CC BY
92
УДК 94(44).017
С. А. Польская
архиепископ реимскии хинкмар и формирование основ королевского культа французской монархии
Статья посвящена роли архиепископа Реймса Хинкмара (ок. 806-882) в генезисе королевского культа, основанного на сформированных архиепископом легендах о Святом Елее (Saint Balsame) и Святом Сосуде (Sainte Ampoule), а также одного из пунктов сакраль-
ной географии Франции - аббатства Сен-Реми и кафедрального собора Реймса как места проведения инаугурации французских монархов.
Ключевые слова: Хинкмар Реймский, Святой Елей (Saint Balsame), Святой Сосуд Sainte Ampoule), аббатство Сен-Реми, Реймс.
S. A. Polskaya
archbishop of rheims hinkmar and the establishment of the framework of royal cult of the french monarchy
The article focuses on the role of the Archbishop of Rheims Hinkmar (app. 806-882) in establishing the royal cult, based on the formed Archbishop legend of the Holy Chrism (Saint Balsame) and Holy Vessels (Sainte Ampoule), as well as one of the points of sacred geography
Комплекс постепенно складывавшихся представлений об исключительности, креативности и харизме образа правителя в целом и ее отдельных представителей в частности обеспечивает внутреннее содержание природы власти. И поскольку средневековая монархия оказывалась неизбежно связанной с персонификацией полномочий, то формирование названного комплекса представлений обретает и расширительное, и личностное толкование, получив в итоге наименование королевского культа или мифа (или, по выражению Ж. Ревеля, королевской веры - le religion royal) [21, p. 11].
Применительно к Франции он начинает реализовываться в позднекаролингскую эпоху, будучи связан с именем архиепископа Реймсского Хинкмара (ок. 806-882 гг.), который был не только духовным, но и видным политическим деятелем своего времени. Верный советник Людовика Благочестивого, он последовал за ним в изгнание и способствовал его последующей рекоронации как императора в 816 г. После Верденского договора он стал советником теперь уже Карла Лысого и фактически вторым лицом в государстве, оставаясь на посту архиепископа Реймсского в течение почти сорока лет, с 845 г. до самой
of France - the Abbey of Saint-Remy and Reims Cathedral as the venue for the inauguration of the French monarchs.
Key words: Hinkmar of Reims, the Holy Chrism (Saint Balsam), the Holy Vessel (Sainte Ampoule), the Abbey of Saint-Remi, Reims.
смерти, наступившей в ноябре 882 г. [2, 7, 15, 16, 17, 25, 27].
Отдельную сторону вклада Хинкма-ра Реймсского в эволюцию представлений о сакральной природе королевской власти представляет разработка им своего рода их идеологического обоснования. Речь идет о создании легенды о Святом Елее (Saint Balsame) или Святом Сосуде (Sainte Ampoule), изложенная Хикмаром в написанном им между 875 и 880 гг. «Житии Святого Реми» [26].
Сочинение Хинкмара дает представление не только о жизни святого Реми - крестителя Хлодвига, но и об истории возглавляемого им аббатства. Кроме того, в своем сочинении Хинкмар излагает легенду о Святом Сосуде как подтверждение божественного происхождения франкской монархии и обосновывает прерогативу Реймса на проведение королевской инаугурации. Этот политический контекст существенно отличает «Житие» от других агиографических сочинений эпохи [2, p. 280].
В речи, произнесенной архиепископом Реймса на церемонии посвящения Карла Лысого в 869 г., Хинкмар, желая доказать легитимность притязаний короля на запад-
нофранкский престол, впервые обращается к факту крещения Хлодвига. Согласно изложению архиепископа, этот «известный всем король франков» был помазан и посвящен в короли елеем, полученным с небес». По версии Хинкмара, святой Реми оказался в затруднении в момент крещения: служитель, который должен был преподнести архиепископу елей, не мог пробраться к купели, так как «в церкви было так много людей. Святой Реми поднял глаза к небу и воззвал к помощи Господа. И тогда внезапно появился белоснежный голубь, принесший в клюве Святой Сосуд, наполненный елеем ... и им Реми освятил Хлодвига» [26, s. 256; 14, p. 162-163; 7. Vol. 2, p. 1004]. Само повествование, возможно, не привлекло бы особого внимания собравшихся, если бы Хинкмар не заявил далее, что «... часть Священного Елея, который у нас еще имеется» и должна быть использована «для Карла (Карла II лысого. - С. П.) так же, как и для Хлодвига» [26, s. 256].
