БАЗОВЫЕ ОТРАСЛИ ПРОМЫШЛЕННЫХ РЕГИОНОВ РОССИИ: ОБРАЗ БУДУЩЕГО

Романова О. А.; Сиротин Д. В.

DOI: 10.29141/2658-5081-2022-23-2-1 EDN: XQOTMJ JEL classification: L60, L61

О. А. Романова Институт экономики УрО РАН, г. Екатеринбург, Российская Федерация Д. В. Сиротин Институт экономики УрО РАН, г. Екатеринбург, Российская Федерация

Базовые отрасли промышленных регионов России: образ будущего

Аннотация. Основным фактором развития в эпоху кардинальных перемен остается индустриализация, драйверы которой - технологии передового цифрового производства -меняют весь индустриально-пространственный ландшафт. Особая роль в этих переменах принадлежит промышленным регионам. Исследование посвящено выявлению тенденций развития базовых отраслей промышленности и разработке методического подхода к формированию нового технологического образа индустриальных регионов. Методология работы основана на институциональной теории и теориях устойчивого и долгосрочного технико-экономического развития. Использованы методы компаративного, статистического, структурного анализа и нейросетевого моделирования. На примере металлургии Урала выявлены основные закономерности развития и возможности формирования образа будущего базовых отраслей индустриальных регионов РФ. Показано, что институциональные и технологические преобразования российской металлургии позволили ей занять устойчивые позиции на мировом рынке. Определены факторы, видоизменяющие указанные закономерности в условиях новой реальности. Обоснованы изменения в развитии базовых отраслей, связанные с формированием концепции «Индустрия 5.0» как новой парадигмы управления, отдающей приоритет реализации ESG-факторов. Выявлено, что обязательным условием успешного функционирования компаний становится умение сотрудничать и принимать совместные решения. Результаты исследования подтверждают, что модернизированная металлургия и другие базовые отрасли, встраиваясь в «зеленую», цифровую и поведенческую экономику, не только сохранят, но и усилят свою значимость в экономике индустриальных регионов.

Ключевые слова: индустриальные регионы России; базовые отрасли; металлургия; ESG; цифровизация; образ будущего; нейросеть.

Благодарности: Статья подготовлена в соответствии с планом НИР для Института экономики Уральского отделения Российской академии наук на 2022 год. Для цитирования: Romanova O. A., Sirotin D. V. (2022). Basic industries of Russia's industrial regions: The image of the future. Journal of New Economy, vol. 23, no. 2, pp. 9-28. DOI: 10.29141/2658-5081-2022-23-2-1. EDN: XQOTMJ.

Информация о статье: поступила 1 февраля 2022 г.; доработана 3 марта 2022 г.; одобрена 15 марта 2022 г.

Olga A. Romanova Institute of Economics (Ural branch of RAS), Ekaterinburg, Russia

Dmitry V. Sirotin Institute of Economics (Ural branch of RAS), Ekaterinburg, Russia

Basic industries of Russia's industrial regions: The image of the future

Abstract. Industrialisation remains the major factor of development in the era of radical changes. Its drivers - advanced digital production technologies - are transforming the entire industrial and spatial landscape. Industrial regions take a special role in these transformations. The research aims to identify trends in the development of basic industries in industrial regions and work out a method to form their new technological image. Methodologically, the study relies on the institutional theory, theories of sustainable and long-term technical and economic development; applies methods of comparative, statistical, structural analysis and neural network modelling. Considering the case of the Ural metal industries, the study reveals the main trends of development and possibilities of forming the image of future of the basic industries of Russia's industrial regions, as well as specifies the factors that modify these trends under the New Normal. Due to institutional and technological transformations, the Russian metal industries have achieved impregnable positions in the world market. The paper substantiates the changes in the development of the basic industries linked with the formation of Industry 5.0 as the new management paradigm, which assigns priority to the ESG factors. The research demonstrates that an indispensable condition for the successful functioning of companies is the ability to cooperate and agree on decisions. The findings confirm that modernised metal and other basic industries through integrating green, digital and behavioural economy will not only maintain, but are likely to increase their importance in the economy of industrial regions.

Keywords: industrial regions; Russia; basic industries; metal industries; ESG; digitalisation; image of the future; neural network.

Acknowledgements: The paper is prepared in accordance with the R&D Plan for the Institute of Economics (Ural Branch of RAS) for 2022.

For citation: Romanova O. A., Sirotin D. V. (2022). Basic industries of Russia's industrial regions: The image of the future. Journal of New Economy, vol. 23, no. 2, pp. 9-28. DOI: 10.29141/26585081-2022-23-2-1. EDN: XQOTMJ.

Article info: received February 1, 2022; received in revised form March 3, 2022; accepted March 15,2022

Введение

Промышленный путь России формировался как интегрированное взаимодействие индустриальных регионов. На их территориях рождались технологические и продуктовые инновации и создавалась продукция, которая не только обеспечила потребности внутреннего рынка страны, но и частично экспортировалась за границу. Эти регионы привлекали наиболее квалифицированные инженерные и научные кадры, во многих вузах осуществлялась подготовка специалистов по профилирующим региональным видам деятельности.

Процессы деиндустриализации конца 1990-х и начала 2000-х гг., сопровождавшие развитие рыночной экономики в России, привели сначала к некоторой локализации,

а затем к интеграции деятельности предприятий индустриальных регионов. Дальнейший вектор их развития определялся стремлением все более активно формирующихся промышленных компаний интегрироваться в глобальную экономику. Стратегические ориентиры на экспорт продукции и размещение производственных активов в зарубежных странах снижали интерес российских инвесторов к местным индустриальным регионам. В конце XX в. и первые десятилетия XXI в. в мировой экономике сформировались определенные закономерности размещения базовых отраслей, связанные прежде всего с возможностью эффективного накопления капитала в конкретной стране. Это оказало существенное влияние на развитие в России таких отраслей, как металлургия. Однако появление новых геополитических факторов, повышение нестабильности и рост напряженности в межгосударственных отношениях сегодня приводят к трансформации многих сформировавшихся закономерностей.

Имеется целый ряд глубоких исследований по вопросам развития индустриальных регионов [Та1агкт, Аштйэа, 2012; Лаврикова, Акбердина, Суворова, 2019; Силин, Анимица, Новикова, 2019; Орехова, Мисюра, Кислицын, 2020] и базовых отраслей, которые формируют их промышленность [АкЬегёта, Бе^ееуа, 2020; Уогоиоу е! а1., 2017]. Однако тема трансформации данных отраслей в условиях новой реальности пока не получила должного освещения. Также практически отсутствуют исследования в области создания образа будущего индустриальных регионов. Для восполнения этих пробелов представляется целесообразным рассмотреть указанную проблематику на примере металлургии - наиболее значимой области специализации индустриальных регионов.

Цель исследования - выявление закономерностей развития базовых отраслей индустриальных регионов России и формирование их образа будущего. Объект исследования - металлургия как одна из важнейших базовых отраслей индустриальных регионов и отрасль, определяющая индустриальный профиль Урала.

Для достижения цели были поставлены следующие задачи:

• проанализировать развитие металлургии в России и в структуре экономики индустриальных регионов;

• определить на примере металлургии закономерности развития базовых отраслей промышленности;

• выявить факторы, трансформирующие сложившиеся закономерности в условиях новой реальности;

• разработать методический подход к формированию образа будущего металлургии как базовой отрасли индустриального региона.

