CC BY
47ФИЛАРЕТОВСКАЯ МОСКВА
Святитель Филарет (Дроздов) не только по наименованию сана - Митрополит Московский, но и по всей деятельности своей был подлинно московским.
Без малого пять десятилетий владыка управлял этой епархией. За это время он узнал Москву и сам стал неотъемлемой частью московской жизни - жизни древней российской столицы и православного сердца России. Он также вошел в жизнь тысяч москвичей, почитавших святителя, и тех представителей дворянства, купечества, чиновничества, которые стали его духовными чадами.
В новом разделе альманаха предметом внимания станет жизнь и деятельность святителя Филарета во всем ее разнообразии: места, связанные с его служением, жители Москвы, духовные чада или знакомые святителя.
А.И. Яковлев АРХИПАСТЫРЬ ЦАРСТВУЮЩЕГО ГРАДА
Епархиальным делам святитель, конечно, отдавал основную часть своего времени и внимания, консисторские дела регулярно докладывались ему, он внимательно занимался составом московского духовенства и хорошо знал в лицо не только настоятелей церквей, но и многих священников, а подчас и их сыновей, принимавших священный сан. Мимо его внимания не проходили такие события, как создание нового храма или приделов, ремонт или благоустроение существующих храмов.
Но свтятителя Филарета интересовало и многое другое в московской жизни. По своему положению он поддерживал отношения с городскими властями; у него сложились тесные взаимоотношения со многими представителями московского дворянства, ставшими его ревностными почитателями. Не чуждался митрополит Московский и местного купечества. Университет
не раз видел в своих стенах столичного первосвятителя. Активное участие он принимал в работе московских благотворительных и просветительских учреждений.
И думается, он любил Москву. Недаром столь сердечной стала написанная им молитва на юбилей столицы.
Но с чего все началось?
Москвичом святитель Филарет стал в 1821 г. после назначения на московскую кафедру, но, конечно, Москву он знал и раньше, бывая в ней по разным поводам.
Насколько известно, впервые будущий митрополит посетил Москву в 1801 г., когда отец, священник Михаил Федорович Дроздов, повез его для поступления в Свято-Троицкую семинарию и по дороге завернул к своему дяде, служившему ключарем Успенского собора Московского Кремля. Можно представить, как большой город поразил восемнадцатилетнего юношу, особенно после тихой провинциальной Коломны.
Нельзя исключить возможности того, что семинарист, а затем преподаватель семинарии Василий Михайлович Дроздов в 1801-1808 гг. часто наведывался в Москву. Он мог навещать родственников, его мог брать с собой митрополит Платон (Лев-шин) на богослужения, могли быть и иные поводы.
Безусловно, он успел хорошо узнать Кремль, его монастыри, соборы и церкви, хранилища церковных редкостей и ценностей; не мог он не знать и Московское подворье Лавры, где, вероятно, останавливался, посещая город. Богомолец с юных лет, конечно же, знал он и московские святыни: Иверскую часовню, монастыри в черте города - Заиконоспасский, Сретенский, Ивановский, и на его окраинах - Новоспасский, Симонов, Новодевичий, Покровский и другие. Меньше Василий Дроздов был знаком с жизнью Москвы изнутри, которую мог наблюдать только со стороны.
Судя по свидетельствам современников, та, допожарная Москва представляла собой совсем не «большую деревню», как иронически называли ее петербуржцы. «Moscou, c'est un grand village...» - излюбленное изречение господствующих на берегах Невы кружков большого света, отчужденных от Москвы и проявлявших к ней интерес лишь в случаях исключительных: коронация или объявление войны. В городе сохранилось его древнее
ядро - Кремль, выделялись обустроенные районы Китай-города, Белого города и Земляного города, за которыми уже начинались окраины и пригороды - Сокольники, Останкино, Коломенское.
Лицо города определяли два сословия: дворянское и купеческое.
Москва еще в екатерининскую эпоху имела значительный вес в жизни русского общества и позволяла себе иногда вставать в оппозицию Петербургу. Там задавали тон и потомки старой русской аристократии - графы Шереметевы, князья Долгорукие, князья Голицыны, и представители нового, послепетровского дворянства - Орловы, Куракины.
Не стоит недооценивать и значение московского купечества. В условиях крепостного строя оно было слабым и имело подчиненное положение, но год за годом росли вокруг Москвы мануфактуры и фабрики, расширяли свои обороты торговые товарищества.
Отечественная война 1812 г., оккупация Москвы французской армией и великий пожар нанесли сильный удар по старой столице, от которого Москва смогла оправиться только к концу века.
Филарет, ставший архимандритом, посещал Москву с целью ревизии духовных учебных заведений в 1814 г., в июне—июле 1815 г., а в марте 1816 г. высочайшим указом был определен настоятелем московского Новоспасского монастыря, правда, с оставлением в должности ректора Санкт-Петербургской духовной академии. В июне—июле 1818 г., уже в сане епископа Ре-вельского, он вновь инспектирует Московскую духовную академию, а также Московскую и Вифанскую семинарии. Москва как будто притягивала Филарета, звала его.
