CC BY
40
ПУБЛИКАЦИИ
А. И. Колин (Кишинев), А. С. Стыкалин (Москва)
Автобиография А. И. Яцимирского в фонде Московского университета (1899 г.)
Публикуется автобиографический очерк известного филолога и археографа А. И. Яцимирского, адресованный в испытательную комиссию Московского университета в 1899 г. в связи с защитой дипломной работы.
Ключевые слова: А. И. Яцимирский, Московский университет, славистика, археография, славянские рукописи, российско-румынские культурные связи.
Вниманию читателей предлагается документ, хранящийся в Фонде Московского университета в Центральном государственном архиве (ЦГА) Москвы. Это автобиографический очерк, принадлежащий перу выдающегося филолога, археографа и историка средневековой культуры Александра Ивановича Яцимирского (1873-1925). Написанный в конце марта 1899 г., он был адресован в испытательную комиссию университета по историко-филологическим наукам и связан с защитой дипломной работы.
Как видно из списка опубликованных к этому времени научных работ Яцимирского1, приложенного к автобиографии и другим поступившим в комиссию документам2, к своим 26 годам это был уже довольно зрелый ученый, получивший известность в профессиональной среде. Живя в 1890-е гг. в Москве, Яцимирский еще студентом принимал активное участие в деятельности ряда научных обществ, выступая на их заседаниях с докладами. Речь идет о Московском археологическом обществе (куда его пригласил один из педагогов, профессор Матвей Соколов), Московском библиографическом кружке, этнографическом отделе Общества любителей антропологии, естествознания и этнографии. Более того, уже со студенческих лет, с середины 1890-х гг., статьи и заметки перспективного молодого ученого, основанные на глубоком изучении средневековых южнославянских текстов (в первую очередь получивших хождение в румынском пространстве), начали охотно публиковать авторитетные академические журналы - Известия Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук, Чтения Императорского общества истории и древностей российских3. Как знаток средневекового ру-
кописного наследия (прежде всего южнославянского происхождения), он был приглашен известным московским купцом-меценатом П. И. Щукиным, владельцем богатого музея русских древностей, для описания его богатейшего рукописного собрания. Эта работа вышла в двух томах в 1896-1897 гг., сразу став серьезным явлением в русской археографии.
Насколько можно судить по автобиографическому очерку и списку публикаций, к началу XX в. круг основных научных интересов будущего крупного филолога уже во многом определился. Обращает на себя внимание широта кругозора, позволившая впоследствии Яцимирскому долгие годы возглавлять редакцию славянской филологии в Энциклопедии Брокгауза - Ефрона и опубликовать на страницах этого многотомного издания десятки статей4. Вместе с тем приоритеты со временем менялись. В 1890-е гг. в сфере научных интересов Яцимирского (известного нам сегодня прежде всего как слависта) едва ли не центральное место занимали исследования в области восточнороманской филологии, этнографии, культуры. Это было в немалой мере обусловлено происхождением филолога, выросшего в Бессарабии в румыноязычной среде и начавшего свой путь в науке с краеведения и описания рукописного наследия бессарабских монастырей. Как явствует из автобиографии, 26-летний филолог, исходя из общности языка, рассматривал бессарабских молдаван как часть румынского этноса. Вопрос о принадлежности лиц, говорящих на одном языке, к разным государственным образованиям - к Российской империи и к Румынии - не имел для него в данном случае решающего значения5.
Впервые на полевые исследования в Румынию Яцимирский выехал летом 1895 г. По итогам ряда экспедиций были опубликованы в «Древностях Славянской комиссии Московского Археологического общества» в 1898-1899 гг. сделанные им описания рукописных собраний Нямецкого монастыря в Запрутской Молдове (как и Ново-Нямецкого монастыря в Бессарабии), румынского монастыря Ага-пии. Среди введенных им в эти годы в научный оборот средневековых письменных памятников были славяно-молдавская летопись 1512 г., произведения южнославянской литературы, получившие хождение в румынском пространстве6. Из выдающихся деятелей культуры Нового времени его привлекало наследие Паисия Велич-ковского - Яцимирский в 1890-е годы обратился к публикации как его собственных, так и связанных с его деятельностью текстов, в том числе надгробных стихов на его могиле в Нямецком монастыре7.
