CC BY
112
в XX в. В числе специальных словарей можно назвать «Немецко-русский словарь технических терминов, названий и выражений, употребляемых в минералогии, кристаллографии, геологии ...» В.П. Еремеева (1839); «Немецко-русский военно-технический словарь ...» И.И. Миллера (1881 - 1887) и мн.др.
Приведенные факты с достаточной убедительностью свидетельствуют о большом значении и высоком статусе немецкого языка в общественно-исторической жизни России в XIX в., о его ведущей роли во внешней и внутренней политике государства. Это вызывало потребность в его изучении, а следовательно, в обеспечении процесса обучения языку соответствующими учебными материалами, в число которых входили переводные словари. Таким образом, комплекс взаимосвязанных исторических факторов создавал предпосылки для бурного развития и формирования немецко-русской лексикографии и появления многочисленных двуязычных немецко-русских и русско-немецких словарей - как общего типа, так и специальных.
Литература
8. Смагина Г.И. Российско-немецкие научные связи в XVIII-XIX вв. // Немцы в России: русско-немецкие научные и культурные связи : сб. ст. СПб. : Дмитрий Буланин, 2000. С. 208 - 224.
9. Смагина Г.И. Вклад немецких ученых в развитие российской школы в XVIII в. // Немцы и развитие образования в России : сб. науч. тр. СПб. : Б-ка РАН, 1998. С. 12 - 21.
10. Ятманова М.Г. Этнический фактор в мировой политике: опыт и перспективы российско-германских отношений : дис. ... канд. полит. наук. СПб., 2004.
Main prerequisites of development of German-Russian lexicography in the XIX century
There are considered the social and historical realities of Russia, which were the background for German-Russian and Russian-German dictionaries in the XIX century; analyzed the determinative factors and prerequisites of development of German-Russian lexicography and revealed the influence of social and historical conditions on the formation of its aims.
Key words: German-Russian lexicography, German-Russian and Russian-German dictionaries of the general type, special dictionaries, the XIX century.
1. Гак В.Г. О некоторых закономерностях развития лексикографии (учебная и общая лексикография в историческом аспекте) // Актуальные проблемы учебной лексикографии. М. : Рус. яз., 1977. С. 11 - 27.
2. Гроо Ю.Ф. Вклад поволжских немцев в развитие экономики Нижнего Поволжья (конец XVIII -начало XIX в.) // Немцы в России: российско-немецкий диалог : сб. ст. СПб. : Дмитрий Буланин, 2001. С. 369 - 376.
3. Дубынина Н.В. История французско-русской лексикографии XVIII века: дис. ... канд. филол. наук. М., 2001.
4. Зюсс В. Становление и развитие социокультурных и образовательных связей России и Германии: эпоха Петра I // Немцы в России ... С. 145 -
154.
5. Кацкова Т.А., Шютц С. Из истории преподавания немецкого языка в Санкт-Петербургском университете (XIX - начало XX в.) // Немцы в России: русско-немецкие научные и культурные связи : сб. ст. СПб. : Дмитрий Буланин, 2000. С. 71 - 81.
6. Петров Ф.А. Немецкие профессора в Московском университете. М., 1997.
7. Ратнер Ф.Л. Иностранные языки в дореволюционной высшей школе (на материале Казанского университета). Казань : Изд-во Казан. ун-та, 1983.
л.А. клиМоВА
(Волгоград)
АРТИОНИМИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ В НЕМЕЦКОМ И РУССКОМ ЯЗЫКАХ
В результате сопоставления немецких и русских артионимов выявлены их особенности, что дает возможность структурировать отражающие национальные особенности культуры народа ономастические пространства исследуемых языков.
Ключевые слова: артионим, артионимические модели.
