CC BY
37
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2010. № 3
ИСТОРИЯ, ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ
И.В. Андреев
Б.Н. ЧИЧЕРИН: ИНСТИТУТ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ
В ВОСПРИЯТИИ ФИЛОСОФА
Статья посвящена методологическим процедурам, использованным Б.Н. Чичериным для изучения института политических партий, которые он рассматривал как наиболее важный (после государства) политический институт. Эти процедуры, основанные на ключевых социально-философских идеях Чичерина, включали в себя диалектический метод, исторический метод, некоторые элементы политического прогнозирования и функционального анализа и проч. Философ выявил отличительные черты понятия «политическая партия» и основные противоречия этого политического института, отметил как позитивные, так и негативные социальные последствия деятельности партий, проанализировал роль этого института в различных политических системах, в том числе в эвентуальной политической системе, которая в наши дни именуется тоталитарной. Автор приходит к выводу, что Б.Н. Чичерин может быть признан одним из основоположников нового направления политической науки — теории политических партий.
Ключевые слова: Чичерин, социальная философия, партология, политические системы, политические партии, политические интересы, партийные системы.
Выдающийся русский ученый Борис Николаевич Чичерин (1828— 1904) на протяжении большей части своей творческой эволюции проявлял интерес к деятельности политических партий, которые в его время не только превратились в значимый институт политической сферы западных стран, но и все более заявляли о себе как атрибутивном компоненте будущего политического устройства России, идущего на смену самодержавию. Ряд интереснейших суждений об институте политических партий содержится в таких работах Чичерина, как «Очерки Англии и Франции» (1858), «О народном представительстве» (1866), «Собственность и государство» (1882—1883). Наиболее же глубокую разработку данная проблематика получила в одном из итоговых трудов Бориса Николаевича — трехтомной монографии «Курс государственной науки» (1894-1898).
Будучи многоплановым социальным мыслителем (историком, правоведом, социологом, экономистом), Б.Н. Чичерин был все же прежде всего философом, и поэтому его размышления над проблематикой политических партий в наибольшей степени по сравнению с другими русскими исследователями политики развертывались на фоне системы его
базовых общефилософских и социально-философских представлений, детерминировавших ход мысли ученого буквально по всем аспектам данного института — его генезиса, социальной природы, социальных функций, закономерностей межпартийной конкуренции и пр.
Являясь горячим сторонником системы и метода Гегеля, Б.Н. Чичерин, как известно, был склонен к их консервативному истолкованию, обусловленному, вероятно, прежде всего системой его умеренно либеральных ценностных ориентаций. В отличие, например, от К. Маркса он не стремился делать «революционные» выводы из гегелевской диалектики, ориентируясь на поиск механизмов бескризисного, реформистского развития общества, на поиск того, что не разъединяет, а объединяет социальные группы. Отсюда и столь значимый нормативный компонент в партологических изысканиях Чичерина: он не только изучает партии, но и настойчиво призывает их к акцентировке в ходе своей деятельности потребностей общества как целого, к достижению разумных компромиссов, к усвоению наиболее удачных программных установок друг друга.
Б.Н. Чичерин дал как философское, так и социологическое обоснование необходимости политических партий («направлений»).
С философской точки зрения обусловленность этого социального института он выводил прежде всего из наиболее общих законов функционирования и развития социальной системы, подчеркивая, что общие черты партий «вытекают из самой природы развивающегося общества...» [1, с. 718].
Законы функционирования общества предписывают, отмечал мыслитель, признание структурной сложности социального организма, наличия в нем определенной совокупности взаимодействующих компонентов — социальных общностей («разрядов лиц»), стремящихся осознать свои интересы и реализовать их при помощи государственной власти. Попытка проигнорировать, заблокировать выражение этих интересов, предупреждал Чичерин, чревата для социума деструктивными последствиями. «Стараться подавить в обществе всякое самостоятельное политическое мышление, — подчеркивал он, — значит обрекать его на состояние полного бессмыслия. К этому стремятся деспотические правительства, но это им никогда не удается. Мысль всегда пролагает себе дорогу; если прямой путь ей загражден, она пробивается косвенным, обходя или разрушая (курсив мой. — И.А.) все преграды» [2, с. 505—506].
Законы развития общества предполагают диалектическое взаимодействие «моментов» изменения и «сохранения приобретенного», что в сфере политического сознания и политической практики находит выражение в конкуренции «элементов двоякого рода: охранительных и прогрессивных» [там же, с. 507].
