Азербайджано-армянские политические отношения в 1917—1918 годах Текст научной статьи по специальности «История и археология»

НАЦИЯ 173

Захида АЛИЗАДЕ

Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института истории им. А. Бакиханова Национальной академии наук Азербайджана

(Баку, Азербайджанская Республика).

АЗЕРБАЙДЖАНО-АРМЯНСКИЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 1917-1918 ГОДАХ

Резюме

В данной работе на основе фактического и аналитического материала автор рассматривает сложные перипетии азербайджано-армянских политических отношений в период, предшествующий образованию в Закавказье в 1918 году независимых Азербайджанской Демократической Республики (АДР) и Армянской Республики. Также раскрываются политика временного правитель-

ства по национальному вопросу, создание ОЗАКОМ (Особый закавказский комитет Временного правительства), Закавказского Сейма, трудный путь становления национальной государственности, этнические чистки, проводимые армянами в Иреванском уезде, представлены сведения о трагических событиях марта — апреля 1918 года на территории Северного Азербайджана.

В в е д е н и е

Поражения, которые терпела российская армия на фронтах Первой мировой войны, сопровождавшиеся большим количеством жертв, рост цен на продовольствие, кризис в транспортной сфере, создававший трудности в снабжении, вызывали недовольство в государстве. Все это в итоге привело к резкому обострению социально-экономических и политических противоречий в стране. Характерно, что высшие круги общества были настроены против политики самодержавия даже гораздо резче, чем основная масса населения.

В этой ситуации царизм практически был обречен, и вторая русская революция стала реальностью — 2 (15) марта 1917 года вся власть в империи перешла к Временному правительству. Приоритетными направлениями его деятельности являлись задачи демократизации страны: введение демократических свобод, решение аграрного, рабочего, национального вопросов. Однако и оно оказалось неспособным решить эти актуальные проблемы, так как ему приходилось действовать в очень трудных условиях. Тем не менее вряд ли эти объективные причины могут служить оправданием. В работе правительства отчетливо просматривались боязнь ответственности и стремление отложить решение главных вопросов до созыва Учредительного собрания. С этим напрямую была связана и политика полумер, которой придерживалось это правительство.

Между тем особое место в общественной жизни России занимал национальный вопрос, поскольку в течение столетий царское самодержавие жестоко угнетало многие народы Европы и Азии, хотя по своей численности они составляли больше половины населения империи. Однако уже первые шаги Временного правительства не оправдали надежд порабощенных народов на скорейшее устранение всех дискриминационных законов в данной сфере, а именно надежд на отмену национальных и региональных ограничений, предоставление автономии, создание национальных школ и т.д.

Лишь под усиливающимся давлением национальных движений это правительство вынуждено было принять 20 марта (2 апреля) 1917 года постановление «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений», согласно которому упразднялись «все установленные действующими узаконениями ограничения в правах российских граждан, обусловленные принадлежностью к тому или иному вероисповеданию, вероучению или национальности»1. Не отрицая значимости данного постановления, все же следует констатировать, что оно вряд ли могло полностью удовлетворить представителей национальных меньшинств России. Так, в документе ничего не говорилось о правах порабощенных народов на самоопределение, на использование национальных языков в сфере образования и т.д. Но даже эти ограниченные меры создали более благоприятные условия для развития национальных движений и повышения политической активности на колониальных окраинах России, в том числе в Северном Азербайджане. Из подполья вышли национальные партии (в частности — «Мусават») и организации, деятельность которых запрещалась или ограничивалась. В стране возникли десятки политических, культурных и образовательных центров национальной ориентации.

Политическая обстановка в Закавказье и создание независимых государств

Трагичность ситуации в Закавказье заключалась в том, что значительно ослабевшие после Февральской революции государственные структуры оказались не в состоянии контролировать бурные процессы в сфере межнациональных отношений. После свержения царизма существенно изменилась структура государственных органов, в том числе на региональном уровне.

