CC BY
25
Список литературы
1. Балаболкин И.И. Патогенез аллергических болезней у детей. В кн.: Детская аллергология / Под ред. Баранова А.А., Балаболкина И.И. Москва, 2006. С. 69-104.
2. Иллек Я.Ю., Зайцева Г. А., Галанина А.В. Ато-пический дерматит у детей раннего возраста. Киров, 2007. 124 с.
3. Мерков А.М., Поляков Л.Е. Санитарная статистика. Ленинград, 1974. 362 с.
4. Lin Y.T., Hwang Y.W., Tsay M.J. Comparizon of serum IgE antibodies to sthapylococcal enterotoxins between atopic children with and without atopic dermatitis// Allergy. 2000. vol. 55. N7. p. 641-646.
5. Matsui K., Nisnikawa A., Suto H. Comparative study of Staphylococcus aures isolated from lesional and non-lesional skin of without atopic dermatitis patients // Microbiol. Immunol. 2000. vol. 44(11). p. 945-947.
УДК 618.173:616.71-007.234+615.356:575
References
1. Balabolkin I.I. Pathogenesis of allergic diseases in children. In the book: Children's Allergy. Detskaya allergologiya. Baranov A.A., Balabolkin I.I. (eds). Moscow, 2006, pp. 69-104.
2. Illek Ya. Yu., Zaytseva G. A., Galanina A.V. Atopic dermatitis in children of early age [Atopic dermatitis in children of early age]. Kirov, 2007, 124 p.
3. Merkov A.M., Polyakov L.E. Sanitarnaya statistika [Sanitary statistics].Leningrad, 1974, 362 p.
4. Lin Y.T., Hwang Y.W., Tsay M.J. Comparizon of serum IgE antibodies to sthapylococcal enterotoxins between atopic children with and without atopic dermatitis. Allergy. 2000. vol. 55. N 7. pp. 641-646.
5. Matsui K., Nisnikawa A., Suto H. Comparative study of Staphylococcus aures isolated from lesional and non-lesional skin of without atopic dermatitis patients. Microbiol. Immunol. 2000. vol. 44(11). pp. 945-947.
АССОЦИАЦИЯ ПОЛИМОРФИЗМА SP1 ГЕНА COL1A1 С РАЗВИТИЕМ ОСТЕОПОРОЗА У ЖЕНЩИН С РАЗЛИЧНОЙ ДЛИТЕЛЬНОСТЬЮ ПОСТМЕНОПАУЗЫ
Майлян Э.А.
Донецкий национальный медицинский университет им. М. Горького, Донецк (283003, г. Донецк, проспект Ильича, 16), e-mail: [email protected]
В работе исследована ассоциация генотипов и аллелей полиморфизма 1546 (6252) G>T [Spl S>s] гена COL1A1 с остеопенией и остеопорозом на уровне поясничных позвонков L1-L4 у женщин в зависимости от длительности постменопаузы. Обследовано 483 женщины в постменопаузу. Остеоденситометрия выполнялась методом двухэнергетической рентгеновской абсорбциометрии. Полиморфизм 1546 (6252) G>T [Sp1 S>s] гена COL1A1 исследовался методом ПЦР в режиме реального времени. Установлено, что у женщин в постменопаузальный период генетическими предикторами остеопоротических изменений в области поясничных позвонков L1-L4 являются наличие генотипа GТ (Р=0,001) или аллеля T (Р<0,001) полиморфизма 1546 (6252) G>T ^р1 S>s] гена COL1A1. Защитным же эффектом обладают генотип GG (Р<0,001) и аллель G (Р<0,001) вышеуказанного полиморфизма. Влияние изученного генетического фактора на риск развития остеопороза и остеопении было подтверждено в большинстве выделенных групп женщин в зависимости от длительности постменопаузы (6-10 лет, 11-15 лет и более 15 лет). Среди обследованных лиц, у которых срок постменопаузального периода не превышал 5 лет, роли полиморфизма Sp1 гена COL1A1 установлено не было (P>0,05). Полученные данные могут быть использованы для разработки критериев выявления женщин с повышенным риском развития в постменопаузальный период остеопороза поясничных позвонков L1-L4 и повышения эффективности лечебно-профилактических мероприятий.
Ключевые слова: ген COL1A1, полиморфизм Sp1, женщины, постменопауза, остеопороз.
ASSOCIATION BETWEEN COL1A1 GENE SP1 POLYMORPHISM AND OSTEOPOROSIS DEVELOPMENT IN WOMEN WITH VARIOUS DURATION OF MENOPAUSE
Maylyan E.A.
