CC BY
149
--------. 263
Валерия Колосова
Антропонимы в фитонимике
Валерия Борисовна Колосова
Институт лингвистических исследований РАН, Санкт-Петербург
ИССЛЕДОВАНИЯ
славянской
Цель настоящей статьи — рассмотреть, как в славянской фитонимике представлены личные имена, и выяснить основания переноса имени на растение или использования имени в названии растения.
Если фитоним полностью совпадает с именем, то найти мотивацию переноса, как правило, затруднительно. К таким именам-фитонимам относятся, например, авдотка ‘купальница европейская Trollius europaeus’ (б.м.), акулька ‘шлемник Scutellaria hastae-foha L.’ (Харьк., Курск.) [СРНГ I: 197, 228], дуняшка ‘гриб свинушка’, еремей ‘черный груздь’ (Яросл.) [Бакулина 2001: 135], укр. ивасик ‘Trifolium montanum L.’ [Булашев 1909: 349] и мн. др.
Иногда объяснение изнутри традиции присутствует, но тоже многого не объясняет, напр., матрешка ‘душица Origanum vulgare’: «Мы ее ласково матрешкой зовем, уж шибко она красна да душиста» (Красноур.) [Ко-
АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ФОРУМ № 9 264
новалова 2000: 132], или трава-мария, марийка ‘?’ — лесное лекарственное травянистое растение, которое «парят и пьют от женской тоски» (Шадр.) [Там же: 193—194]. Вероятно, в данном случае женское имя призвано выразить идею женского вообще. То же можно сказать и о фитониме василёк и его многочисленных вариантах. Так, собственно фитоним василёк зарегистрирован в 582 пунктах европейской части России; из прочих, весьма многочисленных, назовем лишь несколько: васёк(Тамб.),василежник(Иван.),василистник(Нижег.), василиск, Васькины глазки (Влад.) [Колокольцева, Кудряшова 2003: 67]. Фитоним Васькины глазки, очевидно, является сжатой передачей этиологического рассказа: василек — это синеглазый юноша, которого русалка заманила в поле и превратила в цветок [Маркевич 1860: 86—87].
Иногда причину перенесения личного имени на растение следует искать в фонетическом сходстве, когда не очень привычное слово или сочетание подвергается изменению, искажается и сближается с личным именем схожего звучания: онисим ‘анис’ (Яросл.) [Бакулина 2001: 136]; аверьянка, аверьяновка ‘валериана лекарственная Valeriana officinalis L.’ (Ср. Приобье) [Арья-нова 2006: 45]; болг. иринкина душица, марина душица ‘тимьян Thymus’ с высокой степенью вероятности образовались от сочетания материна душица [Ахтаров 1939: 293].
Поиск обоснования немного облегчается, если имя принадлежит мифологическому персонажу, хотя при отсутствии поясняющих текстов мотивация все же остается затемненной. Некоторые из них являются кальками с латыни: пол. ziele s. Urbana ‘Scabiosa’ (лат. herba s. Urbano), sw. Barbary ziele, Barbarka, Bar bora ‘сурепка обыкновенная Barbarea vulgaris’ (лат. herba sanctae Barbarae) [Morawski 1884: 40; Spolnik 1990: 110].
Одна из наиболее частотных в таком случае моделей — называние растения по календарному празднику, приблизительно совпадающему со временем цветения растения: аграфена-ку-пальница ‘растение с мелкими листочками, растущее по берегам рек и цветущее к началу купального сезона’1 (Яросл.) [Бакулина 2001: 136]. Так, в ряде славянских языков названия зверобоя, зацветающего около дня св. Иоанна, связывают его с этим святым. Из других растений можно назвать болг. гер-гьовче ‘вероника Veronica buxbaumii’; енювче, иванковка ‘подмаренник настоящий Galium verum’, енюво биле, еневичка, еню-
Аграфена-купальница 1) 'день 23 июня (по ст. ст.), с которого начинают купаться и собирать лекарственные травы'; 2) 'лечебная трава Ranunajlus acris L.' (Енис. Вост.-Сиб.) [СРНГ I: 22].
Валерия Колосова. Антропонимы в славянской фитонимике
265
ИССЛЕДОВАНИЯ
вче, яновица, яничево биле, янювичка ‘тысячелистник обыкновенный Achillea millefolium L. ’, енево цвете ‘ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.’ еневка, яньовка ‘Melilotus albus Desr.’, еневка, еньовка ‘донник белый Melilotus officinalis Desr.’, ди-митровче ‘астра Aster amellus’ [Ахтаров 1939: 37, 87, 207, 209, 398].