Так, 9 (22) марта 1917 года решением Временного правительства было ликвидировано Кавказское наместничество и вместо него для управления краем создан Особый закавказский комитет Временного правительства (ОЗАКОМ). В его состав вошли пять членов IV Государственной думы: Б. Харламов (председатель), М. Пападжанов, М. Джафаров, А. Чхенкели и К. Абашидзе2. По сравнению с институтом наместничества ОЗАКОМ был гораздо слабее и не пользовался авторитетом у населения, в немалой степени вследствие сложных политических процессов, проходивших после Февральской революции в Закавказье. Следует учесть также, что (в отличие от центральных регионов России) ситуация в данном регионе была более запутанной и сложной. Если в Центре сразу же после революции установилось двоевластие — наряду со структурами Временного правительства действовали органы власти трудящихся — Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, то в Закавказье фактически возникло троевластие. Дело в том, что вместе с ОЗАКОМом и советами здесь действовали различные национальные комитеты, которые

1 Вестник Временного правительства, 22 марта 1917.

2 См.: Гасанов Дж. Азербайджан в системе международных отношений. 1918—1920 гг. Баку, 1993. С. 30 (на азерб. яз.).

и владели реальной ситуацией на местах, обладая авторитетом среди представителей своей национальности.

После свержения Временного правительства и захвата власти в России большевиками (25 октября [7 ноября] 1917 г., а в Баку 31 октября [13 ноября]) 11 (24) ноября в Тифлисе прошло совещание представителей всех политических партий, национальных и общественных организаций Закавказья. Его участники почти единогласно отказались признать новую большевистскую власть и приняли решение о создании новой исполнительной структуры края3. 15 (28) ноября представители трех основных национальностей края: азербайджанцы, грузины и армяне — сформировали Закавказский комиссариат, объявленный временным органом власти в Закавказье до созыва Учредительного собрания, выборы в которое Временное правительство назначило на 12 (25) ноября. Учитывая большую популярность Учредительного собрания, пришедшие к власти большевики не осмелились отменить эти выборы, завершившиеся их серьезным поражением — тогда большевики набрали лишь до 23,9% голосов избирателей4. Именно антибольшевистские настроения большинства членов Учредительного собрания стали причиной его роспуска: в ночь с 6 на 7 (20) января 1918 года Всероссийский ЦИК принял соответствующий декрет. Таким образом, надежды на то, что Учредительное собрание решит актуальные социально-политические и национальные проблемы страны, не оправдались.

Этот шаг большевиков дал карт-бланш национальным силам Закавказья. Они стали действовать самостоятельно, без оглядки на центральное правительство. И уже 12 (25) января 1918 года Закавказский комиссариат принял решение о созыве Закавказского Сейма, проведение выборов в который в сложных условиях того времени не представлялось возможным. Поэтому было решено сформировать состав Сейма из представителей политических партий, избранных в Учредительное собрание от Закавказья. Депутатские мандаты получили члены 10 политических партий региона. Крупнейшими по численности фракциями были грузинские меньшевики и партия «Мусават», третьей — партия «Даш-накцутюн». Также были представлены эсеры, кадеты, грузинские федералисты, национал-демократы, меньшевики, гумметисты, «Мусульманский социалистический блок» и «Иттихад»5.

Сейм приступил к работе 10 (23) февраля 1918 года в Тифлисе. Примечательно, что инициатива создания регионального законодательного органа принадлежала грузинским меньшевикам и была активно поддержана «Мусаватом». При этом дашнаки и эсеры воспротивились этой идее, полагая, что формирование данной структуры станет началом отделения Центрального Кавказа от России. Но именно в этом абсолютно не были заинтересованы дашнаки, продолжающие рассматривать Россию в качестве своего основного стратегического союзника. Однако, оказавшись перед свершившимся фактом, они были вынуждены принять участие в работе Сейма.

В этой связи не удивительно, что практически по всем актуальным проблемам дашнаки и эсеры пытались торпедировать любые инициативы, направленные на ослабление политических связей региона с Россией. В частности, они в штыки восприняли идею превращения Сейма в Учредительное собрание, которое должно было заниматься разработкой Конституции Закавказья и определением функций отдельных территориальных еди-ниц6. Что касалось заключения мирного соглашения с Турцией, а также национальных и аграрных проблем, то азербайджанская и армянская фракции занимали также диаметрально противоположные позиции.

3 См.: Беленький С., Манвелов Я. Революция 1917 года в Азербайджане (хроника событий). Баку, 1927. С. 201.

4 См.: Балаев А. Азербайджанское национальное движение в 1917—1918 гг. Баку, 1998. С. 68.

5 См.: Закавказский Сейм. Стенографический отчет. 19 февраля 1918 г. Тифлис, 1919. С. 6.

6 См.: Закавказский Сейм. Стенографический отчет. 20 февраля 1918 г. Тифлис, 1919. С. 27—28.

