Научная статья на тему 'Башкир-беркутовский тип: курганы Волго-Уралья и монголы'

Башкир-беркутовский тип: курганы Волго-Уралья и монголы Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
221
84
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
БАШКИР-БЕРКУТОВСКИЙ ТИП / ПОГРЕБАЛЬНЫЕ ПАМЯТНИКИ / ЗОЛОТАЯ ОРДА / КОЧЕВНИКИ / «МОНГОЛЬСКИЙ СЛЕД» / БОККА / BASHKIR-BERKUT TYPE / FUNERAL MONUMENTS / THE GOLDEN HORDE / NOMADS / MONGOL TRACE / BOCCA

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Яминов Айдар Факилович, Яминова Светлана Александровна

В статье рассказывается о курганах башкир-беркутовского типа, признаком которых являются захоронения в деревянных колодах и двойных ящиках, приспособленных для транспортировки на большие расстояния. Обнаруженные в могилах богатые материалы (седло, удила, бокки, зеркала, посуда, остатки одежды из разносортных шелков и богато декорированной парчи) позволяют считать, что указанные захоронения принадлежат привилегированному слою населения. Появление этих погребений на Южном Урале можно связать с одной из волн миграции населения из районов Южной Сибири или монгольских степей.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Похожие темы научных работ по истории и археологии , автор научной работы — Яминов Айдар Факилович, Яминова Светлана Александровна

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

The Bashkir-Berkut Type: Burial Mounds in the Volga-Urals Region and the Mongols

This article is about the barrows of the Bashkir-Berkut type, distinctive features of which are burying in wooden blocks and double boxes adapted for transportation at long distances. Artifacts discovered in graves (a saddle, a bit, a bocca, mirrors, the ware, the rest of clothes in various silks and richly decorated brocade) allow considering that the mentioned burial grounds belong to the privileged. The occurrence of these burial mounds on the territory of the South Urals can be connected with one of the waves of migrants from South Siberia and Mongol steppes.

Текст научной работы на тему «Башкир-беркутовский тип: курганы Волго-Уралья и монголы»

Л.Ф. Яминов, С.Л. Яминова

БАШКИР-БЕРКУТОВСКИЙ ТИП: КУРГАНЫ ВОЛГО-УРАЛЬЯ И МОНГОЛЫ

В 1977 г. на страницах монографии «Южный Урал в VII—XIV вв.» H.A. Мажитов представил курганы так называемого «башкир-беркутовско-го типа» [7, с. 112—118]. К этому типу он относил 11 курганов, раскопанных в восьми пунктах, расположенных в степной части Южного Урала: Башкир-Беркутовский, Юлдыбаевский, IV Ивановский, I и II Жанаталапский, Алабайтальский, Каменно-озерный и Россыпынский [7, с. 112— 113]. Юлдыбаевский курган был раскопан в 1962 г. М.Х. Садыковой, IV Ивановский курган — А.Х. Пшеничнюком в 1974 г. А вот все остальные памятники H.A. Мажитов обследовал сам. По его свидетельству, эти курганы имеют низкие и небольшие земляные насыпи (диаметром около 6—9 м) и содержат, как правило, по одной могиле. Их признаком является захоронение в деревянных колодах или двойных ящиках: наружном и внутреннем (гроб или колода). Как он писал, по смысловому значению и этнической принадлежности эти памятники мало отличаются один от другого, что и позволило объединить их в один общий тип.

