Балканский вариант режима личной власти (Тодор Живков и Николае Чаушеску) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

БОТ 10.31168/2618-8570.2021.23

Татьяна Викторовна ВОЛОКИТИНА

Балканский вариант режима личной власти (Тодор Живков и Николае Чаушеску)'

Жизнь и деятельность Тодора Живкова (1911-1998) и Николае Чаушеску (1918-1989) не единожды привлекали внимание исследователей. С исторической дистанции авторы пытались проанализировать, прежде всего, характерные черты режимов личной власти, получивших в научной литературе наименование «живковизм» и «чаушизм», их возникновение и эволюцию. Естественен был и интерес к характерам, образу жизни и поведению обоих политиков, тем более что на их формирование как национальных лидеров наложили сильный отпечаток сельское происхождение и балканский менталитет. Видимо, этим в определенной степени объясняется тяготение ученых к сопоставительному ракурсу исследований, что характерно как для болгарской, так и для румынской историографии1.

Сравнение двух авторитарных режимов, лидеры которых стремились превратить собственные страны в некоронованные монархии2, как правило, завершается в пользу болгарского руководителя. Констатируется более «мягкая» форма болгарского варианта авторитаризма, причем в глазах некоторых авторов «жив-ковизм» предстает как чуть ли не «демократия», по сравнению с «чаушизмом»3. Последний нередко уподобляется султанистской форме патримониализма, при которой, по Максу Веберу, «развивается до уровня крайнего предела сфера свободного произвола и милости»4. В основе такого режима, с характерными для него патронажем, непотизмом и коррумпированностью, лежат «чисто "личные", а не объективные отношения»5.

* Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и Национального научного фонда Болгарии, проект № 20-59-18004.

Следует признать, что вопрос об особенностях румынского и болгарского вариантов авторитарной власти, их становлении, развитии и финале сохраняет свою актуальность. На наш взгляд, прежде всего по причине происходящего в наши дни пересмотра прежних острокритических, связанных с отрицанием «коммунистического» наследия оценок прошлого, и вследствие ностальгических настроений в обществе. Важным в данном контексте представляется выявление роли «советского фактора» в истории балканских режимов личной власти. Настоящее исследование — попытка автора внести свою лепту в изучение указанной проблемы.

Путь к вершинам власти начинался у Живкова и Чаушеску во многом одинаково: в коммунистическое движение оба вступили в 1930-е годы через комсомол. Живкову исполнилось к тому времени 17 лет, а Чаушеску — 15. Однако впоследствии возраст последнего был уточнен, якобы на основе «изучения документов», — согласно последней версии официальной биографии Ча-ушеску, его революционная деятельность началась уже в 12 лет6.

Оба лидера имели сельское происхождение, что было типичным для Балкан с их социальной структурой преимущественно крестьянского типа*, и знали про деревенскую жизнь не понаслышке. В бедной семье Андруцэ и Александрины Чаушеску было 10 детей. Кормили семью, хотя и недосыта, в основном земля, а также портновское мастерство отца. Родители будущего болгарского лидера Христо и Маруца Живковы, как указывал впоследствии их ставший знаменитым сын, были бедняками7. Однако современные болгарские исследователи с основанием полагают, что семейство Живковых относилось к середняцкой прослойке, имело земельный надел, двух коров, овец, вола и свинью. (К слову, по первому закону о реституции, принятому в 1991 г., болгарский лидер мог бы претендовать на получение до 30 га земли.) Христо Живков, так же, как и глава семьи Чаушеску, владел ремеслом: был хорошим скорняком, что приносило заметный

* В начале ХХ в. в Сербии доля крестьянства составляла 87%, в Румынии — 81,2%, в Болгарии — до 80%, и только в Греции крестьян было около 50% населения (Бакланов В. Балканы — захолустье Европы во второй половине XIX — начале XX в. — и^:1"Н51:опск.ги/у1ем_ро51:.рЬр?1с1=140&са1=3).

доход8. Чаушеску и Живков не стеснялись своих крестьянских корней и впоследствии превратили «малую родину» — сёла Скор-ничешти и Правец — в процветающие города. В Болгарии чудесная метаморфоза некогда скромного села отразилась в анекдоте о двух болгарских столицах — Софии и Правце.

Во время Второй мировой войны Живков участвует в партизанском движении как член Штаба 1-й повстанческой оперативной зоны, осуществлявший связь между нелегальным партийным руководством в Софии и партизанским отрядом «Чавдар» (с того времени «чавдарцы» занимали особое место в жизни Живкова). По стране он перемещается по фальшивым паспортам, один из которых на имя Янко Маркова определил и его партийный псевдоним — «товарищ Янко». Чаушеску военные годы проводит в заключении. По официальной версии — за распространение коммунистических и антифашистских пропагандистских материалов. К тому времени, однако, он уже не раз побывал за решеткой: голодное детство заставляло подворовывать. В тюрьме Доф-тана он знакомится с политзаключенными. Позднее в лагере для интернированных в Тыргу-Жиу его соседом по бараку оказался Георге Георгиу-Деж, лидер «тюремной фракции» (так, в отличие от «московских кадров», именовались находившиеся в стране румынские коммунисты). Знакомство стало судьбоносным.

Важной точкой в политической карьере будущих лидеров явились события осени 1944 г., когда в условиях наступления Красной армии на карпато-дунайском направлении произошли государственные перевороты 23 августа и 9 сентября, изменившие историю Румынии и Болгарии. «Советский фактор» оказал в тот момент прямое воздействие на исход внутриполитического противостояния в обеих странах. По договоренности с западными союзниками Румыния и Болгария оказались в сфере советского влияния.

В новых условиях будущие лидеры быстро реализуют открывшиеся перед ними возможности карьерного роста. Чаушес-ку входит в правительства Петру Грозы и Георге Георгиу-Дежа, занимая последовательно посты начальника Высшего политического управления вооруженных сил и заместителя министра вооруженных сил в звании бригадного генерала, а затем генерал-

майора. В 1955 г. он становится членом Политбюро, в котором курирует партийные кадры, а позднее и работу силовых структур. Живков непосредственно после 9 сентября 1944 г. возглавляет Народную милицию, службу в которой заканчивает в звании полковника, и активно продвигается по партийной линии: в 1945 г. он уже член Софийского городского комитета БРП(к), кандидат в члены ЦК партии, а в 1954 г. — первый секретарь ЦК БКП, член Политбюро, отвечающий за текущую работу Секретариата ЦК.

Вектор дальнейшего политического развития двух лидеров — от революционного прошлого к властной диктатуре. Чаушеску, по воспоминаниям его сестры Николины Русеску, якобы еще в юношеском возрасте ясно сформулировал свое желание «стать румынским Сталиным»9. Политические амбиции Живкова были гораздо скромнее. Пример для него — герои национально-освободительной борьбы болгар. Впоследствии он любил, когда его сравнивали с «болгарским Бисмарком» — Стефаном Стам-боловым, государственным деятелем второй половины XIX в., правление которого было отмечено авторитарными чертами, противником российской политики и последовательным русофобом. Однако делать на этом основании далеко идущие выводы об отношении Живкова к России не стоит. В первую очередь, его привлекала «сильная личность» Стамболова, «дерзость» в проведении самостоятельной политики, непримиримость в преследовании «во имя Болгарии» политических противников10. Но если независимость в действиях от внешнего фактора так и осталась, скорее всего, потаённой мечтой Живкова, то авторитарные методы управления стали его визитной карточкой. Мало известна одна интересная параллель: в конце XIX в. Стамболов предлагал объединить Болгарию с Османской империей и создать дуалистическое государство11. А Живков, как известно, дважды, в 1963 и 1973 гг., инициировал принятие партийных решений о слиянии Болгарии с СССР, размышлял о возможной форме объединения — федерации или конфедерации и даже обсуждал это на встрече с советским лидером Н.С. Хрущёвым в октябре 1963 г. в Москве. Несмотря на сохраняющуюся и в наши дни дискуссионность вопроса о мотивации подобных действий Живкова12, в широких общественных кругах они расцениваются как сознательное на-

мерение превратить страну в «16-ю советскую республику» и на волне критики всего социалистического периода истории Болгарии нередко приравниваются к национальному предательству.

И Живков, и Чаушеску не получили высшего образования и испытывали в связи с этим определенные комплексы. Позднее обоих объявили малограмотными, недалекими «сельскими» диктаторами, что не соответствовало истине. Отсутствие систематического образования они восполнили самообразованием. Особенно преуспел в этом Чаушеску. В случае с Живковым большую роль сыграла его жена Мара Малеева, дочь учителя, выпускница Софийского университета, медик по профессии. Живков, как единодушно указывают исследователи, относился к жене с огромным уважением, а она не только была помощницей и советчицей по многим вопросам, сдерживала обостренное честолюбие мужа, но и определяла круг его чтения. При ее поддержке Живкову, уже окончившему в 1932 г. профессиональное среднее Графическое училище при Государственной типографии, удалось, хотя и с трудом, получить аттестат зрелости и даже записаться на факультет права в Софийский университет. Правда, учебе он предпочел политику и на занятиях, как утверждают его биографы, не появлялся13. В последующем Живков трезво оценивал свои знания и охотно привлекал советников и экспертов при подготовке важных документов и выработке решений по вопросам стратегического характера. В секретариате Живкова отмечали прекрасную память и хватку лидера: читая «по диагонали» представленные материалы, он быстро входил в круг новой для себя проблематики и с успехом использовал их для обоснования своих предложений14.

Чаушеску был лишен крепкого интеллектуального «тыла». Его жена Елена Петреску происходила из семьи крестьянина-бедняка. Не окончив сельской школы, она переехала в Бухарест, работала на текстильной фабрике и в химической лаборатории. Последнее обстоятельство сделало ее впоследствии руководителем всей химической отрасли страны, действительным членом Румынской академии. Но говорить о влиянии Елены на мужа в интеллектуальном плане было бы преувеличением. Отмеченные некоторыми современниками широкие познания Чаушеску

в политологии, истории, литературе и общественных науках были его личным достижением. Каких усилий это стоило румынскому лидеру нетрудно предположить, ведь за его плечами было только начальное четырехклассное образование и работа подмастерьем сапожника. Сказались волевой характер, целеустремленность и пословичное трудолюбие Чаушеску. В его окружении знали, что он в деталях изучал самые мелкие вопросы, читал, в частности, абсолютно все публикации о Румынии, включая самые незначительные, независимо от того, были они положительными или критическими15. Чаушеску понимал болгарскую и французскую речь, а знание русского языка было таким, что Георгиу-Деж привлекал его в качестве переводчика к особо важным переговорам на высшем уровне. Если знание французского языка, особенно старшим поколением, в Румынии никого не могло удивить, то разговорный русский объяснялся, вероятно, тем малоизвестным фактом, что до назначения в марте 1950 г. заместителем министра национальной обороны Чаушеску обучался на 8-месячных курсах в Академии имени М.В. Фрунзе в Москве16. Министр иностранных дел Болгарии Пётр Младенов в начале 1990-х годов отмечал, что по интеллекту и подготовке Чаушеску не только не уступал другим руководителям социалистических стран, но и выделялся серьезными и глубокими знаниями марксизма-ленинизма, истории и философии, очень хорошо разбирался в международных проблемах, хотя суждения его бывали односторонними17. Широкие познания Чаушеску отмечал и личный переводчик Живкова Илия Стоянов. Оценивая выступления румынского руководителя с профессиональной точки зрения, он подчеркивал, что в логичных, кратких и четких фразах Чаушеску «даже самый лучший языковед с трудом обнаружил бы не только лишнее слово, но и лишний звук». Но внешняя форма подачи материала отражала отсутствие ораторского мастерства: не случайно выступления румынского руководителя напомнили Стоянову лаконичные строки дипломатических шифрограмм или высеченные на камне афоризмы времен Средневековья18. Все выступления Чаушеску готовил сам, начиная от основных докладов по проблемам внешней и внутренней политики и кончая тостами во время застолья. Часто переводивший Чаушеску на русский язык бывший сотрудник от-

дела внешних связей ЦК КПР, а ныне авторитетный румынский исследователь проф. Василе Буга отмечает, что он обладал великолепной памятью, держал в голове огромный статистический материал, на важных международных встречах не любил читать «по бумажке», предпочитал импровизировать19.

