CC BY
26
АРХЕОЛОГИЯ И ВОПРОСЫ ИСТОРИИ ДРЕВНЕЙ РУСИ
Лапшина З. С.
(Хабаровск)
УДК 930.126 (571.26)
АРХЕОЛОГИЯ НИЗОВЬЕВ РЕКИ АМУР: К ИЗУЧЕНИЮ СУКПАЙСКОГО ХУДОЖЕСТВЕННОГО СТИЛЯ СРЕДИ ПЕТРОГЛИФОВ АМУРА И УССУРИ
Среди сотен археологических памятников территории низовьев амурского бассейна особое место принадлежит камням и скалам с древними рисунками. Наскальное искусство Нижнего Приамурья изучается с шестидесятых годов XIX века. Среди первооткрывателей и исследователей имена отечественных краеведов и учёных Р. К. Маака, П. Ветлицына, Н. Альфтана, А. М. Золотарёва, В. К. Арсеньева, и зарубежных антропологов Б. Лауфера и Г. Фоука. Системные академические научные исследования памятников петроглифов были проведены лишь через 100 лет, в шестидесятые годы XX века, советскими археологами. Научно-исследовательская источниковая база (топография, описание, калькирование, научная интерпретация и публикация материалов) подготовлена отрядом сотрудников Дальневосточной археологической экспедиции Института археологии и этнографии Сибирского отделения АН СССР под руководством А. П. Окладникова. Писаница на реке Сукпай в бассейне реки Уссури относится к числу новых памятников наскального искусства региона, она была открыта в 1980-х годах археологом В. И. Дьяковым, сотрудником Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока Дальневосточного отделения РАН. В статье предлагается опыт исследования стилистического разнообразия памятников наскального искусства Нижнего Амура, а именно, рисунков Сукпайской писаницы, что предопределяет ее актуальность. Новизна исследования обусловлена тем, что в статье выделяются признаки сукпайского художественного стиля, масштабы его распространения среди петроглифов региона и сопредельных территорий. Для написания работы была использована широкая совокупность методов исследования, в том числе, метод анализа научной литературы, источниками выступили научные труды по теме исследования. Результат исследований: а) выделены отличительные черты стиля сюжетов на скале реки Сукпай; б) прослежены аналогичные изображения на камнях и скалах памятника Сикачи-Алян - Ма-лышево; в) обосновано выделение сукпайского художественного стиля среди петроглифов Нижнего Амура; г) прослежено сходство рисунков сукпайского стиля с сюжетами шаманского тематического направления памятников наскального искусства сопредельных территорий Восточной Сибири, Якутии, Верхнего и Среднего Приамурья, Забайкалья.
Ключевые слова: археология, Приамурье, Кия, Уссури, Сукпай, наскальное искусство, сукпайский стиль петроглифов, шаманская культура, рогатые человечки.
Among the hundreds of archaeological sites in the lower reaches of the Amur basin, a special place belongs to the stones and rocks with ancient drawings. The rock art of the Lower Amur region has been studied since the sixties of the nineteenth century. Among the discoverers and researchers are the names of local historians and scientists. Systematic academic scientific research of petroglyphs monuments was carried out only 100 years later, in the sixties of the twentieth century, by Soviet archaeologists. The research source base (topography, description, tracing, scientific interpretation and publication of materials) was prepared by a team of employees of the Far Eastern Archaeological Expedition of the Institute of Archeology and Ethnography of the Siberian Branch of the USSR Academy of Sciences under the leadership of A. P. Okladnikov. Pisanitsa on the Sukpai River in the Ussuri River basin is one of the new sites of rock art in the region, it was
discovered in the 1980s by archaeologist V. I. Dyakov, an employee of the Institute of History, Archeology and Ethnography of the Peoples of the Far East of the Far Eastern Branch of the Russian Academy of Sciences. The article offers the experience of studying the stylistic diversity of the Lower Amur rock art monuments, namely, the drawings of the Sukpai petroglyph, which predetermines its relevance. The novelty of the study is due to the fact that the article highlights the signs of the Sukpai artistic style, the extent of its distribution among the petroglyphs of the region and adjacent territories. To write the work, a wide range of research methods was used, including the method of analyzing scientific literature, the sources were scientific papers on the topic of the study. The result of the research: a) the distinctive features of the style of plots on the rock of the Sukpai River are highlighted; b) similar images were traced on the stones and rocks of the Sikachi-Alyan-Malyshevo site; c) substantiation of the identification of the Sukpai artistic style among the petrog-lyphs of the Lower Amur; d) the similarity of the drawings of the sukpai style with the plots of the shamanic thematic direction of the rock art monuments of the adjacent territories of Eastern Siberia, Yakutia, the Upper and Middle Amur Region, and Transbaikalia was traced.
