CC BY
68
Пушкаренко Е.А.
(Белгород)
УДК 947.085(476)
БЕЛОРУССКИЕ ОСТАРБАЙТЕРЫ: РОЛЬ ПРОПАГАНДЫ В РЕАЛИЗАЦИИ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПЛАНОВ НЕМЕЦКИХ ОККУПАЦИОННЫХ ВЛАСТЕЙ (НА МАТЕРИАЛАХ ГЕНЕРАЛЬНОГО ОКРУГА БЕЛАРУСЬ)
В статье исследуется проблема роли и содержания немецкой пропаганды в ходе проведения вербовочных акций «остарбайтеров» среди населения Генерального округа Беларусь. Автор анализирует целый ряд исторических источников немецких оккупационных властей, в том числе распоряжения и приказы высших представителей «третьего рейха», Генеральных Комиссаров Беларуси В.Кубе и К. фон Готтберга, а также материалы пропаганды. Новизна исследования обусловлена его объектом. В современной российской историографии крайне мало работ, посвященных специфике пропагандистской работы немецких оккупационных властей в бывших союзных республиках, в том числе в БССР. Изучение немецкой пропаганды на оккупированной советской территории на материалах Генерального округа Беларусь позволяет проследить эволюцию ее содержания, средств и методов, так как оккупация Белоруссии продолжалась более трех лет. В статье названы и охарактеризованы формы и методы немецкой пропаганды, адресованной потенциальным белорусским «остарбайтерам», раскрывается ее содержание. Автор отмечает, что немецкая пропаганда апеллировала к чувствам, учитывала особенности менталитета белорусского народа. Исследователь приходит к выводу, что немецкая пропаганда на территории Генерального округа Беларусь была более разнообразной по формам, методам, содержанию, чем в других оккупированных частях СССР. Это было обусловлено длительностью оккупационного режима, необходимостью привлекать местное население в глубоком тылу действующей армии к сотрудничеству для реализации экономических планов немецких властей, активностью и масштабностью партизанского движения. Тем не менее, эффективность пропагандистской работы была низкой. Она нивелировалась жестоким режимом оккупации и эксплуатации, карательными экспедициями СС против мирного населения и партизан, полицейскими акциями «охоты» на людей для отправки на работу в рейх, партизанской контрпропагандой о реальном положении «остарбайтеров» в Германии. Автор отмечает, что главы немецкой гражданской администрации округа - В.Кубе и К. фон Готтберг - высказывали «особое мнение» относительно насильственных методов вербовок, проводимых СД, выступали за преимущественно добровольный характер привлечения рабочей силы, отдавая в этом вопросе приоритет пропагандистским методам. Однако такая позиция объясняется не их гуманистическими убеждениями, а стремлением наиболее эффективно и с наименьшими потерями решить сугубо практические задачи обеспечения промышленности и сельского хозяйства рейха рабочими руками с Востока. Следует отметить, что всего за годы Великой Отечественной войны из Белоруссии на принудительные работы в Германии было вывезено около 380 000 человек.
Ключевые слова: белорусские «остарбайтеры», Генеральный округ Беларусь, Великая Отечественная война, вербовки, пропаганда, контрпропаганда, Генеральный Комиссар Беларуси.
The article examines the problem of the role and content of German propaganda in the course of recruiting actions of «Ostarbeiters» among the population of the General district of Belarus. The author analyzes a number of historical sources of the German occupation authorities, including the orders and orders of the highest representatives of the «third Reich», the General Commissars of Belarus V.Kube and K. von Gottberg, as well as propaganda materials. The novelty of the research is due to its object. In modern Russian historiography, there are very few works
devoted to the specifics of the propaganda work of the German occupation authorities in the former Soviet republics, including the BSSR. The study of German propaganda in the occupied Soviet territory on the materials of the General district of Belarus allows us to trace the evolution of its content, means and methods, since the occupation of Belarus lastedfor more than three years. The article names and describes the forms and methods of German propaganda addressed to potential Belarusian «Ostarbeiters» and reveals its content. The author notes that German propaganda appealed to the feelings and took into account the peculiarities of the Belarusian people's mentality. The researcher concludes that German propaganda on the territory of the General district of Belarus was more diverse in forms, methods, and content than in other occupied parts of the USSR. This was due to the duration of the occupation regime, the need to attract the local population in the deep rear of the active army to cooperate to implement the economic plans of the German authorities, and the activity and scale of the partisan movement. However, the effectiveness of the propaganda work was low. It was leveled by the brutal regime of occupation and exploitation, punitive expeditions with SS against civilians and partisans, police actions «hunting» people to send to work in the Reich, partisan counter-propaganda about the real situation of «Ostarbeiters» in Germany. The author notes that the heads of the German civil administration of the districtV. Kube and K. von Gottbergexpressed a «special opinion» about the forced methods of recruitment conducted by the SD, and advocated the predominantly voluntary nature of attracting labor, giving priority to propaganda methods in this matter. However, this position is not explained by their humanistic beliefs, but by their desire to solve the purely practical problems of providing the Reich's industry and agriculture with workers from the East in the most effective way and with the least losses. It should be noted that during the great Patriotic war, about 380,000 people were taken out of Belarus for forced labor in Germany.
