CC BY
103УДК 338; 339; 327 Петр ЯКОВЛЕВ
Азиатско-Тихоокеанский регион и будущее глобальной экономики
Аннотация. Развитие мировой экономики и торговли во все большей степени зависит от положения дел в Азиатско-Тихоокеанском регионе, где в последние годы происходят хозяйственные сдвиги планетарного масштаба. Крупные изменения ожидают этот район мира в связи с приходом администрации Дональда Трампа, которая существенным образом трансформирует внешнеэкономический курс Вашингтона.
Ключевые слова: АТР, мировая экономика, мировая торговля, регионализм, Китай, АТЭС, американо-китайские отношения, внешняя торговля США, внешняя торговля ЕС.
Процесс глобализации, в течение десятилетий определявший основной вектор развития мировой экономики и торговли, начал пробуксовывать. Впервые признаки торможения дали о себе знать в период кризиса 2008-2009 гг., когда десятки государств прибегли к протекционистским мерам, чтобы защитить своих производителей от внешней конкуренции. Практика протекционизма вошла в клинч с политикой многосторонней либерализации торговых отношений, проводимой с середины XX столетия.
То, что дальнейшая либерализация международной торговли (прежде всего в интересах главных игроков глобальной экономики - транснациональных корпораций) застопорилась, в Вашингтоне было воспринято как провал политики «глобального мультилатерализма». Альтернативой ему США решили сделать «региональный муль-тилатерализм» - формирование интеграционных объединений, способных на практике реализовать либеральные нормы и правила трансграничной торговли в отдельно взятых регионах [The Geopolitics...]. Таким образом планировалось придать дополнительный импульс угасающей глобализации, дать жизнь «новому глобализму».
В период президентства Барака Обамы в фокусе внешнеэкономического курса США было формирование торгово-экономических мегаблоков нового поколения в регионах Атлантики и Тихого океана. В первом случае речь шла о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (ТТИП) с государствами Европейского союза, во втором - о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП) с группой стран Азиатско-Тихооке-
Сведения об авторе: ЯКОВЛЕВ Петр Павлович - руководитель Центра иберийских исследований Института Латинской Америки (ИЛА) РАН, профессор Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова, доктор экономических наук; yakovlev@yandex.ru.
анского региона (АТР). По замыслу Вашингтона, эти гигантские объединения должны были стать своего рода «гравитационным центром» глобальной экономики и усилить позиции американских корпораций в системе будущих мирохозяйственных связей [Яковлев. Политико-экономическое...]. Однако приход в Белый дом администрации Дональда Трампа внес существенные коррективы в международную торгово-экономическую политику Вашингтона. В частности, резким поворотом была отмечена стратегия США на ключевом для судеб глобальной экономики азиатско-тихоокеанском пространстве. Именно в отношении государств АТР Д. Трампом были приняты первые радикальные решения, имеющие далеко идущие последствия для всего мира.
Страны АТР в мировой экономике и торговле
Глобальный финансово-экономический и воспроизводственный кризис 2008-2009 гг. придал дополнительную динамику хозяйственным процессам, развивавшимся на азиатско-тихоокеанском экономическом пространстве, ускорил его превращение в крупнейший центр мировой экономики и торговли. Это и не удивительно, поскольку к этому району планеты примыкает свыше 50 государств и территорий, включая крупнейшие экономические державы: Индию, КНР, США, Японию, Канаду, Россию, Южную Корею, Тайвань, Сингапур, Индонезию, Мексику, Австралию, Вьетнам, Таиланд и т.д. Именно АТР уверенно лидирует по темпам прироста ВВП и объема внешнеторгового оборота, интенсивно наращивает промышленное производство, демонстрирует выдающиеся достижения в эффективном коммерческом использовании результатов научно-технического прогресса, активно внедряет инновации. В основе общепризнанных хозяйственных успехов многих стран АТР лежат их конкурентные преимущества, обеспеченные высоким уровнем накоплений, сравнительно низкой (в большинстве случаев) стоимостью рабочей силы, курсом на форсированную индустриализацию, четко выраженной экспортной ориентацией национальных экономик.
По данным Всемирного банка на 2015 г., в числе 30 крупнейших мировых экономик (топ-30) фигурировали 11 ведущих азиатско-тихоокеанских стран (АТР-11), на долю которых приходилось около 59% мирового ВВП (табл. 1).
Таблица 1
Топ-30 стран по размеру ВВП в 2015 г. (текущие цены, млрд долл.)
