CC BY
103
УДК 94
Н. А. Гаража
ОБ ИСПОЛЬЗОВАНИИ ТРУДА ОСТАРБАЙТЕРОВ КУБАНИ В ЭКОНОМИКЕ ТРЕТЬЕГО РЕЙХА
Аннотация. Анализируются методы добровольного привлечения и насильственных форм доставки советских граждан в лагеря и на производство Третьего Рейха с указанием региональных специфик процесса на территории Краснодарского края. Приводятся архивные данные о количественном соотношении восточных рабочих Кубани относительно общей цифры по СССР, а также данные, полученные из интервью с бывшими остарбайтерами об особенностях их доставки, содержания и репатриации на родину.
Ключевые слова: остарбайтер, Краснодарский край, пропаганда, идеология, Вторая мировая война, репатриация, мобилизация, восточный рабочий.
Abstract. The article analyses the methods of voluntary attraction and forced conveyance of soviet citizens to labour camps and production sites of the Third Reich specifying regional specifics of the process in the area of Krasnodar region. The author presents some archives on the quantity correlation of eastern workers in Kuban to total number over USSR, as well as some materials received from the interview with former ostarbeiters describing the specifics of their conveyance, keeping and repatriation to the motherland.
Key words: ostarbeiters, Krasnodar region, propaganda, ideology, World War II, repatriation, mobilization, eastern workers.
В течение Второй мировой войны широкие масштабы приобрела нацистская политика использования рабского труда. Осуществлялась она путем организации принудительных работ населения оккупированных стран на местах или насильственного угона миллионов в Германию, служила источником получения колоссальных прибылей и сверхприбылей для монополий и государства [1, с. 228].
Одними из приоритетных задач, фигурировавших как в общей программе нацистских завоеваний, так и в программе использования рабского труда, были следующие: во-первых, уничтожить и ослабить народы, причисленные к «низшей расе», особенно молодую их часть; сокращая местное население, убрать базу для роста партизанского движения, облегчая тем самым управление на Востоке и подготавливая условия для переселения немцев на очищенное «жизненное пространство». В качестве промежуточной задачи, но не менее важной, М. И. Семиряга называет желание нацистских руководителей «оторвать миллионы молодых людей от социально-политической и национальной среды, чтобы облегчить их германизацию и политическое «перевоспитание» [2].
В отношении населения занятых нацистами территорий исповедовался принцип «уничтожения работой». Автор данной формулы неизвестен. Но
В. И. Андриянов приводит данные о том, как Г. Крупп1 при личной встрече с
1 Крупп фон Болен, Густав (1870-1950) - немецкий промышленник и финансовый магнат, оказывавший значительную материальную поддержку нацистскому
Гитлером заметил, что каждый нацист является сторонником ликвидации «евреев, иностранных саботажников, немцев-противников нацизма, цыган, преступников и прочих антиобщественных элементов», но он «не видит причин неиспользования их перед уничтожением». «При правильной постановке дела из каждого заключенного, - делал вывод промышленник, - можно в течение нескольких месяцев выжать работу десятка лет» [4, с. 11]. Рабочий ростовской артели «Деталь» В. Бугаенко, угнанный в Германию в возрасте 17 лет, свидетельствовал: «...Занятые от зари до зари тяжким, непосильным трудом, мы жили как скот и знали только одно: работать, работать и работать. Разогнуть спину нам не разрешалось. Если кто-нибудь, выбиваясь из сил, переставал работать хотя бы на минуту, сейчас же на него обрушивался град ударов резиновой дубинки» [5, с. 63]. И это было типичное описание труда остарбайтеров1, содержание и отношение к которым в Германии, при незначительных исключениях, отличалось определенной унификацией в соответствии с целями их использования.
Ссылаясь на польский прецедент, когда насильственная вербовка граждан вызвала активизацию партизанского движения, нацисты первое время пытались заманивать советских людей в Германию, суля им лучшую долю, апеллируя к трудностям жизни в России во время войны и накопившейся обиде у отдельных слоев населения на советскую власть. Вот как вспоминает жительница Ставрополя Р. Ф. Деньщикова, семья которой после ареста отца терпела материальные и психологические трудности. «И когда немецкие власти предложили молодежи города поехать на шесть месяцев на работы в Германию, я загорелась поездкой. Так хотелось увидеть мир, тем более что никто и предположить не мог, что наши вернутся» [8, с. 60].