Keywords: Belarusian «Ostarbeiters», the General district of Belarus, the Great Patriotic war, recruitment, propaganda, counter-propaganda, the General Commissioner of Belarus.
DOI: 10.24888/2410-4205-2020-25-4-123-133
В последние годы Россия сталкивается с целым рядом вызовов, в том числе идеологического характера. Усиленно предпринимаются попытки фальсификации истории, девальвации вклада СССР в Великую Победу над фашизмом. Сохранение и восстановление исторической правды - одна из насущных задач ученого-историка. В этой связи наша статья представляется актуальной и значимой. Новизна исследования заключается в его объекте. В современной российской историографии практически отсутствуют работы, посвященные изучению специфики немецкой пропаганды на оккупированной территории советских республик, в данном случае БССР.
В годы Великой Отечественной войны с территории оккупированной БССР было вывезено в рейх на принудительные работы не менее 380 000 человек [1, с.26]. Так называемые «остарбайтеры» играли важнейшую роль в военной экономике рейха. Их значение возрастало по мере того, как срывались стратегические планы «молниеносной войны». Изначально предполагалось, что победа в войне против Советского Союза будет достигнута в течение короткого срока, материальные ресурсы «освобожденных областей» на Востоке останутся неповрежденными и перейдут к Германии. Накануне войны, в апреле 1941 года был создан «Экономический штаб особого назначения», который разрабатывал планы экономической эксплуатации Советского Союза. В целом, экономика Германии летом 1941 года была полностью ориентирована на скорое увеличение материальных ресурсов и возвращение рабочих кадров в промышленность и сельское хозяйство за счет демобилизованных солдат вермахта после реализации «блицкрига». Иностранные рабочие в экономике Германии до середины 1941 года играли вспомогательную роль. Использование же труда советских людей нацистской верхушкой изначально не планировалось. Однако уже к концу сентября 1941 г. стало очевидно, что победа в войне не будет молниеносной, а недостаток
рабочей силы грозит крупными экономическими проблемами. Как следствие 07.11.1941 г. Г. Геринг издал ряд директив, регламентирующих использование труда работников с оккупированных советских территорий. «Русские рабочие доказали свою работоспособность при построении мощной русской индустрии», — заявлял Геринг. — Теперь их следует использовать в Германии». 8 декабря 1941 года Гитлер в директиве № 39 ОКБ приказал молодых забронированных немецких рабочих «постепенно заменять военнопленными и русскими рабочими, которые должны будут использоваться группами» [1, с.6].10 января 1942 года Геринг подписал приказ о привлечении «русских рабочих» к выполнению самой неквалифицированной работы. Поднимался вопрос о дополнительных трудовых ресурсах для Германии и при обсуждении плана «Ост». В замечаниях доктора Ветцеля к этому плану отмечалось: «Белорусов нордического типа, пригодных по расовым признакам и политическим соображениям для онемечивания, отправить в империю с целью использования в качестве рабочей силы... Их можно использовать в сельском хозяйстве в качестве сельскохозяйственных рабочих, а также в промышленности или как ремесленников» [1, с.6].
К использованию трудовых ресурсов оккупированной Советской Белоруссии гитлеровцы приступили уже летом 1941 г. 5 августа 1941 г. было опубликовано распоряжение имперского министра по делам оккупированных восточных областей А. Розенберга о всеобщей трудовой повинности, которое распространялось на население в возрасте от 18 до 45 лет. Учетом трудоспособного населения занимались специально создаваемые отделы и биржи труда. К февралю 1942 года на территории Генерального округа Беларусь было создано 9 бирж. Регистрация на биржах труда была принудительной [1, с.8].
В начале 1942 года на оккупированной территории БССР началась вербовочная кампания немецких бирж труда и других вербовочных учреждений, которые в своей работе опирались на воинские части. Кроме того, была развернута широкая пропагандистская акция, направленная на максимальное привлечение местных рабочих кадров к вербовке на работу в Германии в добровольном порядке. В городах, поселках, деревнях проводились показы кинохроники о жизни в Германии, выступления пропагандистов, устраивались фотовитрины, распространялись газеты, листовки, вывешивались плакаты. Организовывались экскурсии в Германию. Для белорусской молодежи в Германии были организованы учебные курсы шоферов, механиков, слесарей, токарей с последующим возвращением на родину. Первоначально вербовка населения в Германию велась на добровольной основе. Однако в специальных разнарядках по волостям указывалось, сколько человек и в какой срок волость должна их поставить. Большие заявки поступали на девушек для использования их в работе по дому и сельском хозяйстве.
В целом, пропаганда вербовки на работу в Германии среди населения округа стала одним из главных направлений деятельности отдела пропаганды Генерального комиссариата Беларусь. К вербовочным акциям были привлечены как многочисленные немецкие биржи труда, так и целый ряд «общественных» организаций - «Белорусские профсоюзы», «Союз белорусской молодежи», «Белорусская служба Отчизне», религиозные конфессии и, конечно, школа. Если от направления в Германию, выданного биржей труда, еще можно было уклониться (за взятку в 10-15 рублей золотом), то распоряжение вербовочной конторы обойти каким-либо образом было невозможно. Роль поставщика рабочей силы выполняла и полиция: она буквально вела охоту на потенциальных «остарбайтеров» прямо на улицах. Формальным основанием для задержания являлось отсутствие документов, далее следовали арест и отправка в Германию [10, л.45].
