CC BY
49
УДК 13:165.1
М. Ю. МЕНДРУЛ АРХЕТИПЫ ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОСТИ
Возникновение полисной античной демократии и политики как обязанности граяеданина породило свои теоретические последствия в политических концепциях, развитых Платоном и Аристотелем. Восприятие древнегреческой философии в контексте современности ведет нас в пространство вечных проблем - времени текста и текста времени._
С того времени как люди стали способны к свободному размышлению, их действия в важных аспектах жизни оказались в зависимости сгг их теорий относительно природы мира и человеческой жизни. Если ясное и очевидное само себя объясняет, то исторические события, окутанные дымкой загадочности, ждут сгг нас все нового осмысления и истолкования Классическим примером такого неистощимого очарования загадочности остается для нас античное наследие, которое всегда будет будить творческую мысль многих поколений.
Во всей истории нет ничего более удивительного и ничего более трудного для объяснения, чем внезапное возникновение цивилизации в Греции Многое из того, что создает цивилизацию, уже существовало в течение тысячелетий в Египте и Месопотамии Но некоторых элементов недоставало, пока они не были восполнены греками Если антропогенез был выходом из природы в социум, если неолитическая революция завершила прорыв человека в историю, то возникновение античной цивилизации на нашей планете обозначило выход человека в духовный Универсум То, чего они достигли в интеллектуальной области и в искусстве, известно каждому, но то, что они сделали в общественной сфере, является еще более исключительным Греки изобрели политику. Но в определенном смысле этого слова. Сегодня политика понимается как отношения, цдугцие сгг факта существования государства, разыгрывающиеся внутри государства в смысле борьбы за власть, а с другой стороны -«вешние отношения между государствами. В действительности же, если сопоставить варваров и греков, то можно сказать, что только у греков и была политика Поскольку политика есть « искусство возможного » и она возникает там и тогда, где есть друг от друга независимые силы, признаваемые в их независимости которую нельзя отменить и с которой необходимо считаться, чтобы добиваться своих целей. И необходимость изобретать и практиковать такую политику появляется у греков в связи с появлением полиса В данном случае важен сам способ общественной связи - полисный, или демократический, когда общее есть обязанность гражданина То есть, это не сфера, в которую гражданин вовлекается или не вовлекается случайным образом Полигика есть обязанность свободного гражданина полиса И вот это совместное распределение политики как обязанности, порождаемом представлением о доблести и есть античная демократия. Но демократия не в современном смысле демократичности общественного устройства В Спарте и во многих других греческих городах - полисах не было формы демократии которая была в Афинах. Говоря об афинской демократии следует иметь в вцду, что это была демократия лишь для свободных мужчин старше двадцати лег -полноправных афинских граждан, составляющих меньшинство населения государства Не упоминая уже о рабах, политических прав были лишены все женщины; а также переселенцы из
других областей, хотя и свободные, но не имевшие гражданства (метеки). Суверенным властителем полиса была небольшая группа взрослых свободных мужчин, обладавших правами афинских граждан и образовавших народное собрание, которое решало все дела в государстве. И тем не менее, во всех этих городах была греческая цивилизация, а не какая-нибудь другая. Демократия, в широком смысле слова, независима от формы.
Политика предполагала полное присутствие и участие всех свободных граждан полиса, в том числе и участие философов. Среди греческих философов не было отшельников. Были те, которые жили в бочках, но сама жизнь в бочке была тоже актом высказывания на агоре своих представлений, а не отшельничеством, в отличие от индийских философов. В древней индийской цивилизации не было политики. Человек в ней был многим другим, но только не «политическим животным». В действительности, природное и общественное переплетаются, прорастают одно в другом, порождая многообразные пульсации общественной жизни. «Историю можно разделить на историю природы и историю людей. Однако обе эти стороны неразрывно связаны; до тех пор, пока существуют люди, история природы и история людей взаимно обусловливают друг друга». (К. Маркс). Участие в реальном мире, возвращение в этот мир из путешествия души - это обязанность философа. Это отличает греческую цивилизацию от параллельно разыгрывавшейся истории индийской философии, хотя в спекулятивном смысле, то есть понятийном, было много совпадений. Очевидно, есть одна философия, по-разному выполненная в текстах разных стран, культур, времен и личностей. Просто одна и та же действующая в ней сила вспыхивала в мире как разные имена.
В античной философии сам «пафос участия» имеет интересные теоретические последствия в политических концепциях, которые развивали Платон и Аристотель. Платоновская конструкция есть способ продумывания того, что такое вообще общественная связь и на чем эта связь может держаться. Всякая конструкция, не только платоновская, а вообще всего греческого социального, политического мышления строится на определенных принципах, имеющих соответствия или гармонии. Это устройство космоса, полиса и души. У Платона вопрос о политике начинается с разговора о том, « из чего состоит человек ?». Основная политическая идея, вытекающая из греческой связи космоса, души и полиса, должна была максимально отражать собой то, из чего составлен человек. В обществе должно быть представлено все, на что способен человек. У него есть чувственность, аффективная природа, разум.
