CC BY
554
ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ И ЗАЩИТЫ НАСЕЛЕНИЯ
УДК 612.039.76
Воронов С.И., Седнев В.А.
АВАРИЯ НА ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ АЭС. ПОСЛЕДСТВИЯ И ВЫВОДЫ
В статье проанализированы причины возникновения и развития аварии, правильные и ошибочные действия при аварийном, реагировании, их последствия; приводятся данные, которые необходимо учитывать при совершенствовании мер обеспечения радиационной безопасности населения, предупреждения радиофобии и неадекватных действий в чрезвычайных ситуациях с радиационным, фактором.
Ключевые слова: ЧАЭС, конструкция, недостатки, авария, последствия, ликвидация, радиационная защита населения.
Voronov S.I., Sednev V.A.
THE ACCIDENT AT THE CHERNOBYL NPP. IMPLICATIONS AND
CONCLUSIONS
The article analyzes the reasons of occurrence and development of failure, correct and in-correct actions during emergency actions, their consequences, are the data that must be consid-ered in the improvement of measures to ensure radiation safety of the population, the prevention of radio-phobia and inappropriate actions in emergency situations of radiation.
Keywords: Chernobyl, construction, deficiencies, crash, impact, eradication, radiation protection of the population.
Чернобыльская АЭС расположена в восточной части белорусско-украинского Полесья на берегу реки Припяти в 130 км от Киева. Электрическая и тепловая мощности каждого энергоблока станции были равны 1000 и 3200 МВт соответственно. Реактор РБМК - реактор большой мощности канальный - представляет собой цилиндрическую кладку, состоящую из вертикальных графитовых колонн общей массой 1700т.
Колонны набираются из блоков 25x25x60 см. По оси блоков размещены технологические каналы с топливом и теплоносителем и каналы системы управления и защиты (СУЗ) [1].
В каждом из 1661 ТК размещено по одной кассете с 2 топливными сборками по 18 твэлов в каждой. Общая масса урана в реакторе - 190 т, начальное обогащение по 23511 составляет 2%.
Перед остановкой четвертого блока Чернобыльской АЭС на плановый ремонт 25 апреля 1986 г. предусматривалось испытание турбогенератора в режиме выбега турбины. При этом, как было установлено позже, «Рабочая программа испытания турбогенератора № 8» не была должным образом подготовлена и согла-
сована с главным конструктором и научным руководителем. Раздел по безопасности был составлен формально, испытания сочли электротехнической процедурой и не увязали программу испытаний должным образом с обеспечением ядерной безопасности.
В соответствии с «Рабочей программой...» предполагалось провести испытание на пониженной мощности 700-1000 МВт (тепловых), так как продолжительная работа на меньшей мощности по регламенту была запрещена из-за возникающей неустойчивой работы реактора.
25 апреля в 1:00 было начато снижение мощности с номинального уровня 3200 МВт (тепловых), которая к 13:05 достигла 1600 МВт. После этого был отключен турбогенератор № 7. В 14 часов согласно программе была отключена система аварийного охлаждения реактора. После этого поступил запрет диспетчера «Кие-вэнерго» на дальнейшее снижение мощности из-за потребности в электроэнергии, который был снят девять часов спустя.
По мере дальнейшего снижения мощности 26 апреля в 0:28 требовалось переключить режим регулирования реактора. В результате
ошибки оператора произошло быстрое снижение мощности до 30 МВт. При этом возникло отравление реактора изотопами ксенона и йода _ сильными поглотителями нейтронов. По регламенту в этой ситуации реактор должен был быть остановлен. Но персонал принял решение поднимать мощность.
В 1 час мощность удалось стабилизировать на уровне 200 МВт. При этом в результате подъема стержней регулирования для компенсации отравления оперативный запас реактивности, обеспечивающий возможность безопасной остановки реактора, оказался существенно меньше допустимого значения. Таким образом, способность реактора к возможному неконтролируемому повышению мощности превысила способность органов СУЗ заглушить реактор. Тем не менее испытание было продолжено.