Для более глубокой философской разработки места и роли института политических партий в обществе Чичерин обращается и к традиционной для социально-философской мысли проблематике взаи-
мосвязи гражданского общества и государства; последнее, однако, рассматривается им в контексте более широкого «политического союза» (или «политического порядка»), включающего помимо государственных органов и негосударственные политические структуры, в частности политические партии. Тем самым Чичерин, по сути дела, придал новую жизнь локковскому подходу к анализу данного круга вопросов, в рамках которого, как известно, английский мыслитель ввел понятие «политическое сообщество» как более широкое по сравнению с понятием «государство» и включавшее в себя все виды добровольных союзов и соглашений людей по поводу выбора своих способов правления. В качестве другой ключевой пары понятий Чичерин использовал понятия «органические» и «неорганические» социальные связи. Под первыми из них он подразумевал совокупность целенаправленно и императивно регулируемых социальных связей, в сущности тождественных системе взаимодействия государственных органов. «Неорганические» же социальные связи, по определению философа, выступая несущей конструкцией сферы «свободы», были лишены этих характеристик и включали в себя не только всю сферу гражданского общества, но и негосударственные компоненты «политического союза» («политического порядка»), в частности «влияние общественного мнения», прессу, политические партии, «политические собрания» [1, с. 572]. Схематично взаимосвязь вышеуказанных понятий можно представить следующим образом:
«Политический союз» Государство Сфера органических социальных связей
Негосударственные компоненты «политического союза» (партии, пресса и др.) Сфера неорганических социальных связей
Гражданское общество
Из контекста рассуждений Чичерина с полной очевидностью следует, что институт политических партий он рассматривал как высший тип негосударственных компонентов «политического союза» в силу таких присущих партиям и близких к признакам «органических» социальных отношений черт, как наличие развитых организационно-иерархических структур, стабильность, непосредственное участие в формировании органов государственной власти. В этой же связи он отмечал и мощное, зачастую определяющее влияние партий на функционирование прессы, общественного мнения и пр. Поэтому не вполне точной была бы характеристика политических партий как посредника между гражданским обществом и государством: в действительности они опосредуют взаимоотношения «органической» и «неорганической» подсистем социальной системы; «формально» относясь к последней, партии как бы «возвышаются» над ней, приближаясь по ряду своих измерений к го-
сударству и, в сущности, являясь вторым по значимости после него политическим институтом. Для «государственника» Чичерина это очень весомая характеристика, которая подробно раскрывается им в ходе анализа социальных функций партий, как мы увидим далее.
Социологический аспект рассмотрения этого вопроса выводил Чичерина на более конкретный уровень анализа взаимосвязи партийной политики, степени развития партийной организации и интересов определенных социальных групп.
Примечательно, что принципиальный противник марксизма Чичерин оказался весьма близок к методологическим установкам марксистской партологии в вопросе о социальной природе политических партий, указав на связь партийной политики с интересами тех или иных классов. «Общественною силою, — утверждал он, — партии становятся только тогда, когда к ним примыкают целые классы.», каждому из которых «свойственно» определенное идейно-политическое направление, «обыкновенно» являющееся «в нем преобладающим» [3, с. 472]. В марксистском ключе Чичерин трактовал и вопрос о возникновении классов, являющихся результатом, как писал он, «естественного движения экономических сил, которое производит неравное распределение богатства» и тем самым «иерархическое строение общества» [2, с. 516].
Впрочем, разумеется, система методологических подходов Чичерина к анализу политических партий была далеко не тождественна марксистским взглядам. В этом отношении показательной является точка зрения Бориса Николаевича по вопросу о происхождении политических партий, означающем выход доселе аморфных идейно-политических «направлений» на новый качественный уровень их организационного структурирования на основе «определенной программы». Б.Н. Чичерин полагал, что этот феномен непосредственно связан с существенным развитием демократических начал политической жизни, с серьезным расширением избирательных прав граждан, знаменующим собой «призвание» «общества» «к участию в государственных делах» [там же, с. 505]. Как известно, этот подход оказался наиболее распространенным в мировом научном сообществе, натолкнувшись, однако, на ожесточенную критику марксистско-ленинских обществоведов, выводивших возникновение института массовых организованных политических партий из обострения классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией [см., напр., 4].
Б.Н. Чичерин не дал развернутого определения понятия «политическая партия», однако указанные им в работах признаки этого понятия выглядят вполне современно: наличие организационной структуры, установка на достижение государственной власти, стабильность существования, наличие идейно-политической программы, стремление заручиться поддержкой максимально возможного числа граждан.
