CC BY
338Заур ГАСЫМОВ
Магистр,
докторант Германского института Центральной и Восточной Европы, Католический университет Айхштетт-Ингольштадт
(Айхштетт, Германия).
АЗЕРБАЙДЖАН И ГРУЗИЯ В ПЕРИОД СТАНОВЛЕНИЯ (1918-1921 ГГ.): ВОЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО И СОТРУДНИЧЕСТВО В ВОЕННОЙ СФЕРЕ
Резюме
Если взглянуть на азербайджаногрузинские отношения в исторической перспективе, то они весьма напоминают отношения, сложившиеся в Центральной Европе между Венгрией и Польшей. Немцы называют это Schicksalsgemeinschaft — «сообщество на основе общей судьбы». Не связанные друг с другом ни по языку, ни этнически, эти два народа много столетий
живут в одном регионе и во многом разделяют один и тот же исторический опыт. А религиозные различия между ними свидетельствуют лишь о необычайном культурном разнообразии и богатстве Южного Кавказа. На протяжении двух столетий Азербайджан и Грузия входили в Российскую империю, позднее — в качестве союзных республик — в состав СССР. В 1918—1921
годах Баку и Тбилиси были столицами независимых государств. В данной статье рассматриваются проблемы становления Азербайджана и Грузии как самостоятельных государств в 1918 году, а также их сотрудничество в последующие годы в военном строитель-
стве и в сфере безопасности. Описывается военное сотрудничество между двумя вновь образованными независимыми странами, зажатыми между Россией и Турцией, — региональными державами, соперничавшими за господство на Южном Кавказе.
Историографические замечания
До 1991 года историю государств Южного Кавказа в период их независимости изучали главным образом на Западе. Вопросы национального и государственного строительства и этнического самоопределения в этом регионе в конце XIX — начале XX веков рассматривались в работах Ф. Казем-заде, Т. Светоховского1, А. Альтштадта, Р. Пайпса, Р. Суни, В. Цюрера2 и Е.-М. Ауха. Весомый вклад в изучение периода 1918—1921 годов внесли эмигранты с Кавказа и кавказская интеллигенция. Особый интерес представляют работы А. Никурадзе3, Хилала Мюнши4, Мир-Якуба5, Ноя Жордания6 и Мамедамина Расул-заде: их авторы были живыми свидетелями истории, поскольку сами непосредственно участвовали в политических процессах в регионе. В годы советской оккупации Южного Кавказа азербайджанские и грузинские историки рассматривали период независимости 1918—1920/21 годов с точки зрения официальной коммунистической идеологии. Только в 1988—1989 годах появились первые научные статьи с попытками проанализировать недолгое существование независимых республик вне какого-либо идеологического контекста. В 1990 году азербайджанский историк Насиб Назиб-заде опубликовал одну из первых книг по истории Азербайджанской Демократической Республики (АДР)7. Через три года появилась работа его коллеги Камила Гасанлы (Гасанова), посвященная внешней политике АДР8. Многие грузинские историки — В. Гурули, А. Ментешашвили, Л. Урушадзе и другие — изучают историю независимой Грузинской Демократической Республики, обращая особое внимание на проблемы этнической политики в Грузии в начале XX века, на грузино-германские связи и т.д. В 2001-м под редакцией турецкого ученого Серпила Сюрмели была издана обстоятельная работа, посвященная грузино-турецким отношениям 1918—1921 годов9.
1 См.: Swietochowski T. Russian Azerbaijan, 1905—1920. The Shaping of National Identity in a Muslim Community. Cambridge: Cambridge University Press, 1985.
2 См.: ZUrrer W. Kaukasien 1918—1921. Der Kampf der GroBmachte um die Landbmcke zwischen Schwarzem und Kaspischem Meer. Dflsseldorf, 1978.
3 См.: Sanders A. (Nikuradze A.). Kaukasien. Nordkaukasien, Aserbaidschan, Armenien, Georgien. Geschichtlicher Umriss. Mflnchen, 1944.
4 См.: Munschi H. Die Republik Aserbaidschan. Eine geschichtliche und politische Skizze. Berlin, 1930.
5 См.: Mir-Yacoub. Le Probleme du Caucase. Paris, 1933.
6 См.: Жордания H.H. За два года (с 1 марта 1917-го — по 1 марта 1919-го). Доклады и речи. Тифлис, 1919; Жордания H. Моя жизнь. Стэнфорд, 1968.