Вскоре после получения в 1899 г. диплома Яцимирский выехал в длительную командировку в Румынию, Сербию, Болгарию для ведения полевых исследований, поездка стала возможной благодаря стипендии Петербургской академии наук. Исследователям жизненного пути А. Яцимирского8 малоизвестен эпизод, приключившийся с ним в этот раз при посещении Румынии. Будучи по недоразумению арестованным по обвинению в контрабанде, он оказался в заключении и был оправдан Ясской судебной палатой только после почти полугодового мытарства по румынским тюрьмам. «Вся злоба румын на русских за Бессарабию была излита на мне, но я не терял бодрости духа», - писал он по свежим впечатлениям в 1900 г. своему земляку и коллеге по румынским штудиям тогдашнему ректору Московской духовной академии епископу Арсению (Стадницкому), впоследствии митрополиту9. Кстати, российское посольство, замечает Яцимирский в том же письме, ничего не сделало для вызволения его из тюрьмы.
По получении диплома в Московском университете Яцимир-ский служил преподавателем русской словесности в средних учебных заведениях, сначала в Москве, а с 1903 г. в Петербурге. При этом он продолжает активно заниматься наукой. В 1903-1905 гг. он публикует в Петербурге в двух томах сборник «Румыно-славянские очерки», в который вошли статьи по истории румынско-славянских культурных связей начиная со средневековья. В 1904 г. отдельным изданием в Петербурге выходит работа «Язык славянских грамот молдавского происхождения». Яцимирскому, как известно, принадлежат большие заслуги в изучении деятельности и творчества в контексте своей эпохи (конец XIV - начало XV в.) Григория Цамблака, выдающегося средневекового писателя, книжника и церковного иерарха болгарского происхождения, оставившего большой след и в истории румынской культуры. Основанная на обилии документов, впервые введенных в научный оборот, вызвавшая отклик и дискуссии в профессиональной среде монография «Григорий Цамблак. Очерк его жизни, административной и книжной деятельности» (СПб., 1904) была удостоена Ломоносовской премии10. В 1905 г. был опубликован составленный Яцимирским свод «Славянские и русские рукописи румынских библиотек», в 1905-1906 гг. в серии «Памятники древней письменности и искусства» вышли подготовленные им сборники статей и текстов «Из истории славянской письменности в Молдавии и Валахии, XV-XVII вв.» и «Из истории славянской проповеди в Молдавии».
Когда в 1906 г. Яцимирский стал приват-доцентом Петербургского университета, в его обязанности входило среди прочего преподавание румынского языка и словесности студентам-филологам. Изучение румынского языка и духовной культуры в Петербургском университете опиралось на определенную традицию, связанную с именами Я. Д. Гинкулова и П. А. Сырку11. Непосредственным его предшественником по румынским филологическим штудиям был безвременно скончавшийся в 1905 г. Полихроний Сырку, как и Яци-мирский, оставивший заметный след в истории своей науки. Как выясняется из писем Яцимирского епископу Арсению, отношения между двумя земляками-филологами не были идеальными12. Тем не менее, именно Яцимирский подготовил к печати незаконченные труды Сырку, остававшиеся в рукописях13. Как и подобало наиболее выдающемуся знатоку славянских рукописей, бытовавших на румынских землях, он зачастую смотрел на румынистику сквозь призму славистики, она была для него неотделима от славистики, а румыно-славянские культурные связи он считал одной из магистральных тем своих научных исследований14.
Как явствует из обширной переписки Яцимирского с коллегами и в том числе из его писем близкому другу, выдающемуся исследователю средневековой русской литературы академику В. П. Перетцу15, он был человеком леволиберальных убеждений, хотя и сторонившимся участия в активной политике. В 1890-е гг. Московский университет был одним из средоточий политической фронды, многие студенты преследовались за причастность к революционной дея-тельности16. Что касается Яцимирского, то сохранился документ о его политической благонадежности - это подготовленное в канцелярии московского обер-полицмейстера МВД в марте 1899 г. свидетельство, данное дворянину А. И. Яцимирскому «для представления в Испытательную комиссию [Московского университета] в том, что он за время проживания в Москве под судом и следствием не был и ныне не состоит и ни в чем предосудительном полициею не замечен»17. Тем не менее, десятью годами позже, в период реакции после подавления революции 1905-1907 гг., он подвергался травле правой прессы. Так, после публикации в 1909 г. его газетной статьи к 100-летию народного поэта Алексея Кольцова Яцимирский был подвергнут нападкам влиятельнейшей газеты «Новое время» за мнимые симпатии экспроприаторам частной собственности18. Было даже назначено полицейское расследование, приведшее к приостановке его педагогической деятельности в Петербургском университете и воз-
вращению преподавателем в реальное училище19. Кроме того, у Яци-мирского произошел тогда разлад на политической почве с одним из его учителей по Московскому университету - академиком А. И. Соболевским. Он негативно отреагировал на сближение Соболевского с черносотенной организацией Союз русского народа20. Яцимирский пишет в декабре 1909 г. будущему академику В. Н. Перетцу о том, что хотя живет в Петербурге неподалеку от Николаевского вокзала, поблизости от квартиры Соболевского, не хочет заходить к нему, после того как тот обозвал группу либерально настроенных приват-
доцентов сволочью. «Вообще с правой компанией стараюсь - быть
21
подальше»21.