3 июля 1821 г. именным высочайшим указом, данным Святейшему Синоду, повелено ему быть архиепископом Московской епархии и Свято-Троицкой Сергиевой Лавры архимандритом с присутствием в московской Синодальной конторе. Так начался московский период жизни святителя Филарета, оказавшийся и самым длительным и самым насыщенным, и который закончился с последним вздохом святителя 19 ноября 1867 г.
Назначение на древнюю и особо почитаемую кафедру вызвало разную реакцию в обществе. Одни приветствовали назна-
чение 38-летнего архиерея, иные недоумевали и даже возмущались. Но свершилась воля Божия.
Москва церковная
Архиепископ, а с 1826 г. митрополит Филарет любил богослужение, и пока позволяли силы, он служил в московских храмах.
Приведем описание его богослужения в Успенском соборе Кремля при совершении чина службы Торжества Православия: «Посреди храма на амвоне в полном составе освященный собор. Впереди небольшого роста старец; он сгорбился под тяжестью облачения и бременем лет. Древняя митра, осененная алмазным крестом, покрывает его голову; легкая седая бородка опускается на панагию с голубой лентой Андрея Первозванного. Голос его слабый, еле слышный, но глаза горят и насквозь проникают» (10, с. 295).
А вот описание торжеств православной Москвы в 1865 г.: «Мерный звон раздается по Москве, валит народ на красную площадь; счесть нельзя этой толпы, и все растет она и наполняет площадь. На Лобном месте собирается духовенство, - развеваются хоругви, подвигнулись древние иконы, и начинается служение. То всенародная молитва первопрестольного града: „О еже воздвигнути от одра болезни и от ложа озлобления благоверного Государя цесаревича Николая Александровича". Это не деланное, искусственное торжество, здесь все правда, и в этом обмануться нельзя» (10, с. 298).
Чаще всего местом служения митрополита становились кафедральный Успенский собор и Чудов монастырь в Кремле. Но владыка отзывался и на прошения о служении в приходских храмах. Предпочтение он отдавал службам по освящению новых храмов. конечно же, владыка начинал с проекта храма, и только по согласованию с архипастырем генерал-губернатор Москвы утверждал проект.
О том, как вникал митрополит во все, даже мелкие детали, связанные со строительством храмов, свидетельствует такой пример. В июле 1840 г. в Московскую духовную консисторию обратились создатели новой Богоявленской церкви в Елохове с прошением о проверке прочности и правильности созда-
ваемого храма. Консистория направила прошение в Комиссию для строений в Москве, и трем членам данной комиссии было поручено «произвести надлежащее освидетельствование» постройки. Но когда бумаги дошли до митрополита Филарета, он, принимая во внимание грандиозность постройки и желая быть уверенным в добросовестности строителей, 22 октября 1840 г. обратился с просьбой к генерал-губернатору князю Д.В.Голицыну поручить возглавить комиссию по проверке доверенному профессионалу. Председателем комиссии стал чиновник особых поручений, академик архитектуры М.Д. Быковский. Спустя 13 лет, 18 октября 1853 г., Богоявленская церковь в Елохове была освящена митрополитом Филаретом (3, 82, 97). Вскоре величественный храм стали называть собором, а в советское время Елоховский храм превратился в кафедральный патриарший собор.
Стоит особо сказать о замечательном архитекторе М.Д.Быковском, который был хорошо известен Московскому митрополиту. Быковский выполнял многие значительные работы по строительству или реконструкции московских церквей. Например, в 1839—1849 гг. он провел реставрацию храма Чудо Михаила Архангела в Чудовом монастыре, о которой восторженно отзывались современники. В 1848—1850-х гг. по его проекту был выстроен Странноприимный дом с домовой церковью Воскресения Словущего, освященной в августе 1851 г. В 1854 г. под его руководством в церкви великомученицы Екатерины в Воспитательном доме были проведены работы по замене деревянных перекрытий под алтарем на каменные. В 1857 г. по проекту Быковского была перестроена и существенно увеличена церковь Воздвижения Креста в Алексеевском женском монастыре, что в Красном Селе (7, с. 113, 311, 329; 5, с. 496).
Новые церкви созидались либо дворянами, либо купцами. Так, в 1843 г. на имя митрополита Филарета было подано прошение генерал-лейтенанта Бутурлина, который, выполняя завещание матери, Екатерины Павловны Бутурлиной, просил разрешения на постройку в подмосковном селе Троицком храма во имя Успения Божией Матери с приделами великомученицы Екатерины и святителя Николая Чудотворца. Благословение было дано, и возник существующий до настоящего времени храм (6, с. 327).
В 1850 г. отставной титулярный советник Иван Иванович Барыкин по обету, данному во время болезни, устраивает на свои средства богадельню для 30 престарелых женщин. Митрополит Филарет благословил возобновить бывшую в доме церковь, а 17 ноября 1855 г. храм во имя Спаса Нерукотворного Образа был им освящен (6, с. 382).