H.A. Мажитов еще тогда представил очень интересную иллюстрацию типов колод и двойных гробов из Жанаталапских и Башкир-Берку-товского курганов [7, с. 113, рис. 16] и их подробное описание: «...Захоронения в колодах производились на дне узких и глубоких могил. Благодаря хорошей сохранности удалось полностью реконструировать форму колод, которая оказалась стандартной. Колоды изготавливались из дуба диаметром в основании около 80—90 см, длиной 2—2,20 м. Бревно раскалывалось на две неравные части, из которой верхняя, занимающая примерно одну треть целого, служила крышкой. Середина колоды, как основания так и крышки, аккуратно выдалбливалась, что придавало ей форму корыта с толщиной стенок около 3—5 см. Концы колоды обрублены прямо и на

расстоянии 15—20 см оставлены сплошными, видимо, для прочности. Посредине концов на крышке и основании выдалбливалось отверстие для продевания веревки, которой колода прочно завязывалась. Создается впечатление, что колода приспосабливалась не только к спуску в могилу, но и к транспортировке на значительное расстояние» [7, с. 113—114, рис. 16, 2].

Кроме этого, Нияз Абдулхакович высказался по поводу этнической привязки этих памятников: «В этой связи небезынтересно вспомнить обычай монголов перевозить трупы знатных людей на кладбище предков. Дно колоды выстилалось обильной прослойкой золы, куда клался сам труп вместе со всей одеждой и украшениями. В колодах обнаружены остатки кожаных сапог на мягкой подошве, берестяной чехол для волос в виде длинной трубки, который входит в состав характерного монгольского убора типа бокка. Этот элемент, а также другие материалы позволяют появление курганов с захоронениями в колодах на Южном Урале уверенно связать с одной из волн миграции населения из районов Южной Сибири или монгольских степей (курсив наш. — А.Я., С.Я.)» [7, с. 114].

В 1977 г. Н.А. Мажитов указал еще на один метод использования погребального обряда в зо-лотоордынское время: «Захоронения в двойных ящиках2представляют более сложный тип могильных сооружений. Все могилы имели вдоль длинных стенок заплечики, что предназначалось для перекрытия самого захоронения. Стенки наружного ящика состояли из вертикально, а дно и крышки — из горизонтально поставленных нешироких (9—10 см) досок. Наружный ящик стоял на трех подставках (посредине и на концах), состоящих из коротких чурбанов, толщиной около 10 см. На уровне заплечиков в могилу помещалась конская сбруя (седло, удила) и жертвенная пища или ритуальное захоронение лошади-

Яминов Айдар Факилович, кандидат исторических наук, доцент, директор ООО «Археологический научно-производственный центр»

Яминова Светлана Александровна, кандидат исторических наук, доцент, заведующая кафедрой истории и культурологии Башкирского государственного аграрного университета

ной шкуры (череп и конечности)» [7, с. 113— 114, рис. 1, 16]. Захоронения в двойных гробах оказались и богатыми: здесь, кроме таких традиционных для XIII—XIV вв. предметов, как «бок-ка», зеркала, посуда и т.д., в большом количестве были найдены остатки одежды из разносортных шелков и богато декорированной парчи. Как отмечал H.A. Мажитов: «Состав находок не оставляет сомнения в том, что указанные захоронения принадлежат привилегированному слою населения» [7, с. 114—115].

Таким образом, Нияз Абдулхакович еще в 1977 г. показал нам достаточно уникальные памятники. Повторил он эти же материалы и в работе 1994 г., в которой было написано, что они были привнесены пришлым населением, а такие захоронения являются характерными для племен Центральной Азии [8, с. 257—258]. Монгольский след? Вероятно, Нияз Абдулхакович оказался прав. Ведь достаточно сослаться на хорошо сохранившийся целый деревянный ящик, выявленный не где-то, а именно на р. Онон [14, рис. 2, 22].