Donetsk National Medical University named after M. Gorky, Donetsk (283003, Donetsk, Illich Ave., 16), e-mail: [email protected]
Association between genotypes and alleles of COL1A1 gene 1546 (6252) G>T [Sp1 S>s] polymorphism and L1-L4 lumbar vertebrae osteopenia and osteoporosis depending on menopause duration in women is investigated. 483 post-menopausal women have been examined. Dual-energy X-ray absorptiometry method was used for densitometry indexes providing. Real-time PCR was used to determine 1546 (6252) G>T [Sp1 S>s] polymorphism of COL1A1 gene. It has been established that existence of GT genotype (Р=0,001) or T allele (Р<0,001) of COL1A1 gene 1546 (6252) G>T [Sp1 S>s] polymorphism in women during postmenopausal period are the genetic predictors of L1-L4 lumbar vertebrae osteoporotic changes. GG genotype (Р<0,001) and
G allele (P<0,001) of above-stated polymorphism have protective effect. Influence of the studied genetic factor on osteoporosis and osteopenia development was confirmed in most of the women depending on menopause duration (6-10 years, 11-15 years and more than 15 years). The role of COL1A1 gene Sp1 polymorphism wasn't stated (P>0,05) among the women with menopause duration less than 5 years. The obtained data can be used for development of criteria to detect predisposition to L1-L4 lumbar vertebrae osteoporosis development in postmenopausal women and to increase medical-preventive activities effectiveness.
Key words: COL1A1 gene, Sp1 polymorphism, women, postmenopause, osteoporosis.
Введение
Остеопороз - распространенное прогрессирующее заболевание скелета, характеризующееся низкой минеральной плотностью и нарушением микроархитектоники костной ткани, вследствие чего повышается восприимчивость к переломам. Заболевание является одной из основных причин ухудшения качества жизни женщин в постменопаузальном периоде [12]. Остеопороз относится к полигенным заболеваниям и риск его развития определяется воздействием комплекса факторов. Среди предикторов патологии выделяют дефицит эстрогенов, витамина D и кальция, гиподинамию, табакокурение, злоупотребление алкоголем и кофе, иммунные нарушения [3, 5, 6]. Вероятность заболевания также повышается с возрастом. Результат влияния на костную систему вышеуказанных факторов существенно зависит от генетического компонента [16]. Учитывая ведущую роль генетической составляющей в этиопатогенезе остеопороза, были выполнены соответствующие исследования, позволившие определить перечень генов-кандидатов, мутации в которых оказывают влияние на риск развития остеопороза [2, 4, 16].
Одним из таких генов-кандидатов является ген COL1A1, который кодирует 1-альфа цепь коллагена I типа. Мутации данного гена могут влиять на структурно-функциональные характеристики самого распространенного протеина костного матрикса и способствовать развитию остеопороза. Одним из однонуклеотидных полиморфизмов в этом гене является ге1800012, который представляет собой замену нуклеотидов гуанина на тимин ^/Т) в сайте связывания с транскрипционным фактором Sp1 в первом интроне гена COL1A1.
Выполненные в различных странах исследования демонстрируют противоречивость полученных результатов о значении полиморфизма Sp1 гена COL1A1 в развитии постменопаузального остеопороза [9, 11, 14]. Одной из причин разногласий результатов может быть несопоставимость в работах различных авторов обследованных групп женщин по длительности постменопаузы. При этом влияние сроков после наступления менопаузы на ассоциации полиморфизмов гена COL1A1 с остеопорозом не изучалось.
Цель работы - изучить ассоциации генотипов и аллелей полиморфизма 1546 (6252) G>T ^р1 S>s] гена COL1A1 с остеопенией и остеопорозом на уровне поясничных позвонков L1-L4 у женщин в зависимости от длительности постменопаузы.
Материал и методы
Выполнено обследование 483 женщин в постменопаузу в возрасте от 38 до 87 лет (61,0±0,50 лет). Длительность постменопаузы составила 12,0±0,49 лет (от 1 до 40 лет). При отборе пациентов в исследование критериями исключения являлись прием заместительной гормональной и антиостеопоротической
терапии, глюкокортикостероидных препаратов, наличие овариоэктомии, эндокринных и метаболических расстройств, гематологических заболеваний, неопластических состояний, хронических заболеваний почек и печени, аутоиммунной патологии, системных заболеваний соединительной ткани, хронических воспалительных заболеваний. Анализ полученных в исследовании результатов осуществлялся как в общей группе, так и среди женщин с различной длительностью постменопаузы - до 6 лет, 6-10 лет, 1115 лет и более 15 лет.
Минеральная плотность костной ткани в зоне поясничных позвонков L1-L4 исследовалась методом двухэнергетической рентгеновской абсорбциометрии при помощи денситометров «Discovery W QDR Series X-Ray Bone Densitometer» (HOLOGIC Inc., США) и «Prodigy» (GE Medical Systems LUNAR, США). Исходя из установленных значений Т-критерия, выделялись здоровые женщины, а также лица с остеопенией и остеопорозом поясничного отдела позвоночника. Нормальными считались показатели Т-критерия до -1 стандартных отклонений от пиковой костной массы. Более низкие значения Т-критерия соответствовали остеопении (ниже -1 до -2,5 стандартных отклонений) и остеопорозу (-2,5 стандартных отклонений и ниже).
Выделение ДНК и детекцию полиморфизма 1546 (6252) G>T [Sp1 S>s] гена COL1A1 осуществляли с помощью соответствующих наборов производства «ДНК-Технология» (Москва, РФ) методом ПЦР в режиме реального времени. Учет реакции производился на амплификаторе детектирующем ДТ-96 («ДНК-Технология», Москва, РФ).
