CC BY
3
ставляла 40 градусов по Реомюру (50 градусов по Цельсию) и критичными проблемами с обеспечением питьевой водой.
Вот как описывает Штумм переход от колодца Кыныр к колодцам Ак-Мечеть [7, С. 188]:
9 https://www.lagis-hessen.de/pnd/1084136937
«Ни одного глотка воды! И, насколько видит глаз, все песок и песок, отсвечивающий под солнечными лучами! Ни кустарника, ни травки, которая могла бы служить пищей насекомому! Мои слуга и переводчик уже в течение нескольких часов растянулись, без всякого сознания, на песке, около своих лошадей. Я не только не знал об их исчезновении, но начинал и сам падать в обморок. Все мы думали, что пробил наш последний час и что наступила та критическая минута, о которой говорят не иначе, как с содроганием. Вдруг на горизонте, среди густого облака пыли, показались два призрака, которые неслись к нам во весь опор. Крик: вода! вода! вырвался из всех грудей. Все вставай, колодец близко! В секунду все эти истощенные люди поднялись на ноги, как по волшебству, и радость внезапно озарила лица, которые предались было полной безнадежности!»
Не менее сложным для мангышлакцев оказался переход от Алана до Карабайли, когда отряду пришлось преодолеть 220 верст (234, 7 км) за семь дней, с 8 по 14 мая, имея при этом весьма ограниченные запасы продовольствия.
Эпизод данного перехода Штумм описывает следующим образом [8, С. 406]:
«Этот переход, совершенный войсками в течение трех10 дней, по знойной песчаной пустыне, при совершенном отсутствии воды, представляет собою, быть может, одним из замечательнейших подвигов, когда-либо совершенных пехотною колонною с тех пор, как существуют армии. Переход от Алана до Кунграда навсегда останется в военной истории России одним из славных эпизодов деятельности не только кавказских войск, но и вообще всей русской армии и, в особенности, беспримерно-мужественной выносливости и хорошо дисциплинированной русской пехоты».
В мемуарах участников Хивинского похода участию в нем Штумма уделено достаточно мало места. Приятным исключением из этого правила являются воспоминания Максуда Алиханова-Аварского (1846 - 1907), участвовавшего в Хивинском походе в чине ротмистра [10, С. 1-3]:
«7 апреля 1873 года. Шура.
... На почтовой дороге по Тереку грязь была непролазная. Около станицы Шелковой я наткнулся на завязший точно в болоте громадный тарантас шестериком. Целая груда чемоданов и ящиков была выложена на землю и недалеко стояла с багажом еще и перекладная. Человек шесть ямщиков и прислуги силились сдвинуть экипаж, но тщетно...
Несколько в стороне от экипажей, на краю дороги, стоял в венгерке иностранный офицер. Он наблюдал за происходившим пред его глазами, а его молодое красивое лицо выражало отпечаток крайнего нетерпения...
Когда я поравнялся, офицер, как бы направляясь ко мне, изящно взял «под козырек»; в его лице не трудно было прочесть желание сказать что-то, и я остановился. Подойдя ко мне, иностранец назвал себя и начал горячо рассказывать о своем критическом положении: он едет дни и ночи, чтобы не опоздать ко времени выступления русского отряда из Киндерли, но, несмотря на массу бумаг от всевозможных столичных и нестоличных начальников, его везут «не так быстро как русских офицеров», которые то и дело перегоняют его и пролетают мимо на своих почтовых тележках...
10 По другим данным - пяти дней [9, С. 152].
Признаюсь, я удивился этой массе вещей, когда узнал, что мой собеседник — лейтенант Вестфальского гусарского полка Штум, отправляющийся также в Хивинский поход... Мы решили проехать вместе до первой станции, с тем, чтоб оттуда выслать за его экипажем свежих лошадей.
Усаживаясь в мою тележку, лейтенант в свою очередь удивился. Он странно оглядел небольшие сак и чемодан, валявшиеся в моих ногах вместе с крошечною складною кроватью.
— Это весь ваш багаж? спросил он, — и вы с ним отправляетесь в Хиву?
— Да... Здесь необходимое платье и несколько книг, и я буду очень рад, если мне не придется бросить и это... Вы, я полагаю, встретите большие затруднения, если не облегчите себя: ваш багаж потребует не менее десяти верблюдов.
— Я ничего не брошу, отвечал Штум. —Я не еду сражаться, и потому желаю окружить себя возможно большими удобствами... Во Францию во время войны я выехал с меньшим багажом, но тогда я знал, что пускаюсь не в дикую степь, где ничего себе не достану... Скажите, неужели в походе все русские офицеры отказывают себе во всех удобствах?
