CC BY
113
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2018. № 1
А.А. Багдасарян
(аспирант кафедры этнологии исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова)*
АРМЯНСКАЯ АПОСТОЛЬСКАЯ ЦЕРКОВЬ И СОВЕТСКОЕ
ГОСУДАРСТВО: ОСОБЕННОСТИ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ
Задача настоящей статьи — проследить историю Армянской апостольской церкви в СССР, а также отметить ключевые особенности, которые выделяют ее среди других религиозных институций, существовавших в советском государстве. Исследование опирается на архивные документы, интервью и публицистику с привлечением работ по истории ААЦ.
Ключевые слова: Армянская Апостольская Церковь, католикос, Эчми-адзин, Совет по делам религий, Нагорный Карабах.
The article aims to trace the history of the Armenian Apostolic church during the Soviet era and to point out certain characteristics that make its experience unique compared with other religious institutions that existed in the USSR. The article relies on archival documents, interviews, publicistic writings and publications on the history of the Armenian church.
Key words: Armenian Apostolic Church, Catholicos, Etchmiadzin, Counsil
for Religious Affairs, Nagorno-Karabakh.
* * *
Утверждения о центральной роли христианской церкви в истории армян, как и в сохранении этнической идентичности, стали общим местом в арменоведческих работах. «Тот факт, что армяне сохранились как народ по сей день в условиях отсутствия государства, церковь считает собственной заслугой... Это мнение довольно распространено в Армении и отражено в преамбуле Закона о свободе совести и религиозных организациях»1.
История крещения Армении в начале IV в. — один из столпов национальной идентичности армян. На протяжении веков в значительной мере стараниями церкви складывалось представление о том, что армянин не может оставаться армянином, не будучи духовным чадом ААЦ2. Как это не раз бывало в длинной и сложной истории армянской церкви, в советский период она столкнулась
* Багдасарян Анаит Артуровна, тел.: +7-925-889-68-27; e-mail: anaitbgd@yandex.ru
1 Микаелян Г. Армянская апостольская церковь и общество в современной Армении // Большой Кавказ двадцать лет спустя: ресурсы и стратегии политики и идентичности / Сост. Г.Ч. Гусейнов. М., 2014. С. 217.
2 Panossian R. The Past as Nation: Three Dimensions of Armenian Identity // Geopolitics. 2002. 7(2). P. 126-127.
с серьезными вызовами. Однако на протяжении всего этого времени происходило постепенное укрепление ее позиций.
В настоящей работе речь пойдет о специфике положения ААЦ при советской власти. Советская политика в отношении религиозных организаций эволюционировала от агрессивной антирелигиозной агитации и физического уничтожения объектов и субъектов культа до умеренной научно-атеистической пропаганды. В свою очередь, ААЦ прошла путь от ослабленной и едва способной функционировать институции до влиятельной и авторитетной общественной силы.
1920-1930-е: разрушение структур церкви
При изучении архивных документов создается впечатление, что религия не была проблемой номер один для советской власти. По оперативным сводкам и докладам закавказского ЧК и ГПУ 1920-1930-х гг. видно, как мало места уделяется религиозным вопросам на фоне более серьезных вызовов: укрепление советской власти, выборы в местные советы, продовольственные трудности, преступность, коллективизация и т.д.3 Эти сообщения носили секретный характер и были адресованы руководству Закавказской СФСР (1922-1936).
Руководство ЗСФСР стремилось добиться лояльности духовенства и внешнего соблюдения законности: «работа по разложению духовенства... должна протекать так, чтобы внешне декретированная свобода церкви не была бы нарушена». В отчете о состоянии грузинской церкви читаем: «Мы имеем целый ряд указаний СО ОГПУ Москвы на необходимость захвата в свои руки верхушки церковников и влияния на них»4.