Артионимия является специфической областью ономастики, поскольку «картины и скульптуры создают у нас зрительные образы, которые мы имеем в виду, упоминая их названия. Названия произведений искусства - картин, скульптур, фильмов, музыкальных и литературных произведений - образуют свои специ-
© Климова Л.А., 2012
фические ряды со своими характерными признаками» [7, с. 274]. Исследуя функции имен собственных, А.В. Суперанская пишет: «В языке у имен собственных нет особых специфических функций. Их основная грамматическая функция - выражать в предложении подлежащее и дополнение, а основная лексическая функция - номинация» (Там же, с. 276). Д.И. Ермолович дополняет: «Носителями имен собственных могут быть люди, животные, географические и астрономические объекты, корабли, учреждения, компании и другие самые разнообразные предметы. К именам собственным можно причислить также названия произведений литературы, искусства, других видов деятельности человека» [3, с.10].
Термин артионим предложен Н.В. Подольской в «Словаре русской ономастической терминологии» для именования произведения изобразительного искусства [5, с. 38]. Свои ар-тионимы имеют (могут иметь) произведения различных видов искусства - исполнительских (музыка, хореография, театр, цирк) и неисполнительских (скульптура, живопись). Существует множество классификаций видов искусства. По одной из них виды искусства подразделяются на пространственные (статические или предметные, воспринимаемые зрением) - живопись, скульптура, архитектура, графика, дизайн, декоративно-прикладное искусство, фотоискусство; временные (динамические или процессуальные, воспринимаемые слухом) - музыка и художественная литература; пространственно-временные (синтетические, т.е. непосредственно существующие одновременно в пространстве и во времени; объединяют в себе предметность и процессуаль-ность; воспринимаются зрением и слухом) -театр, танец, кино, цирк, видеоискусство, телеискусство, радиоискусство; компьютерные искусства - компьютерная графика, музыка, анимация. Xудожественная литература часто выводится за пределы искусства, образуя особый вид творческой деятельности человека. Произведения всех видов искусства имеют свои названия, образующие артионимическое пространство.
Артионимы - онимические единицы периферии ономастического поля, составляющие отдельный разряд имен собственных и характеризующиеся рядом семантических и структурных особенностей. «Артионим - вид идео-нима, название произведения искусства (живописи, графики, пластики, музыки, кино, театра). Полная артионимная формула содержит апеллятивный термин и антропоним - фамилию (имя) создателя, однако в зрелищных ви-
дах искусства (кино, театр) упоминание об авторстве является факультативным» [8, с. 137].
Специфика артионимов определяется их природой, поскольку каждый из онимов представляет собой сплав двух факторові лингвистического и культурного. Лингвистические особенности связаны с тем, что артионимы, выступая в качестве единиц номинации, обладают общим грамматическим значением суб-стантивности. При этом составляющими их элементами могут стать лексемы или синтаксические конструкции разных типов.
Совокупность артионимов, именующих различные объекты искусства, употребляемых данным народом в определенный период, называется артионимией. В соответствии с ней может быть составлен артионимикон - «словарь артионимов определенного народа с указанием авторства, времени создания произведения и особенностей функционирования названия» (Там же). Aртионимия может существовать в виде незамкнутой онимической системы с неиерархизированными отношениями, именуемой артионимическим пространством. Оно отличается особой связью имен, созданных людьми разных стран и культур. Иерар-хизация онимов по принадлежности к ядру или периферии позволяет выделить артио-нимическое поле.
В немецком языке один из важных способов словообразования - словосложение, оно рассматривается как один из наиболее продуктивных деривационных процессов, причем продуктивность его со временем все более увеличивается. «Самый большой вклад в словообразование вносит словосложение, прежде всего сложение существительных (Nomi-malcomposition, где nomimal - номинальный, именной; composition - состав, структура, сложное слово), благодаря которому образуются почти две трети словарного богатства (в основном - сложение существительных). Возможности развития языка позволяют лексике быстро и целенаправленно адаптироваться ко многим лексическим механизмам, связанным с изменением ситуации и времени. Изобретения слов, создания слов на основе звукоподражания и другие способы словообразования, в отличие от этого способа, редко используются» [10, с. 399 - 400]. В русском языке наиболее продуктивным способом словообразования является аффиксальный суффиксация, префиксация, постфиксация [6, с. 138].
