CC BY
64
«Атмода» сквозь «перестройку»: сюжеты латвийской (анти)советской истории в период распада СССР
2 апреля 2011 года в офисе фонда «Историческая память» состоялся международный круглый стол «Латвия в 1990-1991 годах: "Interregnum" или двоевластие?» В мероприятии приняли участие представители латвийской стороны - депутаты Сейма Николай Кабанов и Игорь Мельников, - а также российские эксперты: руководитель исследовательских программ фонда «Историческая память» Владимир Симиндей; представитель Института научной информации по общественным наукам РАН, кандидат исторических наук Юлия Щербакова; руководитель Центра изучения России, Украины и Белоруссии Института всеобщей истории РАН, доктор исторических наук Александр Шубин; руководитель Российско-Балтийского центра Института социологии РАН, главный научный сотрудник Института экономики РАН, доктор социологических наук Ренальд Симонян.
Участники круглого стола обсудили появление и деятельность параллельных структур власти и госуправления в Латвии в период с 4 мая 1990 по 22 августа 1991 года, дали правовую оценку методам легитимации и уровням легитимности союзных и республиканских органов на территории Латвии в 1990-1991 годах, провели дискуссию о правомерности использования в современной латвийской историографии и политической публицистике терминов «восстановленная независимость» и «антигосударственная деятельность» применительно к событиям переходного периода.
Российские и латвийские участники круглого стола детально проанализировали месяцы двоевластия и дни «безвластия» в Латвии, череду публичных «окриков» из Москвы и подбадривающих кулуарных заявлений «отцов перестройки» в адрес руководителей Атмо-ды - латышского «национального возрождения», - а также эксцессы на пути предрешенной независимости Латвии - предрешенной не столько в Риге, сколько в Москве и Вашингтоне, у берегов Мальты и в Рейкъявике и, наконец, в Вильнюсе и Таллине. В ходе дискуссии также подчеркивалось решающее значение московских событий 19-21 августа 1991 года, до сих пор получающих полярные характеристики в историографии и политической публицистике: государственный переворот отчаянных заговорщиков или неудачная инсценировка ГКЧП «без президента Горбачева, но с ведома главы государства»?
Важные сюжетные линии развития ситуации в Латвии были очерчены гостями из Риги, поделившимися также интересными подробностями и оценками. В них, как представляется, содержится немалый потенциал для дальнейшей дискуссии. С учетом того, что многие аспекты кристаллизации латвийской независимости еще не введены в научный оборот, редакция посчитала полезной публикацию докладов двух депутатов Сейма Латвии - Николая Кабанова и Игоря Мельникова.
Всесоюзный референдум и вселатвийский опрос: легитимность и политические последствия
= 1991 год был последним годом пребывания
й Латвии де-факто в составе Советского Со-
== юза. В отличие от большинства бывших со-5 юзных республик, к этому времени на тер-
ритории Латвии существовали параллельно две системы власти и управления. Как это ни парадоксально, советская система тяготела к форме, озвученной за 70 лет до этого в ходе Кронштадтского восстания: «Советы без коммунистов». В свою очередь, Коммунистическая партия Латвии (как тогда выражались, «на платформе КПСС») сохраняла лишь часть идеологического контроля, сотрудничая с Вооруженными Силами СССР, дислоцированными в республике, а также с
определенной частью сотрудников МВД, КГБ и Прокуратуры Латвии. В политическом пространстве также были активны лояльные единому Союзу общественные организации - в первую очередь, Интернациональный фронт трудящихся Латвийской ССР.
Краткую оценку юридической ситуации на весну 1991 года автор попросил дать консультанта фракции «Центр Согласия» Сейма Латвийской Республики, магистра международного права Сергея Кристапсона:
«Почти за год до этого, 4 мая 1990 года Верховным Советом ЛССР была принята Декларация о независимости. "За" тогда проголосовали 178 депутатов из 201 (при квалифицированном большинстве в 2/3 или 172 депутата). Напомним, что Верховный Совет 1990 года был избран в результате выборов в 201 одномандатном округе, где впервые была обеспечена возможность выдвигать несколько кандидатов. Данный орган являлся легитимным представителем населения Латвии, соответственно, его решения не требовали дополнительного подтверждения.
Декларацией о независимости, которая в тот момент, по сути, являлась конституционным нормативным актом, было восстановлено действие Конституции Латвийской Республики 1922 года. Правда, до принятия новой редакции Конституции, действующими признали только четыре статьи Конституции 1922 года, для изменения которых требовалось проведение всенародного референдума. Преамбула и текст Декларации были составлены группой юристов, на основании действующей в международном праве теории континуитета. Декларация предполагала также переходный период до полного восстановления (de facto) независимости. Однако не были обозначены конкретные сроки данного переходного периода, что впоследствии послужило объектом критики как со стороны юристов, так и со стороны политиков.