Keywords: archeology, Priamurye, Kiya, Ussuri, Sukpai, rock art, Sukpai style of petrog-lyphs, shamanic culture, horned men DOI: 10.24888/2410-4205-2022-31-2-47-55
арактерные черты изобразительного стиля петроглифов на отдельных памятниках
X позволяют поставить и решить вопросы их типологизации внутри комплекса петроглифов региона, проследить наличие сходных артефактов сопредельных районов, создать концепцию представлений о символическом содержании сюжетов рисунков, приблизиться к осмыслению общего процесса развития наскального искусства изучаемой территории. Объектом исследований автора является первобытное искусство низовьев Амура, предметом данной статьи является изучение стилистического разнообразия наскального искусства памятников Хабаровского края. Цель настоящей статьи выделить характерные художественные черты сюжетов на скале р. Сукпай, проследить сходные черты на других памятниках бассейна Уссури и Амура, обосновать сукпайский стиль в наскальном искусстве нижнеамурского региона, а также вписать его в круг аналогичных по стилю памятников сопредельных территорий. Методы исследования: выделение характерных особенностей изображений на конкретном памятнике; сравнительный анализ с изображениями на других петроглифах региона; выделение общего тематического повествования в сюжетах и поиск аналогической тематики петроглифов Дальнего Востока, Забайкалья и Сибири.
История изучения темы. Памятник Сукпайская писаница обнаружен в конце 70-х годов ХХ века. Выполненные краской рисунки на скале по р. Сукпай (приток р. Хор бассейна р. Уссури) открыты В. И. Дьяковым. Он связывал появление рисунков с тунгусскими племенами середины I тыс. до н.э. - середины I тыс. н.э. [4, с.31]. В конце 90-х годов изучение писаницы продолжено А. М. Шаповаловым и А. В. Малявиным, они перепроверили расположение рисунков, состояние сохранности, измерили рисунки и провели полевую фотосъемку изображений. А. М. Шиповалов опубликовал статью по итогам полевых работ: в ней дано подробное расположение с картами, описан каждый рисунок с размерами и фотографиями. Он заключил о культурном единстве всех изображений, уточнил откуда пришли носители стиля - это Алдано-Ленский бассейн и Прибайкалье, где развито крашеное наскальное искусство, в отличие от низовьев Амура. Он отмечал также сочетание стилизованных изображений (фигурки людей) и реалистических (кони и всадники), тематика рисунков связывается с шаманским культом, в отношении датирования писаниц сослался на первооткрывателя В. И. Дьякова [22, с. 199]. Предварительное описание рисунков писаницы на р. Сукпай и выделение отличительных признаков выполнено автором в статье «Опыт стилистической периодизации нижнеамурских петроглифов», эти представления помещены в монографию «Архаическая картина мира в семантическом содержании личин петроглифов Нижнего Амура» [7, с. 51; 8, с. 109].
Описание изображений на скале р. Сукпай. Стиль изображений является своеобразной визитной карточкой отдельного памятника или целого комплекса петроглифов. В толковом словаре термин «стиль» раскрывается как совокупность черт, близость выразительных художественных приемов и средств, обусловливающих собой единство какого-либо направления в творчестве [10, с. 794]. Изучаемый объект - единый изобразительный комплекс с оригинальным стилем, который автором назван сукпайским [7, с. 52]. Его характерные черты заключаются в лаконизме и большой степени условности изображений. Рисунки исполнены в единой технике (сплошной росписи красной охрой) тремя ярусами: в первом ярусе лодка с 7 вертикальными полосками, всадник на лошади, антропоморф; во втором ярусе - также лодка с 8 вертикальными полосками, всадник на лошади, и два антропоморфа в рогатых головных уборах; в третьем ярусе - четыре антропоморфа: один с круглой головой, два в рогатых головных уборах и одна фигура с несохранившейся головой [22, с. 200]. Всего два всадника на конях, две лодки, семь антропоморфных персонажей. Люди обозначаются полосками с руками и ногами, отличительный признак - головной убор или его отсутствие, круглая голова. Важной особенностью памятника являются всадники. Кони показаны условно, с некоторыми узнаваемыми деталями (хвост, голова). Один конь изображен в движении, другой - в статичной позе. Оба длинноногие, с откинутыми пышными хвостами. Один всадник в виде стерженька, другой, в островерхом головной уборе, с разведенными в сторону руками и поводьями в виде волнистой линии, которая тянется к шее коня. Второе средство передвижения -лодки двух типов: прямые и чуть изогнутые с конца. В них размещены пассажиры в виде коротких вертикальных полосок по 7 и 8 единиц в каждой. Лодки с ездоками в виде вертикальных полосок - широко распространенный в древнем наскальном искусстве сюжет «путешествия душ в мир предков». По материалам Северной Евразии эта тема изучалась А. И. Мартыновым, в 1956 году в Кемерово вышла его работа «Лодки в страну предков», материалы этих исследований включены в совместную с А. П. Окладниковым монографию по Томской писанице. Итак, сукпайская писаница обладает характерными чертами. 1. Ярусность изображений. Для авторов, оставивших рисунки, является привычным структурирование изобразительной плоскости на ярусы. 2. Особого рода стилизованные антропоморфы. 3. Всадники на конях. 4. Лодки с душами умерших, отправляющиеся в страну предков. 5. Сакральные персонажи в двурогих и островерхих головных уборах. 6. Композиции нанесены охрой на поверхность скалы, а не выбиты по камню.