Развитие металлургии в России

На мировом рынке металлов позиция Россия достаточно крепка. По объемам производства стали и потреблению готовых металлических изделий страна занимает 5-е и 6-е места в мире соответственно1. Рост конкурентоспособности отечественной сталеплавильной промышленности обусловили серьезные институциональные преобразования и технико-технологическая модернизация, проведенные в начале 2000-х гг. Вследствие этих мер структура выплавляемого металла изменилась в соответствии со спецификой мировой металлургии, где около 70 % стали выплавляется по доменно-кон-вертерной технологии. По мнению аналитиков, именно эта технология во всем мире

1 World Steel in Figures. World Steel Association. Brussels. 2020. https://worldsteel.org/steel-by-topic/statistics/ world-steel-in-figures/.

останется определяющей, хотя ее доля снизится до 50-53 %1. В России на сегодняшний день доля конвертерной стали составляет 63 %, электростали - 35 %.

Структурные изменения способствовали общему экономическому развитию отрасли, в том числе за счет снижения ресурсоемкости производств. В 2021 г. металлургия России сохранила статус экспортно ориентированной отрасли. Если в 2000 г. доля экспорта металлопродукции в общем объеме ее производства была равна 57,8 % (при величине этого показателя в 1990 г. немногим более 22,0 %, а уже в 1998 г. - 61,9 %), то в первые два десятилетия XXI в. она оставалась на уровне 41,5-53,3 %2. Несколько иная ситуация складывалась в трубном производстве: экспорт стальных труб, составлявший в 1990 г. менее 1 %, к 2000 г. возрос до 15,4 % и на протяжении последних двух десятилетий колебался в пределах от 15,4 до 18 %.

Финансовая привлекательность экспорта металлопродукции, его государственная поддержка, низкий спрос на отечественном рынке - все это сделало экспорт устойчивой тенденцией развития отрасли. По данным Российского экспортного центра, в 2020 г. именно металлопродукция заняла основную часть несырьевого экспорта - 20,8 %. К сожалению, по-прежнему ее средняя цена (435 долл./т) составляет лишь 35 % от средней цены импортируемой металлопродукции (1 239 долл./т)3. Следом в этой структуре идут машиностроительная продукция - 17,7 %, продовольствие - 17,3 %, химические товары - 16 %. Отметим, что в 2020 г. изменились экспортные потоки отечественной металлопродукции. Наиболее крупным зарубежным рынком для черной металлургии являлся ЕС. Но в условиях пандемии спрос на сталь в европейских странах сократился до самого низкого уровня за последние 10 лет [Мелконян, Шпильманс, 2020, с. 23]. Проблемы для экспорта создают и применяемые ЕС меры защиты своего рынка. Основным импортером российской металлопродукции стал в 2020 г. Казахстан. В 2021 г. частично возобновились и ее поставки в ЕС, но уже в 2022 г. ввиду беспрецедентных антироссийских санкций Европа отказалась от закупок основных видов указанной продукции. Так, ПАО «Северсталь» остановила поставки стальной продукции в страны ЕС из-за отказа Европы от этих закупок в связи с санкциями, наложенными на главу данной компании.

За последние два десятилетия российские металлургические компании приобрели успешный опыт интеграции в мировую экономику. Однако новая реальность заключается в том, что модернизация отрасли требует рассмотрения ее не как совокупности отдельных металлургических производств, функционирующих в составе транснациональных технологических цепочек, а как центрального ядра целостной системы удовлетворения потребностей отечественной экономики в металлопродукции [Буданов, 2018, с. 69]. Другая сторона этой новой реальности определяется всё более строгими требованиями социального и экологического характера, ужесточением условий выхода металлургических компаний на мировой рынок, ограничением импорта в Россию высококачественной металлопродукции. Приоритетность внутреннего рынка определяет центральную проблему отечественной металлургии - достижение консенсуса производителей и потребителей металла, выстраивание обоюдовыгодных партнерских отношений.

Металлургия в структуре экономики индустриальных регионов. Федеральные округа (ФО) России значительно различаются по доле промышленности в структуре ВРП, которая колеблется от 10,5 % в Северо-Кавказском ФО до 60 % в Уральском ФО,

1 Новая оценка затрат на декарбонизацию мировой металлургии // Металлоснабжение и сбыт. 2022. № 1. С. 81. https://www.metalinfo.ru/emagazine/2022/01/82/.

2 Статистические данные Росстата РФ. 2019-2020. https://rosstat.gov.ru/.

3 UN Comtrade. International Trade Statistics Database. https:comtrade.un.org/data/.

составляя в структуре ВВП страны 33 %1. Важнейшей качественной характеристикой структуры промышленности является доля обрабатывающих видов деятельности, которая и служит определяющим параметром индустриальных регионов. Основные обрабатывающие производства УрФО сконцентрированы в Свердловской и Челябинской областях, где их доля превышает 84 % (рис. 1).

90,00 80,00 70,00 60,00 50,00 40,00 30,00 20,00 10,00 0,00

Российская Федерация

Уральский федеральный округ

Свердловская область Челябинская область

2016

2017

2018

2019

Рис. 1. Доля обрабатывающих производств в структуре промышленности России

и отдельных регионов РФ, % Fig. 1. The share of manufacturing activities in the industrial structure of Russia and individual regions

of the Russian Federation, %

В составе этих производств преобладает металлургическое, составившее по итогам 2020 г. 67,0 и 66,3 % в Челябинской и Свердловской областях соответственно (рис. 2).

Российская Федерация

Уральский федеральный округ Свердловская область Челябинская область

2016 2017 2018 2019 2020

Рис. 2. Доля металлургической продукции в структуре обрабатывающих видов деятельности

в Свердловской и Челябинской областях РФ, % Fig. 2. The share of metal products in the structure of manufacturing activities in the Sverdlovsk and Chelyabinsk oblasts of the Russian Federation, %

Отметим некоторые особенности развития металлургии в указанных регионах. Так, за период 2015-2020 гг. производство готовой продукции черной металлургии в Свердловской области оставалось практически неизменным - на уровне около 14,0 млн т (рост с 13,6 млн т в 2015 г. лишь до 13,8 млн т в 2020 г.). Но доля металлопродукции высокого передела, составлявшая в 2015 г. 15,28 %, возросла к 2020 г. до 26,82 %, т. е. в 1,8 раза. Однако в структуре экспорта металла и изделий из него доля высокотехнологичной

1 ЕМИСС. Государственная статистика. https://www.fedstat.ru/indicator/59448.

продукции уменьшилась за указанный период с 5,7 до 4,8 %1. С учетом того факта, что в 2010 г. эта доля составляла 9,0 %, ее продолжающееся почти двукратное снижение к 2020 г., к сожалению, можно считать формирующейся тенденцией.

Несмотря на традиционную консервативность металлургии, цифровая трансформация воспринимается сегодня металлургическими компаниями как неизбежный процесс, а преимущества цифровых технологий уже ощущают многие производители металлов [Xie et al., 2019; Usamentiaga et al., 2012; Shi et al., 2016]. В уральской металлургии отчетливо фиксируется технологический тренд на цифровизацию. Например, в Челябинской области - лидере Урала по доле металлургии в структуре обрабатывающих видов деятельности, в 2020 г. почти 90 % (89,3) организаций металлургического производства (ОКВЭД 24) и производства готовых металлических изделий (ОКВЭД 25) использовали информационно-коммуникационные (цифровые) технологии, в том числе 59,5 % - технологии искусственного интеллекта, «облачные» сервисы и интернет вещей. Свыше четверти организаций, осуществляющих указанные виды деятельности (26,2 %), применяли технологии сбора, обработки и анализа больших данных. Доля организаций, задействовавших аддитивные технологии, в металлургическом производстве в два раза выше (12,1 %), чем в производстве готовых металлических изделий (5,9 %). Но к технологиям «цифровых двойников» последние обращаются более активно - 9,8 % против 6,1 %. Все большее применение в металлургии Урала, как и России в целом, находят промышленные роботы. В Челябинской области их используют свыше трети всех организаций металлургического производства (33 %) и около четверти (23,5 %) организаций, занятых в сфере изготовления готовых металлических изделий2.