Согласно «Рабочей программе...» в 1:03 и в 1:07 к шести работавшим главным циркуляционным насосам (ГЦН) были подключены два резервных. Реактор стал работать неустойчиво, и персонал отключил ряд защит, чтобы не произошла остановка ректора по сигналам автоматики. После ряда переключений персоналу удалось относительно стабилизировать процессы в реакторе, и было принято решение начать испытания. В 1:23:04 были закрыты стопорные клапаны турбогенератора № 8, прекратившие подачу пара на турбину. При этом, в нарушение программы испытаний, было заблокировано срабатывание аварийной защиты при отключении обеих турбин.
Так как четыре ГЦН, подключенные к шине питания выбегающего турбогенератора № 8, стали снижать обороты, расход воды через реактор уменьшился. Кипение в активной зоне усилилось. Поскольку реактор РБМК имеет положительный паровой эффект реактивности, мощность реактора начала возрастать, начиная с 1:23:30. В 1:23:40 начальник смены подал команду на экстренную остановку реактора.
Однако к этому моменту сложились такие условия, что ввод стержней СУЗ привел к неконтролирумому разгону и мощность реактора возросла в сотни раз. Последовало разрушение активной зоны реактора, и возник пожар.
Согласно докладу «О причинах и обстоятельствах аварии на 4 блоке Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 г.», подготовленному ко-
миссией Госпроматомнадзора СССР, одной из основных технических причин аварии явился неуправляемый рост мощности, который на начальной стадии развития аварии возник из-за увеличения положительной реактивности внесенной вытеснителями стержней СУЗ. Далее сработал положительный паровой эффект реактивности в сочетании с чрезмерно большой неравномерностью поля энерговыделения в активной зоне реактора и недостаточным запасом реактивности для компенсации этих эффектов.
В целом, по результатам рассмотрения проектных материалов, комиссия сочла необходимым сделать следующие выводы:
проект 4-го блока ЧАЭС имел существенные отступления от норм и правил по безопасности в ядерной энергетике, действовавших на момент согласования и утверждения технического проекта 2-й очереди ЧАЭС в составе блоков № 3 и № 4;
разработчиками проекта отступления не были выявлены, проанализированы, обоснованы и согласованы в установленном порядке;
не было разработано технических и организационных мер, компенсирующих отступления от требований норм и правил по безопасности в ядерной энергетике.
От срока ввода в действие ОПБ-73 и ПБЯ-04-74 до аварии прошло более 10 лет, в течение которых осуществлялось проектирование, строительство, а затем и эксплуатация блока № 4 ЧАЭС. Однако на протяжении этого периода главным конструктором, генпроектиров-щиком, научным руководителем не было предпринято эффективных мер для приведения конструкции РБМК-1000 в соответствие с требованиями норм и правил по безопасности в ядерной энергетике. Столь же бездеятельными в вопросах приведения АЭС с реакторами РБМК-1000 в соответствии с требованиями действующих правил по безопасности в ядерной энергетике оказались Минсредмаш СССР, Минэнерго СССР и органы государственного надзора и контроля.
Комиссия отметила, что проект не был приведен также и в соответствие с «Общими положениями обеспечения безопасности» (ОПБ-82), вступившими в силу в 1982 г., и пришла к следующим выводам относительно концепции конструкции реактора РБМК и роли персонала
станции в развитии аварии:
- недостатки конструкции реактора РБМК-1000, эксплуатировавшегося на 4-м блоке ЧА-ЭС, предопределили тяжелые последствия аварии. Причиной аварии явился выбор разработчиками реактора РБМК-1000 концепции, в которой, как оказалось, не были достаточно учтены вопросы безопасности, в результате чего получены физические и теплогидравлические характеристики активной зоны реактора, противоречащие принципам создания динамически устойчивых безопасных систем. В соответствии с избранной концепцией была спроектирована не отвечающая целям безопасности система управления и защиты реактора;
- неудовлетворительные с точки зрения безопасности физические и теплогидравлические характеристики активной зоны реактора были усугублены ошибками, допущенными при конструировании СУЗ;
_ в Пр0ектн0й; конструкторской и эксплуатационной документации не было указано на возможные последствия эксплуатации реактора с имевшимися опасными характеристиками. Разработчиками проекта постоянно утверждалось, что РБМК — самый безопасный реактор, чем притуплялось требуемое концепцией культуры безопасности чувство опасности у персонала по отношению к объекту управления, т.е. к реакторной установке;
- разработчики РБМК-1000 знали о таком опасном свойстве созданного ими реактора, как возможность ядерной неустойчивости, но количественно не смогли оценить возможные последствия ее проявления и оградили себя регламентными ограничениями, которые, как показала практика, оказались слабой защитой. Такой подход не имеет ничего общего с культурой безопасности;
- РБМК-1000 с его проектными и конструктивными особенностями по состоянию на 26.04.86 обладал столь серьезными несоответствиями требованиям норм и правил по безопасности, что эксплуатация его стала возможной лишь в условиях недостаточного уровня культуры безопасности;
- практика переложения на человека-оператора функций аварийной защиты из-за отсутствия сответствующих технических средств опровергнута самой аварией. Совокупность
проектных недостатков техники и не гарантированной надежности человека-оператора привела к аварии.
