CC BY
3
Предания, легенды и мифы саха (якутов). - Новосибирск: Наука, 1995. - 400 с.
Саввин А.А. Верования якутов. 1937-1941 гг. // Архив ЯНЦ СО РАН. Ф. 4. Оп. 12. Д. 70. 347 л.
Саввин А.А. Шаманизм: шаманы. 1935-1941 гг. // Там же. Ф. 4. Оп. 12. Д 64. 123 л
Слепцов П. Циркуляр Якутского губревкома от 20 ноября 1920 г. // Борьба за установление и упрочение Советсюй власти в Якутии. - Кн. 1, ч. 2. - Якутск, 1961. - С. 52.
Слепцов Е.П. Якутский шаманизм в контексте архаичных символических систем: мифология и ритуал:
автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Томск, 2009. - 22 с.
Суслов И.М. Шаманство и борьба с ним. 1929 г. // Архив ГМИР. Ф. 4. Оп. 2. Д. 37. Л. 1-77.
Токарев С А. Ранние формы религии и их развитие. -М.: Политиздат, 1990. - 662 с.
Трощанский В. Ф. Эволюция чёрной веры (шаманства) у якутов. - 2-е изд. - М.: Кн. дом «ЛИБРО-КОМ», 2012. - 224 с.
Худяков И.А. Краткое описание Верхоянского округа: (Отдельные главы). - Якутск: Бичик, 2002. - 208 с.
V.E. Vasilev
Shamanism of the Sakha people: essence and systematization of traditional beliefs
The role and place of shamanism of the people of Eastern Siberia in the general case of the early forms of religion in scientific works causes many questions that require an affirmative answer on the basis of objective, impartial analysis. A short overview of the historiography of the shamanism gives the opportunity to address the issue through the prism of the policy of the Imperial Russia. This leads to the conclusion that according to shamanism the role played by the ideological attitudes of the state and the Church focused on spiritual and economic merger of the former "foreigners" the Empire with the Russian people. In this light, the scattered information about the pre-Christian beliefs of the aborigines of the Eastern Siberia are of interest in terms of the revival of spiritual values in the modern globalized world, neglecting the environmental and humanitarian problems arising at the crossroads of civilizations the East and the West.
Keywords: Shamanism, world religions, Christianity, the servants of the devil, the Saint Shaman, classification of the early cults
902.22(571.56)"19"
Л.Н. Жукова
Археологические разведки Якутского республиканского краеведческого музея им. Ем. Ярославского в конце XX века*
Археологическим отрядом музея выявлены пять кратковременных стоянок-мастерских на II надпойменной террасе р. Муна в Жиганском районе ЯАССР; у деревни Матта Мегино-Кангаласского улуса найдены следы пребывания древнего человека от неолита до позднего средневековья. В статью вошли материалы научных отчетов, представленных в Отдел полевых исследований Института археологии АН СССР (1977-1978 гг.).
Ключевые слова: древние мастерские, подъемный материал, обломки и отщепы, орудия, датировка памятника.
Якутский республиканский краеведческий музей им. Ем. Ярославского (ныне - Якутский государственный объединенный музей истории и культуры народов Севера им. Ем. Ярославского) проводил плановые археологические работы с 1933 г. Работы выполнялись периодически и не прекращались даже в период Великой Отече-
ственной войны 1941-1945 гг. [Березкин, 1960; Заборовская, 1966; Бравина, Попов, 2008]. В послевоенное время исследования в этом направлении существенно сократились, практиковались вскрытия случайно обнаруженных захоронений, например, бронзового века в п. Кангалас-сы (1958 г.) [Новгородов, 1960].
* Консультационную помощь в составлении отчетов, представленных в Отдел полевых исследований Института археологии АН СССР, оказал научный сотрудник лаборатории археологии ЯФ СО АН СССР В. А. Кашин.
© Л.Н. Жукова, 2016
В период работы автора статьи в музее (1974— 1978 гг.) был поставлен вопрос о возобновлении систематических археологических исследований. Необходимый практический опыт был получен нами во время полевых работ Приленской археологической экспедиции ЯФ СО АН СССР под руководством Ю.А. Мочанова и С. А. Федосеевой на стационарных памятниках: Дюктайская пещера, Усть-Миль, Верхне-Троицкое, Эжанцы, Ихинэ, Усть-Тимптон, Усть-Чиркуо. Работы проводились в разные годы начальниками отрядов: И.В. Константиновым, В.А. Кашиным, З.И. Филипповой, Н.А. Щербаковой (1970-1974 гг.).
Этот опыт пригодился при осмотре древне-якутских погребений, сообщения о которых поступали в музей в 1976 и 1978 гг. [Жукова, 1976; 1978; 1984; 2015].
Археологическая разведка в 1977 г. была осуществлена по р. Муна Жиганского района ЯАССР, не населенной и малоисследованной в историко-культурном отношении. Район деятельности выбран с учетом пожеланий начальника Приленской археологической экспедиции Ю.А. Мочанова.
13 июля 1977 г. отряд в составе начальника, научного сотрудника музея Л.Н. Жуковой и двух рабочих - Н.Н. Тарского (студент исторического отделения ИФФ ЯГУ) и Н.Н. Терехова - из п. Жи-ганск на вертолете МИ-4 был заброшен на р. Муна в 360 км от устья. В дальнейшем маршрут проходили на резиновой лодке. В завершении маршрута в устье р. Муна отряд был встречен археологической экспедицией Якутского государственного университета под руководством Н. Д. Архипова, и 1 августа 1977 г. совместно вышли из устья р. Муна к метеорологической станции Менкере на р. Лена.