7 См.: Nssibzads N. Azsrbaycan demokratik respublikasi. Msqalslsr ve ssnsdlsr (Азербайджанская Демократическая Республика. Статьи и документы). Baki, 1990.
8 См.: Hsssnov C. Azsrbaycan beynslxalq mflnasibstbr sisteminds 1918—1920-ci illsr (Азербайджан в системе международных отношений в 1918—1920). Baki, 1993.
9 См.: Surmeli S. Tflrk-Gflrcu. iliskileri (1918—1921) (Турецко-грузинские отношения [1918—1921]). Ankara, 2001.
Период колониального господства царской России
Во второй половине XIX века Азербайджан и Грузия, подобно странам Центральной и Восточной Европы, переживали бурные процессы национального становления и самоутверждения. Одна из причин недовольства интеллигенции в колониях Южного Кавказа — подавление местных средств массовой информации и ликвидация национальных учебных заведений при Александре III. Тогда же весь регион превратился в источник природных ресурсов и энергоносителей. На Южный Кавказ переселялись десятки тысяч людей из западной части Российской империи. Территории Азербайджана и Грузии использовались как место ссылки политических противников режима и активистов национальных движений из европейской части России. И все же, несмотря на все препятствия, в среде грузинского дворянства и азербайджанского духовенства сформировалась кавказская интеллигенция как самостоятельная социальная группа. Такие ее представители, как И. Джавахишвили и И. Чавчавадзе в Грузии или М. Ахунд-заде (в русскоязычной литературе известен как Ахундов) в Азербайджане, стали героями национального просвещения и культурного самоутверждения. Они не только критиковали господствовавшие в то время социальные тенденции, но и поддерживали общественные инициативы по изучению и возрождению национального народного искусства и развитию образования.
К началу XX века благодаря наступившей в России относительной либерализации в Баку и в Тбилиси (особенно) сформировалась местная культура средств массовой информации. К тому же росло число школ, все больше выходцев с Кавказа получали возможность учиться в высших учебных заведениях Санкт-Петербурга, Одессы и Варшавы. Нефтяной бум в Баку и быстрое развитие Тбилиси содействовали «новой открытости» региона по отношению к Западу. В условиях масштабных преобразований в европейской части Российской империи после событий 1905 года значительная часть грузинской интеллигенции разделяла охватившие тогда страны Европы социалистические настроения. Такие ее представители, как Ной Жордания, Е. Гегечкори, А. Чхенкели, связывали с развитием социал-демократических идей в России надежды на относительную либерализацию. В Азербайджане многие национал-демократы (в том числе М. Расул-заде), сплотившиеся вокруг партии «Мусават», восприняли выборы в российскую Думу как возможность не только участвовать в политическом процессе, но и побудить власти империи внимательнее относиться к культурному развитию мусульман Кавказа.
У участников политического процесса на Кавказе было немало оснований для такого оптимизма. Российское государство ослабло, во многом в результате событий Первой мировой войны, и в 1917—1918 годах утрачивало контроль над своей периферией и колониями. В стране разгорелся глубочайший политический конфликт, переросший в Гражданскую войну между большевиками и белыми силами. Слабость России и перемены в геополитическом положении таких региональных держав, как Турция и Персия, а также многих европейских государств, прежде всего Германии и Великобритании, вынуждали Кавказ учиться мыслить в терминах внешней политики. Но общей региональной идентичности на Кавказе не возникло, что стало дестабилизирующим фактором, не позволявшим народам региона совместно и одинаковым образом реагировать на процессы, происходившие в нем и вокруг него. Большевизация России в 1917 году, поражение германо-турецкого союза в Первой мировой войне и процессы политического самоопределения на Южном Кавказе стали для азербайджанской и грузинской интеллигенции серьезным вызовом.
По сути, народы Кавказа боролись за национальную автономию и культурные права, но только в 1918 году они провозгласили свои собственные независимые государства:
социал-демократ Н. Жордания и мусаватист М. Расул-заде не представляли себе будущего в союзе с большевиками. После столетия общей жизни с Россией в апреле 1918 года народы региона отделились от нее и создали Закавказский сейм, призванный управлять федеративным объединением азербайджанцев, грузин и армян. Но уже через месяц, в конце мая, различия между этими народами в подходах к внешней политике, в приоритетах и внешнеполитических симпатиях обрекли Федерацию на развал.