Персоналом действительно были допущены нарушения. Часть этих нарушений не оказала влияния на возникновение и развитие аварии, а часть позволила создать условия для реализации негативных проектных характеристик РБМК-1000. Допущенные персоналом нарушения во многом определялись недостаточным качеством эксплуатационной документации и ее противоречивостью, обусловленной неудовлетворительной проработкой проекта РБМК-1000;
- персонал станции не знал о некоторых опасных свойствах реактора и не осознавал последствий допускаемых им нарушений. Но это как раз и свидетельствует о недостатке культуры безопасности не столько у эксплуатационного персонала, сколько у разработчика реактора и эксплуатирующей организации.
Комиссия отметила, что после тяжелой аварии на «Три Майл Айленд» разработчики менее всего старались обвинить оперативный персонал станции потому, что «они (инженеры) могут анализировать первую минуту инцидента несколько часов или даже недель для того, чтобы понять случившееся или спрогнозировать развитие процесса при изменении параметров», тогда как оператор должен «описать сотни мыслей, решений и действий, предпринимаемых в течение переходного процесса». Наиболее важным уроком аварии является не только необходимость улучшения отдельных характеристик РБМК и условий их эксплуатации, хотя это и важно само по себе, но и необходимость внедрения во все аспекты использования ядерной энергии требований концепции культуры безопасности.
К настоящему времени выполнен большой объем научно-исследовательских, опытно-конструкторских и практических работ по повышению безопасности энергоблоков с реакторами РБМК и подготовлены многочисленные документы по анализу безопасности модернизированных блоков.
В соответствии с международным соглашением от 9 июня 1995 г. между Правительством РФ и Европейским банком реконструкции и развития группа международных экспер-
тов провела международную экспертизу отчета по углубленной оценке безопасности (ОУОБ) 1-го энергоблока Курской АЭС с реактором РБМК, подготовленного концерном «Росэнергоатом» и Курской АЭС в октябре 2000 г. и представленного на рассмотрение в Федеральный надзор по ядерной и радиационной безопасности России.
Экспертами проекта была разработана процедура проведения работ для целенаправленного подробного изучения наиболее важных вопросов обоснования безопасности энергоблока. В результате проведения экспертизы был сделан вывод, что отчет выполнен в соответствии с Руководством Госатомнадзора России и требованиями, принятыми на международном уровне. Российские и зарубежные эксперты пришли к выводу, что на энергоблоке выполнены существенные усовершенствования в сфере обеспечения безопасности и все мероприятия по модернизации блока осуществлены на практике.
Действия по ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС и радиационной защите населения
В момент аварии произошел выброс радиоактивных продуктов из разрушенного реакторного блока в западном направлении. В последующие дни 26 и 27 апреля перенос радиоактивных веществ происходил в виде струи в северозападном направлении по территории Белоруссии, 28 и 29 апреля ветер переменился на северовосточный и восточный, а 29 и 30 апреля на юго-восточный и южный.
На основании анализа динамики изменения (ухудшения) радиационной обстановки в Припяти утром 27 апреля принято решение об экстренной эвакуации населения почти 50-тысячного города, в том числе 14,5 тыс. детей. Эвакуация началась в 14:30 27 апреля и была завершена в 17:45 того же дня.