Помимо программных средств общего назначения металлургические организации Челябинской области активно внедряют специальные программные средства. Так, 82 % организаций области применяют средства управления автоматизированным производством или отдельными техническими средствами и технологическими процессами, 24 % - CRM-системы, 39,3 % - ERP-системы и т. д. По итогам 2020 г. затраты на внедрение и использование цифровых технологий составили в данном регионе 5 095,2 млн руб., из которых 85,8 % являются внутренними затратами. Более 30 % (33,5) было направлено на приобретение машин и оборудования, связанных с цифровыми технологиями, а также их обслуживанием, около 20 % (19,7) - на приобретение и адаптацию программного обеспечения. Но внутренние затраты, связанные с обучением сотрудников в области внедрения и использования цифровых технологий, составляют лишь сотые доли процента (0,06 %)3. Можно также отметить, что численность специалистов по информационным и коммуникационным технологиям в общей численности работников металлургических организаций Челябинской области - всего 1,6 %, однако среди них специалисты высшей квалификации составляют 41,6 %.

Таким образом, развитие металлургического производства как важнейшей отрасли специализации индустриальных регионов Урала соответствует мировым технологическим трендам. Для того чтобы обосновать образ будущего уральских металлургических предприятий, интегрированных в транснациональные технологические цепочки, необходимо выявить устойчивые, существенные связи экономических явлений и процессов

1 Рассчитано на основе данных официальных статистических каталогов Федеральной службы государственной статистики по Свердловской области и Курганской области (https://sverdl.gks.ru/).

2 Рассчитано на основе данных официальных статистических каталогов Федеральной службы государственной статистики по Челябинской области (https://chelstat.gks.ru/).

3 Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Челябинской области: официальный сайт. https://chelstat.gks.ru/.

в этой отрасли, т. е. закономерности, сложившиеся в мировой и национальной металлургии, а также факторы, определяющие трансформацию этих закономерностей.

Закономерности развития металлургии

Металлургия традиционно рассматривалась в российской экономике как системообразующая отрасль, являвшаяся основой индустриализации страны и обеспечения ее не только конструкционными материалами, но и материалами стратегического назначения. Отраслевые интеграционные процессы, формирование крупных вертикально интегрированных структур, а затем и транснациональных корпораций (ТНК) позволили предприятиям, вошедшим в данные структуры, успешно модернизировать производство, встроиться в глобальные технологические цепочки создания стоимости и стать полноценными участниками глобального рынка металлов.

Российские компании вошли в число крупнейших сталелитейных компаний мира, традиционно занимая достаточно престижные места. В 2020 г. ПАО «НЛМК» принадлежало 22-е место, ПАО «ЕВРАЗ» - 30-е, ПАО «ММК» - 37-е, а ПАО «Северсталь» - 40-е место1. Их положение принципиально отличается от положения предприятий, оказавшихся вне корпораций. У тех, кто функционирует в свободных конкурентных условиях, наблюдаются низкие экономические показатели, разнонаправленная динамика производства, отсутствие долгосрочных контрактов с поставщиками и потребителями продукции. Кроме того, включенность в ТНК стала определяющим фактором, который обусловил превышение ценности активов интегрированных металлургических производств в сравнении с активами самостоятельных предприятий, несмотря на примерно однопорядковые инвестиции в создание данных активов. Сегодня это закономерность, присущая как отечественной, так и зарубежной металлургии.

Еще одной закономерностью является изменение факторов, влияющих на развитие металлургии. Если в течение XX в. к ним относились наличие минеральных и дешевых трудовых ресурсов, прибыльность производства, экологическая емкость территории, то сегодня развитие и размещение металлургии определяется, прежде всего, общесистемными факторами не только макроэкономического, но и политического характера. Выбор вариантов зависит от экономического и политического (наличие или отсутствие санк-ционного давления и т. д.) положения страны, проводимой ею макроэкономической политики, особенностей институциональной системы и сформировавшихся государственных и корпоративных механизмов управления.

Анализ процессов развития мировой металлургии в условиях новой реальности [Романова, Сиротин, 2019; Буданов, 2020], выявление макроэкономических предпосылок, определяющих роль и значение металлургии в меняющихся условиях [Орехова, 2018], систематизация исследований в области формирования механизмов государственного и корпоративного управления, а также их взаимодействий, значимых с позиции развития отрасли, позволяют констатировать наличие еще одной закономерности в рассматриваемой области. Она заключается в размещении металлургического производства не с учетом получения традиционных конкурентных преимуществ, а с учетом возможности эффективного накопления капитала в конкретной стране. Такую закономерность невозможно объяснить в рамках рассмотрения отраслевого рынка - ее формирование может быть объяснено только с позиции воспроизводственного подхода, с позиции эффективности накопления капитала [Буданов, 2020, с. 107].

1 World Steel in Figures 2021/ World Steel Association. Belgium: Brussels, 2021. P. 32. https://worldsteel.org/ wp-content/uploads/2021-World-Steel-in-Figures.pdf.

Именно такой точки зрения придерживается, например, администрация США, которая поощряет активное инвестирование зарубежных партнеров в экономику страны, создание совместного бизнеса. В результате доля зарубежных инвестиций в развитие черной металлургии этой страны составляла к началу XXI в. около 25 % в их общем объеме. Известное выражение бывшего президента США Д. Трампа «Если в стране нет стали, то нет и страны» сопровождалось активной поддержкой данной отрасли, введением импортных тарифов на сталь и алюминий (в размере 25 и 10 % соответственно), а также другими мерами протекционистской защиты [Адно, 2019, с. 4, 5]. Вместе с тем перспективы экономического роста определяются не только привлечением новых ресурсов и повышением эффективности их использования, но и качеством взаимодействия экономической и социальной политики государства [Микульский, 2020, с. 7]. Важно, чтобы это взаимодействие приводило к росту общественного благосостояния и утверждению общечеловеческих ценностей, среди которых особое значение имеет социальная справедливость [Анимица, Рахмеева, 2020, с. 130].

Для формирования основы такого благосостояния в современных условиях необходима совместная работа государства и бизнеса в области инвестиционного развития страны, способствующая тому, чтобы промышленная деятельность приводила к росту производственных и социальных активов.

Факторы трансформации закономерностей развития металлургии в условиях новой реальности

Тренды мирового технологического, экономического, социоэкологического и политического развития не только существенно корректируют, но иногда и видоизменяют закономерности развития экономики в целом, индустриальных регионов, отдельных отраслей промышленности, включая металлургию. Например, развитие экономики знаний обусловило формирование таких новых закономерностей, как структурная трансформация экономики, повышение доли человеческого капитала в национальном богатстве страны, появление системы новых противоречий. Так, в области металлургии наблюдаются возрастающие противоречия между ТНК и правительственными структурами. Активизация глобализационных процессов привела к тому, что деятельность ТНК фактически перешла за национальные границы. Ресурсам, которые ранее аккумулировались государством для инвестирования в промышленное развитие, ТНК постепенно придали международную направленность. Таким образом, сам характер корпоративных металлургических структур, который сегодня является не только транснациональным, но и все более диверсифицированным, не позволяет рассматривать отрасль в качестве объекта национального регулирования [Толкачев, Тепляков, 2021, с. 48].