Несмотря на свою относительную политическую левизну, Яци-мирский на протяжении долгих лет поддерживал тесные связи с человеком, который никак не мог быть левым уже по своему статусу - речь идет об уже упомянутом епископе, а позже митрополите Арсении (А. Г. Стадницком). Его многочисленные письма Арсению с 1900 по 1917 г. общим объемом более 120 рукописных листов хранятся в личном фонде Арсения в Государственном архиве Российской Федерации22. В своей переписке владыка Арсений (крупный специалист по истории православной церкви в восточнороманских землях, особенно в Молдавии) и А. Яцимирский постоянно обменивались мнениями по конкретным проблемам румынской, молдавской истории, они внимательно следили за новыми работами друг друга. Яцимирский предоставил в распоряжение Стадницкого ряд ценных средневековых источников, помогал ему достать литературу на румынском языке. Более того, он оказывал Арсению техническую помощь при подготовке рукописей к печати. В предисловии к своему важнейшему труду «Исследования и монографии по истории Молдавской церкви» (СПб., 1904), в Румынии отмеченному королевской наградой Bene Merente, а в России удостоенному Уваровской премии, епископ Арсений в январе 1904 г. счел «приятным долгом выразить свою глубокую благодарность А. И. Яцимирскому, принявшему на себя нелегкий труд по печатанию и корректированию нашей работы, а также озаботившемуся приисканием оригиналов для прилагаемых портретов святителей Румынской церкви. Ему же принадлежит составление именного указателя и оглавлений и некоторые справки по редким румынским изданиям»23. Имя Яцимирского, неоднократно посещавшего Арсения в бытность его епископом, а затем архиепископом в Пскове, а с 1910 г. в Новгороде, неоднократно упоминается на страницах дневника Стадницкого, ценнейшего исторического ис-
точника, многотомное издание которого осуществляет Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет в Москве24.
Касаясь многообразных бессарабских, а также румынских связей А. Яцимирского, нашедших отражение в письмах к нему, хранящихся в его богатом личном фонде в Российском государственном архиве литературы и искусства25, хотелось бы упомянуть его переписку 1910-1911 гг. со студентом-бессарабцем Степаном Чебаном, впоследствии видным румынским литературоведом, академиком Румынской академии Штефаном Чёбану. В феврале 1910 г., будучи студентом Киевского университета, Чёбану написал письмо Яци-мирскому как крупнейшему в России специалисту по румынской филологии и этнографии. «В наших университетских библиотеках, - писал он, - имеется литература даже на японском языке, но нет ни единой книги на румынском языке или о румынской литературе, если не считать разысканий в области духовного стиха академика А. Н. Веселовского26. Эти прискорбные обстоятельства вынуждают меня обратиться к Вам как к единственному авторитету у нас в России по этим вопросам»27. По письмам Чёбану Яцимирскому можно судить о влиянии этого крупного ученого на профессиональное становление молодого бессарабского филолога. Не меньшую помощь он оказал трансильванскому румынскому историку С. Драгомиру (впоследствии не только академику, но видному государственному деятелю межвоенной Румынии), приезжавшему в Россию для изучения архивных источников по истории русско-румынских связей в XVII в.28
В 1913 г. Яцимирский стал по конкурсу профессором Варшавского университета по кафедре славянской филологии, с этим университетом, эвакуированным во время первой мировой войны в Ростов-на-Дону, была так или иначе связана его дальнейшая научная, публикаторская и научно-организационная деятельность, столь же плодотворная29. В 1920-е гг. он внес немалый вклад в становление славистики, археографии, археологии, искусствознания, музейного дела на Дону, донское краеведение30. Как явствует из некролога, опубликованного в Ростове по случаю безвременной кончины ученого в 1925 г., его коллеги по университету считали его важнейшей заслугой то, что он «оставил после себя в рядах местных деятелей просвещения и общественной жизни много учеников, никогда не порывавших с ним связи и старающихся усвоить себе его бесконечную энергию и трудоспособность»31.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Автобиографический очерк А. И. Яцимирского