Для немецких артионимов весьма характерна модель сложных слов, образованных с помощью сложения. В немецкой грамматике этот словообразовательный способ называется
Zusammensetzung [10, с. 823]: «Berghutte» (Горная хижина), «Drahtziehmuhle» (Проволочная мельница), «Rosenkranzfest» (Праздник четок) - А. Дюрер; «Im Dachstubchen» (В мансарде), «Bucherwurm» (Книжный червь), «Blu-menfeld» (Друг цветов) - К. Шпитцвег. Благодаря этому деривационному способу одно слово может не только выделять один, наиболее характерный признак предмета номинации, но и улавливать и передавать дополнительные оттенки, содержащиеся в другом компоненте слова.
В русском языке в силу его деривационных возможностей модели сложных слов не получили распространения, примеры русских артионимов, образованных таким образом, достаточно редки: «Самосожигатели» (Г.Г. Мясоедов), «Рыболов», «Птицелов» (В.Г. Перов), «Золотошвейка» (В.А. Тропинин). Среди ар-тионимов, представленных словосочетаниями, наиболее частотны модели атрибутивного типа: «Заросший пруд» (В.Д. Поленов), «Неутешное горе» (И.Н. Крамской) [1, с. 32]. Добавим, что обычно в данной конструкции в качестве атрибута выступают прилагательные: «Неравный брак» (В.В. Пукирев), «Крестный ход» (И.М. Прянишников), «Больной художник» (А.М. Корин).
Среди немецких артионимов, представленных словосочетаниями, в роли атрибута часто используются причастия действительного (Partizip I) и пассивного (Partizip II) залога: «Betende Maria» (Молящаяся Мария) -А. Дюрер, «Einsiedler, Violine spielend» (Отшельник, играющий на скрипке), «Heimkeh-render Klausner» (Клауснер, возвращающийся домой), «Der eingeschlafene Wachter» (Уснувший сторож) - К. Шпитцвег. Прилагательные в немецких артионимах представлены реже: «Das grosse Rasenstuck» (Большой кусок дерна) - А. Дюрер.
Регулярно встречаются среди немецких артионимов-словосочетаний конструкции, содержащие предлоги с дательным падежом (Prapositionen mit Dativ): «Ruhe auf der Flucht» (Отдых во время бегства) - А. Дюрер, «Der Wanderer uber dem Nebelmeer» (Странник над морем туманов), «Frau am Fenster» (Женщина у окна) - Д. Фридрих.
В русском языке предложно-падежные конструкции более разнообразны, что связано с грамматической структурой языка: предложный падеж употребляется в артионимах при обязательном наличии предлога, который используется для указания на место, пространство, поверхность: «Утро в сосновом лесу» (И.И. Шишкин), «На Севере» (И.И. Левитан),
«Иван Царевич на Сером волке» (В.М. Васнецов). Родительный падеж употребляется после глаголов и после имен. Приименный родительный падеж указывает на определительные отношения: «Последний день Помпеи» (К.П. Брюллов), «Ночной привал великой армии» (В.В. Верещагин). Основное значение творительного падежа - это орудие действия, инструмент, он употребляется в сочетаниях с глаголами и при именах. Творительный падеж может иметь значение социативного субъекта, т.е. субъекта, совместно с которым совершается действие: «Егерь с тремя борзыми» (Р.Ф. Френц). Этот падеж может выражать и атрибутивное значение: «Девушка с горшком роз» (В.А. Тропинин), «Девочка с персиками» (В.А. Серов). Дательный падеж употребляется главным образом для обозначения лица или предмета, к которому направлено действие (дательный адресата). Он встречается среди артионимов достаточно редко, сочетаясь с другими падежами: «Гимн пифагорейцев восходящему солнцу» (Ф.А. Бронников) или употребляясь в составе предложения: «Патриарх Гермоген отказывает полякам подписать грамоту» (П.П. Чистяков). Винительный падеж обозначает предмет или лицо, на которое направлено действие, указывает на темпоральные характеристики картины: «На войну» (К.А. Савицкий), «Вид на Кремль в ненастную погоду» (А.К. Саврасов).
