CC BY
124
ВЕСТНИК ТГГПУ. 2009. №1(16)
УДК 808. 2: 801. 3 (076)
АНТРОПОНИМЫ В РОМАНЕ В.МАКАНИНА "АСАН"
© И.В.Кашина
Статья посвящена проблеме интерпретации художественного текста. Формирование умения анализировать текст является одной из важнейших и сложнейших задач в подготовке будущего учителя-словесника. Анализ художественного текста предполагает внимание к фактам разных уровней языка. В качестве единицы, помогающей постичь замысел автора, часто выступают антропонимы. Анализ имен собственных главных героев романа В.Маканина "Асан" составляет содержание статьи.
Ключевые слова: антропонимы, интерпретация художественного текста, филологический анализ
Будущий словесник готовится к важнейшему виду деятельности в школе - интерпретации художественного текста, умению переводить код автора на доступный учащимся язык, избегая при этом примитивизма и схематичности. Такая задача предполагает развитие умения внимательного чтения текста, при котором ни один элемент не будет упущен, мало того, что он будет отмечен, необходимо выявить его роль в раскрытии авторского замысла и показать его взаимосвязь с другими значимыми параметрами текста. В связи с этим представляется важным обращение к именам персонажей, в художественном тексте антропонимы помогают разгадать намерение автора, его идею или, как сказал бы В.Г.Белинский, его любимую мысль. Новый роман В.Маканина "закрывает" чеченский вопрос: массовые штампы, картонные супергерои, любые спекуляции по поводу чеченских войн уходят в прошлое, остается правда. В романе довольно много персонажей, ограничимся главными, без которых сюжет не состоялся бы: Жилин, Гусарцев, Руслан, Василек, Хворостинин, Базанов, Костыев.
Главный герой представляет себя - майор Жилин. Фамилия имеет литературную традицию: в были Л.Н.Толстого "Кавказский пленник" один из главных героев офицер Жилин, имя не названо, а горцы (татары), у которых он в плену, кличут Иваном1, такое именование подчеркивает цель Толстого - создать обобщенный образ русского офицера на Кавказе, сметливого, деятельного, не смиряющегося с обстоятельствами, судьба которого - служить на Кавказе, отказаться от возвращения домой. Фамилия Жилин эти-
1 "Иванъ, самое обиходное у нас имя (Иванов, что грибов поганыхъ), по всей аз1ятской и турецкой границе нашей, от Дуная, Кубани, Урала и до Амура, означаешь рускаго". Вл. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. 2-е изд. - Т.2. М.: Рус.язык, 1981. - С. 5.
мологически связана и с глаголом жить "существовать, находиться в процессе жизни" [1, 198], и с существительным жила (рвать жилы / много и напряженно работать; прост.) [1, 197], через него с прилагательным двужильный "выносливый, сильный" [1, 156], то есть это говорящая фамилия, носитель ее - стойкий, выносливый, земной деятель. В. Маканин, называя так своего героя, несомненно, имеет в виду ассоциацию с персонажем Толстого, но одновременно и полемизирует с ним. В отличие от "Кавказского пленника" Жилин в романе имеет личное имя, и не одно. Это объясняется тем, что имя отражает отношение к Жилину других персонажей, имя является сигналом субъективно-модальной оценки. Первое имя - Александр Сергеевич, так обращаются к Жилину как к зав. складом и бензинщику (отпускает горючее) зависимые от него русские -нуждающиеся в бензине военные и матери, для которых он последняя надежда найти своих пленных сыновей, а также его зам, который зовется "мой Крамаренко" и понимает Жилина с полуслова и полувзгляда, преданный служака, некая тень Максима Максимыча. Второе имя -Саша, это разговорная форма, домашнее имя, так обращаются самые близкие: жена, Гусарцев, бензиновый компаньон Руслан тоже близкий человек, но со стороны чеченца такое обращение было бы фамильярным, а потому он зовет Жилина официально. Третье имя - Сашик, так обращаются с просьбами чеченцы, в их устах это не выражение ласки, скорее, признание влиятельности персонажа и задабривание его таким обращением ("Сашик будет недоволен"). Четвертое имя, самое загадочное, Асан, Асан Сергеич, допустимо только чеченцами. В самом романе раскрывается этимология этого имени, чтобы снять упреки в ненаучности, она вкладывается автором в уста генерала Базанова, емкая характеристика которого дана в нескольких точных словах: гене-рал-ништо, невояка Базанов, "возникло нечто", "читающий генерал", это оксюморонное сочета-