20 сентября 1836 г. митрополит освятил новую церковь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» на Большой Ордынке. Вскоре после прославления святителя Митрофания Воронежского, в 1837-1838-х гг. в церкви апостола Иоанна Богослова на Большой Бронной устроили второй алтарь с престолом во имя святителя Митрофана. 5 октября 1847 г. совершилось освящение Церкви Рождества Пресвятой Богородицы в бо-
гадельне Ремесленного общества. В том же году 1 сентября митрополит Филарет освятил иконостасы в церкви преподобного Симеона Столпника за Яузой, а 5 ноября 1853 г. там же - приделы в теплой церкви. По воспоминаниям, приехав к храму, владыка спросил у священника: «Какой придел вы назначите мне освящать?» Священник ответил: «Так как в нашей стороне много раскольников, то для возбуждения в них духа православной веры прошу, ваше Высокопреосвященство, освятить придел Ди-митриевский». В 1848 г. митрополит освятил перестроенную церковь апостола Иоанна Богослова в колокольне Андреевского монастыря.
Даже в преклонные годы он с радостью ездил на освящение храмов. Так, в 1860 г. в селе Владыкино митрополит освятил главный престол храма во имя Рождества Пресвятой Богородицы, а 14 июля 1863 г. — храм на Ширяевом поле в Сокольниках во имя святителя Тихона Задонского, незадолго до того канонизированного (6, с. 214; 7, с. 33,180,190, 533, 538; 4, с. 488).
Но случалось, что владыка благословлял на освящение храмов своих викариев или архимандритов московских монастырей. Так, 3 июня 1823 г. церковь Успения Пресвятой Богородицы в Косино освятил Афанасий, епископ Дмитровский, а чуть позднее архимандрит Данилова монастыря Феофилакт - придел во имя первоверховных апостолов Петра и Павла; 5 июня 1827 г. второй придел во имя Живоначальной Троицы освятил архимандрит Спасо-Андроникова монастыря Гермоген (6, с. 322).
Главным объектом церковного строительства в годы его управления Московской епархией оставался храм Христа Спасителя. Есть основания считать, что незадолго до этого рукоположенный епископ Филарет присутствовал на закладке нового храма на Воробьевых горах еще 12 октября 1817 г. И уже в качестве московского архипастыря он возглавил церемонию закладки нового храма на новом месте, близ Кремля 10 сентября 1839 г.
Владыка стал членом комитета по строительству храма и исполнял свои обязанности не формально. Он участвовал в обсуждении проекта Тона, в утверждении эскизов росписей и 60 горельефных изображений на стенах храма, сюжеты которых сам же разработал. По его мысли, иконостас создан в виде хра-
ма, что было по тому времени крайне необычно. При его участии в 1854 г. был пересмотрен проект внутреннего убранства храма, когда было решено отказаться от отделки в стиле классицизма, а выполнить ее в старорусском или «византийском» стиле. Таким образом, есть все основания считать митрополита Филарета одним из создателей храма, ставшего одним из символов Москвы.
В то же время было бы неверно представлять себе безоблачным это служение владыки. Ему не раз приходилось спорить с генерал-губернатором А.А.Закревским по разным эпизодам строительства храма, например по поводу размещения икон, которых, по первоначальному проекту, было очень мало, по поводу размещения в алтарной части трех узких окон, против чего вдруг восстал Закревский. В 1853 г. митрополит писал генерал-губернатору: «В древних соборных храмах, например в Успенском соборе, на восточной стене три окна, конечно, с мыслью о троичном свете Пресвятой Троицы, и в новосозданном храме Христа Спасителя на восточной стороне три окна. Следовательно, сие согласно с древним церковным обычаем и заделывать сии окна не нужно. Да и для света в олтаре они полезны. Вставить в них цветные стекла с изображением святых или святым крестом в среднем окне тоже будет соответственно месту и благолепию олтаря» (цит.по: 9 а, с. 64).
Жаловались на святителя художники, которым он не раз возвращал их эскизы росписей, великолепные с художественной точки зрения, но наполненные человеческой страстью, а не благоговением перед небесным первообразом. Святитель Филарет уделял много внимания поддержанию благолепия в московских храмах. Из обширного перечня храмов, в которых с благословения святителя сооружался придел, новый иконостас или происходил иной серьезный ремонт, приведем лишь некоторые из них. В 1844 г. митрополит освятил в соборе иконы Божией Матери «Страстной» в Страстном женском монастыре придел святой великомученицы Анастасии, в 1851 г. - придел преподобной Марии Египетской в церкви Успения Пресвятой Богородицы в Николо-Угрешском мужском монастыре. Во время строительства Большого Кремлевского дворца архитектор Тон создал для находящегося внутри храма Рождества Пресвятой Богородицы эскиз иконостаса, в котором серебряным был только нижний
ярус, а остальные - медными. Но митрополит Филарет счел это недостойным святыни и настоял на полностью серебряном иконостасе. В 1865 г. владыка благословил возобновить в ВысокоПетровском монастыре надвратную церковь Покрова Пресвятой Богородицы (6, с. 212, 262; 7, с. 188). Ныне эту церковь украшает керамическая икона святителя Филарета.
18 августа 1842 г. в семье цесаревича Александра Николаевича родилась дочь - великая княжна Александра. В благодарность Богу родители повелели соорудить вызолоченный крест для поставления в московский храм святых мучеников Флора и Лавра. Реликвию привез митрополит Филарет и поместил на престол в алтаре. Он обратил внимание на то, что храм, построенный еще при царе Алексее Михайловиче, сильно обветшал. Видимо, он обратился к собравшимся прихожанам, и один из них, купец Петр Федорович Персиянинов, выделил средства для капитального ремонта. 21 октября 1851г. обновленный храм освятил митрополит Филарет (6, с. 415).