Аналогичные по стилю и облику персонажей композиции известны еще на двух памятниках. Они выделены автором среди петроглифов Сикачи-Алян - Малышево на камнях первого (№ 14), третьего (№ 84) и четвертого (№№ 87, 88, 91) пунктов [7, с. 53]. Крашеный рисунок лодки, аналогичный Сукпаю, отмечен А. П. Окладниковым среди петроглифов реки Кия возле села Переяславка Лазовского района Хабаровского края. Он давно утрачен, описание и прорисовка киинской лодки в монографии - единственный источник об этом рисунке [13, с. 62].
Описание рисунков и композиций на памятнике Сикачи-Алян - Малышево.
Камень 14. Пункт первый петроглифов. На камне изображены только две лодки с вертикальными полосками. На большой лодке прямой конструкции 18 полосок - душ, на малой, выгнутой лодке - 7 полосок, но она не полностью сохранилась. Рисунки выбиты на пористой боковой поверхности базальтовой глыбы. Отличаются грубой манерой исполнения, что может быть связано с особенностями поверхности глыбы. Других изображений нет. Грубоватые, тяжелые и неуклюжие лодки по типу сходны с сукпайскими.
Камень 84:3. Третий пункт петроглифов. Находится на скале ниже с. Малышево, «камнем» условно обозначена А. П. Окладниковым часть плоскости скалы, в настоящее время она утрачена [13, с. 43]. Два рисунка выделены под номером 3 (камень 84: 3), на таблице они показаны рисунком 1. Они резко отличаются от массива резных изображений на этой плоскости скалы, относящихся к более поздней эпохе. Два всадника на лошадях выполнены в технике легкого шлифования поверхности камня и протирания, местами очертания дополнены прочерчиванием. Антропоморфные фигурки показаны вертикальными полосками, одна
из них с вытянутой рукой-полоской. Кони в статичных позах, выполнены такими же полосками: горизонтальной (туловище), двумя длинными вертикальными (ноги), чуть вытянутыми (шея), и под углом к ним короткими полосками-головами. От сукпайских коней их отличает отсутствие хвостов и значительно большая степень условности.
Камень 87. Четвертый пункт петроглифов. Наиболее показательны изображения на участке скалы с условным обозначением «камень 87». На вершине скалы расположено кладбище села Малышево. Они размещены тремя ярусами на одной изобразительной плоскости на высоте 3,5м над уровнем воды и выдержаны в одном стиле. Высота, ярусность размещения и стиль сближает их с сукпайскими и с №14, и с № 83. Но они выполнены в технике неглубокой выбивки. Изображены человечки (6 ед.) в виде полосок, раздвоенных книзу, с двумя руками из прямых раскинутых, либо чуть опущенных полосок. Головы у всех разные: на верхних фигурках три изображения с круглой головой, из них две головы имеют фаллические очертания, четвертая - в рогатом головном уборе: на нижних фигурках у одной в виде простого завершения палочки (тела), т.е. никак не выделена, у другой, маленькой фигурки, она чуть утолщена (см. табл.).
После компьютерной обработки прорисовок прояснилось содержание и смысл. В композиции верхнего яруса с четырьмя фигурками просматривается сакральное лицо в рогатом головном уборе и группа, в которой угадывается семья из трех человек: муж - высокая фигурка с фаллическим завершением головы, жена с большой круглой головой, с выступами на туловище; маленькая фигурка с фаллической головой - вероятно, отпрыск мужского пола. Возле них рисунок треугольного паруса на древке, закрепленном в круглом основании; от древка горизонтально отходит полоска с завершением фаллического типа. Антропоморфная группа сверху и снизу ограничена двумя лодками. В верхней семь ездоков, в нижней - десять. Верхняя лодка с прямым корпусом, корма не обозначена, нос лодки высоко поднят и разветвлен четырьмя короткими выступами. Нижняя лодка с изогнутым корпусом и одинаково высокими кормой и носом. Нос раздвоен.