Статистическая обработка полученных данных выполнялась при помощи программ «MedStat» и «STATISTICA for Windows 6.0» (StatSoft, Inc.). Достоверность различий в распределении генотипов и аллелей между группами оценивалась при помощи х2 (таблицы сопряженности k х m) и методом углового преобразования Фишера с учетом поправки Йейтса. Соответствие распределения данных закону Hardy-Weinberg [15] оценивали с помощью критерия х2. Степень ассоциации генотипа и аллелей с остеопе-нией и остеопорозом рассчитывали по величине отношения шансов (OR) с учетом 95% доверительного интервала (95% CI). Статистически значимыми отличия считались при P<0,05.
Результаты исследования
Анализ результатов молекулярно-генетического тестирования показал, что аллели G и Т полиморфизма 1546 (6252) G>T [Sp1 S>s] гена COL1A1 регистрировались в общей группе обследованных женщин с частотой 0,82 и 0,18 соответственно. Распределение генотипов вышеуказанного полиморфизма (табл.1) соответствовало равновесию Hardy-Weinberg как в общей группе (Р=0,84), так и во всех выделенных подгруппах женщин с различной длительностью постменопаузы (Р>0,05).
Таблица 1 Соответствие закону Hardy-Weinberg распределения генотипов полиморфизма 1546 (6252) G>T ^р! S>s] гена COL1A1 у обследованных женщин с различной длительностью постменопаузы
Генотипы полиморфизма 1546 (6252) G>T ^р1 S>s] гена COL1A1 Установленные частоты генотипов Ожидаемые частоты генотипов Р
п % п %
В общей группе женщин в постменопаузу (п=483)
GG 324 67,1 324,7 67,2 0,84
GT 144 29,8 142,7 29,5
ТТ 15 3,1 15,6 3,3
В группе женщин с длительностью постменопаузы до 6 лет (п=107)
GG 77 72,0 75,7 70,8 0,35
GT 26 24,3 28,6 26,7
ТТ 4 3,7 2,7 2,5
В группе женщин с длительностью постменопаузы 6-10 лет (п=110)
GG 63 57,3 66,5 60,4 0,06
GT 45 40,9 38,1 34,6
ТТ 2 1,8 5,4 5
В группе женщин с длительностью постменопаузы 11-15 лет (п=100)
GG 71 71,0 70,6 70,6 0,74
GT 26 26,0 26,9 26,9
ТТ 3 3,0 2,5 2,5
В группе женщин с длительностью постменопаузы более 15 лет (п=166)
GG 113 68,1 112,2 67,6 0,69
GT 47 28,3 48,5 29,2
ТТ 6 3,6 5,3 3,2
Изучение частот регистрации генотипов и аллелей полиморфизма Sр1 гена COL1A1 среди женщин общей группы в зависимости от состояния поясничных позвонков позволило выявить существенные различия в распределении генотипов (Р=0,001) и аллелей (Р<0,001) между здоровыми лицами, больными с остеопорозом и остеопенией (табл. 2). При этом установлено, что остеопоротические изменения поясничных позвонков L1-L4 имели ассоциации с генотипами GG и GT, а также с аллелями G и Т полиморфизма Sр1 гена COL1A1. В объединенной группе
женщин с остеопорозом и остеопенией на уровне поясничных позвонков по сравнению со здоровыми лицами значительно реже регистрировались генотип GG ДО=0,43; 95% С1 0,28-0,65; Р<0,001) и аллель G ^=0,46; 95% С1 0,32-0,67; Р<0,001). В то же время у них была повышена выявляемость генотипа GT ^=2,06; 95% С1 1,35-3,16; Р=0,001) и аллеля Т ^=2,17; 95% С1 1,49-3,14; Р<0,001), а также несколько не достигающая статистической значимости тенденция к увеличению частоты генотипа ТТ (OR=4,21; 95% С1 0,94-18,90; Р=0,077).
Таблица 2
Частота генотипов и аллелей полиморфизма 1546 (6252) G>T S>s] гена COL1A1 в постменопаузальный период у здоровых женщин и у женщин с остеопенией и остеопорозом на уровне поясничных позвонков L1-L4
Генотипы и аллели Частота генотипов и аллелей полиморфизма 1546 (6252) G>T ^р1 S>s] гена COL1A1 среди женщин: Р (х2)
с остеопорозом с остеопенией здоровых
GG, п (%) 73 (58,4) 106 (61,6) 145 (77,9) 0,001 (17,86)
GT, п (%) 47 (37,6) 58 (33,7) 39 (21,0)
ТТ, п (%) 5 (4,0) 8 (4,7) 2 (1,1)
^ п (%) 193 (77,2) 270 (78,5) 329 (88,4) <0,001 (17,22)
Т, п (%) 57 (22,8) 74 (21,5) 43 (11,6)
На следующем этапе обработки полученных результатов было выполнено изучение частот регистрации генотипов и аллелей полиморфизма Sр1 гена COL1A1 среди здоровых женщин и пациентов с остеопорозом и остеопенией в зависимости от длительности постменопаузального периода. Проведенный статистический анализ не
выявил существенного влияния изученного полиморфизма на патологию поясничных позвонков в группе женщин с длительностью постменопаузы до 6 лет (табл. 3). С развитием остеопороза и осте-опении не было установлено связей ни генотипов (Р=0,55), ни аллелей (Р=0,22) полиморфизма Sр1 гена COL1A1.