— Мы отказываемся от многих мелких удобств жизни, чтобы приобрести одно крупное удобство похода: быть налегке, иметь поменьше вещей, следовательно поменьше и хлопот... Тем не менее, мы оставляем за собою достаточно, чтобы считать свою обстановку гораздо комфортабельнее солдатской: мы будем, быть может, на солдатской пище, но с прибавлением к ней всего, что можно найти в походной лавке маркитанта; мы поедем верхом, ничуть не обремененные, в то время когда солдат с ружьем, с тяжелою сумой пройдет сотни верст при самых неблагоприятных условиях. Наконец, у нас найдется хоть кожаная подушка на ночлег, когда солдат не найдет зачастую и камня под свою голову... Полагаю, что этого достаточно.
Дальнейший путь мы совершили вместе и 29 марта прибыли в Шуру. Здесь мы узнали, что вследствие разных затруднений по снабжению отряда перевозочными средствами, он выступит только после 10-го апреля. Торопиться, значит, не за чем. Пользуясь временем, мы приобрели здесь хороших лошадей и весьма удобно снарядились к походу...
Штум купил на большую сумму изделия Дагестана и дорогое оружие для кабинетов императора Вильгельма, наследного принца и короля Баварского. Первому из них он прямо телеграфировал о своем приезде в Шуру и о дальнейших предположениях».
Еще одним любопытным источником, недвусмысленно характеризующим отношение Штумма к русской армии, является работа генерал-лейтенанта Михаила Африкановича Терентьева (1837 - 1909) [11, С. 317]:
«Переход к Сенеку останется надолго в памяти участников. Привычные уже к степным походам ширванцы, перевезенные из Чикишляра, а также апшеронцы, бывавшие уже на Мангышлаке, выносили это тяжкое испытание сравнительно бодро; самурцы же стали приставать и падали в изнеможении. Пришлось побросать тяжести со всех повозок, чтобы уложить на них приставших солдат. Офицеры отдавали им своих лошадей, а сами шли пешком; некоторые даже и несли не себе солдатские ружья! Желал бы я знать: что сказали бы разные иноземцы о таком чисто братском отношении офицеров к солдатам? Одобрят или осудят они такую «нежность», нисколько не отвечающую суровым понятиям о «строгой дисциплине»?»
Несмотря на искреннее восхищение лейтенанта Штумма русскими войсками, он, как офицер прусской армии, скорее всего осуществлял и функции разведчика. Известно предписание военного министра Российской империи от 2 июня 1873 г. следующего содержания [11, С. 334]:
«Прусской службы капитан11 Штумм, находящийся с нашими войсками в экспедиции против Хивы, послал германскому канцлеру князю Бисмарку три письма, их коих только одно дошло по назначению.
Кн. Бисмарк, припоминая, что донесения прусского офицера во время Крымской войны давали повод к распространению различных ложных слухов, и желая избежать этого в настоящем случае, просит сделать распоряжение, дабы все донесения вышеназванного кап. Штумма, как передаваемые им самим в штаб местных войск, так равно и те, которые каким-либо другим путем могли бы попасть в наши руки, вскрывать и задерживать до конца кампании, если это признано будет нужным. Государь император, по всеподданнейшему о сем докладу, высочайше повелеть соизволил сделать зависящее распоряжение к исполнению вышеизложенного.»
Свои впечатления о Хивинском походе лейтенант Штумм публиковал в «Северогерманской общей газете» («Norddeutsche allgemeine Zeitung»). Впоследствии данный материал лег в основу его книги «Из Хивы» («Aus Chiwa»), изданной в Берлине в 1873 г., посвященной кронпринцу Германской империи и королевства Пруссии, будущему императору Фридриху III и переведенной на ряд европейских языков ( «Da Chiwa», Milano, 1874 и др.). В 1875 г. Штуммом было опубликовано капитальное военно-географическое исследование «Русский поход на Хиву» («Der Russische Feldzug nach Chiwa») с посвящением генерал-фельдмаршалу, графу фон Мольтке-старшему (Helmuth Karl Bernhard Graf von Moltke; 26 октября 1800 - 24 апреля 1891).
Географические исследования, проведенные Штуммом в ходе Хивинской экспедиции 1873 г., нашли отклик в профессиональном сообществе в России. Так, его доклад в Берлинском географическом обществе «О плоской возвышенности Усть-Урта и о старом течении Оксуса» (1874 г.) («Ueber das Uest-Urt Plateau und den alten Lauf des Oxus») был подробно прокомментирован в «Известиях Кавказского отдела Императорского русского географического общества» [12, С. 39-42].