При этом внимательно слушал переводчика, пытался контролировать сказанное. Иногда легкой усмешкой, мимикой давал понять, что разгадал намерение смягчить при переводе отдельные фразы20. Более того, Илии Стоянову неоднократно приходилось выслушивать упреки Чаушеску за неточный перевод. «Часто у меня не выдерживали нервы .. .я с достоинством отвечал ему, что он неправ. За подобные реплики получал замечания [от своих], что ругался с румынским лидером», — вспоминал Стоянов21. Некоторые свои формулировки Чаушеску превратил в установочные, кочевавшие по воле оратора из текста в текст (например, о принципе невмешательства во внутренние дела, о равноправии, о национальном и государственном суверенитете и др.). Понятно, что «канонические» тексты не представляли особой сложности для переводчиков, но, естественно, снижали интерес слушателей к речам румынского руководителя22.

Приведенные свидетельства болгарских «соседей» фиксируют взгляд со стороны, что имеет особо важное значение при наличии полярных оценок. До недавнего времени сугубо критическое и даже откровенно враждебное отношение к Чаушеску было в Румынии массовым. Сегодня оно меняется, но всё же остается неоднозначным. В опубликованных в 2017 г. мемуарах известного румынского искусствоведа и писателя Виктора Стой-кицэ «Расставание с Бухарестом», автор, проживающий ныне в Швейцарии, вспоминая грандиозный митинг 21 августа 1968 г. в столице в связи с вводом армий стран Варшавского договора в Чехословакию (Румыния, как известно, осудила этот акт), пишет: «Усиленный громкоговорителями голос Чаушеску легко было узнать. За несколько лет мы привыкли к нему, задавая себе вопрос, как это возможно, чтобы, несомненно, безграмотный человек, явно больной дислексией и слегка страдающий афазией*, мог

* Дислексия — избирательное нарушение способности к овладению навыками чтения и письма; афазия — нарушение речи при органических поражениях речевых отделов коры головного мозга.

подняться по ступеням власти, заняв в конечном счете руководящее место генерального секретаря партии. [... ]Чувствуя себя стесненно перед публикой, Чаушеску обычно читал свои выступления, составленные с помощью простой, ограниченной лексики, на классическом деревенском языке. А вот сейчас он говорил свободно, без какого-либо текста и, сверх того, явно сильно волнуясь. Обычные его заикания, ужасные народные формы множественного числа, частые ошибки согласования слов сегодня уже никого не шокировали. Все мы были на пределе напряжения, наши ожидания были слишком накалены, чтобы уделять внимание таким мелочам»73. Заметим, что именно опираясь на эти «мелочи», Стойкицэ стремится убедить читателя, хотя и мимоходом, в явно невысоком культурном уровне Чаушеску. Для нас в приведенных примерах важно отметить очевидные противоречия и субъективизм оценок, требующие очень внимательного и аккуратного к ним подхода.

В отличие от Чаушеску, все официальные выступления болгарского руководителя готовили «старательные ребята» — аппарат советников, к которым Живков относился внимательно и дружелюбно, но строго, предъявляя высокие требования. Слушать его, как правило, было интересно. Вместе с тем, как и Чаушеску, Живков любил импровизировать. В таких случаях его выступления бывали пространными, перегруженными подробностями, а быстрая и зачастую нелогично выстроенная речь, насыщенная фольклором, шутками, иногда солеными, создавала немалые трудности переводчикам24. Справедливости ради следует отметить, что точной передачи сказанного Живков никогда не требовал, полагался на знания и такт профессионалов, которые стремились, по мере возможности, заранее подготовиться к «нештатной ситу-

ации»25.

Выявляя совпадения в биографиях и политической карьере двух лидеров, следует отметить, что в продвижении обоих к вершинам власти большую роль поначалу сыграло отношение к ним соратников как к временным, компромиссным фигурам, лояльным и якобы лишенным политических амбиций. Учтены были также молодость и деловые качества: огромная работоспособность, энергичность, инициативность Живкова26 и «большое

желание учиться», «открытый [для новой информации] ум» Чау-шеску, его готовность слушать и вникать в доводы собеседника27. Показательно, что «поручителями» выступили пользовавшиеся большим авторитетом в партиях Георгий Чанков и Ион Г. Мау-рер. По их предложению Живков и Чаушеску сменили на руководящем партийном посту прежних жестких авторитарных правителей Вылко Червенкова и Георге Георгиу-Дежа и поначалу были настроены вполне демократично. Выдвигая кандидатуру Живкова, Чанков отметил, помимо прочего, и тот факт, что Живков не был связан с работой в государственном аппарате28. Для Маурера, сделавшего ставку на Чаушеску, определяющим фактором также стал опыт его партийной работы, в частности, руководство Оргбюро ЦК РРП. Думается, что в обоих случаях соратниками оказался недооцененным именно этот аспект: занимаемые Живковым и Чаушеску посты давали им возможность хорошо изучить партийные кадры и тонкости работы партаппарата и в последующем использовать к собственной выгоде имевшиеся связи и опыт.

Для обоих одним из центральных стал вопрос о преемственности прежнего политического курса. Живков, подобно своему предшественнику Червенкову, безоговорочно ориентировался на Москву. Чаушеску, по расчетам его соратников, мог быть полезным в качестве некоего балансира. После смерти в 1965 г. Георгиу-Дежа, при котором обозначились определенное дистанцирование румын от Москвы и тяга к проведению самостоятельной внешней политики29, советское руководство намеревалось представить дело таким образом, будто личный конфликт румынского лидера и Н.С. Хрущёва был тому причиной. Приход к власти Чаушеску рассматривался в Москве как возможность начать с чистого листа. Перемены во внутренней политике, выразившиеся в некоторой либерализации (ослабление цензуры, свободная продажа в стране зарубежных печатных изданий, разрешение выезда за границу, смягчение преследований диссидентов и др.), оказались недолговременными. Во внешнеполитической сфере Чаушеску не был настроен на изменения формировавшейся «особой» позиции Румынии. Речь шла о принципах экономической кооперации в рамках СЭВ, реальном участии союзников

по Варшавскому договору в выработке долгосрочных планов и принятии важнейших решений, касавшихся использования стратегического оружия, и пр.

Следует отметить, что восхождение к вершинам власти обоих лидеров проходило в условиях развернувшейся в Восточной Европе десталинизации. «Советский фактор» стал решающим в определении этого вектора развития региона. Правильно оценив обстановку, Живков и Чаушеску выступили с развенчанием сталинистов Червенкова и Георгиу-Дежа. Но при этом их внимание фокусировалось, главным образом, на личностях и, как оказалось, в меньшей степени на политике бывших лидеров. Вследствие этого они не представляли опасности для возможных претендентов на руководящие посты, носителей ортодоксальных взглядов. Однако поднявшись на верхние ступени иерархической лестницы в своих странах, оба сумели воспользоваться возможностями, предоставленными системой, чтобы сосредоточить в своих руках управление партией и государством, стать (Живков в 1962 г., а Чаушеску в 1967 г.) обладателями практически неограниченной власти. Схожи методы, которыми оба пользовались с этой целью, — устранение с политической сцены и перетряска кадров разных поколений, неоднократные реорганизации центрального и местного партаппарата и правительственного кабинета, профилактические «чистки» партийных рядов.

Последовательно оттесняя потенциальных оппонентов или возможных претендентов на власть, Живков и Чаушеску, однако, избегали репрессий, следовали сформулированному румынским руководителем «золотому» правилу «не создавать мучеников режима», отдавали предпочтение иным методам подчинения людей и формирования послушного окружения30. В частности, был предоставлен широкий спектр привилегий основной опоре режима — партийно-государственной номенклатуре. И она отплатила сторицей, внеся значительную лепту в формирование культа личности (в румынском случае инициируя этот процесс) — важнейшего элемента режима личной власти. Именно эта «искусственность» создания культа как персонификации «идеала» была характерна для национальных руководителей в Восточной Европе: ни один из них, в том числе Живков и Чаушеску, не стал в собственной

стране харизматическим лидером, «национальным» Сталином, то есть вождем, вознесенным до божественных высот «силой общественного мнения» (определение М. Вебера)31.

В начале 1960-х годов в Болгарии и в первой половине 1970-х годов в Румынии уже ярко проявляется «перерождение» лидеров — на фоне безудержного восхваления апрельского пленума ЦК БКП (1956 г.) и IX съезда КПР (июль 1965 г.) как партийных форумов, давших старт новому этапу в жизни стран и его творцов. (Например, приехавшего в Софию советского журналиста-«известинца» Николая Паниева болгарские коллеги по-дружески предупредили, что «другарят Живков заметно изменился.»32.) При этом стремительно растет и самооценка лидеров. Оставляя в стороне утверждение Чаушеску, что личности, ему подобные, «рождаются раз в 500 лет», приведем лишь некоторые эпитеты, использовавшиеся в румынской официальной пропаганде. Авторы как будто соревновались между собой в поиске звучных определений, причем, обращает на себя внимание их «глобальность»: «гений Карпат», «Карпатский сокол», «Карпатский лев», «звезда Дуная», «Дунай мудрости», «полноводный Дунай разума», «сын Солнца», «наша Полярная звезда», «кладезь Мудрости», «светский Бог», «небесное тело», «светоч разума», «титан», «провидец», «демиург», «вождь», «Святой» и многие другие. Встречались и поэтические образы — «князь Грации», «нежный поцелуй румынской земли», «мёд нашей речи». Нашлись эпитеты и для жены лидера. Но если в народе Елену за глаза именовали «мадам», то в пропагандистском лексиконе она — «мать Нации», «звезда на вековечной небесной твердыне», «факел партии», «женщина-герой», «светило науки», «направляющий луч культуры и науки» и пр. Время почти 30-летнего пребывания Чаушеску на партийно-государственном Олимпе получило наименование «золотой эпохи» или «эры Чаушеску».

Живков на этом фоне выглядел значительно бледнее, при-землённее, но притом гораздо человечнее, что вполне соответствовало создававшемуся с его благословения имиджу «человека из народа» (именно так назывался снятый в 1981 г. пропагандистский документальный фильм режиссера Христо Ковачева). Даже сегодня для части болгар он — «Тато» («Отец»), «бай Тошо»

(бай — уважительное обращение к старому человеку). Вместе с тем прозвучавшее на пленуме ЦК БКП в октябре 1973 г. предложение Димитра Жулева именовать начавшийся этап в истории Болгарии и Балкан «тодорживковской эпохой»33 (поводом стало положительное восприятие советским лидером Л.И. Брежневым позиции Живкова по вопросу о всестороннем сближении Советского Союза и Болгарии) не получило широкого общественного резонанса. Дефиниция «эра Живкова» использовалась лишь как временная характеристика, лишенная оценочной идеологической нагрузки.

Еще один общий штрих, характеризовавший балканских руководителей, — почти патологическая тяга к наградам, хорошо знакомая нашим соотечественникам по примерам Хрущёва и Брежнева. Думается, что в этом Живков и Чаушеску не уступали друг другу. В болгарской историографии остроумно подмечено, что Живкова поразил вирус под названием «Ордена»34. В интернете встречается информация, согласно которой награды лидера якобы содержали около 30 кг золота и большое количество бриллиантов35. На десятки шел счет наград Чаушеску — государственных, общественных и исходивших от международных организаций: от трех Звезд Героя Социалистической Республики Румыния до Большой золотой медали XXVI Международного конгресса пчеловодов, проходившего в 1977 г. в Аделаиде (Австралия). Понятно, что вручение последней награды было инициировано официальным Бухарестом.