Этой фразой архиепископ раз и навсегда связал в сознании последующих поколений крещение Хлодвига и посвящение Ка-ролингов. Преемственность их наследования не вызывала у Хинкмара никаких сомнений несмотря на то, что по факту ни кровного, ни династического союза между потомками Хлодвига и Пипина Короткого никогда не существовало. Это дало основания некоторым исследователям отказать архиепископу Реймса в «... репутации честного человека», именуя его «коварным и искусным» [4, p. 7-20] «обманщиком» (homo mendax) и даже «лжецом» (homo vanus fallaxque) [12, p. 33; 26, s. 240].
С другой стороны, французская наука столь часто рассматривала приведенный отрывок из «Жития Святого Реми» в качестве главного свидетельства, легшего в основу легенды о Святом Елее, что, в конечном счете, стали полагать автором легенды непосредственно Хинкмара [12, p. 33; 17, p. 347].
Споры провоцировало время создания легенды. Так, Р. Джексон и Ф. Бекс полагали, что легенда появилась раньше, и Хинкмар лишь использовал ее в политических целях. «Непросто, - пишет американский медиевист Р. Джексон, - перед лицом определенно настроенного мнения большинства ученых превратить Хинкмара в образец честности и даже снять с него все обвинения во лжи и подделке, но все-таки можно однозначно заявить,
что он не изобретал легенды о Святом Сосуде» [12, p. 33]. Ф. Бекс доказывает, что Хинкмар, составляя агиографию Реми, включил в нее тезис о Святом Елее, «заимствованный из местной литургии». Служба, проводившаяся в соборе святого Реми, считает Ф. Бэкс, «... была идентичной, начиная с конца VIII в. еще до написания Хинкмаром жития своего знаменитого предшественника». Поэтому французский исследователь вполне допускает мысль, что «Единственный эпизод, который он не мог придумать в «Vita Remigii» ... это тот, в котором говорится, что из-за плотной толпы у купели Хлодвига Реми принял елей от голубя, который чудесным образом доставил его в склянке в своем клюве» [2, p. 211-212].
В пользу изложенной позиции говорит факт автономности легенды. Действительно, Святой Сосуд - это та особенность церемонии, которая не зафиксирована ни во время королевских инаугураций ни в Вестготской Испании, ни в текстах ирландских миссионеров, ни у первых Каролингов.
При этом сам факт возникновения легенды подобного содержания и та быстрота, с которой она распространилась, не вызывают у исследователей никакого недоумения. «Это не удивительно, что в этот век чудес, святых и волшебных превращений, культа мощей и реликвий, появилась и эта легенда. Название «Святой Сосуд», современное Святому Граалю, с конца XII в. уже превратилось в миф, почти не изменившейся со временем». [23, p. 24]. Важность данного замечания Ж. Сенсолье заключается в том, что, несмотря на обширную сакральную мифологию, развившуюся вокруг французских королей, только легенда о Святом Сосуде осталась ключевым элементом в церемонии королевской инаугурации и даже переросла его. Тема Sainte Ampoule стала не только художественным достоянием и частью протокола королевского культа, но и политическим аргументом, важность которого, по мере укрепления потестарных прерогатив короны, только возрастала. Не случайно в содержание легенды в середине Х в. было внесено только единственное изменение - голубь постепенно превратился в ангела, также спустившегося с небес [18; 11, p. 41].
Легенда повлекла за собой два фактора, явившиеся краеугольными для развития теизации природы власти французской монархии.