При подготовке содержания агитационных материалов учитывались самые различные особенности потенциальной аудитории - национальность, социальный статус, пол, возраст, религиозные убеждения. Пропагандистский материал для той или иной группы населения отличался не только формой и содержанием, но и лексикой, определенной стилистикой, смысловыми акцентами.
Средства пропаганды характеризовались большим разнообразием - это были как печатные издания (листовки, плакаты, газеты, журналы, «письма белорусских работников домой»), так и радиопрограммы, публичные доклады, кинофильмы, организация экскурсий потенциальных «остарбайтеров» в Германию и т.д. Изданием агитационных материалов занималось т.н. «Белорусское прессбюро», а контроль за настроениями среди белорусских работников осуществляли «Белорусские профсоюзы». Чтобы вызвать доверие аудитории, непосредственной пропагандой среди населения занимались т.н. «референты» белорусского происхождения [2, с.84].
Содержание пропагандистских материалов для «остарбайтеров» подразделялось на ряд тематических направлений, среди которых наиболее важными выступали критика советской системы и реклама преимуществ и достоинств немецкой системы социального страхования, положения немецких и иностранных работников. Как правило, любой пропагандистский материал строился на противопоставлении положения простых рабочих в СССР и в нацистской Германии. Агитация включала несколько тематических клише. В первом случае проводилась антисоветская пропаганда, разоблачались разнообразные недостатки и ошибки в политике советской власти, начиная от методов коллективизации, и заканчивая политическими репрессиями. Особо подчеркивалось, что именно большевики во время отступления взорвали фабрики и заводы, мосты, разрушили инфраструктуру, не думая о том, как будет выживать население.После чего делался логический переход к теме «освобождения» советских народов от большевиков нацистской Германией, которая спасла их от голода и безработицы. Потенциальным «остарбайтерам» обещали не только получение в Германии работы, но и возможность профессиональной подготовки, культурного развития. А их родственникам обещали выделить землю. Типичной иллюстрацией подобных материалов была серия плакатов под общим названием «Белорусские женщины нашли работу в Германии». Красочные иллюстрации сопровождались риторическими вопросами «Кто бы не хотел так жить?» и обращениями «Отбрось сомнения и убеди друзей вместе поехать в Германию».Особо подчеркивалось, что Германия - это единственная страна подлинного социализма, где рабочие люди «не закрепощены и не ограблены жидами, власть которых представляют в Советском Союзе большевики» [7, л.123].
Пропаганда делала акцент на том, что немецкое правительство и гражданское население относятся к иностранным работникам уважительно и на равных. При этом хорошо известно, что именно в отношении «остарбайтеров», по сравнению с другими иностранными работниками, применялись наиболее жесткие и жестокие меры обращения. В одной из инструкций об обращении с иностранными работниками говорилось: «Остарбайтеры носят знак «Ост»; к категории «восточных рабочих» относятся все особы из бывших советских районов, за исключением Латвии, Литвы, Эстонии, Белостокской и Львовской областей; «остарбайтеров» необходимо содержать только в закрытых лагерях, посещение церкви им запрещается; половые отношения с немцами караются смертью» [22, с. 185].
Такое обращение с восточными славянами объяснялось «угрозой большевизма для Германии, исходящей от советских граждан». Даже руководство лагерей для «остарбайте-ров» в Германии отмечало, что прибывшие с Востока работники растеряны и разочарованы, так как обещанные им условия жизни и труда явно не соответствуют существующей реальности. Руководитель политического отдела министерства Остланд Браутигам в октябре 1942 г. в этой связи подготовил информационную записку, в которой давал характеристику восприятия местным населением «освобожденных областей» политики немецких властей. Он, в частности, высказал мысль, что усилия, предпринятые для того, чтобы завоевать доверие населения восточных областей, не принесли ожидаемых результатов. Причину этого он видел в крайне жесткой политике оккупационных властей на Востоке: уничтожение сотен тысяч военнопленных, методы вербовки на работу в Германии, которые больше «напоминали охоту на людей в самые темные времена работорговли». Он признал банкротством прежнюю германскую политику на Востоке и потребовал ее изменения. При этом он выска-
зался не только за гуманное отношение с местным населением, но и за предоставление ему конкретной позитивной политической программы будущего [23, с.156].
Следуя этой логике, гражданская администрация Генерального округа Беларусь любыми средствами стремилась ликвидировать все источники информации о реальном положении восточных работников в Германии. Основными направлениями деятельности в этом направлении стали борьба с партизанской пропагандой и тщательная цензура корреспонденции, приходившей от «остарбайтеров» [10, л.176].
Гебитскомиссар Глубокской волости П.Гахман докладывал в сентябре 1942 г. Генеральному Комиссару В.Кубе буквально следующее: «Они <белорусские «остарбайтеры»> пишут родственникам, что их размещают в лагеря для военнопленных, а выход за пределы лагеря им запрещен. В пропагандистском смысле такое стечение обстоятельств не в нашу пользу. Можно сказать, что только положительные известия способны удержать население от симпатий партизанам. А жестокое обращение с восточными работниками в рейхе может иметь негативные последствия для нашей работы на занятой территории» [6, л.176].