Таким образом, правовая база для восстановления независимости была создана, и для ее усиления не требовалось проведение референдума или плебисцита. Более того, в 1991 году в Латвии не существовало нормативной базы для проведения каких-либо референдумов. Была Конституция 1922 года, предусматривавшая возможность народных референдумов, но для полного осуществления данного права был необходим специальный закон, а его на тот момент не существовало. Проведение референдума по закону 3 апре-
ля 1990 года «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР» было невозможно по разным причинам. Тут и противоречие Декларации о независимости, которая признала не имеющей силу Декларацию 21 июля 1940 года о вступлении Латвии в СССР, и проведение референдума в присутствии Вооруженных Сил СССР, и боязнь не собрать 2/3 голосов (всенародный опрос 3 марта 1991 года не собрал 2/3 голосов), и то, что данный закон ставил ряд условий для "уходящей" страны, например гражданство "всем, которые того пожелают" и т.д.»1
Стоит сделать вывод, что проведение опроса было своеобразной импровизацией ad hoc. Это подтверждает признание первого председателя Народного фронта Латвии, в описываемое время - вице-спикера Верховного Совета Дайниса Иванса:
«Литовцы внезапно такой [опрос] устроили у себя на земле. Так же на подобный шаг решились эстонцы. Не оставалось ничего иного, как следовать за ними, хотя в демографических условиях Латвии плебисцит мог оказаться неудачным. Однако это была единственная возможность не принимать условия игры Москвы. Референдум Горбачева нужно было опередить»2.
Между тем, в Верховном Совете ЛР в это время трудились две стратегические группы. Одна из них — во главе с Айварсом Эндзинь-шем и Романсом Апситисом — готовила новый Основной закон. Вторая, руководителем которой был бывший сотрудник КГБ ЛССР, юрист-«независимец» Юрис Боярс, разрабатывала законодательство о гражданстве. К весне-лету 1991 года документы вчерне были готовы. В любом случае, они были бы адекватнее механически восстановленной Сатверсме (Конституции) 1922 года и совокупности граждан Латвии, как ее мнили радикалы из Конгресса граждан.
Параллельно в Латвии шло формирование собственных силовых структур. 25 февраля 1991 года все функции Штаба добровольных стражей порядка, зарекомендовавших себя в «баррикадные дни», были переданы вновь созданному Департаменту общественной безопасности (ДОБ). Он не был структурой МВД, но непосредственно подчинялся Совету Министров ЛР, представляя собой зародыш одновременно спецслужб
1 Личная беседа автора с С. Кристапсоном. 22.03.2011. 5
2 Ivans D. Gadijuma karakalps. Riga, 1994.
и вооруженных сил. Начальником ДОБ был назначен отставной советский офицер Янис Башкерс, заявивший, что в его функции будет входить как гражданская оборона, так и обучение применению спецсредств «стражами порядка». Глава правительства Иварс Годманис заявил, что «подобная реформа будет содействовать созданию единой системы обеспечения общественного порядка». На самом же деле это была параллельная не совсем лояльной милиции и занимающему двоякую позицию КГБ сеть на случай «Дня Д».
12 февраля председатель Верховного Совета ЛР Анатолий Горбунов и секретарь ВС ЛР Имантс Даудишс подписали «Решение о проведении опроса жителей Латвии». Формулировка предложенного опроса была следующей: «Выступаете ли вы за демократическую и государственно независимую Латвийскую Республику?» Предполагалось два варианта ответа: «Да» и «Нет». Интересно, что при проведении выборов изобретать велосипед не стали. В «Памятке общественным наблюдателям», подписанной председателем Центральной опросной комиссии Гунар-сом Блумсом и руководителем Канцелярии Верховного Совета Латвийской Республики Марисом Стейнсом (и спустя 20 лет занимающим аналогичную должность в Сейме ЛР!), указывалось, что опрос производится в соответствии с Законом о выборах местных советов народных депутатов Латвийской ССР. Соответственно, оставалась той же самой «нарезка» избирательных округов и технические детали. В «Памятке» постоянно упоминается термин «гражданин» в отношении голосующих. Следовательно, тогдашний электорат априори рассматривался как совокупность граждан Латвийской Республики! Разумеется, кроме указанных в пункте 7 «граждан, не прописанных на территории участка», бюллетени которым выдавать не полагалось3. А уже накануне голосования М. Стейнс призвал «народных депутатов всех уровней» принять участие в работе комиссий по проведению опроса, сославшись при этом на статью 92 Конституции Латвийской ССР4.
