CC BY
42
ЭТНОС И КУЛЬТУРНАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ: ПРОБЛЕМЫ ИДЕНТИФИКАЦИИ ПОГРЕБАЛЬНЫХ КОМПЛЕКСОВ КОЧЕВНИКОВ ЮЖНОГО УРАЛА ЭПОХИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
яминов
Айдар Факилович,
кандидат исторических наук
ЯМИНОВА
Светлана Александровна,
кандидат исторических наук, заведующая кафедрой Башкирского государственного аграрного университета
За длительный период проведения исследований средневековых памятников Евразии археологическим раскопкам были подвергнуты тысячи кочевнических погребальных комплексов. Специалистами достаточно хорошо были описаны погребальный обряд большинства этих памятников и обнаруженные при них предметы материальной культуры (причем с определением их хронологического бытова-
ния). Однако самое желаемое для любого археолога - это этническая атрибуция каждого погребенного, что открывает широкие возможности для различного рода исторических реконструкций. Мы знаем их множество - и спорных между собой, и привычных, устоявшихся. Но данная проблема всегда была и остается, что называется, «на острие»!
Естественно, не остались в стороне от попыток этнической идентификации, создания исторической легенды и комплексы Волго-Уралья. Достаточно вспомнить концепции Г.А. Федорова-Давыдова, С.А. Плетневой, Б.Е. Кумекова, Р.Г. Кузеева, H.A. Мажитова, Е.П. Казакова, С.М. Васюткина, М.Х. Садыко-вой, Е.В. Шнайдштейн, Г.А.Кушаева, В.А. Иванова и В.А.Кригера, С.Г. Кляшторного, С.М. Ахинжанова, С.Г. Боталова, Ф.А. Сунга-това, Г.Н. Гарустовича, В. П. Костюкова и многих других. Процесс этот необратимый, но, как показывает жизнь, необходима периодическая ревизия этого наследия. А как иллюстрацию результата подобных действий можно вспомнить о небезызвестных курганах «с усами»: ранее они датировались периодом раннего железного века (тасмолинская культура Казахстана) [1. С. 166], а ныне идентифицируются (и челябинские коллеги достаточно аргументированно это доказывают) как погребальные памятники раннего средневековья [2; 3. С. 17-29].
Большинство проблем лесостепной и степной археологии Волго-Уралья раннего средневековья, на первый взгляд, разрешено. Причем все на уровне привязки конкретных памятников к определенным археологическим культурам (к примеру, турбаслинская, кушнарен-ковская и караякуповская культуры, печенеги и огузы) на основе анализа погребального обряда и материальной культуры, а некоторые из них даже связываются сданными письменных источников! Несмотря на это, среди наших коллег до сих пор продолжается спор об этнической идентификации таких культур, как
Э-^нос и культурная принадлежность: проблемы идентификации
39
кобого ар-1Я каждого !е возмож-4еских ре-о - и спор-оявшихся. остается,
оне от по-создания сы Волго-;онцепции летневой, Мажитова, < Садыко-I. В. А. Ива-борного, & А. Сунга-ова и мно-1ый, но, как юдическая люстрацию кно вспом-*с усами»: заннего же-ура Казах-ицируются о аргумен-ребальные 2:3.С. 17-
-ой и степ-вго средне-шено. При--ных памят-эским куль-кушнарен-> печенеги ального об-некоторые •и письмен-среди на-гся спор об культур, как
- турбаслинская: В.Ф. Генинги Р.Д. Голди-че ".гбаслинцев уграми, пришедши-
.....т -- "с : алье из Западной Сибири и испы-
-шитш .льтурное воздействие со сто-: — --:: s те из степи); Г.И, Матвеева и с - I ~-в~эв "роисхождение турбаслинцев овшог с их переселением с южных тер-: -:: * :~ = ть - е - через степь); а вот ■А.1^впсв определял их как тюрков (для ко-шщт сгеп» - это просто их Родина!). Таким
_.-ры ом* или тюрки, ученые будут —: е-_е zzrro но все сходятся в одном: фармфоммктурбаслинской культуры никак -е с zез :~епного компонента
»rv ms err с— I nrn влияния.