Таблица 3
Частота генотипов и аллелей полиморфизма 1546 (6252) G>T S>s] гена COL1A1 у здоровых женщин и у женщин с остеопенией и остеопорозом на уровне поясничных позвонков L1-L4 с длительностью постменопаузы до 6 лет и 6-10 лет
Генотипы и Частота генотипов и аллелей полиморфизма 1546 (6252) G>T [Sр1 S>s] гена COL1A1 среди женщин: Р (х2)
аллели с остеопорозом с остеопенией здоровых
с длительностью постменопаузы до 6 лет (п=107)
GG, п (%) 12 (70,6) 24 (63,1) 41 (78,9) 0,55 (3,04)
GT, п (%) 4 (23,5) 12 (31,6) 10 (19,2)
ТТ, п (%) 1 (5,9) 2 (5,3) 1 (1,9)
G, п (%) 28 (82,4) 60 (78,9) 92 (88,5) 0,22
Т, п (%) 6 (17,6) 16 (21,1) 12 (11,5) (3,07)
с длительностью постменопаузы 6-10 лет (п=110)
GG, п (%) 9 (34,6) 21 (58,3) 33 (68,8) 0,013 (12,66)
GT, п (%) 17 (65,4) 13 (36,1) 15 (31,2)
ТТ, п (%) 0 (0,0) 2 (5,6) 0 (0,0)
^ п (%) 35 (67,3) 55 (76,4) 81 (84,4) 0,055
Т, п (%) 17 (32,7) 17 (23,6) 15 (15,6) (5,79)
Среди обследованных лиц с более длительным периодом постменопаузы (6-10 лет), в отличие от предыдущей группы, уже была обнаружена ассоциация степени остеопоротических изменений позвонков L1-L4 с генотипами вышеуказанного полиморфизма (Р=0,013), а также близкая к достоверной значимости - с аллеями (Р=0,055). Статистический анализ показал, что данные различия были обусловлены значительным снижением частоты выявления генотипа GG (OR=0,24; 95% С1 0,09-0,66; Р=0,011) и аллеля G ^=0,38; 95% С1 0,17-0,85; Р=0,033) среди больных остеопорозом по сравнению со здоровыми лицами. Кроме того, наличие остеопороза сочеталось с повышенной регистрацией генотипа GT (OR=4,16; 95% С1 1,51-
11,44; Р=0,011) и аллеля Т ^=2,62; 95% С1 1,185,84; Р=0,033).
При длительности постменопаузы 11-15 лет (табл. 4) также обнаружены изменения в распределении среди здоровых женщин и пациентов с остеопо-розом и остеопенией генотипов полиморфизма Sр1 гена COL1A1 (Р=0,049), тогда как различий в частотах аллелей установлено не было (Р=0,13). Наряду с вышеизложенным необходимо указать, что были выявлены близкие к достоверным тенденции к снижению среди женщин с остеопорозом и остеопенией обладателей генотипа GG ^=0,33; 95% С1 0,101,07; Р=0,098) и аллеля G ^=0,34; 95% С1 0,11-1,01; Р=0,072), а также к повышению носителей аллеля Т ^=2,97; 95% С1 0,99-8,90; Р=0,072).