Река Муна - левый приток р. Лена в нижнем течении, длина ее 715 км, скорость течения не превышает 0,8 м/с. Река течет севернее Полярного круга по территории Оленекского и Жиганского районов. Полностью расположенная в пределах Среднесибирского плоскогорья р. Муна берет начало на восточном склоне Оленекско-Вилюйско-го водораздела и течет в широтном направлении с запада на восток.
Из-за неустойчивого водного режима река не пригодна для судоходства: летом уровень воды в реке резко падает, обнажаются многочисленные косы и перекаты, а небольшие речки совершенно пересыхают. Долина р. Муна хорошо разработа-
на, ширина ее местами достигает 4-5 км. Повсеместно и широко развиты надпойменные террасы (I - высотой 5 м, II - 10-12 м, III - 25-30 м). Одновременно весь комплекс террас встречается редко, часто отсутствует первая или вторая над-пойма, береговые обрывы сложены коренными породами [Лебедев, Орлова, 1959].
Везде распространена «вечная мерзлота», летом протаивающая на глубину от 0,2 до 2,5 м. Постоянного населения на территории нет, но она периодически посещается охотниками и пастухами-оленеводами. Дорог нет, встречаются лишь малозаметные охотничьи тропы [Лебедев, 1958]. В середине XX в. район в экономическом отношении не был развит. В 1990-х гг. и в начале XXI в. в верхнем и среднем течении р. Муна проводились интенсивные геологоразведочные и геофизические работы по оценке района на алмазонос-ность [Широченский, 1996; Суворов, 1999; Попов, 2006]. В настоящее время в районе добывает алмазы ОАО «Алмазы Анабара», дочерняя организация ОАО «АЛРОСА».
Параллельно с археологическим отрядом музея поиски памятников древностей в Жиганском районе производила археологическая экспедиция ЯГУ под руководством Н.Д. Архипова [1977; 1978].
В 1976 г. этой экспедицией была открыта мастерская эпохи камня на левом берегу р. Муна в 50 км от ее устья. Здесь в обнажении 10-25-метровой террасы, названной местным населением Ынгыр хая (Седловидная гора), на протяжении более 1,5 км зафиксировано большое количество первичных отщепов. Готовые орудия немногочисленны: нуклеусы, скребки, скобели, найдены также пластины и резцы на пластинах. «Указанная местность в древности представляла собой гигантскую мастерскую - своеобразную сырьевую базу, куда в поисках кремнистого сланца тысячелетиями стекались первобытные племена Лены (от нее до памятника напрямик по тайге всего около 20 км)» [Архипов, 1977, с. 188].
В 1977 г. разведочными работами археологического отряда музея обнаружены пять кратковременных стоянок-мастерских древнего человека в 162, 99, 86, 55, 34 км от устья р. Муна (рис. 1). Находки каменного инвентаря представлены подъемным материалом и приурочены к береговым обнажениям II надпойменной террасы, сложенной известняками и мергелями. Задернован-ность обнажений террасы слабая.
Рис. 1. Жиганский район, р. Муна. Полевые работы музея им. Ем. Ярославского в 1977 г.
Условные обозначения: 1 - место высадки, 2 -маршрут отряда, 3 - стоянки-мастерские
Стоянка 1 (162-й км)
Стоянка расположена на левом берегу реки на II эрозионной террасе, круто обрывающейся к реке. Высота террасы здесь достигает 10-12 м. На протяжении 100 м вдоль бровки террасы среди щебня, гальки и разрушенного дождевыми потоками буро-коричневого суглинка собраны от-щепы (120 экз.), пластины (34 экз.) и один скол с площадки нуклеуса. Материалом для них служили плитки кремня различных оттенков от черного до светло-серого, кремнистый сланец и сланец. Сырье это в изобилии встречается здесь же в обнажении террасы. Все находки сконцентрированы в небольших скоплениях, почти треть их обызвесткована.
Скол ударной площадки нуклеуса изготовлен из черного кремня. Судя по фасеткам от снятых пластин, сохранившихся на его боковой поверхности, нуклеус относился к типу призматических, а величина скола площадки говорит о его значительных размерах: длина скола - 5,2 см, ширина - 4,2 см (табл. I, 11).
Все пластины кремневые, лишь две изготовлены из сланца. Размеры пластин различны: от массивных до мелких, однако микропластинок шириной до 0,4 см нет. Максимальная ширина -2,5 см, минимальная - 0,5 см, средняя для всех -
1 см. Целых экземпляров - 6 шт., наибольшая длина - 8,5 см, наименьшая - 2,5 см. Полных сечений 15 экз., с обломанным верхом - 6 экз., с обломанным низом - 7 экз. По числу фасеток на спинке пластины делятся на четырехгранные -
2 экз., трехгранные - 9, двухгранные - 14 экз. Две
пластины ребристые (табл. I, 3, 4,). Четыре изделия имеют участки с первичной поверхностью плитки.
Две наиболее массивные пластины с четырьмя фасетками на спинке - менее правильных форм, сняты с крупных призматических нуклеусов после нескольких неудачных сколов. Этим, очевидно, объясняется довольно значительная толщина пластин - 0,7-0,8 см (табл. I, 5, 6).
Асимметричная двухгранная пластина длиной 6 см на одной из своих граней имеет поперечные фасетки сколов, оформляющих ребро нуклеуса (табл. I, 7). Две пластинки имеют следы сработанности на одном из боковых ребер (табл. I, 8, 9), две другие ретушированы (табл. I, 10, 12).