—«рамарсмвовсаая культура: В.Ф. Генинг, 5 - :"/."г-г'ков и В.А. Ива-
- - -- -- •: --юсть кушнаренков-jes :гоьэ=.~ялл < =т ."сскую. а их прародине» гчг-а.- : районы Зауралья и .--Li-- ■ *:' : ": "-е-ию А.Х. Халикова,
- ч. _ - 5: е-<овской керамикой окшавшм уграми, но они имеют степное 5) -ооисхождение; H.A. Ма-2г. -ае относит их к тюркам.
- «аоаясутговская культура: здесь также ■вес"- Lir многолетние традиционные
-: = г »» зоеиия - В.Ф. Генинг, Г.И. Мат-wesss z - /вансв читали и продолжают счи-m явоеявме этой культуры в этническом -- . 5 исходной территорией за-
: i= :• :-:а_ал^-осибирскую лесостепь;
- - 1 i- 5 ~с--эежнему отстаивает тюрк-ZXзе ~со.*зшс:ение
гал/се -гзв-ое не в угорском или степ-*: я --::•:■: v происхождении этих лесостеп-~b~<v об этом авторы упомянутых кон-: гут >* будут!) еще долго дискутиро-з -апичии своеобразной типологи-V зTD и цы (погребальный обряд + з-ег/альной культуры; та же кера-:г-~ес-ая только для данной культу-. ~: за з.~=ющей идентифицировать куль-
- -- . "синаапежность практически каждо-
= : . -е-чого погребального комплекса, г «с:. : заа"ъ <акие-то нюансы, новации и т.д. "егных памятников нашего региона L::-br '.»атрицы пока характерны только ляг :" :: а а печенегов:
- г гузы "огребения в простых прямоуголь--ыж :-.'лах иногда перекрытых деревом,
- - з 5г тянутом положении на спине, голо-запад в сопровождении шкуры взнуз-
данного и оседланного коня, уложенной на перекрытие над человеком, с богато украшенным конским изголовьем, прямоугольными подпружными пряжками, поясами с цельнолитыми овальнорамчатыми пряжками и орнаментированными наконечниками, птицевид-ными подвесками, копоушками (последние в среде археологов-средневековщиков давно считаются артефактами знаковыми, или, как их обычно называют, этнодиагностирующи-ми именно только для огузов).
- печенеги: погребения в простых прямоугольных могилах, тело в вытянутом положении на спине, головой на запад, встречаются дощатые гробы, шкура коня на дне могилы слева от человека, конь взнуздан и оседлан, часто в могилах встречаются кости барана, конская сбруя состоит из удил без перегиба и стремян, украшена прорезными бубенчиками, вместе с погребенным - лук со срединными костяными накладками, пояс с треуголь-норамчатой, прямоугольной или лировидной пряжкой, глиняный лепной кувшин или горшок (выделенные артефакты также считаются знаковыми для печенегов).
Для нас сейчас самое главное, что мы не утверждаем категорично, угры или тюрки оставили раскопанные погребения, а получаем четкий набор признаков (типологическую матрицу), позволяющих привязать кочевнические погребальные памятники либо к конкретной археологической культуре, либо к конкретному этносу, хотя в отношении последних можно считать, что в данном случае определения «этнос» и «археологическая культура» должны совпадать. Ведь может случиться, что какого-то единственного этнодиагностирую-щего признака по какой-то причине не окажется в погребении и из-за этого просто невозможно будет идентифицировать его. Да и настолько ли этнодиагностирующие признаки являются панацеей? К примеру, древние башкиры, поданным письменных источников, активно контактировали с печенегами и удила без перегиба очень даже могли быть характерны и для башкир. Но если нет, то как их памятники вычленить из массы погребальных комплексов номадов средневековья? Они же должны быть, а значит, необходимо искать иные, новые критерии анализа и оценки погребального обряда, новые матрицы. Другого пути нет.
