Бессознательное и архетип как основание иллюзорного мировосприятия Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

УДК 130.3:159.9

Шукшина Людмила Викторовна

Shukshina Ludmila Viktorovna

БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ И АРХЕТИП КАК ОСНОВАНИЕ ИЛЛЮЗОРНОГО МИРОВОСПРИЯТИЯ

THE UNCONSCIOUS AND ARCHETYPE AS THE BASIS OF ILLUSORY WORLDVIEW

Бессознательное и архетип определяют человеческую жизнь во многих ее проявлениях, действиях, поступках и отношениях. Статья посвящена феномену социальных иллюзий и влиянию на их формирование бессознательного и архетипа

Unconscious and archetype determines human life in many aspects, acts and relations. The article is devoted to phenomenon of social illusions and their forming of the unconsciousness and archetype

Ключевые слова: бессознательное, архетип, иллюзии, Key words: the unconsciousness, archetype, illusion, мировосприятие worldview, social, society

Большинство людей не задумываются о том, что сознание - это еще не вся психика и даже не большая ее часть. За пределами сознания остается мощный психический аппарат, который формировался в течение многих тысячелетий, и именно в нем находятся первоисточники многих человеческих чувств, мыслей, эмоций, ошибок, заблуждений, иллюзий. Здесь накапливаются до конца не осмысленные, не отреагированные переживания, происходит синтез единичных впечатлений, формируются глубинные симпатии и антипатии к людям; подготавливаются «роковые» решения, вызревают побуждения к героическим или преступным действиям, которых не ожидает ни само лицо, совершающее поступки, ни его окружение. Все социальные, межличностные отношения - пронизаны бессознательными мотивами.

Бессознательное - это та часть человеческой психики, которая находится вне прямого рассудочного контроля, она не сводится

только к биологически детерминированным, инстинктивным слоям психики, а охватывает сумму психического опыта всех предшествующих поколений.

Для объяснения феномена социальных иллюзий необходимо обратиться к анализу бессознательного и архетипа. Они, на наш взгляд, являются основанием, почвой иллюзий и иллюзорного мировосприятия.

С точки зрения Р. Декарта и представителей развившихся под его влиянием философских и психологических теорий периода «после картезианских столетий», сознание является единственной формой духовной жизни. Идеи о бессознательном содержались в трудах таких философов, как Лейбниц, Кант, Гегель, Шопенгауэр, Ницше, Фрейд, Юнг, Адлер, Хорни и др. Так, для Фрейда основным объектом исследования было индивидуальное бессознательное. Но, занявшись истолкованием религии, искусства, нравственности, науки, он осознал, что эти явления развитого сознания в

то же время есть укоренение в бессознательном. С раннего детства в человеческой душе живут тревога, страх перед роком и смертью. Ни наука, ни искусство, ни философия не дают опоры в ситуации противостояния данным силам. Эта проблема, по Фрейду, решается радикальным образом с помощью религии, которая формирует у человека целостное, наглядное, доступное мировоззрение. Религия дает возможность сделать человеческую беспомощность переносимой, она ограждает от опасностей природы и травм, причиняемых обществом.

В понимании Фрейда, религиозные представления являются ни чем иным как иллюзиями, в которых находит свое отражение реализация древних желаний человечества. Сходные мысли были им высказаны, в частности, в работе «Массовая психология и анализ человеческого «Я», где он предпринял попытку рассмотрения двух масс людей - церкви и войска. Размышляя над этими двумя массовыми образованиями, основатель психоанализа отметил, что, как и в войске, в церкви «культивируется одно и то же обманное представление (иллюзия), а именно, что имеется верховный властитель (в католической церкви -Христос, в войске - полководец), каждого отдельного члена массы любящий равной любовью». Причем «на этой иллюзии держится все»: Христос является заменой любящего отца для каждого члена верующей массы; предъявляемые отдельным людям религиозные требования покоятся на любви Христовой, верующие называют себя братьями по любви (братьями во Христе), которую питает к ним Христос [4; С. 212].