Таблица 4
Частота генотипов и аллелей полиморфизма 1546 (6252) G>T ^р1 S>s] гена COL1A1 у здоровых женщин и у женщин с остеопенией и остеопорозом на уровне поясничных позвонков L1-L4 с длительностью постменопаузы 11-15 лет и более 15 лет
Генотипы и Частота генотипов и аллелей полиморфизма 1546 (6252) G>T ^р1 S>s] гена COL1A1 среди женщин: Р (х2)
аллели с остеопорозом с остеопенией здоровых
с длительностью постменопаузы 11-15 лет (п=100)
GG, п (%) 28 (70,0) 20 (60,6) 23 (85,2) 0,049 (9,54)
GT, п (%) 9 (22,5) 13 (39,4) 4 (14,8)
ТТ, п (%) 3 (7,5) 0 (0,0) 0 (0,0)
^ п (%) 65 (81,3) 53 (80,3) 50 (92,6) 0,13
Т, п (%) 15 (18,7) 13 (19,7) 4 (7,4) (4,09)
с длительностью постменопаузы более 15 лет (п=166)
GG, п (%) 24 (57,1) 41 (63,1) 48 (81,4) 0,050 (9,47)
GT, п (%) 17 (40,5) 20 (30,8) 10 (16,9)
ТТ, п (%) 1 (2,4) 4 (6,1) 1 (1,7)
^ п (%) 65 (77,4) 102 (78,5) 106 (89,8) 0,026
Т, п (%) 19 (22,6) 28 (21,5) 12 (10,2) (7,28)
Статистический анализ частот регистрации генетических маркеров в зависимости от результатов денситометрии поясничных позвонков L1-L4 среди женщин, имеющих наибольшую длительность постменопаузы (более 15 лет), показал неравномерность распределения аллелей G и Т (Р=0,026) и близкие к
достоверности изменения частот генотипов GG, GT и ТТ (Р=0,05). Парные сравнения между группами лиц с остеопорозом, остеопенией и здоровых женщин позволили установить ряд ассоциаций. Гомозигота GG значительно реже по сравнению с контрольной группой выявлялась среди пациентов как с остеопо-
розом ^=0,31; 95% С1 0,13-0,75; Р=0,017), так и с остеопенией ^=0,39; 95% С1 0,17-0,90; Р=0,040). Аналогично при остеопорозе и остеопении была снижена частота аллеля G (OR=0,39; 95% С1 0,180,85; Р=0,029 и OR=0,41; 95% С1 0,20-0,86; Р=0,024 соответственно), а аллеля Т - повышена (OR=2,58; 95% С1 1,18-5,67; Р=0,029 и OR=2,43; 95% С1 1,175,03; Р=0,024 соответственно). Кроме того, женщины с остеопорозом в зоне поясничных позвонков L1-L4 в отличие от здоровых лиц имели повышенную частоту гетерозиготного генотипа GT (OR=3,33; 95% С1 1,33-8,34; Р=0,018).
Обсуждение результатов
Остеопороз является системным поражением костной ткани, которое сопровождается повышением хрупкости костей скелета и увеличением риска переломов. В структуре заболеваемости по показателям социально-экономической и медицинской значимости остеопороз является ведущей патологией костно-мышечной системы. Причем подавляющее большинство случаев заболевания и связанных с ним случаев низкоэнергетических переломов приходится на женщин в постменопаузальный период.
В решении проблемы остеопороза важное место отводится предупреждению и ранней диагностике заболевания для своевременного и эффективного проведения лечебно-профилактических мероприятий. Учитывая полигенную природу заболевания и ведущую роль генетической составляющей в этиопато-генезе остеопороза [16], в достижении вышеуказанных целей приобретают научную и практическую значимость молекулярно-генетические методы исследования [4]. Их использование в научных исследованиях дает возможность выявлять гены-кандидаты, мутации в которых влияют на риск остеопороза, и совершенствовать наши знания об этиопатогенезе патологии, а в практической деятельности - может позволить повысить эффективность выявления пациентов группы риска по развитию заболевания и индивидуализировать применение профилактических и лечебных средств с учетом генетических факторов.
Одним из генов-кандидатов остеопороза является ген COL1A1, среди мутаций в котором интерес вызывает полиморфизм 1546 (6252) G>T ^р1 S>s, ге1800012). Следует отметить, что установленная в нашей работе частота генотипов полиморфизма Sp1 гена C0L1A1 соответствует закону НаМу-ЭДгшЬе^ и существенно не отличается от данных, полученных другими авторами. В нашем исследовании у здоровых женщин и лиц с остеопоротическими изменениями в поясничном отделе позвоночника частота генотипов GG, GT и ТТ определялась в пределах соответственно 58,4-77,9%, 21,0-37,6% и 1,1-4,7%. Наиболее близкие к нашим результатам были выявлены показатели в Польше. Среди польских женщин постменопаузального возраста (п=311) удельный вес обладателей генотипов SS (GG), Ss ^Т) и ss (ТТ) составил соответственно 65,6%, 31,2% и 3,2% [9]. Существенно не отличались от наших и данные, полученные при обследовании женщин в Турции и Китае. Так, среди 254 турецких женщин постменопаузального возраста частота регистрации генотипа SS составила 53,94%, гетерозиготы Ss - 41,73%, а минорной гомозиготы ss - 4,33% [13]. В Китае 69,5% женщин в постменопаузе (п=367) являлись носителями генотипа GG, а 26,4% и 4,1% соответственно имели генотипы GT и ТТ [17].
Установленные нами ассоциации генотипов и аллелей полиморфизма Sp1 гена COL1A1 с остеопенией и остеопорозом поясничных позвонков L1-L4 согласуются с результатами других исследований [1, 7, 8, 10, 11, 13, 17]. Большинство выполненных к настоящему времени работ демонстрируют защитную роль генотипа GG и аллеля G, а также связи генотипов GT, ТТ, аллеля Т с низкими показателями минеральной плотности костной ткани и/или повышенным риском развития заболевания, возникновения переломов.