№ Страна ВВП № Страна ВВП
1 США 18037 18 Турция 718
2 КНР 11008 19 Швейцария 671
3 Япония 4383 20 Саудовская Аравия 646
4 Германия 3364 21 Аргентина 583
5 Великобритания 2858 22 Швеция 496
6 Франция 2419 23 Нигерия 481
7 Индия 2095 24 Польша 477
8 Италия 1822 25 Бельгия 455
9 Бразилия 1775 26 Иран 425
10 Канада 1551 27 Таиланд 395
№ Страна ВВП № Страна ВВП
11 Южная Корея 1378 28 Норвегия 387
12 Австралия 1339 29 Австрия 377
13 Россия 1331 30 ОАЭ 370
14 Испания 1199 Мировой ВВП 74153
15 Мексика 1144 ВВП стран топ-30 63796
16 Индонезия 862 Доля АТР-11 в мировом ВВП 58,7%
17 Нидерланды 750 Доля АТР-11 в ВВП топ-30 68,2%
источник: [The World Bank] Страны АТР выделены курсивом).
Разумеется, среди очень разных азиатско-тихоокеанских государств имеются свои лидеры и аутсайдеры. В решающей степени своим геоэкономическим возвышением АТР обязан КНР, ставшей второй экономикой мира и крупнейшим мировым экспортером товаров, прежде всего промышленных.
В 1980-2015 гг., за три с половиной десятилетия, ВВП Китая в текущих ценах вырос со 191 млрд до 11 трлн долл. (почти в 58 раз!), что является беспрецедентным явлением в мировой экономической истории, изменившим соотношение сил в системе мирохозяйственных связей (рис. 1).
12000
1980 1990 2000 2010 2015
Рис. 1. Динамика ВВП Китая (млрд долл.) источник: [China GDP]
Но если по объему ВВП, рассчитанному по официальному обменному курсу национальных валют, Китай еще уступает Соединенным Штатам (хотя и «наступает им на пятки»), то по размеру товарного экспорта Поднебесная уже ряд лет не знает себе равных и уверенно занимает первое место в глобальной табели о рангах, далеко опережая все другие государства-экспортеры, включая традиционных «чемпионов» международной торговли: США, Германию и Японию. Доля Китая в мировом товарном вывозе повысилась с 1,2% в 1983 г. до 14% в 2015 г. (рис. 2). Подобного экспортного спурта не было никогда.
16 14 12 10 8 6 4 2 0
1983
1993
2003
2015
Рис. 1. Доля КНР в мировом товарном экспорте (%)
Источник: [WTO. P. 92].
Что касается других стран АТР, они представляют значительное разнообразие национальных экономических систем и природных ресурсов. В том числе: высокие технологии Японии, Южной Кореи, Сингапура, Тайваня и западного побережья США, индустриальные хабы Мексики, Вьетнама и Малайзии, энергетическое сырье России, Канады и Индонезии, полезные ископаемые Австралии, Перу, Чили и Филиппин, продовольствие Новой Зеландии, Колумбии, Таиланда, Эквадора и центральноамериканских стран, неисчерпаемые людские ресурсы Индии и т.д. Такого рода «единство в многообразии» является существенным фактором дальнейшего укрепления конкурентных позиций АТР в мировом хозяйстве и международной торговле.
В 2015 г. в списке топ-30 ведущих стран-экспортеров больше половины (ITC) составили азиатско-тихоокеанские государства (АТР-16), причем на их долю пришлось свыше 60% совокупного объема экспортных поставок этих стран и почти 51% общемирового показателя (табл. 2).
Таблица 2
Топ-30 стран-экспортеров в 2015 г. (товары, млрд долл.)
№ Страна Экспорт № Страна Экспорт
1 Китай 2275 18 Испания 282
2 США 1505 19 Индия 267
3 Германия 1329 20 ОАЭ 265
4 Япония 625 21 Таиланд 214
5 Нидерланды 567 22 Саудовская Аравия 202
6 Южная Корея 527 23 Малайзия 200
7 Гонконг 511 24 Польша 198
8 Франция 506 25 Бразилия 191
9 Великобритания 460 26 Австралия 188
10 Италия 459 27 Вьетнам 162
№ Страна Экспорт № Страна Экспорт
11 Канада 408 28 Чешская Республика 158
12 Бельгия 398 29 Австрия 152
13 Мексика 381 30 Индонезия 150
14 Сингапур 351 Мировой экспорт 16482
15 Россия 340 Экспорт стран топ-30 13849
16 Швейцария 290 Доля АТР-16 в мировом экспорте 50,9%
17 Тайвань 285 Доля АТР-16 в экспорте топ-30 60,6%
источник: [WTO. - P. 94]. (Страны АТР выделены курсивом).
