CC BY
84
ДИСКУССИОННАЯ ПЛОЩАДКА
А. Н. Алёхин, Е. А. Дубинина
«АРХЕТИПЫ» ЮНОСТИ СЕГОДНЯ (по итогам дискуссии о способах жизни современной молодежи)1
Действительность познаётся разными средствами, а научный метод — лишь одно из них. И художественные средства зачастую позволяют представить проблему так, что сухой формальный язык научных констатаций приобретает живую ткань и осязаемость, а иногда именно представленный художественными средствами феномен и становится поводом для научной проблематизации.
В конце апреля сего года в рамках выполнения научных исследований, поддержанных грантом РГНФ (проект 13-06-00270 «Личностно-смысловая организация образа мира подростков с саморазрушающим поведением»), кафедрой клинической психологии и психологической помощи был организован и проведён научно-методический семинар, посвящённый способам жизни нынешних молодых людей. Тех, кому нет ещё 20. Участникам семинара довелось быть одними из первых зрителей документального фильма «Я здесь». Фильма о молодых, снятого молодыми же авторами: Марией По-прицак и Николаем Пусевым, которые посвятили свою работу тем, «кому никогда не исполнится 20 лет».
В фильме относительно «беспристрастно» были представлены документальные очерки о способах жизни наших молодых сограждан. «Архетипы» — термин, предложенный самими авторами фильма, оказался наиболее подходящим для описания разнообразия этих способов. Это и упорный труд будущей балерины, и дни жизни семинариста духовной академии, и клубные вечеринки так называемых торчков, их «увлечения», «развлечения», «работа», это и сложности выбора сексуальной идентичности и поведение, им обусловленное. Фильм, таким образом, видится как серия зарисовок реальных жизненных практик тех, кто, в соответствии с традиционными «школьными» представлениями психологической науки, «вступает в самостоятельную жизнь».
Мария Поприцак (режиссер фильма): Идея фильма зародилась в университете, когда я училась на предпоследнем курсе. Нужно было снять курсовой фильм, а перед этим нужно было написать эссе на тему «Мы». Я это эссе написала, и мне понравился этот текст, и я поняла, что можно его экранизировать. В тот момент, собственно, появились некоторые архетипы, которые мне представлялись наиболее характеризующими разные стороны жизни людей, которые достигли 20-летнего возраста. Некоторые, правда, говорят, что это довольно странный набор, что представлены
1 Статья подготовлена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда, проект 13-06-00270.
только городские жители и так далее, но я всегда подчеркиваю, что это именно архетипы. Тут у нас есть и блудница-грешница, и трудяга в лице балерины, и человек, который со своим полом не совсем определился, и «торчки»-бездельники. Мы можем эти архетипы найти где угодно, в любой стране, в любой местности...
Почему я еще, наверное, сняла этот фильм вместе с Николаем [Николай Пусев, оператор]. Потому что, когда мне было 16 лет, умер мой друг, которому тоже было 16. И всё это время мне что-то не давало покоя. Я не понимала, что именно, а потом я поняла. Мне кажется, что смерть молодых людей очень несправедлива, и несправедливо, что этот человек не смог понять, не смог увидеть даже, какие пути он мог бы выбрать в будущем...
Интересным и поучительным оказалось обсуждение фильма с авторами, которые провели со своими персонажами немало времени и могли рассказать о них то, что не уловить изощрёнными методиками «психологической диагностики»: о желаниях своих сверстников, их опасениях, целях и настроениях.
Резюмировать состоявшееся обсуждение можно было бы так. Несмотря на наличие «архетипов», все представленные персонажи отличаются друг от друга существенно, они — уникальны, хотя каждый и по-своему. Их способ жизни — это их сознательный выбор, который они сделали самостоятельно, но который они же могут и изменить. Условия семейного воспитания, характер образования, те внешние факторы, которым мы привыкли придавать особенное значение, по мнению авторов и героев фильма, существенной роли не играют. Большинство представленных персонажей воспитывались в обычных семьях, учились в обычных школах и вузах, они вполне разумны и рассудительны, охотно идут на контакт, в общем, при всей необычности «для нас» они вполне обычны в своей среде. Единственное, что, пожалуй, объединяет все эти архетипы — ощущение бессмысленности собственной жизни, ощущение непричастности к событиям в ней и странной вовлечённости в неподвластные собственному контролю процессы.