Сложность представляет анализ синтаксических особенностей артионимов. Е. Бурмистрова в своей диссертационной работе «Названия произведений искусства как объект ономастики» (2006) пишет: «Выступая номинативной единицей, артионимы на языковом уровне оформляются с помощью различных структурных моделей. В качестве синтаксических средств оформления артионимов выступают разного типа словосочетания и предложения. <...> Артионимы, соответствующие синтаксическим моделям предложений, представлены односоставными (номинативными): “Изба” (В.И. Суриков), “Осень” (И.И. Левитан), “Аленушка” (В.М. Васнецов); двусоставными (полными, неполными, распространенными, нераспространенными): “Гра-
чи прилетели!” (А.К. Саврасов), <...> “Варенье варят” (В.Е. Маковский), “Запорожцы пишут письмо турецкому султану” (И.Е. Репин); сочетанием двух контекстуально связанных предложений: “Туман. Осень” (И.И. Левитан)» [1, с. 31]. Сходную мысль о структурных моделях артионимов высказывала в своей монографии «Общая теория имени собственного» А.В. Су-перанская: «Нередко это бывают названия-
фразы: “Перед заходом солнца”, “Умирающий гладиатор” - типы, почти невозможные в топонимии и антропонимии» [7, c. 274].
Благодаря сопоставительному анализу ар-тионимов из разных языков мы можем обнаружить спорность и неправомерность отнесения артионима, состоящего из одного слова или словосочетания, к односоставным предложениям. Если в русском языке возможно предложение при отсутствии сказуемого, то для многих европейских языков (в том числе и немецкого) отсутствие сказуемого в предложении является недопустимым. Только при наличии глагола речь может идти о предложении как синтаксической единице: «Простые предложения - это предложения, в основе которых лежит глагол. Глагол здесь рассматривается как элемент, главным образом определяющий структуру предложения» [10, c. 604].
Немецкая грамматика очень строго относится к порядку слов в предложении и к обязательному присутствию сказуемого в нем. Можно говорить о предложении только в том случае, если есть выраженный (а не нулевой) предикат. Отсутствие сказуемого для немецкой грамматики - свидетельство того, что нет самого предложения. Сопоставительный анализ немецкой и русской артионимии позволяет сделать вывод о том, что среди этого разряда онимов нет односоставных предложений, подобные конструкции являются обычными номинативными единицами, содержащими лексемы или словосочетания, их специфика проявляется лишь на уровне оформления: артионимы в обоих языках заключаются в кавычки. При образовании артионимов происходит онимизация апеллятивов: «Krab-be» (Краб) - Дюрер, «Irrlicht» (Блуждающий свет) - Шпитцвег, а также трансонимизация: «Das Eismeer» (Северный Ледовитый океан) -Фридрих, «Tirol» (Тироль) - Марк. Не являются предложениями и словосочетания различной структуры, не содержащие сказуемого; они также онимизируются: «Mann und Frau, den Mond betrachtend» (Мужчина и женщина, рассматривающие луну) - Фридрих, «Joachim und Anna unter der Goldenen Pforte» (Иоаким и Анна под Золотыми воротами) - Дюрер.
Артионимические модели, обозначаемые Е. Бурмистровой «сочетанием двух контекстуально связанных предложений ("Туман. Осень" - И.И. Левитан)», также не являются синтаксическими структурами, поскольку в них отсутствует глагол, мы предлагаем обозначить их термином артионимиче-ская поясняющая конструкция. В русской ар-тионимической традиции лексемы в подоб-
ных конструкциях обычно оформляются как две самостоятельные единицы с точкой между ними: «Туман. Красный пруд в Москве осенью» (Л.Л. Каменев), «После дождя. Плес» (И.И. Левитан).