Конечно, может возникнуть вопрос: а тюрки VI -VIII вв.? Матрица их погребального об-
ряда представлена в классическом варианте, достаточно взять в руки том «Археологии СССР» - «Степи Евразии в эпоху средневековья»! Однако, дело в том, что на территории Южного Урала, а точнее, в Оренбургской и Челябинской областях мы пока знаем только несколько тюркских поминальных оградок и каменных изваяний (и то последние С.Ю. Гуцалов настойчиво относит к числу памятников раннего железного века ). Ведь во всех научных и научно-популярных изданиях четко пишется, что наши степи принадлежат тюркам! А где же погребальные памятники, или мы не умеем их искать?
Но если для периода раннего средневековья сложившуюся ситуацию можно оценивать как относительно спокойную, то для периода XI - XIV вв. она просто критическая. Сейчас известно большое количество работ исследователей, связанных с исторической судьбой половцев-кыпчаков и монголо-татар; в научный оборот внесен значительный корпус нарративных источников и разнообразного археологического материала; имеется множество концепций развития событий этого интересного хронологического периода. Ведь именно в это время происходит проникновение (мирное объединение или захват) на земли башкир сперва кыпчаков, а затем - нашествие монголо-татар, формирование Золотой Орды.
А как же погребальный обряд и идентификация накопленных археологических комплексов позднего средневековья? Мы уже давно привыкли, что для разрешения этих вопросов примером является работа Г.А. Федорова-Давыдова, из которой следует, что большая часть датированных им погребальных комплексов кочевников относится к золотоордын-ской эпохе. «Но это не значит, что они оставлены пришлыми монголами. Эти комплексы относятся к тем же племенам печенегов, тюрков и половцев, но только попавшим в зависимость от золотоордынских ханов». А выделенная им IV хронологическая группа (вторая половина XIII - XIV вв.) так и называется - зо-лотоордынский период половцев, т.к. пришедшее в степи Дешт-и-Кыпчака монгольское население было сравнительно незначительным. Но при этом «...происходит трансформация половецкого, гузского и другого старого кочевого населения степей Золотой Орды и утеря им ряда определяющих этнических черт .. .Как только эти кочевники попадают отдельной
группой в чуждую им этническую среду, так их этнические признаки, и прежде всего курганный обряд погребений, исчезают» [4. С. 247-248]. Однако чуть ниже читаем: «...в то время как в южнорусских степях в массе, несмотря на монгольское завоевание и те перемещения в степи, которые это завоевание вызвало, они сохранили все основные черты своего обряда».
Что касается интерпретации археологических южноуральских памятников, то Г.А. Федоровым-Давыдовым 25 южноуральских комплексов отнесено к тому же IV периоду (XIII -XIV вв.) и идентифицировано как памятники переселенцев-кочевников тюркско-пече-нежского объединения и различных южносибирских племен, пришедших сюда в составе монголо-татарских контингентов. Правда, количественная ограниченность и отсутствие сопоставительного материала не позволили ему конкретизировать этнокультурный состав, четко сказать, где чей погребальный обряд, но он первым обратил внимание на довольно сложный и многокомпонентный этнический состав населения Волго-Уралья. Мы считаем себя сторонниками положения, что связь между этносом и погребальным обрядом - явление достаточно прочное, несмотря на коллизии XIII - XIV вв. Кого только в наших землях не было, значит и типологических матриц погребального обряда должно быть несколько.
В 1974 г. появилась монография РГ. Кузее-ва «Происхождение башкирского народа», в которой автор выделил кыпчакский этап в этнической истории региона. По мнению ученого, центром расселения башкирских племен являлась Белебеевско-Бугульминская возвышенность и сюда же была направлена миграция кыпчакских племен с территории Центрального Казахстана и Нижнего Поволжья уже в XI - XII вв. Как считал исследователь, кып-чакская волна миграции в домонгольский период не была столь мощной и влияние на местное население Приуралья выразилось через посредничество «кыпчакизированных родоплеменных групп, оставшихся на путях движения кыпчаков», тогда как сами кыпчаки, «занятые борьбой в богатых причерноморских степях и набегами на русские земли, не стремились проникать далеко на север» [5. С. 456-457].