Грузия и Азербайджан в мае 1918 года
В истории народов Кавказа май 1918 года стал эпохальным водоразделом: после векового российского господства они, наконец, добились национальной независимости. 26 мая Грузия провозгласила себя суверенным государством. Через два дня за ней последовали Азербайджан и Армения. В обстановке полного хаоса, царившего в регионе весной 1918-го, во внутриполитической риторике этих стран преобладала радость в связи с окончанием российского господства и с появившимися надеждами на лучшее будущее10.
Обретением независимости в 1918 году и своей способностью создать более или менее дееспособные государства Грузия и Азербайджан были во многом обязаны социальным процессам в регионе в предшествующие десятилетия, при этом огромную роль сыграли формирование национальной интеллигенции и ряд других факторов.
В 1917—1918 годах (как и в 1989—1991 гг.) «мотором» движения за автономию, в итоге завершившегося провозглашением национальной независимости (1918 г.), была кавказская интеллигенция. Она стала своеобразным резервуаром, из которого пополнялись кадры политической элиты. Вот почему важно проанализировать ощущение угрозы для национальной независимости у лидеров национальных движений в Азербайджане и Грузии Мамедамина Расул-заде (1884—1955 гг.) и Ноя Жордания (1868—1953 гг.). Оба принадлежали к лучшим представителям образованного класса, не оторвавшимся от своих народов, и даже находясь в эмиграции продолжали решительно (в 1921—1922 гг.) выступать против большевистского режима.
Угрозы для независимости
Главную угрозу для себя Азербайджан и Грузия видели в Добровольческой армии бывшего царского генерала Деникина, сражавшегося за «единую и неделимую Россию», и в большевиках, укрепивших свою власть в Москве после октябрьского переворота 1917 года. Хотя В. Ленин и провозгласил право наций на самоопределение, большевики проявляли все большую нетерпимость к «мусаватистскому» Азербайджану и «меньшевистской» Грузии. Тбилиси и Баку в официальных политических кругах Москвы часто называли «агентами международного империализма», а в связи с тем, что в 1918 году большевики уже ощутили отсутствие бакинской нефти, то и активнее заговорили о возможности нового захвата Южного Кавказа. Провозглашение суверенитета государств Южного Кавказа, а также попытки М. Расул-заде и Н. Жордания проводить независимую внешнюю политику стали дополнительной угрозой большевистским планам будущей экспансии и установления «регионального порядка». В конце 1917 года большевики создали в России авторитарный режим, основанный на тоталитарной коммунистической идеологии. Азербайджан и Грузия, при всех их экономических трудностях и отсутствии опыта
10 См.: Жордания Н.Н. За два года... С. 98.
государственной бюрократии, не были авторитарными диктатурами. Таким образом, отношения между Москвой и столицами Южного Кавказа были отношениями автократически управляемой бывшей метрополии, готовящей перманентную мировую революцию, со слабыми демократическими государствами «в процессе становления». Это еще один существенный аспект азербайджано-российских и грузино-российских отношений в 1918—1920/21 годах. Такое положение дел создавало серьезную угрозу для демократических государств Южного Кавказа и сужало возможности их дипломатической активности.
Создание национальных армий
Азербайджан и Грузия возникли как государства на обломках периферии Российской империи и оказались на периферии Восточной Европы. С 1918 года этим молодым республикам приходилось прокладывать собственный курс в системе международных отношений, которые для них были поистине «иностранными». Главной дипломатической задачей Тбилиси и Гянджи11 было установление отношений с обоими военными блоками — и Антантой, и странами германо-турецкого союза. Но в то же время им необходимо было решать тяжелейшие экономические проблемы, укреплять национальный суверенитет и добиться признания великих держав. Новые государства формировались в условиях непрекращающихся военных конфликтов, острых споров о границах и постоянной угрозы, исходившей от большевиков. Правительства этих республик стремились создать национальные армии, способные отстоять их государственность и защитить население своих стран.
С точки зрения городского развития и инфраструктуры государств Южного Кавказа на более высоком уровне была Грузия, столица которой, Тбилиси, в начале XIX века стала политическим центром региона. Грузины могли получать военное образование в России, их призывали на службу в царскую армию, так что стартовые условия для строительства армии у Грузии были значительно лучше, чем у Азербайджана. Как представители мусульманской нации азербайджанцы (за редким исключением) не имели возможности получить высшее военное образование в российских учебных заведениях12. Грузия с помощью Германии смогла создать ряд военных школ для подготовки офицерского корпуса. Азербайджан же страдал от полного отсутствия офицеров, хотя в 1918 году в Гяндже было открыто азербайджано-турецкое военное училище13.