Показательно, что только по разрешению митрополита в церкви преподобного Харитона Исповедника в Огородниках в 1867 г. сняли весь верхний ярус икон и часть икон из второго яруса, так как иконостас наклонился и грозил падением (7, с. 573).
В тысячах знаменитых резолюций владыки отразилась его работа с московским духовенством: хиротонии, переводы из храма в храм, награждения набедренником, камилавкой, саном протоиерея, орденом.
Он высоко ценил опытных духовных наставников и хороших проповедников. Среди последних по Москве особо выделялись протоиереи Ключарев, Зернов, Рождественский, Виноградов, Иванцов-Платонов, по воспоминаниям современников, «целая группа, не стоявшая особняком вне общества, а связанная тесным общением с ним и, очевидно, - к обоюдной пользе» (10, с. 288). В этом также видится заслуга московского святителя, важной задачей которого всегда оставалось воцерковле-ние народа.
А.Н.Муравьев из очередного своего путешествия на православный Восток привез частицу святых мощей апостола Иакова, и митрополит передал эту святыню в храм Воскресения Сло-вущего на Арбате (7, с. 268).
В то же время было бы упрощением сводить роль Филарета преимущественно к надзиранию и управлению. Его гениальная натура стремилась к творчеству, к познанию нового. Стоит привести лишь один пример.
В 1853 г. поновляли иконостас Архангельского собора Кремля. Митрополит специально осмотрел собор и после снятия массивных окладов с икон обратил внимание на редкую икону Божьей Матери «Благодатное Небо», находившуюся в местном ряде собора. Он распорядился собрать все сведения о ней. Обнаружилось, что сей образ - копия XVII в., сделанная по указу царя Федора Алексеевича с древней иконы. Та икона, по преданию, была привезена в конце XIV в. Софьей Витовтовной, супругой великого князя Василия Димитриевича, из Смоленска, куда она попала из Константинополя. Богоматерь на иконе представлена во весь рост с Младенцем Христом на руках в окружении ярко-красной мандорлы с исходящими от нее волнистыми лучами сияния (7а, т. 5, с. 301-302). Можно предположить, что внимание владыки было привлечено не только живописными достоинствами образа. Ведь этот образ стал иллюстрацией слов из Откровения Иоанна Богослова: «И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце... И родила она младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным» (Откр, 12 : 1,5). А святой апостол и евангелист Иоанн Богослов оказался особенно близок святителю Филарету, именно Иоанново Евангелие он начал переводить на русский язык еще в Петербурге в 1816 г.
О иных качествах святителя - его осторожности и осмотрительности - свидетельствует процесс возникновения православных братств. Этот институт церковного миссионерства возник в западных губерниях России, где сильно было влияние католиков и униатов. Святитель Филарет поддерживал такую деятельность, тем более что не мог принять некоторых церковных реформ, например введения не подотчетных духовенству церковных советов, к которым перешел контроль над финансовыми и хозяйственными делами приходов. Православные братства виделись определенной альтернативой церковным советам. Но когда великая княгиня Елена Павловна в 1865 г. просила владыку благословить создание в Москве братства по оказанию помощи бедным ученикам духовных учебных заведе-
ний Московской епархии, он отказал. Святитель Филарет назвал эту затею «несвоевременной» (7а, т. 6, с. 204). Видимо, он полагал достаточным существование церковных попечительств при приходах. Кроме того, в переходную эпоху Великих реформ, в обстановке духовной смуты и политических волнений, он резонно опасался превращения демократическими пропагандистами братств в источники беспорядков в учебных заведениях. Православные братства показали свою эффективность и получили широкое распространение в Москве уже в конце Х1Хв.
Москва официальная
Большая часть служения святителя Филарета на Московской кафедре протекала в период управления Москвой генерал-губернатора светлейшего князя Дмитрия Владимировича Голицына. Боевой генерал, доблестно сражавшийся в войнах с наполеоновской Францией, он в январе 1820 г. был назначен в Москву.
Главной его миссией стало восстановление города, а затем и его благоустройство. За 20 с лишним лет Москва сильно изменилась в лучшую сторону, «стала изящнее, стройнее, нежели была прежде». «На месте маленьких неуклюжих домиков явились большие дома правильной архитектуры»; сооружено много огромных публичных зданий. «На тех местах, где многие еще помнят болота, явились прекрасные густые аллеи; почти нет ни одной улицы, даже в самых глухих местах города, которая не была бы вымощена; Москва-река окаймлена гранитными берегами, выстроены красивые мосты, вырыты каналы и водопроводы, роскошные фонтаны во многих частях города снабжают жителей самою чистою и здоровою водою... Сколько благотворительных учреждений, училищ, приютов возникло в его время. При нем мануфактурная промышленность Москвы получила столь блистательное развитие, что ее произведения не уступают многим иностранным» (цит. по: 1, с. 280-281). Стоит вспомнить хотя бы сохранившиеся особняки московских дворян в районах Остоженки, Пречистенки, Арбата, Поварской - это все память о князе Голицыне.