Ранее выдвинутые и частично рассмотренные Фрейдом идеи о религиозных представлениях как иллюзиях нашли свое последующее, более глубокое осмысление в работе «Будущее одной иллюзии», где он в афористической форме заявил, что «тайна их силы кроется в силе этих желаний» [5; С. 17]. Речь идет не о заблуждении, а именно об иллюзии, происходящей из желания человека и в этом от-

ношении напоминающей собой бредовую идею в психиатрии. Различие между ними состоит лишь в том, что бредовая идея противоречит реальности, в то время как иллюзия не обязательно может быть ложной или противоречащей действительности.

Проведя аналогию между иллюзией и бредовой идеей, Фрейд недвусмысленно заявил, что некоторые из религиозных учений настолько неправдоподобны, что их можно сравнить с бредовыми идеями. Никто не вправе заставить человека верить в них. Они не доказаны, как признал Фрейд, и неопровержимы. Но если утверждения религии неопровержимы, то почему бы в них не поверить, коль скоро на их стороне стоит давняя традиция?

Фрейд не пытается дать оценку истинности религиозных учений, считая, видимо, это дело бесперспективным. С психоаналитической точки зрения ему вполне достаточно демонстрации того, что по своей психологической природе они являются иллюзиями. Но одно это само по себе ведет к далеко идущим последствиям, поскольку теоретические размышления о религии как иллюзии вторгаются в практическую жизнь человека.

В самом деле, если религия - иллюзия и в действительности не существует всемогущего Бога, являющегося не чем иным, как проекцией бессознательных желаний человека, то, признав это, не лишаются ли многие люди единственного утешения, которое они находят в религиозных учениях? Не подрываются ли тем самым основы жизнедеятельности людей, утрачивающих привычные представления о мире? Что можно предложить людям взамен религии, которую они ранее почитали и рассматривали в качестве высшей ценности для человека? Не приведет ли подрыв авторитета религии к вседозволенности и разгулу человеческих страстей, не сдерживаемых нравственными предписаниями? Стоит ли ради стремления к истине подвергать опасности человеческую жизнь, находящую спасение в религии?

Фрейд не игнорирует подобного рода вопросы. Напротив, он считает необходимым,

по возможности, ответить на них. При этом он полагает, что в его интеллектуальном предприятии по развенчанию религиозных иллюзий нет ничего опасного, поскольку он не был первым, кто предпринял подобную попытку, и фактически не сказал ничего нового.

Действительно, задолго до него предпринимались аналогичные попытки. Например, в работах немецкого философа Фейербаха «Происхождение христианства», «Сущность религии» и «Лекции о сущности религии» высказались такие мысли, которые в несколько иной форме были воспроизведены Фрейдом. В частности, немецкий философ писал о том, что Бог есть выражение «Я» человека, который, и в этом заключается тайна религии, объективирует свою сущность, Бог - это «слеза любви, пролитая в глубоком уединении над человеческими страданиями», вера «объективирует всемогущество человеческого чувства, человеческих желаний», «желание есть источник, есть самая суть религии», религия - «младенческая сущность человечества», противоположность между Божественным и человеческим - «только иллюзия» [3; С. 405]. Немецкий философ также подверг критике суждения различных авторов, касающиеся необходимости веры в религиозные догматы и не требующие каких-либо доводов рассудка и разума.

В студенческие годы Фрейд имел возможность ознакомиться с работами Фейербаха. Поэтому нет ничего удивительного в том, что обратившись к рассмотрению религиозной проблематики, он высказал такие соображения, которые отчасти уже были изложены немецким философом. В работе «Будущее одной иллюзии» нет ссылок на Фейербаха, как, впрочем, и на других критиков религии. Фрейд не хотел ставить себя в один ряд с ними, скромно пояснив: «Я всего лишь - и это единственная новинка в моем изложении - добавил к критике моих великих предшественников кое-какое психологическое обоснование» [3; С. 404]. И тут же, отвечая на вопрос об опасности для многих людей развенчания религиозных иллюзий, он добавил, что это психологическое

обоснование вряд ли произведет большее воздействие на людей, чем ранее приведенные аргументы его предшественников. Тем более, как подчеркнул основатель психоанализа, религиозно верующий человек никому не позволит лишить себя веры.