В 1970-е годы в стиле руководства Чаушеску и Живкова всё отчетливее проявляется непотизм. Он в целом отвечал балканской традиции основания политических династий. В Румынии вторым лицом в государстве стала Елена Чаушеску, занимавшая пост зампредседателя Совета министров, курировавшая науку, культуру, социальную сферу, кадровые вопросы. Именно объемом её реальной власти объяснялся вопрос Франсуа Миттерана в беседе с М.С. Горбачёвым в июле 1989 г: «... Всем ясно, что в Румынии существует настоящая диктатура. Неясно одно: чья это диктатура — самого Чаушеску или его жены?.»36 Большие надежды Чаушеску связывал с младшим сыном Нику, возглавлявшим румынский комсомол, членом ЦК партии, а позднее

занявшим пост областного секретаря РКП в Сибиу. Считается, что в Нику он видел своего преемника, однако назначение на периферию рассматривается некоторыми авторами как своего рода «ссылка» молодого Чаушеску, будто бы разочаровавшего родителей своим образом жизни и пристрастием к спиртному37. Дочь Зоя, математик по образованию, и приемный старший сын Валентин, физик-ядерщик, были далеки от политики. Правда, Валентин при жизни отца руководил популярным футбольным клубом «Стяуа» («Звезда»). Стремление «порадеть родному человечку» привело к тому, что, по подсчетам исследователей, в различных секторах общественной жизни Румынии на руководящих должностях «осели» от 40 до 60 родственников Николае и Елены Чаушеску38. Среди них братья диктатора: Андруцэ — руководитель одного из структурных подразделений Секуритате (госбезопасности); Йон — первый заместитель председателя Госплана, глава Академии сельскохозяйственных наук; Илие — заместитель министра обороны, председатель Высшего политсовета армии; Марин — дипломат и экономист; муж сестры Елены — секретарь ЦК РКП Василе Бэрбулеску. Родственники Елены Чаушеску тоже были облагодетельствованы: ее брат Барбу Петреску стал секретарем Бухарестского городского комитета партии, а муж сестры Корнел Бутика возглавил Национальный совет радио и телевидения. Исследователи считают, что одна из причин подобной практики заключалась в ставшей притчей во языцех подозрительности четы Чаушеску, её недоверии к посторонним лицам.

В Болгарии Живков не допустил такого размаха семейственности. Его младший брат Георгий, кассир-счетовод по профессии, в период пребывания Тодора Живкова у власти находился в тени, был рядовым сотрудником в болгарском посольстве в Берлине, Будапеште и Берне (предположительно являлся сотрудником спецслужб), и лишь в последние годы его фигура стала привлекать внимание общественности39; младшая сестра Цве-тана всю жизнь была домохозяйкой. Властные амбиции болгарского лидера распространились в основном на сына Владимира и особенно дочь Людмилу. В 1970-е годы в Болгарии широко распространилось «завещание Тодора Живкова», вышедшее из-под пера какого-то остряка. Будущие руководящие функции распре-

делялись в нем следующим образом: «На Людмила — партията мила!» («Людмиле — милую партию!») и «На сина ми Владко — поста на татко!» («Сыну Владко — отцовский пост!»). Людмила возглавляла Комитет по культуре и искусству в ранге министра, была членом Политбюро ЦК БКП. При жизни «красная принцесса» большой популярностью в народе не пользовалась, но в наши дни оценки её личности и деятельности активно пересматриваются. Владимир уже после смерти сестры занимал пост заместителя председателя Комитета по культуре и искусству при правительстве НРБ, был депутатом Народного собрания40. Помимо детей, при Живкове также были облагодетельствованы братья покойной супруги Мары — д-р Атанас Малеев, академик, руководитель Медицинской академии, первый заместитель министра здравоохранения, и Найден, юрист, судья Верховного суда Болгарии. Зять Иван Славков возглавлял национальное телевидение, а затем Олимпийский комитет Болгарии. После скоропостижной кончины Людмилы в 1981 г. от инсульта Живков удочерил внучку (при живом отце Любомире Стойчеве, которому ранее ограничили встречи с дочерью, а затем направили на работу в Вену), распорядившись вписать с этой целью специальную статью в законодательство. После «разового» применения эта статья была отменена*. Евгения Живкова свое хождение во власть уже после отставки деда связала с деятельностью депутата Народного собрания, являлась заместителем председателя парламентской Комиссии по вопросам детства, молодежи и спорта, членом Комиссий по культуре и по образованию и науке, возглавляла Совет по вопросам детства при Президенте Республики Болгария, входила в состав болгарской делегации в Парламентской ассамблее Совета Европы (ПАСЕ). В настоящее время Евгения отошла от политики, является известным дизайнером моды, владелицей

* Трудно сказать, известен ли был Живкову трагический прецедент, имевший место в семье Н.С. Хрущёва. Хрущёв удочерил свою внучку Юлию — дочь погибшего сына Леонида и невестки Любови Сизых, арестованной в 1942 г. за «шпионаж» в пользу Великобритании, осужденной на 5 лет, а затем, до 1956 г., находившейся на поселении в Мордовии и Казахстане. О том, что у неё есть родная мать, Юлия узнала только в 1957 г., в 16-летнем возрасте. На дальнейшую судьбу девушки встреча с матерью не повлияла: Любовь Сизых жила в Киеве с родственниками и со своим свекром увиделась лишь однажды, почти мимоходом, на семейном празднике в 1969 г. (Трагичная судьба внучки Никиты Хрущёва — URL:yanCex.ru/turbo?text=https%3A%2F%2FCni. гиУ^5Ос1е:уУ^2017У^6У^9У^371585.И:т1).

дома моделей «Жени стайл», основательницей фонда имени Людмилы Живковой.

Немало информации существует и о других сторонах частной жизни лидеров.

Приведенный в воспоминаниях Стойкице «диагноз» Чаушеску, по всей видимости, отражал некоторые реальные проблемы невротического характера, которые имелись у румынского лидера. Так, упоминавшийся выше Пётр Младенов, неоднократно встречавшийся с Чаушеску, отметил его «больное сознание», мешавшее адекватному восприятию действительности41. Илия Стоянов констатировал «крайнюю изношенность» нервной системы румынского руководителя, выражавшуюся в грубости и вспыльчивости по отношению к окружающим, притом, в присутствии посторонних42. Много говорится и о поистине параноидальной подозрительности и брезгливости Чаушеску: во время выездов «в народ» по пути его охраняли до 40 тыс. сотрудников Секурита-те, семья находилась под неусыпным электронным наблюдением, сам он постоянно протирал руки спиртом, флакон с которым носил при себе личный телохранитель, обслуга внимательно проверяла на наличие ядов одежду, постельное белье43. Определенные проблемы по части медицины имелись и у болгарского лидера, однако сведений об этом почти нет. Напротив, как правило, подчеркивается, что от родителей Живков унаследовал здоровье и стабильную психику «потомственных балканджиев» (горцев)44.

Много написано о любви семьи Чаушеску к роскоши, при том, что глава её неоднократно заявлял, что лично ему ничего не надо и что всё вокруг него принадлежит народу. Как бы ни относиться к подобным заявлениям, но факт остается фактом: все личные вещи Чаушеску, вплоть до нижнего белья, и полученные подарки были зарегистрированы как государственная собственность и тщательно инвентаризированы. Сам Чаушеску отличался, по воспоминаниям, скупостью (возможно, сказалось голодное детство). Живков, как считается, был более скромен в быту, а имевшиеся в разных районах страны резиденции (их, по некоторым сведениям, насчитывалось не менее 30) не были его или семьи личной собственностью. Уже находясь в отставке, Живков сетовал на то, что не обзавелся собственным жильем, называл это своей ошибкой.

Интересно, что оба лидера отличались непритязательностью в еде. Живков предпочитал традиционную болгарскую кухню: фасоль, брынзу, баницу (пирог из слоеного теста с начинкой), омлет, качамак (мамалыгу). Любил также русские каши, но из-за сахарного диабета и связанной с ним необходимостью контролировать вес был вынужден ограничивать себя и следовать «заячьей диете», в которой преобладали капуста, морковь и зелень. Мясо ел редко, как правило, во время торжественных приемов, время от времени мог отведать курицу с чесноком и паприкой. С молодых лет состоял в обществе трезвости и не употреблял спиртного, любил крепкий кофе без сахара. Чаушеску отдавал предпочтение вегетарианским блюдам, но иногда заказывал жаркое из курицы или стейк, заливного карпа «по-румынски», лазанью с соусом из яиц и сметаны. На официальных приемах часто ограничивался лишь овощным соком45. Все продукты, поступавшие на кухню, и готовые блюда тщательно проверялись, прежде чем попасть на стол Чаушеску. Живков относился к своей безопасности в этом плане гораздо спокойнее. Продукты проходили химический контроль в спецлаборатории, размещавшейся в центре Софии в гостинице «Рила», но приготовленные личным поваром Йорданом Стоичковым блюда не проверялись никогда46.

В потоке обвинений Живкова и Чаушеску большое место занял «денежный» вопрос: Чаушеску приписывали наличие счетов в заграничных банках, Живкову — огромные растраты государственных средств, в том числе и шедших на облагодетельствование службы безопасности. При этом в случае Чаушеску сомнение вызывал огромный разброс называемых сумм — от 1 до 100 млрд евро, якобы вывезенных за рубеж. На их фоне совсем скромно смотрелись 26 млн левов «растрат» Живкова. Поисками «золота Чаушеску» в течение 20 лет занималась специальная комиссия румынского парламента. О результатах её работы сообщил по телевидению руководитель комиссии Сабин Кутас: «Мы не нашли никаких свидетельств того, что он [Чаушеску] имел какие-либо личные финансовые средства за пределами Румынии. Оборот денег за границей был очень хорошо организован и находился под строгим контролем, поэтому их использование в личных целях было невозможно»47. Не нашли подтверждения и обвинения

Живкова по указанной статье, и в 1996 г. он был оправдан Верховным судом Болгарии.

При характеристике режимов личной власти следует учитывать, что Болгария и Румыния несли на себе тяжкое бремя малой страны, испытывая определяющее влияние великих держав. Для «социалистического лагеря» такой державой являлся, прежде всего, Советский Союз. Задача политического руководителя каждой из малых стран заключалась в точном определении допустимых пределов самостоятельных действий при защите своей верховной власти и установлении оптимальной дистанции с ведущим партнером. В болгарском варианте особо отчетливо проявились ори-енталистские черты политического поведения Живкова, прежде всего, искусство маневрировать: не замерзнуть, но и не обжечься, находясь у советского «костра». Четко это проявилось по отношению к «китайскому фактору»: в конфликте между Москвой и Пекином Живков занял последовательно просоветскую позицию, хотя это шло вразрез с личным почитанием им Мао Цзедуна и восторженным отношением к экономической политике «большого скачка», кстати, ненадолго заимствованной болгарами на рубеже 1950-1960-х годов. «Себестоимость» критического отношения к политике Китая и поддержки Советского Союза была слишком высокой, что и определило конечный выбор болгарского руководства в защиту СССР.

Китайские реалии произвели сильнейшее впечатление и на Чаушеску. Разработанный после поездки в КНР и Северную Корею в 1971 г. план новой пятилетки, реализация которого началась в том же году, фактически базировался на идее китайского «большого скачка»: румыны предполагали взвинтить темпы производства так, чтобы размер валового внутреннего продукта (ВВП) в два раза перекрыл темпы роста других социалистических стран, включая высокоразвитые ГДР, Венгрию, Чехословакию. Вскоре, в 1974 г., в стране началась реализация программы «систематизации», или территориального планирования. Она предполагала ликвидацию 6-7 тыс. малоперспективных сёл, создание образцовых агрогородов, а применительно к Бухаресту — радикальную реконструкцию столицы. Устранение различий между городом и селом с сопутствующими миграцией и урбанизацией

преследовало также цель гомогенизации румынского общества, разрушения традиционных социальных групп, включая этнические и религиозные меньшинства, и создания на этой основе «социалистического человека» и «социалистической нации»48. При этом Чаушеску настойчиво подчеркивал значение национальной специфики и конкретных условий страны, отказ от шаблонов. Утверждая на такой основе «особый путь» Румынии, Чаушеску, в отличие от Мао Цзедуна, не претендовал на видоизменение марксистско-ленинского учения, создание «национального» (румынского) марксизма49.