По вопросу отношения к белорусским работникам в Германии к Кубе обращался и представитель белорусской коллоборации, член т.н. Рады Доверия, И.Ермаченко. В служебной записке он указывал, что нашивки «Ост» унижают белорусских работников и вызывают ненависть к немецкой власти среди белорусов. Чтобы исправить ситуацию, он рекомендовал уравнять в правах белорусских работников с немецкими, в целом изменить отношение к белорусам [17, л.10].
Результатом данных служебных записок стал приказ об использовании корреспонденции «остарбайтеров» в пропагандистских целях[17, л.37]. Осенью 1941 г. в издававшихся оккупационными властями газетах было помпезно объявлено о праве «работников из районов бывшего СССР отправлять на родину письма, а также получать корреспонденцию от своих родственников» [8, л.69]. Имелась в виду полностью свободная переписка. Однако после введения цензуры стиль и содержание этих писем резко изменились, они стали напоминать прямой перевод с немецкого языка на русский и белорусский. В них явно проглядывалась немецкая фразеология и лексические обороты; акценты были расставлены с учетом ценностей представителей западноевропейской ментальности. Хотя отдел пропаганды Генерального Комиссариата настойчиво рекомендовал использовать для составления подобных писем местных референтов, ситуация с их содержанием и стилем в течение войны практически не менялась [18, л.49].
Перлюстрация писем «остарбайтеров» вызывала естественную обеспокоенность их родственников. Но немецкая администрация заверяла, что оснований для волнений нет, что применения цензуры требуют обстоятельства военного времени и не следует по этому поводу «обращаться в Красный Крест с просьбой отыскать родственников». Однако не только письма «остарбайтеров» вызывали беспокойство оккупационных властей. Не меньший ущерб усилиям отдела пропаганды причиняла пропагандистская деятельность партизан, которая, как сообщал один из волостных управленцев, «стремится исказить картину культурного и социального устройства Германии». Он также жаловался Кубе, что «циркулируют слухи о том, что в рейхе с русскими работниками обращаются как с евреями, что всякие отношения с немецким населением им запрещены, а зарплаты не хватает даже на самые простые продукты. Он считал, что «жалобы и недовольство местного населения обусловлены не только этими причинами, но и в целом отношением «наших» к «местным». Дело даже не в каких-то конкретных происшествиях, - писал он - а в восприятии русских за более низкую расу. Мы должны поддерживать детскую доверчивость крестьян, принадлежащих к русско-азиатскому типу, чтобы предупредить возможность народных волнений и сопротивления» [15, л.9].
Подобные обращения местных представителей немецкой администрации к Генеральному Комиссару были обычным явлением и впоследствии. Но уже в 1942 г., до начала официально объявленного введения всеобщей трудовой повинности, власти
Генерального округа поняли, что обеспечить выполнение плана поставок «остарбайтеров» на 100%, следуя принципу добровольности, просто невозможно. В отчетах встречаются замечания, что только 40% составляют добровольцы (причем среди мужского населения), а «среди женщин вообще не находилось желающих поехать в Германию» [16, л.58]. Хотя и цифра в 40% вызывает большие сомнения. Суть сложившейся ситуации вскоре осознали и в Берлине. Следствием растущей потребности военной промышленности рейха в рабочих руках стал приказ Генерального уполномоченного по использованию трудовых ресурсов в занятых областях Ф.Заукеля от 13.03.1942 г. об использовании самых жестких методов в ходе вербовочных акций. В соответствии с приказом следовало в самые короткие сроки увеличить количество завербованных в три раза [19, л.172].
На основании данного приказа из Генерального округа Беларусь должно было быть отправлено в рейх 100.000 человек, однако к апрелю 1942 г. было отправлено только 17.000.
Отдел пропаганды Генерального округа Беларусь также отреагировал на изменнения в области отношений с восточными работниками и сообщил волостным сотрудникам, что проводившаяся прежде вербовочная кампания должна существенно активизироваться; все усилия «бирж труда» необходимо направить на максимальное привлечение «русского населения на работу в Германии»[13, л.14]. Вербовке должна была предшествовать агитационная кампания. Особая роль отводилась пропаганде с помощью радио. Па радио шла трансляция типичных программ с призывами поехать на заработки в Германию (например, «Немецкий рабочий фронт» и его забота о человеке труда»), зачитывались письма «объявлялись приказы имперских властей «об улучшении условий жизни восточных работников». По радио транслировали диалоги с вернувшимися из рейха белорусами, которые рассказывали о прелестях жизни и труда в нацистском рейхе [13, л.17].
С этого времени пропаганда сопровождала все стороны вербовачных акций, делая ставку на такие черты национального характера белорусов, как открытость, терпимость, миролюбие, доброта. Психологический эффект должны были вызывать любые мелочи в организации и проведении вербовок. В одной из инструкций по их проведению говорилось буквально следующее: «Уже попав в сборочный или пересылочный лагерь, человек должен почувствовать, что ему следует полностью подчиняться немецким властям.. .Помещения лагеря необходимо содержать таким образом, чтобы они создавали у остарбайтера впечатление о немецком порядке, чистоте, гигиене. Все этапы вербовочной акции должны положительно отражаться в пропагандистском смысле на будущей работе в Империи; отправку корреспонденции восточных работников на родину необходимо ускорить всеми возможными средствами, поскольку это имеет особое влияние на местное население. Через регулярность движения поездов мы продемонстрируем немецкую пунктуальность (по сравнению со славянами), что в совокупности с чистыми и уютными помещениями для остарбайтеров будет иметь пропагандистское воздействие и убедит в преимуществе германской власти»[4, л. 2а].