Родился я в степной части Бессарабии неподалеку от днестровского лимана в бывшем татаро-буджакском пашалыке, а теперь новоказачьей станице Байрамче 29 августа 1873 года. Первоначальное образование я получил при школе отца моего, народного учителя, уже в средней Бессарабии в чисто румынском местечке Ганчеш-тах32. Здесь я познакомился с румынским языком, с образом жизни, обычаями и народными произведениями бессарабских румын; эти свидания дали мне богатый материал для моих последующих работ. В 1883 г. я поступил в приготовительный класс кишиневской прогимназии, впоследствии преобразованной в полную гимназию, а в 1893 г. окончил ее33. В старших классах гимназии я интересовался историей русской литературы и русской историей благодаря следующему. Во-первых, преподаватели указанных предметов, несомненно, люди даровитые, сами любили преподаваемые ими предметы, многое излагали своими словами и старались внушить своим ученикам такое же отношение к урокам. Несомненно, это останавливало мой интерес к указанным предметам, так как остальные преподаватели напирали главным образом на долбление, выполнение программы и проч.34 Во-вторых, каждое лето я обходил пешком, иногда без гроша в кармане, бессарабские монастыри и вообще местности, замечательные в историческом или археологическом отношении; всё чем-либо замечательное я изучал, описывал, срисовывал, и в результате второй по времени моей экскурсии явился ряд статей, которые я уже в пятом классе поместил в местной газете «Бессарабский вестник» под заглавием «Древности по берегам Днестра». Но одно, по-видимому маловажное, обстоятельство значительно специализировало мои научные интересы: в то же лето я получил от одного монаха-схимника, отца Анастасия из монастыря Городище на Днестре, в подарок одну славянскую рукопись XV века, со среднеболгарским правописанием, которая меня поразила своим внешним видом, языком, правописанием, содержанием (это был Сборник с апокрифическими статьями) и приковала к себе всё мое внимание. С тех пор, наряду с изучением истории Бессарабии, этнографии бессарабских румын и памятников местной старины, я живо интересовался рукописями, читал их и не упускал случая,
чтобы приобретать более интересные из них при своих ежегодных экскурсиях по монастырям Бессарабии; уже при приезде в Москву у меня было около 25-ти рукописей35.
Таким образом, выбор факультета для продолжения образования не представлял для меня никаких затруднений. То же можно сказать и относительно университета. Хотя Новороссийский университет всего в 4 часах езды от Кишинева, но в Москву влекли меня традиции Шевырева, Буслаева, Тихонравова... В университете меня сразу заинтересовали всегда содержательные, строго научные и прекрасно излагаемые лекции профессора Матвея Ивановича Соколова по истории древней русской литературы. Лекции, а в особенности семинарские занятия почтенного профессора я посещал и в неурочное время, т. е. когда профессор читал другим курсам. Как председатель Славянской Комиссии Московского Археологического Общества, Матвей Иванович пригласил меня для сообщения моих рефератов на заседаниях этой Комиссии, и таких рефератов мною было прочитано около десяти. Таким образом, и дальнейшие мои занятия вполне определились характером как лекций по древней русской литературе, так и докладов и вообще занятий Славянской Комиссии. К работам над славянскими рукописями моего собрания и московских общественных библиотек присоединились следующие два отдела моих работ такого же характера. Я разумею, во-первых, то обстоятельство, что во время прохождения 2, 3 и 4-го курсов я был приглашен Петром Ивановичем Щукиным, владельцем прекрасного и большого музея русских древностей, для описания славянских и русских рукописей его богатого собрания. Этот труд был мною исполнен в течение двух лет, а в течение третьего года оба тома моего описания были отпечатаны36. Во-вторых, каждое лето, по примеру моих гимназических экскурсий, я совершал по Румынии поездки, где занимался рукописями монастырских, общественных и частных собраний, благодаря чему я увеличивал свои познания в старой славянской и русской литературах, увеличивал я также и свое рукописное собрание, делал списки и фотографические снимки преимущественно с [слово неразборчиво] или же малодоступных рукописей и прочее37. И в настоящее время в моем собрании насчитывается более сотни рукописей, по большей части интересных по своему содержанию и югославянского письма38. К этому следует прибавить мои, правда, немногочисленные, работы по румынской этнографии: во-первых, материалы и тексты народных произведений, записанные мною лично в Румынии и Бессарабии39; во-вторых, несколько ста-
тей-отзывов о трудах румынских ученых - этнографов, лингвистов, славистов-историков40.