С точки зрения Фрейда, религия способствовала развитию человечества. Но она не смогла устранить страдания людей и не дала им обещанного успокоения и счастья. Кроме того, несмотря на исповедуемые ею этические ценности и идеалы, безнравственность всегда «находила в религии опору» не в меньшей степени, чем нравственность. Поэтому не следует ли задуматься над тем, чтобы отбросив религиозные иллюзии, придать человечеству такое направление развития, которое проходило бы под знаком разума?

К постановке этого вопроса Фрейд пришел не только на основании здравых размышлений над незавидной судьбой человечества, многие столетия разделяющего религиозные верования, но и с учетом данных, полученных благодаря психоанализу. Если религия характерна для детства человечества, то, переходя к зрелому периоду своего развития, оно может обойтись без религиозных верований. Если религия представляет собой общечеловеческий навязчивый невроз, соответствующий детскому неврозу, коренящемуся в эдиповом комплексе, то в период своего взросления человечество может перейти на новую стадию развития, точно так же, как со временем ребенок преодолевает свой эдипов комплекс и находит иные, не родительские, объекты любви и привязанности. С психоаналитической точки зрения отход от религии в зрелом возрасте человечества является таким же естественным процессом, как и ее возникновение в период общечеловеческого инфантилизма.

Фрейд не был столь наивным, чтобы не понимать, что религия как социальный феномен не исчерпывается целиком и полностью аналогиями типа невроза навязчивости и иллюзии, к каким он прибегал. Он сам недвусмысленно писал о том, что «индивидуальная

патология не представляет нам здесь никакой полноценной аналогии» [5; С. 19]. В то же время основатель психоанализа придерживался мнения, что признание исторической ценности религиозных верований, подчас защищающих отдельного человека от опасности невротических заболеваний, не обесценивает его рекомендацию по исключению религии из арсенала человеческой культуры и замене ее наукой, основанной на разуме человека.

Казалось бы, позиция Фрейда ясна и неуязвима. Однако ранее выдвигаемые им психоаналитические идеи с неизбежностью подводили к постановке таких вопросов, которые ставили под сомнение надежность и обоснованность его собственных рекомендаций по устранению религии из жизни человека. В самом деле, если, согласно Фрейду, человек руководствуется в своей деятельности главным образом бессознательными влечениями, а его сознание представляет собой только надводную часть того айсберга, большая часть которого погружена во тьму толщи вод океана, то как можно возлагать надежды на разум, подверженный натиску неуемных страстей и влечений? Не является ли упование на науку и разум также своего рода иллюзией, поскольку в нем просматривается собственное желание Фрейда развенчать религию как иллюзию?

Фрейд не уклонился от ответа на поставленные вопросы. Действительно - и психоаналитическая практика наглядно демонстрирует это, - бессознательные влечения человека чаще всего берут верх над его сознанием, разумом, интеллектом, свидетельствуя тем самым о слабости сознания перед натиском человеческих страстей. «Но есть все же что-то необычное в этой слабости, голос интеллекта тих, но он не успокаивается, пока не добьется, чтобы его услышали. В конце концов, хотя его снова и снова бесконечное число раз ставят на место, он добивается своего. Это одно из немногочисленных обстоятельств, питающих наш оптимизм относительно будущего человечества, но и одно само по себе оно много что значит. На нем можно строить еще и другие

надежды. Примат интеллекта маячит в очень, очень неблизкой дали, но все-таки, по-видимому, не в бесконечной дали» [5; С. 23]. Подобная мировоззренческая позиция Фрейда как нельзя лучше совпадает с направленностью терапевтической деятельности, отраженной в известной максиме «Там, где было Оно, должно стать Я».