Однако граждан уже тогда начали делить на «хороших» и «плохих». Продолжал активную деятельность Конгресс граждан, признававший легитимность подданства только по состоянию на 17 июня 1940 года. Один из его
£ 3 Diena. 26.02.1991. 5 4 Diena. 01.03.1991.
лидеров, заграничный латыш Паулис Кля-виньш, впрочем, призывал быть политически гибкими:
«Задача Конгресса граждан Латвийской Республики - объединять правовых граждан Латвии и их потомков. Эту задачу невозможно выполнить, узурпируя права Сейма и все силы посвящая контролю и направлению деятельности Верховного Совета. Таким образом можно только стать смешными - как упертой секте политических фундамента-листов»5. Конгресс граждан в итоге раскололся по отношению к опросу: к примеру, член президиума Элмарс Веберс заявил, что в силе остается заявленный еще 1 февраля бойкот данной идеи, а официальный представитель КГ Иво Киршбаумс провозгласил обратное6.
В парламенте, избранном по советским законам, и без Конгресса граждан хватало ура-патриотов. Уже тогда известный своим национал-радикальным азартом депутат Верховного Совета Юрис Добелис поднял скандал на 49-м участке опроса в Курземском предместье Риги. В этом районе, населенном преимущественно русскоязычными, Добелис обнаружил, что «многие комиссии образованы практически из представителей одного трудового коллектива» (очевидно, имелось в виду крупное предприятие союзного подчинения «Радиотехника»).
«Констатировано, что на многих комиссиях их участники ведут агитацию против независимости Латвии. Конкретные лица будут установлены и будут наказаны в соответствующем порядке», - заявил Добелис7.
Стоит отметить, что одновременно с названием «Курземское предместье» существовало еще и прежнее - «Ленинградский район». И его райсовет - единственный в Риге - поддержал проведение союзного референдума 17 марта. За что, отметим, забегая вперед, и был распущен после окончательного выхода Латвии из СССР.
Накануне республиканского референдума волна этнической мобилизации достигла апогея. 2 марта высшее должностное лицо Латвийской Республики - председатель Верховного Совета Анатолий Горбунов - находился в Копенгагене. Вероятно, это была гарантия от всяких неожиданностей - ведь
5 Diena. 27.02.1991.
6 SestDiena. 02.03.1991.
7 Diena. 01.03.1991.
20 января 1991 года Горбунов случайно попал в эпицентр противостояния ОМОНа и МВД ЛР (омоновцы брали штурмом здание министерства напротив), выбираясь под обстрелом из гостиницы «Ридзене», где проходила его встреча с маршалом Сейма Польши. Из далекого Копенгагена бывший секретарь ЦК КПЛ по идеологии Анатолий Валерьянович Горбунов призвал голосовать за независимость, потому что «не видит другой возможности, как выжить латышскому народу»8.
В тот же день, 2 марта, депутат Верховного Совета Роландс Рикардс заявил, что новый Закон о гражданстве «надо принять в ближайшее время». Он говорил лишь о недопустимости двойного гражданства - и в то же время ссылался на договор Латвийской Республики и РСФСР, который «предусматривает получение гражданства по свободному выбору человека». Всего в Латвии проживало около 2,69 млн постоянных жителей, из них 1,7 млн «уже являлись гражданами» (признание концепции Конгресса граждан!). А далее Рикардс сделал удивительное заявление: «Те граждане СССР, которые 3 марта придут и проголосуют за [...], несомненно являются потенциальными гражданами ЛР, так как своим отношением подтвердят лояльность нашему государству»9. Но при этом никакого механизма фиксации выбора, разумеется, не предполагалось - голосование ведь было тайным!
Противодействие сторонников сохранения СССР также присутствовало. Депутат Верховного Совета от фракции «Равноправие» Анатолий Барташевич 2 марта заявил:
«Нынешние политические дельцы умело используют молодежь на баррикадах, в протестах против Союзного договора, умалчивая, что его отсутствие ведет к неизбежному развалу экономики, резкому сокращению рабочих мест, сводит на нет социальную защиту молодежи. Вот почему у меня есть все основания 3 марта вычеркнуть в бюллетене слово "да". Ведь в моей семье - два сына»10.
Беспокойство депутата за детей вполне объяснимо. Но смутные времена прошли, и Михаил Анатольевич Барташевич стал успешным предпринимателем в родном городе Резекне, а Александр Анатольевич с 2009 года является мэром этого города.
8 Diena. 02.03.1991.
9 Diena. 02.03.1991.
10 Советская Латвия. 02.03.1991.