Одной из форм добровольного привлечения советских граждан на работы в Германию были письма остарбайтеров домой с описанием «благ», предоставляемых им на чужбине. «.Если удастся заставить этих людей написать домой письмо с мало-мальски благоприятными отзывами об обращении с ними, то такое письмо... обойдет всю деревню и облегчит вербовочным комиссарам их дальнейшую работу» [3, с. 412-413], - говорил А. Розенберг. Рейхслей-тер на заседании «Германского трудового фронта» в ноябре 1942 г. особо подчеркивал психологическое значение данного метода, обеспечивающее ему, по
движению. В мае 1933 г. был назначен президентом «Фонда Адольфа Гитлера». На предприятиях Круппа, где в больших количествах производились танки, артиллерия и другие виды военного снаряжения, широко использовался труд военнопленных и узников концлагерей [3, с. 267].
1 Согласно Приказу начальника жандармерии при имперском наместнике Штирии от 20 августа 1942 г. к категории восточных рабочих причислялись рабочие из старых советских или старорусских областей. Они обязаны были носить знак «08Т», хорошо видимый на груди, на каждом виде одежды. Национальная принадлежность восточных рабочих не имела значения [6, с. 365-367]. Для руководства по вопросу применения труда восточных рабочих в экономике рейха и отношения к ним были изданы специальные директивы, как, например, «Памятка об обращении с гражданскими иностранными рабочими в Германии» от 1 октября 1942 г. В шести пунктах документа определялись характер мест содержания остарбайтеров, их права (два раза в месяц посылать одно письмо или открытку) и ограничения (запрет на посещение церкви, интимных отношений, самовольные отлучки из хозяйства работо-нанимателя) [7, с. 194-195].
мнению создателей, эффективность. Обещания лучшей, «культурной» и главное сытой жизни в Германии должны были быть действенны для населения, страдавшего от голода. «. Там было отнюдь не легко, - говорил А. Розенберг, -и не можете себе представить, насколько велика была нагрузка, если за эти дни с Востока в Германию прибыло 3000 поездов с продовольствием; прибавьте к этому, что вся находящаяся на Востоке армия снабжается на месте, причем в это снабжение не входит то, что солдаты раздобывают себе сами» [9, с. 684].
Масштабы общего разграбления Краснодарского края в ценовом измерении составили 28 764 тыс. руб. (ущерб предприятиям и конторам Нарком-торга); по РСФСР эта цифра достигла 347 млн руб., или 75 % от общей суммы ущерба по республике. Оставшиеся 25 % составляют ущерб, нанесенный жителям края, их личному имуществу и хозяйству в период оккупации [10].
Надеясь на первых порах наладить добровольный массовый выезд в Германию жителей захваченных советских городов и сел, оккупанты развернули шумную пропагандистскую кампанию. При этом использовался максимум средств агитации: выставки, восхвалявшие нацистский «рай» и «счастливую жизнь восточных рабочих», киноагитки; издавались миллионными тиражами листовки и плакаты с призывами записываться добровольцами на работу в Германию. Часто нацисты прибегали к откровенной лжи, например, объявляя, что оставшиеся на месте члены семей добровольцев будут полностью обеспечены [11, с. 180].
Нацистская пропаганда активно использовала публикации писем в оккупационных газетах с благоприятными отзывами советских людей, находившихся на работах в Германии. Так, на первой полосе газеты «Майкопская жизнь» было напечатано письмо Марии Глазковой, которая якобы на основании личного опыта передавала свои впечатления об условиях женского труда в СССР, сравнивая их с организацией и условиями работы в городе Ратенков в Германии [12].
Примерно со второй половины 1942 г. вывоз в Германию советских людей осуществлялся исключительно путем насилия. Методы не отличались разнообразием и сводились к массовым репрессиям. Германскими оккупационными властями издавалось огромное количество приказов, содержавших ничем не прикрытые угрозы тем, кто посмеет ослушаться. Лица, которые уклонялись от трудовой мобилизации и прятались, объявлялись партизанами и саботажниками. Чтобы предотвратить побег людей, занесенных в списки, применялась практика задержания заложников, часто членов семей мобилизованных для отправки в Германию. Основным методом мобилизации стали массовые облавы на улицах, базарах и в других местах массового скопления населения. Нередко и по ночам проводились прочесывания городских кварталов и жилых домов.
На промышленных предприятиях оккупанты практиковали проведение «рабочих собраний» якобы с целью выявления желающих поехать на работу в рейх, заведомо зная, что рабочие откажутся от такой поездки. Поэтому для вывоза людей использовали и иной метод, например ложные объявления о выдаче продовольствия, бесплатных киносеансах. На самом деле пришедших загоняли в вагоны и отправляли на территорию рейха1.