«Формирование грузинской армии началось еще во время существования Комиссариата, до провозглашения грузинского государства», — пишет в мемуарах Ной Жорда-ния. — Закавказскому государству нужны были вооруженные силы, состоящие из представителей трех народов и руководимые объединенным Генеральным штабом»14. Руко-
11 Азербайджанская Демократическая Республика была провозглашена 28 мая 1918 года в Тбилиси. Первым местом пребывания азербайджанского правительства стала Гянджа (Западный Азербайджан). В Баку азербайджанские власти переехали в сентябре 1918-го, после того как город освободили от большевиков.
12 Американский историк Тадеуш Светоховский писал, что лишь ничтожное число азербайджанцев имело возможность получить в России военное образование. В их число входили военный министр Азербайджанской Демократической Республики генерал Мехмандаров и немногие другие. По утверждению азербайджанского историка-эмигранта Хилала Мюнши, азербайджанцы никогда не служили в российской армии. С ним согласен и современный азербайджанский историк Насиб Насиб-заде, объясняющий этот факт малым доверием царских властей к солдатам-мусульманам и слабостью Ирана, который в конце XIX — начале XX веков не представлял угрозы для России и не заставлял ее заботиться об укреплении границы. Другими словами, можно утверждать, что офицер-азербайджанец в царской России был редкостью и военная элита азербайджанского происхождения, о которой стоило бы говорить, не могла тогда появиться.
13 См.: 2жгег Ж. Ор. сЦ. Р. 158.
14 Жордания Н. Моя жизнь. С. 92.
водители Грузии всеми силами стремились сохранить единство Южного Кавказа в рамках общего государства, имеющего свою сильную армию. Ной Жордания отклонил идею формирования воинских частей на национальной основе, поддержав строительство армии, «набираемой по территориальному принципу»15. На сессии Закавказского сейма (24 марта 1918 г.) за этот принцип проголосовало большинство депутатов. На той же сессии обсуждалась и проблема прохождения воинской службы всеми жителями региона. Однако жизнь Федерации Азербайджана, Грузии и Армении оказалась недолгой.
Провозгласив 26 мая 1918 года независимость Грузии, ее Национальный совет 2 июня принял решение о создании Национальной гвардии. Ной Жордания подчеркивал, что наличие такой гвардии — временная мера, которая подлежит отмене после установления мира. Он возражал против формирования регулярной армии в демократическом государстве и вместо нее намеревался организовать народную милицию16. Но в 1918 году формирование Национальной гвардии выглядело в глазах грузинских руководителей единственно возможным решением проблемы безопасности. Грузинских солдат, служивших в царской армии и возвратившихся с полей Первой мировой войны, нельзя было привлекать к службе в этой армии Грузии: слишком сильно было в российских войсках влияние большевистской пропаганды. Жордания пишет, что «они (солдаты. — З.Г.) были уже не
нашими»17.
Таким образом, Грузия смогла не только создать относительно сильные вооруженные силы, но и помочь процессу армейского строительства в соседнем Азербайджане, отразить армянское наступление в Южной Грузии в декабре 1918 года и оказать вооруженное сопротивление большевистской экспансии. Вооруженное сопротивление большевикам продолжалось в Грузии даже после оккупации страны в 1921—1924 годах. В Грузии, как и в Азербайджане, выдающаяся роль принадлежала офицерам прежнего режима. В числе выдающихся бойцов национального партизанского движения, пишет грузинский историк Леван Д. Урушадзе, были генералы Котэ Абхази и Нестор Гардапхадзе, полковник Какуца Чолокашвили18. Можно лишь гадать, было бы вооруженное сопротивление Грузии более успешным, если бы не двойственность позиций ее руководства в отношении строительства вооруженных сил. Как уже упоминалось, Ной Жордания был сторонником идеи Национальной гвардии, которая в мирное время не могла сосуществовать с регулярной армией. Таким образом, он придавал основное значение частям ополчения, а не профессиональным вооруженным силам.