Весной 1991 года из запасников были извлечены ветераны пролетарского интернационализма. Так, член Союза журналистов СССР Т. Ридзинь писал в газету «Советская Латвия»:
«Я верю в латышский народ, его славные революционные традиции. Отдельные личности могут разложиться. Народ - никогда! У него хватит здравого смысла, чтобы в день проведения опроса 3 марта сказать "нет"».
Товарищ Ридзинь глубоко ошибся. Революционные традиции если и были воспроизведены, то совершенно в ином ключе.
В опросе 3 марта приняли участие 87,6% допущенных к голосованию, «за» проголосовали 73,7%, «против» - 24,7%. По крупным городам проценты несколько отличались: в Риге они, соответственно, были 60,7 и 37,4%, в Даугавпилсе - 51,3% и 39,9%. Явка в последнем городе, самом «русскоговорящем» в республике, была существенно ниже, чем в сельских районах Латвии - 63,3 и 93,1%. В провинции только 13,1% голосовавших вычеркнули «да».
«Даугавпилс занимает пока весьма специфическое место на политической карте Латвии. Здесь у сторонников государственного социализма и казарменного интернационализма имеются сильные позиции, сравнительно слабы пока силы, ориентированные на восстановление независимой и демократической Латвии», - комментировал тогда ситуацию сотрудник Даугавпилсского педагогического института, социолог Валерий Меньшиков. Однако он же описывал такой факт:
«Стараясь любыми средствами сохранить силу и принципиальное содержание своей власти, наша бюрократия маневрирует, обращаясь к популизму. Так, на одном избирательном участке Даугавпилса депутат республиканского парламента резко критиковал правительство за медленные темпы конверсии собственности и предлагал незамедлительно приватизировать 70% государственной собственности в течение 4 лет»11.
Какая же «разруха в головах» была тогда у политического класса, если подобные радикально-рыночные, вполне в духе «Чикагской школы», предложения оценивались как популизм! Надо полагать, и неназванный депутат, и его избиратели были немало разочарованы тем, как к 1995 году Латвия выполнила и пе- =: ревыполнила вышеуказанные показатели... й
а:
и
11 SestDiena. 23.02.1991. 5
Кстати, в первую очередь это ударило по Даугавпилсу - ведь 62% продукции в городе производили предприятия союзных министерств.
Прошло две недели - и «империя наносит ответный удар». По постановлению Верховного Совета СССР в воинских частях Министерства обороны, МВД, КГБ СССР образовывались участковые и окружные комиссии референдума, которым было разрешено включать в дополнительные списки членов семей военнослужащих этих частей, а также других граждан, которые были лишены возможности голосовать по месту жительства.
К союзному голосованию 17 марта актив КПЛ и Интерфронта также сумел создать свою инфраструктуру. Штабы референдума о сохранении СССР создавались в Рижском горкоме и райкомах партии. В Риге участки располагались в школах (преимущественно в русскоязычных Московском и Ленинградском районах, тогда как в «латышском» Кировском районе - ни в одной); Доме офицеров Прибалтийского военного округа и окружном Университете марксизма-ленинизма; на ряде предприятий союзного значения - Латвийском морском пароходстве, военных заводах «Коммутатор», «Арсенал». Для сравнения, в Мадонском районе удалось создать только два участка - в райкоме партии и районном Доме офицеров, а в Валкском районе только один - в Доме культуры торфяного завода в поселке Седа, на 90% русскоязычном анклаве посреди латышской глубинки. Один участок в Лимбажском районе располагался на бумажной фабрике в поселке Стайцеле, один - в Салдусском районе , также в райкоме КПЛ12.
«Референдум Горбачева 17 марта можно считать несостоявшимся», - оценил потом результаты голосования Дайнис Иванс. До силового противостояния не дошло, но во многих местах избирательные комиссии выдворялись из помещений, им отключали свет. В свою очередь, активисты союзного референдума использовали агитационные машины Прибалтийского ВО.
Данные были официально опубликованы Центральной избирательной комиссией СССР только 30 марта. Всего в Латвии на союзном референдуме проголосовало 436 738 человек, = из них 95,1% выступили за сохранение СССР й Так как в союзном голосовании участвовали
=1 12 Советская Латвия. 13.03.1991.
и военнослужащие частей ПрибВО, призванные в армию из других республик, то определить точное соотношение русскоязычного населения, поддержавшего СССР, становится весьма затруднительным.
Вернемся к оценке голосования 3 марта. Как считает С. Кристапсон: «По форме опрос жителей 3 марта 1990 года практически был консультативным референдумом. Не являющимся обязательным и не исключающим из процесса принятия решения законодательную власть, как в случае обычного референдума, но оказывающим (по крайней мере, в демократических странах) сильное влияние на принятие окончательного решения по какому-либо вопросу. Поэтому, в Конституционном законе "О статусе Латвийской Республики" от 21 августа 1991 года Верховный Совет ЛССР ссылается и на результаты опроса»13.
