CC BY
331
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 2006. № 5 (1)
УДК 882.09(053)
И. В. Коротаева
АПОКРИФ «ХОЖДЕНИЕ БОГОРОДИЦЫ ПО МУКАМ»
И БОГОРОДИЧНЫЕ МОТИВЫ В КОНТЕКСТЕ ТВОРЧЕСТВА Ф.М.ДОСТОЕВСКОГО
Выявлены глубинные причины связи художественной литературы XIX века и древнерусских апокрифов на примере творчества Ф.М. Достоевского. Во всех поздних романах писателя мы встречаем мотив Богородицы — Матери-земли. Идея слияния Богородицы с землей сложилась и развилась именно в апокрифах.
Ключевые слова: художественная литература XIX века, Ф.М.Достоевский, языческие представления, официальное богословие, Богородица — Мать-земля, древнерусский апокриф.
Зависимость любого писателя от древнерусской литературы и народного поэтического творчества чрезвычайно важна. Федор Михайлович Достоевский в дневнике 1881 года писал: «...направление мое проистекает из глубины христианского духа народного»1. Писатель обращается к мотивам народной легенды, сказки, жития, духовного стиха, апокрифа. Особое внимание уделяется тем жанрам, в которых выразились философско-религиоз-ные взгляды народа. Только то, что прошло редакцию народа, может претендовать на вечность.
Апокрифическая литература, или апокрифы, — один из тех жанров, которые по своей природе находятся на грани литературы и фольклора. Именно в апокрифах отразилась народная вера, далеко не во всем совпадающая с церковным каноном. Апокрифический материал многообразен и без особого труда позволяет находить необходимые писателю смыслы, темы, сюжеты.
Но одно дело интерес авторов к апокрифическому материалу, другое — его отражение в индивидуальном художественном тексте. Чаще всего апокрифический материал органически врастает в образную систему литературного текста и подчиняется ей. Он живет и функционирует уже по законам поэтики писателя. Задача состоит в том, чтобы понять художественное функционирование апокрифов, смысл их включения в авторский текст.
2006. № 5 (1) ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
У Достоевского древнерусские тексты и фольклорные материалы органично соединились с современностью. Наиболее широко они проявились в поздних произведениях писателя, в том числе и в романе «Братья Карамазовы». Данный роман можно назвать своеобразным воплощением итоговых жизненных установок и воззрений автора.
Н., один из героев, Иван Карамазов, дает «литературное предисловие» своей поэме (идее). В нем он рассказывает о бытовании апокрифов, приводит один из них и даже кратко пересказывает его:
У нас в Москве, в допетровскую старину, такие же почти драматические представления, из Ветхого завета особенно, тоже совершались по временам; но, кроме драматических представлений, по всему миру ходило тогда много повестей и «стихов»2, в которых действовали по надобности святые, ангелы и вся сила небесная. У нас по монастырям занимались тоже и переводами, списыванием и даже сочинением таких поэм, да еще когда — в татарщину. Есть, например, одна монастырская поэмка (конечно, с греческого): «Хождение Богородицы по мукам», с картинами и со смелостью не ниже дантовских. Богоматерь посещает ад, и руководит ее «по мукам» архангел Михаил.
Она видит грешников и мучения их. Там есть, между прочим, один презанимательный разряд грешников в горящем озере: которые из них погружаются в это озеро так, что уж и выплыть более не могут, то «тех уже забывает Бог» — выражение чрезвычайной глубины и силы. И вот, пораженная и плачущая Богоматерь падает пред престолом Божиим и просит всем во аде помилования, всем, которых она видела там, без различия. Разговор ее с Богом колоссально интересен.
Она умоляет, она не отходит, и когда Бог указывает ей на прогвож-денные руки и ноги ее сына и спрашивает: как я прощу его мучителей, — то она велит всем святым, всем мученикам, всем ангелам и архангелам пасть вместе с нею и молить о помиловании всех без разбора. Кончается тем, что она вымаливает у Бога остановку мук на всякий год от Великой Пятницы до Троицына дня, а грешники из ада тут же благодарят Г оспода и вопиют к нему: «Прав ты, Г осподи, что так судил» (XIV, 225).