Во-первых, она получала сверхъестественный характер. В силу помазания елеем, имевшим божественное происхождение, Хлодвиг стал по выражению К. Бон, «архетипом христианнейшего короля (rex christianissimus)»: «Хлодвиг считался первым королем всех христиан. Это точно отвечало эволюции титулов королей Франции. ... Взгляд на Святой Сосуд как знак, которым Господь законно посвящает короля, привел к тому, что в персоне Хлодвига, утвержденной Богом, была определена и одобрена власть всех королей Франции» [5, p. 63].
Само обстоятельство принесения Святого Елея небесной силой обозначало зримую, материализованную форму божественной воли на посвящение французских королей как носителей сакральной власти. Ведь как прямые наследники святого короля, последующие за Хлодвигом монархи, благодаря Святому Елею, получали не только собственно властные полномочия, но и теизированные права, легшие в основу вышеупомянутого королевского культа [9, p. 63].
Помазание с помощью Святого Елея позволяет рассматривать королевский культ как реализацию сакральной функции королевской власти. В тоже время монарх не получал полномочий священника. Несмотря на заявление Хинкмара, что «монарх - это избранник божий для исполнения королевской власти» [7. Vol. 1, p. 689], он же подчеркивает: «Господь помазал его (короля. - С. П.) в услужение королевству» [7. Vol. 1, p. 486]. Более того, монарх находится во власти Божьей так же, как и все люди: «Человек подчинен высшему закону, король - не менее остальных, поскольку он несет груз своей избранности в светском мире, здесь он становится во главе общественной иерархии ..., и ему должны оказывать уважение и подчиняться» [10, s. 519]. Но памятуя об исключительно принципиальной позиции Церкви в вопросе о разделении полномочий духовной и светской властей, он подводит итог: «Благодать Господня - в посвя-тителе, который совершает помазание», т. е. в рукоположенном священнослужителе, а не в посвящаемом короле [10, s. 520].
В таком случае, как человек, возглавляющий «порядок в правлении», король ограничивался клиром, не признающим его святость, и сакральная функция не являлась
окончательно приобретенным правом личности и автоматически не передавалась по наследству. Тем не менее, помазание Святым Елеем придавало французским королям ореол если не святости, то исключительности. Они становились христианнейшими монархами, «родом избранным», поднимаясь в этом смысле даже над суверенами других государств, а не только над своими подданными. Стоит ли говорить о том, что в глазах последних монарх раз и навсегда нес на себе харизму избранности. Впоследствии инаугурационная церемония отразит весь комплекс этих представлений, которые углубятся и упрочатся, но на ней всегда будет лежать «... отблеск приписываемой Хинкмару легенды о Святом Сосуде и Святом Елее» [8, р. 33].
Второй фактор, последовавший за распространением указанного мифа, имеет в большей степени политический характер.
Приведенное выше уточнение Хинкмара о том, что «...часть Священного Елея ... у нас еще имеется» под словами «у нас» он имеет в виду Реймсское архиепископство, находящееся на его землях аббатство Сен-Реми. Политический замысел Хинкмара очевиден: если святой Реми, епископ Реймса, помазал первого христианского короля франков, то, следовательно, архиепископ Реймсский, преемник «апостола Франции», получает привилегию единолично совершать инаугураци-онную церемонию. С этой целью Хинкмар создал свое жизнеописание Святого Реми, где обосновал взаимосвязь его культа с мифом о Святом Сосуде. Похороненный на территории аббатства (Реми, умерший около 533 г., был похоронен в некрополе, основанном на территории аббатства примерно с III в.) [I], «апостол Франции» стал объектом культа, а его склеп -местом постоянного паломничества [II].
Несомненно, это способствовало материальному процветанию аббатства Сен-Ре-ми, получившему это название именно со времени епископства Хинкмара. Важность захоронения Ремигия на территории аббатства для его знаменитого преемника выражено еще в одном факте: в 850-852 гг., по версии Ф. Оппенгеймера, склеп был вскрыт для переноса мощей. Их поместили в набальзамированные сосуды, выполненные так же, как и Святой Сосуд, хранящийся отныне у раки с мощами святого Реми [18, р. 152-154].