Князь Д.В. Голицын
Князь Голицын не был только градоправителем и градоус-троителем. Его отличал подлинный демократизм. Его защитой широко пользовались московские обыватели, мелкие торговцы и ремесленники. Высокообразованный человек, военный писатель, он постоянно оказывал внимание Московскому университету, бывал на его торжественных актах, но посещал и заседания Литературного кружка при университетском благородном пансионе. Князь принимал все меры по развитию благотворительности в Москве. В 1825 г. медицинское ведомство города возглавил известный доктор Ф.П. Гааз, пользовавшийся большим расположением князя, а в 1828 г. он был включен в состав Попечительного комитета о тюрьмах. Трудами князя Голицына 6 декабря 1842 г. в Москве была открыта первая детская больница. И, конечно же, князь Дмитрий Владимирович был искренно верующим человеком.
Всего сказанного достаточно, чтобы понять, как много общего оказалось у светского и церковного руководителей Моск-
вы. Судя по воспоминаниям современников, у потомка знаменитого дворянского рода и потомка коломенских попов существовали самые тесные и доброжелательные отношения.
Они сотрудничали в важных государственных делах в период междуцарствия в ноябре-декабре 1825 г.; действовали рука об руку при стихийном бедствии - холере в Москве в 1830— 1831 гг. 20 июня 1838 г. при переносе с Воробьевых гор в Успенский собор закладного креста для храма Христа Спасителя они оба шли во главе крестного хода. В дальнейшем они сотрудничали в Комитете по постройке храма Христа Спасителя, председателем коего стал князь.
Стоит заметить, что Москва в николаевское царствование считалась центром оппозиции. В первом отчете III Отделения С.Е.И.В. канцелярии за 1827 г. отмечалось: «Во времена Императрицы Екатерины II высшее московское общество представляло собой как бы особый род аристократической республики и руководило общественным мнением.» Теперь же «партия русских патриотов очень сильна числом своих приверженцев. Центр их находится в Москве. Там они критикуют все шаги правительства, выбор всех лиц, там раздается ропот на немцев. Это самая опасная часть общества, за которой надлежит иметь постоянное и, возможно, более тщательное наблюдение. В Москве нет элементов, могущих составить противовес этим тенденциям». Помимо «русских патриотов», и «главное гнездо якобинства находится в Москве», утверждалось в отчете жандармов. В отчете за 1828 г. было заявлено об опасности дворянских либералов, «апостолов русской конституции», причем «главные очаги либерализма находятся в Москве» (8, с. 18-19, 23, 36).
С апреля 1843-го по апрель 1848 гг. главноначальствую-щим Москвы был князь Алексей Григорьевич Щербатов. В его непродолжительное управление развернулись основные работы по строительству храма Христа Спасителя.
Император, признавая особенность положения Москвы, внимательно относился к назначению туда высшего представителя государственной власти, справедливо замечает граф С.Д.Шереметев. В Петербурге всегда считались «с особенностями положения. не забывая, что, хотя Петербург и правил, но когда предстояло царям говорить городу и России, то эти слова произносились в Москве и исходить могли только из Москвы.
Таково историческое, разумное и национальное предание.» (10, т. 1, с. 329).
С мая 1848-го по апрель 1859 гг. пост московского генерал-губернатора занимал граф Арсений Андреевич Закревский. Это был совсем другой тип правителя. Неглупый, энергичный, малообразованный, честолюбивый, он сумел сделать блистательную карьеру. В Москве он ощутил себя «царьком», заслужив прозвище Арсений-паша. Князь А.С.Меншиков как-то по возвращении в Петербург из Москвы беседовал с императором и на вопрос Николая Павловича: «Ну, как там святая Москва?» ответил: «Не только святая, ваше императорское величество, но и великомученица». По словам московского купца Н.Найденова, «За-кревский был тип какого-то азиатского хана или китайского наместника. Самодурству и властолюбию его не было меры; он не терпел, если кто-либо ссылался на закон, с которым не согласовывались его распоряжения. „Я - закон", — говорил он в подобных случаях» (Цит. по: 1, с. 326). Если князь Д.В. Голицын ходатайствовал перед Николаем I о смягчении наказания П.Я. Чаадаева, то Закревский, напротив, видел «опасных революционеров» в московских дворянах А.С. Хомякове и братьях Аксаковых, в университетских профессорах и фабричных рабочих и даже в московском миллионере В.А. Кокореве. Стоит ли говорить, что отношения у генерал-губернатора с московским митрополитом ограничивались лишь кругом официальных дел.
Чего стоит финал правления Арсения-паши: Закревский приказал священнику одной из московских церквей обвенчать любимую дочь Лидию со своим чиновником Друцким, при живом муже Лидии графе Нессельроде. Это стало последним доводом для Александра II, и Закревский был отправлен в отставку.
17 апреля 1859 г., в светлый праздник Пасхи и день рождения императора Александра II, главноначальствующим Москвы был назначен граф Сергей Григорьевич Строганов, но пробыл на этом посту менее пяти месяцев. 8 сентября 1859 г. его сменил генерал Павел Алексеевич Тучков.