Три отщепа изготовлены из сланца, 21 - из кремнистого сланца, остальные - из кремня. Крупных отщепов 1 экз., средних - 70, мелких -33, чешуек - 16, пластинчатых - 7. Единственный в этой группе сланцевый отщеп на двух продольных сторонах имеет следы сработанности (табл. I, 1). На двух противоположных краях округлого отщепа из кремнистого сланца имеются следы подправки крутой ретушью, направленной со спинки на брюшко (табл. I, 2).
Этими изделиями исчерпывается материал стоянки. Все обнаруженные изделия маловыразительны, представлены отходами производства и находятся в переотложенном слое. Все это значительно затрудняет вопрос хронологической и культурной принадлежности стоянки.
Стоянка 2 (99-й км)
На правом берегу р. Муна на самой бровке каменистой осыпи II надпойменной террасы обнаружена вторая стоянка. Узкой полосой длиной более 20 м протянулись вдоль берега небольшие скопления отщепов. Всего собрано 63 отщепа и две пластины из черного полосчатого, дымчатого, серого кремня и кремнистого сланца Часть находок обызвесткована.
Пластины трехгранные, обломанные. У первой, снятой с нуклеуса из серого кремня, обломан низ, ширина ее 0,8 см (табл. II, 3). Вторая пластина с обломанным верхом изготовлена из черного кремня, ширина ее 1,1 см (табл. II, 4). Следов сработанности или ретуши на них не наблюдается.
Материалом для отщепов (24 экз.) послужил кремнистый сланец, для остальных - кремень. Крупных отщепов всего три (табл. II, 1, 2, 5),
средних - 35, мелких - 25 экз. Четыре отщепа на спинке сохраняют поверхность плитчатой корки.
Стоянка 3 (86-й км)
Стоянка имеет сходные с предыдущими условия местонахождения. Вдоль бровки 12-метровой террасы среди плитчатых обломков материнской породы и оползающих рыхлых отложений собраны отщепы (10 экз.), обломки кремня и две заготовки нуклеусов из дымчато-черного кремня и серого кремнистого сланца.
Одна из заготовок нуклеуса изготовлена из плоской патинизированной плитки черного кремня подтреугольной формы. Высота ее - 4,8 см, ширина - 3 см. Один продольный край нуклеуса оформлен в виде извилистого ребра крутыми двусторонними поперечными сколами. Обе широкие плоскости представляют собой плитчатую поверхность, на одной из них в районе, прилегающем к ударной площадке, имеются спускающиеся вниз три коротких, но широких скола. По всей вероятности, это заготовка клиновидного или одностороннего призматического нуклеуса (табл. II, 6).
С поверхности второй заготовки из черного кремня сняты уплощающие сколы. Плитчатая корка сохранилась лишь на торцовом участке, противолежащем ударной площадке. Высота заготовки - 4,7 см, ширина - 2,9 см (табл. II, 7).
Обломок кремня со сколами имеет неправильную форму. Максимальная длина его - 3 см, максимальная ширина - 1,6 см.
Таблица 1. Инвентарь стоянки 1: 1, 2 - отщепы, 3-10, 12 - пластины, 11 - скол ударной площадки нуклеуса
Четыре отщепа из кремнистого сланца, остальные кремневые. Размеры отщепов средние.
Стоянка 4 (55-й км)
В таких же условиях на правом берегу р. Муна в бровке II эрозионной террасы найден обломок черной кремневой плитки клиновидной формы, сохранившей по верхнему краю плитчатую корку. Все сечения плитки подтреугольные. Обе ее боковые поверхности и фронтальная плоскость несут следы сколов. Длина плитки - 4,2 см, ширина - 4,2 см, толщина - 2 см. Возможно, это заготовка нуклеуса (табл. II, 8).
Стоянка 5 (34-й км)
В крутом обрыве к реке среди раздробленной породы 12-метровой террасы найдено всего одно изделие. Это обломок заготовки двустороннего орудия типа остроконечника на плоской плитке кремнистого сланца подтреугольной формы. Боковое ребро заготовки обработано уплощающими сколами так, что образуется извилистый рабочий край. Одна из плоскостей заготовки отслоилась, а на самом низу ее сохранилась плитчатая корка. Поперечное сечение линзовидное. Длина ее - 4 см, ширина - 4,1 см (табл. II, 9).
Культурные остатки всех обнаруженных стоянок представлены подъемным материалом, лежат на поверхности, возможно, в переотложенном состоянии. Они приурочены к бровке II надпойменной террасы, не имеющей более низких террас и
Таблица II. Инвентарь стоянок 2-5: 1, 2, 5 - отщепы, 3, 4 - пластины, 6-8 - заготовки нуклеусов (?), 9 - обломок заготовки остроконечника (?)
Рис. 2. План местности у деревни Матта Мегино-Кангаласского района. Полевые работы музея им. Ем. Ярославского в 1978 г.
Условные обозначения: 1 - озеро, 2 - пойменные отложения, 3 - горизонталь бровки озерной террасы, 4 - жилые строения, 5 - смешанный лес, 6 - грунтовая дорога, 7 - траншея, 8 - шурф, 9 - местонахождение сборов
Рис. 3. Шлифованное тесло из нефрита
непосредственно переходящей в бечевник. Характер инвентаря стоянок - чешуйки, отщепы, пластины, заготовки - и отсутствие готовых изделий позволяют сделать вывод, что это кратковременные мастерские, где производилась первичная обработка плиток кремниевых и сланцевых пород, в изобилии встречающихся здесь же в обнажении террас. В пользу этого предположения свидетельствует также тот факт, что все отходы производства встречаются небольшими скоплениями-гнездами, предполагающими непродолжительность пребывания здесь человека. Мастер, очевидно, в поисках подходящего сырья бросал неудавшиеся изделия и продвигался дальше.