Из Северной Кореи Чаушеску вернулся под обаянием идей «чучхе» — идеологии, в основу которой положены самостоятельность, независимая политика как основной принцип суверенитета, опора на собственные силы.

Книги с изложением северокорейской идеологии начали переводиться на румынский язык и издаваться большими тиражами. Одним из результатов увиденного в Северной Корее явились проявления мегаломании. Самые яркие примеры — «стройки века» [возобновление строительства канала Дунай-Черное море длиной 65 км (с перерывами длилось с 1954 по 1984 гг.), не принесшего серьезных экономических выгод, и возведение гигантского Дома народа в столице, потребовавшее сноса примерно одной пятой части старого Бухареста]. При Чаушеску любили подчеркивать, что Дом народа стал вторым по величине в мире после Пентагона общественным зданием (265 тыс. кв.м). В 1986 г. было начато также строительство канала Бухарест-Дунай через р. Арджеш протяженностью 72 км. При жизни Чаушеску объем строительных работ был выполнен на 60%, но в феврале 1990 г. из-за нехватки средств строительство было прекращено. В рамках «Стратегии ЕС для Дунайского региона» (проект «Инфраструктура водных путей»)50 предусматривалось продолжение работ, рассчитанное на 2014-2020 гг. Однако на сегодняшний день никакой информации о ходе строительства канала или его завершении нет.

Аналогичной программы «систематизации» у Живкова не было, а отмеченная в литературе «грандомания» (почти одновременное строительство металлургического комбината «Кремиковци», энергетического комплекса «Марица-Восток, нефтехимических

комбинатов в Бургасе и Плевене, комбината по производству цветных металлов и азотно-тукового завода в Стара Загоре, и пр.) вписывалась в концепцию создания «материально-технической базы коммунизма». Концепция была сформулирована в ответ на прозвучавший на XXII съезде КПСС (1961 г.) призыв к социалистическим странам следовать примеру СССР51. В начале 1970-х годов болгарское руководство вынашивало замысел строительства канала от дунайского порта Русе до черноморской Варны как части водной артерии Рейн-Майн-Дунай* в целях ускоренного развития Добруджи. Проект был строго засекречен и в правительственной документации значился под кодовым названием «Аспарухов вал-680», напоминая об оборонительном вале, созданном в устье Дуная после победы в 680 г. хана Аспаруха над византийцами. Русло канала длиной 192 км предстояло проложить на местности со сложным рельефом и с абсолютной высотой 212 м над уровнем моря**. По оценке болгарского историка А. Везенкова, проект канала был авантюрным52. Не были реализованы также проект канала р. Марица-Черное море и амбициозный план создания нового административного центра в Софии.

Как и Чаушеску, Живков не избежал соблазна гомогенизировать болгарское общество путем создания «единой коммунистической нации». На это была направлена политика руководства по отношению к мусульманскому населению53.

И в Болгарии, и в Румынии указанные процессы сопровождались усилением националистических настроений, направляемых и регулируемых «сверху».

Режим Чаушеску начали приравнивать к эпохе расцвета и величия Румынии времен Штефана Великого и Михая Храброго. Начало истории румынского государства стали датировать прав-

* Канал Рейн-Майн-Дунай длиной 171 км проложен по территории Германии. В акватории Дуная заканчивается у г. Кельхайм (Бавария). В современном виде действует с 1992 г.

** Интересно, что в наши дни старый проект вновь вызывает интерес болгарских властей. Экономические выгоды они, как и во времена Живкова, связывают с ускорением перевозок грузов водным путем из Западной и Центральной Европы на Ближний Восток и обратно. Также канал предполагают использовать для полива земель и промышленного водоснабжения Северной Болгарии. Болгары мечтают увидеть в числе спонсоров Китай (Болгария построит канал Варна-Дунай в обход Румынии — и^:тогуакикга1пу.Пуе.|оигпа1.сот/2375951.Ь1:т1).

лением царя даков Буребисты, сумевшего в I в. до н.э. объединить племена даков и гетов и создать централизованную державу. Подчеркивание дако-римского происхождения румын отразилось и на негативном отношении к славянским элементам, участвовавшим в формировании румынской народности, в частности, к болгарским «следам» в Румынии. Позднее это выразилось в политике уничтожения болгарских исторических памятников, в том числе училища Свв. Кирилла и Мефодия в Бухаресте, построенного болгарами в 1869 г. Неоднократные обещания Чаушеску перенести здание на другое подходящее место выполнены не были.

Взяв на идеологическое вооружение теорию дако-римского происхождения румын, Чаушеску опирался не только на труды румынских лингвистов Ардялской школы XVIII в.*, но и на неопубликованные работы Карла Маркса. В 1964 г. они были изданы Румынской академией под названием «Заметки о румынах»54. Классик утверждал, что дако-римляне — это романский этнос и что румыны являются потомками древних фракийцев (даков, гетов и римлян).

Указанный сборник, содержавший также острую критику Российской империи и её политики на Нижнем Дунае и Балканах, распалил антисоветские настроения. Дополнительным импульсом для их усиления стала позиция Мао Цзедуна по территориальным вопросам, изложенная в июне 1964 г. во время встречи с представителями японской социалистической партии. Затронув проблему Курильских островов, Мао констатировал, что «Советский Союз захватил слишком много земель», в частности, «отрезали от Румынии кусок, называемый Бессарабией»55. Характерно, что именно в конце правления Хрущёва крайне болезненный для румын бессарабский вопрос оказывается в центре советско-румынских разногласий, а проблема парирования территориальных претензий к СССР со стороны союзника по «соци-

* Ардялская школа (иначе Трансильванская школа, Семиградская школа) — политическое и культурно-языковое движение греко-католической румынской интеллигенции на территории австро-венгерской Трансильвании. Возникло во второй половине XVIII — начале XIX вв., но позднее, в Х1Х-ХХ вв., его ответвления постепенно распространились на территории других восточно-романских земель, в том числе в Румынском королевстве и независимой Румынии. Идеи движения легли в основу современного румынского национализма, а также новой языковой политики румынского государства.

алистическому лагерю» и Варшавскому договору, хотя и подававшаяся в румынской исторической литературе в завуалированной форме, приобретает острый идеологический характер56.

Национализм режима Живкова сегодня характеризуется как левый национализм просоветской ориентации57. Но некоторые исследователи придерживаются иной оценки. Так, известный австрийский славист и болгарист Петер Бахмайер считает, что ни Тодор Живков, ни Людмила Живкова не разделяли интернационалистских (советских) взглядов, а постепенно насаждали патриотические чувства среди болгар и возрождали настоящие болгарские духовные ценности58. Усиление национализма особенно отчетливо проявилось в 1970-е годы в пропаганде в мире болгарского культурного наследия. Благодаря выставкам фракийских сокровищ, «1000 лет болгарской иконе», подготовке и проведению чествования 1300-летия основания болгарского государства, мир познакомился с историей и культурой Болгарии. Связанное с именем Людмилы Живковой «открытие Болгарии миру» было с энтузиазмом поддержано интеллигентскими кругами в стране. Историческое прошлое активно героизировалось средствами кинематографии: художественные фильмы о крещении болгар, о создателях славянской письменности и государства пользовались большой популярностью, способствовали росту национального самосознания. Постепенно изменялся пантеон национальных героев. В целом Живкову, однако, удалось канализировать критические настроения, для которых именно национализм стал своего рода «нишей», удержать националистические чувства от антисоветской и антироссийской направленности59.

Более того, проводившаяся при Живкове «историческая политика» содержала мощный просоветский компонент: настойчиво, если не сказать навязчиво, подчеркивались исторические корни русско/советско-болгарской дружбы «из века в век», закреплялась символическая роль Красной армии в освобождении страны, предлагалось «полными горстями черпать советский опыт», причем не только в административной и хозяйственной сферах, но и в народном образовании, армии, спорте. При этом, как подчеркивали советские дипломаты, работавшие в Софии, «нарушались традиции и задевались национальные чувства болгар»60.

Резонно задаться вопросом об отношении общества к своим лидерам, поскольку впоследствии, после краха режимов личной власти, в обеих странах проявилось желание преувеличить масштабы критических настроений и диссидентских инициатив. Представляется, что определяющей была всё же поддержка, точнее несопротивляемость, населения действиям властей, на что имелись вполне объективные причины, в том числе и экономические.

В Болгарии и Румынии на вторую половину 1960-х — 1970-е годы пришлись наиболее высокие темпы экономического развития, позволившие обеим странам выйти на среднеевропейский уровень. В 1972 г. в Болгарии и Румынии были приняты долгосрочные программы повышения материального уровня трудящихся с целью сближения жизненных стандартов города и села, стирания граней между физическим и умственным трудом, воспитания «нового человека». К тому времени Х съезд БКП (апрель 1971 г.) уже поставил задачу построения «развитого социалистического общества». В Румынии это произошло немного позднее — на XI съезде КПР (ноябрь 1974 г.). Для достижения таких высот оба лидера рассчитывали на внешние займы. Обозначившиеся расхождения Бухареста с политикой СЭВ, ОВД и другие проявления «особой позиции» обусловили ставку Чаушеску на западную помощь61, а имидж Румынии как диссидента в «социалистическом лагере» объяснял отзывчивость Запада: в 1975 г. ей был предоставлен режим наибольшего благоприятствования в торговле, мощным потоком потекли в страну займы и кредиты, достигнув к 1987 г. 22 млрд долларов, из которых 10,2 млрд приходились на долю США. В результате осуществленной при Чаушеску модернизации румынской экономики была создана собственная высокоразвитая нефтеперерабатывающая, тяжелая и легкая промышленность, возросли доходы населения62.

По подсчетам экономистов Румыния была способна постепенно, как считается, без особого напряжения, погасить долги к середине 1990-х годов, когда заканчивался срок платежа по кредитам. Однако Чаушеску предпочел другой вариант — расплатиться досрочно путем жесткой экономии. В стране была введена карточная система снабжения на основе расчета минимальных норм калорийности питания, были отменены пенсии по инвалид-

ности, лимитированы расходы электроэнергии и воды для населения и пр. Такая политика вызвала резкое осуждение мирового сообщества. Но цель, поставленная Чаушеску, была достигнута: ценой огромного напряжения и лишений к апрелю 1989 г. страна, единственная в «социалистическом лагере», полностью рассчиталась по внешним долгам, экономически подтвердив свой статус суверенного самодостаточного государства, не желавшего следовать той или иной модели развития. Показательно, что в 1981 г. Чаушеску решительно отклонил предложение американцев простить румынам долг в обмен на выход Румынии из Организации Варшавского Договора и СЭВ.

Для Живкова определяющим был расчет на советскую помощь сырьем и кредитами, а также на возможность реализовы-вать на советском рынке неконкурентоспособные болгарские товары. Размер кредитов постоянно возрастал. По оценке советского посольства, именно благодаря кредитам Болгария покрывала разницу между распределенным и произведенным национальными доходами и «жила не по средствам»63. Положение становилось критическим: в 1958 г., к началу болгарского «большого скачка», долг Болгарии Государственному банку СССР достиг 1,5 млрд долларов. В докладе тогдашнего министра финансов Кирилла Лазарова руководству от 27 июля 1959 г. указывалось, что обеспечить выполнение хозяйственного плана в 1960 г. возможно только в случае получения долгосрочных кредитов в 1 млрд 314 млн левов (711 млн от СССР и других стран «социалистического лагеря» и 603 млн от капиталистических стран). Однако предоставлять новые кредиты без погашения предыдущих партнеры не торопились. По данным Лазарова, согласно достигнутым договоренностям, соцстраны были готовы предоставить кредиты на сумму 405 млн левов, а запад — всего на 20 млн левов64.