По мнению академика РАН Л.А. Ильина, в случае непринятия решения об эвакуации жителей г. Припяти днем 27 апреля и прогнозируемого ухудшения радиационной обстановки, в течение одной недели после аварии следовало ожидать появление массовых детерминированных эффектов среди населения этого города. Экстренная эвакуация позволила исклю-
чить возникновение лучевых поражений среди населения. Этот важнейший итог подтверждается медицинскими наблюдениями за эвакуированными жителями г. Припяти. В подтверждение этого свидетельствуют также тщательно выполненные исследования по ретроспективному восстановлению доз облучения населения г. Припяти. Оказалось, что средняя эффективная доза облучения населения г. Припяти от момента аварии до эвакуации составила 13,4 мЗв, дозы менее 50 мЗв получили 98,6 % жителей, а более 100 мЗв - 0,14 %.
Через 5 суток после эвакуации жителей г. Припяти, 2 мая, на основании рекомендаций экспертов, было принято решение об эвакуации жителей из населенных пунктов, расположенных в 30-км зоне вокруг ЧАЭС. По предварительным оценкам в этом районе дозовые нагрузки на людей могли превысить 100 мЗв, что превышало ранее рекомендованный аварийный регламент.
Важнейшим аргументом в пользу незамедлительного решения этой проблемы стал тот факт, что 30 апреля начался интенсивный разогрев дезинтегрированной взрывом активной зоны разрушенного реактора. В этой связи экспертами-технологами рассматривалась возможность разрушения днища корпуса реактора и попадания расплавленной массы радиоактивных материалов в подреакторные помещения, которые, как предполагалось, были заполнены водой. В этом случае возникала угроза парового взрыва с выбросом огромной массы диспергированных радиоактивных материалов в атмосферу.
Правительственная комиссия приняла решение о тотальной эвакуации населения из 30км зоны и близлежащих за ее пределами населенных пунктов. Эвакуация была завершена только к 7 мая. В общей сложности было эвакуировано 99195 человек из 113 населенных пунктов, в том числе 11358 человек из 51 сельского населенного пункта Белоруссии. Как показали последующие медицинские наблюдения, среди эвакуированных случаев лучевых поражений (детерминированных эффектов) не было. Эвакуация обеспечила предотвращение коллективной дозы для всех эвакуированных за весь 1986 г. равной 10000 чел.Зв, т.е. было достигнуто снижение доз облучения на 70 % (реали-
зованная коллективная доза оказалась не более 4000 чел.Зв).
Медицинские последствия аварии на Чернобыльской АЭС
23 июня 1986 г. был создан Всесоюзный распределительный регистр лиц, подвергшихся радиационному воздействию в результате аварии. Решением Правительства РФ организован Российский государственный медико-дозиметрический регистр (РГМДР), в котором проводится обязательная регистрация и постоянное наблюдение за состоянием здоровья четырех групп первоочередного учета:
- участников ликвидации последствий аварии;
_ ЛИц^ эвакуированных из наиболее загрязненных районов;
_ ЛИц^ проживающих на наблюдаемых территориях (зона отселения и зона с правом на отселение);
- детей, родившихся после аварии у лиц, включенных в группы 1-3.
В РГМДР зарегистрировано 615 тыс. граждан РФ, в том числе 186 тыс. ликвидаторов. По результатам наблюдений, острая лучевая болезнь (ОЛБ) была подтверждена у 134 человек, из которых 28 человек, несмотря на активное лечение, умерли в первые 4 месяца после аварии, двое погибли от вторичных инфекций, один от почечной недостаточности. В последующие 19 лет с 1987 по 2005 гг. среди ликвидаторов, выживших после ОЛБ, умерло еще 22 человека. При этом показатель смертности среди ликвидаторов, переживших ОЛБ, ниже, чем среди населения, что объясняется наличием тщательного медицинского контроля, своевременным выявлением опасных заболеваний и квалифицированной медицинской помощью.