Возможно, обилие сырья, встречающегося, как правило, в обнажениях II надпойменной террасы, объясняет идентичное геоморфологическое положение стоянок. По условиям залегания находок и специфике инвентаря обнаруживаются близкие параллели с мунскими материалами, добытыми археологической экспедицией ЯГУ. Найденные археологическим отрядом музея мастерские уступают им по протяженности вдоль берегового обрыва.
При сравнении мунских материалов с материалами соседних территорий полнейшие аналогии обнаруживаются на р. Оленек. Сходными являются геоморфология стоянок, условия залегания инвентаря, сырье, некоторые типы изделий. Однако более мощные рыхлые отложения оленек-
ских стоянок позволили И.В. Константинову, проводившему раскопки в этом районе, выделить этапы существовавшей здесь древней неолитической культуры [1970].
К сожалению, материалы, полученные в результате разведки по р. Муна, малочисленны, невыразительны и не позволяют даже приблизительно определить хронологические и культурные рамки обнаруженных памятников. В то же время сам факт присутствия их на р. Муна может оказаться предпосылкой к нахождению здесь хорошо развитых культурных комплексов. Вероятно, при будущих исследовательских работах следует учитывать, что наибольшая вероятность обнаружения следов первобытного человека так или иначе связана с местами выхода кремня и кремнистого сланца - материала, широко использовавшегося во всей арктической зоне Сибири.
В следующему 1978 г. полевые работы музей проводил у деревни Матта Мегино-Кангаласско-го района (рис. 2).
В конце августа 1978 г. студенческим строительным отрядом «Сардана-78» Якутского государственного университета в музей было передано неолитическое шлифованное тесло из зеленовато-серого нефрита (рис. 3). Тесло найдено на глубине 1 м 80 см при рытье ямы под сваи строящейся животноводческой фермы у деревни Мат-та. Требовался срочный осмотр местонахождения до завершения строительных работ. Осмотр
проводился при участии рабочих маттинского отделения совхоза им. Максима Горького с 18 по 25 сентября 1978 г.
Деревня Матта находится на двух противолежащих 8-10-метровых террасах интенсивно пересыхающего одноименного озера, на правом берегу р. Лена, в 80 км от г. Якутска на левом берегу реки.
Еще 10 лет назад, по сведениям местных жителей, озера Матта и Оччугуй-Матта были едины, а их противоположные берега соединял длинный мост. Уровень воды в озере был значительно выше современного, и вся пойма была залита водой. В настоящее время местами заболоченная и кочковатая пойма используется местными жителями под сенокосные и пастбищные угодья. Под самой деревней у подножья озерной террасы построены три животноводческие фермы, во время строительства средней из них обнаружено переданное в музей шлифованное орудие.
Ферма находится в 100 м от края сположен-ной 10-метровой террасы, склон которой занят под огороды и хозяйственные постройки. Тесло было найдено у задней стенки фермы, на глубине 1 м 80 см в мощных озерных отложениях черного цвета. Здесь заложена траншея длиной 2,5 м, шириной 1 м. До глубины 1 м 80 см. дойти не удалось из-за вечномерзлых грунтов, пройденная глубина 1 м 60 см - 1 м 30 см. На глубине 84-87 см в тонком слое черного горелого суглинка (мощность 1-4 см) найдены три обгорелые сломанные косточки утки. Других находок в траншее не оказалось. Стратиграфический анализ показал многие чередующиеся тонкие прослойки темно-серой супеси, темно-бурого суглинка с угольками и корешками, мелкозернистого песка. В мерзлоту уходит мощный слой черного суглинка с угольками, перегнившими листьями и стеблями трав. Вскрытая толща его 30 см (рис. 2, местонахождение сборов 1).
Отсутствие бесспорных археологических находок во вскрытых отложениях не позволяет с должной определенностью говорить о наличии культурного слоя до глубины 1 м 30 см.
Тесло сделано на плитке зеленовато-серого нефрита с продольными темными жилками. Орудие имеет удлиненно-трапециевидную форму, приостренный обушок и прямое лезвие. Поперечное сечение прямоугольное. Орудие тщательно отшлифовано, ребра боковых граней слегка сглажены. Не обработан только обушок, где со-
хранились участок плитчатой поверхности и несколько выщербин. Спинка и брюшко почти параллельны от обушка до средней линии, ниже брюшко слегка, а спинка более круто скошены к лезвию. Со стороны спинки у самого лезвия имеется дополнительная пришлифовка. На лезвии несколько выщербинок от сработанности. Длина тесла - 12,4 см, ширина у обушка - 2,5 см, у лезвия - 4,5 см, толщина у обушка - 1,2 см, по средней линии - 1,3 см, у лезвия - 0,9 см.
В поисках возможной стоянки древнего человека были заложены 8 шурфов вдоль приозерной террасы, в том числе на пашне к западу от деревни, где собраны на поверхности несколько изделий. Однако шурфы новых находок каменных орудий не дали. В шурфе № 6 под дерном в слое серой плотной перепаханной супеси (мощность 6-30 см) на разных уровнях найдено несколько фрагментов шнуровой керамики.
По восточной стенке шурфа № 6 на глубине 22 см найден фрагмент тулова сосуда с оттисками шнура. Тесто сосуда снаружи и изнутри черно-бурое, хорошо отмучено, имеет примесь шамота. Толщина стенок - 0,5 см. Ниже на глубине 28 см находился фрагмент венчика шнурового сосуда. Бортик сверху приглажен, украшен косыми параллельными оттисками гребенчатого штампа, опускающегося с бортика на привенчиковую часть. Венчик орнаментирован тремя параллельными поясками того же гребенчатого штампа. Тесто плотное, в изломе черное, снаружи и изнутри черно-бурого цвета. Толщина стенки - 0,5 см, ширина бортика - 0,7 см (табл. III, 12).