Средний ярус представлен лодкой с круто загнутым корпусом, в ней семь ездоков. По типу она напоминает единственную крашеную лодку, которая сохранилась среди выбитых рисунков петроглифов на р. Кия возле села Переяславки. Рядом с лодкой вертикальные полоски. Нижний ярус составляют два изображения лодок и две фигурки. Последние представляют, на наш взгляд, человека с изогнутым туловищем и заметно выпуклым животом (воз-можно,изображена беременная женщина). Эта фигура как бы подхватывает другую, маленькую, вероятно, ребенка (см. табл.). На том же горизонтальном уровне выбиты две лодки с прямыми корпусами и чуть загнутыми носами, направленными в противоположные стороны. У одной лодки нос утолщен по типу фаллических знаков, сходен он и с фигурой на древке паруса среднего яруса. В ней семь ездоков. Нос самой нижней лодки поднят под углом и на конце развилка с концамилопатовидных очертаний. В ней восемь ездоков.
Камень 88. Четвертый пункт петроглифов. Базальтовая глыба округлая, по форме близка караваю [13, с. 46]. Изображения выполнены пикетажем. Камень покрыт неоконту-ренными ямками, сгруппированными в три-четыре ямки и одиночными. Лишь на макушке и у основания глыбы нанесены контурные личины. Они представляют верхний и нижний ярусы изображений. Между ними, т. е. в среднем ярусе выбиты две лодки. Они одинаковы по типу корпуса (изогнутые с высокой кормой и не менее высоким носом), правая лодка крупная, левая - мелкая. В них размещены вертикальными полосками по восемь ездоков в каждой. Тип лодки и число ездоков соответствуют рисункам композиции сюжетов на реке Сук-пай и лодки со скалы на р. Кия.
На камне 91 четвертого пункта петроглифов [13, с. 47]. Это последний камень пункта 4, он был расположен в той части села Малышева, которая в настоящее время плотно застроена и камень найти не удается. Изображена композиция, состоящая из четырех лодок, а также фигуры в виде двух вписанных окружностей с тремя короткими полосками (лучами) и фигуры в виде овала с точкой-ямкой. Рядом длинная полоса. Рисунки выполнены в технике выбивки. Две большие лодки с кормой в виде развилки, в них 7 и 8 ездоков - душ. Типоло-
гически они близкилодкам на камне № 87. Третьялодка средних размеров, с изогнутым корпусом, носом и кормой, в ней четыре полоски-ездока. Самая маленькая лодка имеет чуть изогнутый корпус, высокую и утолщенную корму, тонкий загнутый нос, внутри два пассажира. Она расположена перпендикулярно крупной лодке, можно предполагать, что не лодка мала, а замысел таков: это эпизод мифа с погружением лодки в воду. Рисунки нанесены на разных плоскостях двумя ярусами. Верхний ярус занимает фигура типа солярного знака в виде двойной окружности с лучами. Нижний ярус заполнен горизонтально расположенными рисунками на разных плоскостях: это четыре лодки, знак утробы, полоса (возможно, шест или жезл). Нижний ярус изображений тяготеет к верхнему рисунку - солярному знаку, он -центр композиции. В этом варианте содержания композиции просматривается картина мира, в которой лодки с душами умерших движутся к солнцу и постепенно погружаются в мировой океан, в нижний мир. Не случайно здесь помещени знак утробы: за смертью и погружением в мир предков последует очищение и символическое возрождение. В рисунке заключена тема смерти и возрождения. Этот источник включен в группу рисунков сукпайского типа по сходству с лодками на камне № 87, где, в свою очередь, имеется главный стилистический признак - антропоморфы.
На наш взгляд, рисунки Сикачи-Аляна - Малышево, рисунок лодки на скале р. Кия и сюжеты Сукпайской писаницы обнаруживают общие стилистические черты, несмотря на различия в технике изготовления (крашеные, протерто-шлифованные и выбитые). Совпадают антропоморфные персонажи (камень № 87), лодки (камни №№ 14, 87, 88. 91), сходны с сукпайскими и рисунки лошадей на камне № 84: 3. Поэтому они все отнесены к сукпайскому стилю. Ниже в таблице показаны отдельные рисунки и сюжет на камне № 91 с погружением погребальных лодок в мировой океан как в нижний мир.