Важной особенностью методологии Б.Н. Чичерина было использование некоторых простейших элементов функционального анализа,
посредством которых он пытался определить основные направления позитивного и негативного воздействия партий на общественно-политическую сферу и на этой основе сформулировать рекомендации по оптимизации деятельности этого политического института.
К числу ключевых, «сущностных» функций политических партий Чичерин относил репрезентативную (выражение интересов определенных социальных групп), программно-идеологическую, организационную, функции рекрутирования политических лидеров, ведения парламентской борьбы, осуществления государственной власти. Он полагал, что реализация партиями данных функций в границах разумной «меры» способна обеспечить выявление разнообразных и быстро меняющихся социальных интересов, оптимизировать политическое участие электората, существенно расширившегося к концу XIX в. в западных странах, повысить эффективность государственной власти. В частности, не будучи сторонником фетишизации принципа разделения властей, Чичерин считал весьма полезным для координации действий исполнительной и законодательной ветвей власти контроль со стороны какой-либо из «системных» партий как над парламентом, так и над правительством.
Вопрос о дисфункциональных последствиях деятельности партий Чичерин стремился рассматривать диалектически, в духе известного афоризма «наши недостатки — это продолжение наших достоинств». Суть проблемы, полагал он, состояла прежде всего в том, что чрезмерная акцентировка духа партийности приводила к умалению в рамках политической сферы значимости интересов социума как целого, а тем самым и к нарушению фундаментальных законов функционирования и развития общества. В общефилософском плане, таким образом, речь шла о конфликтных аспектах диалектической взаимосвязи социального целого и его частей. Другим аспектом этой проблемы было то, что реализация партиями организационной функции обусловливает доминирование в партийных структурах «особого класса политиканов, которые из политической агитации делают ремесло и средство наживы», что ведет к размыванию идейно-политической идентичности партий, к превращению их из орудий реализации интересов определенных социально-классовых групп в корпорации партийных элит с целью «расхищения» государственной собственности «в громадных размерах и самым бесстыдным образом» [2, с. 180].
Таким образом, проведенный Чичериным анализ диалектики взаимосвязи функциональных и дисфункциональных последствий деятельности политических партий высветил два важнейших противоречия, развитие которых обусловливает основное направление партогенеза: 1) противоречие между частными целями партий и целями общества как целого; 2) противоречие между политическими (в подлинном смысле) аспектами партийной деятельности и ее аспектами, связанными с удовлетворением узкогрупповых интересов партийных элит.
Проблема минимизации дисфункциональных последствий деятельности партий, с точки зрения Чичерина, представлялась, по сути дела, проблемой определения наилучшего в современных условиях типа политической системы (хотя сам мыслитель непосредственно использовал в своих работах более узкое и имеющее преимущественно юридическое измерение понятие формы правления). И в этом проявилась еще одна вполне правомерная методологическая установка мыслителя — анализ института политических партий в более широком контексте совокупности всех политических институтов данного общества и отношений между ними, а также регулирующих их деятельность социокультурных норм. Нельзя забывать, однако, что ход рассуждений философа обусловливался не только данной установкой, но и более общей, вполне устоявшейся (можно сказать, априорно заданной) «либерально-консервативной» ценностно-мировоззренческой парадигмой Чичерина, сыгравшей главную роль в конструировании системы его нормативных суждений по этому кругу вопросов.
Поэтому вполне «ожидаемым» для читателей оказался парадоксальный вывод Б.Н. Чичерина о том, что дисфункциональные последствия деятельности партий, явившихся продуктом утверждения демократических начал политической жизни, в максимальной степени присущи именно странам с наиболее развитыми демократическими институтами и нормами, прежде всего таким, как США («главный тип демократического развития нового времени» [там же, с. 204]) и Франция. «Демократия представляет безграничное владычество духа партий...» — отмечал философ, имея в виду, между прочим, и отсутствие в этом типе политической системы сколько-нибудь серьезных сдержек социально опасных проявлений партийной практики. Вот почему вышеуказанные противоречия института политических партий в наиболее рельефной форме проявляются именно при демократии. «.Демократическое правительство становится чистым игралищем партий, — полагал мыслитель. — Своим минутным обладанием власти оно пользуется не для достижения каких-либо отдаленных целей, не для удовлетворения прочных потребностей государства, которые выходят из пределов его мимолетного существования, а главным образом для достижения выгод своим приверженцам»; «государственный интерес затмевается партийными целями» [там же, с. 179, 185].