Эти установки прослеживаются во многих документах 19201930-х гг.: необходимо соблюдать законность, чтобы, с одной стороны, в перспективе выстроить отношения с лояльными религиозными лидерами и ограничивать их деятельность жесткими рамками, а с другой — не допустить, чтобы притеснение религиозных деятелей использовалось в агитации против советской власти. Фактор внутренних и внешних протестов в случае с «перегибами на религиозном фронте» в отношении религии учитывался властями, которые пытались справиться с излишне рьяными борцами с религией на местах5.
3 РГАСПИ. Ф. 157 (М.Г. Цхакая). Оп. 5с. Д. 80—83, 88—91, 95. М.Г. Цхакая был председателем Президиума ЦИК Грузинской ССР, одним из глав ЦИК ЗСФСР.
4 Там же. Д. 95. Л. 10, 18.
5 ГАРФ. Ф. Р-5263. Оп. 1. Д. 7(1). Л. 65.
Закрытие церквей в СССР в 1920-е гг. носило массовый характер, из общего числа культовых зданий всех конфессий оставались открытыми лишь 27,8%6. К началу 1930-х из 617 культовых зданий всех вероисповеданий на территории Армении были закрыты 532, только часть из них была впоследствии возвращена верующим7. ААЦ переживала нелегкие времена, ее имущество было национализировано, а Эчмиадзин опустел.
Отношения ААЦ и советской власти до определенного момента были враждебными: «советизацию Армении большинство духовенства армяно-григорианской церкви также встретило враждебно, все время пытаясь на этой почве установить связи с дашнакской эмиграцией». Про католикоса Хорена I в этой же справке говорится, что он «в своей деятельности стоял на антисоветских позициях». Его преемник Геворг Чорекчян «стал проводить политику внешне лояльного отношения к советской власти, главным образом опасаясь возможных репрессий за антигосударственную деятельность»8. Есть и другая сторона медали: за границей ААЦ обвиняли в сотрудничестве с большевиками, особенно в тех общинах, которые находились под влиянием националистической партии «Дашнак-цутюн».
Католикос Хорен I (с 1932 г.) умер в 1938 г. (согласно распространенной в ААЦ версии — был убит). Архиепископ Геворг Чо-рекчян стал местоблюстителем патриаршего престола. В этот период Эчмиадзин едва функционировал в условиях материальной разрухи и почти полного отсутствия кадров, а сам Геворг находился под постоянным давлением. Вообще же сложно говорить о деятельности ААЦ — епархии упразднили, а Геворг остался в Эчмиад-зине практически в полном одиночестве.
На территории СССР действовало тогда всего 9 армянских церквей. «Была стерта связь народа с церковью и религиозными ритуалами»9. Многие важные церкви и монастыри находились в состоянии разрухи.
Либеральный поворот в религиозной политике государства
В 1941 г. ААЦ получила возможность наладить диалог с властями страны: силами церкви собрали средства на танковую колонну «Давид Сасунский», что было положительно оценено руковод-
6 TaM xe. On. 2. 10. fl. 42.
7 TaM xe. fl. 8.
8 TAP®. ®. P-6991. On. 4. 13. fl. 8 06.
9 Corley F. The Armenian Church under the Soviet Regime. Part 1: The Leadership of Kevork // Religion, State and Society. 1996. 24(1). P. 11.
ством СССР. Это открыло новый период, связанный с общим изменением политики государства в отношении религиозных организаций.
В 1943 г. был создан Совет по делам армяно-григорианской церкви при Совнаркоме Армянской ССР «для осуществления связи между СНК Армянской ССР и католикосом всех армян по вопросам Эчмиадзина, требующим разрешения правительства Армянской ССР»10. Он служил «передаточным звеном» между церковью и Советом по делам религиозных культов в Москве, который рассматривал практически все важные решения, касавшиеся ААЦ.