Противоречия, приводящие к конфликту интересов государства и ТНК, могут быть проиллюстрированы на примере развития привлекательной для металлургических компаний России экспортной деятельности. Конфликт становится очевидным при рассмотрении отечественной металлургии с позиции ее традиционных конкурентных преимуществ. В современных условиях эти преимущества превратились в ограничения ввиду роста цен на все потребляемые и используемые отраслью ресурсы. Этот фактор нивелировал улучшение среднеотраслевых показателей металлургии по используемым видам сырьевых ресурсов и привел к быстрому росту себестоимости всех видов металлопродукции.

В отечественной экономике стало уже традиционным, что на каждый рубль увеличения цены базового ресурса прирост цен получаемой металлопродукции колеблется в размере от 3 до 4 руб. Но в ряде высокоразвитых стран, таких как США, Япония, страны

ЕС, изменения цен на ресурсы не оказывают значимого влияния на стоимость конечных изделий из металла. Здесь даже пятикратный и более рост цен на исходное сырье, получаемое по импорту, почти не воздействует на стоимость такой продукции, как трубы и прокат1. Более того, в 2019 г. на глобальном рынке металлов сложилась прямо противоположная ситуация: цены на используемые сырьевые ресурсы за первое полугодие возросли на 70 %, а цены на произведенный из них металл снизились на 12 %2.

Такая ситуация не может быть объяснена ни в рамках затратной концепции, ни с позиции общепринятых рыночных критериев, таких как конъюнктура цен, платежеспособный спрос, предложение. Представляется обоснованным мнение И. А. Буданова о том, что ключевую роль в данном случае играет устойчивость государственной системы в целом, позволяющая сводить на нет возникающие внешние ценовые импульсы. Способность социально-экономической системы погашать эти импульсы позволяет обеспечить стабильное функционирование хозяйственного комплекса страны. Это побуждает металлургические компании развивать бизнес именно в таких странах в силу сохранения ценности накапливаемых производственных активов. Естественно, такой подход не отвечает национальным государственным интересам страны базирования металлургического бизнеса, в данном случае России, ибо при этом не только теряются ранее созданные здесь активы, но и утрачиваются уникальные компетенции, разнообразные навыки и т. д.

Еще одно ограничение развития экспортного направления отечественной металлургии также связано с конфликтом интересов государства и бизнеса. Компании заинтересованы удовлетворять свои производственные потребности через закупки обычно более дешевой продукции на глобальных рынках с последующим экспортом металлопродукции. Для государства во многих случаях предпочтительным является обеспечение этими компаниями внутреннего спроса на металлопродукцию. Кроме того, результативность экспортной деятельности компании оценивают по величине полученной прибыли, а государство считает ее результативной только тогда, когда использование этой прибыли приносит и какие-либо дивиденды для развития экономики страны в целом. Так, в последние два десятилетия объем прибыли отечественных металлургических компаний в пять раз превысил сумму инвестиций, направленных в этот период на их развитие [Буданов, 2020, с. 111].

Принципиальная разница между позициями государства и ТНК проявляется, помимо экспортной деятельности, в разных аспектах. В условиях возрастающих геополитических противоречий в России традиционный механизм развития металлургии в рамках ТНК дополняется механизмами государственного регулирования. В то же время государственное вмешательство в деятельность корпораций может создавать для них разнообразные риски. Важный аспект конфликта государственных и корпоративных интересов связан с пространственным фактором размещения капитала. Поскольку место накопления капитала определяют собственники, а Россия сегодня не обладает привлекательностью в этом отношении, проявляется четко констатируемая тенденция создания отечественными компаниями производственных мощностей за рубежом. Это касается не только металлургического, но и машиностроительного профиля [Борисов, Почукаева, Почукаев, 2020].

В российской экономике практически не осталось видов экономической деятельности, вложения в которые превышали бы внутриотраслевые финансовые возможности

1 Федеральная служба государственной статистики. Официальная статистика. https://www.gks.ru/ 1ЪЫег/10705; Eurostat. https://ec.europa.eu/eurostat/data/database.

2 Обзор рынка черной металлургии. Москва, второе полугодие 2019 года. https://www2.Deloitte.com/ru/ pages/research-center/articles/overview-of-steel-and-iron-market.html.

[Сальников, 2020]. Например, инвестиции в металлургическое производство как в первое десятилетие XXI в., так и впоследствии составляли менее 30 % от общей суммы финансовых ресурсов отрасли (прибыль плюс амортизация), которыми она располагала в 2010-2020 гг. То есть современная металлургия не могла развиваться в странах, где имеются предпосылки для эффективного функционирования металлургического производства, но отсутствуют макроэкономические факторы, создающие возможность для эффективного накопления капитала.

Геополитическая обстановка, как было отмечено выше, играет все более важную роль в современной экономике, трансформируя сложившиеся закономерности развития отечественной металлургии. Так, в условиях ужесточения санкций формирование зарубежных активов утрачивает привлекательность для российских металлургических компаний. Более того, некоторые из них уже продали активы, приобретенные за рубежом. Так поступила, в частности, Трубная металлургическая компания (ТМК) с купленными ранее активами в Америке1. В то же время ТМК успешно продолжает интеграцию отечественных активов - об этом свидетельствует приобретение в 2021 г. группы ЧТПЗ, в состав которой, помимо Челябинского трубопрокатного завода, входит и Первоуральский новотрубный завод.

Существенное влияние на изменение мотивации менеджмента металлургических компаний России при покупке или продаже тех или иных активов, помимо геополитических, оказывают и другие факторы. Важнейшими среди них являются факторы, определяющие достижение целей в области устойчивого развития.

ESG-факторы в бизнес-стратегиях металлургических компаний России и Урала

Широко декларируемые цели в области устойчивого развития учитывают разнообразные аспекты жизни во всем мире: социальные, экологические и экономические [Ропошагеуа е! а1., 2019; Тш^е1, БагЬепоу, БогЬко, 2020]. С этих позиций представляется закономерным появление концепции «Индустрия 5.0» как новой парадигмы управления в промышленности, науке, образовании. Учет ее основных принципов, по нашему мнению, обязателен при разработке стратегических документов развития базовых отраслей экономики, прежде всего металлургии, как на национальном, так и на региональном уровне. Основные концептуальные идеи Индустрии 5.0 обсуждались еще в 2020 г. в рамках ряда международных форумов. Будучи развивающейся, эта концепция формирует образ промышленности, ориентированной не только на возрастание эффективности и производительности, но и на повышение ее роли и вклада в развитие общества. В программных документах Индустрии 5.0 подчеркивается, что безусловными приоритетами становятся экологические и социальные факторы.