1 В. Н. Земсков приводит данные о социально-классовом положении гражданских репатриантов. Так, из 2 288 387 восточных рабочих, вернувшихся на родину к 3 октября 1945 г., 572 625 (или 25 %) были рабочими [13, с. 6].
Одним из методов насильственного вывоза в Германию мирных жителей Кубани было принудительное выселение по повестке-приказу комендатуры. В форме самого приказа прослеживались как элементы угроз, так и попытки объяснить необходимость, в том числе в интересах местного населения, данных мероприятий. В приказе оговаривалось, что выселение осуществляется на определенный срок для того, чтобы «облегчить пропитание» германской армии и оставшейся части населения [14].
С отступлением германских войск из Краснодарского края политика и практика депортации работоспособного советского населения на территорию рейха претерпевают существенные изменения. Н. Мюллер отмечает, что штабы оперативных объединений о проведении мероприятий по эвакуации настаивали на том, чтобы войска, если позволяет обстановка, полностью депортировали гражданское население [15, с. 319]. Годы рождения вывезенных в Германию жителей Темрюкского района Краснодарского края колеблются от 1880 до 1942 г. [16]. Теперь и дети от 10 лет и старше считались рабочими.
В результате окончательной «зачистки» Новороссийска 31 августа 1943 г. из 96 тыс. прежнего населения осталось всего несколько случайно спасшихся человек. Мария Васильевна Ткаченко, чья семья и еще несколько женщин уцелели и остались в городе, вспоминала: «. Солдаты и офицеры врывались в квартиры и насильно, угрожая расстрелом, выводили женщин, стариков и детей и гнали их в сторону Волчьих ворот. Я металась как загнанный зверь... Наконец, меня осенила мысль. Мы напялили на себя всякие тряпки, ими же обмотали головы и легли. Слышим шаги. Идут фашисты. Моя старушка подошла к двери и сказала: тиф. Гитлеровцы как пух вылетели на улицу.» [17, с. 27-28].
Немцы вывезли с территории Краснодарского края не менее 30 тыс. человек [18]. П. М. Полян, основываясь на сведениях учета жертв злодеяний нацистов в Краснодарском крае на 1 марта 1946 г., приводит следующие цифры: 48 560 убитых, замученных мирных граждан, 6 570 убитых, замученных военнопленных и 48 464 угнанных в немецкое рабство жителей края [6, с. 368]. Из одного только Темрюкского района было депортировано 7 362 человека. Можно сравнить по общим цифрам численность населения данного района за 1939, 1942 и 1943 гг., чтобы понять ущерб, нанесенный людским ресурсам района. По переписи 1939 г. в районе проживало 74 779 человек, на 1 января 1942 г. зарегистрировано 42 309 человек, на 2 декабря 1943 г. -30 540 человек (с учетом репатриированных!) [19]. При этом следует отметить неполноту архивных данных о количественном, половозрастном составе людей, вывозившихся в Германию. Многие в списках отсутствуют, некоторые значатся целой семьей в одной графе1 [20].
Еще до первых крупных военных потрясений Германии рассуждения о применении труда советских рабочих отличались особым оптимизмом и соответствовали общим представлениям нацистов о русских и стране, которую они планировали столь быстро завоевать. При этом восприятие России, ее социальной структуры, экономики и культуры для рядового немца основывалось на выступлениях пропагандистов, тенденциозной литературе и прессе.
1 В документе № 2 значатся иные цифры угнанных в Германию жителей Темрюкского района - 16 192 (или 16 918) человека, а по подсчетам автора по актам -13 006 человек.
Советский Союз воспринимался страной чудовищного беспорядка, населенной людьми, неполноценными в расовом отношении. В политике и практике нацистского государства последовательно воплощался девиз: «Преступление сплачивает сильнее, чем идеализм». «Если бы я хоть на минуту представил себе, что это люди, я бы сошел с ума», - сказал однажды охранник одного из лагерей для остарбайтеров. Строгое руководство, нормальное обращение и немного еды, по расчетам нацистских чиновников, были бы достаточны для старательного труда советских рабочих на благо рейха.
В Германии восточные рабочие содержались в особых лагерях при заводах, либо это были лагеря-распределители, где происходили настоящие торги людьми и откуда рабочих покупатели увозили к себе на предприятия или домой. В. Н. Земсков приводит данные, что 40 % остарбайтеров содержались в лагерях, а 60 % - по месту жительства хозяев [21]. На 31 марта 1944 г. на территории «Третьего Рейха» насчитывалось 20 концентрационных лагерей и 65 внешних концлагерных рабочих команд, находившихся непосредственно при промышленных предприятиях и обслуживающих их. К концу 1944 г. число концлагерей в связи с утратой империей значительных территорий сократилось до 13, но зато число внешних концлагерных рабочих команд возросло более чем в восемь раз и составило более 500 [22, с. 16].