От Совета по делам религий требовалось «добиться лояльного отношения духовенства всех культов к советской власти и суметь создать из его состава такие кадры, которые были бы способны умело и активно защищать в международных делах интересы нашего советского государства»11. Создание специального Совета по делам армяно-григорианской церкви обосновывалось тем, что «духовенство армянской церкви будет доверчиво относиться к представителю власти в том случае, если он будет представителем армянского правительства и по национальности армянином»12.
Католикоса в этот момент не было: в Эчмиадзине много лет ждали разрешения из Кремля, чтобы провести выборы. 19 апреля 1945 г. состоялась единственная встреча архиепископа Геворга и И.В. Сталина. По ее итогам было дано разрешение провести национально-церковный собор летом того же года. В преддверии собора были восстановлены 6 епархий с центрами в Ереване, Ленинакане, Тбилиси, Баку, Армавире и Ростове-на-Дону13.
Вопрос избрания католикоса имел и финансовую подоплеку: в заграничных банках хранились значительные суммы денег, завещанные католикосу местными благотворителями, распоряжаться ими (например, для перевода в СССР) местоблюститель не имел права. Для этого нужно было избрать католикоса14. В том числе и поэтому вопрос о созыве собора был решен положительно.
Совет по делам религий нередко претендовал на то, чтобы контролировать даже зарубежные финансы церкви. Например, председатель Совета И.В. Полянский в одном из писем 1946 г. интересуется у своего армянского коллеги С.Н. Ованесяна, спрашивал ли Геворг разрешения, когда согласился перевести деньги из лондонского армянского фонда в помощь армянам Сингапура. Полян-
10 Алексеев В.А. Иллюзии и догмы. М., 1991. С. 350.
11 ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 3. Д. 129. Л. 183.
12 Там же. Л. 190.
13 Там же. Оп. 4. Д. 13. Л. 9.
14 Там же. Л. 11.
ский выражает свое мнение вполне прямо: «еще лучше будет, если католикос свое меценатство прекратит, имея в виду, что он меньше всего заботится о переводе иностранной валюты в Советский Союз»15. Он «наставляет» Ованесяна: тот должен добиться, чтобы Геворг все свои «заграничные мероприятия» согласовывал с ним. Также он просит выяснить, намерен ли католикос переводить валюту с заграничных счетов в СССР — это был предмет постоянной заботы Совета по делам религий.
К проведению выборов католикоса тщательно готовились, территорию Эчмиадзинского монастыря, пребывавшего в бедственном состоянии, приводили в порядок к приезду большого числа зарубежных гостей: иерархов церкви и состоятельных предпринимателей и благотворителей — потенциальных спонсоров. Еще в 1944 г. было разрешено начать издание церковного журнала «Эчмиадзин». Тогда же выделили ссуду на проведение капитального ремонта ряда зданий Эчмиадзинского монастыря (500 тыс. руб.).
Перед собором произошло еще одно важное событие — вновь открылась духовная академия Эчмиадзина. Поначалу государство даже выделило ссуду на ее содержание (200 тыс. руб.), но в дальнейшем Совет по делам религий предложил католикосу обеспечивать академию самостоятельно16.
В середине июня 1945 г. в Эчмиадзине состоялся национально-церковный собор, на котором присутствовало 113 делегатов, в том числе председатель Совета по делам религий и председатель Совета по делам армяно-григорианской церкви. Исход выборов почти не оставлял сомнений: местоблюститель патриаршего престола Геворг Чорекджян стал новым католикосом и принял имя Геворга VI. Государство отметило его деятельность медалью «За оборону Кавказа» и автомобилем ЗИС-101 — подарком Совнаркома СССР17.
На Соборе обсуждалось несколько важных вопросов: утверждение нового устава армянской церкви; установление специального сбора с епархий в пользу Эчмиадзина18. На совете Геворг «сообщил, что Советское правительство разрешило Первопрестолу иметь собственную типографию; такая привилегия в пределах Советского Союза впервые предоставляется церкви»19. Однако реально ее открытие затянулось на много лет: этому препятствовал Совет по делам религий: он не запрещал открытие типографии, но и не давал положительного ответа.
