CC BY
19
Таким образом, словарные статьи будут представлять собой своеобразные мини-блоки, содержащие основные понятия по важнейшим экономическим темам.
Такой подход позволит не только раскрыть сущность экономических закономерностей и понятий, но и сконцентрировать экономическую информацию, облегчить её поиск. Это будет способствовать выработке у иностранных учащихся умений выделять структурно-смысловой центр, а также включить данный термин в совокупность слов, входящих в ту или иную словообразовательную модель. Продуктивная словарная работа на уроках русского языка с иностранными студентами даст возможность не только быстро определить значение слова, расширить лексический запас, но и будет способствовать формированию навыков и умений профессионального общения.
Литература
1. Баранов М.Т. Методика лексики и фразеологии на уроках русского языка: Пособие для учителя/ М.Т. Баранов - М.: Просвещение, 1988. - 190 с.
2. Голованова Е.И. Введение в когнитивное терминоведение: учебное пособие/ Е.И. Голованова. - М.: Флинта: Наука, 2011. - 224 с.
3. Дубичинский В.В. Лексикография русского языка: учеб. пособие / Дубичинский В.В. - М.: Наука: Флинта, 2008. - 432 с.
4. Лейчик В.М. Современные проблемы русской терминологии/ В.М. Лейчик - М, 1986.
5. Морковин В.М. Основы теории учебной лексикографии/ В.М. Морковин - М., 1990.
References
1. Baranov M.T. Metodika leksiki i frazeologii na urokah russkogo jazyka: Posobie dlja uchitelja/ M.T. Baranov - M.: Prosveshhenie, 1988. - 190 s.
2. Golovanova E.I. Vvedenie v kognitivnoe terminovedenie: uchebnoe posobie/ E.I. Golovanova. - M.: Flinta: Nauka, 2011. - 224 s.
3. Dubichinskij V.V. Leksikografija russkogo jazyka: ucheb. posobie / Dubichinskij V.V. - M.: Nauka: Flinta, 2008. -432 s.
4. Lejchik V.M. Sovremennye problemy russkoj terminologii/ V.M. Lejchik - M, 1986.
5. Morkovin V.M. Osnovy teorii uchebnoj leksikografii/ V.M. Morkovin - M., 1990.
DOI: 10.18454/IRJ.2016.49.065 Деньгина Т.В.1, Чернова Л.В.2
1,2Кандидат филологических наук, Армавирский государственный педагогический университет АСИММЕТРИЯ СОДЕРЖАНИЯ И ФОРМЫ СЛОВ-КВАЛИФИКАТОРОВ
Аннотация
Предметом анализа в статье является формально-содержательная асимметрия местоименных и наречных слов с эмоционально квалифицирующим значением, обусловленная их языковой природой, на морфологическом и синтаксическом уровнях языка. Статья содержит обобщение хода и результатов научного лингвистического исследования особенностей реализации плана содержания и плана выражения слов-квалификаторов, функционирующих на уровнях простого и сложного предложения, а также целого текста. В работе проанализирована зависимость плана содержания и плана выражения анализируемых слов от их позиции в предложении и возникающая при определенных условиях асимметрия языкового знака.
Ключевые слова: асимметрия языкового знака; функциональный подход; план содержания; план выражения; слово-квалификатор; полифункциональность.
Dengina T.V.1, Chernova L.V.2 1,2PhD in Philology, Armavir State Pedagogical University ASYMMETRY OF CONTENT AND FORM OF WORD-QUALIFIERS
Abstract
The subject of analysis is a formal content asymmetry of adverbs and pronouns with emotional meaning on morphological and syntactic levels of language which is conditioned by their linguistic nature. The article contains a summary of research results of linguistic features of content and expression of words qualifiers, functioning on the level of simple and complex sentences, as well as in a text. The paper analyzes the dependence of the content plan and the expression plan of analyzed words on their position in a sentence, as well as asymmetry of the linguistic sign which appears on certain conditions.
Keywords: asymmetry of the linguistic sign; functional approach; content plan; expression plan; word-qualifier; multifunctionality.
В современной науке о языке функциональное направление в изучении синтаксических единиц является одним из приоритетных. В связи с этим многие языковые факты, рассмотренные с точки зрения их функционирования в условиях контекста, получают новое осмысление и видение. Характер функционализма позволяет преломить теоретическое изучение языка как системы в его практическом понимании и выявить многообразие семантики языковых сегментов (Бабенко Л.Г., Золотова Г.А., Супрун А.Е., Тураева З.Я., Рубцов Н.Г. и др.).
Особый интерес в функциональном ракурсе изучения синтаксиса представляет исследование языковой асимметрии содержания и формы, возникающей в результате использования языкового знака внутри определенной синтаксической единицы. Асимметрия формы и содержания достаточно часто проявляется на морфологическом и синтаксическом уровнях языка и представляется естественным языковым явлением.