«Хождение Богородицы по мукам» — апокриф византийского происхождения, чрезвычайно рано проникший на Русь. «Хождение» было очень популярно. Замечание о распространенности «Хождения», его близости к существенным моментам народного миросозерцания важно, т. к. Достоевский стремился ориентироваться не просто на христианскую сумму идей, но на их народную адаптацию. В произведениях древнерусской письменности Достоевский старался постигнуть национальную, народную душу, ее идеалы и нормы поведения. «Народ, — пишет он, — держится не войском и живет не хлебом и мануфактурами, а теми идеями, которыми питаются его сердца и
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 2006. № 5 (1)
души»3. К моменту работы Достоевского над «Братьями Карамазовыми» существовало несколько публикаций данного апокрифа4.
Рассказ о бытовании апокрифов, пересказ «Хождения Богородицы по мукам» служат не только для напоминания (или ознакомления) читателей с исторической обстановкой, предысторией поэмы Ивана — данный апокриф имеет важное значение для понимания романа в целом. Апокриф дан среди настойчивых мотивов, относящихся к Богородице вообще.
Богородичные сказания получили признание и авторитет не только среди народа, но и стали основой церковного предания, хотя сами тексты священными не были.
Мотив Богородицы — Матери-земли мы встречаем во всех поздних романах писателя. Возникает он на почве адаптации народом канонических христианских текстов. Идея слияния Богородицы с землей сложилась и развилась не в официальном богословии, а в апокрифах.
У русского народа, кроме Пресвятой Девы, мало святых женского типа. Может быть, именно поэтому к Божьей Матери особое отношение и внимание. В своем дневнике за 1876 г. Достоевский писал: «Богородица — кроткая молельщица за людей, “скорая заступница и помощница”, как именует ее народ наш»5.
В язычестве уже существовал тип владычественного женского существа. Первые люди, наблюдая за окружающим миром, поняли, что жизнь возможна только при соединении мужского и женского начал. То же и в животном мире. Древний человек по аналогии перенес данные отношения на мир природы. Небо — воздействующий мужской тип, а земля — женский, воспринимающий. Земля-женщина засыпает с приходом зимы, пробуждается весной и родит все из своей материнской утробы. Земля — всеобщая кормилица. Земля как мать. Называние неба «отцом» (батюшкой), а земли — «матерью» (матушкой) у русского народа сохранились и до сегодняшнего дня (следы легко обнаруживаются в пословицах и поговорках: «Кто мать сыру землю любит, тот голоден не будет»; «Добра мать до своих детей, а земля — до всех людей»; «Земля-кормилица» и т. д.).
Место языческой богини плодородия с принятием христианства занимает Богоматерь. Но между ними большое различие. Богородице приданы народом высоко нравственные черты святости, чистоты, материнской любви и доброты. Признание же Богоматери владычицей мира — не повторение языческих воззрений, а усвоение христианского учения о Пресвятой Деве как Матери Божьей, снискавшей особую благодать у Бога.
Богородица — защитница христианской веры, она противостоит дьяволу, всей нечистой силе, борется с дьяволом, который старается ввести человека в грех. Божья Матерь — защитница людей, помощница в нуждах и скорбях. После Христа Богоматерь представляется самою высшею помощницей людей в их недугах; она хранительница людей от порчи, сглаза, избави-
2006. № 5 (1) ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
тельница от болезней и дурных страстей, владычица всех царств природы, царица неба и земли, защитница скота, помощница в урожае и мн. др.
Божья Матерь представляется народу чрезвычайно доброй и милостивой. Господь тоже милостив, но его милосердие в народном представлении умеряется его справедливостью. Любовь Господа сродни любви отца.
У Достоевского развита фольклорно-мифологическая символика земли. В этом образе скрыты отзвуки языческих представлений.
Алеша Карамазов говорит: «Братья губят себя, отец тоже. И других губят вместе с собою. Тут “земляная карамазовская сила”, как отец Паисий намедни выразился, — земляная и неистовая, необделанная... Даже носится ли дух Божий вверху этой силы — и того не знаю» (XIV, 201).
Земля — мать всему живому, в том числе и человеку. Подобные воззрения можно встретить в апокрифах о сотворении мира и человека, например, в «Беседе трех святителей», «Сказании, как сотворил Бог Адама», «Слове об Адаме и о Христовом воплощении»: «Оттого родился Христос от чистой девы, что Адам от чистой земли создан был»6. В апокрифах дано представление о земле как действительной матери человека, которая породила его из своих недр, печется о нем при жизни и возвращает в свое лоно после смерти. Выражения «родная почва», «материнские объятия родной земли» (XV, 127) наполнены для Достоевского самым серьезным смыслом.