Некоторые из указанных работ были напечатаны в «Этнографическом обозрении», остальные были только прочитаны в заседаниях этнографического отдела Общества любителей Антропологии, Естествознания и Этнографии при Московском университете. Несколько небольших работ мною напечатано в румынских повременных изданиях, главным образом в ясском журнале «Revista critica literara» de D-l Ar. Densusianu [Арон Денсушьяну]. Библиографический характер занятий моих над рукописями привел меня и в Московский Библиографический Кружок, где мною сделано три сообщения на его заседаниях. Результатом моих работ над рукописями является ряд статей, список которых к сему прилагается41; впрочем, в списке мною не отмечены краткие мои рецензии, переводы с румынского, мои отчеты о командировках и проч. Часть моих работ в настоящее время печатается, а для более крупных вопросов мною собраны материа-лы42. В 1897 г. мною получено выпускное свидетельство, но до сих пор экзамена в историко-филологической комиссии я не держал по недостатку средств, а также вследствие того, что не в меру увлекался научными работами и их печатанием.
31 марта 1899 г.
Центральный государственный архив Москвы. Ф. 418. Оп. 76. Д. 507. Л. 4-5об.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Центральный государственный архив (ЦГА) Москвы. Ф. 418. Оп. 76. Д. 507. Л. 6-7.
2 Наряду с автобиографическим очерком и списком опубликованных к этому времени работ в испытательную историко-филологическую комиссию поступили письмо от 6 апреля 1899 г. на имя председателя комиссии о допущении к испытанию по словесному отделению; квитанция в правление университета на напечатание диплома, на вознаграждение экзаменаторов и другие расходы испытательной комиссии (20 руб.); свидетельство о политической благонадежности из канцелярии московского обер-полицмейстера МВД; рукописные квалификационные работы «О простых прошедших в старо-церковном языке в сравнении с теми же формами в русском, сербском и польском языках» и
«Переводные повести византийского происхождения» с пометами профессоров Р. Брандта и М. Соколова «Весьма удовлетворительно». См.: Там же. Л. 1-21.
3 См., в частности, его ранние публикации: Первый печатный славянский служебник // Изв[естия] Отд[еления] русского языка и словесности. Императорская Академия наук. 1896. Т. I. Кн. 4; Акты из собрания А. И. Яцимирского // Чтения Императорского Общества истории и древностей российских. 1897. Кн. I; Мелкие заметки по старинной славянской и русской литературам. I—II // Изв[естия] Отд[еления] русского языка и словесности. Императорская Академия наук. 1897. Т. II. Кн. 2; Вновь найденный список Домостроя // Археологические известия и заметки. 1897. № 9; Мелкие тексты и заметки по старинной славянской и русской литературам. III—IV // Изв[естия] Отд[еления] русского языка и словесности. Императорская Академия наук. 1898. Т. III. Кн. 1; Из славянских рукописей. Тексты и заметки // Ученые записки Императорского Московского университета по историко-филологическому факультету. М., 1898; Новый труд по старой славянской библиографии // Изв[естия] Отд[еления] русского языка и словесности. Императорская Академия наук. 1898. Т. III. Кн. 4; Мелкие тексты и заметки по старинной славянской и русской литературам. VII—XX // Там же. 1899. Т. IV. Кн. 2; Новые данные о хождении Антония архиепископа Новгородского в Царьград // Там же. 1899. Кн. 1; Заметки из старинных рукописей // Чтения Императорского Общества истории и древностей российских. 1899. Кн. 2.
4 О масштабах научной и публикаторской деятельности А. И. Яцимирского дает представление следующее издание: Яцимир-ский А. И. Биобиблиографический справочник / Сост. А. Матковски. Кишинев, 1979. В дополненном и обновленном виде этот материал содержится в справочнике, изданном в Болгарии: Матковски. А. Полих-роний Сырку и Александр Яцимирский. Биобиблиографии. Велико Търново, 2013.
5 Вклад А. И. Яцимирского в изучение румынского языка, словесности, духовной культуры подробно проанализирован в работе: Домосилецкая М. В. Изучение румынского языка и культуры румын в России (XIX — начало XX вв.) // Acta Lingüistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований РАН. Т. V. Ч. 1 / Отв. ред. акад. Н. Н. Казанский. СПб., 2009. С. 51—151.