Необходимость функционального подхода к изучению языкового знака обусловливается тем фактом, что структура и значение языковой единицы во всех ее проявлениях раскрывается только внутри репрезентирующих построений (Волек Б., Ворожбитова А.А., Деньгина Т.В., Чернова Л.В.). Способность языкового знака проявлять асимметрию приводит не только к изменению ее морфологического статуса, но и к синтаксической полифункциональности.
Одной из актуальных проблем лингвистической науки является асимметрия содержания и формы языковых знаков. В основе современного функционального подхода к феномену соотношения плана содержания и плана выражения лежит идея субъективности, присущей человеческой речи и ставшей фактом языка. Это положение отражено в концепции значения, согласно которой семантика языкового выражения определяется как объективно существующими свойствами объекта или ситуации, так и способом их субъективного представления говорящим субъектом. Объяснение феномена асимметрии языкового знака является одной из основных задач современной лингвистики.
Асимметрия плана выражения и плана содержания является фундаментальной особенностью всех языковых знаков. Нарушение взаимосоответствия в этой области является естественным процессом, свидетельствующим о гибкости языковых единиц, их экспрессивных возможностях и семантико-грамматическом потенциале.
Среди асимметричных объектов заметное место занимают конструкции со словами местоименного и наречного характера, выполняющими квалифицирующую функцию в предложении и тексте. К ним относятся конструкции с местоименными словами какой, такой, до чего, до того, что за и словами местоименно-наречного происхождения как, так, где, куда, еще и некоторыми другими. Противоречивость и синкретизм конструкций с данными словами проявляется в самых различных планах. Интерес к ним обусловлен тем, что вышеперечисленные слова располагаются на границе классов полнозначных и неполнозначных слов. На шкале переходности они располагаются в зоне пересечения названных областей.
Так, местоимения как таковые обладают дейктическим значением и выступают в роли слов-субститутов. Асимметрия местоименных квалификаторов заключаются в том, что они сохраняют дейктическое значение, а функцию субститута утрачивают. Например: Какие перушки! Какой носок! (И.Крылов. Ворона и Лисица); Какая горькая нелепость: цель не оправдывает средства! (Б.Пастернак. Кинематограф); Душа ее упала. Такую простую, ясную вещь - и она просмотрела! Шляпа! (В.Дудинцев. Белые одежды).
Местоименные наречия выполняют определительную функцию. Наречные квалификаторы также не совсем утрачивают определительное значение, хотя и во многих случаях теряют собственное лексическое значение. Не будучи носителями лексического значения, данные слова выполняют квалифицирующую функцию, что и определяет несоответствие плана содержания плану выражения. Например: Как я любил и как жалел я его в эти минуты! (А. Герцен. Былое и думы); Ах, Настя, как ты скучна с вечными своими подробностями! (А.Пушкин. Барышня-крестьянка); Где же ты пропадал? Я так волновалась! (М.Булгаков. Дни Турбиных.
Наречные квалификаторы обладают способностью выражать субъективную модальность, и данная способность определенным образом усиливает асимметричность такого языкового знака.
Местоименная природа этих слов проявляется в том, что они, несмотря на близость к частицам, выступают как субституты мыслимых, но не называемых оценочных значений, иными словами, представляют собой сигналы некоторых имплицитных значений. Семантической особенностью этих местоименных и местоименно-наречных слов является способность выражать квалификацию, характеризующую качественную или количественную сторону предмета, признака, действия, состояния. Они могут выражать и оценочное, и эмоциональное, и экспрессивное значения, но эта функция является для них вторичной, обусловленной потребностями речевого высказывания.
С другой стороны, эти слова особым образом проявляют себя и на синтаксическом уровне. Прежде всего, они участвуют в формировании простого предложения. Например: Какой добрый, великодушный человек! (А.Чехов. Попрыгунья); Какой радостью могло бы быть все! (И.Бунин. Натали); Но эта жизнь! О, как горька она! (Ф.Тютчев. Не говори: меня он, как и прежде, любит); О юность, как прекрасна ты! (К.Коровин. Первая любовь). Значения слов-квалификаторов как бы накладываются на общую семантику предложения, с некоторым знаком «+» или «-» в усилительном или ослабляющем плане.
Однако они могут выступать и в сложном предложении, обнаруживая связь с союзами, употребляясь в роли союзных слов, если на них падает особая синтаксическая или экспрессивная нагрузка, если они употребляются не как нейтральные скрепы, присоединяющие придаточную часть, а еще и несут на себе то вторичное, дополнительное значение, о котором мы говорили выше. Например: Она не подозревала, как глубоко привязалась к этой длинноногой девчонке-фантазерке, смешливой и диковатой, наивной и умненькой. (М.Прилежаева. Зеленая ветка мая); Посмотрите, как весело горит, как быстро исчезают строчки! (А.Островский. Поздняя любовь); Ах, знал бы Иван Николаевич, какая крепкая нитка между ними, просто даже артерия - жаркая, живая кровь! (В.Порудоминский. Грустный солдат).