За участие в Хивинском походе Хуго Штумм был награжден русскими орденами Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом и Св. Станислава 3 степени с мечами и бантом12, а также серебряной медалью «За Хивинский поход».
Кроме этого, в 1874 г. им были получены следующие награды: рыцарский крест 2-го класса ордена Саксен-Эрнестинского Дома (Ritterkreuz 2. Klasse des Herzoglich Sachsen-Ernestinischer HausOrden) [14], знак 4-го класса турецкого ордена Меджидие (4. Klasse des Großherrlich Türkischen Medscgidje) [15], а также рыцарский крест 1-го класса баварского ордена за заслуги Св. Михаила (Ritterkreuz 1. Klasse des Königl. Bayerischen Verdienst-Ordens vom heiligen Michael) [16]. Помимо указанных наград на колодке, принадлежавшей Хуго Штумму, имеется знак 4-го класса с мечами прусского ордена Короны (Kronenorden Kreuz 4. Klasse mit Schwertern), документальное подтверждение награждения которым автору выявить не удалось. Исходя из информации, содержащейся в ежегодных «Rang- und Quartierliste der Königlich Preußischen Armee und Marine für das Jahr... » данная награда была им получена ориентировочно в 1873 г.
11 Явная описка.
12 Бант к знаку данного ордена был пропущен в прусском приказе о награждении [13].
15 июня 1875 г. Хуго Штумм был произведен в премьер-лейтенанты своего полка [17]. Спустя два года, 12 июня 1877 г., премьер-лейтенант Хуго Штумм, числящийся в списках (о la suite) 1-го Вестфальского гусарского полка № 8 был причислен (aggregirt) к 1-му Гессенскому гусарскому полку № 13 [18].
Рисунок 4 - Наградная колодка Хуго Штумма. Частная коллекция13
Менее чем через год, 2 мая 1878 г., оставаясь по-прежнему в качестве причисленного к полку офицера, он был командирован на службу в Большой Генеральный штаб (Große Generalstab) сроком на один год [19].
Через полтора года, 16 октября 1879 г. премьер-лейтенант Хуго Штумм, причисленный к 1-му Гессенскому гусарскому полку № 13, был зачислен в полк (in das Regiment einrangirt) [20].
В 1882 г. премьер-лейтенант 1-го Гессенского гусарского полка № 13 Хуго Штумм был произведен в ротмистры и назначен командиром эскадрона того же полка без патента (ohne Patent).
В том же году, 29 сентября Хуго Штумм сочетался браком с Людовикой-Эмилией-Антонией-Марией фон Раух (Ludovika Emile Antonie Maria von Rauch) (5 января 1866 - 1945). Её отец, Адальберт-Теодор-Адольф фон Раух (Adalbert Theodor Adolf von Rauch) (20 августа 1829 - 1907), приходившийся племянником Теодоре-Ульрике-Софии фон Леветцов (Theodore Ulrike Sophie von Levetzow) (4 февраля 1804 - 13 ноября 1899), последней возлюбленной Иоганна Вольфганга фон Гёте, перешел с прусской военной службы на австрийскую и закончил таковую в чине полковника, мать, Людовика (Ludovica), урожденная баронесса фон Блиттерсдорф(ф) (Freifräulein von Blittersdorf(f) (7 августа 1827 - 21 сентября 1918), являлась внучкой Иоганны-Антонии-Йозефы-Эдле фон Биркеншток (Johanna Antonia Josepha Edle von Birkenstock) (28 мая 1780 - 12 мая 1869), адресата «Письма к бессмертной возлюбленной» Людвига ван Бетховена. Известен портрет баронессы Людовики фон Штумм кисти «последнего придворного портретиста» Филиппа Алексиуса де Ласло (Philip Alexius de Laszlö) (30 апреля 1869 - 22 ноября 1937), а также её портретный бюст работы скульптора Фердинанда Зеебека (Ferdinand Seeboeck) (27 марта 1864 - 18 декабря 1952).
Указом императора Фридриха III от 5 мая 1888 г. ротмистр 1-го Гессенского гусарского полка № 13 Хуго Штумм вместе с братьями был возведен в баронское достоинство и стал именоваться бароном фон Штумм (Freiherr von Stumm) [21, 22]. На щите герба баронов фон Штумм, наискось
13 https://gmic.co.uk/topic/32212-big-tuxedo-medal-bar-of-hugo-freiherrn-von-stumm/
разделенным кузнечным молотом в нижней части располагалось изображение старинной лампы, в верхней - шестеренки, недвусмысленно указывая на род их деятельности. Следует отметить, что это был не первый случай нобилизации представителей семьи Штумм. Так, в 1815 г. в баронское достоинство королевства Баварии был возведен Кристиан-Филипп Штумм [23, С. 780], один из братьев деда Хуго.