№ те т т
Таблица III. Находки из шурфа и сборов: 1-7 - каменный инвентарь (угловой резец, отщепы, пластины, сколы, обломки), 8-12 - керамика
Два фрагмента тулова сосуда с рельефными оттисками шнура обнаружены на глубине 30 см. Оба фрагмента по составу теста, цвету и обжигу аналогичны описанным выше обломкам керамики. Очевидно, все они принадлежали одному сосуду.
Время бытования шнуровых сосудов относится к среднему неолиту, когда в Якутии широко распространилась белькачинская культура. Хронологические рамки ее бытования определяются концом V - последней четвертью III тыс. до н.э. (4100 ± 300 - 2160 ± 150 гг. до н.э.) [Алексеев, Дьяконов, 2009, с. 38]. К сожалению, обнаруженная в слое керамика находилась в переотложенном состоянии. Тем не менее, факт ее присутствия свидетельствует о раннем заселении древним человеком берегов озера Матта.
По сообщениям местных жителей, они не раз находили в норах животных, на распаханных участках террасы отдельные каменные изделия. Два из них переданы нам.
Первое изделие найдено лесничим В. Прото-дьяконовым на месте старой пашни к юго-востоку от деревни Матта (рис. 2, местонахождение 2). Оно представляет собой заготовку небольшого топора с ушками, оформленного на расколотой диабазовой гальке. По форме топор напоминает хорошо известные в неолите Якутии тесловидные топоры. Сходство это определяется широким овально-выпуклым лезвием, обработанным с двух сторон сколами и краевой подправкой, относительно узким обушком с выступающими миниатюрными треугольными ушками и приострен-ным верхним шипом. Эти ушки подчеркивают характерный перехват в верхней части изделия. Брюшко топора представляет собой плоский скол, нарушенный подправкой в районе лезвия и обу-
шка. Спинка топора выпуклая, в центральной части занята поверхностью галечной корки. По периметру спинки идут крутые, оформляющие орудие, сколы. На участке галечной корки, прилегающей к лезвию, прослеживаются выщербинки и царапины, не исключено, что это результат использования топора в качестве наковаленки. Это предположение еще более может показаться верным, если учесть, что противоположная сторона совершенно плоская и предполагает устойчивое положение. Все сечения орудия сегментовидные. Длина топора 8,8 см, толщина 2,5 см, ширина обушка 4,9 см, ширина лезвия 6,1 см, ширина шейки 4 см (табл.ГУ, 1).
Второе изделие найдено школьниками на краю старой пашни к западу от деревни Матта (рис. 2, местонахождение 3). Это диабазовый топор с ушками и обломанным рабочим краем на массивной гальке серого цвета. Топор имеет широкий обушок, выступающий по краю за тулово орудия в виде небольших подтреугольных ушек. Самая верхняя часть обушка напоминает клиновидное лезвие, образованное за счет двусторонней обработки как крупными уплощающими сколами, так и дополнительной мелкой подправкой. Боковые ребра топора менее выражены, чем ребро обушка, довольно извилисты и неровны. За счет значительной выпуклости обеих широких плоскостей орудия поперечное сечение выпукло-миндалевидной формы. Обработка орудия шла от периферии к центру. Нельзя сказать, что изделие закончено, т.е. преобладают крупные сколы, много незаконченных участков в виде изломов и неровностей. Боковые ребра топора слегка сходятся по направлению к лезвию, придавая орудию под-треугольную форму. Длина топора - 15 см, тол-
Таблица IV. Материалы сборов на пашнях: 1 - заготовка топора с ушками, 2 - топор с ушками и обломанным рабочим краем
щина - 5,6 см, ширина обушка - 10,7 см, ширина у излома - 4,5 см (табл. IV, 2).
По дороге от деревни Матта к западу, где на старой пашне найден массивный топор с ушками, осмотрена береговая терраса. Здесь зафиксировано еще пять местонахождений каменных изделий, отщепов и керамики.
На спуске дороги, проложенной от деревни к озеру и прорезающей склон террасы, после обильных дождей собраны 1 орудие, 9 отщепов, 6 чешуек и 2 пластины (рис. 2, местонахождение 4).
Угловой резец сделан на пластинчатом отщепе из белого кремня. Лезвие резца образовано резцовым сколом и чуть скошенной плоскостью излома низа отщепа. Длина резцового скола 0,3 см, ширина 0,1 см, длина отщепа 1,2 см (табл. III, 1).
Отщепы кремневые, мелкие, белого, серого и красно-бурого цвета. Два отщепа из светло-серого и белого кремня пластинчатые. У отщепа, сделанного из белого кремня, обломан верх, сохранившиеся участки боковых граней обработаны крутой краевой ретушью, направленной с брюшка (табл. III, 2).
Чешуйки сделаны из белого полупрозрачного и полосчатого кремня. Возможно, среди них имеется 4 мельчайших обломка пластин, но очень мелких размеров.
Пластины обломаны и имеют следы сработанности. Первая представлена сечением из белого кремня, у второй, сделанной из серого кремня, обломан верх (табл. III, 3, 4).
Слева от дороги на поросшей травой площадке террасы собраны два скола со следами обработки и 10 отщепов из серого и розового кремня.
Скол кремневого желвака серо-розового цвета клиновидной формы, поперечное сечение его подпрямоугольное. Наиболее крупная грань его сохранила следы одного продольного и нескольких поперечных сколов. Ребро подправлено мелкой краевой ретушью. С противоположной грани снята микропластина. Длина изделия - 1,3 см, ширина - 1 см, толщина - 0,6 см (табл. III, 5).
