CC BY
464
АНТРОПОЦЕНТРИЗМ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА
Л.И. Комарова
В статье рассматривается антропоцентричность художественного текста как наиболее перспективное направление в лингвистических исследованиях. Она воплощается в антропоцентрическом триединстве: автор - читатель - персонаж. Чтение иноязычной художественной литературы приравнивается к процессу межкультурной коммуникации в его особо осложненном варианте. Фундаментальная проблема сегодня - реконструкция языковой личности в произведении литературы и результирующее разнообразие культурных моделей носителей языка.
Ключевые слова: антропоцентризм, антропоцентричность художественного текста, антропоцентрическое триединство, межкультурная художественная коммуникация, опосредованное общение, языковая личность, лингвокультурологический анализ.
Антропоцентризм, относимый сегодня к числу приоритетных принципов научного исследования, знаменует тенденцию поставить человека во главу угла во всех теоретических предпосылках, человек оказывается не просто вовлеченным в анализ тех или иных явлений, но определяет перспективы этого анализа и его конечные цели. Толчком к формированию антропоцентрической парадигмы в лингвистике послужило осознание необходимости разграничения двух аспектов рассмотрения фактов языка: язык в его состоянии и язык в его деятельности.
В настоящее время внимание ученых привлекают различные направления изучения текста, среди которых наиболее перспективным является исследование антропоцентрич-ности художественного текста. (В.В. Виноградов, Е.А. Попова, М.М. Бахтин, Ю.Н. Караулов, Е.А. Гончарова, И.П. Шишкина и др.). Антропоцентризм его заключается в том, что любое художественное произведение связано с человеком и является фактором культуры. Познание и отражение реальной действительности в художественном тексте направлены в первую очередь на познание и изображение самого человека и его внутреннего мира. М.М. Бахтин указывает на главенствующее положение человека в любом тексте: «Человек в его человеческой специфике всегда выражает себя, т. е. создает текст (хотя бы и потенциальный)» [1].
Художественный текст антропоцентри-чен не только по содержанию, но и по форме выражения: за любым текстом стоит его создатель, речевое воплощение которого приня
то называть образом автора. Это значит, что, изображая тот или иной отрезок жизни, писатель тем самым показывает свое собственное мироощущение, стилистику собственных мыслей и чувств.
Реализация антропоцентрического принципа в исследовании структуры художественного текста также предполагает внимание к особенностям функционирования слова, но в пространстве, ограниченном рамками замкнутой системы, каковой является текст. Предлагаемый подход основан на рассмотрении текста как продукта речевой деятельности человека, отражающего действительность через ее преломление в сознании индивидуума.
Антропоцентризм художественного текста воплощается в так называемом антропоцентрическом триединстве или треугольнике, состоящем из трех антропоцентров: автора (адресанта художественной информации, главного субъекта художественного познания, инициирующего с помощью реального текста акт художественной коммуникации) - читателя (адресата художественной информации, второго субъекта художественного познания, процессы которого протекают с опорой на предлагаемый ему автором текст) - персонажа (персонифицированного медиума в реальном художественном общении между автором и читателем, который является и для автора и для читателя объектом познания, но обладает в то же время относительной независимостью субъекта, действующего в системе событий литературного произведения) [2].
ОСОБЕННОСТИ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
ЧИТАТЕЛЯ С ХУДОЖЕСТВЕННЫМ ТЕКСТОМ
Чтение художественной книги, литературного произведения - это особый вид коммуникации художественного (эстетического) общения. Чтение иноязычного (инокультур-ного) художественного текста - это частный случай межкультурной коммуникации (меж-культурная художественная коммуникация)
[3].
Следует отметить, что коммуникативные неудачи, возникающие при порождении и восприятии текстов (вербальных / невербальных) в процессе непосредственного общения партнеров по коммуникации часто провоцируют эмоциональные реакции.
Коммуникативные неудачи, возникающие при понимании чужого текста (чтение книг, журналов, газет и т. д.) в большей степени связаны с рецептивными формами восприятия и провоцируют скорее ментальные, нежели эмоциональные реакции. Они рождают непонимание, недопонимание текста. Это ведет к неверной или недостаточной его интерпретации [4].
Причинами непонимания художественного произведения, неадекватного его восприятия могут служить многие факторы. Это и смещенность границ «художественности» текста, и аксиологичность восприятия, и незнание или слабое знание реалий, и различия в интерпретации текста. Таким образом, представляется оправданным чтение иноязычной художественной литературы приравнять к процессу межкультурной коммуникации в его особо осложненном варианте [5].