Платон это сравнивает с двумя конями. Есть пылкий и быстрый конь. А есть конь-разум. Это чисто символические условные обозначения. А есть еще третье: оно называется мужеством. Иногда у Платона мужество олицетворяется в образе возничего, который управляет конями. Идея Платона состоит в том, что все это должно быть представлено в устройстве общества в соотношении и гармонии.
Чувственность в «Республике» Платона представлена дифференциацией ремесел, производством предметов потребления и накоплением богатств, которое может быть безудержным, как говорил Платон. Следовательно, греки наблюдали уже безудержное размножение потребностей и все большее их усложнение. Платоновская мысль о роли разделения труда при происхождении государства была прогрессивной, хотя она не вскрывала истинную сущность и истинную причину происхождения государства, которое возникает при распаде общества на антагонистические классу как орудие господства одного класса над другим. Платон с осуждением относится к существующим формам государственного
правления. Он совершенно справедливо замечает, что существование имущественного неравенства делает из одного государства « два враждебных друг другу государства: одно -бедняков, другое - богачей». Очевидно, контрасты между бедностью и богатством даже в среде свободных граждан становились все заметнее. Идеи Платона прогрессивны в той мере, в какой он видит главный источник социального зла и несправедливости в частной собственности. Именно частная собственность разрушает целостность и единство государства. Поэтому стражи и философы не имеют никакой частной собственности, им не дозволено пользоваться золотом и серебром - ведь золото и серебро в их душах. Стихия самой аффективности, предоставленной самой, себе, неминуемо приведет к распаду. Только приведя в соответствие чувственность, разум, мужество и поняв логику отношений между ними, можно получить в обществе какие-то результаты, которые назывались бы справедливостью. Справедливость, по убеждению Платона, не есть отдельная добродетель, а есть соотнесение добродетелей, их пропорция. Отдельно справедливости, как таковой, на существует - она не локализуема в обществе.
В Платоне больше всего привлекает метафора борющихся с тенями. В своем великом мифе Платон показал, как нерасчлененная хаотическая материя становится человеческим миром после проникновения в нее разумного начала, направляемых разумом идей. Платон создал самый впечатляющий образ во всей философской литературе, изобразив человеческое состояние как пребывание в пещере, в которую человек заключен со дня своего рождения. Он обречен лишь следить за игрой теней на стене перед его глазами. Философия начинается там и тогда, когда у скованных людей возникает желание освободиться от цепей, увидеть свет и стать свободными. Платон показал, что нет полного разрыва между идеалом и реальностью. Полис может содержать в себе идеальный мир как элемент своей социальности. Социальный организм является носителем рационального. Каким образом активная энергия интеллекта может созидать действительность, постигать ее либо впадать в заблуждение относительно действительности? - эта архетипическая проблема присутствовала практически во всех философских системах. Маркс предостерегал от искушений идеализма, от представления о сознании как о чем-то предшествующем, независимом от материальных условий жизни. Это давняя философская традиция, которой так или иначе отдает дань большинство философов. Эту традицию, освящает авторитет Платона. Фактически вся религиозная мысль Запада оказалось в какой то момент в плену этого представления, когда после Декарта развилась ярко выраженная традиция идеализма. Если Декартова формула «cogito ergo sum» лишь подчеркивала приоритет идей, то мощная логика Гегеля придала сознанию независимый от конкретных исторических условий статус. Маркс вернул философию на землю и осуществил поиск идеального в реальном. Он показал, что идеи не только продукт разума, что в большей мере это продукт материальной деятельности и язык реальной жизни. В Предисловии «К критике политической экономии» Маркс отметил, что именно «способ производства обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще». Идеальное должно быть неотъемлемой частью реального, только, тогда оно становится значимым. Возвышенное неотделимо от земного.
Основное отталкивание у греков происходило от того, что на современном языке можно было бы назвать некоторым внутренним миром прекрасной души. Потому что в этом случае нет никаких преград. Следовательно, у Платона речь идет о государстве, которое рождается организованным космическим идеалом порядком души. Это идеальное государство является производящим Логосом или появлением «законопорожденных» мыслей, в отличие от
тех, которые стихийно или спонтанно могут возникнуть. Платон называл его своим государством. В отличие от родины.