Что касается ответа на второй вопрос, то Фрейд не считал опору на науку, разум человека иллюзией. Говоря о том, что его Бог - Логос, человеческий разум, он исходил из представлений, согласно которым наука способна дать истинные знания о реальности мира. Если подобного рода веру рассматривать в качестве иллюзии, то она выступает на равных с религиозным верованием как иллюзией. Вместе с тем, считал Фрейд, наука не является иллюзией. «Иллюзией, однако, была бы вера, будто мы еще откуда-то можем получить то, что она не способна нам дать» [5; С. 25].

Другой представитель психоанализа К. Г. Юнг ввел в широкий научный обиход понятие «архетипы», т.е. «трансцендентные по отношению к сознанию реальности... вызывающие к жизни комплексы представлений, которые выступают в виде мифологических мотивов». Это не сам опыт прежних поколений, но его «осадок». Глубины бессознательного содержат клад, «из которого всегда черпало человечество, из которого оно извлекало своих богов и демонов и все те сильнейшие и могущественные идеи, без которых человек перестает быть человеком». Архетипы, - выкристаллизованные в сформированной праопытом картине мира характеристики мифологических образов и доминирующих в мифе законов, переживаемых через коллективное бессознательное. Архетип - это модель, которая определяет строй человеческой мысли. Она объективна, поскольку задана традицией более глубокой, чем освоенная обществом культурная традиция. Архетип - самый общий и универсальный образ, влияющий на возникновение иллюзий.

Архаические пласты психики, подобно окаменевшим горным породам, сами по себе

лишены голоса. Но поскольку душа «подключена» к Универсуму, низшие ее структуры постоянно насыщаются мощными токами вселенской энергии и могут «заговорить». В случаях психической регрессии в человеке проступают не только детские, но и животные черты. Высшие духовные ценности устойчивы и универсальны, потому что укоренены в архаических слоях души. Они способны притягивать к себе «энергию», информацию и служат точками кристаллизации художественных мифологических, иллюзорных образов. Архетипов, согласно Юнгу, бесконечное множество. Особенно смыслоемкие, мощные определяют формирование харизматических личностей, целых народов. Архетипы представляют собой точки зрения или позиции, управляющие поведением человека, его психическими процессами.

Л. Леви-Брюль пишет, что «первобытные люди ощущают себя находящимися в непосредственном и постоянном контакте с невидимым миром, который для них не менее реален, чем мир видимый: они общаются с покойниками, давно или недавно умершими, с «духами», с более или менее персонифицированными силами, наконец, с различными существами, коими населены мифы» [1; С. 335]. «Та местность, где сейчас живут люди, когда-то была полем деятельности сверхъестественных существ - она до сих пор несет на себе неизгладимые отпечатки тех событий. Здесь некогда жили тотемные предки и герои мифов. Они и теперь еще пребывают в местах тотемного поколения и кое-где слились с землей, приняв форму деревьев или скал» [1; С. 335].

Объяснение столь удивительному состоянию, по всей видимости, может быть только одно: первобытные сообщества жили в условиях, когда архетип был предельно обнажен, а общество представляло собой живую память предков, которая угадывалась во всех окружающих предметах и явлениях. Мистический опыт структурировал пространство и время, создавал условия для единения и т.д. В дальнейшем история человечества замкнула память предков в бессознательном. Появились

собственные «картины мира», которые нередко наполнены разнообразными иллюзиями, вырывающимися из глубин бессознательного.

Бессознательное отчетливо проявляется в страхах, надеждах, переживаниях, в сновидениях и невротических тенденциях личности. Его влияние ощущается и в сознательном состоянии, когда сознание взаимодействует с эмоциональными побуждениями личности.

Часто к бессознательному относятся так, как будто это есть главный источник инфернальных идей. На самом же деле бессознательное - это лишь некая часть природы человека, которая, с одной стороны, может быть источником истины, вдохновения, творчества, созидания, а с другой - может нести в себе разрушительные силы. Бессознательное - это сокровищница, из которой сознание черпает по своему выбору в силу своего понимания Добро и Зло, это природный, целесообразный процесс, который может нарушать или восстанавливать целостность души. Роль бессознательного во многом определяется состоянием сознания.