15 Там же. Оп. 3. Д. 43. Л. 80 об.
16 Там же. Л. 78.
17 Алексеев В.А. Указ. соч. С. 357.
18 ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 3. Д. 43. Л. 28—62.
19 Там же. Л. 36.
На 1946—1947 гг. приходится очень значимое событие — кампания по массовой репатриации армян диаспоры в Армянскую ССР. Общее число переселенцев составило около 100 тыс. человек. Репатрианты привезли с собой иное отношение к религии: среди них было в целом больше верующих и воцерковленных, чем среди местного населения, они уважительно относились к священнослу-жителям20 и конечно интересовались — почему в республике так много недействующих церквей?
Печальная судьба многих репатриантов (аресты, ссылки21) отрицательно отразилась на положении Геворга VI, активного сторонника идеи переселения, которую выдвинул И.В. Сталин. Последний в середине 1940-х гг. рассматривал проект присоединения к СССР восточных областей Турции (Западной Армении), куда впоследствии планировали переселить репатриантов. Сталин хотел, чтобы католикос стал непосредственным проводником этой идеи в зарубежных армянских общинах, однако часть диаспоры воспринимала переезд в СССР в штыки, проецируя свое отрицательное отношение к советскому государству на католикоса.
Вместе с переселенцами в Армению из Бейрута в 1947 г. переместилась деятельность Братства Армянской апостольской церкви — добровольной организации верующих, основанной в конце XIX в. в Османской империи и в XX в. продолжившей действовать в Ливане. Члены Братства проводили молитвенные собрания и разъясняли своим членам основы христианства и вероучения ААЦ, смысл таинств и обрядов, вместе читали и толковали Библию22. С годами росло число членов и география деятельности Братства.
Геворг VI, как это следует из переписки между центральным и республиканским советами, нередко старался действовать в обход тех рамок, которые были установлены властями. Еще до избрания католикосом он практиковал назначение священников без согласования с Советом по делам армяно-григорианской церкви23. Хотя в местах, где жили священники, которые не отказались от сана, они сами, без санкции сверху, совершали обряды для местного населения. В одном вопросе церкви удалось добиться уступки: было разрешено избирать епархиальные советы в составе 4—5 членов местной общины и под началом главы епархии. Однако положительное решение было принято тогда, когда некоторые епископы
20 Corley F. Op. cit. P. 35.
21 Laycock J. Armenian Homelands and Homecomings, 1945—1949 // Cultural and Social History. 2012. 9(1). P. 115.
22 Churchlover who minister. Conversation with Hamlet Zakarian // Window: View of the Armenian Church. 1992. 3(1). P. 9-10.
23 TAP®. ®. P-6991. On. 3. 43. fl. 21.
и так самочинно создавали советы24. Сохраняли свое значение и активно посещались важные храмы и монастыри, даже не действующие.
Правление Вазгена I: время стабильности
Геворг VI скончался 9 мая 1954 г. Следующим патриархом стал уроженец Бухареста Левон Палчян (Вазген I), чье правление (1955— 1994) явилось важной вехой в истории ААЦ. Он обратил на себя внимание советского руководства еще будучи епископом в Бухаресте: он несколько раз посетил СССР в 1940—1950-е гг. и опубликовал книгу «Под солнцем Отечества» (1954), в которой прославлял устройство советского государства25.
Вазген I вкладывал много сил в издательскую и образовательную деятельность и выражал обеспокоенность тем, что в некоторых районах компактного проживания армян (Нагорный Карабах, На-хичеванская АССР, Ахалкалакский район Грузии) почти не осталось армянских школ26. Вазген I продолжал добиваться открытия типографии — соответствующее решение было получено еще на встрече архиепископа Геворга со И.В. Сталиным, однако и спустя десять лет ничего не сдвинулось с мертвой точки. Он также ходатайствовал об открытии церквей в тех районах компактного проживания армян, где они практически полностью были закрыты (Нагорный Карабах, Нахичеванская АССР, Грузия, республики Средней Азии) и откуда поступало множество прошений.