Особенное внимание Платон уделял статусу различных элементов в обществе. Есть натуральные элементы, то есть природные, и они - опасны. Интересы по крови — это натуральные связи . В них нет универсализма. Они опасны, потому что несут в себе замысел, который не порожден мыслью, идущей от Логоса. Отсюда многоголосая борьба греков с хаосом, который их, к сожалению, и поглотил. Их захлестнуло варварское окружение, инерция, крупные азиатские империи. Города, созданные эллинским гением и римским трудолюбием, были разграблены дикарями.
Но куда бы мы ни шли в нашем мышлении, употребляя понятия свободы воли или детерминизма, моральной ответственности и доблести, мы наталкиваемся на все то, что изобретено греками. И каким-то образом сохранило свою жизнь.
«... домысел чрезвычайности эпохи отпадает. Финальный стиль (конец молодости, конец века, гибель Европы) входит в берега, мелеет... Судьбы культуры в кавычках вновь, как когда-то, становятся делом выбора. Кончается все, чему дают кончиться. И я возвращаюсь к брошенному без продолженья» (Б. Пастернак).
Время изменяет тексты. Традиционные культуры сознательно или бессознательно борются со временем за тексты, чтобы оно их не изменяло. Одним из, основных методов этой борьбы было включение времени в текст, который тем самым становится формой существования времени как своего внутреннего содержания.
Возможно, самое сложное в античных текстах - это избежать своего рода ловушки нашего восприятия фрагментов древних источников, уцелевших через длительную агонию цивилизации. В философии не случайно все время воспроизводятся и повторяются одни и те же понятия. Это не означает, что заниматься вечными проблемами - это бессмысленное занятие. Просто проблем вечных нет. Есть вечные тайны, являющиеся нашим человеческим делом, поскольку мы сами участвуем в том, о чем рассуждаем и говорим. И это участие имеет следствия: мы участвуем, и это снова порождает следствия и т. д., поскольку существует тайна жизни. Жизнь как феномен может быть истолкована из нее самой, но ее многочисленные обнаружения не выражают ее целиком. Человек не может жить в мире готовых смыслов , он живет в том мире, где смыслы становятся по ходу дела . История есть время в поисках своего смысла. Смысл устанавливается « после » истории.
Вообще ни один философ не « ошибался » и не «заблуждался », если высказывал что-то философское, а не научное. Вообще объективное, научное или теоретическое мышление складывается в пространстве, открытом философией в ее поиске предельных оснований. Не пройдя через философское пространство, не могла бы возникнуть никакая наука, то есть объективная человеческая мысль, ставящая проблемы, вырабатывающая точные рациональные методы их решения, контролируемые способы обработки опыта и аргументации. Наука не могла бы возникнуть из простого продолжения накопления знаний, без опосредующего звена -появления философии, которая и породила в качестве побочного или параллельного продукта некое пространство теоретического мышления, в котором предельно могут быть представлены основания человеческого бьггия. Обычно считают, что философия отличается от науки тем, что она занята вечными неразрешимыми проблемами, которые время от времени повторяются. А в науке, например, есть прогресс. Ньютон знал больше, чем Бруно, или Бруно знал больше, чем Фалес или Анаксагор. Полагают, что есть какая-то кумуляция знаний в решении проблем.
Решена одна проблема - идут к другой; ранена вторая, идут к третьей, и ко второй не возвращаются и т.д. .В отличие от философии, где нет якобы такой объективной суммы знаний. Известно, что многие философские системы одна другой противоречат и во всех системах ставятся одни и те же вопросы. Действительно, философия занимается вечными проблемами, но проблемами не в смысле этого слова - "проблема". Когда мы говорим - проблема, мы имеем в виду, что она разрешима какими-то конечными средствами, конечным числом шагов. Таких проблем в философии нет. В философии говорят о «вечных проблемах» в смысле деятельности, полноты бытия, созидания. Философия содержит в себе разные мыслительные конструкции, иногда непримиримые, исключающие друг друга. Но в границах своего мыслительного пространства мышление философа всегда метафизически последовательно, хотя может быть логически и даже спекулятивно противоречиво. Что касается «критики» античных текстов, то они просто неуязвимы тем, что открыты полностью для любых возможных пониманий, равно как и непониманий.
Дело в том, что находясь на довольно высокой ступени развития науки, логического мышления, то есть некоторых представлений о мире (в рамках довольно сложной системы представлений о космосе, о вселенной, об устройстве атомов) мы склонны всю историю рассматривать как некое движение в русле таких представлений. И в этом смысле считаем, что у нас развитые и высокие представления, а у древних они были примитивными (абберацией еще детского сознания). И для оценки их мысли, сопоставляя, к примеру , что думали о мире Платон или Аристотель, сравниваем это с тем, что знаем о мире мы сами и таким образом оцениваем античный текст.