Для подтверждения этой мысли обратимся к рассмотрению особенностей взаимодействия читателя с литературным текстом. Как отмечают исследователи, существует известный параллелизм между коммуникативным актом и прозаическим текстом, газетным, художественным. Все эти тексты обладают такими общими показателями, как внешний контекст и ситуация общения; предпосылки общения; предмет общения; адресант и его цель; адресат, связанный с ним эффект воздействия; знания участников коммуникации; внутренняя организация текста; его развитие [6]. Непосредственная и опосредованная формы коммуникации свя-
заны между собой также общностью предмета мысли. Иными словами, в психологическом отношении деятельность общения имеет ту же принципиальную организацию, что и продуктивная деятельность, а именно: она интенциональна, т. е. мотивирована и имеет специфическую цель; она результативна, и в этом отношении можно говорить о мере совпадения достигнутого результата с намеченной целью; она нормативна, т. е. как протекание, так и результат акта общения подвержены социальному контролю [7].
Любой акт общения, непосредственный или опосредованный во времени, нацелен на достижение определенного результата. Он может выражаться в выполнении вербальных или невербальных действий в виде подтверждения или отрицания какой-либо мысли из текста, т. е. критерием завершенности акта общения должна быть поступочная или вербальная реакция читающего [8].
В рамках данной статьи акт общения при обучении чтению рассматривается как система взаимодействий между текстом и его читателем, интерпретатором [9]. При этом функциональный уровень одного из звеньев системы обнаруживает прямую зависимость от другого и, как отмечает А.У. Хараш, не может быть понят и исчерпывающе изучен, будучи взят в изоляции от системы в целом [10].
В психологии отмечается, что по мере роста опосредованности общения происходит значительная автономизация отдельных сторон акта общения, усиливается специали-зированность и противопоставленность коммуникантов (в данном случае читающего и стоящего за текстом автора), возникает возможность значительного расхождения их мотивов и установок [11].
Суть опосредованности общения при чтении можно представить следующим образом: обычно автор (создатель) текста осознанно или подсознательно учитывает особенности будущего читателя, его заинтересованность в определенном содержании, его компетентность и возможности восприятия. Он строит текст таким образом, чтобы обеспечить запланированное воздействие на читателя, его поведение.
Деятельность читающего при этом имеет характер скрытого от наблюдения диалога, в процессе которого он интерпретирует и оце-
нивает извлеченную информацию сообразно поставленной перед ним коммуникативной задаче, т. е. реализует функции опосредованного общения.
Цепочка автор - текст - реципиент выступает в роли кванта коммуникации; попытка разделить этот квант на составляющие приведет к потере качества и тем самым к утрате объекта исследования [12].
ПРОБЛЕМА «ЧЕЛОВЕК
В ЛИТЕРАТУРНОМ ТВОРЧЕСТВЕ»
Проблема человека в литературном творчестве чрезвычайно многогранна, ибо здесь, как в фокусе, сходятся интересы литературоведов, лингвистов, психологов, философов. Этим объясняется отмечаемое в исследованиях различной направленности обращение к художественному тексту, к миру, «сотворенному» писателем, как к аналогу мира реального, а к персонажу, «живущему» в этом мире, как к «модели человека». В этой связи представляется важным подробнее остановиться на освещении данного феномена.
Категория личности, став особо актуальной в начале XX в., является важнейшим предметом исследования философии, культурологии, лингвистики, психологии, социологии, антропологии и ряда других гуманитарных наук, образованных на стыке перечисленных - лингвокультурологии, социолингвистики, этнолингвистики, но достаточно обоснованного и общепринятого определения данного понятия пока еще не сложилось. Многозначность его содержания обусловлена многоаспектностью проявлений личности, многообразием форм ее становления и развития.
Видом полноценного представления личности, вмещающим в себя и социальный, и психический, и этический и другие компоненты, но преломленные через ее язык, ее дискурс, является личность языковая, т. е. личность, воплощенная в языке. Понятие «языковая личность» (ЯЛ) оказывается в центре пересечения как минимум философии, психологии, психо- и социолингвистики и т. д. Каждая из этих сфер научного знания предлагает свое видение сущности языка, личности и их взаимосвязанности, в результате чего трактовки содержания понятия «язы-
ковая личность», как и ее возможные модели, множатся в геометрической прогрессии.