Наряду с вышеизложенным необходимо указать, что в некоторых исследованиях аналогичной роли полиморфизма Sp1 гена COL1A1 установлено не было [9, 11, 14]. Конечно же, данные несоответствия в полученных результатах могут быть связаны с различиями в расовой и этнической принадлежности обследованных лиц, недостаточным количеством наблюдений. Несомненно, роль вышеуказанного полиморфизма гена COL1A1 в костной патологии может быть нивелирована действием других мутаций данного гена или иных генов-кандидатов, ведь остеопороз является полигенным заболеванием. Помимо взаимовлияния различных генов, на конечный результат исследований могли оказать воздействие и другие факторы, к которым относят особенности гормонального баланса и иммунного статуса женщин, степень ультрафиолетового облучения и потребления кальция, экологические условия проживания и работы, уровень двигательной активности и физической нагрузки, возраст и т.д. [2, 3, 5, 6].
В нашем исследовании мы получили доказательство того, что связь полиморфизма Sp1 гена COL1A1 с остеопоротическими изменениями поясничных позвонков может зависеть и от длительности постменопаузального периода. В большинстве выделенных групп женщин с различной длительностью постменопаузы (6-10 лет, 11-15 лет и более 15 лет) нами была подтверждена роль изучаемого полиморфизма в развитии остеопороза и остеопении. Исключение составили лишь те женщины, которые были обследованы в первые годы после наступления постменопаузы (до 6 лет). Это свидетельствует, по всей видимости, о том, что роль полиморфизма Sp1 гена COL1A1 в костной патологии начинает проявлять себя в более поздние сроки. И это необходимо учитывать при выполнении научных исследований и статистической обработке полученных результатов. Кроме того, полученные данные могут иметь практическое значение и могут быть использованы при разработке критериев для выявления женщин с повышенным риском развития остеопороза в постменопаузальном возрасте.
Заключение
Таким образом, у женщин в постменопаузаль-ный период генетическими предикторами остеопоро-тических изменений в области поясничных позвонков L1-L4 являются наличие генотипа GТ (Р=0,001) или аллеля Т (Р<0,001) полиморфизма 1546 (6252) G>T ^р1 S>s] гена COL1A1. Защитным же эффектом обладают генотип GG (Р<0,001) и аллель G (Р<0,001) вышеуказанного полиморфизма. Выявленные в общей группе женщин ассоциации между риском развития остеопороза и остеопении поясничных позвонков и полиморфизмом Sр1 гена COL1A1 в большинстве случаев нашли подтверждение и среди выделенных
подгрупп обследованных лиц с длительностью постменопаузы 6-10, 11-15 и более 15 лет. Среди женщин, у которых срок постменопаузального периода не превышал 5 лет, роли полиморфизма 1546 (6252) G>T ^р1 S>s] гена COL1A1 установлено не было. Полученные данные могут быть использованы для выявления предрасположенности к развитию остеопороза у женщин в постменопаузу и повышения эффективности лечебно-профилактических мероприятий.
Список литературы
1. Зяблщев С.В., Ларт О.С., Зяблщев Д.С., Чер-нобривцев П.А. Визначення ролi полiморфiзму Sp1 (rs1800012) гена COL1A1 при постменопаузальному остеопорозi // Клшчна ендокринолопя та ендокрин-на хiрургiя. 2016. № 1. С. 47-52.
2. Майлян Э.А. Мультифакторность этиопатоге-неза остеопороза и роль генов канонического WNT-сигнального пути // Остеопороз и остеопатии. 2015. № 2. С. 15-19.
3. Майлян Э.А. Современные представления об этиологии и патогенезе постменопаузального остео-пороза // Проблемы остеологии. 2015. № 2. С. 3-11.
4. Майлян Э.А., Майлян Д.Э. Основы молекулярной генетики и генетические факторы риска заболеваний женщин // Медицинский вестник Юга России. 2016. № 1. С. 33-40.
5. Поворознюк В.В., Резниченко Н.А., Майлян Э.А. Иммунологические аспекты постменопаузального остеопороза // Боль. Суставы. Позвоночник. 2013. № 3. С. 21-26.
6. Поворознюк В.В., Резниченко Н.А., Майлян Э.А. Регуляция эстрогенами ремоделирования костной ткани // Репродуктивная эндокринология. 2014. № 1. С. 14-18.
7. Хусаинова Р.И., Селезнева Л.И., Валиев Р.Р., Хуснутдинова Э.К. Изучение молекулярно-генети-ческих основ развития постменопаузального остеопороза в Волго-Уральском регионе // Медицинская генетика. 2009. № 5. С. 12-19.
8. Dehghan M., Pourahmad-Jaktaji R. Sp1 binding site polymorphism of a collagen gene (rs 1800012) in women aged 45 and over and its association with bone density // Turkish Journal of Medical Sciences. 2015. Vol.45, № 3. Р. 644-650.
9. Dytfeld J., MarcinkowskaM., Drwçska-Matelska N., Michalak M., Horst-Sikorska W., Stomski R. Association analysis of the COL1A1 polymorphism with bone mineral density and prevalent fractures in Polish post-menopausal women with osteoporosis // Archives of Medical Science. 2016. Vol. 12, № 2. P. 288-294.