С выводами Р.Г. Кузеева о концентрации кыпчакских племен на территории домонголь-
ж их >ган-!47-эемя отря ения шло, о об-
логи-V. Фе-( ком-^Ш-тники пече-
(НОСИ-
)ставе да, ко-гствие юлили юстав, обряд, вольно ческий читаем зь меж-- явле-колли-млях не 4 погре-
1ЬК0.
" Кузее-юда», в ran в эт-о учено-племен ¡я возвы-•а мигра-*и Цент-лжья уже ель, кып-ьский пене на ме-*лось че-юванных на путях I кыпчаки, »рноморс-вемли, не а север»
лентрации юмонголь-
Этнос и культурная принадлежность: проблемы идентификации ... 41
асг
К JL
=ol -с *е
: _~ашт-*-Кыпчака перекликаются выводы _ = - =зова Он считает, что основная Эг-=.эе з XI - XI вв была расселена ее -зсгу - э "оловеикой степи. В е -эс~у «¿>"-а<ов было мало, и 1»» 5 основ-
■ввф Виной ■ Драпом К востоку же от
■ вив - :л=л а:--: г • = "- = • ам родопле-г<ео«мемвюахш|6]. Монгольское -Гавеле • «*зо ию территории
-ле^е- кото-
пмяпна ив север и восток. К это-
■ эсеие-* —-ее*-- - :- :: 5 :е гэсселе-ммвмиойамнщпй Башкирии,
г: т - ? -: т л: - Белой на
-т з~от ~соцесс форми-внацрмурмА признаков, коням • ооацг современной этни-г:#г ' :"; _• .тского народа "" -т: : "г-: .-ые хронологи-;=> : -: -,-оуральского ~=л : г 5 лах казахских ис-"г- Е Е • .меков относит на--С'гиеггз • ! 5 -а основе сведе-С 61), а С.М. Ахинжанов пи-г : г "•• • '.'а«, ' .лаКашгарского),что --г ■ эелт-.-г .льтурного раз-
швШшяяф определилось довольно четко е : * = 5 С '62-163].
-г-.'И-г есть разные концеп-::: г - ■ • но по-прежнему оста--.'с-.'льники или хотя бы вврсбстмя тех же башкир, кыпча-нг-св ломожопьского времени? Чем они ЕВ яруг от друга? Что происходит с : -ных завоевателей XIII в.? =.5.;--- е /ченые опирались в ос-: = = е устных и письменных ис-а < :~::.'-ес-ой этнографии и лингви-в вввне археологизации кыпчакская - :-■-= проиллюстрирована работа-Е - тг а 3 А Иванова. По их мнению,
■ - - : "гГ- эго запустения на Южном - - -1" г : 5 ■ - XIV вв. появляется огром-
шт: :- •:-ев-.^ческих памятников. Авто-вврвявпах южноуральского региона было - -: 21" погребений XII - XIV вв. Через : л а л »тсва-.ю памятников они показали, г: т : - з основном, концентрируются в -: -а:*.' региона и лишь в единичных з-: гечаются в более северных пре-~ --сштамакский курганный могиль-: -:тебения на территории Охлеби-
нинского городища, Шах-Тауское погребение). При этом исследователи всю массу памятников разделили на четыре группы (быковская и царевская в Заволжье, земляные курганы в Приуралье и каменные курганы в Зауралье), которые были определены как памятники родственных в этнокультурном отношении кочев-ников-кыпчаков [9. С. 71].