Это — взгляд наших собеседников и тех, кому они посвятили свою работу. Были и другие взгляды на представленное. Некоторые расценили фильм и как «очернительство» современной молодёжи, её «духовного поиска» и стремления к «личностному росту». Но для специалиста важнее не это. Пришлось признать, что мы мало понимаем как способы жизни, так и самого нового человека, неожиданно появившегося на свет совсем недавно. Об этом появлении открыто уже говорят культурологи, социологи, философы, публицисты. Но психологической науке сказать об этом феномене пока нечего. Хотя российское общество в этом психологическом аспекте представляет собой уникальную среду для верификации постулатов культурно-исторической психологии. Шутка ли, за последние 25 лет в стране произошли тотальные перемены: от преобразования общественного устройства жизни и краха идеологии до сексуальной революции и всеобщей информатизации. Характерно, что реформы продолжаются, и каждая новая генерация молодых людей вступает в уже изменившиеся общественные условия. Не будет большим преувеличением утверждать, что в этом коротком по историческим меркам периоде от начала «перестройки» в СССР до сегодняшних 2000-х сформировались разные поколения людей. Традиционно мы могли бы думать о двух пришедших на смену поколениях, но мы видим их ряд, ряд поколений, представители которых различаются по своим ценностно-смысловым ориентациям, мотивам поведения, способам социальной активности. Если бы психология сделала своим предметом «антропос», имея в виду результат социокультурного производства личности человека, она бы засвидетельствовала стремительную эволюцию антропоса на протяжение последней четверти века.
М. П.: Естественно, ты сталкиваешься с мнением, читаешь об этом много: что молодежь очень плохая. Может быть, это правда, но это смотря с чем сравнивать. В Советском Союзе люди были другие, это понятно. Но если рассматривать отдельно только современную молодежь, не сравнивая ни с чем, то нет абсолютного большинства — ни тех, кто ведет «правильную» жизнь (труд, порядок и так далее), ни тех, кто ведет разгульный образ жизни и ходит только на вечеринки. Я видела абсолютно разных людей молодого возраста. Каждый делает свой выбор...
— Торчать, тусоваться — это тоже выбор?
М. П.: Да.
— Сознательный?
М. П.: Сто процентов. И знаете почему? Мы очень много времени проводили в этой среде, потому что мы там снимали. Я замечала, что они все часто где-то получали высшее образование, они все в основном из нормальных семей, где мама и папа работают. У них есть возможности и предпосылки вести ровно такой же образ жизни, как вела их семья. Но этого не происходит, потому что они сознательно выбирают этого не делать. Им кажется, что это не нужно... Они не заботятся о себе, они не знают никакой гигиены: умственной, культурной, физиологической... Но они сознательно выбирают отсутствие гигиены... Мы считаем, что потребность в комфорте, чистоте, тепле, красоте — это естественно для человека. Я не уверена, что это естественно для всех, потому что для некоторых естественно движение вниз. И почему, кстати, улитка у нас так много показана. Кроме того, что это домашнее животное Миши и Аси...
Кажется, что всё это очевидно. Однако, что мы можем сказать об этом достоверно, опираясь на научные психологические представления?! Здесь мы сталкиваемся с противоречием, суть которого предопределена самой психологией, основанной на культурно-исторической парадигме развития психики. В самом деле, в результате социокультурной динамики последних десятилетий на свет появился новый человек. Но концепты, средства, теории психического развития оформлялись в совершенно иных культурно-исторических условиях, на совершенно ином историческом материале. Используя объяснительные средства отечественной психологии, сложившиеся в условиях идеологического дискурса, мы не в состоянии «схватить» новый феномен, мы лишь замещаем неизвестное известным, вместо того чтобы это неизвестное изучать. А такое изучение необходимо и для организации обучения и образования, и для организации психопрофилактических мероприятий, да и что там говорить, просто для достижения взаимопонимания в обществе, где «порвалась связь времён».
— Скажите, пожалуйста, есть ли что-то, что, с Вашей точки зрения, объединяет всех Ваших персонажей?
М. П.: Объединяет их, как ни странно, многое. Если брать самый очевидный пласт, неглубокий, — это город, это возраст (это понятно). Но на самом деле их объединяет и какая-то общая обреченность. Потому что... У меня создавалось впечатление, когда я с ними общалась и когда я общалась с другими людьми их возраста, когда мне было двадцать, что мы все варимся в каком-то «бульоне» и с нами может в любой момент произойти что угодно и, что бы ты ни делал, делаешь ты что-нибудь или не делаешь, ты всё равно несешься в этом потоке. Для чего, собственно, и была введена финальная сцена фильма — где они все танцуют в одном месте. Чтобы показать это хаотическое движение, которое, в принципе, может их вынести куда угодно...