Тучков, человек высокого долга и честности, продолжил славные традиции князя Голицына. Он, как и другие москвичи, вносил деньги на освобождение из тюрьмы несостоятельных должников, хотя не был богат, жил на жалованье. Показателен случай с одним его неудачным посещением университета.
29 октября 1829 г. генерал-губернатор приехал на заседание Общества истории и древностей российских (первое научное историческое общество в России, основанное в 1804 г.). Но дверь в зал заседания была закрыта, и служитель не пустил его, сказав, что после начала заседания никто не может входить в зал. Тучков повернулся и уехал. На следующий день М.П.Погодин, узнав об этом, поехал к нему с извинениями. Но Тучков ответил просто: «Я сам виноват, опоздав несколькими минутами. Мне очень жаль, что я лишился удовольствия слышать чтение, но я подумал, что по своему званию должен подавать пример уважения к законам и правилам, и решился лучше уехать, чем помешать» (цит.по: 1, с. 347-348).
Как не вспомнить здесь случай с митрополитом Филаретом. Он как-то поздно вечером вернулся на подворье и поинтересовался у своего служителя, давно ли закончилась всенощная. «И не начинали, Ваше высокопреосвященство! - ответствовал тот. - Вас ожидали!» «Церковь никого не ждет!» - недовольно сказал митрополит.
После скоропостижной смерти Тучкова в январе 1864 г. генерал-губернатором Москвы стал генерал Михаил Александрович Офросимов. 9 февраля митрополит Филарет писал архимандриту Антонию (Медведеву): «Преемник Павла Алексеевича вскоре по прибытию в Москву был у меня, а потом и я у него. Кажется, это доброе приобретение для Москвы, хотя, по словам многих, неожиданное». Это был человек простой, набожный, доброжелательный и лишенный честолюбия. Но после неудачной речи филаретовского викария, епископа Леонида (Краснопевкова) 3 января 1865 г. на молебне в Чудовом монастыре по случаю дворянских выборов Александр II отправил Офросимова в отставку.
30 августа 1865 г., в день тезоименитства императора, генерал-губернатором Москвы был назначен князь Владимир Андреевич Долгоруков. Всем было известно, что князь - человек с состоянием, известный хлебосол и мастер на устройство праздников и всяческих увеселений. По воспоминаниям графа С.Д.Шереметева, «он преклонился перед всесильным митрополитом Филаретом, и с того времени они вполне оценили друг друга, соперничая оказательствами всяческих любезностей с тою взаимностью, которою обе стороны умели так искусно воспользовать-
ся» (10, т. 1, с. 331). В его библиотеке 15 книг богословского раздела принадлежали перу митрополита Филарета (1, с. 368).
Стоит упомянуть и о внимании святителя к московским древностям, связанным с родом Романовых. Он принимал участие в освящении восстановленных палат Романовых в Зарядье, в 1857 г. наблюдал за работами по восстановлению саркофагов над захоронениями родственников Романовых в Новоспасском монастыре (4, с. 119).
Москва дворянская
Москва считалась второй столицей империи не только по традиции. «Москва, с течением времени, сделалась городом священным для русских, - писал граф Ф.В.Ростопчин. - Все важнейшие вельможи, за старостию делавшиеся неспособными к работе, или разочарованные, или уволенные со службы, приезжали мирно доканчивать свое существование в этом городе, к которому всякого тянуло или по его рождению, или по его воспитанию, или по воспоминаниям молодости, играющим столь сильную роль на склоне жизни».
О роли и значении митрополита Филарета много говорить не надо. Святитель Филарет не чуждался прикосновения к обществу и понимал значение и обоюдную пользу подобного общения. В то время, например, возле церкви великомученика Димитрия Солунского у Тверских ворот «съезд знатных богомольцев бывал так велик, что кареты стояли вдоль всего бульвара. Церковь славилась своим хором, который приезжала послушать московская аристократия. Но ведь не только пение слушали они.» По выражению графа Шереметева, даже в начале 1860-х гг. «митрополит Филарет еще господствовал над умами» (10, с. 28). Но в 1860-е гг. начиналась иная эпоха, эпоха либерализма, рационализма, скепсиса и оппозиционности к власти.
Прежде всего из круга московского дворянства стоит назвать имя князя С.М. Голицына, пожалуй, одного из самых близких людей к святителю Филарету. Князь Сергей Михайлович Голицын (1774— 1859), богатый помещик, владелец подмосковного села Кузьминки, камергер, не состоял на государственной службе. Он был самым известным человеком в Москве после генерал-губернатора, по отдаленности родства они счита-
лись однофамильцами. Он был несчастлив в семейной жизни: его жена Евдокия Ивановна Измайлова после двух лет совместной жизни разъехалась с мужем. Она получила прозвище princesse Nocturne (Ночная княгиня, или Полуночница), потому что в девичестве получила предсказание, что умрет ночью, и потому по ночам бодрствовала (7б, с. 168, 412).
Князь был известен в Москве не только и не столько богатством и знатностью рода, сколько своей широкой благотворительностью. С 1807 г. он был почетным опекуном, попечителем и главным директором Голицынской больницы, председателем Московского попечительного комитета о тюрьмах, с 1830 г. -председателем Московского опекунского совета, а позднее в 1830 г. был назначен попечителем Московского учебного округа. Он имел немало высших орденов, а в 1852 г. император Николай I пожаловал ему свой портрет с бриллиантами (10, т. 1, с. 640).