Имя св. Иоанна связывается, кроме зверобоя, и с другими растениями: пол. Jana sw. pas ‘плаун булавовидный Lycopodium clavatum’, sw. Jana glowa ‘аронник пятнистый Arum macu-latum’, Ivanowa holowa ‘мордовник шароголовый Echinops sphaerocephalus’, sw. Iwana batizkie ‘Cichorium intybus’, sw. Iwanahrabki ‘Geranium sylvaticum’ [Morawski 1884: 40]. Нередко фитоним в сжатой форме отражает тот или иной библейский сюжет1. Так, как уже видно из названных фитонимов (относящихся к разным растениям), с именем св. Иоанна устойчиво связывается лексема голова, что напоминает о библейском сюжете об отсечении головы Иоанна Крестителя: иван головастый ‘чистец болотный Stachys palustris’, «Иван головастый в мокром месте ростет, у ево цветок, как бы голова» (Берез.) [Коновалова 2000: 94—95]. Полынь обыкновенная Artemisia vulgaris L. получила названия пол. swietojanskie ziele, чеш. pas sv. Jana, так как этой травой опоясываются вечером накануне праздника, чтобы предохраниться от болезней поясницы, а также чеш. bylina sv. Jana, «так как ее надо копать на св. Яна Крестителя, иначе она не имеет силы» [Анненков 1876: 50; Machek 1954: 249].
Еще один персонаж христианской мифологии, с которым связано большое число фитонимов, — св. Петр, а самое распространенное словосочетание с его именем — петров крест2. Оно может относиться к разным растениям: астрагал сладколистный Astragalus glyciphyllus L. (Тамб.) [Анненков 1876: 57], (Дон.) [СРНГ XXVI: 329], княжик Atragene alpina L. (Вят., Алт.), ландыш Convallaria polygonatum L. (Влад.), горечавка перекрестнолистная Gentiana crusiata L. (Тамб.), петров крест чешуйчатый Lathraea squamaria L. (б.м.), сочевичник весенний Orobus vernus (Нижег.), норичник узловатый Scrophularia nodosa L. (Ворон.), [Анненков 1876: 58, 106, 154, 186, 236, 322, 392, 396], чина лесная Lathyrus silvester (Урал.) [Коновалова 2000: 156], ладьян трехнадрезный Corallorhiza trifida Chatel. (Перм.), чина 1 2
1 Анализ номинаций, отражающих библейские «прецедентные тексты», проведен в работах: [Дубровина 1999, Родионова 2001].
2 Семантика и бытование петрова креста детально рассмотрены в работе [Часовникова 2003: 2589]. О том, что именно сочетание в целом притягивает к себе разные понятия, говорят такие примеры: петров крест а) 'созвездие Ориона' (Арх., Ряз., Новг., Волог.); б) 'созвездие' (Тобол., Ка-луж., Амур., Том., Казаки-некрасовцы) [СРНГ XXVI: 330].
АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ФОРУМ № 9 266
гороховая Lathyrus pisiformis L. (Казан.) [Торэн 1996: 70], ср. тж. петров крест трава ладьян Corallorhiza innata R.Br. (Сиб.) [Анненков 1876: 108]. Известно это сочетание и другим языкам: укр. петров крест (Полт.) [Анненков 1876: 375], nempie хрест ‘петров крест чешуйчатый Lathraea squamaria L.’ [Була-шев 1909: 349, Анненков 1876: 186], србх. Petrov kerst ‘петров крест чешуйчатый Lathraea squamaria L.’ [Анненков 1876: 186].
Следующее растение, «принадлежащее» св. Петру, — цикорий: Петровы батоги (Урал.) [Коновалова 2000: 156], петров кнут (Дон.), укр. nempiвбатй, nempовiбатоги ‘цикорий обыкновенный Cichorium inthybus’ [Анненков 1876: 97; Меркулова 1967: 120]. Согласно легенде, святому Петру нечем было гнать овец, и он сорвал себе прутик; «с тех пор это растение зовется Петрив батиг» (Харьк.). По другой легенде, стеблем цикория св. Петр отгонял детей от Христа со словами: «Геть з дорогы, а то по-куштуете мого батижка!», а потом бросил его на землю. Мальчики подняли его и назвали Петровым батогом, а свои пастушеские кнутики стали украшать кисточками из кожи, напоминающими по форме цветы цикория. Это растение считается способным охранять поля от вредителей: «Св. Петр, идя по полям, хлещет бурьянинкой — тогда жучки и мушки улетают и не смеют портить хлеба; где он кинет стебель, там он и принимается; и где он растет — насекомые не портят хлеба» [П.И. 1891: 113-114].