6 Из славянских рукописей. Тексты и заметки // Ученые записки Императорского Московского университета по историко-филологическому факультету. М., 1898.
7 Заметки из старинных рукописей // Чтения Императорского Общества истории и древностей российских. 1899. Кн. 2.
8 Заслуга наиболее полной реконструкции его биографии принадлежит, несомненно, молдавской исследовательнице А. Матковски, опубликовавшей ряд серьезных работ. См., в частности, статью 1970-х гг., не утратившую научной ценности и поныне: Матковски А. Документальные данные о жизни и деятельности А. И. Яцимирского // Советское славяноведение. 1979. № 1. С. 89-99.
9 Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 550 (митрополит Арсений). Оп. 1. Д. 488. Л. 2об.
10 Сегодняшний взгляд на роль А. Яцимирского в изучении творчества Г. Цамблака представлен в работе: Домосилецкая М. В. Изучение румынского языка...
11 См.: Там же.
12 В одном из писем Яцимирский отвергал в качестве безосновательных упреки со стороны Сырку в румынофобских настроениях и поддержке политики русификации. См.: ГАРФ. Ф. 550. Оп. 1. Д. 488.
13 См., в частности: Из переписки румынских воевод с Сибинским и Брашовским магистратами. Тексты 28 славянских документов валашского происхождения XV-XVII вв. городских архивов Сибина и Брашо-ва и Брюкентальского музея в Сибине / Предсмертный труд П. А. Сырку с предисловием А. И. Яцимирского. СПб., 1906.
14 Показательна в этой связи его статья, опубликованная в «Журнале народного просвещения» за 1908 г., о значении румынской филологии для славистики.
15 76 рукописных листов с письмами Яцимирского Перетцу хранятся в личном фонде В. Н. Перетца в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ): Ф. 1277. Оп. 1. Д. 97.
16 См. соответствующие материалы в фонде Московского университета в ЦГА Москвы (Ф. 418. Оп. 514. Д. 29).
17 Там же. Оп. 76. Д. 507. Л. 3.
18 Робинсон М. А. Судьбы академической элиты: отечественное славяноведение (1917 - начало 1930-х годов). М., 2004. С. 244.
19 См. подробнее: Матковски А. Документальные данные о жизни и деятельности А. И. Яцимирского.
20 Об избрании А. И. Соболевского почетным членом Союза русского народа см. материалы в его личном фонде в РГАЛИ: Ф. 449. Оп. 1. Д. 39.
21 Робинсон М. А. Судьбы академической элиты... С. 244. В письмах Яцимирского епископу Арсению весьма показательны крайне не-
гативные оценки деятельности их общего земляка П. Крушевана. См.: ГАРФ. Ф. 550. Оп. 1. Д. 488.
22 Там же. См. также еще одно письмо: РГАЛИ. Ф. 584. Оп. 2. Д. 26. Ответные письма Арсения Яцимирскому почти не сохранились. Нам известно лишь одно письмо: Там же. Ф. 449. Оп. 1. Д. 80.
23 Арсений (Стадницкий), еп. Исследования и монографии по истории Молдавской церкви. СПб., 1904. С. XXII.
24 Арсений (Стадницкий), митр. Дневник. 1880-1901. М., 2006; 1902-1903. М., 2013; 1903-1905. М., 2015. Что же касается писем Яцимирского Арсению, то это также ценный, частично заслуживающий публикации источник, отражающий настроения в среде российской академической и университетской интеллигенции в связи со значительными историческими событиями эпохи - поражением в русско-японской войне, расстрелом петербургской демонстрации 9 января 1905 г., положившим начало революции. Будучи филологом, этнографом и историком культуры, не проявлявшим в своих научных трудах непосредственного интереса к современной политике, Яцимирский тем не менее в письмах Стадницкому никогда не уходил от политических, и в том числе внешнеполитических, оценок.
25 В основе фонда (Ф. 584) лежит эпистолярное наследие А. И. Яцимирского, переданное в 1930-е гг. его вдовой и сыном на хранение в центральный московский архив. Среди многочисленных корреспондентов Яцимирского были крупнейшие филологи и историки из разных стран, славянские культурные и научные общества, библиотеки, музеи, редакции научных журналов, первый президент Чехословацкой республики Т. Г. Масарик.
26 Ш. Чёбану имеет в виду работу А. Н. Веселовского «Разыскания в области русского духовного стиха» (СПб., 1879-1883), в которой обращалось внимание на некоторые явления румынской словесности.