Еще в 1966 г. Г.А. Федоров-Давыдов писал: «Важно выделить все те элементы в материальной культуре кочевников Восточной Европы IV периода, которые можно было бы связать с монголами или вообще с пришлыми восточными племенами и установить их роль в общей картине материальной культуры этого народа» [10, с. 153—156]. Он сам сразу же постарался рассмотреть эту проблему через призму взаимосвязи погребального обряда кочевников Золотой Орды (насыпь, могильная яма, ориентировка) и такого артефакта, как бокка. Его результаты могли нас серьезно удивить: «...монголами были принесены в Восточную Европу бокка и фигурки человечков из бронзы. Но погребения с боккой не выделяются каким-либо специфическим признаком обряда погребений, который мы могли бы назвать собственно монгольским. Погребения с боккой дают такое же примерно распределение по типам, как вообще все погребения IV периода в районе Поволжья. Если бы бокку в степях Поволжья и Заволжья носили только монголы, то и состав погребений с боккой по типам отличался бы от состава всех золотоордынских по времени погребений этой области. Таким образом, в Восточной Европе нет погребальных памятников, которые можно было бы связать с монголами по комплексу характерных черт» [10, с. 156—

157]. Несколько позднее Г.А. Федоров-Давыдов писал: «Основным населением Золотой Орды и главным образом ее степной части оставались прежние кипчакские (половецкие) племена. ... Установлено, что обряды и наборы вещей, характерные для половцев XII — начала XIII в., существовали и в золотоордынский период. Пришлые монголы оставили некоторые погребения и группы курганов, но не внесли существенных изменений в этнический состав населения степей. С пришлым с монголами из Сибири этносом можно, видимо, связать погребения с северной ориентировкой, подбойные могилы, встречающиеся иногда в могилах вырезанные из листовой бронзы идольчики и головные уборы типа описанной Карпини шапки-бокки. Но эти черты пришлого восточного этноса не образуют устойчивого комплекса и растворены среди половецких погребений» [11, с. 231].

Недавно мы проанализировали 45 комплексов Волго-Уралья, в которых, по мнению исследователей, были зафиксированы бокки [13]. И в результате выяснилось, что бокка содержится в комплексах с ориентировкой по всему спектру (запад, юго-запад, северо-запад, восток, север, северо-восток, юг, юг-юго-запад, восток-юго-восток, запад-юго-запад) и в разных типологических могильных ямах (простая прямоугольная, с подбоем, со ступеньками с длинных сторон, со ступенькой только с одной длинной стороны, с подбоем и ступенькой). Сами насыпи курганов у них также разные: простые земляные насыпи, каменные кольца, заливка из глины, «панцирь» из гипсовых плиток, каменная насыпь, земляной с ровиком, кирпичные выкладки. Хоронили погребенных тоже по-разному — в деревянных гро-бовищах, в колодах, вообще без них. Одним словом — нет никакого стандарта. Поэтому, вслед за Г.А. Федоровым-Давыдовым мы не можем в данный момент утверждать, что бокка — это чисто монгольский этнический элемент (с жесткой ориентировкой и типом погребения). Скорее всего, это социальный признак, элемент женской (замужней) степной «моды» данного хронологического периода и имеет широкий этнический состав их носителей в средневековой Евразии.

Мы всегда отстаивали положение, что связь между этносом и погребальным обрядом явление достаточно прочное, несмотря на все коллизии ХШ—ХГУ вв. Мы понимаем, что на наших землях в этот хронологический период было на-

селение разных этносов — это башкиры, кыпча-ки, монголы, их сподвижники и враги. Каждый из них имел свой погребальный обряд, а значит, и набор этнодиагностирующих признаков. Просто нам надо научиться их определять, разделять и стараться делать этническую идентификацию.

Мы убедились, что погребения с боккой не могут быть привязаны только к монголам. Свое мнение высказывал и С.М. Васюткин: монгольскими являются погребения с северной ориентировкой, без костей коня, находками бокки и серег типа «знака вопроса» [1, с. 127—129]. Однако такие серьги (типа «знака вопроса») встречаются в погребениях по всему спектру (так же как и бокка) и никак не могут считаться монгольской «визиткой». А насчет ориентировки — то еще Г.А. Федоров-Давыдов в своей работе показывал, что в IV период (т.е. в ХШ—ХПУ вв.) увеличилось количество погребений с северным вектором, что их появление связано с приходом каких-то восточных племен, что появляются они и в Сибири, но не утверждал, что они монгольские [10, с. 159—160].