Более осторожно по поводу этнической интерпретации выявленных кочевнических памятников высказывался H.A. Мажитов, который определял памятники выделенной им башкир-беркутовской группы (по названию исследованного Башкир-Беркутовского курганного могильника в Кугарчинском районе Республики Башкортостан) как курганы кочевников, пришедших сюда вместе с монголо-та-тарами, не исключая при этом их тюркоязыч-ности. Однако в своих последних трудах H.A. Мажитов уже четко высказывается в пользу кыпчакской интерпретации степного южноуральского населения XIII -XIVвв., а вот захоронения Сынтыштамакского, Шах-Тау и ряда других могильников (включая и грунтовой Кушелевский могильник) определяет как памятники буляр-байлярской группы башкир, говоривших на тюркском языке [10. С. 24; 11. С. 257 - 265]. Но Сынтыштамакский могильник курганный, а Кушелевский грунтовой (более того, для чияликской культуры, кроме грунтовых могильников, известно и большое количество поселенческих памятников!). Поэтому правильно ли вместе стыковать эти памятники как башкирские? Погребальный обряд двух типов, предметы материальной культуры при костяках тоже очень отличаются. В этой ситуации типологические матрицы получаются разные. Следовательно, на территории, где располагались вышеназванные погребальные памятники, пребывали и разные башкиры.
Свое мнение высказал и С.М. Васют-кин, считающий, что население региона в XIII -XIV вв. состояло из трех компонентов - кып-чакского (земляные и каменные курганы), башкирского (Сынтыштамакский могильник) и монгольского (погребения с северной ориентировкой, без костей коня, находками бокки и серег типа «знак вопроса») [12. С. 127 -129]. А можно ли, по-прежнему опираясь на описания Плано Карпини и Джузджани о тайне места захоронения у монголов, придерживаться мнения Г.А. Федорова-Давыдова о том, что «сами монголы не оставили могильников или
отдельных погребений с выраженным специфическим комплексом признаков»? [4. С. 158]. Ведь сейчас уже известны погребальные памятники, связываемые с пришедшими в наши края монголами (или с их сопутчиками), к примеру, Азнаевский могильник в Башкирском Приуралье [13. С. 187 - 188], исследования в Самарском Поволжье [14. С. 293 - 321].
Одна из последних концепций характеристики этнокультурного состава кочевого населения региона в золотоордынский период содержится в работах челябинского археолога В.П. Костюкова. По его мнению, анализ погребений урало-казахстанских степей показывает, что 20% из них характеризуется признаками монгольской погребальной обрядности, а остальная масса «...сложным комплексом признаков, в котором .... отразились также прозелитические и социальные факторы». А интерпретировать данные памятники как кып-чакские «...означало бы чрезвычайное искажение этнокультурной ситуации в регионе» [15. С. 166]. Поэтому «популярный вывод о некоем кыпчакском половодье ...применительно к Улусу Шибана не может быть принят» [16. С. 219]. Так, какие кочевники составляли население Улуса Шибана? И которые же из погребений являются кыпчакскими?
Выше мы уже отмечали, что каждый археологический объект (или комплекс) - это сочетание артефактов, пространственно ограниченное от других таких же сочетаний, в основе которых лежит отдельное событие или процесс. В формулировке B.C. Бочкарева «комплекс - это группа артефактов..., найденных в ограниченном локусе и составляющих одно функциональное целое» [17. С.37-38]. Таким же «функциональным целым» является и каждый курган, начиная от характеристики насыпи, могильной ямы и до расположения костяка и сопровождающего инвентаря. Получается, что при использовании типологии Г.А. Фе-дорова-Давыдова (в принципе созданной и работающей на материалах земляных курганов эпохи средневековья западной части степей Евразии) применительно к материалам Южного Урала автоматически произойдет разрыв источников, а вся типология будет построена лишь на их фрагментах. И в такой ситуации, когда игнорируется целая составная часть источников, вряд ли их можно считать полноценными, а выделенные на их основе
типы - достоверными для всей совокупности материала.
Таким образом, в современной историографии существует достаточно сложная и пестрая картина этнокультурной истории Южного Урала эпохи средневековья, а исследователи, имея на руках характеристики одних и тех же памятников, дают им порой диаметрально противоположную оценку. Можно сделать вывод: существующая на данный момент этническая атрибуция погребальных комплексов средневековья Южного Урала не соответствует современным научным критериям. Скелет сначала надо разобрать (пусть даже вплоть до единичного погребения) и после этого уже вновь собирать через типы к культурам и этническим определениям. Поэтому реконструкция этнокультурных процессов по-прежнему остается одной из актуальных проблем региональной археологии.