Вопрос о внешнем долге Болгарии относился к строго секретным и ни разу не обсуждался на заседаниях Политбюро. Кроме Живкова о реальном состоянии дел знали ещё четыре человека (заместитель председателя Совета министров Живко Живков, председатель Государственного комитета по планированию Апостол Пашев, министр финансов Димитр Попов, председатель Болгарского народного банка Кирилл Несторов). Именно

этой «пятерке» были ведомы истинные масштабы катастрофы: в 1960 г. Болгария оказалась неплатежеспособной. Но вплоть до 2007 г. этот факт оставался неизвестным, а само определение не встречалось ни в исторических исследованиях, ни в биографиях болгарского лидера65. «Завинчивать гайки», прибегать к тотальной экономии, как это сделало позднее румынское руководство, болгары не стали, опасаясь реакции населения. Живков пошел на беспрецедентный шаг: обратился к советскому руководству с предложением купить золотой запас Болгарии. В обмен Живков просил предоставить новые кредиты и отложить погашение прежних на пять лет. Хрущёв дал согласие на покупку болгарского золотого запаса, но в предоставлении новых кредитов и отсрочке выплат отказал. К тому же Живкову пришлось выслушать резкую критику советского лидера за большие расходы и неразумную финансовую политику.

В мае 1960 г. сделка состоялась, и золотой запас Болгарии перешел в собственность СССР*. После проведенного в Новосибирске аффинирования** вес золота сократился на 14 кг и составил 20,1 тонны. В июле 1960 г. советская сторона продала металл на международных золотых биржах в Лондоне и Цюрихе, выручив от продажи около 23 млн долларов. Эта сумма целиком ушла на погашение просроченных болгарских долгов Москве66. Только после завершения операции с золотым запасом Хрущёв санкционировал массированные вложения в экономику болгарского союзника: в ноябре 1960 г. был отпущен кредит в 600 млн руб. и отсрочено погашение прежнего кредита с набежавшими процентами (всего 210 млн руб.), что позволило болгарам временно преодолеть серьезный долговой кризис. Напряжение в экономике, однако, сохранялось, явившись существенным поводом к оформлению Живковым идеи «16-й советской республики», о чем говорилось выше.

* С 1959 г. золотой запас Болгарии по просьбе болгарской стороны находился на хранении в Советском Союзе. Причина, по которой драгоценный металл был вывезен из страны, — строительство нового хранилища, поскольку здание Болгарского народного банка, по мнению болгар, «не могло выдержать прямого попадания фугасной бомбы или ударной волны атомного взрыва».

** Аффинирование, аффинаж — технологические процессы по глубокой очистке драгоценного металла от посторонних примесей в соответствии со стандартами международных золотых бирж в Лондоне и Цюрихе.

Таким образом, проблема внешнего долга стала «лакмусовой бумажкой», выявившей принципиально разные подходы двух балканских лидеров к вопросу о национальном суверенитете.

С начала 1970-х годов четко проявилось намерение Живкова обеспечить научно-технический рывок страны путем получения новых технологий из ФРГ и Японии. В Софии рассматривали ФРГ как «экономический мотор» объединявшейся Западной Европы, подключение к которому считали долгосрочной тенденцией национального развития67. Последовательные действия в этом направлении были успешными: Германия стала для Болгарии самым близким из несоциалистических стран внешнеторговым партнером, а с крупным западногерманским политиком и финансистом Францем-Йозефом Штраусом Живкову удалось установить достаточно тесные контакты. Интерес к «японскому чуду», возникший у Живкова после посещения Страны восходящего солнца в мае 1970 г., был также продиктован желанием получить через Токио современные американские и иные прогрессивные технологии в сфере производства. В связи с этим нельзя не отметить присущую Живкову веру в экономические «чудеса», обещавшие быстрый эффект, его увлеченность разного рода новшествами, реорганизациями, перестройками в народном хозяйстве, подчас без предварительного экономического обосно-вания68. В этом, кстати, болгарский лидер разительно напоминал Н.С. Хрущёва69. В целом развитие экономики и повышение жизненного уровня населения Живков увязывал с двумя факторами — получением западных технологий и советской финансовой и сырьевой помощью. Поэтому речь шла не о переориентации национальной экономики, а о поиске путей превращения науки в производительную силу, обращаясь к опыту не только СССР и «социалистического лагеря», но и передовых капиталистических стран70. От этой идеи Живков не отказался и позднее, несмотря на критическое отношение Л.И. Брежнева, упрекавшего болгарского лидера, в частности, в том, что за «материальной мощью Японии» тот не разглядел «эксплуатацию рабочих»71.

Особо следует сказать о личных контактах Живкова и Чаушеску. Началом их интенсивного диалога можно считать июль и сентябрь 1965 г. — пребывание Живкова на IX съезде КПР и

официальный визит партийно-правительственной делегации Румынии во главе с Чаушеску в Болгарию. С тех пор контакты стали постоянными и частыми: Живков и Чаушеску встречались на протяжении 25 лет ежегодно, а то и дважды в год, причем независимо от состояния отношений Румынии с другими странами «социалистического лагеря». Беседы лидеров по широкому кругу вопросов нередко велись с глазу на глаз. В качестве эксперта по Румынии и личного переводчика Живкова на 36 беседах присутствовал упоминавшийся выше Илия Стоянов. В 2017 г. в Софии, в издательстве «МОНТ, вышла его книга «Тодор Живков и Николае Чаушеску наедине», насыщенная интересными деталями, наблюдениями и оценками. Представленный в книге материал не только дополняет, но и в определенной степени меняет устоявшиеся представления об обоих лидерах.

Закономерно задаться вопросом о причинах столь высокой периодичности встреч. Начальник канцелярии Живкова Нико Яхиель объяснял это стремлением своего «шефа» развивать двусторонние контакты, особенно экономические, с Румынией, использовать к болгарской выгоде хорошие отношения румын с югославами, влиять на Чаушеску. Румынский лидер, в свою очередь, хотел избежать изоляции в социалистическом мире и рассчитывал на эти встречи72. Но только ли практицизм был определяющим фактором? Или что-то ещё притягивало лидеров друг к другу? Может быть, принадлежность обоих к типу «крестьянского» руководителя с соответствующими внутренними ощущениями, глубинное ментально-психологическое сходство, при том, что поведение разительно отличалось? Ведь не случайно Ю.В. Андропов говорил о дружбе двух «балканских монархов»73. Несомненно, оба лидера внимательно присматривались друг к другу и в чем-то соперничали. В своем кругу, отмечал Яхиель, Живков неоднократно выражал свое превосходство перед Чаушеску, позволял себе насмешки, но втайне завидовал74. Возможно, самостоятельности действий и демонстрации независимости, а возможно и внешне выраженному объему реальной власти: в 1974 г. Чаушеску сумел стать президентом и на официальных снимках красовался с президентским скипетром в руке. Но и ничто человеческое не было чуждо обоим: будучи заядлыми

охотниками, они открыто соперничали, выезжая в румынские Карпаты или в болгарские леса в районе Водена на северо-востоке страны, взаимно завидовали охотничьим трофеям. Непринужденная обстановка, несомненно, сближала. В связи с этим небезынтересно наблюдение М.С. Горбачёва, подметившего тягу Чаушеску к доверительному диалогу, неформальному обмену мнениями, к нормальному человеческому общению75.

По воспоминаниям Стоянова, Живков и Чаушеску обсуждали многие проблемы, но предпочтение всегда отдавалось международным делам. Обмен мнениями затрагивал коммунистическое и рабочее движение, деятельность СЭВ и перспективы кооперирования, специализации и интеграции социалистических стран, балканское региональное сотрудничество, европейская безопасность, существование военных блоков, разрядка международной напряженности и т.д. Уровень откровенности был весьма высоким. Живков, ценя это, лично дозировал объем и содержание информации, передававшейся в Москву, и внимательно следил, чтобы делалось это только с его разрешения76.

Советская сторона внимательно контролировала болгаро-румынские контакты и старалась направлять их в нужное русло. Немало подтверждений тому содержат материалы личного (необработанного) фонда Тодора Живкова, сохраняемого в Центральном государственном архиве Республики Болгария77.

Очевидно, что в Москве были информированы об откровенных беседах Живкова и Чаушеску и считали необходимым продолжать их с целью воздействия на румынскую сторону. При этом Москва в значительной мере определяла круг вопросов для обсуждения, «оформляя» их в виде советов и рекомендаций болгарам. Расчет, и небезосновательный, делался на принимавшие порой острые формы прямолинейность и честность румынского лидера в беседах с болгарским визави, присущую ему логику, ясность мысли78.

Подтверждением может служить приезд в Болгарию 11 июня 1975 г. заведующего V Европейским отделом МИД СССР В.Ф. Гру-бякова и заместителя заведующего Отделом ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран Г.А. Киселёва. Гости прибыли в Софию, чтобы проин-

структировать болгар перед предстоявшим визитом в Румынию партийно-правительственной делегации во главе с Живковым (визит состоялся 16-20 июня 1975 г.). Диапазон вопросов, которые советская сторона предлагала обсудить с румынами, в том числе и наедине с Чаушеску, был обширным: о конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе (в центре внимания — «сепаратистская» и «раскольническая» позиция Румынии); об «особой позиции» Румынии относительно возможности мирного изменения границ; о добровольном характере предварительного уведомления о масштабных военных учениях; о правах, обязанностях и ответственности государств по отношению к действующим договорам и соглашениям; о ссылках на Устав ООН в документах общеевропейской конференции; о Варшавском договоре; о деятельности СЭВ и сотрудничестве Румынии в Совете; о движении неприсоединения; о позиции Румынии в ООН и пр. Понятно, что для результативного обсуждения очень важны были неформальная атмосфера встречи, откровенный диалог, настроенность на взаимное доверие. Это понимали и в Софии, и в Москве.

Московские гости дали высокую оценку «лично тов. Тодору Живкову» «за оказание положительного влияния на Румынию и противодействие негативным проявлениям в ее политике, особенно по крупным проблемам». Они отметили большие возможности болгарского лидера аргументированно довести до Чаушеску свою позицию, к которой тот «не может не прислушаться»79. При этом гости несколько раз подчеркнули, что «румыны не откровенны с советскими товарищами» или, в лучшем случае, «с советскими товарищами он [Чаушеску] не до такой степени откровенен», как с Живковым80.

Во время встреч наедине, действительно, возникали, по словам болгарского руководителя, «большая близость и доверие», хотя оценки тех или иных вопросов далеко не всегда совпадали. Расхождения, считал Живков, не следовало драматизировать, так же как «не надо раздувать» и националистические проявления румын81. В материалах встреч отражены критические высказывания Чаушеску в адрес Советского Союза, хотя и в слегка завуалированной форме. Например, как следует из записи 1965 г.,

Чаушеску, остановившись на причинах разногласий между отдельными коммунистическими и рабочими партиями, отметил различные условия их работы, подчеркнул, что некоторые партии это недооценивают и пытаются «навязать» свои установки и свою линию. Очевидно, что румынский руководитель имел в виду действия Кремля. Касаясь конфликта с Китаем, Чаушеску весьма критически оценил позицию СССР во время Карибского кризиса, в войне между Индией и Пакистаном и др., заявив, что советская сторона намеренно «дразнит» китайцев82.