В контексте библейско-мифологическом человек подобен растению, хлебному злаку — так раскрывается смысл эпиграфа из Евангелия от Иоанна к роману «Братья Карамазовы». Сравним в апокрифе «Беседа трех святителей»: «Что означает: стоит дерево в цвету, а под ним корыто, а на дереве сидит голубь и, срывая цветы, кидает их в корыто, цветов не уменьшается, а корыто не наполняется? Дерево — земля, а цветы — люди, корыта — могилы, а голубь — смерть»7.
Развитый культ земли, ее обожествление — все это в раннем христианстве способствовало процессу слияния, отождествления земли и Богородицы. Олицетворение земли в образе Богородицы вполне согласуется с фольклорно-мифологическим представлением о Матери сырой земле. Отсюда целование земли, ее почитание, покаяние земле, обряд прощания с ней как с матерью. В романе «Братья Карамазовы» перед кончиной старец Зосима целует землю, принимающую его душу.
В другом романе — «Бесы» Марья Тимофеевна передает слова одной старицы:
— Богородица что есть, как мнишь?
— Великая мать, отвечаю, упование рода человеческого.
— Так, говорит, Богородица — великая мать сыра земля есть, и великая в том для человека заключается радость. И всякая тоска земная и всякая слеза земная — радость нам то есть; а как напоишь слезами своими под собой землю на пол-аршина в глубину, то тотчас же
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 2006. № 5 (1)
о всем и возрадуешься. И никакой, никакой, говорит, горести твоей больше не будет, таково, говорит, есть пророчество.
Запало мне тогда это слово. Стала я с тех пор на молитве, творя земной поклон, каждый раз землю целовать, сама целую и плачу. И вот я тебе скажу, Шатушка: ничего-то нет в этих слезах дурного; и хотя бы и горя у тебя никакого не было, всё равно слезы твои от одной радости побегут. Сами слезы бегут, это верно (X, 116).
Марья Тимофеевна целует землю в молитвенном экстазе. Героиня призвана «...свершить над героем, оторвавшимся от национальной почвы, суд высшей, народной этики, неотделимой, по мнению писателя, от религиозных представлений о добре и зле» (XII, 186). Подталкивает Ставрогина к покаянию в тех же формах и Шатов: «Целуйте землю, облейте слезами, просите прощения!» (X, 202).
В этом же лейтмотивном ряду стоит и эпизод перерождения Алеши Карамазова, приобщения к правде родной земли. Приведем отрывок из романа:
Полная восторгом душа его жаждала свободы, места, широты.
Над ним широко, необозримо опрокинулся небесный купол, полный тихих сияющих звезд. <...> Тишина земная как бы сливалась с небесною, тайна земная соприкасалась со звездною... Алеша стоял, смотрел и вдруг как подкошенный повергся на землю.
Он не знал, для чего обнимал ее, он не давал себе отчета, почему ему так неудержимо хотелось целовать ее, целовать ее всю, но он целовал ее плача, рыдая и обливая своими слезами, и исступленно клялся любить ее, любить во веки веков. «Облей землю слезами радости твоея и люби сии слезы твои...» — прозвенело в душе его. О чем плакал он? О, он плакал в восторге своем даже и об этих звездах, которые сияли ему из бездны, и «не стыдился исступления сего». Как будто нити ото всех этих бесчисленных миров божиих сошлись разом в душе его, и она вся трепетала, «соприкасаясь мирам иным». Простить хотелось ему всех и за всё и просить прощения, о! не себе, а за всех, за всё и за вся, а «за меня и другие просят», — прозвенело опять в душе его. Но с каждым мгновением он чувствовал явно и как бы осязательно, как что-то твердое и незыблемое, как этот свод небесный, сходило в душу его. Какая-то как бы идея воцарялась в уме его
— и уже на всю жизнь и на веки веков. Пал он на землю слабым юношей, а встал твердым на всю жизнь бойцом и сознал и почувствовал это вдруг, в ту же минуту своего восторга. <...> «Кто-то посетил мою душу в тот час», — говорил он потом с твердою верой в слова свои...» (XIV, 328).
Много еще подобных примеров мы найдем у Достоевского. «Народ плачет и целует землю» (XIV, 227) по которой проходит Господь. В доме процентщицы один из красильщиков говорит, что «в Питере отца-матери нет»:
2006. № 5 (1) ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
нет»: «И чего-чего в ефтом Питере нет! — с увлечением крикнул младший, — окромя отца-матери, все есть!» (VI, 133).