Следует отметить, что при всей серьезности стоящих перед Сеймом проблем (аграрной, рабочей, заключения перемирия с Турцией и т.д.) первичным условием их решения, несомненно, являлось воцарение мира и согласия во взаимоотношениях народов Закавказья. Именно вопросы межнациональных отношений стали настоящим испытанием для Закавказского Сейма, которое он так и не смог выдержать.

Более того, политическое противостояние между азербайджанцами и армянами нарастало. Оно еще больше обострилось после того, как армяне, воспользовавшись поддержкой грузинской фракции Сейма, развернули настоящую этническую чистку на азербайджанских территориях. После окончательной ликвидации российской власти в регионе армяне, завладев значительной частью оружия и боеприпасов, оставленных русскими войсками, обрушились на азербайджанцев, обвиняя их в сочувствии к туркам. И уже в середине февраля 1918 года начались армяно-азербайджанские столкновения в Иреванс-ком уезде и в самом городе Иреван.

В карательных акциях против азербайджанского населения наряду с нерегулярными армянскими воинскими формированиями участвовали войска Закавказского правительства под командованием полковника Пирумова и комиссара Дро (Д. Канаяна). Только с 17 по 21 февраля 1918 года армянские части, используя артиллерию, стерли с лица земли в Иреванском уезде 21 азербайджанское село7. В общей сложности с начала 1917 года по март 1918-го в этом уезде было разграблено и уничтожено 197 азербайджанских сел8.

Следует отметить, что в данный период подобные бесчинства в отношении азербайджанцев происходили не только в Иреванском уезде, но и на территории Зангезура и Карабаха. В течение 1917 года нападению армянских вооруженных отрядов в Зангезурс-ком уезде подверглись 109 азербайджанских сел, а в Карабахе — 157; все они были частично или полностью разрушены9. Одновременно закавказские власти прилагали максимум усилий, чтобы не допустить формирования азербайджанских воинских подразделений. При этом создание грузинских и армянских военных формирований продолжалось ускоренными темпами.

Следует отметить и такой факт: выбор армянами в качестве объекта вооруженного нападения именно азербайджанских сел Иреванского уезда был обусловлен их важным стратегическим положением. Во-первых, данный уезд занимал промежуточное положение между азербайджанскими и армянскими районами. Закрепившись здесь, армяне хотели использовать эти земли в качестве плацдарма для дальнейшей экспансии соседних азербайджанских уездов. В планах армян особое место отводилось Нахчывану. Ведь, как впоследствии признавался один из лидеров «Дашнакцутюн» Ов. Качазнуни: «Армения не могла бы существовать без татарской (азербайджанской. — З.А.) Шарур-Нахи-чевани»10.

Во-вторых, уже тогда армяне вынашивали идею о превращении исконно азербайджанского города Иреван в столицу армянского государства, которое планировали создать на исторических землях Западного Азербайджана. Армянские националисты учитывали, что, согласно заявлению председателя Закавказского правительства Е.П. Гегечкори, уже в ближайшее время власти предполагали начать процесс национальнотерриториального размежевания народов Закавказья и создания нескольких автономных единиц. Развернув масштабную этническую чистку в Иреванском уезде и других регионах, армяне пытались как можно большую часть территории очистить от азербайджанцев, чтобы иметь более выгодную стартовую позицию на момент начала указанно-

7 См.: Закавказский Сейм. Стенографический отчет. 7 марта 1918 г. Тифлис, 1919. С. 5.

8 См.: ГААР, ф. 28, оп. 1, ед. хр. 185, л. 7.

9 См.: ГААР, ф. 970, оп. 1, ед. хр. 253, лл. 10, 18—19.

10 Качазнуни Ов. «Дашнакцутюн» больше нечего делать. Баку, 1990. С. 18.

го процесса. Поэтому неудивительно, что даже после прекращения столкновений на стремление азербайджанцев вернуться к своим родным очагам в Иреванском уезде, Дро отреагировал категорично: «Нет, этого не может быть, сюда могут переселяться только армяне»11.