В 1960-е гг., как отмечает Грант Микаелян, «принадлежность к ААЦ вновь стала одним из маркеров этнической идентичности», когда «среди молодежи, а вскоре и в среде интеллигенции появилась мода на религию, в том числе как противовес политической власти Москвы. Процерковные настроения вскоре охватили и высшее партийное руководство республики, подчеркивавшее свое положительное отношение к ААЦ. Обряды крещения и бракосочетания в некотором смысле стали частью социализации, выйдя за рамки собственно религиозных»27. Этим отчасти можно объяснить высокие показатели числа крещений в Армянской ССР. Многие люди возвращались к церковной жизни под влиянием «культурно-националистических соображений»28.
24 Там же. Л. 26.
25 Corley F. Op. cit. Part 2 // Religion, State and Society. 1996. 24(4). P. 290.
26 ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 3. Д. 129. Л. 132.
27 Микаелян Г. Указ. соч. С. 230.
28 «Современная религиозность в Армении» — интервью с Юлией Антонян // Анив. 25.05.2010. — URL: http://www.aniv.ru/archive/20/sovremennaja-religioznost-v-armenii-intervju-s-juliej-antonjan/
Если в 1949 г. в Эчмиадзине крестились 203 человека, то в 1950 г. — 1796 человек. По данным за 1966 г., в Армении крестилось 13 380 человек, все это дети дошкольного возраста29, в 1968 г. эта же цифра составила 15 000, из них 14 000 крестились в возрасте до 7 лет, а 200 — будучи совершеннолетними30. Из статистики видно, что крещение в Армении сохраняло роль обряда инициации и было семейным делом. Однако пристального изучения требует вся статистика за советский период.
Постепенно увеличивалось и число действующих храмов ААЦ: к середине 1960-х гг. их уже было 40 по всему СССР31.
Финансовая деятельность ААЦ заслуживает специального внимания, потому что в этой сфере ей удалось занять особое положение по сравнению с другими конфессиями. Как следует из отчета 1960 г. по итогам командировки в Армению представителя Совета по делам религий, «армянская церковь до настоящего времени пользуется такими льготами и преимуществами, которые ставят ее в привилегированное положение по сравнению с другими церквами в СССР. Эти льготы и преимущества являются прямым нарушением законов»32. В тексте сказано, что ААЦ было дано право беспошлинного ввоза товаров для последующей реализации в республике. Это право обосновывалось тем, что иностранные банки, в которых хранились средства Эчмиадзина, ограничивали перевод средств в СССР, поэтому приходилось прибегать к ввозу товаров33. В приложении к отчету упомянуты предметы одежды, которые передавались для продажи в универмаги и комиссионные магазины, принося Эчмиадзину большой доход. Средства от заграничных армянских общин шли на восстановление церквей и монастырей. Это тоже раздражало Совет: получалось, что реставрация памятников (монастырей, храмов) — заслуга церкви, а не советской власти. Хотя все они были государственной собственностью.
Зарубежные армяне подарили в 1955 г. и оборудование для собственной типографии. В 1961 г. планировалось наконец ее запустить. Но, как сказано в отчете, «ни одна церковь в СССР не имеет и никогда не имела своей типографии. Советское законодательство в области культов лишает церковь права владеть имуществом. Наличие в руках церкви своей типографии будет способствовать укреплению авторитета церкви, что противоречит интересам со-
29 ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 6. Д. 21. Л. 17.
30 Там же. Д. 164. Л. 11.
31 ^гЫу F. Ор. ей. Р. 20-21.
32 ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 3. Д. 256. Л. 85.