В течение всего периода оккупации регулярно проводились пропагандистские акции, презентовавшие «законы» имперских властей в сфере социального обеспечения и трудовых прав восточных работников, например, «О больничном обеспечении восточных работников», «Новые льготы для русских рабочих в Германии» и т.д. Информированию аудитории потенциальных «остарбайтеров» с содержанием подобных «законов» придавалось большое значение. Они должны были вселить уверенность в поддержке со стороны германских властей, стать стимулом для добровольной отправки в рейх.Но секретные циркуляры высших представителй нацистского рейха свидетельствовали об истинных намерениях создателей «Новой Европы» Так 3 ноября 1942 г. вышел приказ за подписью рейхсфюрера СС Г.Гиммлера об отправке в Германию населения, захваченного в районах действий партизан. «Приказываю, - говорилось в нем,- чтобы во всех операциях против бандитов трудоспособное население захватывали в плен, а затем отправляли в Германию»[21, с.645-646].
Принудительная отправка в Германию, а тем более карательные операции в отношении мирного населения, не только вызывали страх и опасения относительно возможной вербовки, но и в целом отрицательно влияли на результаты пропагандистского воздействия. Местные представители немецкой администрации Генерального округа Беларусь жаловались В.Кубе на действия сил СС и СД (например, на действия батальона Дирлевангера в Радашковичском районе в 1943 г.), фактически охотившихся на местных жителей.Обеспокоенность практически нулевыми результатами пропагандистской работы вызывала негативную реакцию Генерального Комиссара. Он, в свою очередь, в инструкциях местным руководителям говорил следующее: «Из сообщений местных пропагандистов следует, что плохих работников пугают отправкой в Германию. Такие заявления опасны не только в политическом, но и в пропагандистском смысле; они не будут содействовать готовности людей ехать на работу в Империю. Избиения немцами местных работников также не на пользу немецкому делу»[12, л.12].
В начале 1943 г. имперская власть сделала определенные выводы из ошибок своей прежней политики и пропаганда зазвучала по-новому. В соответствии с директивами Гитлера, глава Министерства пропаганды и народного просвещения Й.Геббельс 15.02.1943 г. направил новую инструкцию всем рейхсляйтерам, гауляйтерам и руководителям отделов пропаганды, в которой отмечалось, что все страны Европы, в том числе и восточные, которые помогали Германии, должны испытывать в этом свою заинтересованность. Поэтому запрещалось в обращениях и печати говорить о колонизации и эксплуатации восточных территорий. Вместо этого рекомендовалось выдвигать на первый план перспективы их возрождения под немецким руководством [24, с.189].
Глава немецкой гражданской администрации в Белоруссии - Генеральный Комиссар Беларуси В.Кубе - неоднократно отмечал, что карательные акции и принудительные методы вербовок снижают эффективность работы пропагандистов. Например, в апреле 1943 г. на одном из совещаний с представителями комиссариата он оценил поступки своих коллег следующим образом: «Если в сельской местности комиссия по использованию рабочей силы демонстрирует фильм, народ, естественно, идет в кино. И тут, неожиданно, это место окружают силы вермахта, отбирают всех трудоспособных граждан и отправляют в Германию, не давая людям возможности даже попрощаться с родными. Если мы не будем честными и уважительными, то не сможем проводить разумную политику. Белорусы - благородные, старательные люди, и они не допустят подобного отношения к себе. Нельзя устраивать на людей охоту и расстреливать их в случае отказа ехать в Германию» [9, л.23].
Практически признанием провала деятельности немецкой администрации в области пропаганды служат и высказывания других участников этого совещания. «Отправка в Германию должна осуществляться исключительно на основе добровольно завербованных людей. В связи с использованием принудительных методов вербовки в настоящее время нет предпосылок для того, чтобы молодежь ехеала на работу», - высказался банфюрер Шульц. Он отметил, что еще в январе 1943 г. по распоряжению Кубе в Берлин в адрес Гитлера и Заукеля были отправлены предложения об изменении прежней политики, так как «неблаговидные действия в отношении молодежи снижают эффект вербовок». Шульц посоветовал также отказаться от названия «остарбайтеры» в отношении белорусов, а также не держать их за колючей проволокой и избегать других «случайностей»[9, л.80].
Однако все эти пожелания о следовании принципу добровольности оставались пустым звуком, замечания Кубе шли вразрез с циркулярами Гитлера. Об этом свидетельствует число в 40 тысяч человек, оправленных в Германию до апреля 1943 г., большинство из которых, по признанию начальника отдела труда и социальной политики Генерального Комиссариата Фрайденберга, была захвачена в ходе облав. А руководитель Минской окружной биржы труда Бруер подтвердил сказанное выше: «Пропаганда будет рассказывать что угодно, но факт остается фактом, - с восточными работниками в рейхе
обращаются плохо. Отправку в Германию они воспринимают также, как ссылку в Сибирь. Еще одним недостатком являются ограничения в переписке» [9, л.82].