Оптимальной политической формой представлялась философу конституционная парламентская монархия, образцовым примером которой он называл Великобританию — «правильный способ соглашения различных элементов верховной власти» [там же, с. 236-237]. Данная форма, полагал он, превосходит развитую демократию своими возможностями в деле обеспечения «перевеса» «образованных классов» и блокировки «поглощения» социальным «количеством» социального «качества». Эта особенность конституционной монархии имела непосредственное отношение к партийной системе, проявляясь во влия-
тельной роли аристократических элементов в рамках партийных элит. Кроме того, значимой чертой британской конституционной монархии Чичерин считал сохраняемое монархом право (пусть и не часто реализуемое) влиять на формирование и функционирование исполнительной власти, «умеряя» тем самым вредные последствия межпартийной конкуренции. (Разумеется, если использовать современную терминологию, речь шла не о противопоставлении «демократии» конституционной монархии, а о сопоставлении более демократичных политических систем США и Франции и несколько менее демократичной политической системы Великобритании.)
Политическая практика показала, что столь ценимые Чичериным «джентльменские» традиции политической жизни Великобритании действительно обеспечили политической системе этой страны некоторые преимущества по сравнению с американским и французским аналогами, и прежде всего по такому немаловажному параметру, как уровень коррупции.
Как мы видим, одним из основополагающих условий оптимального, т.е. реформистского, развития общества Чичерин считал эффективную роль субъективного фактора, понимаемого как деятельность просвещенной политической элиты (как вовлеченной в партийные структуры, так и действующей вне их рамок) по воздействию на систему общественных отношений с двоякой целью: во-первых, своевременно устранить препятствия действительно назревшим требованиям общественного прогресса и, во-вторых, обеспечить стабильность общества, необходимую для более или менее длительного «усвоения» и закрепления перемен.
Неспособность правящей элиты реализовать это свое предназначение, полагал Чичерин, может создать предпосылки для глубокого кризиса социума и политической системы, чреватого угрозой разрушения всей системы «нормальных» общественных отношений. В этой связи большой интерес представляет характеристика Чичериным в третьей части «Курса государственной науки» эвентуальной политической системы, потенциально способной в ситуации подобного кризиса прийти на смену «традиционным» демократическим и авторитарным режимам; в современной политической науке эта система обозначается как тоталитарная, а сам Чичерин именовал ее «всеохватывающей машиной» [там же, с. 514] — термином, являющимся, по существу, калькой с латинского totalitas — полный, всеобъемлющий.
Б.Н. Чичерин отметил, что «всеохватывающая машина» может не только стать принципиально новым типом политической системы, но и продемонстрировать невиданный ранее характер партийной деятельности. В частности, он провидчески указал на такие впоследствии общепризнанные научным сообществом черты тоталитаризма, как безраздельное доминирование в системе властных отношений «радикально-социалистической» партии, принудительное навязывание об-
ществу партийной идеологии, обусловленная однопартийным характером политической системы тенденция к установлению режима личной власти и др. Мыслитель отметил и существенно иные по сравнению с традиционными партиями особенности «радикально-социалистической» партии, которая отличается от них не только своими «внесистемными» программными установками, но и доведенными до высшей степени организованностью и идейным фанатизмом, обусловливающими ее повышенную политическую конкурентоспособность. Нетрудно заметить, что Чичерин, если можно так выразиться, «предвосхитил» некоторые существенные черты проекта партии «нового типа», разработанного В.И. Лениным несколькими годами позже.
Можно констатировать, что применявшиеся Б.Н. Чичериным методологические процедуры анализа института политических партий, вытекавшие из его базовых социально-философских представлений, оказались достаточно разнообразными и в целом продуктивными. Ключевое место среди них, вероятно, принадлежало диалектическому методу, позволившему Борису Николаевичу вскрыть основные противоречия, детерминирующие направленность и специфику партогенеза, особенности межпартийной конкуренции, обозначить грань, разделяющую социально приемлемые и деструктивные составляющие партийной политики. Использовал он и исторический метод исследования, некоторые элементы политического прогнозирования, а также системного и функционального анализа, давшие ему возможность вычленить основные признаки понятия «политическая партия», обрисовать основные социальные последствия деятельности партий, выявить роль и место партий в различных политических системах, в том числе и системах эвентуального типа. Тем самым философ обеспечил себе статус одного из первопроходцев зарождавшейся во второй половине XIX в. теории политических партий (партологии).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Чичерин Б.Н. Собственность и государство. М., 2005.
2. Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. Ч. 3. М., 1898.
3. Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М., 1866.
4. Федоров Ю.В. Политические партии как объект исследования в буржуазной социологии // Вестник Ленинградского университета. 1967. № 5. Серия «Экономика, философия, право». Вып. 1.