33 Там же. Л. 100.
ветского государства»34. Автор отчета рекомендует препятствовать открытию типографии, но так, чтобы этот факт не получил огласки в зарубежных армянских общинах.
В этот период в Армении многие люди вполне спокойно совмещали наличие в своей жизни партийного билета и христианской веры. Например, в американском церковном журнале "Window" в 1992 г. было опубликовано интервью с Мартином Тадевосяном, судьей Артикского района (с 1988) и председателем епархиального совета Ширакской епархии (с 1991). О своей юности он вспоминал: «Посещение церкви всегда было частью нашего образа жизни, несмотря на должность и то, что я был членом [Коммунистической] партии». Тадевосян также отмечал: «...до недавнего времени правительство и чиновники сохраняли дистанцию с церковью, учитывая обстоятельства, в то время как, на мой взгляд, было бы правильнее и лучше, если бы они сотрудничали с ней»35.
В своем интервью 1992 г. Гамлет Закарян, председатель Братства Армянской апостольской церкви, вспоминал, что оно переживало расцвет в 1960-е гг.: «.в то время существовали группы, состоящие из 50—60—80 человек, которые собирались на молитвенные собрания в 12 разных местах». Однако настоящий подъем Братства пришелся на 1980 г., когда к нему присоединилось множество молодых интеллектуалов и ученых. 300 «ветеранов» объединения даже попали на прием к католикосу, который подарил им 150 карманных изданий Евангелия. Однако уже на следующий год церковь оборвала все контакты с Братством, опасаясь реакции властей. Священники участвовали в их собраниях редко и неофициально. Только в 1991 г. Вазген I решился официально санкционировать деятельность Братства, которое тогда насчитывало около 3000 членов. Но практически сразу на этот шаг отреагировала Москва, потребовав запретить организацию36.
По мнению Г. Закаряна, советские годы оставили серьезный отпечаток на облике армянского духовенства: «Не секрет, что десятилетиями верующие и священнослужители подвергались преследованию и, в буквальном смысле слова, нерелигиозные преподаватели обучали студентов семинарии [в Эчмиадзине]. Молодые священники. абсолютно невежественны в том, что касается наших религиозных традиций и наследия»37. Вместе с тем, в интервью 1984 г. епископ Нерсес Бозабалян отмечал, что духовенство «не ис-
34 Там же. Л. 89.
35 Cross & Gavel. Conversation with Martin Tadevossian // Window: View of the Armenian Church. 1992. 3(1). P. 12-13.
36 Churchlover who minister. Conversation with Hamlet Zakarian. P. 10.
37 Ibid. P. 11.
пытывает неудовлетворения отношением нового поколения к церкви, к культуре и вере»38.
На положение церкви сильно влиял и внешний фактор - наличие большой и сильной диаспоры, которая была и основной поддержкой, и наблюдателем для ААЦ. Большинство епархий находилось за пределами СССР: если в Союзе их было 6, то за рубежом — 1639. Руководство СССР ожидало, что ААЦ будет создавать положительный образ страны за границей, в частности, на своем примере показывать, что в СССР существует свобода вероисповедания.
Испытания перестроечного периода
К моменту начала «перестройки» положение ААЦ было довольно прочным, так что даже фундаментальные перемены в стране не сильно повлияли на религиозную свободу. Но именно на этот период выпали самые серьезные испытания за весь советский период.
Карабахское движение и выступления, которые проходили в поддержку этого движения в Армении, поставили Вазгена I в затруднительное положение: собственный народ требовал от него поддержать карабахских армян, а советские власти — оказать влияние на советских и зарубежных армян, чтобы они смягчили свои требования. На это католикос отвечал, что на карабахских армян он влиять не может, потому что на протяжении всего советского периода в этом регионе не было ни одной церкви. Позже в своем интервью 1988 г. агентству «Ведомости» Вазген I отметил, что за 15 лет руководство Азербайджанской ССР отклоняло все просьбы открыть хотя бы одну церковь в НКАО40. Стоит отметить, насколько весомой была фигура католикоса и насколько сложной ситуация, в которой он оказался, — к нему апеллировали жители Армении и НКАО, руководство страны и диаспора.