К сожалению, во время обсуждения иреванских событий в Сейме грузинские меньшевики фактически поддержали позицию дашнаков, что подтолкнуло армян на продолжение и расширение масштабов этнических чисток и в других регионах Центрального Кавказа. В частности, очередной их мишенью стало азербайджанское население Бакинской губернии. Можно утверждать, что ответственность за развязывание событий, происходивших в марте 1918 года в Баку и некоторых других регионах Азербайджана, наряду с «Дашнакцутюн» и лидерами Бакинского совета во главе с С. Шаумяном несут и руководители Закавказского Сейма. Ведь они фактически остались безучастными к трагедии мирных азербайджанцев Иреванского уезда, дав тем самым понять большевикам и дашнакам, что в случае развязывания ими конфликта в Баку Тифлис вмешиваться не будет.

Мартовские события 1918 года были обусловлены антагонистическим по своему характеру политическим противоборством между большевистско-дашнакским альянсом и партией «Мусават». Кстати, вскоре после провозглашения Азербайджаном независимости уже 15 июня 1918 года правительство АДР приняло решение о создании чрезвычайной комиссии «для расследования насилий, произведенных над мусульманами и их имуществом в пределах всего Закавказья, со времен начала европейской войны»12. На основании собранных материалов были возбуждены десятки уголовных дел в отношении виновников данной трагедии. К сожалению, политические события апреля 1920 года не позволили завершить эту работу.

Пришедшие к власти большевики сделали все возможное, чтобы заставить азербайджанский народ забыть уроки мартовских событий 1918 года, и на протяжении десятилетий в советской историографии они преподносились как спровоцированная мусаватистами гражданская война13. Лишь после распада СССР (1991 г.) и объявления Азербайджаном независимости были созданы условия для раскрытия подлинной правды об этих событиях. Суть последних заключается в том, что большевики, проповедующие идеи классовой борьбы, рассматривали национальные проблемы как фактор, дезориентирующий трудовые массы. При этом они были напуганы тем, что партия «Мусават» уверенно шла к своей цели — освобождению всех азербайджанских территорий от большевистско-даш-накских банд.

Если на первом этапе своей деятельности после выхода из подполья (февраль — октябрь 1917 г.) «Мусават» в основном занималась укреплением своих организационных структур и накапливала силы, то после октябрьского переворота 1917 года партия перешла к решительным действиям. Так, к началу 1918 года она стала ведущей политической силой азербайджанского общества, сумев сплотить вокруг себя «подавляющее большинство мусульманского населения Азербайджана»14.

В тот период власть не только в Гянджинской, но и в значительной части Бакинской губернии фактически находилась в руках партии «Мусават», успехи которой вынуждены были признать даже самые непримиримые ее противники в лице печально известного С. Шаумяна, отмечавшего, что «к началу второго года после Февральской

11 Закавказский Сейм. Стенографический отчет. 5 марта 1918 г. Тифлис, 1919. С. 14.

12 ГААР, ф. 100, оп. 2, ед. хр. 7, л. 20.

13 См.: Токаржевели Ч.А., Исаев З.М. Критика советской концепции истории социалистической революции в Азербайджане. Революция и народы России: полемика с западными историками. М., 1989. С. 165.

14 Балаев А. Указ. соч. С. 164.

революции партия «Мусават» оказалась самой сильной политической партией в Закавказье»15.

Дополнительным фактором, вызывавшим недовольство большевиков и дашнаков, являлось то, что к началу марта 1918 года с трудом, но продвинулся процесс формирования азербайджанских национальных воинских частей под руководством «Муса-вата». В этих условиях и те, и другие прекрасно осознавали, что политический авторитет партии, подкрепленный реальной военной поддержкой, сделает ее практически неуязвимой.

Большевики не могли смириться с подобным развитием ситуации, так как это неминуемо привело бы к доминированию «Мусавата» на политической арене Северного Азербайджана. Но они в тот период не обладали в Баку необходимой силой, чтобы окончательно нейтрализовать партию, поэтому и прибегли к помощи вооруженных формирований «Дашнакцутюна».

Безусловно, в то время дашнаки и большевики — руководителями которых в основном были армяне — в вопросе разгрома азербайджанских национальных сил в Баку были абсолютно солидарны. Именно поэтому создание азербайджанской автономии, за которое ратовала партия «Мусават», было абсолютно неприемлемым не только для большевиков, но и для руководства «Дашнакцутюна». Ведь реализация этой идеи нанесла бы смертельный удар как по сумасбродным планам армянских националистов относительно создания «Великой Армении», так и по планам большевиков по образованию «красной империи» на развалинах царской России.