Живков также бывал достаточно прямолинеен и настойчив. Во время двух личных встреч в Синае в октябре 1979 г., длившихся более пяти часов, при обсуждении обстановки на Ближнем Востоке, в Иране и Южной Африке он упрекал Чаушеску в «неклассовом» подходе: за отдельными событиями, дескать, упускает главное — их классовое содержание83. Болгарскому лидеру удалось добиться от Чаушеску некоторых изменений, касавшихся предстоявшего в ноябре 1979 г. XII съезда РКП. В ответ на настойчивое пожелание Чаушеску видеть во главе болгарской делегации Живкова тот выдвинул встречное условие: не затрагивать в отчетном докладе расхождения по Китаю, Кампучии, положению на Арабском Востоке, поскольку, в противном случае, возникнет неловкая ситуация. Живков пояснил, что не сможет рукоплескать, вставать в единодушном порыве, как это делают делегаты, а, может быть, даже будет вынужден покинуть заседание. Чаушеску согласился не поднимать указанные вопросы в докладе, а по китайскому вопросу ограничиться пожеланием успехов в советско-китайских переговорах. Он пообещал также, что на пленарных заседаниях съезда китайскому делегату слово предоставлено не будет84. В конце беседы Чаушеску неожиданно заявил о желательности встречи Живкова с Тито и фактически предложил свое посредничество в её организации. Живков не возражал при условии, что не будет затронут болезненный македонский вопрос. Из записей следует, что, по мнению Живкова, Чаушеску действовал «не только по своей инициативе»85. Намек на Тито, по нашему мнению, очевиден.

Но не только по своей инициативе действовала, как видим, и болгарская сторона. Приведенные документы неопровержи-

мо подтверждают встречающиеся в литературе робкие намеки на выполнение Живковым «чьих-то поручений», чтобы контролировать, по возможности, настроения румын86. Генеральная установка Москвы была сформулирована и доведена до болгарского руководства в следующем виде: «Главное так работать с румынскими товарищами, чтобы Румыния была с нами; проводить в отношении неё правильную линию, оказывать на неё влияние и шаг за шагом корректировать её неправильные позиции с тем, чтобы не допустить её отхода от нас»87.

Сам Живков высоко оценивал свои встречи с румынским лидером, отмечал реалистичность, «правильность и эффективность ориентации на откровенные беседы и принципиальные отношения в сочетании с тактом и гибкостью». В записях он констатировал, что существуют благоприятные условия для искренних разговоров с Чаушеску по «наиболее щекотливым вопросам двусторонних отношений и особенно международного положения», «создаются возможности оказания положительного влияния на него и на его действия»88. Много позднее, в 1997 г., в последнем интервью национальному телевидению Живков, вспоминая контакты с Чаушеску, заметил: «Особенный человек. Трудно с ним было работать, но я работал»89.

Разумеется, не всегда встречи проходили гладко. Случались и конфликты, о чем иной раз становилось известно окружению. Однажды, во время проводов румынского руководителя на пограничной станции Русе, будучи в состоянии крайнего раздражения, Чаушеску в присутствии первого секретаря окружного комитета БКП Петра Данаилова и переводчика Илии Стоянова заявил заместителю министра иностранных дел Геро Грозеву, что Живков, соглашаясь с ним по некоторым вопросам международной политики в беседах с глазу на глаз, публично занимал полностью противоположные позиции. При этом Чаушеску заметил, что хранит стенограммы бесед наедине90.

Правоту Чаушеску фактически подтверждает и Илия Стоянов. «Я всегда чувствовал очевидное расхождение между тем, что говорил Живков и что думал на самом деле, — пишет он. — Убежден, что Живков чувствовал необоримую логику в высказываниях Чаушеску по многим мировым проблемам. Совсем

не случайно, что на протяжении продолжительного периода Живков вел регулярный диалог со своим румынским коллегой. Чувствовал необходимость сверять с ним часы по главным вопросам мировой политики»91. Заинтересованность была взаимной, вследствие чего осенью 1979 г. стороны условились продолжить традиционные контакты, а при необходимости встречаться неофициально «где-нибудь на берегу Дуная», не оповещая об этом в печати92.

Содержание конфиденциальных бесед Живкова и Чаушеску свидетельствует об объективности и точности многих оценок румынского лидера, что подтвердилось впоследствии. Это касалось внутриполитической обстановки в Китае, состояния и перспектив советско-китайских отношений, военной интервенции Вьетнама в Кампучии, состояния Организации Варшавского Договора, НАТО, СЭВ, ретроспективных оценок положения в Чехословакии накануне вторжения в 1968 г. и пр.93.

Интересно отметить отношение Живкова и Чаушеску к советским лидерам. Румынский руководитель, как отмечал Василе Буга, «очень уважал Сталина» и особенно высоко оценивал его роль накануне и в ходе Второй мировой войны. По мнению Чаушеску, если бы Сталин не провел модернизацию экономики, не уделял большое внимание развитию промышленности, особенно тяжелой, мировое противостояние могло окончиться ина-че94. Имея в виду времена Хрущёва, Чаушеску во время встречи с Живковым в Синае 6 июня 1986 г. заметил, что в прошлом можно было хотя бы дискутировать с советскими руководителями, а при Брежневе это стало невозможно95. Живков в одном из интервью 1995 г. на прямой вопрос, кого из советских лидеров он ценил больше других, не задумываясь, ответил: «Хрущёва». Ипояснил, что «его имя останется в истории» из-за одного только «смелого шага» по разоблачению культа личности Сталина96.

Приход к власти в Советском Союзе команды М.С. Горбачёва болгарский и румынский руководители встретили по-разному. Искушенный в политике Живков поначалу колеблется. Похоже, что его сильно напрягает курс Москвы на «экономизацию» отношений со странами СЭВ по формуле «дружба дружбой, а табачок врозь» (об этом Горбачёв прямо заявил Живкову в октябре

1985 г.). Вместе с тем идея горбачёвской перестройки совпала с осознанием Живковым необходимости перемен в собственной стране. Подтверждением явилось появление на свет «Июльской концепции» 1987 г., предусматривавшей освобождение компартии от управленческих функций, экономический плюрализм (многообразие форм собственности), самоуправление общин, подготовку новой конституции и др.97. Более того, в августе 1987 г. началась реализация задуманного, настороженно встреченная советским руководством98. Помимо якобы «прозападной ориентации» части живковского окружения, выражавшейся в мечтах о превращении Болгарии в «мини-ФРГ» и «мини-Японию», особенно встревожил Горбачёва тезис Живкова, озвученный на пленуме ЦК БКП в июле 1987 г. о том, что «партия не будет больше "главным субъектом власти"». Советский руководитель расценил это как курс на «самоуправляющийся социализм» с сильным авторитарным привкусом99. На рабочей встрече лидеров КПСС и БКП 16 октября 1987 г. в Москве Живкову не удалось убедить Горбачёва в необходимости «вникнуть в смысл» происходящих в Болгарии событий. Как стало ясно впоследствии, не получил отклика и его призыв опираться на «добросовестную» и «правильно интерпретированную» информацию100.

К тому моменту мало-помалу уже оформлялось негативное отношение Живкова к советской перестройке, которую он впоследствии расценивал как «демагогию на новом уровне», как «очередной фарс» и «предательство. дела социализма»101.

Последняя встреча Живкова и Горбачёва в июне 1989 г. в Москве, видимо, окончательно расставила все точки над «1», выявив глубину расхождений. Живков на ней констатировал: «У нас едва ли нужно действовать так, как действуете вы»102. В Москве поняли: затягивать отстранение Живкова далее не следует. В болгарской историографии в связи с этим высказано предположение, что Вашингтон одобрил смену власти в Болгарии103.

Советская сторона сделала ставку на Петра Младенова, занимавшего с 1971 г. пост министра иностранных дел, и заместителя главы правительства Андрея Луканова. Оба являлись советскими воспитанниками, выпускниками МГИМО. В заговоре против Живкова приняли участие также министр обороны Добри

Джуров, член Политбюро Йордан Йотов и заведующий отделом международных связей ЦК БКП Димитр Станишев104. Все они, между прочим, были «чавдарцами» и долгие годы входили в ближайший круг соратников болгарского лидера. Заметную роль в отстранении Живкова сыграл и советский посол в Софии, генерал-майор КГБ СССР в отставке В.В. Шарапов. В Софию он прибыл в конце февраля 1988 г., будучи до этого помощником Ю.В. Андропова, К.У. Черненко и М.С. Горбачёва105. 4 ноября 1988 г. Живков неожиданно обращается к соратникам с просьбой обсудить и вынести на предстоящий пленум ЦК предложение о его освобождении с постов Генерального секретаря ЦК и председателя Госсовета, а также и о выводе его из состава Политбюро и ЦК и переходе на пенсию. «Не аргументирую свою просьбу, — пишет он в записке, — так как считаю, что соображения известны»106. 12 ноября Политбюро единодушно отклонило просьбу лидера, но год спустя ситуация кардинально изменилась. Точно известно, что именно после полуторачасовой беседы с советским послом вечером 7 ноября 1989 г. Живков принял окончательное решение о своей отставке. Григору Стоичкову, бывшему в то время кандидатом в члены Политбюро ЦК БКП, он пояснил, что является для Горбачёва нежеланной фигурой, мешает развитию отношений Болгарии с Советским Союзом107. Представляется, что двигало болгарским лидером понимание необходимости для Болгарии советской помощи и опасения остаться без таковой, наедине со своими проблемами. 10 ноября 1989 г. пленум ЦК БКП принял отставку Живкова, выразив ему «глубокую благодарность» за многолетнюю партийную и государственную деятельность и высказавшись за сохранение ряда привилегий — государственной дачи в местечке Банкя близ Софии, автомобиля, медицинского обслуживания и др. Однако уже в декабре 1989 г. Живкова исключают из партии, а в январе 1990 г. арестовывают. Искать в его дальнейшей судьбе пресловутую «руку Москвы» бессмысленно. Причина была сугубо внутренней, и ее четко сформулировала Искра Баева: неспособность нового руководства быстро разрешить накопившиеся противоречия в обществе, справиться с недовольством народа и, как следствие этого, соблазн принести бывшего руководителя в искупительную жертву108. По-

началу Живкову инкриминировалась незаконная раздача своим приближенным 72 квартир и 69 автомашин, за что осенью 1992 г. он был осужден на 7 лет тюремного заключения. Из-за состояния здоровья мера пресечения была изменена на домашний арест, который опальный руководитель отбывал на даче внучки Евгении. Длительное судебное разбирательство закончилось, в конечном счете, 9 февраля 1996 г. в пользу Живкова. Но поскольку в ходе следствия были сформулированы новые обвинения (финансовая помощь с высокой степенью риска «развивающимся странам», превышение полномочий в финансировании «левых рабочих организаций» («фонд Москва»), болгаризация мусульманского населения в 1984-1989 гг. и др.), расследование продолжалось вплоть до 5 августа 1998 г., когда закончился земной путь болгарского руководителя. До передачи обвинительных материалов в судебные инстанции дело не дошло.

Румыния к моменту прихода к власти Горбачёва переживала нараставший системный кризис, сопровождавшийся ростом недовольства и подавлением малейших его проявлений. На этом фоне Чаушеску, усмотревший в советской перестройке угрозу своему режиму, не скрывал негативного отношения к деятельности Горбачёва, считал перестройку, как и Живков, предательством дела социализма. События в Польше летом 1989 г., когда в результате выборов произошла смена власти, подлили масла в огонь. Произнесенная на XIV съезде партии (ноябрь) знаменитая фраза Чаушеску «Скорее Дунай потечет вспять, чем состоится перестройка в Румынии», не оставляла надежд на радикальные перемены в стране по образу и подобию советских. Операция по устранению Чаушеску от власти вступила в решающую фазу. По известным на сегодняшний день сведениям, в её подготовке приняли участие силовые структуры США, Советского Союза и Венгрии, а все акции, по признанию тогдашнего руководителя отдела Восточной Европы в ЦРУ Милтона Бордена, «в целом» направлялись из Вашингтона109. Глубинные причины единодей-ствия Востока и Запада на румынском направлении еще предстоит изучить, но в прессе уже прозвучало утверждение, что за ним, помимо прочего, крылось стремление не допустить превращения Румынии в ядерную державу. Официально заявив в мае 1989 г.

о технической готовности Румынии самостоятельно производить атомное оружие110, Чаушеску, как теперь можно предположить, ускорил трагическую развязку*. Самостоятельный, сильный, решительный, но непредсказуемый партнер не нужен был ни Вашингтону, ни Москве.