В начале 1943 г. был опубликован приказ о трудовой повинности всего населения «освобожденных от большевизма областей», согласно которому трудовой мобилизации подлежали лица в возрасте от 14 до 65 лет [13, л.35].
Чтобы минимизировать негативное восприятие населением принудительных вербовочных акций, а тем боллее карательных экспедиций СС против мирного населения в районах действий партизан, администрация Кубе вновь активизировала пропагандистскую работу, особенно в отношении молодежи. Молодым людям, окончившим школу, обещали дать возможность «выйти в люди», продолжив профессиональную подготовку на родине [5, л.56]. В июне 1943 г. вышел приказ «Об обучении местной молодежи», который обязывал каждое предприятие проводить профессиональную подготовку молодых специалистов. Таким образом, акции по вербовке молодежи в 1943-1944 гг. были ориентированы не только на вывоз белорусской молодежи в рейх, но и на использование ее на промышленных предприятиях на территории Генерального округа.
Преемник В.Кубе - К. фон Готтберг - в отношении пропагандистской работы и методов вербовок был во многом последователем своего предшественника. 14.02.1944 Готтберг отдает следующее распоряжение отделу пропаганды: «Печать, радио и другие средства пропаганды вместе с «Союзом белорусской молодежи» («СБМ») и церковью должны использоваться для вербовки рабочей силы. Главным лозунгом станет «Работа в Германии - это работа для Беларуси». Лучше, конечно, вербовать добровольцев: в ходе акций среди молодежи активней использовать «СБМ» и повторять, что юноши и девушки только в Германии смогут получить профессию, чтобы затем вернуться на родину для ее возрождения» [14, л.4].
Болеее того, в начале 1944 г. Готтберг подписывает ряд распоряжений о необходимости прекращения принудительных мер в ходе вербовок рабочей силы в связи с ростом партизанского движения. «Категорически запрещаю всяческие принудительные методы в ходе вербовочных акций, так как они подталкивают население к переходу в банды на территории всего Генерального округа. При существенном усилении пропагандистской работы вербовку в дальнейшем проводить только на основе доброй воли», - говорилось в одном из приказов Генерального Комиссара [10, л.45]. А своей радиограммой окружным комиссарам в феврале 1944 г. он вообще запретил «полицейские экспедиции во время мобилизацийостарбайтеров»[9, л.10].
Привлечь белорусских работников пытались и всевозможными моральными стимулами, например, наделением их почетным правом ношения в Германии своего национального знака вместо знака «Ост». Но и эта попытка, наряду с распоряжением Готтберга запретить использование принудительных методов вербовки из-за активизации тем самым партизанского движения не принесли ожидаемых результатов.
Не стоит испытывать каких-либо иллюзий по поводу особого мнения Кубе или Готтберга относительно запрещения силовых методов вербовок и использовании исключительно средств пропаганды. Оба они были представителями немецкой оккупационной власти, частью нацистской машины уничтожения и эксплуатации, поэтому их «особое мнение» объясняется отнюдь не соображениями гуманности, а сугубо утилитарным стремлением выкачать побольше людских ресурсов Беларуси, не активизируя при этом партизанское движение.
В Берлине был другой взгляд на проблему партизан или, как называла ее немецкая пропаганда, «бандитизма». Мнение Гитлера на сей счет выразила его директива №46, которая борьбу с партизанами, также как и действия на фронте, называла прерогативой высшего командования, концентрировала ее в руках Гиммлера и отдавала в его распоряжение все резервные силы вермахта, СС и полиции. Борьбу с партизанами предполагалось осуществлять с помощью карательных экспедиций, которые следовало
сочетать с принудительным вывозом местного населения в рейх [25, с.167]. Кроме того, такое диаметральное расхождение во взглядах на проблему борьбы с партизанами и проведения вербовок некоторые исследователи объясняют личной неприязнью Кубе и Гиммлера. Например, польский исследователь Ю.Туронок считает, что неоднократные обращения Кубе в Берлин по поводу негативных последствий карательных экспедиций СС ударяли по авторитету Гиммлера [23, с.113].
В результате, возобладала линия имперского руководства, и до конца войны из Берлина приходили всё новые и новые директивы по поводу поставок белорусских работников в рейх. Так, например, еще в январе 1944 г. А.Розенберг, в соответствии с директивой Ф.Заукеля, приказал К.фон Готтбергу обеспечить поставку в рейх 50 тысяч человек. Если в 1941-1942 гг. Основную часть вывезенных в Германию составляли молодые и наиболее трудоспособные люди, то теперь, ближе к завершению войны, «освободители от большевизма» стали менеее переборчивыми. В самой Германии и оккупированных странах Европы происходили «трудовые мобилизации» женщин, детей, стариков. Теперь в рейх на работу вывозили целыми семьями. Пропаганда объясняла это заботой о людях и стремлением «избежать разделения семей». При этом сам Готтберг рекомендовал пропагандистам делать следующие акценты: «При вербовке домашних работниц необходимо обращать внимание на то, насколько важна их работа; белорусская женщина должна будет выполнять домашние обязанности немки, которая в это время будет занята на военном производстве; таким образом работа в качестве домработницы будет являться вкладом в строительство Новой Европы, в которой свое почетное место займет и свободная Беларусь. В сборных лагерях следить за тем, чтобы не возникало случаев плохого обращения и плохих условий; помещения должны быть украшены портретами фюрера и агитплакатами по вербовке» [10, л.124].