Несмотря на впечатляющий прогресс в хозяйственном развитии и наращивании внешнеторгового оборота, важной геоэкономической и геополитической характеристикой этого обширнейшего региона остается «феномен чистого листа» [Салин]. Другими словами, на пространстве АТР (во многом в силу его гигантских масштабов) до настоящего времени не создана сеть устойчивых стратегических интересов и прочных взаимных обязательств ведущих мировых держав, отсутствуют торгово-экономические объединения интеграционного типа с участием если не всех, то, по крайней мере, основных региональных игроков. По сути, здесь только формируются многосторонние механизмы взаимодействия, без которых невозможно эффективно задействовать весь совокупный потенциал региона. Опыт других районов мира (прежде всего Европы) да и сама жизнь подсказывают, что торгово-экономическое сотрудничество в АТР должно осуществляться по двум трекам: межнациональному (двусторонние контакты между странами) и наднациональному (многостороннему), который играет особую роль в разработке и продвижении общерегиональных проектов, развитии объединительных процессов.
Насущная необходимость создания интеграционных блоков давно признана политическим истеблишментом и деловыми сообществами азиатско-тихоокеанских государств [Воронова, Пермякова]. Нельзя сказать, что на этом направлении до настоящего времени ничего не было сделано. Напротив, страны тихоокеанского бассейна предприняли немалое количество попыток экономического объединения, образования интеграционных группировок и создания региональных банков развития. Вот наиболее известные из них:
• АТЭС - Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество (учреждено в 1989 г. в Канберре, Австралия, штаб-квартира находится в Сингапуре, насчитывает 21 участника);
• АСЕАН - Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (создана в 1967 г. в Бангкоке, Таиланд, секретариат расположен в Джакарте, Индонезия, объединяет 10 стран-членов);
• Тихоокеанский альянс - образован в 2012 г. четырьмя латиноамериканскими странами: Мексикой, Колумбией, Перу и Чили. Насчитывает 49 государств-наблюдателей;
• АБР - Азиатский банк развития (основан в 1966 г., штаб-квартира находится в Маниле, Филиппины. Включает 48 региональных и 19 нерегиональных членов);
• АБИИ - Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (образован в 2014 г. в Пекине, где представители 21 страны подписали «Меморандум о взаимопонимании». Впоследствии число государств-членов возросло до 57, штаб-квартира находится в Пекине).
Тем не менее, уровень интеграции в АТР явно недостаточен. Актуальна задача формирования межрегиональных объединений нового поколения («углубленного типа») [Саламатов]. Решить ее вознамерилась администрация Б. Обамы, пролоббировавшая создание ТТП, поскольку считала жизненно важным для торгово-экономических и стратегических интересов США консолидацию и расширение их позиций в тихоокеанском регионе.
Значение деловых связей с государствами АТР для американского бизнес-сообщества убедительно иллюстрируют данные о торговле Вашингтона с участниками АТЭС. На их долю в последние годы приходилось 64-66% всего товарооборота Соединенных Штатов (табл. 3). Другими словами, речь идет о регионе, где сконцентрированы колоссальные интересы американских ТНК.
Таблица 3
Торговля США с участниками АТЭС (товары, млрд долл.)
Показатель 2013 2014 2015 2016
Товарооборот США в целом 3905 4031 3811 3705
Экспорт в целом 1578 1620 1504 1454
Импорт в целом 2327 2411 2307 2252
Товарооборот с АТЭС 2490 2591 2497 2431
Экспорт на рынки АТЭС 970 1001 936 906
Импорт из стран АТЭС 1520 1590 1561 1524
Сальдо в торговле с АТЭС -550 -589 -625 -618
Доля АТЭС в товарообороте США (%) 64 64 66 66
Доля АТЭС в экспорте (%) 62 62 62 62
Доля АТЭС в импорте (%) 65 66 68 68
Источник: [ITC].
Именно АТР рассматривался Вашингтоном как главное географическое направление торгово-экономической экспансии. В качестве наиболее эффективного инструмента стратегии в этом районе мира администрация Б. Обамы избрала формирование ТТП - интеграционного мегаблока, предложение о создании которого было выдвинуто Новой Зеландией, Сингапуром и Чили еще в 2003 г. [Яковлев.Трансатлантическое]. После длительных переговоров 12 государств АТР во главе с США, но без участия Китая, сумели преодолеть бесчисленные разногласия и прийти к соглашению, подписанному 4 февраля 2016 г. в Окленде, Новая Зеландия. Практическая реализация достигнутой договоренности должна была открыть путь к формированию межрегионального торгово-экономического объединения нового типа [Office...]. Главная особенность ТТП -беспрецедентное расширение бизнес-возможностей транснационального капитала
и принятие правил, защищающих интересы ТНК во взаимоотношениях с суверенными государствами.