По-разному подходили к тактике тогдашние соратники. «Мы, латыши, пришли к власти», - говорит ныне бывший депутат Верховного Совета от НФЛ Арнолдс Берзс. И поясняет, что все было сделано в соответствии с рецептами... Владимира Ильича. Ведь именно Ленин утверждал, что «нейтрализованные на предыдущем этапе революции больше не союзники, но противники». «Между прочим, они по-прежнему наши противники!» - говорит А. Берзс о тех, кто стал в независимой Латвии «негражданами»14.
Дайнис Иванс в своей книге «Воин поневоле» критикует действия политической элиты начала 1990-х: «Я считаю, что своих сторонников из среды нелатышей на референдуме 3 марта, а еще больше во время баррикад, нельзя забывать, недооценивать. Новой государственной реальности не нужно было становиться поводом невыполнения обещания, данного в критический момент, превращения бывших союзников в противников. Внешне чудесная свобода Латвии была достаточным основанием большему либерализму во внутренней политике»15.
Почему же Латвийская Республика отреклась от широко заявленного сочетания «полной» независимости и демократии «для всех»? Думается, важную роль сыграли события августа 1991 года, понимание того, что правительство Годманиса реально не управ-
13 Личная беседа автора с С. Кристапсоном. 22.03.2011.
14 DDD. 13.03.2011.
15 Ivans D. Gadijuma karakalps. Riga, 1994.
ляет ситуацией. Ведь не благодаря мужеству и отваге борцов в Риге — а из-за бездарности союзного руководства — не случился триумф ГКЧП.
Осенью того же 1991 года были развернуты радикальные рыночные реформы, предполагавшие в латвийском случае не только приватизацию общесоюзного и республиканского имущества, но и реституцию довоенной недвижимости. А перспектива вновь получить оппозиционную партию с потенциальным ресурсом в 30-35% избирателей правящий Народный фронт не впечатляла -ведь только что были запрещены Компартия и Интерфронт. Поэтому и созрело очередное конъюнктурное решение, на сей раз о лишении политических прав около 700 тыс. постоянных жителей Латвии.
Сейчас это число уменьшилось вдвое, но по-прежнему составляет существенную внутриполитическую проблему Латвии — спустя почти 20 лет ее независимости де-факто.
Николай Кабанов
Латвийская милиция в процессе противостояния республиканского и союзного руководства (1990-1991)
Двадцать лет назад я был начинающим сотрудником МВД Латвии. Тогда я не занимался политикой, но, как гласит парафраз известной поговорки, «она занялась мной». По стечению обстоятельств я оказался в самом эпицентре событий 1991 года — мне довелось охранять председателя Совета Министров Латвии Иварса Годманиса и его семью в юрмальской резиденции. Уже спустя многие годы мне захотелось мысленно вернуться в то время и понять, в первую очередь для себя, как могло получиться, что люди, носившие одну и ту же форму с гербом Советского Союза, дошли до взаимного кровопролития. Двадцать лет назад Латвия вследствие действий безответственных политиков была на грани гражданской войны. Но то, что мы все же удержались от окончательного братоубийства, во многом является заслугой руководства и личного состава МВД.
Для начала хотелось бы восстановить основную хронологическую цепь событий.
Сентябрь 1990 — март 1991 года. По всей территории Латвии за сравнительно короткий период прогремели 26 взрывов, и только в пяти случаях была выявлена связь с криминальными структурами. На причастность к другим взрывам проверялись лица, не подпадающие под юрисдикцию Латвии — бойцы Рижского ОМОН, переданного к тому времени Вильнюсской дивизии ВВ, работники КГБ, военнослужащие спецподразделений Советской Армии. Первыми были взорваны памятники латышским легионерам - на кладбище Бутка в поселке Цоде Бауского района, в поселке Джуксте Тукумского района, в поселке Яунпилс Тукумского района на горе Саулиши. Однако направленность других экстремистских выходок давала основания полагать, что подобные инциденты могли быть связаны и с деятельностью радикальных элементов «латышского лагеря».
12 декабря 1990 года в 3 часа 10 минут прогремел взрыв у здания общественно-политического центра Центрального комитета Коммунистической партии Латвии (КПЛ) в Риге на улице Кр. Вадемара, 5 (ныне Дом Конгрессов).
В ночь на 18 декабря 1990 года прогремело 3 взрыва: в 2:45 брошенная через ограду взрывчатка взорвалась на территории военной прокуратуры Рижского гарнизона, на улице Вайнедес; в 2:55 прогремел взрыв у здания Московского, Кировского и Рижского райкомов Компартии Латвии на улице Даугавпилс, 31. Около 3 часов прогремел взрыв на Бривибас, 38, напротив здания Кабинета министров, в 13 метрах от памятника В.И.Ленину.