27 РГАЛИ. Ф. 584. Оп. 1. Д. 253. Л. 2. В личном фонде Яцимирского в РГАЛИ хранятся три письма к нему Ш. Чёбану, однако ответные письма, видимо, не сохранились.
28 См.: Там же. Д. 70; см. также: Матковски А. Документальные данные...
29 Другая известная нам автобиография А. И. Яцимирского относится как раз к ростовскому периоду его творчества (август 1922 г.): РГАЛИ. Ф. 449. Оп. 1. Д. 422.
30 См.: Степаненко Н. А. Яцимирский А. И. // Донской архив. Вып. 4. Ростов-на-Дону, 2008.
31 Известия Донского государственного университета. 1925 г. Т. 6. Ростов-на-Дону, 1925. С. 5.
32 По отцовской линии А. Яцимирский принадлежал к потомственным дворянам Подольской губернии. Наличие польских шляхетских корней не меняло того факта, что род был не католическим, а православным (некоторые выходцы из него, например, химик К. Б. Яцимир-ский, оставили след в развитии украинской науки). Обладая русским самосознанием, А. И. Яцимирский, впрочем, серьезно интересовался и занимался польской культурой. Его двухтомная работа «Новейшая польская литература: от восстания 1863 г. до наших дней» (СПб., 1908), в основе которой лежал университетский спецкурс, вызвала в атмосфере реакции нападки в правой прессе, выискивавшей в ней пропаганду революционных идей. О польской литературе он писал и для Энциклопедии Брокгауза - Ефрона. К концу XIX в. та ветвь дворянского рода Яцимирских, к которой принадлежал выдающийся филолог, обеднела. Об этом можно судить и по сделанному в автобиографии А. И. Яцимир-ского признанию в том, что, завершив учебу в Московском университете в 1897 г. и получив выпускное свидетельство, он тем не менее два года не держал экзамена по недостатку средств. Проблема дополнительного заработка ввиду отсутствия каких-либо доходов, кроме жалованья гимназического преподавателя, стояла перед ним и позже, даже тогда, когда опубликованная в 1904 г. Императорской академией наук монография «Григорий Цамблак: Очерк его жизни, административной и книжной деятельности» принесла ему серьезное признание в академической среде и Ломоносовскую премию. «Яцимирский - очень способный и даровитый; но не особенно подходящая женитьба его на больной и капризной вдове, живущей не по средствам, заставляет его постоянно думать о хлебе насущном, который он добывает, размениваясь на мелочи в писаниях разных библиографий, известий, заметок. Надо только удивляться его работоспособности», - записал в своем дневнике 30 июля 1905 г. тесно сотрудничавший с Яцимирским епископ Арсений (А. Г. Стадниц-кий). См.: Арсений (Стадницкий), митр. Дневник. 1903-1905. М., 2015. С. 120. Среди журналов, в которых сотрудничал в это время А. И. Яцимир-ский, публикуя свои статьи, рецензии, обзоры, можно назвать «Вестник иностранной литературы», «Исторический вестник», «Русскую мысль», «Русскую старину», «Русский филологический вестник», «Славянские известия».
33 Это была кишиневская мужская гимназия № 2. Его одноклассником и одногодком был будущий великий архитектор А. В. Щусев. Они дружили и переписывались, нам известно дружеское письмо Щу-
сева Яцимирскому, относящееся к 1910 г., когда Щусев уже был очень видным архитектором, проектировал здания для Марфо-Мариинской обители в Москве. См.: РГАЛИ. Ф. 584. Оп. 1. Д. 273. Щусев делился с однокашником планами поездки, уже не первой, в Италию, а также в Грецию (в Афины и на Афон) в целях ознакомления с памятниками архитектуры. Письмо заканчивается словами: «Спасибо за память. Очень рад тебя видеть».