Менее чем через две недели после нобилизации, 16 мая 1888 г. барон фон Штумм, ротмистр и эскадронный командир 1-го Гессенского гусарского полка № 13, был уволен в отставку с пенсией и полковым мундиром [24].
В 1883 г. Хуго фон Штумм приобрел замковое поместье Рамхольц (Ramholz) в районе Шлюхтерн (Schlüchtern) провинции Гессен-Нассау (общая площадь 979 га), реконструкция которого мюнхенскими архитекторами братьями Эмануэлем (EmanuelSeidl, 22 августа 1856 - 25 декабря 1919) и Габриэлем Зайдль (Gabriel Seidl; 9 декабря 1848 - 27 апреля 1913) продолжалась до 1896 г.; замок Рамхольц до 2012 г. принадлежал потомкам старшей дочери Хуго фон Штумма - Маргариты, в замужестве Кюльманн (семья фон Кюльманн, бароны Штумм-Рамхольц (von Külmann, Freiherr von Stumm-Ramholz).
Приобретение замка Рамхольц обусловило именование Хуго фон Штумма «господином Рамхольца» («Herr aus Ramholz») [25, С. 794]. Впоследствии, это привело к прижизненному нелигитимному включению топонима Рамхольц в состав его титула («Freiherr von Stumm-Ramholz»), как например, в издании 1897 г. [26, С. 2062]. Вместе с этим, к настоящему времени не выявлен нормативный акт, закреплявший название замка в титуле Хуго фон Штумма. Возможно, употребление название замка Рамхольц в его титуле использовалось по аналогии, поскольку брату Хуго, Карлу-Фердинанду, 16 ноября 1891 г. императором Вильгельмом II было даровано право именоваться бароном фон Штумм-Хальберг [27, С. 624], по названию принадлежавшему ему замка Хальберг (Halberg).
В одном из аутентичных германоязычных источников приводится информация о том, что по состоянию на 1892 г. Хуго фон Штумм имел чин майора в отставке [28, С. 38], однако, выявить соответствующий нормативный акт о присвоении ему этого чина автору не удалось.
В связи с наличием наследственного психического заболевания (отец Хуго покончил жизнь самоубийством), по всей видимости, биполярного расстройства, неоднократно проявлявшегося в течение жизни, в 1888 г. Хуго фон Штумм по решению суда был признан недееспособным и с 1896 г. до конца жизни находился на лечении в клинике Линденхоф в Косвиге (Lindenhof, Coswig), недалеко от Дрездена, где и скончался ранним утром 31 июля 1910 г.
Как и его отец, на момент смерти являвшийся обладателем состояния более миллиона талеров, Хуго фон Штумм по состоянию на 1908 г. имел годовой доход около 1 миллиона марок, при этом общий размер его состояния оценивался от 14 до 15 миллионов марок [29, С. 281].
После смерти Хуго фон Штумма и всех его трех детей - дочери Маргариты-Ульрики-Людовики-Генриетты (17 мая 1884 - 1917), с 25 июня 1906 г. замужем за Рихардом-Константином-Леонардом-Людвигом фон Кюльманном (Richard Konstantin Leonhard Ludwig von Külmann (3 мая 1873 - 6 февраля 1948 ), дочери Хельги-Амалии-Элизабет-Марии (26 апреля 1892 - 1914), c 7 июня 1912 г. замужем за графом Эберхардом фон Таттенбах-Валлай (Eberhard Graf von Tattenbach-Vallai) и сына Карла-Георга-Адельберта (1887 - 1910) - по состоянию на 1923 г. данная линия рода баронов фон Штумм формально считалась угасшей [27, С. 625].
Рисунок 5 - Герб баронов фон Штумм. Наддверный барельеф в замке Рауишхольхаузен (Rauischholzhausen), принадлежавшем одному из братьев Хуго, Фердинанду-Эдуарду
Вместе с этим, в ряде профильных генеалогических изданий приводится информация о том, что 15 октября 1912 г. Маргарите-Ульрике-Людовике-Генриетте было даровано право именоваться госпожой фон Кюльманн, баронессой фон Штумм-Рамхольц (Frau von Külmann, Freifrau von StummRamholz) с выдачей диплома 17 марта 1913 г. [30, С. 472; 31, С. 197]. По состоянию на 1921 г. носителем данного титула являлся ее сын, Кнут-Отто-Кристиан-Ханс-Константин-Хуберт фон Кюльманн, барон фон Штумм-Рамхольц (Knut Otto Christian Hans Konstantin Hubertus von Kühlmann-Stumm, Freiherr von StummRamholz), родившийся 17 октября 1916 г. [30, С. 473].