С образом св. Петра как хранителя ключей от райских врат связаны названия первоцвета (его желтые цветы, собранные в кисть, напоминают связку ключей): пол. kluczyki, чеш. petrklic ‘первоцвет Primula L.’ [Анненков 1876: 272], бел. ключик святого Пётра i Паула, русин. ключики, чеш. Petruw klic, пол. kluczyki, луж. klucepitr zolty ‘первоцвет лекарственный Primula officinalis Jacq.’ [Анненков 1876: 273; Ганчарык 1927: 225], србх. клучарица ‘первоцвет высокий Primula veris elatior’ [Ча)кановиЙ 1985: 119], словац. kluciky [Sobotka 1879: 273]. Польское название kluczyki swiqtego Piotra связано с легендой: св. Петр уронил ключи от ворот весны, которые стали цветами [Dubisz 1977: 125; цит. по: Усачева 2000: 281]; в чешской традиции считается, что petrklic открывает путь к скрытым кладам [Machek 1954: 172]1.
Название пол. Swiqtego Piotra korzenie ‘зубянка девятилистная Dentaria enneaphylla’ объясняется тем, что «у него много корешков, каждый корешок на конце откушен так, как его св. Петр откусил»; растение употребляют от зубной боли в виде отвара для полоскания [Kolberg 1874: 130]. Корни полыни и лопу-
К водосбору обыкновенному Aquilegia vulgaris L. относится лужицкий фитоним kluc petrowy modry (букв. «синий петров ключ») [Анненков 1876: 42].
Валерия Колосова. Антропонимы в славянской фитонимике
267
ИССЛЕДОВАНИЯ
ха в Келецком регионе называли korzeniami sw. Piotra и лечили ими больные зубы [Szot-Radziszewska 2005: 120]. Сивец луговой Succica pratensis, вероятно, получил название fysina sw. Piotra из-за толстых блестящих листьев [Spolnik 1990: 116].
Такие фитонимы, как егорово копье ‘вероника ложная Veronica spuria L.; вероника длиннолистная Veronica longifolia L.’ (Во-лог.); егорьево копье ‘медвежье ухо Verbascum thapsus L.’ (Том.), ‘вероника ложная Veronica spuria L.; вероника длиннолистная Veronica longifolia L.’ (Волог.), ‘герань луговая Geranium pratense L.’ (Енис., Иркут., Свердл.), ‘герань лесная Geranium silvaticum L.’ (Иркут.); ‘гвоздика полевая Dinathus L.’ (Вост. Сиб., Сиб., Иркут.); егорьевское копье ‘герань луговая Geranium pratense L.’ (Ср. Урал.), синюха ‘Polemonicum coeruleum L.’ (Арх.) [СРНГ VIII: 317] отражают сюжет о сражении св. Георгия со змеем. Названия относятся к таким растениям, у которых есть органы вытянутой заостренной формы: «у Егорьева копья шипы водлинны, востры, вот копье и есь» (Урал.) [Коновалова 2000: 80]. Как и во многих других случаях, название и внешний вид обусловили и применение: «Егоръево копье-то от колотья пьют» (Свердл.) [СРНГ VIII: 317]; «егорьево копье на лугу берется, ево от колотья в животе пьют» (Урал.) [Коновалова 2000: 80].
Как видно из приведенных примеров, словосочетание, связывающее растение с тем или иным персонажем, «активируется» при наличии у растения какой-либо характерной отличительной черты. Так, названия типа адамова голова, иванова голова принадлежат в основном тем растениям, которые имеют какие-либо элементы шарообразной формы [Родионова 2002: 38]. К ним относятся клевер средний, чистец болотный и другие растения, например, иванова голова ‘колокольчик персиколистный Campanula persicifolia L.’ [Бейлина 1968: 422]. Народное название растения напоминает о стоящем за ним мотиве головы Адама или отсечения головы Иоанна Крестителя. Фи-тоним соломонова печать ‘купена аптечная Polygonatum officinale’ (Урал.) обусловлен тем, что «каждый год отмершие стебли отставляют на своем толстом узловатом корневище рубец» [Коновалова 2000: 186]; пол. aaronowa broda ‘Arum maculatum L.’ (калька с лат. barba aron, barba aronis) — характерным соцветием с мелкими невзрачными цветками, «которые складываются как бы в бороду» [Spolnik 1990: 34, 110, 112]. Название сон богородицы ‘ветреница лесная Anemone sylvestris L.’ (Черн.), вероятно, основывается на склоненной, поникшей форме растения; несколько видов ветрениц, а также прострелов получили названия сон, сон-трава и под. [Анненков 1876: 34-35].
АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ФОРУМ № 9 268
Очевидно, в некоторых случаях на формирование фитонима повлияли и изображения, как в случае с сочетанием егорьево копье [Родионова 2001]; ср. тж.: «На религиозных изображениях богородица и святые часто представлены с растениями, символизирующими определенные черты, ценимые церковью. Например, св. Иосиф на картинах в деревенских домах держит белую лилию (Lilium candidum L.), которую — не только в Ке-лецком крае — называют liliq swiqtego Jozefa [Szot-Radziszewska 2005: 121].
С именем Иисуса Христа связаны некоторые названия зверобоя; они мотивированы красными крапинками на листьях некоторых видов, а также красным соком лепестков. Нередко травы называют «христовыми» по их лекарственным свойствам: трава иисуса христа ‘пыльцеголовник красный Cephalanthera rubra Rich.’ («Трава исуса христа кровь останавливав ей всяку немочь можно заговорить» (Урал.)) [Коновалова 2000: 193]. Прочие полезные свойства также могли вызвать подобные названия: так, ценное кормовое растение манник водяной Glyceria aquatica Wahlb. получило название трава иисуса христа: «Называтца трава исуса христа, потому што всегда есь чё поись» (Тугул.) [Там же: 193]. Название манжетки (?) христова роса, вероятно, образовалось в результате контаминации с выражением божья роса: «У ей листощки-те таким бы кружавщикям, а посерёдке копелюшещкя есь» (Слобод.); «Со христовой росой глазки промывают, благостна трава» (Ту-ринск.) [Там же: 201].
В легенде говорится, что листья аконита (Aconitum excelsum Reich.), имеющие неровную форму, изорваны копьем, «которым жиды кололи Христа, спрятавшегося под листьями этого растения» (Волог.). В свернутом виде этот сюжет отражен в фи-тонимах христово копье, христопродавка (Волог.), а также прикрыт (Сиб.), большой прикрыт (Даур.) [Анненков 1876: 7]. То же поверье было известно и в Пермской губ., как и фитонимы христов прикрыт, христопокрой, прикрыт, хранитель, причем «для врачебного употребления берут его только истыканный, гладкий же считается смертным» [Там же: 387]. Схожие фитонимы могут относиться и к другим растениям: христа прикрыт, христов прикрыт ‘княжик сибирский Atragene sibirica’ — «широко используется в народной медицине при нарушениях обмена веществ, ревматизме, простудных заболеваниях» [Коновалова 2000: 200]. В польских диалектах фитоним krew Jezusa может относиться к горицвету (Lychnis flos-cuculi L.), гвоздичнику и зверобою. У гвоздичных в центре цветка есть темнопурпурное пятнышко — это капли крови Христа, упавшие с креста. Говорят также, что гвоздики выросли из окровавлен-
Валерия Колосова. Антропонимы в славянской фитонимике
269
ИССЛЕДОВАНИЯ
ных гвоздей, вырванных из креста. У зверобоя же основой названий послужили кроваво-красный сок [Budziszewska 1993: 89—90]. Отмечены также фитонимы dlonki/rqczki/dlon Krystowa/ Chrystusowa ‘иглица Ruscus hypoglossum’, dlon Chrystusowa ‘орляк обыкновенный Pteris aquilina’, rqczki/dlon Chrystusowa ‘ко-кушник длиннорогий Gymnadenia conopsea; кокушник душистый Gymnadenia odoratissima’ [Morawski 1884: 40].
Среди персонажей библейской мифологии наибольшее количество растений, очевидно, «принадлежит» богородице. Часто эта «принадлежность» растения выражается лишь в фито-ниме, напр., богородичник (Перм.), богородка (Ср. Урал) ‘змеевик’; богородка (Свердл.), богородная трава (Кемер.) ‘чабрец обыкновенный’ [СРНГ III: 53]; богородицкая трава (Дон.) ‘чабрец обыкновенный, тимьян’ [Брысина, Кудряшова 2003: 272], укр. ручка 6ожоь матерь ‘иерихонская роза Anastatica hierochuntica L.’, черевички божоь матерь ‘бальзамин Impatiens noli tangere L.’, укр. богородишна коса ‘астрагал нутовый Astragalus Cicer L.’, богоматерина коса ‘зверобой Hypericum humifusum L.’ [Булашев 1909: 349]. Иногда о мотивации можно лишь догадываться; так, о польском фитониме lnek Matki Bozej ‘льнянка обыкновенная Linaria vulgaris L.’ можно предположить, что название имеет культовое значение — она цветет в августе, возможно, использовалась при освящении трав [Spolnik 1990: 99].