Что касается наследственных нарушений, то таковые при дозах до 0,2 Гр не зарегистрированы ни в Японии, ни у лиц, пострадавших при радиационной аварии на Урале. На сегодняшний день среди пострадавших от аварии на ЧА-ЭС радиационно-генетические нарушения также не выявлены [2].
Исследование соматических последствий было проведено в рамках Международного чернобыльского проекта в 1990-1991 гг. Вывод состоял в том, что существенные нарушения здоровья населения загрязненных и контрольных
районов нельзя отнести к влиянию облучения, этот вывод остается справедливым и в настоящее время. Экспертный анализ, проведенный по многочисленным, в том числе международным программам, с привлечением известных специалистов показал, что с учетом влияния существенных негативных факторов (снижение уровня жизни, ухудшение медицинского обслуживания и т.д.), выявить вклад радиационного воздействия на соматические расстройства не представляется возможным. К настоящему времени, по прошествии 30 лет, нет свидетельств серьезного влияния радиационного фактора на здоровье абсолютного большинства затронутых аварией людей. Исключение составляет возрастание частоты рака щитовидной железы у лиц, облученных в детском возрасте.
Некоторые выводы, по организации, аварийного реагирования на Чернобыльской АЭС
Крупномасштабная авария, приведшая к выпадению радионуклидов на территориях Европейской части СССР (около 150 тыс. км2 по
изолинии 137Cs с плотностью загрязнения бо-2
онными поражениями среди свидетелей аварии (более 100 человек), находившихся на промпло-щадке станции, высветила серьезные изъяны [34], прежде всего, в сфере организационных проблем обеспечения готовности государства к подобного рода событиям. Именно готовности во всех без исключения звеньях управления крупномасштабными кризисными ситуациями. Действительно, одной из важнейших причин стало практически полное отсутствие единой, четкой и заранее отработанной государственной системы действий и осуществления противоаварий-ных мер и мероприятий (с учетом взаимодействия различных служб) в ранней и промежуточной стадиях (фазах) аварии.
Одним из серьезных недостатков оказалось отсутствие специализированной системы центров экспертной поддержки и единого аналитического центра, тесного взаимодействия с аварийным объектом, с руководством отрасли и другими государственными структурами; центра, ответственного, прежде всего, за сбор, анализ, интерпретацию данных, информирование руководства и прогнозирование радиационной
обстановки, ее ожидаемой динамики и масштабов территорий, подвергшихся различным уровням радиоактивного загрязнения [5].
Гражданская оборона (ГО), которая должна была нести ответственность за состояние готовности и организацию защитных мероприятий и, прежде всего, среди населения, оказавшегося в зоне радиационного воздействия, и выступать в качестве консолидирующего центра управления возникшей кризисной ситуацией, оказалась неготовой. Аналогичная обстановка, очевидно, была и на местах в службах ГО, включая здравоохранение.
«Временные методические указания по защите населения в случае аварии на ядерном реакторе» были основным официально утвержденным МЗ СССР инструктивно-методическим документом, на базе которого, как предполагалось, различными службами, в том числе ГО, органами здравоохранения должны были заблаговременно отрабатываться мероприятия по защите населения. Вскоре после аварии на ЧАЭС выяснилось, что руководители и ответственные лица в министерствах здравоохранения Украины, Белоруссии и РСФСР, равно как и в следующем звене управления - областных и городских отделах здравоохранения пострадавших регионов, вообще не знали о существовании этого документа. Соответственно ни о какой превентивной подготовке сотрудников упомянутых органов и, тем более, нижестоящих организаций, говорить не приходится.
Проводимые эпизодические занятия по гражданской обороне в этих организациях, как известно, носили, подчас, формальный характер и целенаправленного обучения ответственных лиц не осуществлялось.
Заключение
Если в начальный период применения рентгенологических, радиационных и ядерных технологий принципиальным являлось достижение нового результата, то в настоящее время принципиальным является их безопасность. Характеризуя состояние современной системы обеспечения ядерной и радиационной безопасности (ЯРБ), следует выделить несколько ее важных особенностей [1, 6-7].
Во-первых, чрезвычайно высокий уровень ее практической реализации. Ни в одной другой области обеспечения безопасности установленные нормы не соблюдаются так строго. Случаи превышения пределов доз и в России, и за рубежом единичны. Удельная коллективная доза облучения персонала на единицу выработанной электроэнергии на АЭС уменьшилась за последние три десятилетия более, чем в 15 раз.