Список использованной литературы:
1. Geschlechts-Register der Familie Böcking. Köln, 1894. 39 s.
2. Militair-Wochenblatt. Berlin. № 40. 16 Mai 1868. S. 320.
3. Geschichte des 1. Westfälischen Husaren-Regiments Nr. 8. Berlin, 1882. 182 s.
4. The Cavalry Journal. Vol. VIII. January to October. London. 1913. 524 p.
5. Beilage zur Allgemeinen Zeitung. № 87. München, 28 Marz 1873. S. 1317.
6. Ф.И. Лобысевич (сост.), В.Н. Троцкий (ред.). Описание Хивинского похода. СПб., 1898. [4], 277, [7] с., [17] л. ил., портр., [4] л. карт.
7. Н.И. Гродеков. Хивинский поход 1873 года. Действия Кавказских отрядов. СПб., 1888. [4], IV, 344, 72 с., 32 л. ил., карт.
8. Л. Богуславский (сост.). История Апшеронского полка. 1700-1892. Т. II. СПб, 1892. [4], VIII, 552, XV с., 2 л. портр.
9. Материалы для описания Хивинского похода 1873 года. Описание действий Кавказских отрядов, составленное под редакцией Генерального штаба генерал-лейтенанта В.Н. Троцкого. Ташкент, 1881. 208 с.: табл.
10. М. Алиханов-Аварский. Поход в Хиву (Кавказских отрядов) 1873. Степь и оазис. СПб., 1899. 303, [1] с.
11. М.А. Терентьев. Хивинские походы русской армии. Москва, 2010. 448 с.
12. Известия Кавказского отдела Императорского русского географического общества. Т.Ш. № 1. Тифлис, 1874. 48 с.
13. Militair-Wochenblatt. Berlin. № 8. 24 Januar 1874. S. 66.
14. Militair-Wochenblatt. Berlin. № 50. 20 Juni 1874. S. 469.
15. Militair-Wochenblatt. Berlin. № 13. 11 Februar 1874. S. 108.
16. Militair-Wochenblatt. Berlin. № 27. 1 April 1874. S. 253.
17. Militair-Wochenblatt. Berlin. № 49. 19 Juni 1875. S. 979.
18. Militär-Wochenblatt. Berlin. № 50. 23 Juni 1877. S. 869.
19. Militär-Wochenblatt. Berlin. № 38. 8 Mai 1878. S. 652.
20. Militär-Wochenblatt. Berlin. № 87. 25 Oktober 1879. S. 1517.
21. Militair-Wochenblatt. Berlin. № 41. 9 Mai 1888. S. 881.
22. Deutsches Adelsblatt. Berlin. № 20. 13 Mai 1888. S. 311.
23. Königlich-Bayerishes Regierungsblatt. München, 20 September 1815. S. 780.
24. Militair-Wochenblatt. Berlin. № 46. 23 Mai 1888. S. 1027.
25. Gothaisches genealogisches Taschenbuch der Freiherrlichen Häuser. Gotha, 1905. 944 s.
26. Stenographische Berichte über die Verhandlungen der durch die Allerhöchste Verordnung vom 26. October 1896 einberufenen beiden Häuser des Landtages. Haus der Abgeordeten. Dritter Band. Berlin, 1897. SS. 1697-2574.
27. Gothaisches genealogisches Taschenbuch der Freiherrlichen Häuser. Gotha, 1923. 722 s.
28. Verhandlungen der Gesellschaft für Erdkunde zu Berlin. Band XIX. Januar bis December 1892. Berlin, 1892. 565 s.
29. Rudolf Martin. Jahrbuch des Vermögens und Einkommens der Millionäre in Preußen. Zweiter Teil. Biographische Notizen der fünffachen Millionäre (mit einen Vermögen über 5 Millionen Mark). Berlin, 1912. 586, [LXI] s.
30. Gothaisches genealogisches Taschenbuch der Adeligen Häuser. Alter Adel und Briefadel. Gotha, 1921. 952 s.
31. Genealogisches Handbuch der freiherrlichen Häuser. Freiherrliche Häuser B Band I (Genealogisches Handbuch des Adels, Band 7). Glücksburg, 1954. XXXV, 590 s.
© Сологуб К.Н., 2023