Не просто испытанием, а колоссальным ударом для всей республики стало землетрясение 7 декабря 1988 г., унесшее десятки тысяч жизней. Многие люди отвернулись от церкви и религии в тот период, некоторые же, наоборот, ответили настоящей религиозной экзальтацией. Церковь, от которой ждали поддержки и утешения, тоже пребывала в шоке, о чем вспоминал священник Сепух Чул-джян: «На самом деле для нас было практически невозможно найти слова, чтобы утешить жертв этой катастрофы, потому что, по правде,
38 Armenian bishop quietly preaches religion in an atheistic land // The Christian Science Monitor. 10.12.1984. - URL: http://www.csmonitor.com/1984/1210/121018. html, accessed on 11.05.2016
39 ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 3. Д. 43. Л. 23-25.
40 Corley F. Op. cit. Part 3 // Religion, State and Society. 1998. 26(3). P. 293-295.
мы сами нуждались в утешении... У нас самих не было ответа, чтобы объяснить все это людям и смягчить удар»41. Должно было пройти время, чтобы ААЦ смогла предложить пострадавшим помощь, в том числе взяв на себя заботу о детях, потерявших одного или обоих родителей. Тем не менее, церковь тогда и позже подвергалась критике с разных сторон за недостаточную помощь жертвам землетрясения и недостаточную поддержку Карабахского движения42.
Позиция Вазгена I в конце 1980-х гг. эволюционировала от отрицания Карабахского движения до его поддержки. Накануне референдума о независимости 21 сентября 1991 г. он, некогда искренний сторонник сохранения единства СССР, уже призывал соотечественников голосовать за независимость Армении. В октябре 1991 г. первый президент республики Левон Тер-Петросян принес присягу на Библии, получив благословение католикоса.
Согласно наблюдениям Вигена Гурояна, сделанным во время визита в тогда еще советскую Армению в 1990 г., армянской церкви удалось выработать в отношениях с властью некую среднюю позицию, которая колебалась от тотального подчинения до минимальной поддержки правительства. Он обозначил это термином «прагматичное приспособление».
По мнению В. Гурояна, ААЦ превратилась в статичную светскую церковную организацию, очищенную от «глубокого благочестия и серьезного богословия». Она показалась ему «единственным местом в Армении, где советская структура осталась практически неповрежденной»43. Как он замечал во время своей поездки, многие армяне видели в религии альтернативу находящейся в упадке советской культуре. Несмотря на довольно шаткие позиции церкви, с конца 1980-х гг. Армения переживала настоящее религиозное возрождение. Вместе с тем, активное распространение протестантских деноминаций с конца 1980-х гг. стало серьезным вызовом авторитету ААЦ. Если при советской власти ей не приходилось сталкиваться с «религиозными конкурентами», то в более свободных и открытых условиях независимой республики они стали настоящей головной болью для иерархов ААЦ.
Смерть Вазгена I в августе 1994 г. положила конец целой эпохе. С избранием его преемника Гарегина I в истории ААЦ начался новый период.
41 The Church in the Disaster Zone. Conversation with the Father Sebouh Tchouldjian // Window: View of the Armenian Church. 1992. 3(1). P. 15-16.
42 Sarkissian A. Religion in the post-Soviet Armenia: Pluralism and Identity formation in transition // Religion, State and Society. 2008. 36(2). P. 166.
43 Guroian V. Faith, Church and Nationalism in Armenia // Nationalities Papers: The Journal of Nationalism and Ethnicity. 1992. XX(1). P. 32.