Исследователи полагают, что именно тогда, в начале 50-х гг. IX в., Святой Сосуд обнаружили среди останков святого епископа, и поскольку они находились в баптистерии, то связь Sainte Ampoule с крещением Хлодвига выступила доказательством истинности событий легенды [III]. Так или иначе, но Хинкмар Реймсский, «вооружившись» приписываемой ему легендой и мощами «апостола Франции», начал борьбу за привилегию Реймса посвящать монархов, заложив основы сакральной географии королевства.
Разумеется, что всего своего долгого (20-летнего) срока пребывания в сане архиепископа Хинкмару не хватило для воплощения этого замысла. На протяжении IX—XI вв. право на отправление инаугурационные церемонии оспаривалось рядом других аббатств и городов: Орлеаном - в 848, 987, 1108 и 1123 гг., Компьенем - в 877, 987 1017 гг., аббатством Сен-Пьер де Феррьер в Гатинэ - в 879 г., Труа -в 879 г., Ланом - в 936 г. По данным М. Бюра, «за 48 королевских посвящений между 848 и 1825 гг., только 33 стали празднеством городе святого Реми. Остальные 15, из которых 10 -до 1000 г., с роскошью разворачивались в других местах» [6, p. 37]. Однако, на практике имел место тот факт, что если церемония и совершалась вне аббатства Сен-Реми или самого Реймса, то посвящающим прелатом зачастую выступал Реймсский архиепископ. Так было в случае не только с Карлом Лысым и Людовиком Заикой, когда посвящающим прелатом был сам Хинкмар, но и при инаугурации Людовика III и Карломана II, Людовика IV Заморского, Людовика V и Гуго II.
Основными оппонентами Реймса выступал Орлеан, где инаугурационные церемонии проводил архиепископ Сансский. Если в первом случае выбор места был делом случая, желания посвящающих королей или их окружения, то Орлеан, как альтернатива Реймса, имел для этого веские претензии на постоянную практику.
Они связаны в первую очередь с воцарением Капетингов. Основатель династии, Гуго Капет, «до того как стать военным предводителем на службе последних Каролингов ... стал принцем всей Малой Франции между Луарой и Сеной, которую еще раньше называли Орлеанией или Иль-де-Франс» [3, p. 7].
Поэтому изначальное преобладание церковной провинции Реймса, центра Шампани, проистекавшей из роли Малой Франции (France Mineure) между Уазой, Марной и Меузой, как пристанища последних Каролингов ...» [6, p. 40], при первых Капетингах было утрачено. Орлеан, как метрополия Робертенов, а затем и Капетингов, стал претендовать на привилегию Реймса. Выразителями оппозиционных настроений выступило епископство Санс-ское, к епархии которого относился Орлеан.
Противоречие епископств длилось в течение всего Х в., обострившись в той ситуации, когда монархи завладели, образно говоря, возможностью принимать решение в отборе места, где они хотели быть коронованы и в выборе епископа, который мог бы совершить эту церемонию. Положение дел усугублялось так же тем, что, по выражению Хинкмара, «... государи, дабы не обременять свои сокровищницы, усвоили привычку отягощать аббатства расходами на посвящение» [14, p. 161].
В результате борьбы за приоритет окончательное слово оказалось за Реймсом, как центром Шампани - более богатой провинции. Подкрепленная вышеуказанной концепцией Хинкмара, идея о привилегии Реймса на совершение инаугурационной церемонии восторжествовала в начале XI в., когда Роберт I распорядился провести коронацию своего второго сына Генриха в Реймсском соборе Нотр-Дам. Своим распоряжением Роберт I не только закрепил за Реймсом долгожданную привилегию, но и ввел епископство в состав королевского домена [20, p. 613-614]. Святой Престол счел такого рода честь более чем достаточной, и архиепископам Реймса было отказано претендовать на роль примаса Галлии и место папы [6, p. 45-46]. И хотя еще имели место факты проведения последующих церемоний в Орлеане, Капетинги теперь, равно как и почти все последующие французские монархи, короновались в Реймсе. Интересы монархии совпадали с теоретическими конструкциями Хинкмара, и окончательным итогом этого единения стала хартия Людовика VII, объявившая Реймсское архиепископство и аббатство Сен-Реми «матерью и головой всего государства» [22, s. 131], таким образом, завершив формирование одного из главных пунктов сакральной географии королевства.