Таблица
Сукпайский стиль на памятниках Амура и Уссури
Сукпай (крашеные) Сикачи - Алян (камень №) (выбитые) р. Кия (крашеный)
ш * 1 87
* Н 4
* 1111 Мт „
4ЦШ ^^^^^^^^ 91
«1Ы, 88
<л ЧШ1Ы СХЩрР 91
Обсуждение. Датирование изображений сукпайского стиля. Сложна и интересна проблема датирования изображений сукпайского типа. Техники нанесения рисунков (краской, выбивкой, шлифовкой и протиркой) могут свидетельствовать о неоднородной культурной принадлежности носителей данного стиля или о долгой истории его бытования. Рассмотрим, как он проявлен за пределами бассейнов нижнего Амура и Уссури. Антропоморфные поделки в виде столбиков появляются в мелкой пластике культур Сибири и Дальнего Востока в эпоху ранних металлов. Бронзовые или костяные антропоморфные фигурки-столбики или полоски с головой, ногами и выступами вместо рук известны в Андроновской культуре; человечки с руками и ногами, с коронами на голове обнаружены в Завьялово 1А, с. Напас на р. Тым; далее на восток - в погребальных комплексах Глазковской культуры Прибайкалья, Ымыяхтахской культуры Якутии, находки в Усть-Уде, Усть-Илиме, Шумили-хе, Семеново, Верхнеленске, Кода, Базаиха [5, с. 277].
Художественный образ антропоморфных поделок вполне соответствует изображениям в наскальном искусстве. Рисунки человечков в виде полосок с руками и ногами, круглой головой, либо в рогатых головных уборах встречаются среди петроглифов огромной территории по рекам Томь, Енисей, Ангара, Лена, оз. Байкал, р. Селенге, а также на территории Бурятии, верхнего течения Амура, Олекмы и других рек Якутии, а также на крайнем северо-востоке на р. Пегтымель (Чукотка) [3, с. 130; 6, с. 256; 9, с. 288; 11, с. 156; 14, с. 196; 16, с. 43; 17, с. 108; 21, с. 65].
Для восточносибирских петроглифов характерны как одиночные антропоморфные фигуры, так и композиции с рядами человечков, образующих либо хоровод (Шишкинские рисунки), либо ряды (Бурятия, о-в Богучанский), либо «частокол» (Верхнее Приамурье, средне-нюкжинские писаницы). Теме рогатых человечков в искусстве Сибири, Якутии, Приамурья, Чукотки посвятили свои исследования Н. Н. Диков, А. П. Окладников, А. И. Мазин, Н. Н. Кочмар, в памятниках Бурятии - А. В. Тиваненко [3; 16; 17; 6; 21].
В круг этих территорий входит и Нижний Амур, где на двух памятниках петроглифов (Сикачи-Аляна - Малышево и Сукпай) встречаются подобные изображения человечков, в том числе, и с рогатыми головными уборами. На писаницах Средней Лены, Якутии в бассейне рек Олекмы и Алдана лодки с душами умерших, рогатые антропоморфные существа нередко сопровождаются фигурами зверей (оленей, медведей) с валенкобразными ступнями. Они прослежены в памятниках на реках Чаре, Токко, Алдане, Олекме, датированных II тыс. до н.э. [6; 16: табл. 37:1, 40: 1-2, табл. 43: 2-4; 17: табл. 29:1-2].
Среди рисунков Сикачи-Аляна - Малышево два изображения зверей на камень № 8 первого пугнкта отличаются раздвоенными ступнями. Но стилистически, на наш взгляд, они отличаются от рисунков сукпайского типа. Они отнесены автором, предварительно, к стилю широкой контурной линии. В этой стилистической группе есть похожее на лошадь изображение и сюжет с человеком на лыжах [7: табл. 5:3, 7]. Рисунки этого типа прослежены на камнях №№ 8, 24, 26, 33, 35, 42, 48, 72, 103. Датированы, предварительно, финалом неолита и ранним железным веком (II тыс. до н.э.) [7: с. 43, табл. 5; 8: прил. 5, с. 221].
Рогатые и круглоголовые человечки, лодки двух типов (прямые и изогнутые с высокими кормой и носами) соответствуют стилю эпохи бронзы и раннего железа сопредельных
территорий бассейна Амура, Якутии, Бурятии и Восточной Сибири. Они сопровождаются изображениями оленей, горных козлов, орлов, но не лошадей. Эта тема сопряжена с выраженным шаманским культом, когда неоднократно передается образ сакрального персонажа в рогатом головном уборе, с бубном [19, с. 321].
Появление упрощенных и схематичных антропоморфных изображений «в виде столбика с развилкой-ногами» в искусстве Сибири С. В. Студзицкая трактовала как смену первобытно-реалистического стиля анималистического искусства новым, в основе которого лежит человек. Новый стиль оформляется со второй половины II тыс. до н.э. и связан с фаллическим культом, шаманизмом, темой лодок в страну мертвых [20, с. 325, 349-350].