Заключение
Борьба с религией в СССР изначально выглядела как утопичный проект и довольно быстро, уже в 1920-е гг., приняла вид юридических механизмов, которые ограничивали деятельность религиозных организаций, но давали им возможность существовать в узких рамках, в том числе и в интересах государства, как это видно на примере ААЦ.
Совет по делам религий считал своей заслугой то, что со стороны религиозных деятелей не было никаких проявлений нелояльности по отношению к советской власти, хотя «ограничение деятельности церковников у нас на практике производится в гораздо большей мере, чем в любом другом государстве лагеря социализма»44.
При Вазгене I был достигнут весьма комфортный для ААЦ баланс взаимоотношений с властью, который позволил Армении стать едва ли не самой свободной в религиозном отношении республикой СССР45. Хотя Церкви приходилось заниматься политикой гораздо больше, чем окормлением верующих.
Особенность опыта ААЦ заключалась в том, что большинство духовных чад жили за пределами СССР, и ее внешние контакты были довольно активными. Этот же фактор объяснял еще одну особенность — большую свободу в финансовых делах (в частности, наличие валютных счетов в Госбанке, активов за рубежом и права беспошлинного ввоза товаров). ААЦ добилась определенных уступок (проведение собора, открытие духовной академии и семинарии, типографии, денежная помощь), когда И.В. Сталин задумал кампанию по репатриации, которой церковь и католикос должны были оказать идейную поддержку. Переселение армян из-за границы в Советскую Армению оказало влияние и на отношение к церкви и религии (например, начало свою деятельность Братство Армянской апостольской церкви в СССР). Наконец, надо отметить, что велика была роль главы церкви: с 1955 по 1994 г. во главе ААЦ находился сильный лидер и умелый политик Вазген I, который вошел в историю как один из выдающихся католикосов. Он немало способствовал сохранению единства церкви и сумел найти равновесие между интересами церкви и задачами, которые перед ним ставило советское руководство.
44 TAP®. ®. P-6991. On. 3. 129. fl. 184.
45 Siekierski K. The Armenian Apostolic Church and Vernacular Christianity in Soviet Armenia // Keston Newsletter. 2013. 18. P. 15.
Список литературы
1. Алексеев В.А. Иллюзии и догмы. М., 1991.
2. Современная религиозность в Армении — Интервью с Юлией Анто-нян // Анив. 25.05.2010. — URL: http://www.aniv.ru/archive/20/sovremennaja-religioznost-v-armenii-intervju-s-juliej-antonjan/
3. Микаелян Г. Армянская апостольская церковь и общество в современной Армении // Большой Кавказ двадцать лет спустя: ресурсы и стратегии политики и идентичности / Сост. Г.Ч. Гусейнов. М., 2014.
4. Corley F. The Armenian Church under the Soviet Regime. Part 1: The Leadership of Kevork // Religion, State and Society. 1996. 24(1).
5. Corley F. The Armenian Church under the Soviet Regime. Part 2: The Leadership of Vazgen // Religion, State and Society. 1996. 24(4).
6. Corley F. The Armenian Church under the Soviet and Independent Regimes. Part 3: The Leadership of Vazgen // Religion, State and Society. 1998. 26(3/4).
7. Guroian V. Faith, Church and Nationalism in Armenia // Nationalities Papers: The Journal of Nationalism and Ethnicity. 1992. XX(1).
8. Laycock J. Armenian Homelands and Homecomings, 1945—1949 // Cultural and Social History. 2012. 9(1).
9. Panossian R. The Past as Nation: Three Dimensions of Armenian Identity // Geopolitics. 2002. 7(2).
10. Sarkissian A. Religion in the post-Soviet Armenia: Pluralism and Identity formation in transition // Religion, State and Society. 2008. 36(2).
11. Siekierski K. The Armenian Apostolic Church and Vernacular Christianity in Soviet Armenia // Keston Newsletter. 2013. 18.
Поступила в редакцию 20 сентября 2017 г.