В торговле с подавляющим большинством азиатско-тихоокеанских государств у Соединенных Штатов стабильно наблюдался значительный дефицит (в товарообороте с АТЭС в 2013-2016 гг. он суммарно составил свыше 2382 млрд долл.). Особенно неблагоприятно для Вашингтона складывался товарообмен с Китаем: в 2010-2016 гг. при общем объеме товарооборота в 3175 млрд долл. отрицательное сальдо для США превысило 2390 млрд долл., или более 60% (табл. 4). Именно колоссальный дисбаланс в американо-китайской торговле послужил для Д. Трампа одним из самых сильных аргументов в пользу отстаивания политики протекционизма.
Таблица 4
Торговля США с КНР (товары, млрд долл.)
Год Экспорт Импорт Объем Сальдо
2010 91,9 383,0 474,9 -291,1
2011 104,1 417,3 521,4 -313,2
2012 110,5 444,4 554,9 -333,9
2013 121,7 459,1 580,8 -337,4
2014 123,7 486,3 610,0 -362,6
2015 116,2 502,6 618,8 -386,4
2016 115,8 481,8 597,6 -366,0
2010-2016 783,9 3174,5 3958,4 -2390,6
источник: [ITC].
По утверждению нынешнего американского президента, реализация проекта ТТП могла, с одной стороны, привести к опережающему росту экспорта промышленной продукции азиатских и латиноамериканских компаний на рынок США, а с другой - еще больше стимулировать американские ТНК к вывозу капиталов в те развивающиеся государства, которые предоставляют иностранным компаниям наиболее благоприятные условия для ведения бизнеса (дешевое сырье, низкая стоимость рабочей силы, слабая социальная защищенность наемных работников, гибкое налоговое законодательство и т.д.). Все это дало повод Д. Трампу категорически выступить против участия Соединенных Штатов в транстихоокеанском партнерстве.
Итоги саммита АТЭС в Лиме
В условиях растущего беспокойства по поводу судьбы ТТП в столице Перу Лиме во второй половине ноября 2016 г. собрался очередной, XXIV саммит АТЭС, в работе которого приняли участие первые лица ключевых государств, входящих в это крупнейшее межрегиональное объединение: Австралии, Канады, Китая, Мексики, США, России, Японии и др. Саммит в Лиме прошел под девизом «Качественный рост и развитие человеческого капитала», но на практике в центре дискуссий были вопросы, связанные с кризисом процесса глобализации и усилением неустойчивости
сложившейся системы мирохозяйственных связей. Значительное внимание было уделено поиску новых источников экономического роста, обеспечению его инклюзивного характера, а также перспективам интеграции на азиатско-тихоокеанском пространстве.
В итоговой декларации лимского форума отмечалось, что мировая экономика сталкивается с серьезными проблемами и вызовами, а ситуация во многих государствах характеризуется неравномерностью экономического роста, увеличением социального неравенства, деградацией окружающей среды. В данной связи делался вывод, что глобализация и связанные с ней социально-экономические процессы все чаще «ставятся под вопрос», а «усиливающаяся неопределенность лишает уверенности в ближайшем будущем» [Asia-Pacific... 2016]. Вместе с тем документ предостерегал от увлечения критикой глобализации вместо ее корректировки и совершенствования, от тотального протекционизма и экономического изоляционизма.
В Лиме участники АТЭС договорились поддерживать открытость национальных рынков и «бороться со всеми формами протекционизма». Специально подчеркивалось, что обращение к протекционистским практикам «ослабляет международную торговлю» и «замедляет прогресс в деле экономического восстановления». Более того, поскольку судьба ТТП в связи с победой Д. Трампа становилась туманной, в Лимскую декларацию был включен пункт о поддержке членами АТЭС предложения Пекина создать Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство или, как это фигурирует в документах АТЭС, Зону свободной торговли в Азиатско-Тихоокеанском регионе (ЗСТАТ). Напомним, что решение о начале работы по формированию ЗСТАТ было пролоббировано китайским руководством на XXII саммите АТЭС в ноябре 2014 г. в Пекине, где стартовала выработка «дорожной карты» нового регионального интеграционного объединения [Asia-Pacific. Free Trade].
Уже в самом начале проект ЗСТАТ воспринимался в политических и экспертных кругах как «китайский ответ» планам Вашингтона по созданию ТТП. Не случайно в состав ЗСТАТ не предполагалось включать США, а в рамках ТТП не было места для Китая (впрочем, как и для России). Пекину было ближе формирование ЗСТАТ путем постепенного расширения уже существующей с 2010 г. зоны свободной торговли между КНР и странами АСЕАН.