Экологические факторы. Смена приоритетов является серьезной угрозой для конкурентоспособности отечественной металлургии в целом и металлургии Урала в частности. Оценки аналитиков подтверждают невозможность замены стали другими материалами в обозримом будущем, но неизбежность перехода к зеленой экономике потребует жесточайших экологических ограничений функционирования металлургии, на долю которой приходится 7 % выбросов парниковых газов в мире. Для решения проблемы декарбонизации на мировом, национальном и региональном уровнях необходимы масштабные инвестиции. Переход на безуглеродные технологии потребует от мировой металлургии дополнительных вложений в размере 215-278 млрд долл. до 2050 г.2, что воз-

1 ТМК продала активы в США // Коммерсант. 22.03.2019. https://www.koшшersant.rш/doc/3922315.

2 Новая оценка затрат на декарбонизацию мировой металлургии // Металлоснабжение и сбыт. 2022. № 1. С. 81. https://www.шeta1info.rш/eшagazine/2022/01/82/.

можно только при существенной государственной поддержке. Ожидается, что именно государственные субсидии на декарбонизацию составят значимую долю инвестиций в мировой металлургии.

В России этой проблеме уделяется всё большее внимание. Постановление Правительства РФ от 14.03.2022 № 355 предусматривает, что до конца 2023 г. деятельность предприятий, выбрасывающих 150 тыс. т и более углекислого газа в год, будет регулироваться государством. Им предписывается представлять углеродную отчетность, загружаемую в систему государственного учета выбросов парниковых газов. Однако в дальнейшем максимальный объем таких выбросов составит 50 тыс. т углекислого газа в год1.

Многие из металлургических компаний России уже сейчас строят свои бизнес-стратегии на принципах устойчивого развития. При этом становится все более значимым учет ESG-факторов (экологического, социального и управленческого) не только менеджментом компаний при формировании стратегий их развития, но и инвесторами, и другими заинтересованными сторонами. Универсальных решений в области ESG не существует - ориентиры существенно меняются в зависимости от отрасли, ее уровня зрелости и т. д. Применительно к металлургии наиболее значимыми экологическими факторами являются влияние выбросов СО2 и углеродного следа продукции на изменение климата, а также образование и накопление отходов горно-металлургического производства [Filonenko, 2018; Musial, 2020; Mulvaney et al., 2021; Rybak et al., 2021].

Введение в странах ЕС трансграничного углеродного налога станет мощнейшим фактором, ограничивающим доступ российского металла на рынки этих стран. В Минэкономразвития РФ обсуждается проект плана реализации Стратегии социально-экономического развития России, предусматривающего низкий уровень выбросов парниковых газов. Однако введения платы за углеродные выбросы в виде соответствующих налогов и квот в данном документе не предполагается. Единственным решением в этой области является проведение «сахалинского эксперимента», в рамках которого апробируется система квотирования выбросов.

Для снижения экологических рисков и повышения конкурентоспособности отечественной металлопродукции представляется целесообразным введение в России платы за углеродные выбросы, что потребует подготовки соответствующих нормативных правовых актов. Иначе, поскольку почти половина производимого в стране металла экспортируется, причем в основном это металл первых, наиболее углеродоемких переделов, отечественные металлургические компании будут платить большие суммы в бюджеты соответствующих стран. Но при введении такой платы в России средства будут перераспределены от углеродоемкого бизнеса к государству или к более эффективным, с точки зрения выбросов, компаниям. Необходимо также учитывать высокую вероятность допуска экспорта стали, например в ЕС, только при условии, что ее энергоемкость не превышает уровня европейского рынка2. Это потребует от отечественных металлургов, ориентированных хотя бы на частичный экспорт металлопродукции, существенных усилий по снижению ресурсоемкости стали.

Естественно, что крупнейшие металлургические компании России разрабатывают свои стратегии в соответствии с новейшими мировыми технологическими тенденциями и принципами ESG. Современная металлургия располагает определенными экологическими возможностями, связанными с модернизацией отрасли, с процессами разработки чистых, природоподобных технологий, с водородным восстановлением железа (H-DR).

1 О критериях отнесения юридических лиц и индивидуальных предпринимателей к регулируемым организациям: постановление Правительства РФ от 14.03.2022 № 355. http://government.ru/news/44805/.

2 EUROFER - The European Steel Association. http://www.eurofer.org.

Так, холдинг «Металлоинвест» заявил в мае 2021 г. о стремлении стать к 2050 г. углеродо-нейтральной компанией. С учетом того, что ключевым агрегатом будущей металлургии оказывается завод по прямому восстановлению железа на основе водорода, «Металло-инвест» продал 100 % акций своей дочерней компании «Уральская сталь». Эта компания является заводом полного металлургического цикла, характеризующегося значительными выбросами в атмосферу. Таким образом «Металлоинвест» избавляется от проблемных активов и укрепляет позиции в «зеленой» металлургии, концентрируя свои усилия на производстве железа прямого восстановления. Это позволит полностью исключить из производственных процессов использование коксующегося угля и чугуна, что на 48 % уменьшит прямые выбросы парниковых газов.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Одним из лидеров по реализации ЕБв-факторов в производственной деятельности является Трубная металлургическая компания. Четыре предприятия этой компании расположены на Урале - в Свердловской (Синарский, Северский и Первоуральский заводы) и Челябинской (Челябинский трубопрокатный завод) областях. ТМК - инициатор сотрудничества в области устойчивого развития с компаниями «Газпромнефть-Развитие» и «Газпромнефть-Снабжение». Компании согласовали совместную практику ответственных закупок и разработали рекомендации для поставщиков по соблюдению ЕБв-требо-ваний. Уже в среднесрочной перспективе выполнение этих рекомендаций станет обязательным условием для включения в перечень поставщиков указанных компаний.

Важность решения задач в области ЕБв актуализирует необходимость учета показателей, характеризующих рассматриваемые виды деятельности, при вознаграждении руководства в сфере металлургии. Согласно результатам ежегодного опроса членов совета директоров промышленных компаний России, 34 % респондентов объявили особо важным показателем для премирования достижение поставленных экологических целей.

Социальные факторы. Современные требования к результатам хозяйствования металлургической отрасли включают обеспечение не только отраслевой, но и народнохозяйственной эффективности, связанной с достижением как экологических, так и социальных эффектов. Социальный аспект в рамках ЕБв-факторов предполагает социальную ответственность бизнеса за условия и безопасность трудовой деятельности по всем цепочкам поставок, ответственность за качество продукции, включающую в себя исключение риска для здоровья и импакт-инвестирование. Последнее означает вложение средств в бизнес, который гарантирует получение наряду с экономическим измеримых эффектов в социальной и экологической сферах. Таким образом, центральным аспектом социальной ответственности бизнеса становится формирование и сохранение человеческого капитала.

Это требует от металлургических компаний не только увеличения затрат на здравоохранение, обеспечение нормальных условий труда, непрерывное обучение работников, но и предоставления возможности человеку жить в экологически благоприятном, комфортном регионе. Решению этой задачи должно способствовать достижение требований наилучших доступных технологий на металлургических предприятиях. Однако высока вероятность, что этот процесс, требующий колоссальных вложений, будет длительным. В условиях возрастающей конкуренции за кадры, обладающие необходимыми компетенциями, у металлургов достаточно слабые позиции. Высокая загрязненность территорий базирования предприятий этой отрасли, риски в сфере полноценного воспроизводства проживающего здесь населения являются реальными факторами утраты наиболее квалифицированной рабочей силы.