По этому поводу не остались в стороне

B.А. Иванов и В.А. Кригер: «.типологически курганы западной группы Южного Урала образуют единый массив с курганами Заволжья (быковская и царевская группы). Это дает нам право говорить об этнокультурном родстве кочевников, оставивших на Южном Урале курганы с земляными насыпями (и соответствующими признаками обряда), с нижневолжскими, «половецкими и родственниками им» племенами (со ссылкой на работу Г.А. Федорова-Давыдова. — А.Я.,

C.Я.). В то же время, курганы западной группы Южного Урала обнаруживают признаки, характерные и для кочевников кимако-кыпчакского объединения юга Западной Сибири: земляные насыпи с кострищами и остатками тризны; могильные ямы прямоугольные простые, подбойные или с уступами вдоль длинных стенок, на которых уложено деревянное перекрытие; захоронения умерших с западной или северной ориентировкой, иногда — в гробах, колодах; изредка — захоронения коня, частей его туши. Приведенные факты, как нам думается, вполне определенно свидетельствуют о том, что «родственные половцам племена», оставившие курганы быковской, царевской и западной южноуральской групп, как раз и были кыпчаками или, что более вероятно, кимако-кыпчаками, пришедшими в степи Ура-

ло-Поволжья под натиском монголо-татар... Этнокультурная связь каменных курганов восточной группы Южного Урала с кыпчаками нам представляется достаточно очевидной. Свидетельство тому устойчивые параллели в погребальном обряде указанных курганов и кыпчакских курганов юга Западной Сибири.» [5, с. 66—67].

В 1998 г. в Ишимбайском районе РБ (т.е. в Приуралье) нами было исследовано два уникальных для нашей территории позднекочевнических захоронения: в обоих случаях погребенные лежали под каменными выкладками практически на уровне погребенной почвы (с небольшим углублением в материк), вытянуто на спине, головой на запад, обнаружены также предметы вооружения, аскизоидный поясной набор. Появление этих Азнаевских погребений в Башкирском Приуралье мы считали как результат захоронения здесь представителей монгольского воинского контингента [12, с. 187—188], не осмелились тогда прямо назвать их монголами. Но они, бесспорно, были в XIII в. именно в военных монгольских походах.

Как мы видим, ни бокка, ни северная ориентировка, ни серьги типа «знака вопроса» не дают необходимого нам точного результата. Получается, что мы вынуждены далее искать иные монгольские типологические признаки, другие ориентиры. А если это именно «башкир-берку-товский тип»? Монголы ведь тоже представляли разные этнические группы. Ориентировки в погребениях у них могли быть разными, но обязательно должны быть захоронены в колодах и деревянных гробах или же в деревянных рамах.

Надо вспомнить, как в районе Улан-Батора, на склоне горы Дадарт, было раскопано одно погребение под продольной каменной выкладкой. Погребенный (мужчина) лежал в углублении (подбой?) в северной стенке могильной ямы, в вытянутом положении, головой на северо-восток. Останки, обернутые берестой, были обставлены досками вместо гроба. Из вещей — остатки деревянной седельной луки, два железных стремени, нож, берестяной колчан с тремя железными наконечниками стрел, обломок ножки от чугунного котла, пояс с золотыми украшениями (редкая находка). Исследователи считают, что погребенный являлся представителем высшей знати одного из монгольских племен [6, с. 72— 74]. И мы не можем не принимать во внимание подобные факты.