Примечания
I. Хинкмар указывает, что гроб с телом был помещен в маленькой часовне святого Христофора [26, s. 239-249]. Но Григорий Турский как автор VI в. не упоминает об этом. По его мнению, считается, что Реми был похоронен около базилики, где его могила и была обнаружена во второй половине VI в. Именно тогда надгробие было увеличено, а существование мощей предано огласке в день святого Реми - 1 октября [VIII: 21. IX: 4. Х: 19].
II. Так, брат Карла Великого, Карломан, совершал не только частые паломничества к могиле, но и завещал похоронить себя рядом с ней. В Х в. раку посетили королева Фредегонда, супруга Карла Простоватого, Людовик IV с королевой Гербергой, Лотарь и его многочисленные приверженцы. [19, p. 68-76; 9, p. 119-120, 150, 155-156].
III. По ироничному замечанию Ж. Сенсолье, «... Святой Сосуд произошел из ошибочной интерпретации ранней археологии...» [23, p. 24].
Литература
1. Григорий Турский. История франков / пер., комм. В. Д. Савуковой. М.: Наука, 1987. 464 с.
2. Baix F. Les sourges liturgiques de la Vita Remigii de Hincmar // Miscellanca historica in honorem A. de Meyer. T. I. Louvain, 1946. P. 211-227.
3. Bauchy J.-H. Orleans et les sacre des Capétien) Chroniques de 987 а 1022). Tours, 1987,
4. Bautier R.-H. Sacres et couronnements sous les Carolingiens et les premiers Capétiens: recherches sur la genèse du sacre royal français // Annuaire-bulletin de la Société de l'histoire de France. Paris, 1989. P. 17-56.
5. Beaune C. Naissance de France. Paris, 1985.
6. Bur M. Reims, ville des sacres // Le sacre des rois: Actes du Colloque international d'histoire sur les sacres et couronnament royaux. Reims, 1975. P. 9-48.
7. Devisse J. Hincmar, archеvиque de Reims. 845-882. Vol. 1-3. Genève, 1976.
8. Devisse J. Le sacre et le pouvoir avant les caro-lingiens: l'heritage wisighotique // Le sacre de Rois: Actes du Colloque international d'histoire sur les sacres et couronne-ments royaux. Reims, 1975. P. 27-37.
9. Erlande-Brandenburg A. Le roi est mort, etude sur les funérailles, les sepultures et les tombeaux des rois de France jusqu^ la fin du XIII siècle. Paris, 1975.
10. Hincmarus. De ordine palatii / Ed. B. Krusch // MGH. Capitularia regum francorum / еd. Al. Boretius, V. Krause. Bd. 22. № 2. Hannover, 1897. S. 515-530.
11. Hingle W. The portal of the Saints of Reims cathedral, a study in medieval iconography. New-York, 1965.
12. Jackson R. A. Who wrote Hincmar's ordines? // Viator. 1994. Vol. 25. P. 31-45.
13. Leflon J. Histoire de l'eglise de Reims du I-èr au V-e siècles // Traveaux de l'Academie nationale de Reims. T. 142. Reims, 1944. P. 1-238.
14. Les annales de Saint-Bertin et de Saint-Vaast suivies de fragments d'une chronique inedite publiees avec des annotations et les variantes des manuscrits pour la Societe de l'histoire de France, par C. Dehaisnes. Paris, 1971.
15. Nelson J. L. Hincmar of Reims on King-making: The Evidence of the Annales of St. Bertin, 861-882 // Coronations. Меdieval and Early Modern Monarchic Ritual / еd. Bak J. M. Toronto, 1990. P. 16-34.
16. Nelson J. L. Kingship, Law and Liturgy in the Political thought of Hincmar of Reims // English Historical Review. 1977. № 92. P. 241-279.
