Арбитражный управляющий как субъект преступлений, связанных с банкротством Текст научной статьи по специальности «Право»

М.М. Азизов,

соискатель (Академия социального образования )

АРБИТРАЖНЫМ УПРАВЛЯЮЩИМ КАК СУБЪЕКТ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СВЯЗАННЫХ С БАНКРОТСТВОМ

В статье раскрывается роль и функция арбитражного управляющего на разных стадиях банкротства и неправомерные преступные действия, совершаемые арбитражными управляющими при процедуре банкротства.

Круг субъектов преступлений, связанных с банкротством, определен ст. 196 УК РФ, которая включает в него следующих лиц: руководитель юридического лица, учредители юридического лица, индивидуальный предприниматель.

Кроме того, ряд авторов считает необходимым включить в число субъектов преступлений, связанных с банкротством, арбитражных управляющих, которые в ряде процедур выполняют и функцию единоличного исполнительного органа, что дает им возможность использовать ее в корыстных интересах [1]].

Арбитражный управляющий

утверждается судом только после возбуждения дела о банкротстве, то есть уже при наличии признаков банкротства, что исключает совершение им каких-либо действий, предусмотренных статьями 195, 196 и 197 УК РФ. Так, о фиктивном банкротстве речь может идти только в случае подачи соответствующего заявления самим должником. Между тем на момент начала исполнения обязанностей арбитражного управляющего указанные действия уже совершены.

Более того, временный управляющий, назначаемый, как правило, после возбуждения дела о банкротстве, не обладает функциями руководителя организации и не может совершать каких-либо действий, влекущих последствия, предусмотренные ст. 196, 197 УК РФ.

В то же время конкурсный управляющий утверждается судом при вынесении решения о признании юридического лица банкротом, то есть с момента, когда установлен юридический

факт банкротства юридического лица и индивидуального предпринимателя.

Таким образом, исходя из сказанного, арбитражные управляющие могут быть субъектами преступления,

предусмотренного ст. 195 УК РФ.

Однако не надо забывать, что при совершении преступлений,

предусмотренных ст.196 УК РФ, руководители либо собственники предприятий совершают их вполне обдуманно и нередко с помощью арбитражных управляющих, которые выполняют роль интеллектуальных пособников, помогая в совершении преступлений. Но данный вопрос следствием не принимается во внимание, да и обвиняемые не дают информацию о своих пособниках, благодаря чему они остаются в тени.

В отсутствие разъяснения Пленума Верховного Суда РФ судьям приходится самостоятельно определяться в

конгломерате законодательства о банкротстве, в том числе по вопросу о таком субъекте криминального

банкротства, как арбитражный

управляющий.

Не восполняют выявленных пробелов и постатейные комментарии к УК РФ, которые в своей многочисленности предлагают к руководству столь же многополярные суждения [2] или императивные установки [3]]в отношении указанного субъекта.

Судебная практика по рассмотрению уголовных дел о преступлениях в сфере экономической деятельности, включая преступления, связанные с криминальным

банкротством, показывает, что сложность оценки доказательств и квалификации действий лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, обусловлена прежде всего бланкетным характером диспозиций соответствующих норм уголовного закона.

Несмотря на то, что некоторое несовершенство законодательства было снято в результате принятия Федерального закона от 19 декабря 2005 г. № 161-ФЗ4, внесшего изменения в ст. 195-197 УК РФ, следует согласиться с учеными, указывающими, что неопределенность по многим вопросам в данном контексте осталась [4].

При этом нельзя не согласиться с П. С. Яни в том, что юридическая терминология, употребляемая в Уголовном кодексе РФ, на практике должна толковаться в том же значении, что и в законодательстве,

устанавливающем защищаемые нормами уголовного права отношения (банковском, налоговом, таможенном, о банкротстве и др.) только в случае, если УК РФ не определяет иначе тот или другой термин.

Вместе с тем определение признаков неправомерных действий при банкротстве, преднамеренного банкротства, фиктивного банкротства является прерогативой уголовного судопроизводства.

Представляется, что указанные в ч. 1 и 2 ст. 195 УК РФ действия должны рассматриваться как выполнение объективной стороны преступления независимо от того, совершаются они при наличии признаков банкротства до судебного решения о признании должника банкротом либо после такого решения.