Во-вторых, ее внутреннюю противоречивость в вопросах, касающихся линейной беспороговой концепции и воздействия малых доз на человека и биоту. Тем не менее установлен дозо-вый предел - 1 мЗв, и превышение его нередко воспринимается населением как угроза жизни.
В-третьих, неадекватное восприятие обществом позиции наиболее авторитетных научных организаций по вопросам надежности системы защиты нынешнего и последующего поколений, оценке последствий крупных радиационных аварий.
Начав с элементарного регламентирования продолжительности и уровня радиационного воздействия на организм человека, система обеспечения радиационной безопасности трансформировалась в многоуровневую систему, подкрепляемую комплексом фундаментальных и прикладных научных дисциплин, среди которых радиобиология, радиационная эпидемиология, радиоэкология и сельскохозяйственная радиология, радиационная гигиена, радиационная медицина, дозиметрия. Объективный научный анализ данных по воздействию предприятий атомной энергетики и атомной промышленности показывает:
_ д0СТИГНуТЬ1й уровень современных ядерных технологий России обеспечивает предельно высокие уровни радиационной безопасности в нормальном режиме функционирования для населения и персонала;
- медицинские последствия для населения и профессионалов аварий и инцидентов на объектах атомной энергетики и промышленности, включая аварии на Чернобыльской АЭС, Кы-штымской аварии 1957 г., санкционированных сбросов в р. Теча 1949-1950 гг. неизмеримо меньше последствий, связанных с другими видами промышленной деятельности такого же масштаба;
- в самой атомной отрасли вклад радиаци-
онного фактора в потери трудового потенциала пренебрежительно мал в сравнении с нерадиационными факторами профессиональной вредности и травматизмом на производствах отрасли;
- современные фактические дозы облучения населения и персонала от функционирования АЭС и предприятий ЯТЦ находятся значительно ниже научно подтвержденных порогов обнаружения вредных эффектов;
- среди различных видов экологического риска для населения радиационный риск от использования атомной энергии в мирных целях в сотни раз ниже риска от техногенных загрязнений химически вредными веществами;
- нормативно-правовая база в области охраны окружающей среды и защиты здоровья населения при чрезмерной и научно не обоснованной жесткости в области радиационной области устанавливает неоправданно высокие допустимые уровни загрязнения по химически вредным веществам. Такой дисбаланс в законодательстве и нормах является препятствием для реализации эффективной экологической политики и развитию высокоэкологичных технологий;
- запас экологической безопасности перспективных технологий атомной энергетики достаточен для обеспечения в рамках стратегии устойчивого развития мировых потребностей в электроэнергии в рамках концепции, сформулированной в инициативе Президента Российской Федерации на Генеральной Ассамблее ООН (саммите тысячелетия).
Основой широкомасштабной атомной энергетики третьего тысячелетия с практически неограниченным топливным ресурсом являются технологии быстрых реакторов, удовлетворяющие современным критериям безопасности, нераспространения, экологичности.
Поскольку после аварии на Чернобыльской АЭС общество чрезвычайно остро реагирует на возможные угрозы, связанные с деятельностью радиационно опасных объектов, была разработана и утверждена федеральная целевая программа «Обеспечение ядерной и радиационной безопасности на 2008 г. и на период до 2015 г.».
В России созданы Единая государственная автоматизированная система контроля радиационной обстановки, Единая система кон-
троля и учета индивидуальных доз облучения граждан, Российский государственный медико-дозиметрический регистр, Система государственного учета и контроля радиоактивных веществ и радиоактивных отходов. Защиту в чрезвычайных ситуациях обеспечивает Единая государственная система предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, в состав которой входят функциональные подсистемы контроля за ядерно и радиационно опасными объектами; предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций в организациях (на объектах), находящихся в ведении и входящих в сферу деятельности Госкорпорации «Росатом»; надзора за санитарно-эпидемиологической обстановкой; государственного экологического контроля и др.