Второй обломок из темно-серого кремня неправильной формы. Имеет следы нескольких мелких сколов и выщербин. Длина - 1,3 см, ширина - 0,8 см, толщина - 0,6 см (табл. III, 6).
Отщепы мелкие, из серого и розового кремня и кремнистого сланца. Возможно, здесь находилась стоянка первобытного человека, но она осмотрена накануне отъезда, и земляные работы не проводились.
В 200 м к западу от дороги на склоне 10-метровой террасы (рис. 2, местонахождение 5) собраны три фрагмента тонкостенной керамики, принадлежащих одному сосуду. Судя по фрагменту от при-венчиковой части, сосуд был украшен пояском косых вдавлений пятизубчатого штампа. Венчик слабо профилирован. Тесто в изломе черное, однослойное, имеет примесь мелкозернистого песка. Толщина стенок - 0,3 см (табл. III, 8). Такая керамика встречается на памятниках железного века Якутии.
В 3 км к западу от местонахождения 5 в обнажении террасы (рис. 2, местонахождение 6) подняты четыре черепка одного гладкостенного сосуда. Все они являются обломками тулова. Снаружи сосуд имел желто-серый цвет, изнутри - темно-серый, почти черный. Тесто плотное, однослойное, с примесью песка. Толщина стенок - 0,5 см (табл. III, 9). Возможно, время бытования сосуда определяется раннеякутским временем (XVII в.).
В обнажении мысовидного выступа террасы на западной оконечности озерной поймы (рис. 2, местонахождение 7) найден обломок шлифованного орудия из черного кремнистого сланца, 2 кварци-товых отщепа и 3 фрагмента керамики от трех разных сосудов.
Обломок шлифованного орудия представлен небольшим отщепом. На спинке его имеются несколько мелких фасеток от снятых сколов. Сохранились две хорошо отшлифованные грани, образующие тупой угол в 150° и разделяющее их ребро. Очевидно, отщеп был намеренно снят с ненужного, возможно сломанного, шлифованного орудия. Какое это было орудие, установить трудно, но, несомненно, оно не уступало по качеству шлифовки ранее описанному нефритовому теслу. Длина от-щепа - 1,2 см, ширина - 1,6 см (табл. III, 7).
Первый сосуд представлен фрагментом тулова с заглаженными отпечатками вафли. Форма сосуда, судя по профилировке фрагмента, была шаровидной. Тесто хорошо отмучено, состоит из двух слоев, в качестве связующего компонента добавлены волосы. Изнутри и в изломе тесто черное, снаружи светло-коричневое. Толщина стенок -0,4-0,5 см (табл. III, 10). Керамика с вафельными отпечатками была распространена в Якутии в позднем неолите, охватывающем III - II тыс. до н.э. (2900 ± 450 - 1025 ± 235 гг. до н.э.) [Алексеев, Дьяконов, 2009, с. 38].
Два мелких фрагмента принадлежат двум гладкостенным сосудам. У первого обжиг слабый, тесто с большой примесью песка, рыхлое,
плохо отмученное. Цвет в изломе, снаружи и изнутри серый. Толщина стенок - 0,3 см. У второго сосуда обжиг хороший, тесто плохо отмучено. Цвет в изломе черный, снаружи и изнутри розовато-серый. Толщина стенок - 0,3 см. Возможно, оба сосуда датируются железным веком.
На склоне террасы, в 200 м к западу от предыдущего места сборов (рис. 2, местонахождение 8), поднят фрагмент керамики железного века. Фрагмент принадлежал привенчиковой части тонкостенного сосуда, украшенного двумя рядами наклонных удлиненно-овальных вдавлений. Тесто плотное, с примесью травы, обжиг хороший. Цвет в изломе черный, снаружи и изнутри розовато-серый. Толщина стенок - 0,2-0.3 см (табл. III, 11).
В результате проведенного осмотра террасы на протяжении 4,5 км к западу от деревни Матта и добытой керамики из шурфа № 6 получены свидетельства о периодическом посещении древним человеком окрестностей озера Матта, по крайней мере, в среднем, позднем неолите, железном веке и в середине II тыс. н.э., соответствующей культуре ранних якутов. Материалы, полученные от местного населения и в результате наших работ, позволяют предположительно отнести начало этого процесса к среднему неолиту. К этому же периоду относится бытование топоров с ушками [Алексеев, 1996, с. 49]. Оттиски многозубчатого и гладкого штампов (табл. III, 8, 12) сопоставимы с такими же на тонкостенной керамике р. Алдан (Дюктайская пещера, Белькачи I) [Константинов, 1978, с. 22, табл. XI - XII]. Наличие сосудов среднего, позднего неолита, железного века и раннеякутской керамики дают возможность ожидать нахождения вблизи озера Матта вещей бронзового века.
Остается невыясненным вопрос о стратиграфическом положении находки шлифованного тесла. Типологически тесло можно сравнить с похожими изделиями среднего и позднего неолита, в то же время находки этого возраста обычно встречаются не ниже 30 см от дневной поверхности. Можно предположить, что тесло попало в озерные отложения с террасы. Все следы деятельности первобытного человека приурочены к 10-метровой террасе, и только в результате смыва они могли попасть в делювиальные отложения.