Не стоит забывать и о правиле, закрепленном в ст. 88 УПК РФ, которое нашло свое отражение в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28.12.2006 г. № 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления» [5]

Так, Пленум указал, что при рассмотрении уголовных дел о налоговых преступлениях судам необходимо учитывать вступившие в законную силу решения арбитражных судов, судов общей

юрисдикции, а также другие решения, постановленные в порядке гражданского судопроизводства, имеющие значение по делу. Такие решения подлежат оценке в совокупности с иными собранными доказательствами по правилам ст. 88 УПК РФ.

В противном случае при установлении в действиях арбитражного управляющего объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 1 и 2 ст. 195, ст. 196 и 197 УК РФ, потребуется решение арбитражного суда об отстранении от исполнения обязанностей временного управляющего, административного

управляющего, внешнего управляющего в случаях и в порядке, предусмотренных ч. 3 ст. 65, ч. 5 ст. 82, ч. 3 ст. 98 Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»

соответственно.

Это приведет к тому, что решение арбитражного суда станет необходимым также при установлении фиктивного банкротства (ст. 55 Закона о банкротстве), что, как представляется, подменит функциональное назначение гражданско-правового акта в уголовном судопроизводстве [6].

Арбитражный суд выносит решение об отказе в признании должника банкротом в случае установления фиктивного банкротства, когда, согласно результатам наблюдения, соответствующее заявление должником подано при наличии у него возможности удовлетворить требования кредиторов либо им не приняты меры по оспариванию необоснованных требований кредитора-заявителя. В данном решении суда должно быть указано на отсутствие оснований для признания должника банкротом, а также изложены доказательства фиктивного банкротства

[7].

При этом следует согласиться с авторами, отмечающими, что

установление признаков фиктивного банкротства означает отсутствие признаков банкротства, поскольку предполагает наличие у должника имущества, достаточного для

удовлетворения всех требований. В

обоснование также указывается, что Федеральный закон от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности

(банкротстве)» (в отличие от Федерального закона от 08.01.1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)») не содержит понятий фиктивного и преднамеренного банкротства. Очевидно, что это сделано в целях дифференциации гражданских и уголовных норм и, таким образом, отсылает к последним. Эта мысль подтверждается анализом норм п. 4 ч. 8 ст. 24 Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности

(банкротстве)», в соответствии с которой одна из обязанностей арбитражного управляющего состоит в выявлении признаков преднамеренного и фиктивного банкротства, а также обстоятельств, ответственность за которые предусмотрена п. 3, 4 ст. 10 Закона [8].

Законодательство о банкротстве регулирует две ситуации, при которых:

статус арбитражного управляющего и руководителя должника совпадают;

статус арбитражного управляющего и руководителя должника не совпадают.

Первая ситуация возможна в стадии процедур внешнего управления (ст. 94 Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности

(банкротстве)») и конкурсного

производства (ст. 126 Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»). При этом не возникает особых затруднений в определении субъекта преднамеренного банкротства, поскольку с даты введения внешнего управления или конкурсного производства прекращаются полномочия руководителя должника, управление делами должника возлагается на внешнего или конкурсного управляющего соответственно. Таким образом, последние обладают статусом как руководителя должника, так и арбитражного управляющего.

Следует отметить, что согласно п. 5 ст. 20 Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности

(банкротстве)» в случае, если на арбитражного управляющего возлагаются

полномочия руководителя должника, на него распространяются все требования и по отношению к нему применяются все меры ответственности, установленные федеральными законами и иными нормативными актами РФ для руководителя такого должника.

Кроме того, в соответствии с п. 3 ст. 25 Закона о банкротстве арбитражный управляющий, причинивший в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения требований указанного Закона убытки должнику, кредиторам, иным лицам, не может быть утвержден в данном статусе до полного возмещения таких убытков. Арбитражный управляющий в подобном случае также несет ответственность, предусмотренную п. 3 ст. 65 (временный управляющий), п. 5 ст. 83 (административный управляющий), ст. 97 и 98 (внешний управляющий), ст. 144 и 145 (конкурсный управляющий) Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности

(банкротстве)».