Напомним, что бакинская нефть — «главный нерв всей российской фабрично-заводской промышленности и транспорта», в связи с чем овладение нефтяным Баку было заветной мечтой большевиков. Кроме того, они считали столицу Азербайджана важным плацдармом для распространения своей власти по всему Закавказью, позволяющим к тому же укрепить позиции на Каспийском море. В силу этих причин большевики не могли позволить себе утратить контроль над Баку, так как именно здесь решался вопрос жизни и смерти большевистской власти в регионе. Вряд ли можно считать случайностью и то, что главной ареной политического противоборства между большевистско-дашнакским альянсом и «Мусаватом» стал Баку: именно этот город был центром азербайджанского национального движения, которое стремились уничтожить большевистско-дашнакские силы.

Воспользовавшись случайным инцидентом с пароходом «Эвелина», большевистс-ко-дашнакские отряды развернули настоящий террор в отношении мирного азербайджанского населения Баку. С 30 марта по 1 апреля 1918 года в городе и его окрестностях отмечались невиданные жестокости, жертвами которых стали более 12 тыс. азербайджанцев. Ужасающие масштабы зверств свидетельствуют, что целью большевистско-дашнакских банд являлось физическое уничтожение азербайджанцев с последующим захватом их имущества и переходом политической власти в Баку в руки армян и большевиков.

Исторические факты свидетельствуют: большевистские лидеры Бакинского совета спровоцировали «гражданскую войну» в Баку с целью подорвать политическое могущество самого грозного своего противника — «Мусавата». Но поскольку большевики при этом воспользовались поддержкой «Дашнакцутюна», то «гражданская война» обрела характер национальной резни и большевистско-дашнакские отряды начали в массовом порядке уничтожать жителей города вне зависимости от их политических убеждений и социального положения. Впоследствии, пытаясь как-то оправдать эти преступления, советские историки утверждали следующее: «Бакинскому совету ничего не оставалось, кро-

15 Шаумян С. Избранные произведения. Т. 2. М., 1978. С. 271.

ме как искать поддержки одной национальной группы в борьбе против другой и использовать имеющиеся национальные противоречия»16.

Преступность этих действий большевиков и их союзников дашнаков подтверждается в свете того факта, что зверства, учиненные ими в отношении азербайджанцев, не ограничились пределами Баку, а распространились на другие регионы Азербайджана. С этой точки зрения массовое уничтожение мирных граждан в Баку было лишь прелюдией большого обширного плана по очищению территории Азербайджана от азербайджанцев.

Подтверждается, что почти одновременно с событиями в Баку массовое уничтожение азербайджанцев началось в Шамахе. Так, утром 31 марта 1918 года большевистско-даш-накские формирования подвергли город артиллерийскому обстрелу. У азербайджанцев не было серьезной силы, чтобы противостоять этой массированной атаке, и спустя некоторое время отряды большевиков и армян ворвались в город, поджигали дома, расстреливая выбегавших из них мирных жителей. К вечеру сопротивление жителей Шамахы было практически сломлено, начались грабежи и погромы17. Все мужское население города было вырезано, каратели не пощадили даже мальчиков, женщин подвергли надругательствам на глазах у мужей и родителей. Город был полностью разгромлен, а затем сожжен: из 5 тыс. домов уцелело только здание Реального училища, все мечети были разрушены18.

Аналогичная участь постигла жителей и других городов: Губы, Лянкярана, Салья-на, Кюрдамира. В частности, жертвами большевистско-дашнакских отрядов во главе с печально известным дашнакцаканом Амазаспом, основной костяк которых составляли дашнаки, стали 2 тыс. жителей Губы. Причем истинной целью преступной акции в Губе было отнюдь не установление советской власти, о чем в течение десятилетий твердили советские историки. Карателями двигали лишь чувство мести и ненависть к азербайджанцам. Об этом Амазасп открыто говорил жителям города: «Я герой армянского народа и защитник его интересов... мне приказано было уничтожить всех мусульман от берегов Каспийского моря до Шахдага, и жилища ваши сравнять с землей»19.

В результате массовой резни азербайджанцев, устроенной в марте 1918 года большевиками и дашнаками20, им удалось временно захватить власть в Баку, но последствия этих трагических событий оказались плачевными для большевистско-дашнакского альянса и нанесли смертельный удар по их политическим перспективам в регионе.