Следует отметить, что проблема языковой личности не является изобретением сегодняшнего дня, она находилась в центре внимания ученых со времен античности, разумеется, в пределах наук, ориентированных на человековедение. В античности подобной областью стала риторика, которая, развиваясь, продолжала служить целям и нуждам языковой личности.
Отдельные замечания по данному вопросу можно найти уже в работах лингвистов Х1Х - начала ХХ в. (В. Гумбольдта, Г. Штейн-таля, В. Вундта, Я. Гримма, А. Мейе, И. А. Бодуэна де Куртене, А. А. Шахматова). Как отмечает Г.И. Богин, в отечественной науке понятие «языковой личности» известно по трудам В.В. Виноградова, который в разработке и прояснении этого понятия шел от изучения языка художественной литературы во всей ее сложности и всем многообразии. «Фактически В.В. Виноградов обобщил результаты очень значительной истории понятия «языковой личности», представленного до него в неявной форме» [13].
Как писал в свое время Ю.Н. Караулов, к языковой личности как задаче исследования можно прийти тремя путями, т. е. существует три возможности попадания языковой личности в поле зрения лингвиста. Прежде всего
- от психологии языка и речи, это путь психолингвистический, затем - от закономерностей научения языку, от лингводидактики, наконец - от изучения языка художественной литературы (понимаемого в широком смысле) [14].
В разработке понятия «языковой личности» мы идем, вслед за В.В. Виноградовым, который шел от изучения языка художественной литературы во всей ее сложности и всем многообразии, видя отправной момент, элементарный уровень изучения языка в индивидуальной речевой структуре. Он выработал два пути изучения языковой личности - личность автора и личность персонажа [15].
Как справедливо отметили Ю.Н. Караулов и Е.Л. Гинзбург, «фундаментальная проблема сегодня - реконструкция языковой личности в произведении литературы и результирующее разнообразие культурных моделей носителей языка. Круг первоочередных задач, связанных с ее обсуждением, -
это разработка типологии форм, приемов и средств моделирования языковой личности в произведениях художественной литературы и методы идентификации ее типов на основе анализа - с позиций теорий речевых актов и социально-психологического варьирования речевого поведения - художественных образов диалогической речи, а также выработка критериев оценки литературной реконструкции языковой личности» [16].
ПЕРСОНАЖ КАК ОБЪЕКТ АНАЛИЗА В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ
Изучение языковой личности, основанное на анализе текстов, позволяет полнее исследовать личность и как индивидуум, автора этих текстов, и как типового представителя данной языковой общности, совокупного или усредненного носителя данного языка, и как представителя рода homo sapiens, неотъемлемым свойством которого является использование знаковых систем и прежде всего естественного языка. Язык через языковую личность предстает и как система, и как текст, и как способность.
В рамках данной статьи этот подход представляется наиболее релевантным, т. к. каждый из субъектов литературной коммуникации может рассматриваться в качестве модели языковой личности: реальной (автор), потенциальной (читатель) или фиктивной (персонаж). Полисубъектный художественный текст, где автор - «говорящий» представляет собой продукт самого сложного вида коммуникации - коммуникации литературной, субъектами которой являются, с одной стороны, автор и читатель, с другой -персонажи как личности, говорящие и слушающие, мыслящие и действующие в воображаемом мире, «творимом» автором и отражаемом текстом.
Как отмечает Ю.Н. Караулов, исследование языковой личности средствами художественной речи не имеет ничего общего с литературной характерологией - его принципиальная новизна состоит в ориентации на отыскание тех коллективных и индивидуальных речевых стереотипов поведения человека как активного носителя национальной, духовной и материальной культуры, которые утверждаются литературным произведением
в качестве лингвистически характеристических [16].
Вполне адекватная и исчерпывающая реализация антропоцентрического принципа в анализе художественного текста возможна в том случае, если объектом анализа является персонаж как внутритекстовый субъект литературной коммуникации, представленный в разных видах деятельности, в том числе и коммуникативной.