Вторая ситуация возникает, когда статус руководителя должника и арбитражного управляющего, порядок утверждения которого предусмотрен ст. 45 Закона о банкротстве, распределен между разными лицами. В таких случаях, в зависимости от вида процедуры банкротства,

дискреционные полномочия руководителя должника могут быть опосредованы через полномочия арбитражного управляющего: 1) наблюдение (осуществляется временным управляющим):

согласно п. 2 ст. 46 Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» после введения наблюдения арбитражный суд, кроме мер, предусмотренных

Арбитражным процессуальным кодексом РФ, вправе запретить совершать без согласия арбитражного управляющего сделки, не предусмотренные п. 2 ст. 64 данного Закона;

временный управляющий вправе обращаться в арбитражный суд с ходатайством об отстранении

руководителя должника от должности (п. 1 ст. 66);

арбитражный суд отстраняет

руководителя должника от должности по ходатайству временного управляющего в случае нарушения требований п. 1 ст. 69;

арбитражный суд на основании заявления временного управляющего может запретить исполняющему обязанности руководителя должника совершать определенные сделки и действия или совершать их без согласия временного управляющего (ч. 2 п. 5 ст. 69 Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности

(банкротстве)»);

2) финансовое оздоровление (осуществляется административным

управляющим):

на основании ходатайства собрания кредиторов, административного

управляющего или предоставивших обеспечение лиц, содержащего сведения о ненадлежащем исполнении руководителем должника плана финансового

оздоровления или о совершении руководителем должника действий, нарушающих права и законные интересы кредиторов и (или) предоставивших обеспечение лиц, арбитражный суд может отстранить руководителя должника от должности в порядке, предусмотренном ст. 69 Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (ст. 82);

административный управляющий

вправе обращаться в арбитражный суд с ходатайством об отстранении

руководителя должника в случаях, установленных Законом о банкротстве (п. 4 ст. 83).

Некоторые авторы считают, что арбитражные управляющие, которые выполняют полномочия отстраненного руководителя организации-должника, не могут совершить предусмотренные ст. 195-197 УК РФ преступления, поскольку к моменту наделения их полномочиями руководителя организации признаки банкротства уже фактически

существовали. Встречается точка зрения, согласно которой внешний управляющий, умышленно увеличивающий

неплатежеспособность организации,

должен нести ответственность по ст. 210 УК РФ.

Однако правильным представляется мнение И. Камынина: «Управляющий, с которым подписан соответствующий договор, вправе осуществлять полномочия единоличного исполнительного органа, не являясь при этом генеральным директором или президентом общества. Одним из направлений деятельности управляющего является совершение им различных сделок от имени общества, для чего не требуется получения доверенности. Следовательно, полномочия управляющего в данной области экономических отношений становятся дискреционными...

Совершенные сделки порождают определенные юридические последствия, в том числе связанные с началом возможной процедуры банкротства самого общества. Из чего следует сделать вывод, что управляющий общества также должен признаваться субъектом ответственности по делам о криминальных банкротствах»

[9].

Мнение о том, что арбитражный управляющий может и должен выступать в качестве субъекта преступлений, предусмотренных ст. 195 и 196 УК РФ, разделяют также другие ученые [10].

Кроме того, как уже отмечалось, в сфере уголовной юрисдикции рассматриваются признаки не банкротства, а неправомерных действий при банкротстве, преднамеренного и фиктивного банкротства.

Закрепленный в законодательстве о банкротстве алгоритм действий, совершаемых арбитражным

управляющим, также позволяет прийти к выводу: любой из управляющих может являться субъектом преступлений, предусмотренных ст. 195-197 УК РФ.

Так, в соответствии со ст. 67 и 79 Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности

(банкротстве)» временный управляющий обязан проводить анализ финансового состояния должника, представлять в арбитражный суд соответствующие сведения и предложения о возможности восстановления платежеспособности

должника, обоснование целесообразности введения последующих процедур банкротства.

Административный управляющий

созывает собрание кредиторов, которое правомочно принять решение о введении внешнего управления или обращении в арбитражный суд с ходатайством о признании должника банкротом (ст. 88 Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности

(банкротстве)»).

Внешний управляющий составляет отчет, в котором должно содержаться одно из предложений: о прекращении внешнего управления в связи с восстановлением платежеспособности должника и переходе к расчетам с кредиторами; продлении установленного срока внешнего управления; прекращении производства по делу в связи с удовлетворением всех требований кредиторов в соответствии с реестром требований кредиторов; прекращении внешнего управления, обращении в арбитражный суд с ходатайством о признании должника банкротом и открытии конкурсного производства (ст. 117 Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).