21 декабря 1990 года в 23:22 прогремел взрыв на территории Рижского Высшего военно-политического училища имени Бирюзова на Эзермалас, 6.
26 и 27 декабря 1990 года прогремело четыре взрыва, попытки взрывов были зафиксированы также 14, 16 января, 12 февраля, 5 и 6 марта. Человеческих жертв не было. Создавалось впечатление, что необходим был повод для возможности введения в Латвии прямого президентского правления СССР.
2 января 1991 года. Вооруженные бойцы ОМОН захватывают Дом печати. У работни- =: ков типографии и редакции отбирают удосто- й верения, обыскивают служебные помещения = и их самих. Бывшие в то время министр МВД 5
Латвии Алоиз Вазнис, первый заместитель председателя Кабинета Министров Илмарс Бишерс и первый заместитель Верховного Совета Дайнис Иванс прибывают на место происшествия, но ОМОН не пропускает их в Дом печати.
В 13:40 три бойца ОМОН нападают на оформляющих документы по преступлению работников уголовного розыска, рвут служебные удостоверения, отбирают фотопленку, обстреливают их служебную автомашину.
8 января 1991 года. Министр МВД Латвии Алоиз Вазнис направляет письмо Министру МВД СССР Борису Пуго, в котором подробно излагает все действия ОМОН и высказывает мнение, что единственным выходом было бы расформирование этого подразделения.
13 января 1991 года. В 4:00 по Латвийскому радио звучит обращение Народного Фронта Латвии (НФЛ) к народу с призывом собраться всем на Домской площади в Риге, чтобы поддержать Литву, где в ночь на 13 января танками был окружен Литовский парламент, заняты телевидение, радио, телеграф.
В 6:00 на Домской площади начинает собираться народ. На набережной Даугавы проходит манифестация, в которой принимают участие несколько сотен тысяч человек.
Министр земледелия Дайнис Гегерис призывает для сооружения баррикад транспортировать в столицу груженые бревнами автомашины, а также тяжелую сельскохозяйственную и строительную технику.
14 января 1991 года. Министр МВД Латвии Алоиз Вазнис получает ответ на свое письмо, адресованное министру МВД СССР, подписанное первым заместителем министра Б. Громовым. В письме говорится, что причиной создавшейся напряженной ситуации в республике является общественно-политическая обстановка, и для ее разрешения нужен взвешенный, профессиональный подход. Также готовятся предложения о правах СССР и союзных республик. Прокуратура рассмотрит противоправные действия отдельных работников ОМОН.
В Риге у зданий Верховного Совета, Совета Министров, Латвийского радио, Латвийского телевидения, Международной телефонной централи и мостов Брасса и Вецмилгравис = сотни человек сооружают баррикады. й В 14:50 у моста в районе Вецмилгравис, == где расположена база ОМОН, его бойцы об-5 стреливают машины защитников баррикад.
В 18:45 у моста Брасса бойцы подразделения ОМОН нападают на защитников баррикад, обстреливают машины, забрасывают их найденными в них бутылками с зажигательной смесью.
В 20:00 ОМОН у моста Вецмилгравис вновь обстреливает автомашины.
15 января 1991 года. В ночь на 15 января ОМОН нападает на Рижский филиал Высшей Минской школы милиции по ул. Зеллю, 7, избивает курсантов, похищает (в интерпретации нападавших - «изымает») оружие: два гранатомета, пять пулеметов, 42 автомата, 4 снайперских винтовки, 215 пистолетов, ракетницы.
На стадионе СКА проходит митинг Интерфронта. Комитет общественного спасения (КОС) сообщает о готовности перенятия власти: «По требованию трудового народа берет на себя ответственность за дальнейшую судьбу Советской Латвии, объявляет о переходе в руки комитета всей власти в государстве на период стабилизации ситуации, а также об отставке Верховного совета и правительства». КОС объявляет недействительной Декларацию о восстановлении государственной независимости от 4 мая 1990 года.
16 января 1990 года. В 15:40 ОМОН снова нападает на гражданских лиц у моста Вецми-лгравис. В перестрелке ранен водитель Ро-бертс Мурниекс; позже от полученных травм он скончался в больнице.
В 18:30 ОМОН нападает на защитников баррикад моста Брасса и избивает их.
17, 18, 19 января 1991 года. Защитники баррикад дежурят посменно, ночуя там же у костров. Организована доставка продуктов, оказывается медицинская помощь.