Не менее серьезные сложности создают возрастающие требования к качеству производственной среды на предприятиях, необходимость сокращения рабочих мест,

связанных с вредными и опасными условиями труда. Важно отметить, что, несмотря на значимость сохранения человеческого капитала, не наблюдается никакой положительной динамики в области улучшения производственной среды в горно-металлургическом комплексе Среднего Урала. Так, за период с 2017 по 2020 г. удельный вес работников, труд которых сопряжен с опасностью и вредом для здоровья, вырос на предприятиях обрабатывающих видов деятельности Свердловской области с 50,4 до 51,3 %, в том числе на металлургических производствах - с 69,4 до 69,5 %, а в сфере добычи полезных ископаемых - с 78,0 до 80,7 %1.

Можно констатировать, что проблема формирования человеческого капитала в металлургии Урала, как и в других индустриальных регионах, стоит достаточно остро. Естественно, что металлургические компании заинтересованы в привлечении самых способных представителей так называемого поколения Z и миллениалов, которые к 2030 г. составят более 70 % рабочей силы во всем мире. Их креативное мышление базируется на принципах новой социальности и новых медиа. Поэтому требования к характеру и значимости выполняемой работы, качеству рабочих мест и комфортным условиям проживания являются серьезным вызовом для менеджмента металлургических компаний.

Методический подход к формированию образа будущего металлургического комплекса региона

В связи с крайне сложной геополитической ситуацией рынки Европы на неопределенное время закрыты для российских металлов. Тем не менее сохраняется политическая позиция нашего государства относительно обеспечения экологической безопасности и достижения углеродной нейтральности отечественного производства. Соответствие проектов, реализуемых компаниями горно-металлургического комплекса, критериям ESG уже сегодня учитывается инвесторами наряду с традиционными финансовыми показателями при принятии стратегических решений и оценке значимости бренда [Кухиа-нидзе, 2021].

Безальтернативность перехода на использование наилучших доступных технологий; резкие, хотя и плановые повышения ставок налоговой базы для организаций - основных источников загрязнения природной среды; корпоративная политика, учитывающая экологическую и социальную ответственность перед обществом, принимаемая как инвесторами, так и крупнейшими компаниями - потребителями металлопродукции, в совокупности будут определять сохранение и развитие принципов ESG российскими металлургами на внутреннем рынке. Таким образом, в любой геополитической ситуации учет и реализация общемировых трендов снижения выбросов, загрязняющих атмосферу, улучшения качества производственной среды, повышения социальной ответственности бизнеса остаются важнейшими задачами развития базовых отраслей промышленности индустриальных регионов.

Помимо реализации принципов ESG металлургические компании, так же как и компании других базовых отраслей индустриальных регионов, активно проводят цифровую трансформацию организационно-хозяйственных и производственных систем своих предприятий [Pan et al., 2018; Zhang et al., 2020]. Возрастает применение технологий искусственного интеллекта, приобретаются роботы, создаются роботизированные линии и т. д. По данным Association for Advancing Automation (A3), именно металлургия сегодня

1 Труд и занятость в Свердловской области, 2020: Статистический сборник / Управление Федеральной службы государственной статистики по Свердловской области и Курганской области. Екатеринбург. 2021. С. 179.

относится к быстрорастущим секторам по числу заказов на приобретение роботов1. Это, безусловно, играет положительную роль в цифровой трансформации базовых отраслей промышленности индустриальных регионов, но требует серьезной проработки вопроса «обеспечения эластичной адаптации к новым технологиям» [Мартынов, 2021, с. 10].

Нуждается в развитии методологическая основа, позволяющая сформировать новый технологический образ будущего индустриальных регионов. Целесообразно на первоначальном этапе разработки такой методологии сформировать методический подход к определению образа будущего металлургии как одной из ведущих базовых отраслей региона. Проведенные нами ранее, в допандемийный период, исследования развития металлургического комплекса Среднего Урала позволили выявить предпосылки и относительно реальные возможности достижения к 2035 г. его нового технологического образа [Romanova, Sirotin, 2019]. Была предложена модель вариативной оценки изменения технологического образа металлургии региона, основанная на технологии искусственных нейронных сетей и позволяющая оценить изменения существенных параметров металлургического комплекса в условиях меняющейся рыночной конъюнктуры. Однако в настоящее время целесообразна корректировка данной методики с учетом новой реальности.

Алгоритм реализации предлагаемого подхода (рис. 3) включает три последовательных этапа.

1. Построение информационной модели, объективно обосновывающей взаимосвязи объекта исследования с перспективными направлениями научно-технического развития. С этой целью с помощью методов наукометрии выявляются приоритетные направления технологического развития металлургического комплекса региона. Также на данном этапе оценивается динамика и формируется прогноз развития внутреннего потребительского сектора металлопродукции и его структуры.

2. Проведение факторного анализа для выделения существенных параметров, определяющих образ будущего металлургического комплекса. На этом этапе устанавливается перечень основных индикаторов, характеризующих процесс изменения технологического образа металлургии региона; разрабатывается комплекс нелинейных экономико-математических моделей, используемых для прогнозирования изменений параметров такого образа. Для решения этих задач целесообразно применять метод главных компонент; метод варимакс (для вращения факторной матрицы) и методы корреляционно-регрессионного, графического и нелинейного регрессионного анализа.

3. Оценка изменений установленных параметров металлургического комплекса в условиях влияния множества внешних факторов и рисков. Важнейшей задачей распознающих систем является качественная классификация состояний объекта по множеству признаков [Ansari, 2014; Heaton, 2015]. В этом отношении отлично проявила себя авторская система, построенная на базе нейросетевых алгоритмов2. На данном этапе решаются две параллельные задачи: а) обоснование и систематизация прогнозных значений факторов, определяющих параметры поэтапно формируемого нового технологического образа металлургии региона, а также условий, сопровождающих данный процесс. Это позволяет создать таблицу прогнозных значений оцениваемых факторов, которая может быть усилена «дорожной картой» формирования образа будущего, построенной на базе

1 В 2021 году североамериканские компании заказали рекордно большое количество роботов // Industry Hunter: Новости электроники и микроэлектроники. https://industry-hunter.com/v-2021-godu-severoameri-kanskie-kompanii-zakazali-rekordno-bolsoe-kolicestvo-robotov.

2 Романова О. А., Сиротин Д. В. Программа оценки перепозиционирования металлургического комплекса региона. Номер свидетельства: RU 2019614462. Дата регистрации: 05.04.2019. https://sciact.uiec.ru/ ru/public/patent/5.

1. Выявление приоритетных направлений технологического развития металлургии региона

• библиометрический анализ

• анализ патентной активности

• согласование реферативных баз по регионам

• систематизация выявленных приоритетных направлений развития металлургии региона

• согласование выявленных направлений с программами развития секторов потребления металлопродукции

Нет

Да

Формирование представления о возможностях и рыночных приоритетах развития металлургии региона в современных условиях

2. Оценка параметров технологического образа металлургии региона на основе метода главных компонент

• составление информационной базы исследования

• построение корреляционной матрицы, подготовка данных

• оценка общей дисперсии факторных нагрузок

• вращение факторных матриц

• получение, анализ и интерпретация результатов

Т7

• результаты моделирования неудовлетворительны

• модель качественная, но некоторые главные компоненты получились громоздкими и трудноин-терпретируемыми

• качество моделей высокое, все главные компоненты легко интерпретируются

Приведение моделей к нелинейному виду

Выбор оптимального решения на соответствующем этапе формирования нового технологического образа металлургического комплекса региона

Оценка реализации «дорожной карты» на базе предложенной нейросетевой модели

3. Оценка процесса формирования нового технологического образа металлургии региона на базе нейросетевой модели распознавания образов

• формирование выборки на основе прогнозных значений параметров и рыночных условий, определяющих этапы становления нового технологического образа металлургического комплекса региона

• выбор типа соединения нейрона (архитектура сети)

• определение активационных (передаточных) функций элементов системы

• формирование обучающей выборки

• выполнение алгоритма обучения сети, учитывающего возможные модификации синоптических весов (весовых коэффициентов) связей между нейронами

• тестирование адекватности работы сети

Неадекватна

Адекватна

I

Сохранение исходного кода сети, создание оболочки для работы с сетью в рамках оценки реализации программ, учитывающих формирование нового технологического образа металлургии региона

Разработка «дорожной карты» формирования нового технологического образа металлургии региона

Рис. 3. Алгоритм реализации методического подхода к оценке формирования нового технологического образа металлургии региона Fig. 3. Algorithm for the implementation of a methodological approach to assessing the formation of a new technological image of a region's metal industries

сценарного подхода; б) построение математической модели распознавания технологических образов металлургического комплекса на базе нейросетевых алгоритмов.