Очень интересный памятник из могильника «Олень-Колодез» о двух золотоордынских погребениях в Воронежской области в 1999 г. опубликовал К.Ю. Ефимов [4, с. 93—108]. В земляном кургане № 7 было обнаружено захоронение со ступенькой вдоль западной стенки, здесь была прослежена верхняя кромка массивного гроба, который был вырублен из цельного дуба. В гробу лежал скелет взрослого человека, вытянуто на спине, головой на север-северо-восток. У его изголовья лежала свернутая в рулон кольчуга со следами позолоты, шлем с бармицей, рядом же наконечник копья, кинжал, берестяной колчан, железный топор (инкрустированный золотом), серебряный ковш с ручкой в виде крылатого дракона, золотая серьга в виде «знака вопроса», серебряная позолоченная пряжка, парадный пояс из трех серебряных позолоченных пластин (опять же — редкая находка), стремена и т.д. Рядом был раскопан курган № 9. В его глубине находился прямоугольный в плане гроб, сделанный из цельного дуба. На дне находился скелет взрослой женщины головой на север-северо-восток, справа от черепа была обнаружена бокка, рядом же найдены серебряные браслеты, золотой перстень, серебряная чаша, зеркало, ножницы, цилиндрическая подвеска, медный казан, стремена и т.д. По мнению автора статьи, судя по обилию драгоценных вещей, социальный статус погребенных был очень высоким и погребальный обряд не дает оснований сомневаться в их принадлежности к кочевой золо-тоордынской аристократии. К монголам? И как же можно при этом не считать их (с такими материалами) именно восточными пришельцами.

Интересно, что на территории лесостепного Алтая было проведено обследование курганного могильника монгольского времени «Телеутский Взвоз-1». Там было найдено несколько погребений женщин в колодах, ориентированных головой на запад и юго-запад, с бокками [9, с. 44— 52]. А вот мужчины были захоронены в деревянных ящиках, но тоже головой на юго-запад [9, с. 52—60]. Авторы монографии при этом отмечали, что в ящиках хоронили на могильнике именно только мужчин, женщин же — в колодах. Они считали, что здесь мужчины захоронены как представители монгольских племен, которые появились в Приобье в результате завоевательной операции или во время оформления монгольской государственности, а женщины — местное тюр-ко-самодийское население [9, с. 127—138].

Мы специально просмотрели и погребения кочевников Поволжья. Оказывается, в колодах хоронили как мужчин, так и женщин, а ориентированы они были на восток, северо-восток, запад, юго-запад. Точно так же хоронили их и в деревянных гробах, головой на восток, северо-восток, запад, северо-запад, юго-запад [3, с. 84—209]. Опять получается, что мы не можем утверждать северную ориентировку чисто монгольской. Поэтому нам хочется сослаться на высказывания, приведенные в монографии Л.Л. Викторовой: «Чингисхан в 1206 г. оказался обладателем громадной территории с разноплеменным, разноязычным населением. Привести все это население «под единые бразды свои» было нелегко. Чингисхан планомерно разрушал родо-пле-менную организацию покоренных им народов, уничтожал и расчленял племена своих вчерашних союзников. ...Монголы стали правящей элитой разноплеменного народа, а старые, племенные связи их подданных, расселенных по разным концам огромной империи, были навсегда разорваны. В этой ситуации не могла осуществиться мысль о какой бы то ни было оппозиции монголам. Иноплеменникам оставалось лишь верной службой получить право на ассимиляцию с монголами, на вхождение на правах партнеров в их этническую среду. .Процесс слияния кочевых монгольских, тюркских, тунгусо-маньчжурских групп в единую монгольскую народность был подготовлен всем ходом событий предшествующего периода истории Центральной Азии» [2, с. 174—175].

А ведь это абсолютно справедливо и применительно к Золотой Орде. Ведь на нашей территории в ХШ—ХГУ вв. жили народы различной этнической, культурной, языковой принадлежности и конечно же — погребальной обрядности. Естественно, что в такой ситуации изменялись и пришедшие монголы. Они доминировали политически и изменили культуру, но не могли преобладать этнически. И поэтому мы никак не можем пока найти классических монголов. И пусть северная с другими ориентировками погребенных, и бокка, и серьга типа «знака вопроса», и колоды, гробы (т.е. «башкир-беркутовский тип») будут связаны с пришедшими монголоидами. Мы ведь не ошибемся и пока не навредим, если так скажем, но нам следует уметь их идентифицировать и разделять.