Все эти примеры говорят о том, что «граница между частицами и союзами выражена не резко, что есть явления переходного, промежуточного употребления слов, которые оказываются в одно и то же время на периферии категориально-семантических и грамматических полей отдельных разрядов союзов и частиц. Все это свидетельствует о том, что в системе русского языка, наряду с отстоявшимися, стабилизировавшимися ее компонентами, есть немало таких переходных звеньев, положение которых зыбко и неустойчиво» [14, с.72].
Наконец, на уровне сложного синтаксического целого и текста конструкции с эмоциональными квалификаторами обладают большими строевыми возможностями и выполняют текстообразующую функцию, вступая в синтаксические отношения с языковыми единицами, окружающими их.
Эти примеры свидетельствуют о том, что конструкции с местоименными и местоименно-наречными квалификаторами обладают явной асимметрией в структурном и в семантическом отношениях.
Различное семантико-грамматическое наполнение местоименно-наречных слов-квалификаторов обеспечивает их полифункциональность и позволяет им реализовывать широкий спектр коммуникативных задач, так что один структурный тип предложения может использоваться для передачи различных смыслов.
Проведенное исследование показывает, что асимметрия формы и содержания представляет собой довольно частое явление в языке. Необходимость применения функционального подхода для рассмотрения данного явления обусловливается тем фактом, что лексическое значение слова невозможно объяснить только через взаимоотношение ядра и периферии, неизбежен выход в область мыслительных процессов, что обеспечивает корректный выбор репрезентирующих языковых единиц.
Таким образом, слова-квалификаторы проявляют настолько явную языковую асимметрию, что их рассмотрение лишь как местоимений, наречий или частиц не только не может отразить всей полноты присущих им функций, но и совершенно недостаточно для всестороннего понимания их реального назначения в предложении и тексте.
Асимметрия слов-квалификаторов проявляется в том, что их вторичная эмоционально-экспрессивная семантика ориентирована на определение, на дополнительную характеристику значений тех полнозначных слов, к которым они относятся, и поэтому сообщить им новое качественное содержание.
Применительно к изучаемым местоименным и наречным словам категория качественной квалификации проявляется в том, что они, сочетаясь с полнозначными словами, маркируют те дополнительные значения, которые придаются содержанию данных полнозначных слов в речи. Дополнительное или усилительное эмоциональное значение может относиться к предмету, признаку предмета, действию, состоянию, и, соответственно, квалификаторы могут позиционно или по смыслу примыкать к существительному, прилагательному, глаголу, наречию, категории состояния. Но эта их квалифицирующая роль часто не ограничивается тем словом, с которым они контактируют, но, распространяясь на все словосочетание или предложение, квалификаторы участвуют в реализации пропозитивной структуры предложения и выявляют в себе способность к текстообразованию.
Результатом проявления языковой асимметрии содержания и формы слов-квалификаторов является неопределенность их принадлежности к тому или иному лексико-грамматическому разряду слов, а также многослойность синтаксических функций, зависящих от морфолого-синтаксической принадлежности рассматриваемых слов.
Функционирование слов-квалификаторов выявляет несомненную языковую асимметрию и с точки зрения их собственного номинативного или релятивного значения, и с точки зрения выражаемых с их помощью эмоциональных, экспрессивных, оценочных значений, и с точки зрения их в выражении субъективной модальности, и со стороны их функции в оформлении предложения и текста, и в плане проявления речевых намерений говорящего (иллокутивности). Следовательно, статус рассматриваемых слов-квалификаторов определяется их способностью к асимметрии содержания и формы внутри синтаксической единицы.
Литература
1. Бабенко Л.Г. Лексические средство обозначения эмоций в русском языке. Свердловск: Изд-во Уральского унта, 1989. -184 с.
2. Болотов В.И. Эмоциональность текста в аспекте языковой и неязыковой вариативности (Основы эмотивной стилистики текста). Ташкент: ФАН, 1981. -116 с.
3. Волек Б. Типология эмотивных знаков // Язык и эмоции. Волгоград: 1995. - С. 15-23.
4. Деньгина Т.В. Восклицательное предложение в современном русском литературном языке. Армавир, РИЦ АГПУ, 2009. - 192 c.
5. Деньгина Т.В. Формально-синтаксические и функционально-семантические особенности восклицательных предложений в современном русском языке. Дисс. ... канд. филолог. наук. Ставрополь: 1999. -187 с.
6. Деньгина Т.В., Чернова Л.В. Восклицательное предложение как языковое средство формирования текста // Известия Сочинского государственного университета - 2013- № 3(26) - С. 197-201.
7. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М.: 1982. -368 с.
8. Рубцов Н.Г. Нечленимые предложения в русской речи // Материалы международной научной конференции «Актуальные проблемы культуры современной русской речи». - Армавир: РИО АГПА - 2012 - С.55-59.
9. Чернова Л.В. Структурно-синтаксические и семантические особенности конструкций, оформленных местоименными и местоименно-наречными словами с квалифицирующим значением. Дисс. ... канд. филолог. наук. - Ставрополь -2002 - 203 с.
References
1. Babenko L.G. Lexical means of denominating emotions in the Russian language. Sverdlovsk: Ural University Press, 1989. - 184 p.
2. Bolotov V.I. The emotionality of the text in the aspect of verbal and non-verbal variation (Fundamentals of emotive text stylistics). Tashkent: FAN, 1981. - 116 p.
3. Volek B. Typology of emotive signs // Language and emotions. Volgograd, 1995. - P. 15-23.
4. Dengina T.V. Exclamatory sentences in modern Russian literary language. Armavir, PC ASPU, 2009. - 192 p.
5. Dengina T.V. Formal syntactic and functional semantic features of exclamatory sentences in the modern Russian language. Candidate's thesis in philology. Stavropol, 1999. - 187 p.
6. Dengina T.V., Chernova L.V. Exclamatory sentence as a language means of forming the text // Bulletin of Sochi State University, 2013. №3 (26). - P.197-201.
7. Zolotova G.A. Communicative aspects of the Russian syntax. M., 1982. - 368 p.
8. Rubtsov N.G. Undivided sentences in the Russian speech // Papers of the International scientific conference "Actual problems of modern culture of Russian speech". - Armavir: PC ASPA, 2012. - P. 55-59.
9. Chernova L.V. Structural syntactic and semantic features of constructions which are presented by pronouns, adverbial words with qualifying meaning. Candidate's thesis in Philology. Stavropol, 2002. - 203 p.
DOI: 10.18454ЛМ.2016.49.142 Пешков И.В.
Кандидат филологических наук, Издательский центр «Вентана-Граф» ИМЯ ШЕКСПИРА НА ТИТУЛЬНОМ ЛИСТЕ ПОЭМЫ «ВЕНЕРА И АДОНИС»
Аннотация
В статье привлекается внимание к проблеме первого появления имени «Уильям Шекспир» в печати. Как было известно до сих пор, впервые оно появилось под посвящением поэмы «Венера и Адонис» в 1593 году. На самом титуле фамилия поэта отсутствует. Однако есть возможность предположить, что имя «Уильям» на титуле имеется в слегка завуалированном виде в эпиграфе из Овидия (VШam, ^Шг vulgus). Автор предлагает вариант нового чтения этого эпиграфа — с учетом обращения к Уильяму: «Пусть профаны уходят, Уильям: ведь сам Аполлон златокудрый / Чашу с кастальской водою полную мне подает».
Ключевые слова: Шекспир, поэмы, титул, эпиграф, Овидий.
Peshkov I.V.
PhD in philology, Publishing House "Ventana-Graph" IS THERE SHAKESPEARE'S NAME ON THE TITLE OF THE POEM "VENUS AND ADONIS"?
Abstract
The article pays attention to the problem of the first issue of the name "William Shakespeare" in print. As everybody knows it firstly appeared under the dedication of the poem "Venus and Adonis" in 1593. On the poem's title there is no surname of the poet. However it is possible to presuppose that there is the name "William" slightly covered in the epigraph from Ovid: Viliam, iretur vulgus... The author proposes a new reading of this epigraph, taking into account the appellation to William: "Let profanes leave, William: golden-haired Apollo ministers me, serving full cup of Castalian water".
Keywords: Shakespeare, poems, title, epigraph, Ovid.
Уильям Шекспир возник в литературе в 1593-1594 годах как deus ex machina - внезапно и в полном совершенстве: как виртуоз поэтической формы, как автор отточенных, больших по объему (1194 строки -первая и 1855 строк - вторая) и сложных по содержанию поэм «Венера и Адонис» и «Лукреция» (именно так на титульном листе; как «Обесчещенная Лукреция» заголовок дается перед самим текстом поэмы и повторяется в колонтитуле [1]).
Никто, насколько известно, не видел напечатанным имя «Шекспир» раньше17. Любопытно, что и в этих публикациях имя «Шекспир» не появляется на титуле ни в каком виде. Оно впервые появляется на подписи к посвящению к поэме «Венера и Адонис»:
17 Единственный намек на Шекспира обнаруживается в книге Роберта Грина «На грош ума» [2], но это именно намек, само имя не называется Подробно этот намек, который оказывается совершенно не случайным, мы разбираем в статье [3].
112