Как мы уже отмечали, у азербайджанцев в царской России не было почти никакого опыта военной службы. Когда в мае 1918 года было провозглашено азербайджанское государство, у него было лишь одно воинское подразделение численностью приблизительно в 600 солдат. Вскоре, 4 июня, правительство республики подписало Договор о мире и дружбе с Турцией, которая должна была предоставить Азербайджану военную помощь19. Летом при помощи Турции был сформирован Особый азербайджанский кор-пус20. Но даже первые выпускники созданной в Гяндже военной школы в конце 1918 года не могли компенсировать дефицит профессиональных офицеров.
Власти республики были озабочены организацией воинских частей, способных защитить ее территориальную целостность. В 1919 году на решение этой задачи было ассигновано 24% государственного бюджета, и, как отмечает историк Н. Насиб-заде, «военный министр генерал Мехмандаров писал, что большую часть средств государства нужно
15 Жордания Н.Н. За два года... С. 70.
16 См.: Там же.
17 Жордания Н. Моя жизнь. С. 92.
18 См.: Urushadze L.D. Democratic Republic of Georgia (1918—1921) / Ed. by Paata Bukhrashvili [http:// www.geocities.com/levan_urushadze_98/DRG.doc], 3 November 2006.
19 См.: Мустафазаде P. Две республики. Азербайджано-российские отношения 1918—1920 гг. М., 2006. С. 36.
20 См.: NssibzadsN. Op. cit. P. 56—57.
выделить на нужды национальной армии по примеру Грузии, готовой предоставить на нужды армии 60% своего бюджета»21. Согласно официальным документам азербайджанской делегации на Парижской мирной конференции в 1919 году, «военное министерство располагало хорошо организованной армией из 50 000 солдат»22.
После того как вопросы набора в армию были в той или иной мере решены, острой проблемой на протяжении всех 23 месяцев существования Азербайджанской Республики оставалась потребность в профессиональных офицерских кадрах. Властям приходилось принимать на службу бывших царских военспецов, на чью лояльность по отношению к АДР нельзя было слишком полагаться. Офицерский корпус страны в значительной степени состоял из турецких военнослужащих, чья лояльность зависела от перемен в турецкосоветских отношениях, и из нескольких генералов-азербайджанцев, получивших подготовку в царских военных учебных заведениях.
Азербайджано-грузинское военное соглашение 1919 года
Стремление Азербайджана и Грузии добиться международных гарантий своего суверенитета уже в момент провозглашения независимости поддержали многие европейские и региональные государства. Политические процессы на Южном Кавказе во многом определялись тогда грузинскими симпатиями к Германии и к азербайджано-турецкому союзу23. Хотя мнения Берлина и Стамбула по многим аспектам кавказских дел различались, в одном вопросе о будущем Кавказа они были едины: этот регион, по их мнению, должен оставаться вне сферы влияния России. Центральным персонажем в налаживании тесного сотрудничества между Азербайджаном и Грузией выступала Германия, вместе с Турцией во многом способствовавшая строительству армии и развитию военной инфраструктуры в странах региона.
Баку и Тбилиси обменялись дипломатическими представительствами и с первых же месяцев после провозглашения независимости понимали, насколько важна для них взаимная поддержка. Оба государства считали себя заложниками политического конфликта в России. После того, как Германия и Турция потерпели поражение в Первой мировой войне и вынуждены были вывести свои войска из региона, Грузия и Азербайджан почувствовали себя брошенными на произвол судьбы, могли рассчитывать только на собственные силы, включая успехи, достигнутые ими в первый год независимости.
В 1919 году Азербайджан и Грузия заключили соглашение о сотрудничестве в военной области. Документ, названный «Военным соглашением», они подписали в Тбилиси 16 июня 1919 года, а уже 27 июня его ратифицировал азербайджанский парла-мент24. В делегацию Грузии на этих переговорах входили министр иностранных дел Е. Гегечкори, министр внутренних дел и военный министр М. Рамишвили, генерал Гедева-нов и генерал Одишелидзе. Азербайджанскую сторону представляли министр иностранных дел М. Джафаров, военный министр генерал Мехмандаров, начальник Генерального штаба генерал Сулкевич. «Принимая во внимание опасность для независимости республик Южного Кавказа», обе делегации пришли к соглашению по нескольким аспектам будущего сотрудничества и по совместной демаркации азербайджано-грузин-
21 Там же. С. 60.
22 La Republique de l’Azerbeidjan du Caucase. Paris, 1919. P. 26.
23 См.: Sanders A. Op. cit. S. 304.
24 См.: Мустафазаде P. Указ. соч. С. 70.