Таким образом, в середине 2010-х годов на огромном пространстве АТР возникла конкуренция двух геоэкономических и геополитических концепций дальнейшей эволюции интеграционных процессов в этом районе мира. Подписание соглашения о ТТП означало переход стратегической инициативы к США, но победа Д. Трампа смешала все карты и предоставила китайскому руководству возможность с удвоенной энергией педалировать идею расширения зоны АСЕАН-КНР в сторону ее превращения в ЗСТАТ. Не случайно председатель КНР Си Цзиньпин, выступая в Лиме, подчеркнул, что перед лицом протекционистских планов нового хозяина Белого дома Китай будет проводить политику большей торгово-экономической открытости и еще активнее «участвовать в глобализации» [Cue].
По утверждениям международных наблюдателей, китайский лидер стал главным действующим лицом на саммите АТЭС. На полях и в кулуарах форума политиками и экспертами широко обсуждались варианты продвижения вперед в развитии интеграционных процессов в АТР без участия Соединенных Штатов [Asia-Pacífico...]. Ряд руководителей государств официально подтвердили свою приверженность принципам регионального экономического сотрудничества и продемонстрировали заинтересованность в расширении зон свободной торговли и формировании мегаблоков. «Если США не хотят участвовать в ТТП, мы будем добиваться подписания соглашения без них, но с Китаем и Россией», - без обиняков заявил хозяин форума, президент Перу Педро Пабло Кучински [Cué].
Проблема интеграционных мегаблоков и новых зон свободной торговли тесно связана с задачей создания транспарентной системы международного движения товаров и услуг на основе норм и правил ВТО и специальных многосторонних соглашений. Россия вместе с Китаем выступает в пользу такой системы, что нашло свое подтверждение в ходе дискуссий в Лиме. Но Москва и Евразийский экономический союз (ЕАЭС) еще не готовы к переговорам по участию в будущей ЗСТАТ. Для этого необходимо прежде решить ряд внутренних проблем ЕАЭС и придать ему больший международный вес, чтобы эффективнее отстаивать свои интересы в ходе переговорного процесса.
Итоги лимского саммита АТЭС зафиксировали начало охлаждения в международных экономических отношениях США после победы Д. Трампа на президентских выборах. Практически сразу после инаугурации новый хозяин Белого дома перешел от слов к делу и отозвал подпись США под учредительным документом ТТП.
Китай в год Огненного Петуха
Выход Вашингтона из проекта транстихоокеанского мегаблока вызвал разочарование в большинстве государств АТР, которые выступают против политики протекционизма и считают необходимым добиваться прорывных договоренностей в интеграционной области, создавать прочный институциональный каркас азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества. В новых условиях сложились предпосылки для значимых геополитических перемен: у Китая появились неплохие шансы потеснить США и занять место лидера в АТР, а у России - найти свое достойное место в будущих региональных структурах.
Разумеется, Вашингтон (кто бы ни был американским президентом) не собирается без боя уступать Пекину роль локомотива азиатско-тихоокеанской интеграции и, следовательно, главного игрока глобальной экономики и мировой торговли. Но если прежде главным инструментом в арсенале США была игра на опережение - приоритетное выстраивание межрегиональных мегаблоков в интересах американских ТНК, -то сейчас стратегический курс Вашингтона на биконтинентальном пространстве АТР предстает в видоизмененной геополитической ипостаси. Соединенные Штаты будут не столько инициировать создание новых мегаблоков, сколько тормозить развитие интеграционных процессов, сжимать зоны многостороннего торгово-финансового со-
трудничества в этом районе мира, строить отношения с партнерами на двусторонней основе, добиваясь максимально выгодных для себя условий.
Острие этого курса направлено против Китая. Многократно обвиняя Пекин в «валютных манипуляциях» и других грехах, Д. Трамп еще в ходе предвыборной кампании четко дал понять, что он своей международной финансово-экономической политикой намерен создать проблемы развитию Поднебесной, ограничить ее глобальную внешнеторговую экспансию и остановить каток китайского хозяйственного роста. В частности, Вашингтон может продолжить наступление на китайскую валюту - юань, чтобы ее ослабление побудило зарубежных инвесторов к массированному вывозу капиталов из КНР. Собственно, это уже и происходит. В августе 2015 г. Народный банк Китая (Центробанк этой страны) был вынужден ослабить курс юаня к доллару на 3%, что потрясло мировые фондовые рынки. За 2016 г. юань подешевел еще на 7%. В результате, по имеющимся оценкам, в 2015-2016 гг. из Китая «убежало» порядка 1,6 трлн долл. [Financial.]. Китайские власти с помощью ужесточения валютного контроля пытались остановить этот процесс, но, как показали факты, чем больше было ограничений, тем активнее инвесторы стремились вывести свои активы. Одновременно происходило сокращение валютных резервов КНР (в ноябре 2016 г. - почти на 70 млрд долл.), а попытки Пекина ограничить отток капиталов вызвали нарекания многих западных компаний, у которых возникли проблемы с перечислением дивидендов из Китая в свои головные офисы за рубежом. Как отметила Торговая палата Евросоюза в КНР, подобные рестрик-тивные действия китайских властей «создают помехи бизнес-операциям» [China's.].