Лагеря для остарбайтеров немногим отличались от концентрационных. Одной из мер устрашения в них были публичные казни сопротивлявшихся охранникам, отказывающихся работать или уже совершенно истощенных узников. При неудовлетворительном питании заключенные вынуждены были выполнять непосильно тяжелую работу. В. М. Ковшарь вспоминал, что в лагере города Линца (рабочие рыли там бомбоубежища для трех заводов) давали 200 г хлеба вечером. Как только «доходяга» уже был не в состоянии даже стоять на ногах, его либо добивала охрана этого лагеря, либо отправляли в настоящий концентрационный лагерь. Так, В. М. Ковшарь шесть месяцев провел в Освенциме среди обреченных на смерть1.
Некоторые из восточных рабочих поддерживали свои силы в основном тем, что с разрешения коменданта по вечерам работали на местных крестьян, которые кормили их и давали еще кое-что с собой. Представители администраций заводов и предприятий, на которых трудились восточные рабочие, часто обращались в вышестоящие нацистские властные органы с просьбами улучшить рацион питания рабочих единственно из-за того, что «все расходы, связанные с русскими, окажутся напрасными» [7, с. 181].
К 15 апреля 1942 г. 3 638 056 иностранных рабочих на территории рейха распределялись по всем отраслям германской экономики таким образом, что наблюдался существенный перевес в сторону использования военнопленных и восточных рабочих в производстве вооружения (1 568 801 человек) [9, с. 661]. Согласно протоколу совещания у уполномоченного по четырехлетнему плану Германа Геринга от 7 ноября 1941 г. об использовании на работах советских военнопленных и гражданских рабочих, оборонная промышленность занимала третье место после горного дела и железнодорожных работ в приоритетном спектре использования труда остарбайтеров [23, с. 198-200].
По мнению авторов коллективного труда «Промышленность Германии в период войны 1939-1945 гг.» - сотрудников Германского института эконо-
1 Материалы из личного архива автора (папка № 2).
мических исследований, подобное использование труда иностранных рабочих способствовало не только снижению производительности труда, но и разглашению производственных секретов [24, с. 176]. 20 марта 1945 г. Й. Геббельс отмечал в своем дневнике двойственный характер использования труда иностранных рабочих. Он писал о необходимости удерживать их в Берлине до тех пор, пока промышленность может работать. Но, с другой стороны, выдавал свои опасения насчет того, что «в столице рейха находятся около 100 тысяч восточных рабочих, и если они попадут в руки Советов, то через 3-4 дня станут крупными пехотными силами» [25, с. 234].
Когда Советская Армия во второй половине 1944 г. вела боевые действия на территории стран Восточной Европы, возникла необходимость организовать возвращение на родину советских граждан. В 1944 г. было создано Центральное управление по делам репатриации1 во главе с уполномоченным СНК СССР генералом Ф. И. Голиковым. Отделы по репатриации были учреждены на всех действующих фронтах, а также при СНК республик и исполкомах местных Советов, территории которых были оккупированы фашистами. 27 января 1945 г. Краснодарский крайисполком принял решение о создании на станции Кавказская города Кропоткина приемно-распределительного пункта (ПРП) для «приема и размещения репатриированных граждан, насильственно увезенных немецко-фашистскими захватчиками в период временной оккупации Краснодарского края». 20 марта ПРП был открыт. По данным крайкома ВКП(б) за 1945 г., на Кубань вернулись 5363 репатрианта [27, с. 48]. По данным Государственного архива Российской Федерации, которые приводит В. Н. Земсков, в Краснодарский край к 1 августа 1946 г. были отправлены 65 145 репатриантов [13, с. 4].
Исходя из недостатка наличных трудовых резервов Германии, активной политики использования всего комплекса ресурсов оккупированных территорий, информированности о высокой производительности труда советского рабочего класса, нацистская Германия создала сложную, разветвленную систему вербовки, доставки, распределения и эксплуатации восточных рабочих в пределах Третьего Рейха. При этом руководителями Германии использовался весь накопленный арсенал пропагандистского и откровенно насильственного инструментария.
Список литературы
1. Преступные цели Гитлеровской Германии в войне против Советского Союза: Документы и материалы / под ред. и с предисл. П. А. Жилина. - М. : Воен. изд-во, 1987.
2. Семиряга, М. И. Фашистский оккупационный режим на временно захваченной советской территории / М. И. Семиряга // Вопросы истории. - 1985. - № 3. -
С. 9-10.