34 В 1880-е - начале 1890-х гг. в качестве преподавателей русской словесности во второй кишиневской мужской гимназии действительно служили люди яркие. Это уроженец Херсонщины Евгений Федорович Будде, впоследствии профессор Казанского университета и член-корреспондент Петербургской академии наук (скончался в 1931 г. в заключении), это и другой педагог-словесник - классик украинской художественной литературы Иван Семенович Нечуй-Левицкий. С Е. Ф. Будде Яцимирский впоследствии, в 1899-1906 гг., вел активную переписку, они обменивались также книгами. Письма бывшего учителя своему выдающемуся ученику хранятся в РГАЛИ в личном фонде А. И. Яцимирского (Ф. 584. Оп. 1. Д. 30). Как выясняем из писем, в 1906 г. Будде, будучи профессором Казанского университета, посоветовал Яцимирскому защитить именно в этом университете докторскую диссертацию по книге о Г. Цамблаке и склонял его воспользоваться возможностью получить по конкурсу место приват-доцента в Казани. Диссертация была защищена в Казани, но в Казанском университете Яцимирский остаться не захотел, став в том же 1906 г. приват-доцентом Санкт-Петербургского университета. Нельзя исключать, что это до некоторой степени охладило его отношения с учителем, его активная переписка с Будде со временем затухает.
35 По свидетельству А. Матковски, некоторые рукописи принадлежали еще деду Яцимирского, обедневшему помещику Подольской губернии, а часть рукописей была приобретена его отцом. См.: Матков-ски А. Документальные данные...
36 Опись старинных славянских и русских рукописей из собрания П. И. Щукина. М., 1896-1897. Вып. I—II. 367+276 стр.
37 Можно предполагать, что А. И. Яцимирский был среди пионеров в использовании фотографирования в археографической практике. Позже, уже после революции 1917 г., в Ростове-на-Дону, куда он был эвакуирован в годы первой мировой войны вместе с Варшавским университетом, Яцимирский внедрил в преподавательскую практику курс «Фотография в применении к памятникам старины, быта и искусства». См.: Степаненко Н. А. Яцимирский А. И.....С. 14-18.
38 Еще до переезда в 1903 г. Яцимирского из Москвы в Петербург его собрание было передано им в библиотеку Академии наук в Петербурге из соображений лучшей сохранности.
39 См., в частности, его публикации: Разбойники Бессарабии в рассказах о них // Этнографическое обозрение, 1896. Кн. XXVIII. № 1; Румынские заговоры // Там же. 1897. Кн. XXXII. № 1. Как и некоторые другие русские филологи бессарабского происхождения, молодой Яцимирский отдал определенную дань изучению творчества А. С. Пушкина, опубликовав в юбилейном 1899 году в самом серьезном академическом издании статью, в которой песнь Замфиры в «Цыганах» Пушкина, жившего в начале 1820-х годов, как известно, в Бессарабии, сопоставлялась с произведениями фольклора румынских цыган. См.: Песня Замфиры в «Цыганах» Пушкина и цыганская хора // Изв[естия] Отд[еления] русского языка и словесности. Императорская Академия наук. 1899. Т. IV. Кн. 1. К темам «Румынские реминисценции в творчестве Пушкина», «Пушкин и Бессарабия» он неоднократно обращался и в своих статьях 1900-х годов. В те же 1900-е годы в переводах Яцимир-ского на русском языке неоднократно выходили произведения румынского (прежде всего бессарабского) фольклора, в том числе в изданиях, адресованных детям.
40 См. его публикации: Последнее мнение румынского ученого о происхождении названия «Влах» // Этнографическое обозрение. 1895. Кн. XXVI. № 3; Новая теория румынского ученого о происхождении названия «Бессарабия» // Этнографическое обозрение. 1896. № 2-3. Кн. XXIX-XXX; Повесть о мутьянском воеводе Дракуле в исследовании румынского ученого // Известия Отделения русского языка и словесности. Императорская Академия наук. 1897. Т. II. Кн. 4. К числу мелких публикаций А. И. Яцимирского конца 1890-х годов по проблемам румынской археологии и истории культуры относятся: Достопамятная церковь в Яссах // Русский Архив. 1896. Кн. 10; Букурештский Музей древностей // Там же. 1897. № 4; Благотворительность Русского Царского Дома в Румынии // Русский Вестник. 1899. Кн. 5.
41 ЦГА Москвы. Ф. 418. Оп. 76. Д. 507. Л. 6-7.
42 См.: Яцимирский А. И. Биобиблиографический справочник / Сост. А. Матковски. Кишинев, 1979.
«...Какие вообще высказываются соображения по вопросу...» 425
A. I. Kolin and A. S. Stykalin An autobiography of A. I. Jacimirskij in the archive of Moscow University (1899)
A publication of an autobiography of A. I. Jacimirski, a well-known philologist and archaeographer, addressed to the exam comission of Moscow University in 1899 in connection to his master thesis defence.
Keywords: A. I. Jacimirskij, Moscow University, Slavic studies, ar-chaeography, Slavic manuscripts, Russian and Romanian cultural connections.