Литература
1. Археологическая карта Казахстана. Реестр. -Алма-Ата, 1960.
2. Любчанский И.Э., Таиров А.Д. Археологическое исследование комплекса курган с «усами» Солончанка I // Курган с «усами» Солончанка I. -Челябинск, 1999.
3. Боталов С.Г. Урало-казахстанские степи в гун-но-сарматское и раннетюркское время (II-VIII века н.э.): Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. - Новосибирск, 2003.
4. Федоров-Давыдов Г.А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынскихханов. -М., 1966.
5. Кузеев Р.Г. Происхождение башкирского народа.-М., 1974.
6. Шаниязов К.Ш. К этнической истории узбекского народа. -Ташкент, 1974.
7. Кумеков Б.Е. Государство кимаков IX-XI вв. по арабским источникам. - Алма-Ата, 1972.
8. Ахинжанов С.М. Кыпчаки в истории средневекового Казахстана. -Алма-Ата, 1989.
9. Иванов В.А., КригерВ.А. Курганы кыпчакско-го времени на Южном Урале (XII - XIV вв.). - М., 1988.
10. Мажитов Н.А. Южный Урал в VII - XIV вв.: Автореф. дис.... д-ра ист. наук. - Новосибирск, 1988.
11. Мажитов Н.А., Султанова А.Н. История Башкортостана с древнейших времен до XVI века. - Уфа, 1994.
;зокупности
юй истори-южная и пе-эрии Южно-исследова-*<и одних и ;иаметраль-но сделать ый момент 1ЬНЫХ ком-о Урала не f4HblM кри-разобрать югребения) через типы гениям. По-;ых процес-из актуаль-огии.
Этнос и культурная принадлежность: проблемы идентификации ...
И Бахггхин С.М. К этнической истории Южно-«качч XIII - XIV вв. // Материалы по архео--«.»4: ..-его Урала.-Уфа, 1992. " -- --:еА.Ф., Гзрустович Г.Н. Азнаевский по-тзеапьиь » ей.'тлекс как хронологический и этно-куль-- :е-ес <11 (-XIV в. // XIV Уральское археологичес-с- пэе_й-и5 """езисыдокладов.-Челябинск, 1999.
V Бо'.^льева И.Н. Золотоордынский период ш - эт I; ■ 'аосхого Поволжья //История Самарско--т ~ : ^: - - г - : древнейших времен до наших дней. : г _ . , . веки средневековье.-М., 2000.
43
15. Костюков В.П. Кыпчаки и Золотая Орда // XIV Уральское археологическое совещание. Тезисы докладов.-Челябинск, 1999.
16. Костюков В.П. Улус Шибана в XIII -XIV вв. (по письменным источникам)// Проблемы истории, филологии, культуры. Bbin.VI. - М.; Магнитогорск, 1998.
17. Бочкарев B.C. К вопросу о системе основных археологических понятий // Предмет и объект археологии и вопросы методики археологических исследований.-Л., 1975.
К сведению читателей Вышла книга:
на. Реестр. -
Археологи-жс «усами» юнчанка I. -
е степи в гун-я (II-VIII века - Новоси-
и Восточной ;ханов. -М.,
Псянчин A.B.
Комиссия по изучению племенного состава населения: от этнокар-тографии к переписи населения. - Уфа: Гилем, 2010. -44 с. + цв. ил.
В книге показана деятельность Комиссии по изучению племенного состава населения России (19171930 гг.) в области этнической картографии, показана ее роль в подготовке материалов Первой Всесоюзной переписи 1926 г. Значительное внимание уделено анализу целого ряда изданных этнических карт, идей и методов этнической картографии, инструкций для регистрации национальностей и списка национальностей СССР.
• ирского на-
гории узбек-
DB IX-XI вв. 972.
<и средневе-
► кыпчакско-V вв.). - М„
✓II-XIV вв.: «бирск, 1988. 'стория Баш-зека.-Уфа,