Для нижнеамурских петроглифов необходимо отметить отличительную черту - это совмещение в едином комплексе всадников на конях и лодок с душами умерших. Для Сибири, Прибайкалья, Забайкалья и Якутии не известны изображения лошадей охрой или выбивкой в упрощенно-схематическом стиле. Они появляются в большом количестве в более позднее время в ином исполнении, ином стиле и связаны с распространением тюркской культуры [9; 11].
Изображения коней и всадников становятся проблемой отдельного исследования. Сюжеты этой темы необходимо увязывать со временем появления лошадей и верховой езды в низовьях Амура, что в культурно-историческом плане соответствует раннему Средневековью. На памятниках Нижнего Амура раннесредневековые рисунки с лошадьми и всадниками, выполненные резными линиями, А. П. Окладников связывал с культурой племен мохэ [12, с. 13]. В книге «Лики древнего Амура» он поместил в ряд резных изображений лошадей, относимых к культуре мохэ, также два рисунка на № 84:3, хотя это явно другая изобразительная традиция [12, с. 83]. На лошадиной бабке из Троицкого могильника мохэской культуры имеется изображение человека в виде тонкой вертикальной палочки с отходящими от нее влево и вправо по диагонали полосками (руки и ноги), другая бабка украшена перекрещивающимися полосками, т.е. тонко прочерченным ромбическим орнаментом [18, № 125]. Мохэское наскальное искусство представляют рисунки, нанесенные тонкими линиями, в том числе, тонкие человечки-палочки. В нем развита тема мчащихся коней и всадников, не характерны статичные композиции, этим они значительно отличаются от сукпайского стиля.
Как гипотетический вариант, сукпайские и сикачи-аляно-малышевские рисунки можно связать с группами первых сибирских всадников, проникавших на восток в эпоху раннего железного века, до мохэской волны. Проникновения отдельных групп прослежены в редких археологических комплексах на юге Дальнего Востока: в Приамурье они связываются с Глазковской культурой энеолита Приангарья [1, с. 357; 15, с. 201-202].
Г. М. Василевич проследила тюркские языковые элементы на Байкале в эпоху неолита, отмечала участие монголоязычных тюрков в этногенезе древних тунгусов, носителей Се-ровской неолитической культуры (пеших охотников тайги), а также Глазковской культуры энеолита (эвенов-прототунгусов горной тайги). По ее мнению, от тюрков, вышедших на Байкал, предки тунгусов получили навыки кузнечества и лошадей [2, т. 2, с. 205-232].
Выводы. Сукпайский стиль оставляет много загадок и рождает новые интересные проблемы: раннюю границу шаманской тематики в искусстве, а, значит, и проблему ранней границы проникновения шаманизма в низовья Амура; проблему культурных контактов племен региона с верхне- и среднеамурскими, якутскими и восточно-сибирскими землями. Очерчен ареал распространения этого стиля в регионе. Сходные по стилю сукпайским, но выбитые и шлифованные рисунки имеют место в Сикачи-Аляне - Малышево, остатки изобразительной традиции крашеных рисунков зафиксированы на р. Кия близ с. Переяславка. Рисунки сукпайского стиля по многим признакам сходны с наскальным творчеством западных территорий бассейна Амура, Якутии, Байкала и Ангары, в котором выражена тема шаманизма. Присутствие всадников на лошадях отличает сукпайский стиль нижнеамурских рисунков от указанных сопредельных территорий. Отличаются они и от резных изображений культуры мохэ.
Список источников и литературы
1. Андреева, Ж. В. (1987). Бронзовый век Дальнего Востока // Эпоха бронзы лесной полосы СССР. Археология СССР / под общей редакцией академика Б. А. Рыбакова. Москва: Наука. С. 351-358.
2. Василевич, Г. М. (1947). Древнейшие языковые связи современных народов Азии и Европы // Труды Института этнографии АН, новая серия. Т. 2. С. 205-232.
3. Диков, Н. Н. (1971). Наскальные загадки древней Чукотки: петроглифы Пегтыме-ля. Москва: Наука. 130 с.
4. Дьяков, В. И. (1978). Сукпайская писаница // Археологические материалы по древней истории Дальнего Востока СССР. Владивосток. С. 31-32.
5. Косарев, М. Ф. (1987). Второй период развитого бронзового века Западной Сибири (андроновская культура) // Эпоха бронзы лесной полосы СССР Археология СССР / Под общей редакцией академика Б. А. Рыбакова. Гл. 4. Москва: Наука. С. 276-288.
6. Кочмар, Н. Н. (1996). Сравнительный анализ петроглифов Якутии и Чукотки // Археология Северной Пасифики. Материалы международного симпозиума (Владивосток 25.04.1993.) ИИАЭ ДВО РАН. Владивосток. С. 256-265.