Но мы должны обратить внимание на другую сторону восприятия текста. Скорее всего, мы должны рассматривать его не как систему записанных представлений, а как следы работы самосозидания человека. То есть брать уже не содержание представлений, сопоставляя их с тем, что мы знаем о мире, а рассматривать текст как способ определенной работы, имеющей отношение к тому, что философия - элемент созидания человеком самого себя. Природой рождается некоторый биологический материал возможных человеческих событий и состояний. Философия имеет особое отношение к способу возникновения и существования человеческого феномена, поскольку он во многом зависит от самосозидания. За пребыванием человека во времени, тем более во времени истории, стоит постоянно возобновляющаяся работа или усилие со стороны человека. Человек есть в той мере, в какой он хочет быть. «Человеческое в человеке» есть совершенно особое явление: оно не рождается природой, не обеспечено в, своей сущности и исполнении никаким естественным механизмом. Человечество есть нечто такое, что пытается стать человечеством.
Содержание представлений Фалеса, Анаксимена, Анаксагора о мире, действительно чуждо нам в качестве только представлений. Но со стороны возобновляющегося усилия пребыть посредством мысли - они нам близки, родственны и являются той вечной современностью, тем гигантским невидимым храмом мысли, который постоянно поддерживается усилиями ныне живущих. Философия только одна и может быть способом приобщения к вечному настоящему.
Пространство нашей жизни зависит от смыслов и значений, которые мы придаем ему. Нужно придать человеческий смысл и назвать по-человечески то, что иначе осталось бы безличным. Кант определил «несовершеннолетие», человечества как неспособность пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-то другого. Несовершеннолетие
по собственной вине - это такое, причина которого заключается не в недостатке рассудка, а в недостатке решимости и мужества пользоваться им без руководства со стороны кого-то другого. «Бареге аис1е !» - имей мужество пользоваться собственным умом. По сути дела, Кант создал нечто вроде хартии политической свободы. Вот некоторые характеристики просвещенного ума, которые Кант сформулировал в небольшой работе «Что такое Просвещение?»: это ум -публичный (а не индивидуалистический), свободный («публичное пользование собственным разумом всегда должно быть свободным»), всеобщий (выражающий мнение «членов сообщества или граждан всего мира»), самоуправляемый - поскольку «то, чего народ не может обязать себя сделать сам, еще в меньшей мере способен сделать какой-бы то ни было монарх» -«Лишь тот, кто просвещен, не боится собственной тени». Эти идеи были ориентированы в русле древнегреческой традиции. Античная диалектика подразумевала искусство мыслить в подвижный формах живой беседы. В конкретности своего исторического явления она тесно связана с неповторимыми особенностями греческой культуры. Диалектика немыслима вне эллинского отношения к публичному слову. Она поднималась к духовным высотам мысли и стиля прямо от публичных споров. Написать текст сложите текстов античных авторов нельзя . Но даже своего рода непонимание - это вид отношения, это не пустое место. Еще на заре человеческой цивилизации в Талмуде было сказано, что есть истины доступные всем, есть истины, которые понятны некоторым, а есть такие, которые под даются только одному твоему разумению и никто тебя им научить не может. К последнему классу истин Талмуд относит истины космологические. Но если подставить вместо «понимание «слово «непонимание» в этот отрывок из Талмуда, получится, что какие-то вещи могут легко непонимать все (например, природу демократии), какие-то непонятны некоторым (например, такая реалия христианской этики как безусловная любовь), а какие-то - доступны непониманию одного человека.
Античные тексты в изобилии содержат эпистемологические архаизмы, что стилистически и структурно напоминает базар в средневосточном городе на перекрестке торговых путей («из варяг в греки»). Вследствие этого образуются места, которые не укладываются в структуру проблемы. Аналогичное явление известно композиторам, пишущим музыку для органа. Хорошо темперированные клавиры, когда слишком последовательное воспроизведение гармонии вдруг приводит в определенных местах к дисгармонии, к якобы дисгармонии. «Волчьи ямы» (так называется это явление в музыке) подстерегают всех тех, кто обращается к древним источникам, куда рушится вся достигнутая ясность и рациональность нашего сознания.
В критической литературе часто можно встретить рассуждения о том, что якобы в философии есть что-то наивное и незрелое. Ничего этого нет. Древние философы по сравнению с нами не наивны/просто само это слово не приемлемо по отношению к философии, в которой мы имеем дело с глубочайшим опытом мышления и сознания.
Одним из терминов, вокруг которого образовывалась философская мысль, был термин мастерства. Мастер - это не тот, кто все знает, а тот, кто хорошо знает то, что он знает. А это всегда предполагает последовательность. Только через последовательность, выполнением до конца какого-то дела по логике этого дела мы проходим по острию бездны незнания.