ской границы. Военное соглашение, подписанное С. Мехмандаровым и Е. Гегечкори, носило явно выраженный оборонительный характер и было заключено на три года. Взаимная помощь с использованием вооруженных сил предусматривалась лишь в том случае, если одна из сторон соглашения подвергнется нападению третьей страны25. Грузия взяла на себя обязательство помогать Азербайджану в строительстве армии и подготовке офицерских кадров, а азербайджанская сторона — обеспечивать Грузию нефтью и нефтепродуктами26.
Азербайджанский историк Камил Гасанлы отмечает, что в дополнение к Военному соглашению Тбилиси и Баку подписали Соглашение о техническом сотрудничестве. В результате этих переговоров, в частности, был учрежден Азербайджано-грузинский военный совет, в который вошли высшие представители военных министерств обеих стран: генерал Шихлинский, генерал Сулкевич, генерал Кателадзе и генерал Одишелидзе27.
3 а к л ю ч е н и е
Азербайджанская армия, развернутая в западной части страны, не смогла оказать Советам должное сопротивление. Генералы надеялись, что сближение с большевиками позволит им сохранить широкую автономию. Да и кемалистская Турция — самый близкий союзник республики — с 1919 года сотрудничала с коммунистической Россией и не желала поддерживать независимость Азербайджана28. Его падение рассеяло иллюзии относительно возможностей военного соглашения между Тбилиси и Баку, в огромной степени усилив позиции большевиков на Южном Кавказе.
Ни азербайджано-грузинское военное сотрудничество, ни дипломатические достижения обоих государств не помогли им избежать оккупации их стран большевиками. 28 апреля 1920 года Красная Армия вторглась в Азербайджан, а 25 февраля 1921-го силы большевиков заняли столицу Грузии Тбилиси. Второе завоевание Южного Кавказа начиналось с падения Азербайджана и завершилось захватом Красной Армией Тбилиси. Основная часть грузинских и азербайджанских политических деятелей и интеллигенции предпочла эмигрировать, чтобы избежать физического уничтожения в случае отказа сотрудничать с коммунистическими властями.
В мае 1920 года большевики подавили антисоветское восстание в Гяндже. В 1924-м части Красной Армии жестоко «умиротворили» восстание против коммунистов в Грузии. И в Грузии, и в Азербайджане ведущую роль в организации антисоветского сопротивления играли представители офицерского корпуса прежних армий29. А два недавних лидера этих республик, М. Расул-заде и Н. Жордания, в 1920—1930-х годах продолжали политическую деятельность во Франции, Польше и Германии. В качестве средств борьбы они и многие другие политические деятели, покинувшие родину, могли использовать сплочение эмигрантского сообщества, организацию встреч и публикаций по проблемам Кавказа, критиковать политику коммунистов в Кавказском регионе.
Национальные армии Азербайджана и Грузии возникли в процессе государственного строительства, начатого интеллигенцией и политическими деятелями Кавказа. Плохо оснащенные вооруженные силы и малоопытные армейские элиты Грузии и Азербайджана оставались самым слабым и уязвимым звеном всей государственной системы новых республик. За короткий период своей независимости эти страны не успели сформировать
25 См.: La premiere republique musulmane: l’Azerbeidjan. Revue du monde musulman (Paris), 1919. P. 42—44.
26 См.: Surmeli S. Op. cit. P. 458—459.
27 См.: Hsssnov C. Указ. соч. С. 220.
28 См.: Swietochowski T. Op. cit. P. 175—177.
29 См.: Зейналов P. Военное строительство в Азербайджанской Республике. 1920 — июнь 1941 г. Баку, 1990. С. 21.
новые элиты. И огромную роль в падении обоих государств сыграла не только неадекватная подготовка и оснащенность их сухопутных войск, но и идеологическая слабость руководства вооруженных сил. Будучи демократическими государствами, Азербайджан и Грузия не сумели запретить на своих территориях деятельность местных коммунистов, подрывавших новые республики изнутри. Однако, будь даже сотрудничество между Баку и Тбилиси в военной сфере и в сфере безопасности крепче, а их национальные армии более профессиональными, — вряд ли это помогло бы защитить независимость обеих молодых независимых стран. Перед лицом большевистской России, боровшейся за бакинскую нефть и за контроль над Большим Кавказом — горной цепью, соединяющей берега Черного моря и Каспия, в начале 1920-х годов эти государства практически не имели шансов защитить свою независимость без серьезной поддержки со стороны Европы.