Ответ Пекина на обвинения со стороны Д. Трампа не заставил себя долго ждать и был вполне предсказуемым. На Всемирном экономическом форуме в Давосе в середине января 2017 г. Си Цзиньпин (он стал первым высшим руководителем КНР, посетившим это знаковое ежегодное мероприятие) не только подтвердил китайскую позицию, озвученную на саммите АТЭС в Лиме, но и выступил с предупреждением относительно возможных разрушительных последствий политики развязывания торговых и валютных войн. Одновременно лидер Китая отверг утверждения Д. Трампа о «манипуляциях» обменным курсом юаня. Повышенный интерес мировых средств массовой информации привлекла оценка, данная Си Цзиньпином процессу глобализации и его эффектам. «Многие из проблем, с которыми сталкивается глобальная экономика, не вызваны глобализацией», - подчеркнул председатель КНР и пояснил, что главной причиной кризисных потрясений является отсутствие адекватного международного финансово-экономического регулирования, а также стремление банков и промышленных компаний к получению прибыли «любой ценой» [González].
В конце января 2017 г. в авторитетном деловом журнале «Bloomberg Businessweek» появилась статья премьер-министра КНР Ли Кэцяна, лейтмотив которой сводился к тому, что «экономическая глобализация сделала возможным создание и распределение беспрецедентного богатства», а имеющиеся проблемы могут и должны быть решены совместными усилиями всех стран. «В мире, полном неопределенностей, -подчеркнул премьер, - Китай являет собой символ стабильности и роста благодаря постоянной приверженности реформам, открытости в экономике и принципам свобод-
ной торговли» [China Premier...]. Тем самым идея о новой международной миссии КНР
- стать «якорем стабилизации» глобальной экономики - была вброшена китайскими руководителями в мировое информационное пространство.
Разрыв Вашингтона с проектом ТТП и твердая позиция Пекина в пользу сохранения процесса глобализации и продолжения интеграционных усилий в АТР вызвали во всем мире шквал комментариев, общим знаменателем которых стал тезис о том, что из-за позиции Белого дома на транстихоокеанском торгово-экономическом пространстве неизбежны кардинальные трансформации. Сложилось впечатление, что в 2017 г.
- в год Огненного Петуха по восточному календарю - Китай сделал заявку на лидирующую роль в ключевом районе мира.
ТТП умер, да здравствует пост-ТТП!
Новая геоэкономическая ситуация заставила страны АТР обратить пристальное внимание на лидерские возможности Китая. В частности, премьер-министр Австралии Малколм Тернбулл допустил возможность того, что Китай займет место США в ТТП. С другой стороны, руководство Японии (страны, которая первой ратифицировала соглашение о транстихоокеанском партнерстве) считает, что выход Соединенных Штатов из проекта «делает бессмысленной» его реализацию, а приглашение КНР присоединиться к ТТП таит в себе «стратегические риски» [Larrouy].
Для правительства Синдзо Абэ решение Д. Трампа о выходе из проекта ТТП, призванного стать одной из опор нового либерального международного экономического порядка, явилось особенно болезненным ударом. Дело в том, что для промышленных корпораций Японии именно американский рынок является приоритетным в силу его объема и значительного профицита в товарообмене. Достаточно сказать, что в 20102016 гг. суммарное отрицательное сальдо США в торговле с Японией превысило 500 млрд долл. (табл. 5). Относительно свободный доступ на американский рынок был тем главным призом, который ориентированные на экспорт японские компании рассчитывали получить после вступления в силу соглашения о ТТП [Швыдко].
Таблица 5
Торговля США с Японией (товары, млрд долл.)
Год Экспорт импорт Объем Сальдо
2010 60,5 123,8 184,3 -63,3
2011 65,8 132,6 198,4 -66,8
2012 70,0 150,5 220,5 -80,5
2013 65,2 142,1 207,3 -76,9
2014 66,8 137,5 204,3 -70,7
2015 62,5 134,8 197,3 -72,3
2016 63,3 135,3 198,6 -72,0
2010-2016 454,1 956,6 1410,7 -502,5
источник: [ITC].