Приведенный на рис. 3 алгоритм включает разработку «дорожной карты» становления нового технологического образа металлургического комплекса региона, реализация которой оценивается на базе искусственной нейронной сети. Построенная и обученная согласно алгоритму нейросеть анализирует каждый отдельный параметр системы и дает комплексную оценку влияния параметров на технологический образ регионального металлургического комплекса.

Представляется особо значимым, что выполнение функции прогнозной вариативной оценки по комплексу нелинейных параметров системы дает основание для рассмотрения такой нейросетевой модели в качестве инструмента дополнительного обоснования управленческих решений.

Заключение

Исследование показало, что трансформация выявленных закономерностей развития базовых отраслей российской промышленности является следствием усиления влияния геополитических факторов, повышения требований экологического и социального характера, возрастания значимости цифровизации производственных систем. В новой реальности, когда возникает приоритет внутреннего рынка, успешность функционирования металлургии и других базовых отраслей во многом будет зависеть от структурных преобразований, способствующих быстрой адаптации производства к меняющемуся спросу, от укрепления межрегионального сотрудничества, умения производителей и потребителей промышленной продукции выстраивать обоюдовыгодные партнерские отношения.

Представляется обоснованным, что стратегический вектор развития отечественных базовых отраслей, включая металлургию, будет определяться не только новейшими технологическими трендами, но и теми институциональными и управленческими новациями, которые позволят сформировать более привлекательный образ будущего нашей экономики. Для этого государство должно быть способно привлекать финансовые, технологические и трудовые ресурсы с целью роста богатства страны. Это является одной из важнейших характеристик зрелости и конкурентоспособности экономики, определяющей возможности дальнейшей модернизации и эффективного развития базовых отраслей индустриальных регионов.

Источники

Адно Ю. (2019). Дональд Трамп и мировая металлургия // Металлы Евразии. № 1. С. 4-9.

Анимица Е. Г., Рахмеева И. И. (2020). Методология анализа регуляторной среды региона // Общественные науки и современность. № 6. С. 127-135. Б01: 10.31857/8086904990012502-4.

Борисов В. Н., Почукаева О. В., Почукаев К. Г. (2020). Отечественная инвестиционная техника на мировом рынке: динамика и структурные сдвиги // Проблемы прогнозирования. № 5. С. 3-13.

Буданов И. А. (2018). Новые условия формирования российского рынка металлов // Сталь. № 8. С. 64-72.

Буданов И. А. (2020). Управление развитием металлургии и глобальным рынком металла // Проблемы прогнозирования. № 6. С. 104-118. Б01: 10.47711/0868-6351-183-104-118.

Кухианидзе С. (2021). Углеродный след: как обойти «минное поле» // Металлы Евразии. № 4. С. 34-35.

Лаврикова Ю. Г., Акбердина В. В., Суворова А. В. (2019). Согласование приоритетов научно-технологического и пространственного развития индустриальных регионов // Экономика региона. Т. 15, № 4. С. 1022-1035. https://doi.org/10.17059/2019-4-5.

Мартынов А. (2021). Эволюция и устойчивое развитие: в чем заключается различие? // Общество и экономика. № 10. С. 5-19. DOI: 10.31857/S020736760017256-0.

Мелконян И., Шпильмане И. (2020). Перспективы российских металлургов на внутреннем и внешнем рынках // Металлы Евразии. № 4. С. 20-24.

Микульский К. (2020). Вопросы к нашему будущему // Общество и экономика. № 12. С. 5-8.

Орехова С. В., Мисюра А. В., Кислицын Е. В. (2020). Управление возрастающей отдачей высокотехнологичной бизнес-модели в промышленности: классические и экосистемные эффекты // Управленец. Т. 11, № 4. С. 43-58. DOI: 10.29141/2218-5003-2020-11-4-4.

Орехова С. В. (2018). Формирование методологии устойчивого развития металлургического предприятия на основе ресурсно-институционального подхода: дис. ... д-ра экон. наук. Екатеринбург. 387 с.

Романова О. А., Сиротин Д. В. (2019). Развитие металлургического комплекса Урала в контексте формирования Индустрии 4.0 // Сталь. № 11. С. 75-81.

Сальников В. А. (2020). Состояние и перспективы развития промышленности и ключевые элементы новой политики развития: доклад на семинаре «Отрасли и регионы». 22 сентября. https://ecfor.ru/publication/sostoyanie-i-perspektivy-razvitiya-promyshlennosti/.

Силин Я. П., Анимица Е. Г., Новикова Н. В. (2019). Теории экономического роста и экономического цикла в исследовании региональных процессов новой индустриализации // Journal of New Economy. Т. 20, № 2. С. 5-29. DOI: 10.29141/2073-1019-2019-20-2-1.

Толкачев С., Тепляков А. (2021). Технологический мегацикл и промышленная политика // Экономист. № 1. С. 43-54. http://elib.fa.ru/art2021/bv102.pdf.

Akberdina V. V., Sergeeva A. S. (2020). Strategic priorities for the development of middle regions in Russia. R-economy, vol. 6, no. 2, pp. 89-99. DOI: 10.15826/recon.2020.6.2.008.

Ansari M. S. (2014). Non-linear feedback neural networks: VLSI implementations and applications. New Delhi: Springer India. 201 p.

Filonenko O. (2018). Sustainable development of Ukrainian iron and steel industry enterprises in regards to the bulk manufacturing waste recycling efficiency improvement. Mining of Mineral Deposits, vol. 12, no. 1, pp. 115-122. DOI: 10.15407/mining12.01.115.

Heaton J. (2015). Artificial intelligence for humans. Vol. 3: Deep learning and neural networks. CreateS-pace Independent Publishing Platform. 374 p.

Mulvaney D., Richards R. M., Bazilian M. D., Hensley E., Clough G., Sridhar S. (2021). Progress towards a circular economy in materials to decarbonize electricity and mobility. Renewable & Sustainable Energy Reviews, vol. 137, 110604. DOI 10.1016/j.rser.2020.110604.

Musial D. (2020). Coke and blast furnace gases: Ecological and economic benefits of use in heating furnaces. Combustion Science and Technology, vol. 192, no. 6, pp. 1015-1027. DOI: 10.1080/00102202.2019.1605990.

Pan D., Jiang Z., Chen Z., Gui W., Xie Y., Yang C. (2018). Temperature measurement method for blast furnace molten iron based on infrared thermography and temperature reduction model. Sensors, vol. 18, no. 11, 3792. DOI: https://doi.org/10.3390/s18113792.