7. Лапшина, З. С. (2016). Опыт стилистической периодизации нижнеамурских петроглифов // «На берегу Амура есть писаные камни...». Сборник научных статей, посвященных 80-летию Нижнеамурской экспедиции А. П. Окладникова / научный редактор и составитель З. С. Лапшина. Хабаровск. С. 43-63.
8. Лапшина, З. С. (2020). Архаическая картина мира в семантическом содержании личин петроглифов Нижнего Амура: монография. Хабаровск: Изд-во ТОГУ. 269 с.
9. Мельникова, Л. В., Николаев, В. С., Демьянович, Н. И. (2011-2012). Шишкинская писаница. В 2-х томах. Иркутск: Ин-т земной коры СО РАН. Т. 1. 426 с.; Т. 2. 288 с.
10. Ожегов, С. И., Шведова, Н. Ю. (1992). Толковый словарь русского языка / РАН, Институт русского языка; Российский фонд культуры. Москва: АзъЦГО. 960 с.
11. Окладников, А. П., Запорожская, В. Д. (1959). Ленские писаницы. Наскальные рисунки у деревни Шишкино. Москва-Ленинград: Изд-во АН СССР. 199 с.
12. Окладников, А. П. (1968). Лики древнего Амура. Новосибирск: Зап-Сиб. кн. изд-во.
238 с.
13. Окладников, А. П. (1971). Петроглифы Нижнего Амура. Ленинград. 335 с.
14. Окладников, А. П. Мартынов, А. И. (1972). Сокровища Томских писаниц. Наскальные рисунки неолита и бронзы. Москва: Искусство. 255 с.
15. Окладников, А. П. Деревянко, А. П. (1973). Далекое прошлое Приморья и Приамурья. Владивосток: Дальневост. кн. изд-во. 440 с.
16. Окладников, А. П. Мазин, А. И. (1976). Писаницы реки Олекмы и Верхнего Приамурья. Новосибирск: Наука. 190 с.
17. Окладников, А. П. Мазин, А. И. (1979). Писаницы бассейна реки Алдан. Новосибирск: Наука. 152 с.
18. Okladnikov, A. P. (1981). Ancient Art of the Amur Region. Leningrad: Aurora Art Publichers. 160 p.
19. Студзицкая, С. В. (1987). Искусство Восточного Урала и Западной Сибири в эпоху бронзы // Эпоха бронзы лесной полосы СССР. Археология СССР / под общей редакцией академика Б. А. Рыбакова. Гл. 8. Москва: Наука. С. 318-326.
20. Студзицкая, С. В. (1987). Искусство Восточной Сибири в эпоху бронзы // Эпоха бронзы лесной полосы СССР. Археология СССР / под общей редакцией академика Б. А. Рыбакова. Гл. 9. Москва: Наука. С. 344-350.
21. Тиваненко, А. В. (1990). Древнее наскальное искусство Бурятии: Новые памятники. Новосибирск: Наука. 208 с.
22. Шиповалов, А. М. (1999). Наскальные изображения на р. Сукпай // Традиционная культура востока Азии. Вып. 2. Благовещенск: Изд-во АмГУ. С. 194-200.
References
1. Andreeva, Zh. V. (1987). Bronzovyy vek Dal'nego Vostoka [Bronze Age of the Far East] Epokha bronzy lesnoy polosy SSSR. Arkheologiya SSSR, red. akad. B. A. Rybakova. Moscow, Nauka Publ., 351-358. (in Russian).
2. Vasilevich, G. M. (1947). Drevneyshie yazykovye svyazi sovremennykh narodov Azii i Evropy [The most ancient linguistic connections of modern peoples of Asia and Europe] in Trudy Instituta etnografii AN, novaya seriya, t. 2, 205-232. (in Russian).
3. Dikov, N. N. (1971). Naskal'nye zagadki drevney Chukotki: petroglify Pegtymelya [Rock riddles of ancient Chukotka: Petroglyphs of Pegtymel]. Moscow, Nauka Publ. (in Russian).
4. Dyakov, V. I. (1978). Sukpayskayapisanitsa [Sukpai Pisanitsa] in Arkheologicheskie ma-terialy po drevney istorii Dal'nego Vostoka SSSR. Vladivostok, 31-32. (in Russian).
5. Kosarev, M. F. (1987). Vtoroy period razvitogo bronzovogo veka Zapadnoy Sibiri (an-dronovskaya kul'tura) [The second period of the developed Bronze Age of Western Siberia (Andro-novo culture)] in Epokha bronzy lesnoy polosy SSSR Arkheologiya SSSR, edited by acad. B. A. Rybakov, ch. 4. Moscow, Nauka Publ., 276-288. (in Russian).