А.Н. Алексеев [1996, с. 42] со ссылкой на работы Ю.А. Мочанова и С.А. Федосеевой пишет, что шлифованные тесла появились в раннем неолите Якутии; характерными для среднего неолита были шлифованные ступенчатые тесла с
высокой спинкой [Там же, с. 49]. На памятниках позднего неолита, согласно исследованиям С.А. Федосеевой, тесла встречаются крайне редко. По предложенной С.А. Федосеевой классификации, маттинское тесло относится ко второму типу, отличающемуся трапециевидной формой и шлифовкой. Такие орудия найдены на стоянках рр. Алдан и Вилюй. Однако «отнесение их к ымыяхтахской культуре пока условно» [Федосеева, 1980, с. 185]. Так же условно описанное тесло по технико-типологическим показателям может быть отнесено к ымыяхтахской культуре.
В качестве сырья нефрит характерен для прибайкальского неолита, отдельные находки предметов из светлоокрашенного и белого нефрита встречаются на неолитических памятниках Якутии. Совместные изыскания археологов и геологов определили источник экспорта нефрита еще в древности из месторождений Средневитимской горной страны. Петрографический анализ, химический состав и некоторые другие особенности нефритов этих месторождений и светлоокрашенных нефритовых изделий из археологических пунктов Якутии (Джикимдинское погребение, поселение Вилюйское шоссе и стоянка Владими-ровка ГГ) показали их идентичность [Алексеев, Ветров, Дьяконов, Секерин, Тетенькин, 2006, с. 77]. Со ссылкой на разные источники исследователи пишут, что наиболее ранними являются находки нефритовых тесел из 5-го культурного горизонта и погребения местонахождения Сива-кон (Нижняя Джилинда-Г), датированных в пределах 7,2-7,8 тыс. лет назад. Небольшой обломок тесла из белого нефрита происходит из местонахождения Владимировка ГГ (средняя Лена) со смешанным разновозрастным материалом различных этапов неолита Якутии ГУ-ГГ тыс. до н.э. [Там же].
Находка у деревни Матта свидетельствует о том, что шлифованное трапециевидной формы тесло из зеленовато-серого нефрита по технико-типологическим показателям может соответствовать таким же орудиям, найденным на археологических стоянках рр. Алдан и Вилюй, а по материалу изготовления тяготеет к более южным районам. Источниками зеленых нефритов разных оттенков издавна считались месторождения Прибайкалья.
Немаловажно то, что изделие найдено в 80 км от г. Якутска, в окрестностях которого у с. Влади-мировка найден обломок шлифованного тесла из белого нефрита. Находки сделаны на противоположных берегах р. Лены, известно, что реки были
главными ориентирами или магистральными путями при передвижении населения с различными целями (периодические кочевки и переселения, занятия промыслами, военные походы и перевозки грузов и проч.). В частности, известно, что светлоокрашенный нефрит экспортировался на среднюю Лену на значительные расстояния из месторождений Средневитимской горной страны. Перспективно применение аналитических и других методов определения месторождения нефритовой плитки, послужившей основой для изготовления шлифованного орудия из Матты. К сожалению, оба изделия находились в переотложенном состоянии, предварительно, опираясь на классификацию, предложенную С. А. Федосеевой, их можно отнести к периоду позднего неолита.
Примечательна также находка небольшого обломка шлифованного орудия из черного кремнистого сланца среди сборов со старой пашни на местонахождении 7.
Таким образом, археологические работы музея в 1977-1978 гг. производились на памятниках, хронологически охватывающих огромный период времени от неолита до раннеякутских погребений XVIII в. [Жукова, 2015]. Несмотря на то, что находки количественно невелики, они представляют несомненный научный интерес и пополнили коллекции музея новыми данными по истории края. В результате разведочных работ на археологической карте Якутии появились новые местонахождения: в Жиганском районе на р. Муна - пять кратковременных стоянок-мастерских древнего человека. Получен ряд ценных свидетельств о достаточно раннем заселении одного из районов Центральной Якутии - окрестностей озера Матта в Мегино-Кангаласском улусе. Следы деятельности человека здесь засвидетельствованы от среднего неолита до раннеякутской культуры. Замечательным артефактом каменного века является единственное пока найденное на территории Якутии целое шлифованное тесло из зеленовато-серого нефрита.
В заключение сделаем анонс археологическим работам, проводившимся в окрестностях деревни Матта разными исследовательскими отрядами.
А.И. Гоголев в 1976 г. в 3,5 км западнее деревни Матта открыл стоянку-мастерскую Кулун-атах средневековых якутов (XIV-XVI вв.) [1990, с. 10]. В начале 1980-х гг. он же в 1 км к северо-западу от деревни открыл стоянку Кёйя. Через десять лет, в
начале 1990-х гг., работами Н.П. Прокопьева в окрестностях Матты на стоянке Аллах найдены следы пребывания человека раннего железного века (керамика с оттисками штампа, железные нож, проколка)*. В 1996 г. в районе обнаруженного нами местонахождения 4 проводил раскопоч-ные работы археологический отряд ЯГУ. На склоне террасы, прорезанной дорогой, обнаружено женское полуразрушенное захоронение неолитического времени [Кириллин, Степанов, 1996]. Материалы раскопок и сборов в районе озера Матта показывают перспективность продолжения здесь археологических поисков.
Литература и источники
Алексеев А.Н. Древняя Якутия: неолит и эпоха бронзы. - Новосибирск: Наука, 1996. - 144 с.
Алексеев А.Н., Дьяконов В.М. Радиоуглеродная хронология культур неолита и бронзового века Якутии // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2009. - № 3 (39) - С. 26-40.
Алексеев А.Н., Ветров В.М., Дьяконов В.М., Секе-рин А.П., Тетенькин А.В. Витимский нефрит в археологии Восточной Сибири // Известия Лаборатории древних технологий ИрГТУ - 2006. - Вып. 4. - С. 74-78.
Архипов Н.Д. Ынгыр хая - новая мастерская эпохи камня в Якутии // Археологические открытия 1976 г. -М.: Наука, 1977. - С. 187-188.