Среди немецких артионимов встречаются названия, содержащие пояснения в скобках или отделяемые точкой: «Winter (МопсЬ im Schnee)» (Зима (Монах в снегу)) - Фридрих, «Interieur. Wohnzimmer in der Ainmiier-strasse» (Интерьер. Жилая комната на улице Aйнмийер) - В. Кандинский. Василий Кандинский принадлежал к числу организаторов и был главным теоретиком объединения «Голубой всадник» (Der Blaue Reiter), основанного в Мюнхене в 1909 г. Он прибыл в Мюнхен из России в 1896 г. и пробыл в Германии до 1914 г., активно участвуя в культурной жизни страны (Der Blaue Reiter, 2002). Возможно, в его артионимах отразилась русская традиция оформления названий картин. Впрочем, среди русских артионимов также встречаются названия с поясняющей конструкцией в скобках: «Г орный пейзаж (Кавказские вершины)» (A.A. Киселев).
Отличительной особенностью и русских, и немецких артионимов является наличие в их составе терминологии, указывающей на жанр произведений искусства: «Das Bildnis der Mutter» (Портрет матери), «Das Brustbild ein-er Venezianerin» (Поясной портрет венецианки), «Mannl^hes Portrat» (Мужской портрет), «Selbstbildnis» (Aвтопортрет) - Дюрер, «Selb-stportrat» (Aвтопортрет) - Шенберг, «Win-ter^^s^a^: mit Kirche» (Зимний ландшафт с церковью) - Фридрих, «Dunkles Stilleben» (Темный натюрморт) - Г. Мюнтер.
Среди русских артионимов, в которых использована специфическая жанровая терминология, самый большой процент приходится на слово портрет: из 500 анализируемых ар-тионимов этот термин включают 70 единиц: «Портрет Петра III» (A.^ Aнтропов), «Портрет Марии Ивановны Лопухиной» (В.Л. Боровиковский), «Портрет Павла Михайловича Третьякова» (И.Н. Крамской) и т.д. Существует небольшое число артионимов со словом автропортрет: «Aвтопортрет» (К.П. Брюллов), «Aвтопортрет» (Н.Н. Ге), «Aвтопорт-рет» (ОА. Кипренский). В русские арти-онимы также входит слово пейзаж: «Пейзаж» (Л.Л. Каменев), «Горный пейзаж (Кавказские вершины)» (A.A. Киселев), «Морской пейзаж» (A.K Мещерский). В русских артиони-мах часто используется апеллятив вид: «Вид Дворцовой площади от Петропавловской крепости» (Ф.Я. Aлексеев), «Вид в окрестностях
бо
Дюссельдорфа» (И.И. Шишкин). Использование термина натюрморт отмечается в следующих артионимах: «Натюрморт» (К.Е. Маковский), «Натюрморт с фазанами» (Б.М. Кустодиев), «Натюрморт» (В.Э. Борисов-Мусатов). Однако часто встречаются натюрмортные изображения, в названии которых нет специфического термина: «Букет цветов, бабочка и птичка» (Ф.П. Толстой), «Цветы и фрукты на рояле» (И.Э. Грабарь), «Рыбы, вино и фрукты» (К.А. Коровин).
При этом в артионимах проявляется языковая специфика: нем. das Bildnis, das Portrat -рус. портрет, нем. das Brustbild - рус. поясной портрет, нем. das Selbstbildnis - рус. автопортрет, нем. das Stilleben - рус. натюрморт, что связано с историей культуры, языка, традициями пуризма или открытости этноязыковой системы и т.п.