Кроме того, дашнакам и их союзникам не удалось достичь своей стратегической цели — обезглавить и разгромить азербайджанское национальное движение, поскольку его основные силы, сконцентрированные в регионах Азербайджана, не пострадали. Как это ни парадоксально, мартовские события значительно укрепили социальную базу национальных сил и привели к консолидации политических процессов в Азербайджанском национальном движении. Оказавшись перед лицом угрозы национальному существованию, азербайджанские депутаты Сейма и различных партийных фракций выступили единым фронтом, и с того момента идея национальной независимости стала основной целью всех политических сил Азербайджана21.

Позиция, занятая Закавказским Сеймом в ходе указанных событий, а также возникшие во время мирных переговоров с Турцией проблемы окончательно подорвали доверие политических сил Азербайджана к этому органу. Даже провозглашение 9 апреля 1918 года независимости Закавказья, на чем настаивали азербайджанские депутаты с момента создания органа, не изменило негативного отношения азербайджанцев к этой структуре.

16 Большевики в борьбе за победу социалистической революции в Азербайджане. Документы и материалы. 1917—1918 гг. Баку, 1957. С. 333.

17 См.: ГААР, ф. 1061, оп. 1, ед. хр. 3, л. 56.

18 См.: Там же.

19 Там же, ед. хр. 95, лл. 5—6.

20 См.: Балаев А. Указ. соч. С. 179.

21 См.: Там же.

С каждым днем становилось все более очевидным, что представители трех основных фракций Сейма: азербайджанской, грузинской и армянской — не находят общего языка и не имеют единой программы. Каждая нация все более открыто стремилась к достижению своих стратегических целей, которые не только не совпадали, но и противоречили друг другу. В частности, грузины стремились реализовать свои национальные чаяния с помощью Германии, армяне оставались верными своей традиционной пророссийской ориентации, а азербайджанцы пытались получить поддержку Турции.

Правда, армяне были единственной силой, которая до последнего сопротивлялась роспуску Сейма. Это обусловливалось тем, что они «больше всех нуждались в Закавказской Федерации». Дашнакские лидеры опасались, что после ее распада грузины и азербайджанцы быстро найдут общий язык с Турцией, а армяне окажутся «в одиночестве, имея перед собой турецкую армию. Россия (ни большевистская, ни антибольшевистская) тогда не сумела бы прийти на помощь, если б даже она пожелала этого»22.

После роспуска Закавказского Сейма и провозглашения Грузией и Азербайджаном независимости армянам не оставалось ничего другого, как тоже объявить о независимости Армении. Таким образом, в конце мая 1918 года в Закавказье появились три суверенных государства: Грузия, Азербайджан и Армения.

29 мая 1918 года Национальный совет Азербайджана принял решение об уступке Иревана армянам, основываясь на том, что «для образования армянского государства им нужен политический центр, а таковым после отхода Александрополя к Турции может быть только Эривань»23. В нашей историографии имеются различные объяснения этому, несомненно, ошибочному решению Национального совета АДР. Не вдаваясь в подробности, хочется отметить, что данный факт еще раз свидетельствует: в новейший период армянская государственность была создана на исторической азербайджанской территории, а столицей этого государства стал древний азербайджанский город Иреван.

3 а к л ю ч е н и е

Итак, в специфических условиях многонационального Центрального Кавказа и усиления межнациональных столкновений в регионе, что усугублялось войной с Турцией, Закавказский Сейм не мог обеспечить эффективное управление краем. Это привело к анархии и хаосу в регионе. Как отмечал один из очевидцев тех событий, «представительное учреждение — Сейм — почти замер, заглох, не отражая в своих стенах ничего, что происходило вне его стен, и это в самый бурный, в самый мучительный период закавказской деятельности... Чувствовалось, что все, происходившее в Сейме, происходит так себе, как бы от нечего делать, что о главном, о волнующем все равно здесь говорить не будут, что главное происходит там, за кулисами, у каждой партии, у каждой группы по-своему, без возможности что-либо делать сообща»24.

Было ясно, что эта государственная структура обречена на распад. В этих условиях самороспуск 26 мая 1918 года Закавказского Сейма стал лишь закономерным итогом происходящих в регионе политических процессов и подтверждением невозможности добровольного сосуществования трех республик Закавказья в рамках единого государства.

22 Качазнуни Ов. Указ. соч. С. 27.

23 ГААР, ф. 970, оп. 1, ед. хр. 1, лл. 51—52.

24 Ставровский А. Закавказье после Октября. М. — Л., 1925. С. 49.