Фитоним может быть связан с применением растения: kosa bozej maciery ‘акация желтая Caragana arborescens Lam.’ (Зап. Полесье) — этим растением моют волосы [Michajlow 1993: 107]. У македонцев в Охриде под именем рака од Пречиста (рука Богородицы) было известно растение иерихонская роза Anastatica Merc^u^^a L. Охридские турки полагали, что эта трава появилась в Назарете, где Мария родила Христа и оперлась рукой о землю. И турчанки, и македонки клали сушеное растение в воду и, когда оно распускало веточки, давали роженице пить эту воду [Ъор^евиЬ 1958: 126]; ср.: «Роженица пьет траву “рука Фатимы” или “Богородична рука”: как раскрывается эта трава, формой напоминающая руку, так раскроется и ее тело (ю.-слав.) [Славянские древности 2004 III: 596]. Ср. тж. современную запись из Пловдивского края (без идентификации растения): при трудных родах в корыто с водой на ночь кладут травку с пятью цветами — ръчичка на св. Богородица. Утром роженица пьет ее. Ночью цветы раскрываются в воде; верят, что как легко раскрываются цветы растения, так же легко и быстро раскроется лоно роженицы [Каблешкова 2002: 95—96].
В любом случае с образом богоматери связываются растения полезные, лекарственные. По мнению В. Махека, такие фито-
АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ФОРУМ № 9 270
нимы, как хорв. bogorodicina trava, чеш. kvitiPanny Marie и подобные им названия, связаны с тем, что Богородица оберегает людей от злых сил [Machek 1954: 148]. В Польше растением warkoczki1 Najswiqtszej Panienki ‘коровяк обыкновенный Ver-bascum thapsus’ окуривают скот от разных болезней, так как оно «охлаждает и успокаивает»; koszyczki2 Najswiqtszej Panienki ‘вербена лекарственная Verbena officinalis’ также служит для окуривания скота и помогает роженицам; osetek Najswiqtszej Panienki ‘татарник колючий Onopordon acanthium’ служит для окуривания, когда вымя коровы вздуто после отела [Kolberg 1874: 128]. Астрагал сладколистный Astragalus glycyphyllos в Тарнопольском крае назывался wlosami Matki Boskiej, коровяк — warkocze Matki Boskiej, warkocze Najswiqtszej Panienki или jabluszka Najswiqtszej Panienki, a зверобой — dzwonki Matki Boskiej. Кровохлебка Sanguisorba officinalis звалась barankami Najswiqtszej Panny3, водосбор обыкновенный Aquilegia vulgaris — rqkawiczkq Matki Boskiej, a репешок обыкновенный Agrimonia eupatoria — warkoczykiem Najswiqtszej Panny Marii [Paluch 1989: 36].
В ряде случаев фитониму сопутствует этиологическая легенда, которая объясняет как сам фитоним, так и использование растения с той или иной целью. Так, в сербской народной традиции красные пятнышки на листьях зверобоя — это кровь св. Богородицы, которая во время ее менструации капала на листья этого растения, потому ему и дали имя бого-родичина трава [Чаjкановиfr 1985: 35,259] (а также богородица, богородичица, госпино цве%е, госпина трава, госпино зеле). Другой этиологический рассказ также связан с именем Богородицы: замесив хлеб, она вымыла руки, и от капель, которые упали на листья, растение и получило белые пятнышки, а также название богородичино тесто (Ниш) [СофриЙ 1990: 13-14].
В словацких и чешских легендах менструальной кровью Богородицы объясняют происхождение темных пятен на листьях других растений — ср. словац. диал. zelina Panny Marie ‘горец щавелелистный Polygonum lapathifolium L.’ и ст.-чеш. Svate Mari kosile ‘горец Polygonum L.’ Это объясняет, почему рдест используют от маточных кровотечений и для регулирования менструаций. К богородичным травам относится и горец почечуйный Polygonum persicaria L., называемый Matki Boskiej ziele: «Когда люди собирали травы, Богородица указала на него паль-
Пол. warkoczyk 'косичка'. Пол. koszyczek 'корзиночка'. Пол. baranek 'ягненок'.
Валерия Колосова. Антропонимы в славянской фитонимике
271
ИССЛЕДОВАНИЯ
цем; от этого прикосновения остался след — треугольное коричневое пятнышко на каждом листочке» [Budziszewska 1993: 88-89].