Ponomareva O. S., Maiorova T. V., Litovskaya Yu. V., Nazarova O. L. (2019). Eco-management in condition of metallurgical production digitization. IOP Conference Series: Materials Science and Engineering, vol. 497, 012083. DOI: 10.1088/1757-899X/497/1/012083.

Romanova O. A., Sirotin D. V. (2019). Metallurgical complex of central Urals in the conditions of development under Industry 4.0: The road map for repositioning the complex. Studies on Russian Economic Development, vol. 30, no. 2, pp. 136-145.

Rybak J., Gorbatyuk S. M., Kongar-Syuryun C. B., Khairutdinov A. M., Makarov P. S., Tyulyaeva Y. S. (2021). Utilization of mineral waste: A method for expanding the mineral resource base of a mining and smelting company. Metallurgist, vol. 64, no. 9-10, pp. 851-861. DOI: 10.1007/s11015-021-01065-5.

Shi L., Wen Y.-B., Zhao G.-S., Yu T. (2016). Recognition of blast furnace gas flow center distribution based on infrared image processing. Journal of Iron and Steel Research International, vol. 23, no. 3, pp. 203-209. DOI: https://doi.org/10.1016/S1006-706X(16)30035-8.

Tatarkin A. I., Animitsa E. G. (2012). Information of paradigmatic theory of regional economy. Ekonomika regiona = Economy of Region, no. 3 (31), pp. 22-32.

Turgel I., Bazhenov O., Bozhko L. (2020). The evaluation methodology for the ecological and economic potential of the metallurgical cluster. Environmental and Climate Technologies, vol. 24, no. 1, pp. 501-515. DOI: 10.2478/rtuect-2020-0031.

Usamentiaga R., Molleda J., Garcia D., Granda J. C., Rendueles J. L. (2012). Temperature measurement of molten pig iron with slag characterization and detection using infrared computer vision. IEEE Transactions on Instrumentation and Measurement, vol. 61, no. 5, pp. 1149-1159. DOI: https://doi. org/10.1109/TIM.2011.2178675.

Voronov D. S., Pelymskaya I. S., Erypalov S. E., Pridvizhkin S. V., Rusetskaya E. A. (2017). Assessment of Competitiveness of the Leading Russian Metallurgical Enterprises. Journal of Applied Economic Sciences, vol. 12, no. 1 (47), pp. 36-49.

Xie H., Wang J., Wang G., Xiao-dong Sun X.-D. (2019). Application of big data in optimization of blast furnace operation. Proc. of the Iron and Steel Technology Conference AISTech 2019, pp. 587-591. DOI: https://doi.org/10.33313/377/062.

Zhang Y., Sukhram M., Cameron I., BolenJ., Rozo A. (2020). Industrial perspective of digital twin development and applications for iron and steel processes. Proc. of the Iron and Steel Technology Conference AISTech 2020, pp. 1975-1984. DOI: https://doi.org/10.33313/380/213.

Информация об авторах Романова Ольга Александровна, доктор экономических наук, главный научный сотрудник Центра структурной политики Института экономики УрО РАН, 620014, РФ, г. Екатеринбург, ул. Московская, 29

Контактный телефон: +7 (343) 371-61-66, e-mail: romanova.oa@uiec.ru

Сиротин Дмитрий Владимирович, кандидат экономических наук, старший научный сотрудник Центра структурной политики Института экономики УрО РАН, 620014, РФ, г. Екатеринбург, ул. Московская, 29

Контактный телефон: +7 (343) 379-90-92, e-mail: sirotind.umk@mail.ru

■ ■ ■

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

References

Adno Yu. (2019). Donald Trump and world metallurgy. Metally Evrazii = Eurasian Metals, no. 1, pp. 4-9. (In Russ.)

Animitsa E. G., Rakhmeeva I. I. (2020). Methodology of analyzing the region's regulatory environment. Obshchestvennye nauki i sovremennost' = Social Sciences and Modernity, no. 6, pp. 127-135. DOI: 10.31857/S086904990012502-4. (In Russ.)

Borisov V. N., Pochukaeva O. V., Pochukaev K. G. (2020). Domestic investment equipment in the world market: Dynamics and structural changes. Problemy prognozirovaniya = Problems of Forecasting, no. 5, pp. 3-13. (In Russ.)

Budanov I. A. (2018). New conditions for the formation of the Russian metal market. Stal' = Steel, no. 8, pp. 64-72. (In Russ.)

Budanov I. A. (2020). Management of the development of metal industries and the global metal market. Problemy prognozirovaniya = Problems of Forecasting, no. 6, pp. 104-118. DOI: 10.47711/08686351-183-104-118. (In Russ.)

Kukhianidze S. (2021). Carbon footprint: How to get around the minefield. Metally Evrazii = Eurasian Metals, no. 4, pp. 34-35. (In Russ.)

Lavrikova Yu. G., Akberdina V. V., Suvorova A. V. (2019). Coordinating the priorities of scientific, technological and spatial development of industrial regions. Ekonomika regiona = Economy of Region, vol. 15, no. 4, pp. 1022-1035. https://doi.org/10.17059/2019-4-5. (In Russ.)

Martynov A. (2021). Evolution and sustainable development: what's the difference? Obshchestvo i ekonomika = Society and Economy, no. 10, pp. 5-19. DOI: 10.31857/S020736760017256-0. (In Russ.)

Melkonyan I., Schpilmans I. (2020). Prospects for Russian metal producers in the domestic and foreign markets. Metally Evrazii = Eurasian Metals, no. 4, pp. 20-24. (In Russ.)

Mikulskiy K. (2020). Questions for our future. Obshchestvo i ekonomika = Society and Economy, no. 12, pp. 5-8. (In Russ.)

Orekhova S. V., Misyura A. V., Kislitsyn E. V. (2020). Upravlenie vozrastayushchey otdachey vy-sokotekhnologichnoy biznes-modeli v promyshlennosti: klassicheskie i ekosistemnye effekty [Managing the increasing returns of a high-tech business model in industry: Classic and ecosystem effects]. Uprav-lenets = The Manager, vol. 11, no. 4, pp. 43-58. DOI: 10.29141/2218-5003-2020-11-4-4. (In Russ.)

Orekhova S. V. (2018). Methodology for sustainable development of a metal-producing enterprise based on the resource-institutional approach. Dr. econ. sci. diss. Ekaterinburg. 387 p. (In Russ.)

Romanova O. A., Sirotin D. V. (2019). Development of the metal production complex of the Urals in the context of the formation of Industry 4.0. Stal' = Steel, no. 11, pp. 75-81. (In Russ.)

Salnikov V. A. (2020). State and prospects of industrial development and key elements of a new development policy: A report delivered at the seminar "Industries and Regions" on September, 22. https://ecfor.ru/ publication/sostoyanie-i-perspektivy-razvitiya-promyshlennosti/. (In Russ.)

Silin Ya. P., Animitsa E. G., Novikova N. V. (2019). Theories of economic growth and economic cycles in the research of regional processes of new industrialisation. Journal of New Economy, vol. 20, no. 2, pp. 5-29. DOI: 10.29141/2073-1019-2019-20-2-1. (In Russ.)

Tolkachev S., Teplyakov A. (2021). Technological megacycle and industrial policy. Ekonomist = Economist, no. 1, pp. 43-54. http://elib.fa.ru/art2021/bv102.pdf. (In Russ.)