О значении белорусских работников для победы рейха и для возрождения Отчизны должны были говорить во время проповеди священники; они должны были обращать внимание верующих на то, что в Германии действуют православные храмы, которые можно свободно посещать. В марте 1944 г. Имперская служба безопасности направила во все полицейские управления распоряжение о «конфессионным обслуживании восточных работников в рейхе», в соответствии с которым «православные священники должны были отправлять религиогный культ в лагерях для остарбайтеров» [9, л.56].
Весной 1944 г. в пропагандистских материалах появляются новые акценты. В апреле 1944 г., например, в министерстве заянятых восточных областей подготовили материалы для трансляции по радио о возможности получения белорусскими студентами образования в Германии. В свою очередь руководство «Союза белорусской молодежи» в июне 1944 г. рекомендовало своим пропагандистским кадрам акцентировать внимание молодежи на том, что «работа в Германии - не наказание, а средство выживания и получения образования». Более того, майское постановление Готтберга об условиях мобилизации работников для промышленности рейха ориентировала гебитскомиссаров на использование молодежи дома, на родине, после прохождения соответствующей профессиональной подготовки» [8, л.34].
Кроме того, в мае 1944 г. прошла пропагандистская акция, широко рекламировавшая «новый закон для восточных работников об уравнивании их в правах с другими иностранными работниками». Как известно, оплата труда «остарбайтеров» была самой низкой. Теперь она, якобы, должна была сравняться с уровнем зарплаты других иностранных работников. Одновременно с этим планировалось издание ста тысяч агитплакатов с типичными пропагандистскими клише о жизни в Германии и выдержками из писем белорусских «остарбайтеров» домой [10, л.99]. Однако, как и прежде, этим фальшивым письмам были свойственны чисто немецкая стилистика и фразеология («работа моя чистая», «кушать сажусь», «забыла все свое горе», «имею хорошую комнату»). Подписывались они зачастую совсем не белорусскими фамилиями.
Активная пропаганда вербовок продолжалась до лета 1944 года. Возможно, такая активность пропаганды должна была стать своего рода ширмой, за которой скрывалась очевидная реальность: начало операции «Багратион» и освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков. Практически до последнего момента оккупации белорусской земли работа нацистской машины пропаганды не снижала своих оборотов, но функционировала вхолостую.
Следует отметить, что оккупация Советской Белоруссии продолжалась более трех лет, что обусловило ряд специфических черт в работе немецкого пропагандистского аппарата на этой территории. Формы и методы работы здесь, в том числе в отношении потенциальных «остарбайтеров», были более разнообразными. То же можно сказать и о содержании: оно было более разноплановым, что было обусловлено длительностью оккупационного режима и большой активностью партизан. При этом, несмотря на многочисленные и широкомасштабные пропагандистские акции в отношении потенциальных белорусских «остарбайтеров», выполнение плана вербовок постоянно срывалось. А воздействие самой пропаганды нивелировалось жестоким оккупационным режимом, политикой «выжженной земли», бесчеловечным отношением к еврейскому населению, карательными акциями СС против мирного населения и партизан. Не повлияли на ситуацию и попытки Кубе и Готтберга активизировать пропаганду и отказаться от принудительных вербовок; позиция Гиммлера возобладала, и, как следствие, эффективность проводимой пропагандистской работы была близка к нулю.
Список литературы
1. Белорусские остарбайтеры. Угон населения Беларуси на принудительные работы в Германию (1941-1944): Документы и материалы. В 2 кн. Кн.1 (1941 -1942) /Сост. Г.Д. Кнатько, В.И. Адамушко и др. Мн.: НАРБ, 1996. 304 с.
2. Мшунова A.A. Беларусюя «остарбайтэры» i прапаганда нямецкай акупацыйнай улады у 1941-1944 гг. // Весщ Беларускага дзяржаунага педагапчнага ушверстта. 1998.№1 (15). С.82-86.
3. Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). Ф.4. Оп.1. Д.52.
4. НАРБ. Ф.4. Оп. 33а. Д.577.
5. НАРБ. Ф.370. Оп.1. Д.422.
6. НАРБ. Ф.370. Оп.1. Д.483.
7. НАРБ. Ф.370. Оп.1. Д.1286.
8. НАРБ. Ф.370. Оп.1. Д.2376.
9. НАРБ. Ф.370. Оп.1. Д.1395.
10. НАРБ. Ф.370. Оп.1. Д.2483.
11. НАРБ. Ф.385. Оп.1. Д.10.
12. НАРБ. Ф.391. Оп.1. Д.85.
13. НАРБ. Ф.411. Оп.1. Д.6.
14. НАРБ. Ф.411. Оп.1. Д.35.
15. НАРБ. Ф.411. Оп.1. Д.50.
16. НАРБ. Ф.411. Оп.1. Д.51.
17. НАРБ. Ф.411. Оп.1. Д.52.