10. Falcón-Ramírez E., Hidalgo-Bravo A., Bar-redo-Prieto B. A., Pineda-Gómez E., Valdés-Flores M. Association of the COL1A1 gene polymorphisms in Mexican postmenopausal women with fracture or with low bone mineral density at the hip // Aging Clinical And Experimental Research. 2016. Vol. 28, № 3. Р. 567-571.
11. Jin H., Evangelou E., Ioannidis J. P., Ralston S. H. Polymorphisms in the 5' flank of COL1A1 gene and osteoporosis: meta-analysis of published studies // Osteoporosis international. 2011. Vol. 22, № 3. P. 911-921.
12. Kanis J.A., McCloskey E.V., Johansson H., Cooper C., Rizzoli R., Reginster J.-Y. European guidance for the diagnosis and management of osteoporosis in postmenopausal women // Osteoporosis international. 2013. Vol. 24, № 1. Р. 23-57. .
13. Kurt-Sirin O., Yilmaz-Aydogan H., Uyar M.,
Seyhan M.F., Isbir T., Can A. Combined effects of collagen type I alphal (COL1A1) Sp1 polymorphism and osteoporosis risk factors on bone mineral density in Turkish postmenopausal women // Gene. 2014. Vol. 540, № 2. P. 226-231.
14. Majchrzycki M., Bartkowiak-Wieczorek J., Wol-ski H., Drews K., Bogacz A., Czerny B., Zagrodnik-Uian E., Seremak-MrozikiewiczA. Polymorphisms of collagen 1A1 (COL1A1) gene and their relation to bone mineral density in postmenopausal women // Ginekologia Polska. 2015. Vol. 86, № 12. P. 907-914.
15. Rodriguez S., Gaunt T.R., Day I.N. Hardy-Weinberg equilibrium testing of biological ascertainment for Mendelian randomization studies // American Journal of Epidemiology. 2009. Vol. 169, № 4. P.505-514.
16. Urano T., Inoue S. Genetics of osteoporosis // Biochemical and Biophysical Research Communications. 2014. Vol. 452, № 2. P. 287-293.
17. Zhang L.Q., Liu H., Huang X.F. Relation of JAGGED 1 and collagen type 1 alpha 1 polymorphisms with bone mineral density in Chinese postmenopausal women // International Journal of Clinical and Experimental Pathology. 2014. Vol. 7, № 10. P. 7142-7147.
References
1. Ziablitsev S.V, Larin A.S., Ziablitsev D.S., Chernobrivtsev P.A. Role of polymorphism of SP1 (rs1800012) COL1A1 gene in postmenopausal osteoporosis. Klinichna endokrinologiya ta endokrinna khirurgiya - Clinical endocrinology and endocrine surgery. 2016, no. 1, pp. 47-52.
2. Maylyan E.A. Multifactorial nature of osteoporosis etiopathogenesis and role of canonic of WNT-signaling pathway genes. Osteoporoz i osteopatii. 2015, no. 2, pp. 15-19.
3. Maylyan E.A. The modern ideas about the post-menopausal osteoporosis etiology and pathogenesis. Problemy osteologii. 2015, no. 2, pp. 3-11.
4. Maylyan E.A., Maylyan D.E. Molecular genetics fundamentals and women diseases genetic risk factors. Meditsinskiy vestnik Yuga Rossii. 2016, no. 1, pp. 33-40.
5. Povoroznyuk V.V., Reznichenko N.A., May-lyan E.A. Immunological aspects of postmenopausal osteoporosis. Bol'. Sustavy. Pozvonochnik. 2013, no. 3, pp. 21-26.
6. Povoroznyuk V.V., Reznichenko N.A., Maylyan E.A. Regulation of estrogen bone remodeling. Reproduk-tivnaya endokrinologiya. 2014, no. 1, pp. 14-18.
7.Khusainova R.I., Selezneva L.I., Valiev R.R., Khusnutdinova E.K. Analysis of molecular genetic basis of postmenopausal osteoporosis in Volga-Ural region of Russia. Meditsinskaya genetika. 2009, no. 5, pp. 12-19.
8. Dehghan M., Pourahmad-Jaktaji R. Sp1 binding site polymorphism of a collagen gene (rs 1800012) in women aged 45 and over and its association with bone density. Turkish Journal of Medical Sciences. 2015, vol. 45, no. 3, pp. 644-650.
9. Dytfeld J., Marcinkowska M., Drw^ska-Matelska N., Michalak M., Horst-Sikorska W., Slomski R. Association analysis of the COL1A1 polymorphism with bone mineral density and prevalent fractures in Polish postmenopausal women with osteoporosis. Archives of Medical Science. 2016, vol. 12, no. 2. pp. 288-294.
10. Falcón-Ramírez E., Hidalgo-Bravo A., Bar-redo-Prieto B. A., Pineda-Gómez E., Valdés-Flores M. Association of the COL1A1 gene polymorphisms in Mexican postmenopausal women with fracture or with
low bone mineral density at the hip. Aging Clinical And Experimental Research. 2016, vol. 28, no. 3. pp. 567-571.