4 декабря 1989 г., за три недели до трибунала, решившего судьбу румынского руководителя и его жены, состоялась его последняя встреча с Горбачёвым111. Чаушеску поднял на ней вопрос о необходимости встречи лидеров социалистических стран для обсуждения международной обстановки и судьбы социализма в целом. Признавая необходимость совершенствования социализма, его «обновления», он ясно высказался против «формы», в которой происходит этот процесс. Советский руководитель поздравил собеседника с завершением XIV съезда КПР и пожелал успешного выполнения его решений, но предложение о встрече не поддержал. Примечательно, что в конце беседы Горбачёв заговорил о судьбе «нашего друга Хонеккера» («сильно волнуюсь за товарища Хонеккера».) Собеседники, конечно, знали, что накануне, 3 декабря, Эрих Хонеккер был исключен из СЕПГ, и обстановка вокруг него всё сильнее накалялась. (На следующий день после беседы, 5 декабря, в Берлине началось следствие по обвинению Хонеккера в государственной измене.) Горбачёв, еще в октябре 1989 г. фактически санкционировавший кампанию по смещению немецкого лидера112, явно лукавил. Мягко говоря неискренним был и его ответ Чаушеску, заявившему: «Следовало бы что-то предпринять, ибо нельзя допускать такого. В том числе и по отношению к товарищу Живкову». Горбачёв не проявил беспокойства: «В отношении товарища Живкова, может быть, всё нормально обойдется. Не знаю, каково положение там»113. Как говорится, свежо предание.

Таким образом, падение балканских режимов личной власти проходило по одинаковому сценарию, хотя в Болгарии он оказался несравнимо более мягким, нежели у её балканской «соседки».

* Освоение технологии получения оружейного плутония из отработанного ядерного топлива началось в Румынии в середине 1970-х годов. Современные исследователи считают, что Румыния могла создать свое ядерное оружие к 2000 г. (Подробнее см.: Чичкин А. Бомба в Карпатах — URL:rg.ru/2009/07/20/rumynia-site.html).

Феномен личной власти в Румынии и Болгарии покоился на «особой» позиции лидеров. Так или иначе эта «особость» сводилась к «советскому фактору». В Румынии она была основана на неприятии советского гегемонизма в международных делах и коммунистическом и рабочем движении, вмешательства Москвы во внутреннюю жизнь стран «социалистического лагеря». Следуя концепции «национального коммунизма», Чаушеску до поры до времени успешно эксплуатировал «диссидентский» имидж своей страны114, но проводил многовекторную политику, лавируя между Советским Союзом, западными державами и Китаем. «Особая» позиция Болгарии заключалась в безоговорочном следовании в фарватере советской политики, что приносило значительные преференции при распределении жизненно важных для страны советских субсидий, энергоносителей и сырья.

В 1989 г. режимы личной власти на Балканах прекратили свое существование. К этому рубежу их лидеры подошли с различным миропониманием. В мае 1974 г., вспоминал Илия Стоянов, Чаушеску приехал в Варну для личной встречи с Живковым. На палубе катера болгарский лидер, с наслаждением вдыхая свежий морской воздух, заметил: «Прожить бы еще лет 15, а после — хоть потоп». (По иронии судьбы Живков фактически «предсказал» срок окончания своего пребывания на вершине власти — 1989 год!) Чаушеску промолчал, но по лицу его было видно, что он не согласен115. И действительно, до последних минут жизни румынский руководитель оставался фанатиком величия и прославления своей родины, защиты её суверенитета, уверенным в возможности достижения этой цели. В отличие от румынского лидера Тодор Живков не только не питал никаких иллюзий относительно перспектив «болгарского коммунизма», но и впоследствии дал ему резкие оценки, оцененные частью болгарского общества как циничные и безнравственные*. Живков прекрас-

* Отстраненный от власти Живков заявил в ряде интервью, что социализм сталинского типа был экспортирован в Болгарию из СССР, навязан отсталой стране извне при поддержке определенных внутриполитических сил, что болгарский социализм являл собой «искривление», что его можно сравнить с «недоноском» и пр. При этом Живков давал понять, что всегда понимал бесперспективность социализма в Болгарии («Дума», 22 октомври, 6 декември 1990 г.)

но понимал утопичность мечты о коммунистическом будущем, осознавал её глубокий разлад с действительностью, но делал всё, чтобы не вызвать недовольства советской стороны и обратить зависимость от Москвы на пользу государству-партии, режиму единоличной власти.

Информация к размышлению:

В Болгарии социологические опросы фиксируют значительные подвижки в оценках режима Живкова и его личности. Так, за период 1992-2014 гг., по сведениям агентства социально-политических исследований Alpha-research, негативное отношение к «болгарскому коммунизму» уменьшилось более чем в два раза, а положительное возросло на 10%. Соотношение в целом составило 43% : 14% в пользу социалистического прошлого. Серьезные изменения произошли и в отношении к Тодору Живкову. Если в 1992 г., по данным Национального центра по изучению общественного мнения (НЦИОМ), 70% респондентов оценили правление Живкова резко негативно, а лишь 16% положительно, то в 2014 г. картина диаметрально изменилась: соотношение составило 55% : 25% в пользу болгарского лидера. По опросу агентства Gallup International, проведенному в ноябре 2019 г., 45% респондентов признали, что «при Тодоре Живкове жилось лучше»; более 70% сочли переход к капитализму в Болгарии незавершенным; 42% настроены пессимистично, считая, что «в стране никогда не будет лучше»; 54% опрошенных признали, что «демократия отняла у нас многое». Примерно % совершеннолетнего населения обвинили нынешние власти в «развале страны», а % причину усмотрела в том, что «менталитет у нас такой»116.

В Румынии отчетливо наблюдается «возвращение Чаушеску»: в канун президентских выборов 2014 г., согласно опросу национального Института по оценке и стратегии (IRES), примерно 70% населения сочли приговор трибунала несправедливым и оценили его как позор для страны; 46% респондентов заявили, что проголосовали бы за Чаушеску; 69% признали, что живут хуже, чем до 1989 г., а 74% назвали направление, по которому движется страна, неправильным. В ноябре 2018 г. исследова-

58^ Т. В. ВОЛОКИТИНа <х><х><х>о<х>с><х>с>с><х>с><х>о<х^

тельская компания СТ Researh констатировала по результатам опроса, что респонденты назвали Чаушеску самым значительным деятелем в истории Румынии (26,6%). Ближайшие соперники в рейтинге король Михай I (1927-1930; 1940-1947) и король Фердинанд (1914-1927) набрали соответственно 21,4% и 11,6% голосов. Спустя месяц, в декабре 2018 г., при опросе, проведенном румынским Институтом исследования общественного мнения (Isodep) положительно оценили роль Чаушеску в национальной истории 64% респондентов. Действующему президенту Клаусу Йоханнису отдали свои голоса 50,7% опрошенных111. Точно предсказать, изменится ли рейтинг после вручения Йоханнису 21 мая 2021 г. престижной Международной премии имени Карла Великого за 2020 год как выдающемуся «борцу за европейские ценности», трудно, но можно. Определяющим фактором останется уровень жизни и благосостояния рядовых румын.

Наедине.

Последние встречи с «главным прорабом перестройки»

РРгп

Г

V

щ

в

Примечания

1 См., напр.: Младенов П. Животът. Плюсове и минуси. София, 1992. С. 152-164; GabanyiA. The Cheaujescu cult: propaganda and power policy in communist Romania. Bucharest, 2000. P. 13; Кастелов Б. Тодор Живков: мит и истина. 563 щриха към портрета. София, 2005. С. 639-640; Марчева И. Българо-румънски паралели: Тодор Живков и Николае Чаушеску // Призвание и всеотдайност. В чест на 70-го-дишния юбилей и 40-годишната научна дейност на проф. д.и.н. Витка Тошкова. София, 2011. С. 106-124, и др.

2 Манчев Кр. История на балканските народи (1945-1990). София, 2003. С. 149; Лори Б. Балканска Европа от 1945 год.до наши дни. София, 2005. С. 118.

3 Владо Береану: Убийците на Чаушеску измряха при мистериозни обстоятел-ства! — URL:http://www.blitz.bg/article/15924 (дата обращения: 23.08.2019).

4 Вебер М. Типы господства (Перевод с нем.) // Личность, культура, общество. М., 2008. Вып. 2(41). С. 32.

5 Режимы личной власти — URL:studwood.ru/1060149/politologiya/rezhimy_lichnoy_ vlasti; Султанистский режим — URL:studopedia.org/12-71842.html.

6 Язькова А.А. Крах «золотой эпохи» Чаушеску // Вопросы истории. 1991. № 9-10. С. 17.

7 Тодор Живков. Мемоари. В. Търново, 1997. С. 13.

8 ХристовХр. Тодор Живков. Биография. София, 2009. С. 18, 25.

9 Стоянов И. Тодор Живков и Николае Чаушеску насаме. София, 2017. С. 118.

10 Труд. Национален всекидневник. София, 2011. 7. IX. Год. 76. Бр. 243. С. 16-17 (интервью с режиссером документального фильма «Човек от народа» Хр. Кова-чевым); Яхиел Н. Тодор Живков и личната власт. Спомени. Документи. Анализи. София, 1997. С. 227.

11 Дубовик О.А. Отношение Стефана Стамболова к турецко-болгарскому сближению // Дриновський збiрник. Том VIII. Харюв — Софiя, 2015. С. 212-224.

12 Подробнее см., напр.: ДрагановДр. Как замалко щеше да ни няма. Една от иде-ите на Тодор Живков // Народна култура. 1989. 29.XII. С. 5; Баева И., Калинова Е. 16-а република ли? Изследвания и документи за българо-съветските отношения след Втората световна война. София, 2017. С. 15-19; Волокитина Т.В. Тодор Живков: «...НРБ станет единым целым с Советским Союзом...» (О планах превращения страны в «16-ую республику СССР») // Москва и Восточная Европа. Непростые 60-е. Экономика, политика, культура. Сб. статей / Отв. ред. Т.В. Волокитина. М., 2013. С. 240-274.

13 Христов Хр. Тодор Живков. С. 56.

14 Яхиел Н. Тодор Живков и личната власт. С. 61-62.

15 Стоянов И. Тодор Живков и Николае Чаушеску. С. 72.

16 Почему румынские бабушки говорят по-французски — URL:juliana-72.livejournal. com/13948.html/; История Румынии ХХ века. Политика Чаушеску — URL:kursak. net/istoriya-rumynii-xx-veka-politika-chaushesku/.

17 Младенов П. Животът. Плюсове и минуси. С. 152.

18 Стоянов И. Тодор Живков и Николае Чаушеску. С. 75.

19 Вождь 24 года строил «вольную Румынию», но был предан и убит, а страна превратилась в руины. Спецкор «КП» Дарья Асламова выясняет, с чем Бухарест пришел к 30-летию со дня падения режима — URL:https://www.kp.ru/ daily/27089.5/4161889/.

Т. В. ВОЛОКИТИНа oooeooooc^oDcoooc^coooeoeooc^oDcocooocoooeoeoocw^oDco«^

Стоянов И. Тодор Живков и Николае Чаушеску... С. 86.

21 Там же. С. 185.

22 Там же. С. 73.

23 Цит. по: БаланД. Интеллигенция в Румынии и чехословацкий август 1968 года. (Воспоминания свидетеля) // 1968 год. «Пражская весна»: 50 лет спустя. Очерки истории / Отв. ред. Т.В. Волокитина. М., 2021. С. 271.

24 Стоянов И. Тодор Живков и Николае Чаушеску. С. 88-89.

25 МарчевскиА. Италиански потайности. Записки на преводач. София, 2005. С. 188.

26 Подробнее см.: Волокитина Т.В. Апрельский пленум ЦК БКП (1956 год) в контексте процесса либерализации политического режима в Болгарии // Studia balcanica. К юбилею Р.П. Гришиной / Отв. ред. А.Л. Шемякин. М., 2010. С. 298.

27 ЯзьковаА.А. Крах «золотой эпохи» Чаушеску. С.18.