Белые пятна на листьях расторопши пятнистой Silybum marianum (L.) Gaertn. появились из грудного молока Богородицы, которое падало на листья этого растения во время кормления младенца Иисуса. Это растение называется чертополохом богородицы (osetkiem Najswiqtszej Panny) [Kolodziejczyk 1957: 64]; ср. тж. пол. marie mlecz, oset Panny Mary [Spolnik 1990: 35]. Пол. dalonka (букв. «ладошка») происходит оттого, что, по легенде, «растение это выросло из потерянной перчатки Богоматери» (Трубин) [Werenko 1896: 116].
Отдельную большую группу фитонимов составляют словосочетания типа богородицыны слезы. Подобные сочетания встречаются в разных языках и относятся к разным растениям. Так, пол. гурал. matki boskiej lezki ‘трясунка Briza’, как и словен. solzice Marijine, по поверью — слезы Марии, которая плакала по Иисусу во время его мук, поскольку соцветие трясунки выглядит как множество плоских темных капелек на тонких стебельках, отходящих от основного стебля. Та же легенда отмечена в Словении (а аналогичные фитонимы — в литовском языке и в немецких диалектах). Основываясь на том, что подобные легенды происходят «исключительно с славянско-немецкого пограничья», В. Будзишевска делает предположение, что эти фитонимы — кальки с немецкого [Budziszewska 1993: 89]. Однако фитоним богородицыны слезы в значении ‘трясунка’ отмечен также в Архангельской обл. [Мороз 1997: 33]. Если же говорить о прочих растениях, то название богородицыны слезки (б.м.) может относиться и к бусеннику обыкновенному Coix lacryma-jobi L. — его плоды походят на слезы и по форме, и по цвету, ср. тж. србх. suznica, чеш. slzowka, пол. Jobowa lze [Анненков 1876: 104]. Прозрачные вместилища эфирного масла на листьях зверобоя также могли вызвать представление об упавших на листья слезах, что отразилось в названии Матери Божiей слезы (Малор.) ‘зверобой пронзен-нолистный Hypericum perforatum L.’ [Там же: 172]; как и круглые цветы ландыша купенового Convallaria polygonatum L. — пречистым слезы (Черн.) или белые пятнышки на лепестках гвоздики картузианской Dianthus carthuasinorum L. — чеш. slzicki Sw. Marie [Там же: 107, 125]. Чеш. slzicki Panny Marie ‘Dianthus sylvestris L.’, также с белыми пятнышками, как считается, еще хранит следы слез Марии и наделяется свойством лечить болезни глаз, если весной, увидев ее в первый раз, трижды потереть ею глаза, поцеловать и бросить через голову. Действие сопровождается заговором: «Marie Panny slzicki, aby
АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ФОРУМ № 9 272
mne nebolely ocicki» [Усачева 2000: 267; Cizmar 1946 (2): 198; цит. по: Вельмезова 2004: 62, 90].
Наконец, польский фитоним Izy Matki Boskiej относится к небольшому растению из семейства орхидных Spirantes spiralis. Он, как пишет Т. Северин, являлся «предметом мечтаний паломников, прибывающих на отпущение грехов в праздник вознесения Божьей Матери (15.08.) в Калварии Зебжидовской». По легенде, оно выросло из слез богородицы, что падали с ее лица и впитывались в землю. В день погребения Богородицы (13.08.) эти растения «высовывают свои стебельки из трав, чтобы посмотреть на Богородицу, несомую на погребение». В данном случае фитоним связан не только с этиологическим сюжетом, но и с применением: «Слезы эти должны вылечить всякую боль». Кроме того, считалось, что и расти эти цветы могли «только на лужайках при дороге, по которой идут толпы пилигримов за гробом с деревянной статуей Богородицы», и никакие попытки выращивать их в садах успехом не увенчались [Seweryn 1946: 307].
В формировании символики лилии как цветка Богородицы решающую роль сыграл цвет. Культурная коннотация чистоты эксплицировалась в сравнении пол. czysty jak lilia. Поскольку чистота может пониматься как черта и физическая, и моральная, психическая, лилия получила также коннотации невинности, безгрешности, девственности. Конечно, в формировании символики лилии сыграло свою роль и звуковое подобие слов lilija и Maryja [Piekarczyk 2004: 92—95].