Архипов Н.Д. Работы в Жиганском и Олекминском районах Якутии // Археологические открытия 1977 г. -М.: Наука, 1978. - С. 206.
Березкин И.Г. Археологические и этнографические материалы отдела истории дореволюционного прошлого // Сб. научных статей (Якутского республиканского краеведческого музея им. Ем. Ярославского). -Вып. 3. - Якутск: Кн. изд-во, 1960. - С. 94-108.
Бравина Р.И., Попов В.В. Погребально-поминальная обрядность якутов: памятники и традиции (XV-XIX вв.). - Новосибирск: Наука, 2008. - 294 с.
Гоголев А.И. Археологические памятники Якутии позднего средневековья. XГV-XVШ вв. - Якутск: Изд-во ЯГУ, 1990. - 192 с.
Жукова Л.Н. Находка в Хатассах // Социалистическая Якутия. - 1976. - 17 сент.
Жукова Л.Н. Это интересно: (Письма из музея) // Там же. - 1978. - 5 дек.
Жукова Л.Н. Археологические исследования Якутского государственного объединенного музея им. Ем. Ярославского в 1976-1978 гг. // Тезисы докладов V республиканской конференции молодых ученых и специалистов, посвященной 60-летию присвоения
* Материалы раскопок хранятся в краеведческом музее с. Майя Мегино-Кангаласского улуса.
комсомолу имени В.И. Ленина. - Ч. 2: Общественные науки. - Якутск, 1984. - С. 18.
Жукова Л.Н. Якутские захоронения позднего средневековья в исследованиях музея им. Ем. Ярославского в конце XX в. // Северо-Восточный гуманитарный вестник. - 2015. - № 2. - С. 30-36.
Заборовская И.В. Этнографические коллекции Якутского краеведческого музея // Сб. научных статей (Якутского республиканского краеведческого музея им. Ем. Ярославского). - Вып. 4. - Якутск: Кн. изд-во, 1966. - С. 93-101.
Кириллин А.С., Степанов А.Д. Отчет по хоздоговорной теме за 1996 г. Мегино-Кангаласский улус. Автодорога Борогонцы - Тюнгюлю, 60-93 км. - Якутск, 1996 // Архив МАЭ ЯГУ Ф. 3. Оп. 1. Ед. хр. 49.
Константинов И.В. Неолитические стоянки на Оленеке // По следам древних культур Якутии. -Якутск: Изд-во СО АН СССР, 1970. - С. 73-93.
Константинов И.В. Ранний железный век Якутии. -Новосибирск: Наука, 1978. - 128 с.
Лебедев Т.И. Отчет о результатах геофизических работ, выполненных в бассейнах верхнего течения рек Тюнг и Муна в 1957 г. Амакинская экспедиция. Нюр-ба, 1958. Ч. 1-2. 98 л., 7 графических приложений. Каталожный № 02396.
Лебедев Т.И., Орлова Т.В. Отчет о результатах геофизических работ, выполненных в бассейнах среднего течения рек Тюнг, Линде - Муна в 1958 г. Амакинская экспедиция. Нюрба, 1959. Ч. 1-2. 87 л., 42 графических приложения. Каталожный № 02749.
Новгородов И.Д. Кангаласское захоронение // Сб. научных статей (Якутского республиканского краеведческого музея им. Ем. Ярославского). - Вып. 3. -Якутск: Кн. изд-во, 1960. - С. 80-87.
Попов Н.А. Отчет о результатах поисково-ревизионных работ на россыпные алмазы в бассейнах рек Муна, Сюнгюдэ, Усунку, Моторчуна за 2003-2005 гг. ОАО «Нижне-Ленское». Якутск, 2006. 243 л., 28 графических приложений. Каталожный № 20844.
Суворов В.Д. Отчет о результатах сейсморазведки ГСЗ в бассейне рек Муна и Тюнг для выявления новых ким-берлитовых полей. Ботуобинская ГРЭ. Мирный, 1999. 282 л., 4 графических приложения. Каталожный №2 19508.
Федосеева С.А. Ымыяхтахская культура СевероВосточной Азии. - Новосибирск: Наука, 1980. - 224 с.
Широченский В.Г. Отчет о поисках коренных месторождений алмазов в бассейнах верхнего и среднего течения р. Муна и р. Оленек за 1993-1996 гг. Амакинская ГРЭ. Айхал, 1996. 376 л., 15 графических приложений. Каталожный № 18880.
L.N. Zhukova
Archaeological exploration of the Yakut Republican Local History Museum named after Em. Yaroslavskogo at the end of the XX century
Archeological group of the Museum identified five short-term workshops on the river Muna in Zhigansky area Yakut ASSR; at the Matta village of Megino-Kangalassky ulus found traces of ancient people from the Neolithic to the Late Middle Ages. The article comprises material from the scientific reports submitted to the Department of Field Researches of Institute of Archeology of USSR Academy of Sciences (1977-1978), and other reporting documentation, including published.
Keywords: ancient workshops, lifting material, fragments and flakes, tools, the dating of the monument
УДК 930 (47) +930.20
В.Б. Шепелева
Истоки «советского проекта» в контексте постнеклассической познавательной парадигмы
В статье анализируются представления современников и последующей историографии относительно революционного процесса 1917 г. в России, место революционно-демократической альтернативы в 1917-1920-х гг. в контексте требований постнеклассики.
Ключевые слова: революционный процесс 1917 г., культурный код, этническая ментальность, эпоха осознанной необходимости, «эпоха совершеннолетия человечества», «новое направление», постнеклассика.
© В. Б. Шепелева, 2016