Бессознательное, по Юнгу, есть то общее, что не только объединяет индивидуумы друг с другом в народ, но и связывает нас протянутыми назад нитями с людьми давно прошедших времен и с их психологией. И в этом проявляется связь человеческой природы с мифологией, которая есть плоть от плоти человеческого естества и на основе которой впоследствии формируются социальные иллюзии. Элементами конструкции последних являются архетипы, из которых бессознательное собирает свои образы и формирует иллюзорные представления.

Основная, видимая часть социальной действительности - это сознательно созданные общественные институты, управляются рациональными средствами. Но в социуме присутствует громадный пласт иррационального, управляемый иррациональными средствами, впоследствии его формируют различного рода социальные заблуждения и иллюзии. Сознательное и бессознательное постоянно

взаимодействуют, растворяются друг в друге. Как справедливо заметил А.Н. Кольев, нравственный процесс возможен в связи с тем, что сознание в состоянии контролировать поступки, даже совершенные на основе бессознательных мотивов. Покаяние в грехе осознанно, даже если прегрешение произошло в тот момент, когда человек сам себя не контролировал. Кроме того, грань между сознанием и бессознательным достаточно расплывчата, и отказывать человеку в свободе воли, извинять его бессознательные помутнения или заблуждения, происшедшие в экстатических состояниях, нет смысла. Иначе придется согласиться с тем, что любое преступление обусловлено невинным и неподсудным затмением рассудка, а не совести.

Представители психоанализа полагали, что бессознательное содержит вытесненные, подавленные инстинкты и индивидуальные желания. Таким образом, феномен толпы присутствует в каждом индивиде в подавленном состоянии. Лебон и Юнг, напротив, утверждали, что бессознательное - унаследованные от предков черты психики, имеющие расовые и национальные характеристики. При этом Ле-бон считал, что феномен толпы проявляется только в коллективном действии и представляет собой переход на более примитивный уровень психической жизни. Юнг, также ви-

1. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении / Л. Леви-Брюль. - М., 1999.

2. Московичи С. Век толп: исторический трактат по психологии масс /С. Московичи. - М., 1998.

3. Фейербах Л. Избранные философские

Коротко об авторе________________________________

Шукшина Л.В, к. филос. наук, доцент, Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева [email protected]

Научные интересь:: философия бессознательного

девший в феномене толпы «юность человечества» и инфантильность, доказывал, что порой массовые явления могут играть и положительную роль для психического здоровья.

Ту же точку зрения разделяет и С. Московичи: «Толпы формируются из индивидов, которые, чтоб участвовать в толпе, победили свои антисоциальные наклонности или пожертвовали любовью к себе» [2; С. 306]. В толпе одни находят избавление от свободы, связанное с регламентом и дисциплиной, другие - раскрепощение, сбрасывая с себя социальные и психологические узы, растворяясь в анонимной толпе [2; С. 331]. Причастность к подвигам героя-вождя дает некоторым такую свободу, что ранее бесцветными и слабовольными индивидами совершаются подвиги, а рядовой человек приобщается к чуду.

Таким образом, коллективное бессознательное, пульсирующее в каждом вздохе толпы, ищет воплощения в идеале или вере, в образце или иллюзии, которые позволяют восстановить целостную картину мира. В ситуации социального потрясения это помогает создавать социальные проекции политических доктрин, распространять соответствующие им социальные иллюзии, находить вождя, удовлетворяющего инфантильное желание толпы иметь над собой авторитет и воспитателя, склонять ее к чудотворным социальным проектам.

__________________________________Литература

произведения / Л. Фейербах. - В 2 т. - Т. 1. - М., 1955.

4. Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия /З. Фрейд. - М., 1992.

5. Фрейд З. Будущность одной иллюзии / З. Фрейд. - М.; Л., 1930.

___________________________Briefly about author

Shukshina L.V., Ph.D. (Philosophy), Assistant Professor, Ogaryov Mordvinian State University

Scientific interests: philosophy of the unconsciousness