20 января 1991 года. Неизвестными лицами изнасилована жена офицера ОМОН. Ночью в Риге на улице Мартиня ОМОН задерживает микроавтобус «Латвия» с пятью охранниками общественного порядка, избивает их, надевает наручники и увозит на свою базу, после чего переправляет их в Витебский СИЗО (Белоруссия), где они будут находиться около двух недель.
В 21:09 дежурная часть Рижского управления МВД получает сообщение от МВД о том, что на здание министерства началось нападение. После этого связь с МВД прекращается.
В 21:12 Латвийское телевидение прерывает вещание вечерних новостей и начинает вести прямую трансляцию от здания МВД и его окрестностей, где на бульваре Райниса,
Бастионной горке и в Старом городе уже началась стрельба.
В 21:13 дежурный по ГУВД сообщает об этом начальнику Виктору Бугаю, который объявляет тревогу личному составу и сам прибывает на место происшествия.
В 21:15 народу сообщено о том, что нападавшие - это бойцы ОМОН. Жителей просят не покидать свои дома и не появляться в местах происшествий.
В 21:28 поступает сообщение от скорой медицинской помощи о том, что на Бастионной горке застрелено два человека.
В 22:04 появляются сообщения, что стрельба происходит на верхних этажах МВД. Связи с министерством до сих пор нет.
В 22:05 в оборудованный в Домском соборе медпункт привозят застреленного мужчину. Медики сообщают, что погибших несколько.
В 22:07 в дежурную часть приходят первые сообщения с места происшествия. Дежурный сообщает, что здание на бульваре Райниса окружено омоновцами. Их автомашины перегородили все ближайшие улицы. Идет прицельная стрельба.
В 22:18 возобновилась связь с МВД. Тут же и выяснилось, что в перестрелке в министерстве погибли два работника милиции - командир управления служебной охраны МВД, лейтенант милиции Владимир Гомонович и старший участковый инспектор милиции части Внутренних дел Центрального района города Риги, лейтенант милиции Сергей Кононенко. Есть еще жертвы: на Бастионной горке убиты учащийся Эдийс Риекстиньш, кинооператор студии Юриса Подниекса Ан-дрис Слапиньш, смертельно ранен второй оператор студии - Гвидо Звайгзне.
Ранения в перестрелке получили милиционеры из Бауски, охранявшие здание - Янис Ясевич, Альгис Симанавичус, Ренарс Заляйс и Валерий Маркунс. Имеются и раненые среди участников баррикад и журналистов - журналист Российского ТВ Владимир Брежнев и венгерский журналист Ионош Федор.
21 января 1991 года. Председатель Верховного Совета Латвии Анатолий Горбунов отправляется в Москву, чтобы обсудить с президентом СССР Михаилом Горбачевым политическую ситуацию в Латвии.
22 января 1991 года. 20 полковников, 51 подполковник, 37 майоров и другие работники милиции пишут письмо Верховному Совету СССР и президенту СССР:
«Мы, работники учреждений внутренних дел, ветераны, требуем немедленно прекратить вооруженное вмешательство во внутриполитические дела Латвии. 20 января 1991 года вооруженная банда ОМОН МВД СССР захватила здание МВД ЛР - беспрецедентное нападение. Произошло кровопролитие, в котором пострадали работники милиции и жители города Риги. Убито четыре человека, десять - ранено. Требуем немедленно вывести ОМОН МВД СССР из Латвии и предать суду. С действиями ОМОН, который называл себя гвардией президента, окончательно была утрачена последняя иллюзия о союзном договоре. Тем самым окончательно укрепилось народное желание независимости, безусловного подчинения конституционно избранному правлению и парламенту Латвии».
24 января 1991 года. Создан Департамент общественной безопасности Совета министров Латвии.
27 января 1991 года. Время баррикад заканчивается.
Каждому пришлось сделать непростой личный выбор.
14 января всех руководителей РОВД Латвии вызвал к себе начальник милиции республики Петр Екимов. В кабинете был представитель из Москвы, и в его присутствии было сказано, что сегодня у нас есть возможность сделать свой выбор - на чью сторону встать. Многие коллеги, в особенности из Риги и Латгалии, все-таки сделали свой выбор в пользу милиции Советской Латвии.
Над Каугури, районом Юрмалы, где я сейчас живу, кружил вертолет, по радио сообщили, что захвачен учебный центр милиции. 14 января вечером милиционеры из «глубинки» отправились в Ригу, организовались по сменам, заняли свои посты. У нас были автоматы и пистолеты. Начальник конвойного полка ВВ Сапиров приказывал сдавать оружие.