В случае если в отношении должника не вводились финансовое оздоровление и (или) внешнее управление, а в ходе конкурсного производства появились достаточные основания (в том числе подтвержденные данными финансового анализа) полагать, что

платежеспособность должника может быть восстановлена, конкурсный управляющий обязан созвать собрание кредиторов в течение месяца с момента выявления указанных обстоятельств в целях рассмотрения вопроса об обращении в арбитражный суд с ходатайством о прекращении конкурсного производства и переходе к внешнему управлению (ст. 146 Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).

Таким образом, предложенное рядом авторов формальное разграничение составов преступлений, предусмотренных ст. 195-197 УК РФ, исходя из обстановки

совершения преступления (наличие признаков банкротства у должника), является несостоятельным. Данный подход не учитывает положение п. 4 ст. 24 Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности

(банкротстве)», согласно которому арбитражный управляющий должен выявлять признаки преднамеренного и фиктивного банкротства, а также обстоятельства, предусмотренные п. 3 и 4 ст. 10; положения ст. 37, согласно которым определение «заявление должника» не исключает его понятие как заведомо ложное публичное объявление о несостоятельности; а также объективные и субъективные признаки преступления.

Если арбитражный управляющий (в любой процедуре банкротства) устанавливает наличие признаков преднамеренного и фиктивного банкротства, но не совершает действий, направленных на раскрытие данной информации и пресечение дальнейших действий, или, несмотря на отсутствие признаков банкротства, возбуждает процедуры, направленные на

несостоятельность организации, он тем самым выполняет объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 196, 197 УК РФ (в зависимости от умысла).

В период действия ч. 1 ст. 195 УК РФ до принятия Федерального закона от 19.12.2005 г. № 161-ФЗ при определении субъекта было высказано мнение, что исполнителем данного преступления может быть только руководитель организации-должника или лицо, выполняющее его обязанности по специальному полномочию. Прочие лица, согласно ч. 3 ст. 34 УК РФ могут выступать организаторами, подстрекателями либо пособниками при наличии умысла на совершение преступления [11].

По нашему мнению, как руководитель должника, так и любой из арбитражных управляющих (на практике минимальное количество таких субъектов может быть кратно шести лицам (п. 9. ст. 19 Закона) в зависимости от фактических

обстоятельств уголовного дела могут быть привлечены к уголовной ответственности

с учетом правил, предусмотренных ч. 3 ст. 34 УК РФ.

На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что арбитражный управляющий (временный,

административный, внешний,

конкурсный) может являться субъектом преступлений, предусмотренных ст. 195197 УК РФ, и соответствующие изменения следует внести в уголовное законодательство.

Кроме того, условия осуществления деятельности арбитражных управляющих, бесконтрольность со стороны государства приводит к нарушениям и злоупотреблениям с их стороны. Примером могут послужить результаты, обнародованные на межведомственном рабочем совещании в управлении Федеральной регистрационной службы по Республике Башкортостан. Как отмечают специалисты различных ведомств, становится очевидным, что конкурсные управляющие, призванные заниматься погашением задолженности перед кредиторами, нередко распродают объекты должника за бесценок по своему усмотрению, нарушая целый ряд федеральных законов. Растет число нарушений со стороны арбитражных управляющих. В КоАП РФ имеется санкция в виде отстранения от деятельности на некоторое время либо штраф в размере от двух с половиной тысяч до пяти тысяч рублей. При среднестатистическом вознаграждении в тридцать тысяч рублей такая кара вряд ли их пугает.

К штрафу, например, была неоднократно привлечена арбитражный управляющий, проводившая процедуры конкурсного производства крестьянско-фермерского хозяйства в одном из районов. У предприятия оставались большие долги не только перед бюджетами, но и перед работниками. Два года процедура банкротства велась с явным нарушением закона. Конкурсный управляющий наняла юристов, которые оформляли документы, занимались экспертизой, выполняя за нее прямые должностные обязанности и получая за это

по десять тысяч рублей. А объекты хозяйства-банкрота были проданы за бесценок, без проведения аукциона, без извещения кредиторов. В итоге работники предприятия, ждавшие своей зарплаты не первый месяц, вновь не получили ничего. После многочисленных обращений граждан началось расследование, установившее факты нарушений, но, к сожалению, срок давности привлечения ее к административной ответственности по ряду случаев истек.