3. Энциклопедия Третьего Рейха / сост. С. Воропаев ; ред. А. Егизаров. - М. : ЛО-КИД-МИФ, 1996.
4. Андриянов, В. И. Память со знаком 08Т. Судьба «восточных рабочих» в их собственных свидетельствах, письмах и документах / В. И. Андриянов. - М. : Воскресенье, 1993.
1 Репатриация (от позднелат. repatriatio - возвращение на родину) - возвращение в страну гражданства, постоянного проживания или происхождения лиц, оказавшихся в результате войны на территории других государств [26, с. 608-609].
5. На фашистской каторге. Рассказы репатриированных жителей Дона. - Ростов н/Д, 1946.
6. Полян, П. М. Жертвы двух диктатур. Остарбайтеры и военнопленные в Третьем Рейхе и их репатриация / П. М. Полян. - М. : «Ваш выбор» ЦИРЗ, 1996.
7. Преступные цели - преступные средства: Документы об оккупационной политике фашистской Германии на территории СССР (1941-1944 гг.). - М. : Экономика, 1985.
8. Беликов, Г. Оккупация. Ставрополь. Август 1942 - июль 1943 / Г. Беликов. -Ставрополь : Фонд духовного просвещения, 1998.
9. Нюрнбергский процесс : сб. материалов : в 8 т. / Н. С. Лебедева. - М. : Юридическая литература, 1990. - Т. 4.
10. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф.Р-7021. Оп. 147. Д. 11. Л. 11, 27.
11. Земсков, В. Н. Ведущая сила всенародной борьбы: Борьба советского рабочего класса на временно оккупированной фашистами территории СССР (19411944 гг.) / В. Н. Земсков. - М. : Мысль, 1986.
12. Майкопская жизнь. - 1942. - 13 октября.
13. Земсков, В . Н . Репатриация советских граждан и их дальнейшая судьба (1944-1956 гг.) / В. Н. Земсков // Социологические исследования. - 1995. - № 6.
14. Приказ коменданта города Новороссийска о принудительном выселении жителей города. 11 ноября 1942 года // Преступные цели - преступные средства: Документы об оккупационной политике фашистской Германии на территории СССР (1941-1944 гг.). - М. : Экономика, 1985.
15. Мюллер, Н. Вермахт и оккупация / Н. Мюллер. - М. : Воениздат, 1974.
16. Районный государственный архив Темрюкского района Краснодарского края. Ф. 28. Оп. 1. Д. 685. 74 л.
17. Иванов, Г. П. В тылу врага / Г. П. Иванов. - Майкоп, 1959.
18. Центр документации новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИКК). Ф. 1774-А. Оп. 2. Д. 1227. Л. 82.
19. Районный государственный архив Темрюкского района Краснодарского края. Ф. 28. Оп. 1. Д. 4. Л. 148-150.
20. Районный государственный архив Темрюкского района Краснодарского края. Ф. 28. Оп. 1. Д. 685. 74 л.
21. Земсков, В. Н. К вопросу о репатриации советских граждан 1944-1951 годы / В. Н. Земсков // История СССР. - 1990. - № 4. - С. 40.
22. Бродский, Е. А. Во имя победы над фашизмом. Антифашистская борьба советских людей в гитлеровской Германии (1941-1945 гг.) / Е. А. Бродский. - М. : Наука, 1970. - 588 с.
23. Война Германии против Советского союза. 1941-1945. Документальная экспозиция. - Berlin, 1994.
24. Промышленность Германии в период войны 1939-1945 гг. - М. : Изд-во иностр. лит., 1956.
25. Геббельс, Й. Дневники 1945 года. Последние записи / Й. Геббельс. - Смоленск, 1998.
26. Великая Отечественная война 1941-1945 : энциклопедия / гл. ред. М. М. Козлов. -М. : Сов. энциклопедия, 1985.
27. Стругова, М. Р. Репатриация советских граждан в Краснодарский край в 1945-1946 гг. / М. Р. Стругова // Голос минувшего. Кубанский исторический журнал. - 2000. - № 3-4.
Гаража Наталия Алексеевна
кандидат исторических наук, доцент, заведующая кафедрой теории и истории государства и права, Российский государственный социальный университет (Майкопский филиал)
E-mail: ngarazha@yandex.ru
УДК 94
Гаража, Н. А.
Об использовании труда остарбайтеров Кубани в экономике Третьего Рейха I Н. А. Гаража II Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2012. - № 4 (24). - С. 37-44.
Garazha Natalya Alekseevna Candidate of historical sciences, associate professor, head of sub-department of state and law history and theory, Russian State Social University (Maykop branch)