Землю нельзя обижать и осквернять, например, кровью от руки убийцы:
Он [Раскольников] вдруг вспомнил слова Сони: «Поди на перекресток, поклонись народу, поцелуй землю, потому что ты и пред ней согрешил, и скажи всему миру вслух: “Я убийца!”». Он весь задрожал, припомнив это. И до того уже задавила его безвыходная тоска и тревога всего этого времени, но особенно последних часов, что он так и ринулся в возможность этого цельного, нового, полного ощущения. Каким-то припадком оно к нему вдруг подступило: загорелось в душе одною искрой и вдруг, как огонь, охватило всего. Всё разом в нем размягчилось, и хлынули слезы. Как стоял, так и упал он на землю...
Он стал на колени среди площади, поклонился до земли и поцеловал эту грязную землю, с наслаждением и счастием. Он встал и поклонился в другой раз.
— Ишь нахлестался! — заметил подле него один парень. Раздался смех.
— Это он в Иерусалим идет, братцы, с детьми, с родиной прощается, всему миру поклоняется, столичный город Санкт-Петербург и его грунт лобызает, — прибавил какой-то пьяненький из мещан (VI, 405).
Мать-земля и Богородица пекутся о своих сынах — выступают как посредники между людьми и Богом. Причем Богородица — главная заступница.
Не случайно Ф. М. Достоевский берет для своего романа именно апокриф «Хождение Богородицы по мукам». В «Книге тайн Еноха», «Откровении Варуха», «Завещании Авраама», тоже являющихся эсхатологическими апокрифами, упор делается в первую очередь на занимательности. Иное дело — «Хождение Богородицы». Главная идея данного апокрифа — заступничество Богородицы за каждого. Простить грешников нельзя: прощения их не допускает правда Божественная. Богоматерь просит Господа о прощении грешников не ради их, а ради самой себя. Богородица готова пожертвовать собой за любого согрешившего, даже за тех, кто казнил ее сына. Милость к грешникам, независимо от тяжести их греха, — глубоко народная и очень «русская» черта. Именно поэтому апокриф «Хождение Богородицы по мукам» был широко популярен на Руси.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Достоевский Ф.М. Дневник писателя, 1881. Автобиографическое. БиЬіа. / Подгот. текста и сост. примеч. А.М.Березкин и др. // Достоевский Ф.М. Полн. собр.
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 2006. № 5 (1)
соч.: В 30 т. Л., 1972—1990. Т. 27. С. 65. Далее ссылки на это издание с указанием тома и страниц в скобках.
2 Имеются в виду апокрифы и народные духовные стихи, разрабатывающие темы либо тех же апокрифов, либо вполне канонических житий и других церковных текстов.
3 Цит. по: Кусков В.В. Мотивы древнерусской литературы в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» // Вестник Моск. ун-та. 1971. № 5. С. 22.
4 Отечественные записки. 1857. № 11; Памятники старинной русской литературы, издаваемые гр. Кушелевым-Безбородко. Вып. 3. Ложные и отреченные книги русской старины, собранные А.Н.Пыпиным. Спб., 1862; Тихонравов Н. Памятники отреченной русской литературы. М., 1863. Т. 2; Известия по Отделению русского языка и словесности Академии наук. Спб., 1861—1863. Т. 10; Срезневский И. Древние памятники русского письма и языка (X—XIV вв.). Спб., 1863 (цит. по: Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1972—1990. Т. 15. С. 556).
5 Цит. по: Кусков В.В. Мотивы древнерусской литературы в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» // Вестник Моск. ун-та. 1971. № 5. С. 23.
6 Слово об Адаме и о Христовом воплощении // Златоструй: Древня Русь X— XIII вв. / Сост. А.Г.Кузьмина, А.Ю.Карпова. М., 1990. С. 261.
7 Беседа трех святителей // Там же. С. 266.
Поступила в редакцию 26.11.05
I. V.Korotaeva
Apocrypha «Circulation Bogoroditsa on torments» and bogoroditsa’s motives in a context of creativity Dostoevsky
The dependence of any writer on the ancient Russian literature and national poetic creativity is extremely important. In the given research we have revealed the deep reasons of connection of fiction 19 centuries and ancient Russian apocrypha on an example of creativity Dostoevsky. Motive Bogoroditsa — Mother crude ground we meet in all late novels of the writer.
Коротаева Инна Владимировна Удмуртский государственный университет 426034 Россия г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корпус 2)
E-mail: [email protected]