Выход США из процесса формирования ТТП, скорее всего, означает, что в обозримом будущем вашингтонская администрация не собирается пересматривать свою негативную позицию в отношении многосторонних усилий по координации национальных торговых и инвестиционных режимов. Иначе говоря, окончательное закрытие транстихоокеанского проекта даст старт новым переговорам, но уже на двусторонней основе. В этих условиях страны, подписавшие соглашение о ТТП, должны будут предпринять дополнительные усилия, чтобы на межстрановом уровне сохранить достигнутый в многостороннем формате баланс между полученными преимуществами и вынужденными уступками. Судя по всему, Япония на этот путь уже встала, о чем свидетельствовал визит С. Абэ в Вашингтон в первой половине февраля 2017 г. По итогам американо-японских переговоров подчеркивалось, что в сфере торгово-экономических отношений обе страны будут стремиться к «взаимной выгоде» (расхожий эвфемизм, скрывающий твердое намерение хозяина Белого дома добиваться более сбалансированного товарообмена и со Страной восходящего солнца, и с другими государствами АТР) [Remarks.].
Представляется очевидным, что для целого ряда крупных индустриально развитых тихоокеанских стран, заинтересованных в продвижении своих товаров на американский рынок, ставки в двусторонних переговорах чрезвычайно высоки, а сложности -исключительно большие. Нет сомнений в том, что США займут жесткую позицию, оказывая нажим на партнеров и выторговывая для себя максимально выгодные условия.
И еще одно обстоятельство стратегического характера, в свете усилий США по сдерживанию КНР и сокращению потенциала ее геоэкономического возвышения. Возможное относительное экономическое ослабление Китая (вне зависимости от того, произойдет оно под влиянием политики администрации Д. Трампа либо в результате критического накопления внутренних дисбалансов) не будет означать фронтального отступления АТР. Этот регион уже обладает столь значимым потенциалом хозяйственного, демографического и цивилизационного развития, что способен выдвигать новых лидеров роста. Ими могут стать Индия, Вьетнам, Индонезия, латиноамериканские члены Тихоокеанского альянса, другие страны, располагающие серьезными демографическими, природными и промышленными ресурсами. Не собираются сдавать позиции и государства, уже достигшие высокого уровня социально-экономического и технико-технологического развития (Канада, Австралия, Южная Корея и др.). Если Соединенные Штаты захотят сохраниться в роли ведущей глобальной державы, им будет необходима эффективная стратегия присутствия в АТР, что неизбежно обострит геоэкономическое и геополитическое соперничество на азиатско-тихоокеанском пространстве.
В марте 2017 г. с важной и своевременной дипломатической инициативой выступило правительство Чили - страны, проводящей открытую торгово-экономическую политику либерального толка и последовательно выступающую за создание максимально обширной зоны свободной торговли в АТР. Чилийские власти пригласили министров иностранных дел и торговли государств, подписавших соглашение о ТТП (исключая США), а также Китая, Южной Кореи и Колумбии, которые в настоящее время проявля-
ют интерес к участию в тихоокеанской интеграции [Países...]. Тем самым на развалинах проекта транстихоокеанского партнерства, похороненного администрацией Д. Трампа, может быть дан старт переговорам о создании нового мегарегионального объединения - пост-ТТП.
Два лидера лицом к лицу
6-7 апреля в частном клубе Mar-a-Lago во Флориде состоялись переговоры президента США Д. Трампа с председателем КНР Си Цзиньпином. Этот саммит рассматривался многими американскими и китайскими экспертами как шанс наладить личный контакт двух мировых политических тяжеловесов и снизить риски хозяйственных и геополитических конфликтов.
За участниками переговоров, наряду с задачами стратегического порядка, стояли конкретные интересы китайских и американских предприятий. Если китайских предпринимателей в первую очередь беспокоило озвученное Д. Трампом намерение ввести запретительные таможенные пошлины на товары из КНР, то пожелания американских бизнесменов были более разнообразными. В частности, бизнес-сообщество США не удовлетворяют правовые условия доступа иностранных компаний на китайский рынок (особенно в наиболее перспективных отраслях), а также практика «несправедливой» государственной поддержки в Китае национальных экспортеров, «заполонивших мировой рынок субсидированной продукцией». В ходе консультаций с помощниками президента, готовившими встречу с Си Цзиньпином, представители деловых кругов США, с одной стороны, демонстрировали интерес к участию в реализации масштабных инфраструктурных проектов на территории Китая, а с другой - приводили различные примеры дисбалансов в американо-китайских отношениях. Так, если в США импортируемые китайские автомобили облагаются таможенной пошлиной в размере 2,5%, то в Китае аналогичный налог на американские машины в 10 раз выше - 25%. Высокотехнологичные компании США указывали на опасность того, что новый закон КНР о кибербезопасности (принят 7 ноября 2016 г. и должен вступить в силу в июне 2017 г.) может носить дискриминационный характер в отношении американских фирм [Que.].