11. Jin H., Evangelou E., Ioannidis J. P., Ralston S. H. Polymorphisms in the 5' flank of COL1A1 gene and osteoporosis: meta-analysis of published studies. Osteoporosis international. 2011, vol. 22, no 3. pp. 911-921.
12. Kanis J. A., McCloskey E. V., Johansson H., Cooper C., Rizzoli R., Reginster J.-Y. European guidance for the diagnosis and management of osteoporosis in postmenopausal women. Osteoporosis international. 2013, vol. 24, no. 1. pp. 23-57.
13. Kurt-Sirin O., Yilmaz-Aydogan H., Uyar M., Seyhan M. F., Isbir T., Can A. Combined effects of collagen type I alpha1 (COL1A1) Sp1 polymorphism and osteoporosis risk factors on bone mineral density in Turkish postmenopausal women. Gene. 2014, vol. 540, no 2. pp. 226-231.
14. Majchrzycki M., Bartkowiak-Wieczorek J., Wolski H., Drews K., Bogacz A., Czerny B., Zagrodnik-Ulan E., Seremak-Mrozikiewicz A. Polymorphisms of collagen 1A1 (COL1A1) gene and their relation to bone mineral density in postmenopausal women. Ginekologia Polska. 2015, vol. 86, no. 12. pp. 907-914.
15. Rodriguez S., Gaunt T. R., Day I. N. Hardy-Weinberg equilibrium testing of biological ascertainment for Mendelian randomization studies. American Journal of Epidemiology. 2009, vol. 169, no. 4. pp.505-514.
16. Urano T., Inoue S. Genetics of osteoporosis. Biochemical and Biophysical Research Communications. 2014, vol. 452, no. 2. pp. 287-293.
17. Zhang L. Q., Liu H., Huang X. F. Relation of JAGGED 1 and collagen type 1 alpha 1 polymorphisms with bone mineral density in Chinese postmenopausal women. International Journal of Clinical and Experimental Pathology. 2014, vol. 7, no. 10. pp. 7142-7147.
УДК 577.1 : 612.015.347
ИССЛЕДОВАНИЕ ОСОБЕННОСТЕЙ КРИСТАЛЛОГЕННОЙ АКТИВНОСТИ СЫВОРОТКИ КРОВИ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ СПОРТСМЕНОВ
1,2Мартусевич А.К., 3Карузин К.А., 3Самойлов А.С., 2Ковалева Л.К.
'ФГБУ «Приволжский федеральный медицинский исследовательский центр» Минздрава России, Нижний Новгород, Россия (603155, г. Нижний Новгород, Верхневолжская наб., 18), e-mail: [email protected] 2ФГБОУ ВО Кировский ГМУ Минздрава России, Киров, Россия (610021, г. Киров, ул. К. Маркса, 112) 3ФГБУ ГНЦ ФМБЦ им. А.И. Бурназяна ФМБА России, Москва, Россия (123098, г. Москва, ул. Маршала Новикова, 23)
Целью исследования служило изучение влияния курса персонифицированной метаболической поддержки на характер дегидратационной структуризации сыворотки крови квалифицированных спортсменов. В исследование было включено 262 спортсмена, имеющих разряд по циклическим видам спорта, а также 35 практически здоровых людей, не занимающихся регулярными физическими тренировками. Для проведения исследования у всех обследуемых лиц однократно получали образцы крови с последующим выделением из нее сыворотки крови. Для последней оценивали кристаллогенную активность методом классической кристаллоскопии. Изучение особенностей реализации кристаллогенных свойств сыворотки крови спортсменов позволило верифицировать негативные сдвиги, инициированные интенсивными регулярными физическими тренировками.
Ключевые слова: спортсмены, метаболизм, сыворотка крови, кристаллогенные свойства, биокристалломика.
STUDY OF SPECIALTIES OF CRYSTALLOGENIC ACTIVITY OF BLOOD SERUM IN SPORTSMAN
1,2Martusevich A.K., 3Karuzin K.A., 3Samoilov A.S., 2Kovaleva L.K.
•Privolzhsky Federal Medical Research Centre, Nizhny Novgorod, Russia (603950, Russia, Nizhny Novgorod, Verhne-Volzhskaya Emb., 18), e-mail: [email protected]
2Kirov State Medical University, Kirov, Russia (610021, Russia, Kirov, Karl Marx Street, 112)
3Federal Medical Biophysical Center named after A.I. Burnazyan, Moscow, Russia (123098, Moscow, Marshal
Novikov Street, 23)
The aim of the study was to study the effect of personalized metabolic support on the character of structurization of dehydrated blood serum of skilled athletes. The study included 262 athletes having the category for cyclic sports, as well as 35 healthy people, not involved in regular physical training. To conduct the study we received the blood samples (with followed serum separation) in all the studied persons. We evaluated crystallogenic activity of blood serum with method of classic crystalloscopy. The study of the peculiarities of crystallogenic properties of blood serum of the athletes allowed us to verify the negative shifts initiated by intense regular physical training, comparable in direction with the biochemical response of blood on this exposure.
Key words: sportsmen, metabolism, blood serum, crystallogenic properties, biocrystallomics.