Те растения, которые воспринимаются как мужские или женские посредством привязки к конкретным персонажам (как правило, в первом слове сложного фитонима), через активацию представлений о каком-либо событии (во втором слове), оставляют возможность причислить растение к персонажам как женского, так и мужского пола. Так, мы уже говорили, что зверобой, ассоциируясь с кровью, может «притягиваться» как к мужским, так и к женским персонажам, в чьей жизни какие-либо события были связаны с кровью — Иисус Христос, Иоанн Креститель, Богородица. Трясунка называется не только Бого-родицыны слёзы, но и Боговы/Богушкины/Божьи слёзы (Арх.) [Мороз 1997: 33]. Различные виды ятрышников с пальчатыми клубнями получили названия соломонидинаручка (Приарг. кр.), чертова ручка (Могил.), божья ручка (Могил.), пол. dlon chrystusowa [Анненков 1876: 233—234], а также ладонь богородицы [Wereko 1896: 116].
Восприятие растений как мужских или женских не остается просто в сфере фитонимики или фольклора, но влияет на их
Валерия Колосова. Антропонимы в славянской фитонимике
273
ИССЛЕДОВАНИЯ
использование. Выше мы уже касались такой сферы, как народная медицина. Из других сфер, где актуально противопоставление мужского и женского, можно назвать гадания о поле будущего ребенка. Так, молодые женщины, участвовавшие в обряде «крещение кукушки», вырывали корень ятрышника: длинный корень предвещал мальчика, а круглый — девочку [Кедрина 1912: 108].
Пол ребенка считалось возможным и «запрограммировать», например во время купания. В воду для купания кладут базилик (васильку), чтобы следующий ребенок был мальчик. Если же хотят девочку, кладут цветы (квиточок) [ЕУ-Черновиц-2000]. Еще одна значимая ситуация — крещение: «Если женщина хочет родить мальчика (после девочки), тогда нужно, когда понесет последнюю девочку крестить, украситься базиликом и трижды сказать: “Киту носим, киту да родим”» [Мща-товиЬ 1909: 391].У сербов бытовал обычай «относить рубашку роженицы на женское или мужское дерево, в зависимости от того, хочет ли она в будущем иметь мальчика или девочку» [Толстой 1995: 335].
***
Итак, растения могут наделяться именами или приписываться тому или иному персонажу на основании присущих им признаков. К таким признакам могут быть причислены форма, число или цвет различных органов растения, которые, свою очередь, влияют на его название, этиологические легенды, использование в народной медицине и магии. При этом приписывание растениям различных имен можно расценивать как частный случай более общего процесса разделения растений на мужские и женские и, шире, антропоморфизации, свойственной традиционной культуре.
Список сокращений
СРНГ — Словарь русских народных говоров
Полевые материалы
ЕУ-Черновиц-2000: Материалы экспедиции Европейского университета в Санкт-Петербурге в с. Старые Бросковцы Сторожинец-кого р-на Черновицкой обл. 2000 г.
Библиография
АнненковН. Ботанический словарь. СПб., 1876.
Арьянова В.Г. Словарь фитонимов Среднего Приобья. Томск, 2006. Т. 1.
АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ФОРУМ № 9 274
Ахтаров Б. Материал за български ботаничен речник. София, 1939.
Бакулина Т.А. Семантика диалектных слов, образованных от имен собственных (на материале Ярославского областного словаря) //
B. И. Даль и русская региональная лексикология и лексикография. Ярославль, 2001. С. 135—136.
Бейлина Д.А. Материалы для полесского ботанического словаря // Лексика Полесья: Материалы для полесского диалектного словаря. М., 1968. С. 415-438.
Брысина Е.В., Кудряшова Р.И. Составные наименования растений в донских говорах // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования. 2000. СПб., 2003. С. 269— 274.
Булашев Г.О. Украинский народ в своих легендах и религиозных воззрениях и верованиях. Вып. 1. Космогонические украинские народные воззрения и верования. Киев, 1909.
Вельмезова Е.В. Чешские заговоры: Исследования и тексты. М., 2004.
Ганчарык М.М. Беларусыя назовы расьлш. Ч. 1 // Праца Навуковога таварыства па вывученню Беларуси Т. II. Горы-Горы, 1927.
C. 194—216; Ч. 2 // Праца Навуковога таварыства па вывученню Беларуси Т. IV. Горы, 1927. С. 1—28.
Дубровина С.Ю. Библейские сюжеты в народных легендах о растениях // Живая старина. 1999. № 2. С. 8—9.
Ъор^евиН Т.Р. Природа у вероваау и предаау нашег народа. Ка. 1 // Српски етнографски зборник. Ка. 71. Београд, 1958.
Каблешкова Р. Отражение на билките в българските народни вярвания и използването им в народната медицина // Етър. Етноложки изследвания. Габрово, 2002. Т. 4. С. 95—110.