18. НАРБ. Ф.411. Оп.1. Д.133.
19. НАРБ. Ф.688. Оп.3. Д.8.
20. НАРБ. Ф.908. Оп.1. Д.52.
21. Нюрнбергский процесс: сборник материалов. В 8 т. М.: Юридическая литература, 1987-1999, Т.3. 656 с.
22. Преступные цели - преступные средства. Документы об оккупационной политике фашистской Германии на территории СССР. (1941-1944 гг.) /Сост.: Заставенко Г. Ф. (рук.) и др.; под общ. ред. Е. А. Болтина и Г. А. Белова. 3-е изд. М.: Экономика, 1985. 328 с.
23. ТуронакЮ. Беларусь пад нямецкай акупацыяй. Мн.: Беларусь,1993.236 с.
24. GeheimeAufzeichnung von Brautigam uber die dreifache Zielsetzung des Ostfeldzuges, 25.10.1942.// IMGN // Bd.25, 294-PS. 336 s.
25. Hesse E. Der sowjetrussische Partizanenkrieg 1941 bis 1944 im Spigel deutscher Kampfanweisungen und Befehle. Gottingen-Zurich-Frankfurt, 1969. 244 s.
References
1. Belorusskie ostarbajtery Belorusskie ostarbajtery. Ugon naseleniya Belarusi na prinuditel'nye raboty v Germaniyu (1941-1944): Dokumenty i materialy [Belarusian Ostarbeiters Belarusian Ostarbeiters. Hijacking of the population of Belarus for forced labor in Germany (1941-1944): Documents and materials]. V 2 kn. Kn. 1 (1941-1942) / Sost. G. D. Knat'ko, V. I. Adamushko i dr. Minsk, NARB, 1996. 304 p. (in Belorussian).
2. Geheime Aufzeichnung von Brautigam uber die dreifache Zielsetzung des Ostfeldzuges [Secret recording by Brautigam on the three-fold goals of the Eastern field train,25.10.1942]. // IMGN // Bd. 25, 294-PS. 336 p. (in Germany).
3. Hesse, E. Der sowjetrussische Partizanenkrieg 1941 bis 1944 im Spigel deutscher Kampfanweisungen und Befehle [The Soviet-Russian Partizan war 1941 to 1944 in the Spigel of German combat instructions and orders.]. Gottingen-Zurich-Frankfurt, 1969. 244 p. (in Germany)
4. Migunova, A.A. Belaruskiya «ostarbajtery» i prapaganda nyameckaj akupacyjnaj ulady u 1941-1944 gg [Belarusian "Ostarbeiters" and propaganda of the German occupation authorities in 19411944] in Vesci Belaruskaga dzyarzhaunaga pedagagichnaga universiteta [Vesti of the Belarusian state pedagogical University], 1998, № 1 (15), pp.82-86. (in Belorussian).
5. Nacional'nyj arhiv Respubliki Belarus' (NARB) [The national archives of the Republic of Belarus]. F. 4, op. 1, d. 52. (in Belorussian).
6. NARB. F. 4, op. 33 a, d. 577. (in Belorussian).
7. NARB. F. 370, op. 1, d. 422. (in Belorussian).
8. NARB. F. 370, op.1, d. 483. (in Belorussian).
9. NARB. F. 370, op.1, d. 1286. (in Belorussian).
10. NARB. F. 370, op. 1, d. 2376. (in Belorussian).
11. NARB. F. 370, op. 1, d. 1395. (in Belorussian).
12. NARB. F. 370, op. 1, d. 2483. (in Belorussian).
13. NARB. F. 385, op. 1, d. 10. (in Belorussian).
14. NARB. F. 391, op. 1, d. 85. (in Belorussian).
15. NARB. F. 411, op. 1, d. 6. (in Belorussian).
16. NARB. F. 411, op. 1, d. 35. (in Belorussian).
17. NARB. F. 411, op. 1, d. 50. (in Belorussian).
18. NARB. F. 411, op. 1, d. 51. (in Belorussian).
19. NARB. F. 411, op. 1, d. 52. (in Belorussian).
20. NARB. F. 411, op. 1, d. 133. (in Belorussian).
21. NARB. F. 688, op. 3, d. 8. (in Belorussian).
22. NARB. F. 908, op.1, d. 52. (in Belorussian).
23. Nyurnbergskijprocess: Sbornik materialov [The Nuremberg trials: the Collection of materials]. V 8 t. Moscow, Yuridicheskaya literature Publ., 1987-1999, T. 3. 656 p. (in Russian).
24. Prestupnye celi - prestupnye sredstva. Dokumenty ob okkupacionnoj politike fashistskoj Ger-manii na territorii SSSR [Criminal goals - criminal means. Documents on the occupation policy of Nazi Germany on the territory of the USSR. (1941-1944 years.)]. (1941-1944 gg.). Sost. Zastavenko G. F. (ruk.) i dr.; pod obshch. red. E. A. Boltina i G. A. Belova. 3-e izd. Moscow, Ekonomika Publ., 1985. 328 p. (in Russian).
25. Turonak, Y. Belarus' pad nyameckaj akupacyyaj [Belarus under German occupation]. Minsk, Belarus' Publ., 1993. 236 p. (in Belorussian).