Этот случай свидетельствует об отсутствии надлежащего контроля со стороны саморегулируемых организаций за своими членами. На территории Башкортостана действуют тридцать девять саморегулируемых организаций

арбитражных управляющих,

объединяющие триста двадцать специалистов. В последние годы число жалоб на них растет, как и количество доказанных административных

правонарушений. Эта тревожная тенденция наблюдается не только в Башкортостане, но и во всей стране. Только за шесть месяцев этого года управлением Федеральной

регистрационной службы по Республике Башкортостан рассмотрено четыреста девять жалоб, по которым возбуждено сто сорок одно административное

производство. Однако

дисквалифицированы только два арбитражных управляющих.

Примером является история

управляющего, дисквалифицированного только после того, как он в четырнадцатый раз попался на нарушениях при проведении банкротства.

Изучив положение дел, управление Федеральной регистрационной службы по Республике Башкортостан создало свой «черный список» арбитражных

управляющих, многократно привлеченных к административной ответственности [12]

В Республике Татарстан по результатам проверки, проведенной прокуратурами Бугульминского и Тетюшского районов, в отношении ряда арбитражных

управляющих были возбуждены уголовные дела. В частности,

арбитражный управляющий С. при проведении процедуры конкурсного производства в отношении ООО «Агросервис» реализовал с торгов право требования к КФХ Тимескову В Н. ООО «Фемида». Несмотря на это, С. от имени ООО «Агросервис» обратился в арбитражный суд Республики Татарстан с заявлением о признании КФХ Тимескова В.Н. несостоятельным (банкротом). Арбитражным судом по результатам рассмотрения заявления в отношении КФХ Тимескова В.Н. была введена процедура наблюдения. ООО «Фемида» не было известно о поданном заявлении. Узнав об уступке прав в отношении КФХ Тимескова В.Н., от ООО «Агросервис» к ООО «Фемида», глава крестьянско-

фермерского хозяйства обратился с заявлением в прокуратуру. По результатам рассмотрения заявления Тетюшским районным органом внутренних дел было возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ст.159 УК РФ (мошенничество).

Указанные примеры подтверждают обстоятельства совершения арбитражными управляющими преступлений и административных правонарушений при исполнении возложенных на них обязанностей. Таким образом, в круг субъектов преступлений,

предусмотренных статьями 195-197 УК РФ, должен быть включен и арбитражный управляющий.

ЛИТЕРТАУРА

1. Шишко И.В. Субъекты преступлений, связанных с банкротством // Российская юстиция. 2000. № 8. С.39.

2. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: постатейный / отв. ред. Л. Л. Кругликов. М.: Волтерс Клувер, 2005. С.149.

3. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. В. М. Лебедев. 3-е изд., доп. и испр. М.: Юрайт-Издат, 2004; Наумов А. В. Практика применения Уголовного кодекса РФ: комментарий судебной практики и доктринальное толкование. М.: Волтерс Клувер, 2005. С.210.

4. Векленко С., Журавлева Е. Нормы об ответственности за банкротство: новая редакция — новые проблемы // Уголовное право. 2006. № 5. С.48.

5. http://www.garant.ru/article/6518

6. Кузнецова О. А. Фиктивное банкротство организации: коллизии гражданского, уголовного и процессуального права // Судебно-арбитражная практика Московского региона. Вопросы правоприменения. 2003. № 3.С.59.

7. Комментарий к Федеральному закону «О несостоятельности (банкротстве)» / под ред. В. В. Залесского. М.: Издательство Тихомирова М. Ю., 2003. С.89.

8. Телюкина М. В. Комментарий к Федеральному закону от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // Законодательство и экономика. 2003. № 3-12.

9. Камынин И. Установление субъектов ответственности за криминальные банкротства // Российская юстиция. 2004. № 3. С.40.

10. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. А. И. Рарог. М.: Проспект, 2004. С.189.

11. Гордейчик С. Банкротство как способ уклонения от уплаты долгов // Российская юстиция. 1999. № 1. С.59.

12. Валиахметова Р. Не справились с управлением // Российская газета 2009. №127. С.20/