28 Кастелов Б. Тодор Живков — мит и истина. С. 102.

29 Архив внешней политики Российской Федерации (далее — АВП РФ). Ф. 0125 (Референтура по Румынии). Оп. 54. П. 289. Д. 16. Л. 17.

30 Реферат: Romania-correct — URL:http://besrreferat.ru/referat-33314.html; Тодо-ров К. Зад завесата на СОЦА. София, 2019. С. 10.

31 Вебер М. Харизматическое господство // Социологические исследования. 1988. № 5. С. 139-147.

32 Паниев Н. Чаушеску и Живков: какими я их знал. Политические эссе. М., 1990. С. 33.

33 Централен държавен архив на Република България ( далее — ЦДА). Ф. 1Б (Централен партиен архив на БКП). Оп. 58. А.е. 89. Л. 197.

34 Кастелов Б. Тодор Живков: мит и истина. С. 731-732.

35 См., напр.: Неспокойный ХХ век. Тодор Живков — URL:XX-centure.com.ua/ archives/481.

36 Цит. по: Баев Й. Съветската политика в Източна Европа (1986-1989). (Нови доку-ментални свидетелства) // Модерният историк. Въображение, информираност, поколения. Сборник се посвещава на 60-годишнината на проф. д-р ист. н. Андрей Лазаров Пантев / Съст. К. Грозев и Т. Попнеделев. София, 1999. С. 334-335.

37 Калашникова Н.Ю. Семейный портрет в интерьере: эпоха и клан Чаушеску // Бывшие «хозяева» Восточной Европы. Политические портреты / Отв. ред. Ю.С. Новопашин. М., 1995. С. 241.

38 Еремиева Цв. Ерата на Чаушеску // Международна политика. Благоевград, 2009. Кн. 4. С. 67; Ерошкин А. Об именах. Николае Чаушеску — URL:proza.ru/2019/ 12/27/1802.

39 Владимирова С. Мистериозният брат на Живков скрит като касиер в Берн — URL:24chasa.bg/novini/article/6617714.

40 Ходившие по стране в изобилии слухи о разгульной жизни Владимира сейчас, по понятным причинам, поутихли, и в скупых сообщениях, появляющихся время от времени, подчеркивается нынешняя скромная жизнь пенсионера, а подчас опровергается и прежняя компрометирующая его информация (Синът на Тато чукна 66 г. — URL:bgdnes.bg/Article/6901216).

41 Младенов П. Животът. Плюсове и минуси. С. 152.

42 Стоянов И. Тодор Живков и Николае Чаушеску. С. 70-71.

43 Анищенко Н. Зря тронул Трансильванию. 25 декабря исполнилось 20 лет со дня казни Николае Чаушеску и его жены Елены — URL:lenta.ru/articles/2009/12/26/ chaoshescu.

44 Чакъров К. Вторият етаж. София, 1990. С. 35.

45 Любимая еда диктаторов. Николае Чаушеску — URL:facts-worldwide.info/ ljubimaja-eda-diktatorov/.

46 Какво е да си бил личният готвач на Тодор Живков — URL:dariknews.bg/novini/ liubopitno/kakvo-e-da-si-bil-lichniat-gotvach-na-todor-zhivkov-604660/.

47 Малинский Г. За что убили Чаушеску — URL:esnojvolk.livejournal.com/67427.html.

48 Подробнее см.: Везенков А. Систематизацията в Румъния при режима на Чаушеску // Историческо бъдеще. 2000. № 1-2. С.224-227; Еремиева Цв. Ерата на Чаушеску. С. 67.

49 Шевелёв В.Н. Диктаторы и боги. Ростов-на-Дону, 1999. С. 112-113.

50 Стратегия Европейского Союза для Дунайского региона — URL:deru.xcv/wiki/ Strategie_der_Europäischen_Union_für_den_Donauraum.

51 XXII съезд КПСС. Стенографический отчет. Т. III. М., 1962. С. 276.

52 Везенков А. Систематизацията в Румъния. С. 233.

53 Подробнее см.: Волокитина Т.В. Болгарское государство, мусульманское население и планы создания «коммунистической нации» // Российско-болгарские научные дискуссии. Российская и болгарская государственность: проблемы взаимодействия. XIX-XX вв. / Отв. ред. В.П. Козлов. М., 2014. С. 209-230.

54 MarxK. Tnsemnari despre romani (Manuscrise inedite). Bucurejti: Editura Academiei RSR, 1964.

55 Цит. по: Гончаров С., Ли Даньхуэй. О «территориальных претензиях» и «неравноправных договорах» в российско-китайских отношениях: мифы и реальность // Россия и АТР. Владивосток, 2004. № 4(46).С. 45.

56 Подробнее см.: Стыкалин А. Румыния — СССР: «заклятые друзья» — URL:ava. md/2016/03/14/ rumyniya-sssr-zaklyatye-druz-ya.

57 Коларов Г. Феномен болгарского левого национализма — URL:zavtra.ru/blogs/ fenomen-bolgarskogo-levogo-natsionalizma.

58 Там же.

59 Марчева И. Българо-румънски паралели. С. 117.

60 АВП РФ. Ф. 074 (Референтура по Болгарии). Оп. 46. П. 208. Д. 14. Л. 5-7.

61 Язькова А.А. Крах «золотой эпохи» Чаушеску. С. 20.

62 Экономика Социалистической Республики Румыния — URL:ru.xcv.wiki/Economy_ of_the_Socialist_Republic_of_Romania.

63 АВП РФ. Ф. 074 (Референтура по Болгарии). Оп. 60. П. 255. Д. 15. Л. 47, 78.

64 Христов Хр. Тодор Живков. Биография. София, 2009. С. 350-351, 354.

65 Приоритет в освещении указанных сюжетов принадлежит журналисту болгарской газ. «Дневник» Христо Христову, изучившему материалы Главной прокуратуры о причинах экономической катастрофы Болгарии (дело № 4/1990 г.). (См.: Христов Хр. Тайните фалити на комунизма. София, 2007).

66 Христов Хр. Тодор Живков. Биография. С. 355, 357.

67 Баева И. Ведущие тенденции в болгарской внешней политике в 70-е — 80-е годы ХХ века // Славяноведение. 2010. № 1. С. 46-47.

68 Баева И. Тодор Живков. София, 2006. С. 50; АВП РФ. Ф. 074 (Референтура по Болгарии). Оп. 60. П. 257. Д. 27. Л. 239.

69 Волокитина Т.В. Борьба за политическое лидерство в СССР и Болгарии. 19531956 годы. (Исторические параллели) // 1956 год. Российско-болгарские на-

учные дискуссии / Под. ред. акад. Г.Г. Литаврина, Р.П. Гришиной, Т.В. Волоки-тиной. М., 2008. С. 139.

70 Марчева И. Политиката за стопанска модернизация в България по време на Студената война. София, 2016. С. 350.

71 Там же. 351.

72 Яхиел Н. Тодор Живков и личната власт... С. 169-170.

73 Кастелов Б. Тодор Живков: мит и истина. С. 640.

74 Яхиел Н. Тодор Живков и личната власт. С. 172-173.

75 Горбачёв М.С. Жизнь и реформы. Кн. 2. М., 1995. С. 625-635.

76 Стоянов И. Тодор Живков и Николае Чаушеску. С. 189.

77 Централен държавен архив на Република България (далее — ЦДА). Ф. 378Б (Тодор Живков). Оп. 1.

78 Стоянов И. Тодор Живков и Николае Чаушеску. С. 71.

79 ЦДА. Ф. 378Б (Тодор Живков). Оп. 1. Папка (далее — П.) 414. Л. 42, 57.

80 Там же. Л. 61, 53.

81 Там же. П. 152. Л. 20, 19.

82 Там же. Л. 14.

83 Там же. П. 539. Л. 49-50.

84 Там же. Л. 51.

85 Там же. Л. 52.

86 Мурджев Д. Така ги видях. София, 1992. С. 33.

87 ЦДА. Ф. 378Б (Тодор Живков). Оп. 1. П. 414. Л. 65.

88 Там же. П. 539. С. 61.

89 Тодор Живков. Последнее интервью по БНТ. 1997 г. — URL:youtube.com/ watch?v=caTqHb9HJr0.

90 Стоянов И. Тодор Живков и Николае Чаушеску. С. 108.

91 Там же. С. 138-139.

92 ЦДА. Ф. 378Б (Тодор Живков). Оп. 1. П. 539. Л. 51.

93 Подробнее см.: Buga V. Sub lupa Moskovei. Politica externa a României. 1965-1989. Bucurejti, 2015.

94 Вождь 24 года строил «вольную Румынию».

95 Стоянов И. Тодор Живков и Николае Чаушеску. С. 148.

96 Сиверский Э. Документальное расследование. Тодор Живков — URL:my.mail. ru/eduardo1966/video/388/630.html.

97 Валева Е.Л. Феномен Тодора Живкова: 35 лет на вершине власти // Бывшие «хозяева» Восточной Европы. Политические портреты / Отв. ред. Ю.С. Ново-пашин. М., 1995. С. 54-55.

98 Баева И. Българо-съветските отношения в годините на «перестройката» // България в сферата на съветските интереси. (Българо-руски научни дискусии). София, 1998. С. 122-123.

99 Живков Т. Срещу няком лъжи. София, 1993. С. 38; Горбачёв М.С. Жизнь и реформы. С. 370.

100 Анатомия конфликтов. Центральная и Юго-Восточная Европа. Документы и материалы последней трети ХХ века. Т. 2. Вторая половина 1980-х — начало 1990-х годов /Редколлегия: Ю.С. Новопашин (отв. ред.) и др. СПб, 2013. С. 102, 98.

101 Совершенно секретно — Тодор Живков 1995 — URL: youtube.com/watch?v= i7zKDzA18Nw.

102 Цит.по: Баева И. Тодор Живков. С. 110-111.

103 Марчева И. Българо-румънски паралели. С. 124; Трайков Б. 10 ноември 1989. Превратът. София, 1999. С. 47.

104 Вывод о заговоре разделяют не все исследователи. Некоторые авторы усматривают в событиях ноября 1989 г. развязку внутрипартийной борьбы между реформаторами и ортодоксами-консерваторами (См., например: Валева Е.Л. Феномен Тодора Живкова. С. 57).

105 Подробнее о роли В.В. Шарапова в отстранении Живкова от власти см.: Спо-мени на Валентин Терехов, учен и дипломат, близък приятел на Андрей Лу-канов — URL:24chasa.bg >mnenia/article/9225369.

106 Цит. по: Баева И. Тодор Живков. С. 110.

107 Старочкин С. Тодор Живков — титан ушедшей эпохи — URL: my.mail.ru/mail/ b6173276/video/12652/14470.html.

108 Баева И. Тодор Живков. С. 112.

109 КудряшовА. Почему Михаил Горбачёв дал согласие на казнь Николае Чаушеску? — URL:argumenti.ru/espionage/n276/94258.

110 Там же; Горбачёв дал согласие на расстрел Чаушеску? — URL:varjag-2007. livejournal.com/2449542.html.

111 Стенограмма встречи опубликована в: Анатомия конфликтов. Центральная и Юго-Восточная Европа. Т. 2. С. 502-525.

112 Хонеккер, Эрих — URL:ru.wikipedia.org/wiki/Хонеккер,_Эрих.

113 Анатомия конфликтов. Центральная и Юго-Восточная Европа...Т. 2. С. 511.

114 Шевелёв В.Н. Диктаторы и боги. С. 123.

115 Стоянов И. Тодор Живков и Николае Чаушеску. С. 124.

116 Болгария. По опросам 45% болгар считают, что при Тодоре Живкове жилось лучше — URL:bgnews,bulgar-rus.ru/bulgariya-po-oprosam-45-bolgar-schitayut-chto-pri-todore-zhivkove-zhilos-luchshe

117 Уроки расправы над Чаушеску. Почему спустя 30 лет румыны пожалели о том, как поступили со своим лидером — URL:life.ru/p/1340645.