Артионимическая лексика, входящая в периферию ономастического поля, характеризуется своеобразным для каждого народа заполнением. Своеобразие культуры, языка народа отражается в ономастике в целом и в артио-нимах в частности. Артионимия являет собой незамкнутую систему, постоянно пополняющуюся новыми названиями произведений искусства. Вместе с тем возникает артионимиче-ский континуум всех культур и народов, который достоин исследования. Успешная меж-культурная коммуникация станет возможной в результате последовательной серьезной работы по изучению и сравнению артионимиче-ских единиц.
Общими артионимическими моделями для рассматриваемых языков являются модели атрибутивного типа. Для русских артионимов наиболее характерно присутствие в качестве атрибута прилагательного. Среди немецких артионимов, представленных словосочетаниями, в роли атрибута часто выступают причастия действительного и пассивного залога. Прилагательные в немецких артионимах представлены реже. Для обоих языков характерны также артионимы-словосочетания, содержащие конструкции с разнообразными падежами. Среди немецких артионимов регулярно встречаются конструкции, содержащие предлоги с дательным падежом. В русском языке предложно-падежные конструкции более разнообразны.
Сопоставительный анализ немецкой и русской артионимии позволяет сделать вывод о синтаксических особенностях, выражающихся в том, что артионим, состоящий из одного слова или словосочетания, не может быть отнесен к односоставным предложениям. Подоб-
ные конструкции являются обычными номинативными единицами, содержащими лексемы или словосочетания. Отличительной особенностью артионимов в обеих лингвокульту-рах является наличие терминологии, указывающей на жанр произведений искусства.
Весьма характерной для немецких артио-нимов является модель сложных слов, образованных с помощью способа сложение. В русском языке модели сложных слов не получили широкого распространения.
Русское и немецкое ономастические пространства имеют свои характерные черты, выраженные в разных синтаксической и лексической структурах. Необходимость целенаправленного отбора и изучения языковых единиц, в которых наиболее ярко проявляется своеобразие национальной культуры и которые без специальной работы невозможно понять так, как их понимают носители языка, ощущается во всех случаях общения с иностранцами, при чтении художественной литературы, публицистики, прессы, при просмотре кино и видеофильмов, прослушивании песен, при посещении выставок и музеев и др. Изучение ар-тионимической лексики помогает освоению основных фоновых знаний немецкой и русской культуры, способствует лучшему пониманию и структурированию немецкого и русского ономастического поля, артионимическо-го континуума человечества.
Литература
1. Бурмистрова Е.А. Названия произведений искусства как объект ономастики : дис. ... канд. фи-лол. наук. Волгоград, 2006.
2. Васильева Н.В. Собственное имя в мире текста. М. : Кн. дом «ЛИБРОКОМ», 2008.
3. Ермолович Д.И. Имена собственные: теория и практика межъязыковой передачи. М. : Р. Ва-лент, 2005.
4. Королева А.Ю. Великие немецкие художники. М. : ОЛМА-ПРЕСС «Образование», 2005.
5. Подольская Н.В. Словарь русской ономастической терминологии. М. : Наука, 1988.
6. Русская грамматика. Т. I: Фонетика. Фонология. Ударение. Интонация. Словообразование. Морфология / Ин-т рус. яз. АН СССР. М. : Наука, 1980.
7. Суперанская А.В. Общая теория имени собственного. М. : Наука, 1973.
8. Супрун В.И. Размышления над ономастической терминологией // Изв. Волгогр. гос. пед. унта. Сер.: Филологические науки. 2011. № 8. С. 133 -138.
9. Шедевры русской живописи. М. : Белый город, 2006.