Кедрина Р.Е. Обряд «крещения» и «похорон кукушки» в связи с народным кумовством // Этнографическое обозрение. 1912. № 1/2. Кн. 92—93. С. 101—139.
Колокольцева Т.Н., Кудряшова Р.И. Варианты наименований растения василёк в русских говорах (лингвогеографический аспект) // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования. 2000. СПб., 2003. С. 65—73.
Коновалова Н.И. Словарь народных названий растений Урала. Екатеринбург, 2000.
Маркевич Н.А. Обычаи, поверья, кухня и напитки малороссиян. Извлечено из нынешнего народного быта и составлено Николаем Маркевичем. Киев, 1860.
Меркулова В.А. Очерки по русской народной номенклатуре растений. М., 1967.
Мороз А.Б. «Боговы слезы» и «Кукушкины слезки» // Живая старина. 1997. № 1. С. 33.
П.И. Из области малорусских народных легенд (Материалы для характеристики миросозерцания крестьянского населения Ку-пянского уезда) // Этнографическое обозрение. 1891. № 2. Кн. 9. С. 110—132.
Валерия Колосова. Антропонимы в славянской фитонимике
275
ИССЛЕДОВАНИЯ
Родионова И.В. Библейские мотивы в народных названиях растений // Живая старина. 2002. № 2 (34). С. 38-39.
Родионова И.В. К вопросу о специфике отражения прецедентного текста на уровне языковых отономастических номинаций // Известия Уральского государственного университета. 2001. № 20. Гуманитарные науки. Вып. 4. Ономастика: общие вопросы. <http://virlib.eunnet.net/proceedings/N20_01/win/10. html>.
Славянские древности: Этнолингвистический словарь. М., 2004. Т. 3.
СофриН П. Главнще биде у народном вероваду и предаду код нас Срба. Београд, 1990.
Словарь русских народных говоров. М.; Л., 1965-
Толстой Н.И. «Мужские» и «женские» деревья и дни в славянских народных представлениях // Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995. С. 333-340.
Торэн М.Д. Русская народная медицина и психотерапия. СПб., 1996.
Усачева В.В. Мифологические представления славян о происхождении растений // Славянский и балканский фольклор. Народная демонология. М., 2000. С. 259-302.
Ча]кановиН В. Речник српских народних веровада о бидкама. Белград, 1985.
Часовникова А.В. Христианские образы растительного мира в народной культуре. Петров крест. Адамова голова. Святая верба. М., 2003.
Budziszewska W. Z goralskich nazw roslin (na tle porownawczym) // Historia lekow naturalnych IV. Warszawa, 1993. S. 87-97.
Cizmar J. Lidove lekarstvi v Ceskoslovensku. Brno, 1946. Sv. 1-2.
Dubisz S. Nazwy roslin w gwarach ostrodzko-warminsko-mazurskih. Wroclaw etc., 1977.
Kolberg O. Dziela wszystkie. T. 7. Krakowskie. Cz. 3. Krakow, 1874.
Kolodziejczyk J. W swiecie roslin. Warszawa, 1957.
Machek V. Ceska a slovenska imena rostlin. Praha, 1954.
Michajlow P. Ludowe nazwy roslin i ich lecznicze zastosowanie u Poleszukow zachodnich // Historia lekow naturalnych IV. Warszawa, 1993. S. 99-119.
Morawski Z. Myt roslinny w Polsce i na Rusi. Tarnow, 1884.
Paluch A. «Zerwij ziele z dziewi^ciu miedz...» Ziololecznictwo ludowe w Polsce w XIX i poczqtku XX wieku. Wroclaw, 1989.
Piekarczyk D. Kwiaty we wspolczesnym obrazie swiata. Lublin, 2004.
Seweryn T. Ikonografia etnograficzna // Lud. 1946. Т. XXXVII. S. 277308.
Sobotka P. Rostlinstvo a jeho vyznam v narodnich pfsnfch, povestech, bajich, obradech a poverach slovanskych. Prispevek k slovanske symbolice // Novoceska bibliotheka. Cislo XXII. Praha, 1879.
АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ФОРУМ № 9 276
Spolnik A. Nazwy polskich roslin do XVIII wieku. Ossolineum.
Wroclaw; Warszawa; Krakow; Gdansk; Lodz, 1990. Szot-Radziszewska E. Sekrety ziol. Wiedza ludowa, magia, obrz^dy, leczenie. Warszawa, 2005.
Werenko F. Przyczynek do lecznictwa ludowego // Materialy antropo-logiczno-archeologiczne i etnograficzne. Krakow, 1896. T. 1. S. 99-228.