6. Kochmar, N. N. (1996). Sravnitel'nyy analiz petroglifov Yakutii i Chukotki [Comparative analysis of petroglyphs of Yakutia and Chukotka] in Arkheologiya Severnoy Pasifiki. Materialy mezhdunarodnogo simpoziuma (Vladivostok 2-5.04.1993.) IIAE DVO RAN. Vladivostok, 256265. (in Russian).
7. Lapshina, Z. S. (2016). Opyt stilisticheskoy periodizatsii nizhneamurskikh petroglifov [The experience of stylistic periodization of the Lower Amur petroglyphs] in «Na beregu Amura est' pisanye kamni...». Sbornik nauchnykh statey, posvyashchen-nykh 80-letiyu Nizhneamurskoy ekspeditsii A. P. Okladnikova «There are written stones on the bank of the Amur ... ». Khabarovsk, 43-63. (in Russian).
8. Lapshina, Z. S. (2020). Arkhaicheskaya kartina mira v semanticheskom soderzhanii lichin petroglifov Nizhnego Amura [Archaic picture of the world in the semantic content of the petrog-lyphs of the Lower Amur]. Khabarovsk, izd-vo TOGU. (in Russian).
9. Melnikova, L. V., Nikolaev, V. S., Demyanovich, N. I. (2011-2012). Shishkinskaya pisanitsa [Shishkinskaya scribble]. V 2-kh tomakh. Irkutsk, In-t zemnoy kory SO RAN. (in Russian).
10. Ozhegov, S. I., Shvedova, N. Yu. (1992). Tolkovyy slovar' russkogoyazyka [Explanatory dictionary of the Russian language]. RAN, Institut russkogo yazyka; Rossiyskiy fond kul'tury. Moscow, AzLTD Publ. (in Russian).
11. Okladnikov, A. P., Zaporozhskaya, V. D. (1959). Lenskie pisanitsy. Naskal'nye risunki u derevni Shishkino [Lena Pisanitsy. Rock paintings near the village of Shishkino]. Moscow - Leningrad, izd-vo AN SSSR. (in Russian).
12. Okladnikov, A. P. (1968). Liki drevnego Amura [Faces of the Ancient Amur]. Novosibirsk, Zap-Sib. kn. izd-vo. (in Russian).
13. Okladnikov, A. P. (1971). Petroglify Nizhnego Amura [Petroglyphs of the Lower Amur]. Leningrad. (in Russian).
14. Okladnikov, A. P., Martynov, A. I. (1972). Sokrovishcha Tomskikh pisanits. Naskal'nye risunki neolita i bronzy [Treasures of the Tomsk writings. Rock paintings of the Neolithic and Bronze]. Moscow, Iskusstvo Publ. (in Russian).
15. Okladnikov, A. P., Derevianko, A. P. (1973). Dalekoe proshloe Primor'ya i Priamur'ya [The distant past of Primorye and Priamurye]. Vladivostok, Dal'nevost. kn. izd-vo. (in Russian).
16. Okladnikov, A. P., Mazin, A. I. (1976). Pisanitsy reki Olekmy i Verkhnego Priamur'ya [Scribes of the Olekma River and the Upper Amur Region]. Novosibirsk, Nauka Publ. (in Russian).
17. Okladnikov, A. P., Mazin, A. I. (1979). Pisanitsy basseyna reki Aldan [Scribes of the Aldan River Basin]. Novosibirsk, Nauka Publ. (in Russian).
18. Studzitskaya, S. V. (1987). Iskusstvo Vostochnogo Urala i Zapadnoy Sibiri v epokhu bronzy [Art of the Eastern Urals and Western Siberia in the Bronze Age] in Epokha bronzy lesnoy
polosy SSSR. Arkheologiya SSSR, pod obshchey redaktsiey akademika B. A. Rybakova. Gl. 8. Moscow, Nauka Publ. 318-326. (in Russian).
19. Studzitskaya, S. V. (1987). Iskusstvo Vostochnoy Sibiri v epokhu bronzy [Art of Eastern Siberia in the Bronze Age] in Epokha bronzy lesnoy polosy SSSR. Arkheologiya SSSR, pod obshchey redaktsiey akademika B. A. Rybakova. Gl. 9. Moscow, Nauka Publ. 344-350. (in Russian).
20. Tivanenko, A. V. (1990). Drevnee naskal'noe iskusstvo Buryatii. Novye pamyatniki [Ancient rock art of Buryatia. New monuments]. Novosibirsk, Nauka Publ. (in Russian).
21. Shipovalov, A. M. (1999). Naskal'nye izobrazheniya na r. Sukpay [Rock carvings on the river Sukpai] in Traditsionnaya kul'tura vostoka Azii, vyp. 2. Blagoveshchensk, izd-vo AmGU, 194-200. (in Russian).