17. Nelson J. L. Politics and Ritual in Early Medieval Europe. London, 1986. P. 133-171.
18. Oppengeimer Fr., Sir. The legend of the Saint Ampoule. London, 1953.
19. Prache A. Les monuments funèraires des Carolindiens elèves а Saint-Remi de Reims au XII siècle // Revue de l'art.1969. №6. P. 68-76.
20. Recueil des historiens des Gaules et de la France. Tome 10 / ed. par Dom Martin Bouquet / Nouv. éd., publ. sous la dir. de M. L, Delisle. Paris, 1884.
21. Revel J. La royaute sacrée. Elements pour un débat // La royauté sacrée dans le Monde Chrétien: Collection de Royaumont, mars 1989 / Sous dir. de A. Boureau, C. Ingerflom. Paris, 1992. P. 29-37.
22. Schramm P. E. Der Konig von Frankreich: Das Wesen der Monarchie vom 9. zum 16. Jahrhundert. 2 ed. Bohlaus H. Bd.I. Text. Weimar, 1960.
23. Sensolieu J. De Jerusalem а Reims. Origines et evolution des sacres chretiens // Le sacre des rois: Actes du Colloque international distoire sur les sacres et couronnament royaux.Reims, 1975. P. 24-30.
24. Vercauterner F. Etude sur les civiles de la Belgique, seconde Bruxelles // Academie royale de Belgique, classe de lettres, memoires. T. 33. Bruxelle, 1934. P. 35-61.
25. Vidieu A. Hincmar de Reims. Paris, 1975.
26. Vita Remigii episcopi Remensis // MGH. Scriptories rerum Merovingicarum. Bd. III. №16. Passiones vitaeque sanctorum aevi Merovingici et antiquirum aliquot / ed. B. Krusch. Hannover, 1896. S. 239-341.
27. Wallace-Hadrille J.M. Histoire in the Mind of Archishop Hincmar // The Writing of History in the Middle Ages / ed. R. H. Davis, J. M. Wallace-Hadrille. Oxford, 1981. P. 43-70.
УДК 94(47).083
Е. Г. Пономарев
начало истории российского парламентаризма и многопартийности
В данной статье рассматривается начало зарождения парламентской реформы Российской империи, положенное Высочайшим рескриптом от 18 февраля 1905 г., подписанным Николаем II. Автор анализирует сложный процесс обсуждения и учреждения важнейших законов и актов государственного строительства (Манифест 17 октября 1905 г. «Об усовершенствовании государственного порядка», Манифест 6 августа 1905 г. «Об Учреждении Государственной Думы», «Основные
государственные законы Российской Империи» от 23 апреля 1906 г. и др.), принятые под натиском революции, ставших правовой основой превращения России в конституционную монархию с многопартийной политической системой.
Ключевые слова: Государственная Дума, парламентаризм, многопартийность, император, самодержавие, государственное устройство, реформа, политическая система, революция, правотворчество, манифест.
E. G. Ponomarev
beginning of history of the russian parliamentarism and multi-party system
The article highlights the foundation of parliamentary reform of the Russian Empire laid by the Highest rescript of February 18, 1905, which was signed by Nicholas II. The author analyzes a complex process of discussion and establishment of the major laws and acts of the state formation (The manifesto of October 17, 1905. «On the state order perfection», the Manifesto of August 6, 1905. «On Establishment of the State Duma», «The basic state laws of the Первая русская революция, вопреки противоречивости ее оценок, является одним из этапных событий отечественной истории. Кровавые события в столице российского государства в январе 1905 г. не могли не потрясти фундамент государственной власти, всколыхнув народные массы и всю правящую
Russian Empire» of April 23, 1906, etc.) which were accepted under the pressure of revolution and became a legal basis of transformation of Russia into a constitutional monarchy with multiparty political system.
Key words: State Duma, parliamentarism, multi-party system, emperor, autocracy, state system, reform, political system, revolution, lawmaking, manifesto.
элиту. Под давлением «снизу» и «сверху» на эти события самодержец «Всея Руси», держащий в своих руках поводья власти, не имел возможности уйти от ответственности реакции на произошедшие события.
9 января 1905 г., несмотря на якобы неучастие в расстреле мирной демонстрации