Основными направлениями деятельности государства в сфере ЯРБ являются: управление практическими мероприятиями, нормативно-правовое обеспечение, планирование деятельности, контроль и надзор, методическое обеспечение, обеспечение функционирования организационно-технических систем, сотрудничество с физическими и юридическими лицами, гражданским обществом, научными организациями, информирование общественности, международное сотрудничество.
Одно из ключевых звеньев в проблеме обеспечения ядерной и радиационной безопасности - организация аварийного реагирования и защиты населения при угрозе возникновения или возникновении аварии с выходом радиоактивных веществ в окружающую среду.
Аварийное реагирование - сложная и многогранная проблема, требующая дальнейшего исследования и практической реализации. Так, в области нормативно-правового регулирования наличие «сверхжестких» нормативов по дозо-вым нагрузкам и загрязнению радионуклидами приводит к избыточному реагированию и возникновению неоправданной нагрузки на бюджет. При этом необходимо совершенствовать систему информирования населения об угрозах возникновения и возникновении радиационных аварий и больше внимания уделять повышению культуры безопасности.
Инновационное развитие страны на базе высоких технологий, к которым относится и атом-
ная энергетика, требует подготовки квалифицированных кадров, обладающих соответствующим уровнем теоретических и практических знаний в области радиационной безопасности не только в атомной отрасли, но и в территориальных органах власти и РСЧС. Для решения этой задачи представляется необходимым из-
дание соответствующей учебной, методической и научно-популярной литературы, организация специализированных учебно-методических центров и повышения квалификации должностных лиц и специалистов в области аварийного реагирования, предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций с радиационным фактором.
Литература
1. Обеспечение радиационной безопасности населения и территорий. Часть I. Основы организации и обеспечения радиационной безопасности населения и территорий : учебник / С.И. Воронов, Р.В. Арутюнян, Седнев В.А. и др. - М. : Институт проблем без-опасного развития атомной энергетики РАН, Академия ГПС МЧС России, 2012. - 401 с.
2. Научно-методическое и информационное обеспечение работ по созданию ком-плексной системы мониторинга за состоянием защиты населения на территориях радиоактивного загрязнения // Воронов С.И., Гаври-лов С.Л., Симонов A.B., Красноперов С.Н. -Под руководством Воронова С.Н. // Отчет о научно-исследовательской работе. - М.: Институт проблем безопасного развития атомной энергетики РАН. - 2012. - 283 с.
3. Седнев В.А., Овсяник А.И. Преодоление последствий аварии на Чернобыльской атомной станции, проблемы и перспективы развития радиационно-загрязненных территорий // Пожары и чрезвычайные ситуации. 2010. №4. С.4-22.
4. Седнев В.А., Овсяник А.И. Преодоление последствий аварии на Чернобыльской атомной станции, проблемы и перспективы развития радиационно-загрязненных территорий // Пожары и чрезвычайные ситуации. 2011. №1 (продолжение). С.4-12.
5. Разработка организационных основ обеспечения эффективного взаимодействия МЧС России и МЧС Республики Беларусь при ликвидации чрезвычайных ситуаций на радиоактивно загрязненных территориях / / Воронов С.П., Симонов A.B., Попов Е.В. и др. -Под руководством Воронова С.И. // Отчет о научно-исследовательской работе. - М.: Институт проблем безопасного развития атомной энергетики РАН, ОАО НПЦ «Средства спасения». - 2014. - 955 с.
6. Воронов С.П., Седнев В.А., Арутюнян Р.В., Герасимова П.В. и др. Разработка и внедрение методов и технологий обеспечения радиационной безопасности населения и территорий Российской Федерации // Конкурсная работа на соискание премии Правительства Российской Федерации в области науки и техники 2013 года. - М.: Министерство образования и науки Российской Федерации, Академия ГПС МЧС России, Институт проблем безопасного развития атомной энергетики РАН, Академия гражданской защиты МЧС России. 2013. - 100с.
7. Воронов С.П., Седнев В.А., Миронов В.Г. и др. Основные направления развития радиационно-загрязненных территорий, пострадавших в результате аварии на Чернобыльской атомной станции // Пожары и чрезвычайные ситуации. 2010. №3. С.4-13.