10. Duden. B. 4: Grammatik der deutschen Ge-genwartssprache. Mannheim; Leipzig; Wien; Zurich: Dudenverlag, 1995.
11. Musper H.Th. Albrecht Durer. Koln : DuMont Buchverlag, 2003.
12. Geismeier W. Caspar David Friedrich. Leipzig: VEB E.A. Seeman Verlag, 1990.
13. Schirmer L. Carl Spitzweg. Leipzig : VEB E.A. Seeman Verlag, 1991.
14. Der Blaue Reiter. Koln : DuMont Buchver-lag, 2002.
Artionymic models in the German and the Russian languages
As the result of comparison of German and Russian artionyms, there are revealed their peculiarities; it gives the opportunity to structure the onomastic spaces of the investigated languages that reflect the national cultural peculiarities.
Key words: artionym, artionymic models.
ж.н. сарангаева
(Элиста)
осмысление сиротства в калмыцкой и русской лингвокультурах*
Представлено лингвокультурное описание концепта «сирота» в калмыцком и русском языках. Рассматриваются понятийные, образноперцептивные и ценностные характеристики данного концепта. Через изучение его номинативной плотности, ассоциативных признаков устанавливается этническая специфика концепта «сирота» в сравниваемых лингвокультурах.
Ключевые слова: лингвокультурный концепт, калмыцкий и русский языки, перцептивный образ, сирота, сиротство.
К числу наиболее актуальных проблем современного языкознания относится изучение лингвокультурных концептов. Исследование специфики менталитета, национальной картины мира способствует оптимизации практики межкультурного и межъязыкового общения.
* Работа выполнена в рамках аналитической вневедомственной научной программы Рособразования (проект № 4272).
Данная работа посвящена описанию концепта «сирота» в традиционной культуре калмыков и русских. По В.И. Карасику, концепт -многомерное смысловое образование, в котором выделяются понятийная, образная и ценностная стороны [7, с. 129].
Значимость данного концепта подтверждается его непреходящей актуальностью: в той или иной форме соблюдаются древние обряды, сохраняются верования, создаются художественные и фольклорные тексты, выражающие концепт «сирота». В этимологическом словаре русского языка М. Фасмера поясняется, что сирота - это общеславянское слово, образованное суффиксальным способом от прилагательного сиръ (&чгъ) - «безродный, одинокий, осиротелый»: др.-рус., ст.-слав. сиръ (6рфом6<;; Супр.), рус. сирый, сирота, укр. сирота, блр. арота, болг. сирота, сербохорв. сирота, словенск. sirota, чешск., словацк. siry «сиротливый, осиротевший», польск. sierota. в.-луж., н.-луж. Sуrоtа. Также праслав. sirъ родственно лит. $&гу&' «вдовец», $е^ё «вдова», греч. хфод «лишенный, осиротевший».
В толковых словарях русского и калмыцкого языков находим искомое слово и его дериваты:
сирота - 1. Ребенок или подросток, оставшийся без одного или без обоих родителей. Рано остался сиротой. Росла сиротой. Круглая сирота (без отца и матери). 2. Об одиноком человеке, оставшемся без родных и близких. Остался несчастный старик сирота сиротой. На войне многие женщины потеряли мужей, остались сиротами. Никого у нас нет, сироты мы с тобой. 3. Беспомощный, одинокий, бесприютный, бедняк; в этом значении и старики, и старухи зовут себя сиротами, и так же зовут нищих и побирушек. 4. уст. Одно из наименований крестьянина (на Руси IX - XIII вв.). Эк, сироты-то сколько ныне! (арх. нищих). Казанская сирота - ирон. о том, кто лишь прикидывается несчастным, стремясь вызвать сочувствие.
сиротина (разг.) - то же, что сирота. Горькая ты сиротина! Сиротинушка (ласк., нар.-поэт.) - На белом свете я сиротинушка: Родной батюшка уж в сырой земле, Рядом с ним лежит моя матушка (М. Лермонтов). Синонимы: сиротка, сироточка.
сиротство - 1. Состояние, положение сироты. Ее сиротство бросалось в глаза каждому. Как помочь ребятишкам в их сиротстве, Голод, лишения, раннее сиротство - вот доля
© Сарангаева Ж.Н., 2012