В проводимых кафедрой клинической психологии исследованиях (А. Н. Алёхин, Е. Е. Малкова, 2012; А. Н. Алёхин, Н. Н. Королева, О. А. Литвиненко, 2013; А. Н. Алёхин, О. А. Литвиненко, 2013; А. Н. Алёхин, Е. И. Осташева, 2013) установлено, что поколения молодых людей, формирование личности которых пришлось на различимые этапы динамики социо-культурной ситуации в России, существенно отличаются друг от друга по всей системе психологических отношений личности. Эти различия проступают не только в особенностях социального поведения и адаптации к трудным жизненным ситуациям, они являют себя даже в фабулах бреда при манифестации психотического расстройства. Если обобщить множество полученных данных, можно утверждать, что на смену «целостной личности» пришла «личность фрагментирован-ная», поведение которой определяется не столько внутренними системами мировоззрения и мировосприятия, сколько характеристиками среды, в которой это поведение реализуется. То есть поведение приобретает полевой характер, основной движущей силой которого становится гедонизм, стремление к удовольствию. Осознанный выбор способа жизни в данном случае — только декларация, поскольку сама фрагментированность личности предопределяет её экстернальность, переживание тотальной неопределённости будущего и тщетности любых усилий для его достижения. Удовольствие «здесь и сейчас» в таком случае выступает единственным мерилом успеха и критерием достижений.
— Есть разные способы жизни. Даже в фильме можно проследить два способа: что-то делать через труд, через усилие и тусоваться, «торчать», как Вы говорите, орудовать телом. Чем отличаются одни от других?
М. П.: Моё мнение. Одни способы взять себя в руки, но другой вопрос, зачем они это делают... Тут вопрос в глобальной цели. А цели у них у всех нет, на самом деле... Их направление в большей мере определяется обстоятельствами.
Это действительно новый феномен формирования личности, описываемый ранее лишь в качестве преклинических, псевдопатологических феноменов в рамках психических расстройств. Для объяснения феномена наиболее адекватны разрабатываемые в мировой философии представления о роли значимого Другого в процессе становления личности, где такое становление есть продукт отношения со значимым Другим. В отечественной психологии концепт идентичности не получил должного развития, что и понятно. В условиях моноидеологии роль значимого Другого сполна реализовывали все общественные институты воспитания человека: отряд октябрят, пионерская дружина, комсомольская организация, семья и школа, транслируя без искажения один и тот же идеологический дискурс. Идентичность в этих условиях оформлялась автоматически в заданном идеологией направлении и не являла себя. Напротив, ошибки формирования идентичности попадали в поле зрения психологов и обозначались ими как «девиации». В современных условиях плюрализма норм и ценностей понятие девиации утрачивает своё значение, ибо нет уже той генеральной линии, отклонение от которой можно фиксировать как девиацию. Любые способы поведения, направленные на адаптацию в неоднородной среде социальных общностей, становятся и возможны и допустимы. И сегодня мы становимся свидетелями реализации этой возможности.
М. П.: . Теперь мы наблюдаем, как их жизни меняются с течением времени, причем очень странным образом меняются. Балерина, любящая свое искусство, свой театр, находящаяся, казалось бы, полностью в этой системе, ушла из театра, и она не хочет больше танцевать. И все ровно таким образом кардинально в какой-то момент повернули свою жизнь, абсолютно все. Кроме Миши и Аси: так же прокалывают [делают пирсинг], так же курят траву, всё то же самое...
Таким образом, наблюдаемые в современной молодёжной среде феномены поведения ещё только ждут своих исследователей. И, как утверждал «Моцарт психологии» Л. С. Выготский: «Создание концепта лишь венчает собой эмпирическое исследование». А мы, принимая за основу культурно-историческую теорию развития психики, должны принять и то, что для научного объяснения новых феноменов потребуются новые концепты, новые объяснительные модели, рождающиеся из непредвзятых эмпирических исследований. Привычка объяснить неизвестное известным, которая сплошь и рядом теперь в психологии, давно утратившей свой познавательный запал, неизбежно приводят к стагнации науки и разрыву её с практикой.
Вот на такие размышления натолкнули получасовой документальный фильм и его обсуждение. Жаль, что многие представители научного сообщества не считают для себя ни интересным ни важным обсуждение актульнейших проблем психолого-педагогической науки и практики. Впрочем, о разрыве теории и практики в психологии не стоит уже повторяться.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алёхин А. Н., Королева Н. Н., Литвиненко О. А. Ценностно-смысловые ориентации подростков в различные периоды новейшей истории России // Вестник психотерапии. 2013. № 47(52). С. 98-113.
2. Алёхин А. Н., Литвиненко О. А. Психологические аспекты клинического патоморфоза психотических переживаний // Вестник психотерапии. 2013. № 48(53). С. 57-68.
3. Алёхин А. Н., Малкова Е. Е. Саморазрушающее поведение подростков как феномен и научная проблема // Universum: Вестник Герценовского университета. 2012. № 2. С. 191-198.
4. Алёхин А. Н., Осташева Е. И. Особенности формирования личности в подростковом возрасте как индикаторы качества образовательной среды // Психологическая наука и образование. 2013. № 6. С. 13-19.