Вся Москва знала дом князя на Пречистенке. Жил он со старшими сестрами в нижнем этаже дома, окнами к храму Христа Спасителя, который тогда был весь в лесах. В этот дом часто наведывался митрополит Филарет. Здесь он встречался с другими представителями московского дворянства, также бывшими его духовными чадами.
Митрополит Филарет не раз служил в домовом храме Рождества Пресвятой Богородицы, в котором хотел венчаться Пушкин, но не получил на это благословения митрополита. Стоит заметить, что в 1850-е гг. князь Сергей Михайлович создал в своем доме музей. Лица, намеревавшиеся посетить музей, по желанию князя, приходили воскресным утром на службу в его домовый храм, потом пили чай в кабинете, после чего осматривали музей (7, с. 191).
Вспомним и менее знатное, менее известное имя - Дмитрий Павлович Горихвостов. Он как-то спросил митрополита Филарета: «Учитель благий, что сотворю, да живот вечный наследую?» «Нищие и бескровные введи в дом твой, — ответил Филарет, - убрусом твоим отри слезы вдов беззащитных, к сердцу твоему прими воздыхания сирот безродных». И Дмитрий Павлович поступил так, как посоветовал ему святитель: он отдал почти все свои деньги московскому попечительству о бедных духовного звания. На эти деньги у родителей поэта Ф.И.Тютчева было куплено здание в Армянском переулке, ско-
ро ставшее известным как «Горихвостовское заведение». (В этом доме Ф.И.Тютчев провел свои детские и юношеские годы. В 1817 г. здесь бывал В.А.Жуковский. В 1825 г. жили декабристы Д.И.Завалишин и А.В.Шереметев, а в январе 1826 г. был арестован декабрист И.Д.Якушкин.) Уже в начале 1830-х гг. там проживало до 180 вдов и девиц, богадельня считалась одной из лучших в Москве. На втором этаже здания 2 октября 1832 г. митрополит Филарет освятил храм великомученика Димитрия Со-лунского (4, с. 540; 9, с. 268).
Орловы-Давыдовы, Урусовы, Шереметевы, Муравьевы, Васильчиковы, Мещерские и многие другие составляли дворянский круг общения святителя. Особенностью этого круга была верность Православной Церкви и национальной традиции.
Митрополит Филарет особо благоволил к князю Сергею Николаевичу Урусову, по отзывам современников, человеку очень умному, «чисто русскому и строго православному». Дом его был на Пречистенке, там имелась домовая церковь. Урусовы отличались своими связями с духовенством. Князь имел придворное звание камергера, занимал должность директора духовного учебного управления при Святейшем Синоде. Он «был представитель старой Москвы», и именно так его воспринимали при дворе. «Воспитанный в благочестивой и крепкой преданиями семье, он до конца остался верен этому прошлому, но без прямолинейности и не разрывая сношений с людьми других направлений» (10, т. 1, с. 66-67).
Очень уважительными были отношения митрополита с семьей графа Шереметева. Когда он впервые посетил петербургский дом графа и зашел в образную комнату, то остановился и сказал: «Вот истинно дом болярина». В Москве в 1847 г. митрополит освятил домовую церковь Знамения Божией Матери. Граф Дмитрий Николаевич, по воспоминаниям его сына, в 1850— 1860-е гг. «жил замкнутой жизнью, всецело погруженный в церковную музыку, и в доме установилось строгое соблюдение церковного устава: службы справляли чинно и благолепно, и ничто так не утешало моего отца, как эти чудные службы и удивительное пение хора. Отец охотно сходился с духовенством. Он был глубоко верующий человек, но без тени ханжества» (10, с. 18,19).
Его сын, граф Сергей Дмитриевич, вспоминал, что «приехать в Москву и не быть у митрополита Филарета казалось
странным.», причем всякий раз граф выносил «сильное впечатление от его приема». «Встречал он меня всегда на пороге своего кабинета и сажал спиною к окнам. С какими подробностями спрашивал он меня про полковую жизнь, желая знать, по призванью ли я вступил в военную службу. Глядел он прямо в глаза, говорил, как известно, тихо, слегка в нос, а глаза так и блестят и, кажется, насквозь вас проникают. При прощанье опять доходил он до порога своего кабинета и благословлял. Однажды при благословении особенно ласково прибавил: „Любите Москву, не переставайте быть московским!"» (10, с. 366, 431, 454-455).
Граф Дмитрий Николаевич в молодые годы тяжело заболел в Воронеже и выжил чудом, после чего дал обет съездить поклониться святителю Митрофанию Воронежскому. Так прошло более 20 лет. Митрополит Филарет, знавший об этом обете, всякий раз, когда молодой граф Сергей Дмитриевич бывал у него, спрашивал: «А что ваш батюшка, исполнил ли свое обещание?» и добавлял, что ежели мы исполняем слово, данное человеку, то слово, данное Богу, и подавно следует исполнять.