Здание МВД после того как 20 января его занял ОМОН, быстро перешло под контроль военных. Все лестничные пролеты были заняты вооруженными десантниками Советской армии. Милиционерам, лояльным правительству Латвии, было приказано прибыть в помещения отделения милиции Ленинградского района в Пардаугаве. Там было сказано, что надо будет «взять» базу ОМОН. После длительных раздумий, к счастью, пришло =: осознание того, что это не совсем разумное й решение. Но тревога была уже объявлена, и == в Ригу съезжались дополнительные силы ми- 5
лиции. На рассвете приказали окружить Бастионную горку вокруг канала, чтобы можно было обследовать, кто и с чьей стороны стрелял. После обследования парка, не давшего однозначного ответа, милиции поручили охранять Совет Министров.
Хочется обратить внимание на то, что когда МВД СССР получило телеграмму нашего министра Алоиза Вазниса с просьбой разрешить использовать курсантов Рижского филиала Минской школы милиции для обеспечения общественного порядка, через несколько часов произошло нападение на этот филиал ведомственного учебного заведения. Действия ОМОН были полностью согласованы с Москвой. Курсанты после этого пытались добыть оружие, чтобы пойти в город и обстрелять омоновцев. Многие курсанты пострадали физически, и это побуждало их к мести.
Следует отметить, что в школе милиции училось много приезжих из Литвы, где также разворачивались «острые» политические события. А один парень из Белоруссии, мастер спорта по стрельбе, потребовал снайперскую винтовку. Большинство курсантов были противниками омоновцев. Интересно, что командир подразделения ОМОН Чеслав Млынник тоже учился заочно в этой школе милиции.
На одном из заседаний Сейма в 1997 году обсуждался вопрос о внеочередном присуждении гражданства ЛР (тогда действовали многие ограничения, «окна натурализации») начальнику управления ГУП Виктору Бугаю. За него вступился Иварс Гоманис:
«В январе 1991 года Бугай лично руководил работниками Рижской милиции, защищая Совет министров, его работников от провокаций, а также от враждебно настроенной демонстрации интерфронта у здания Совета министров. В январе 1991 года, когда здание МВД было захвачено, Бугай вел активные действия против деятельности ОМОН. Он лично организовал освобождение здания, также лично им было организовано освобождение заместителя министра МВД Индрикова. Бугай делал все возможное, чтобы милиция не перешла на сторону интерфронта и ОМОН. 29 января 1991 года в аудитории Университета произошла встреча действующего в то время правительства с работниками Рижской ми-= лиции. Бугай публично осудил преступные й действия ОМОН, повлекшие за собой человеке ческие жертвы. Я приказал Бугаю выехать на 5 окруженную базу ОМОН для переговоров о
недопущении повторных провокаций и о выезде ОМОН из Латвии».
Вступился за Бугая и бывший министр внутренних дел Латвии Алоиз Вазнис. Он уверял, что Бугай был тем человеком, который 15 мая 1991 года обеспечил защиту здания Верховного совета, в 1991 году предотвратил введение военного положения в Риге, а также добился того, чтобы все работники милиции вышли из рядов компартии. В свою очередь, бывший замначальника Рижского ГУВД и министр внутренних дел Зиедонис Чеверс рассказал следующее:
«Именно Бугай был тем человеком, который в августе 1991 года во время путча на собрании милиции сказал: "Сейчас надо сделать выбор, на какую сторону встать. Делая свой выбор, помните, что вы живете в Латвии". За это он получил прикладом, и с собрания его выгнали как предателя».
Против предоставления гражданства Бугаю выступил, например, нынешний министр иностранных дел Гиртс Валдис Кристовскис, утверждая, что он все двери «открывал ногой». Гражданство полковнику Бугаю все же было предоставлено, с формулировкой: «За особые заслуги».
19 августа возле здания Рижского ГУВД стояла боевая машина десанта с развернутым на Управление МВД стволом. Оружие надо было сдать в сейф, иначе на нас «повесили» бы кражу оружия. Вдруг прозвучал выстрел со стороны кабинета Зиедониса Чеверса, замначальника ГУВД и будущего министра внутренних дел. Оказалось, что Зиедонис Чеверс неосторожно вертел в руках пистолет с досланным в ствол патроном. Следователи изъяли пулю из дверного проема, и через полтора часа в заключении было сказано: выстрел был произведен случайно. И это оказалось очень кстати и вовремя, потому что руководство Балтийского военного округа уже дало распоряжение об аресте Чеверса и конвоирования его в Москву. Так или иначе, без выстрела, пусть и случайного, защитники независимости в августе 1991 года не сдались. Это проводит примечательную аналогию с авторитарным переворотом Карлиса Улма-ниса 15 мая 1934 года, когда единственный выстрел произвел его оппонент - глава социал-демократической военно-спортивной организации «ССС» Бруго Калниньш. И он также выстрелил в воздух.
Игорь Мельников