ЛИТЕРАТУРА

1. Васюткин С.М. К этнической истории Южного Приуралья в ХШ—Х1У вв. // Материалы по археологии Южного Урала. — Уфа, 1992.

2. Викторова Л.Л. Монголы. Происхождение народа и истоки культуры. — М., 1980.

3. Гарустович Т.Н., Ракушин А.И., Яминов А.Ф. Средневековые кочевники Поволжья (конца IX— XV века). — Уфа, 1998.

4. Ефимов К.Ю. Золотоордынские погребения из могильника «Олень-Колодезь» // Донская археология. — Ростов-на-Дону, 1999. — № 3; № 4.

5. Иванов В.А., Кригер В.А. Курганы кыпчакско-го времени на Южном Урале (ХП—Х^ вв.). — М., 1988.

6. Лхагвасурен X. Древнемонгольское погребение из Дадарт // Востоковедение в Башкортостане: История. Культура. II. — Уфа, 1992.

7. Мажитов Н.А. Южный Урал в ХП—Х^ вв. — М., 1977.

8. Мажитов H.A., Султанова А.Н. История Башкортостана с древнейших времен до XVI века. — Уфа, 1994.

9. Тишкин A.A., Горбунов В.В., Казаков A.A. Курганный могильник Телеутский Взвоз-I и культура населения лесостепного Алтая в монгольское время. — Барнаул, 2002.

10. Федоров-Давыдов ГЛ. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. — М., 1966.

11. Федоров-Давыдов r.A. Монгольские завоевания и Золотая Орда // Археология СССР. Степи Евразии в эпоху средневековья. — М., 1981.

12. Яминов A.Ф., Гарустович Г.Н. Азнаевский погребальный комплекс как хронологический и этнокультурный репер XIII—XIV вв. // XIV Уральское археологическое совещание: тез. докл. — Челябинск, 1999.

13. Яминов A.Ф., Яминова C.A. Бокка: европейские путешественники XIII века и археология // Археология. История. Культура. — Уфа, 2009.

14. Баяр Д. Алтан ургийн язгууртны нэгэн бул-шийг судалсан нь. — Улаанбаатар хот, 2000.

Ключевые слова: башкир-беркутовский тип, погребальные памятники, Золотая Орда, кочевники, «монгольский след», бокка.

Key words: Bashkir-berkut type, funeral monuments, the Golden Horde, nomads, Mongol trace, bocca.

БАШКИР-БЕРКУТОВСКИЙ ТИП: КУРГАНЫ ВОАГО-УРААЬЯ И МОНГОЛЫ

В статье рассказывается о курганах башкир-беркутовского типа, признаком которых являются захоронения в деревянных колодах и двойных ящиках, приспособленных для транспортировки на большие расстояния. Обнаруженные в могилах богатые материалы (седло, удила, бокки, зеркала, посуда, остатки одежды из разносортных шелков и богато декорированной парчи) позволяют считать, что указанные захоронения принадлежат привилегированному слою населения. Появление этих погребений на Южном Урале можно связать с одной из волн миграции населения из районов Южной Сибири или монгольских степей.

Aidar P. Yaminov, Svetlana A. Yaminova THE BASHKIR-BERKUT TYPE:

BURIAL MOUNDS IN THE VOLGA-URALS REGION AND THE MONGOLS

This article is about the barrows of the Bashkir-Berkut type, distinctive features of which are burying in wooden blocks and double boxes adapted for transportation at long distances. Artifacts discovered in graves (a saddle, a bit, a bocca, mirrors, the ware, the rest of clothes in various silks and richly decorated brocade) allow considering that the mentioned burial grounds belong to the privileged. The occurrence of these burial mounds on the territory of the South Urals can be connected with one of the waves of migrants from South Siberia and Mongol steppes.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.