Уважал митрополит и бабушку графа С.Д.Шереметева, графиню Екатерину Васильевну Шереметеву, свою ровесницу, всегда справлялся о ее здоровье и разрешил ей приступать к Святому Причастию каждое воскресенье на дому. Мать графа получила от митрополита большое утешение после внезапной кончины первого пятилетнего сына Николая в октябре 1843 г. В письме к А.Н.Муравьеву митрополит писал: «Нельзя без участия думать о сей потере и особенно видеть печаль родителей, тем более трогательную, что она кротка и смиренна. Помолимся о их утешении, поклонимся неисповедимым судьбам Божиим и помыслим о пути, который младенческие стопы проходят лучше нас». Митрополит сам отпевал отрока, а спустя еще пять лет он же отпевал и его мать (10, с. 454).
Особый кружок вокруг митрополита составляли московские дамы, это, помимо названных сестер княжон Голицыных и графинь Шереметевых, Панина, Васильчикова, Герард, Игнатьева, Толстая, Мещерская, Тютчева. Но необходимо назвать еще три «петербургских имени»: императрица Мария Александровна, Елизавета Михайловна Хитрово и Татьяна Борисовна Потемкина, ибо по духу они были московскими и пользовались уважением митрополита Филарета.
Императрица Мария Александровна благоговела перед Филаретом. Сразу по приезде в Россию она принялась изучать все русское и прежде всего православие. Ее переход в православие не был простой формальностью, и митрополит Филарет ощутил это. Женщина большого ума и сложного характера, она расходилась с мужем, государем Александром Николаевичем, в чувствах к Москве: ее все воспринимали как принадлежащую духом к старой Москве, а он раздражался при напоминании, что родился в Московском Кремле (10, т. 1, с. 366-367).
Е.М. Хитрово
Елизавета Михайловна Хитрово (1782-1839), дочь фельдмаршала М.И.Кутузова, в первом браке была за графом Ф.И.Ти-зенгаузеном, входила в высший слой русской аристократии, была близка к литературному салону вдовы Н.М.Карамзина -Е.А.Карамзиной, хорошо знакома с первыми русскими литераторами. Именно она привезла из Москвы в Петербург стихо-
творный ответ митрополита Филарета на стансы А.С.Пушкина «Дар напрасный, дар случайный.».
Татьяна Борисовна Потемкина (урожденная княжна Голицына, 1797— 1869) прожила сложную жизнь. В молодости она была легкомысленна, ни о чем не задумывалась, пользовалась радостями жизни, которых было немало: она занимала видное положение в свете и при дворе, будучи дочерью грузинской царевны, и имела немалое состояние по мужу. Она потеряла первого ребенка в младенчестве, и, по воспоминаниям, «с этого дня с нею совершилось превращенье». После полосы духовных исканий она открыла Библию, и тогда-то совершился в ней тот переворот, который придал всей ее жизни иное направление. Пламенея искренней верой, Татьяна Борисовна занялась делами благотворительности и скоро получила широкую известность в обеих столицах. Хотя она имела звание статс-дамы, главным ее делом стало председательствование в женском петербургском комитете Общества попечительного о тюрьмах. В 1844 г. Потемкины восстановили в Харьковской губернии ранее упраздненный Святогорский Успенский монастырь, который стал привлекать массы богомольцев (10, т. 1, с. 56, 678).
К тому же кругу московских барынь принадлежала и Прасковья Арсеньевна Бартенева. Взятая в Зимний дворец в качестве фрейлины императрицы Марии Александровны, она и на берегах Невы не изменила своего душевного склада. Шум светской и придворной жизни не заглушил в ней ее внутреннего мира, и она оставалась русской душою и притом коренной москвичкой. По воспоминаниям, ее комната в Зимнем дворце была «уютным московским уголком, где все жило и дышало старозаветною Москвою и дорогими нам преданиями, где в великом почете висел портрет митрополита Филарета (с его подписью)», к которому она питала чувство глубокого уважения. Все Бартеневы преклонялись перед митрополитом Филаретом (10, т. 1, с. 262, 264).
Можно сказать еще о многом: о Московском университете, куда митрополит ездил на экзамены и торжественные акты; о московском купечестве; о благотворительности святителя; о московских юродивых, среди которых владыка выделял Ивана Яковлевича Корейшу, но и сказанного достаточно, чтобы заключить: святитель Филарет - подлинно московский святитель.
Литература
1. Балязин В. Императорские наместники Первопрестольной. 1709-1917. М., 2000.
2. Бахрушин Ю.А. Воспоминания. М., 1994.
3. Любартович В.А., Юхименко Е.М. Собор Богоявления в Елохове. История храма и прихода. М., 2004.
4. Москва Православная. Октябрь. М., 2004.
5. Москва Православная. Ноябрь. М., 2005.
6. Москва Православная. Август. М., 2002.
7. Москва Православная. Сентябрь. М., 2003. 7а. Православная энциклопедия.
7б. Рассказы бабушки. Л., 1989.
8. Россия под надзором. Отчеты III Отделения. 1827-1869. М., 2006.
9. Сытин П.В. Из истории московских улиц. М., 1958. 9а. Храм Христа Спасителя в Москве. М., 1992.
10. [Шереметев С.Д.] Мемуары графа С.Д.Шереметева. Т. 2. М., 2005.