Давая общую оценку реальным торгово-экономическим результатам первого американо-китайского саммита, можно применить формулу «первый блин комом». Похожим образом охарактеризовали итоги встречи во Флориде многие международные средства массовой информации, зафиксировавшие сохраняющуюся «пропасть между позициями двух мировых лидеров» [Mars]. В том же духе высказался и сам Д. Трамп, который перед торжественным ужином в честь китайских гостей как бы в шутку заметил: «У нас (с Си Цзиньпином. - П. Я.) был долгий разговор, до сих пор не давший никакого результата, абсолютно никакого» [Presidente.].
Так или иначе, отказ США от планов создания тихоокеанского интеграционного ме-гаобъединения неизбежно приведет к усилению американо-китайского соперничества и окажет воздействие на будущее глобальной экономики.
Литература:
Воронова Т.А., Пермякова Е.В. Перспективы расширения и диверсификации экономических отношений России и АТЭС. Москва. 2012.
Саламатов В.Ю. Мегарегиональные торговые соглашения // Мировая экономика и международные отношения. 2016. № 9. С. 17-27.
Салин П.Б. Россия и Азия или Россия в Азии? - Режим доступа: globalaffairs.ru/print/ (дата обращения: 10.02.2017).
Швыдко В. Отказ США от ТТП: значение для Японии. 1 февраля 2017. - Режим доступа: russiancouncil.ru/inner/?ib_4=8650 (дата обращения: 08.03.2017).
Яковлев П.П. Политико-экономическое наследие Б. Обамы: европейский взгляд // США * Канада: экономика, политика, культура. 2016. № 12. С. 110-119.
Яковлев П.П. Трансатлантическое партнерство: контекст, значение, проблемные аспекты // Перспективы. Электронный журнал. 2016. № 4. С. 25-40.
Asia-Pacific Economic Cooperation. 2016 Leaders' Declaration. Lima, Peru 20 Nov 2016. - Mode of access: apec.org (date of access:10.12.2016).
Asia-Pacific Economic Cooperation. Free Trade Agreements / Regional Agreements. - Mode of access: apec.org/Groups/Other-Groups/FTA_RTA.aspx (date of access: 12.01.2017).
Asia-Pacífico se moviliza ante el proteccionismo de Trump // Cinco Días. Madrid. 20.11.2016.
China GDP (current US$). - Mode of access: data.worldbank.org/country/china (date of access: 11.03.2017).
China Premier Li Keqiang: 'Economic Openness Serves Everyone Better'. - Mode of access: bloomberg.com/news/articles/27-01-26/ (date of access: 12.02.2017).
China's forex reserves drop $70bn as outflow accelerates // Financial Times. London. 07.12.2016.
^é C.E. Las grandes potencias económicas amenazan con unirse para aislar a Trump // El País. Madrid. 19.11.2016.
Financial policy 2017 outlook. December 1, 2016. - Mode of access: bloomberg.com/ (date of access: 5.11.2016).
González A. Xi advierte en Davos de que no hay vencedores en una guerra comercial // El País. 17.01.2017.
ITC. Trade Map. Trade Statistics for International Business Development. - Mode of access: trademap. org/Bilateral_TS.aspx (date of access: 24.02.2017).
Larrouy D., Bayón A. El proteccionismo de Trump abre la puerta a un nuevo orden comercial // Cinco Días. 25.01.2017.
Mars A., Vidal Liy M. Un abismo separa a Trump y Xi en su primera reunión // El País. Madrid. 07.04.2017.
Office of the United States Trade Representative. TPP Full Text. - Mode of access: ustr.gov/trade-agreements/ (date of access: 05.09.2016).
Países del Pacífico propondrán caminos para nuevo acuerdo post TPP en próxima cumbre. 9 marzo, 2017. - Mode of access: infolatam.com/ (date of access: 11.03.2017).
Presidente chino insta a la cooperación comercial en su primera reunión con Trump. 7.04.2017. -Mode of access: americaeconomia.com/ (accessed: 15.04.2017).
¿Qué le piden los empresarios a Donald Trump para su reunión con el presidente chino? 4 de abril de 2017. - Mode of access: americaeconomia.com/ (date of access: 23.03.2017).
Remarks by President Trump and Prime Minister Abe of Japan in Joint Press Conference. February 10, 2017. - Mode of access: whitehouse.gov/the-press-office/2017/02/10/ (date of access: 11.03.2017).
The Geopolitics of TTIP. Repositioning the Transatlantic Relationship for a 21. Changing World.
Washington: Center for Transatlantic Relations, 2014. The World Bank. Gross domestic product 2015. - Mode of access: databank.org/data/downloac
(date of access: 11.03.2017). WTO. World Trade Statistical Review 2016. Geneva: WTO, 2016.