Реконструкция языковой личности персонажа, проводимая на основе анализа произведенных им текстов, в идеале предполагает последовательное соотнесение единиц всех уровней ее (личности) организации:
- вербально-семантического или се-мантико-синтаксического, в качестве единиц которого рассматриваются слова в их совокупности или индивидуальный лексикон;
- лингвокогнитивного или тезаурусно-го, где в качестве единиц фигурируют уже не слова как лексические единицы, но слова как имена «обобщенных (теоретических или обыденно-житейских) понятий, крупных концептов, идей» [14, с. 5];
- прагматического, или мотивационного, охватывающего «коммуникативно -деятельностные потребности личности, движущие ею мотивы, установки и цели» [14, с. 87]; неотъемлемой частью этого уровня организации личности являются психоэмоциональные характеристики - различного рода эмоции как формы отражения субъектом внешнего мира, что предопределяет рассмотрение языковой личности как двойственной лингвопсихической сущности.
Представляется, что композиционно образующим мог бы стать лингвокультурологический анализ языковых средств по уровням организации языковой личности. Рациональность такого подхода продиктована матричным устройством структуры языковой личности. Последовательно используемая матрица дает возможность систематизации языковых средств культурной детерминированности. В результате этого процесса создается алгоритм поиска области функционирования и дальнейшего описания характера взаимодействия языка и культуры.
Таким образом, высказанное Ю.Н. Карауловым предположение о допустимости подхода к персонажу как к модели языковой личности открыло новые перспективы в ис-
1Q2
следовании художественного текста в обозначенном антропоцентрическом аспекте. Подход к персонажу как специфической языковой личности может привести к построению одного из возможных вариантов «художественной модели человека». Представляется, что подобная модель должна быть вполне сопоставима с «образом человека», воссоздаваемым на основе анализа лексической системы языка, т. к. любой текст моделирует свою лексическую систему, имеющую специфические особенности, но облигаторно соотнесенную с языковой системой.
1. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986.
2. Гончарова Е.А., Шишкина И.П. Интерпретация текста. Немецкий язык. М., 2005. С. 57.
3. Кулибина Н.В. Художественный текст в лингводидактическом осмыслении: дис. ... д-ра пед. наук. М., 2001. С. 136.
4. Брагина Н.Г. Язык межкультурного общения: теоретическое обоснование // Языки и культуры народов мира в лингводидактической парадигме (Лемпертовские чтения - IX): сб. ст. по материалам Междунар. науч.-метод. симпозиума. Пятигорск, 30-31 мая 2007 г. Пятигорск, 2007. С. 63.
5. Фортунатова Е.Ю. Культурологический подход к формированию умений восприятия художественных текстов при обучении русскому языку как иностранному: дис. ... канд. пед. наук. СПб., 2004. С. 57.
6. Лингвистика текста и обучение ознакомительному чтению в средней школе / М. Д. Го-родникова, Н.И. Супрун, Э.Б. Фигон и др. М., 1987. С. 8.
7. Леонтьев А.А. Психология общения. Тарту, 1974. С. 47.
8. Колшанский Г. В. Прагматическая характеристика вербальной коммуникации // Сб. науч.
тр. МГПИИЯ им. М. Тореза М., 1983. Вып. 205. С. 10.
9. Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. Проблемы семиосоциопсихологии / отв. ред. И.Т. Левы-кин. М., 1984. С. 46.
10. Хараш А. У. Социально-психологические механизмы коммуникативного воздействия: ав-тореф ... канд. псих. наук в форме научного доклада. М., 1983. С. 13.
11. Гольдин В.Е. Обращение и организация направленности речи // Проблемы организации речевого общения / отв. ред. Е.Ф. Тарасов. М., 1981. С. 79.
12. Каменская О.Л. Текст и коммуникация. М., 1990. С. 15.
13. Богин Г. И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов. Л., 1984. С. 11.
14. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.
15. Виноградов В. В. Избранные труды. О языке художественной прозы. М., 1980.
16. Караулов Ю.Н., Гинзбург Е.Л. Модели лексического строя языковой личности мастера слова // Изменяющийся языковой мир: материалы Междунар. науч. конф. Нояб. 2001 г. Пермь, 2001.
Поступила в редакцию 15.05.2008 г.
Komarova L.I. Anthropocentrism of a literary text. In the article anthropocentricity of a literary text as the most perspective trend in linguistic investigations is considered. It is embodied in the anthropocentric triunity: the author -the reader - the character. Reading of foreign language fiction is equated with intercultural communication in its extra complicated variety. A fundamental problem today is reconstruction of a lingual personality in a literary work and a resulting variety of cultural models of native speakers.
Key words: anthropocentrism, anthropocentricity of a literary text, anthropocentric triunity, intercultural artistic communication, mediated communication, lingual personality, linguoculturological analysis.