ние выражает ироническое отношение к персонажу. Именно ему принадлежит честь открытия Асана - это древний идол горцев, "не просто идол, а заглавный идол <....> В виде большой, громадной двурукой птицы был Асан. Божество! Еще какой наводил страх! <...> грозное забытое имя посылает душе горца (и его подсознанию) свои утробные, свои негромкие и смутные позывные. Ислам, к примеру, запрещает кровную месть... но ее разрешает, дозволяет Асан, более ранний, более глубоко укорененный" [2, 61]. Книжник генерал докопался, как возник Асан у горцев: это отражение в их сознании непобедимого божества, каким представлялся им Александр Македонский, которого они не могли одолеть и который загнал их в горы, сделал горцами: "Часть нынешних горских имен - это след его имени. След Истории, врезавшийся в сознание горцев. Аслан у чеченцев. Сандро у абхазов. и просто Александр у грузин. Искандер. Скандербег. это все Александры! <...> следы Македонца, отпечатанные в именах!" [2, 146]. Но самое главное, по словам генерала, " Асан возник как противовес Александру Великому. Асан возник из его имени. <.> Вот почему Асан хочет крови. <.> Асан возник как необходимость. Как культ. Как самозащита. Именно как самозащита от воинственного гения греков. Как защиту горцы воздвигли собственного идола" [2, 147]. Именно Базанов допытывается у Жилина, обращаются ли так к нему горцы: "Это очень. очень характерная <.> горская скороговорка. Сначала, хрустя на каждом слоге, Але-ксы-кса-н-дыр. Затем Аксандр Сергеич <.> И вот уже по-простому Аксан Сергеич. <.> Но кончается все Асаном. Асан - вот что остается. Хотя чеченцы хорошо говорят по-русски" [2, 144]. Паронимия человеческого имени и имени кровожадного идола проясняет авторский замысел: майор Жилин и русский офицер, добросовестно служащий на Кавказе, и новый идол для горцев, бензиновый король, внушающий почтение и страх, и если древний Асан
- альтернатива Македонцу, то нынешний, хоть и тезка ему, в негероическое время рыночных отношений удерживает некое равновесие во всеобщем хаосе и безумии гражданской войны в Чечне.
Волею обстоятельств Жилин налаживает доставку горючего воинским частям, что невозможно без помощи чеченцев и без оплаты услуг, заниматься этим бескорыстно не в духе времени, и Жилин становится бизнесменом. Компаньоны Жилина чеченец Руслан и майор Гусарцев. Имя Руслан образовано от тюркского Arslan "лев" [3, 520; 4, 170]. Герой вполне оправдывает имя, это
гордый, надежный чеченец, дорожащий мнением о себе: "Говоря общо, Руслан - чеченец, и он ненавидит федералов. Но говоря конкретно, Руслан
- чеченец, и он честен в порученном ему деле. Такой коктейль чувств. Частый здесь, в Чечне" [2, 15], хладнокровен, чуток, "внешне он закрытый. Молчун. но зато свою антирусскую позицию он не скрывает от близких... А майор Жилин - как раз близкий. Хотел ли он поражения федералов?.. Еще бы! <.> Но при этом, русских недолюбливая, Руслан хотел и даже старался внушить им к себе уважение. Он честный - он порядочный. И он хотел бы, чтобы русские его уважали. Настоящий чеченец" [2, 81]. Всем своим поведением он оправдывает свое царское (лев!) имя. В отличие от другого Руслана, желающего стать другом Жилину, заискивающего, которого и кличут Росликом за молодость, за невыдержанность, спешку, за желание занять место любого из друзей Жилина в случае гибели, его имя невольно вызывает ассоциацию с осликом -символом упрямства и недалекости.
Последний в "сыгравшемся трио" бензинового бизнеса - штабной майор Гусарцев. Фамилия мотивирована значением существительного гусар: "в царской и нек. армиях: военнослужащий частей легкой кавалерии" [1, 151], точнее, набором коннотаций, сопровождающих его: лихость, отчаянность, удаль, что сформировано литературной традицией: гусар Д.Давыдов, "Станционный смотритель" А.С.Пушкина, "Два гусара" Л.Н.Толстого и др. Автор не скрывает свой замысел, герой полностью соответствует своей фамилии (не то фамилия творит героя, не то наоборот), даже остается живым, когда, казалось бы, это невозможно: "Как можно было не прооперировать офицера с такой роскошной фамилией! ...так что Коле и с его фамилией крупно повезло. Есть люди, которые умеют забрать проценты даже с предков. Так воскрес Гусарцев. Не зря чеченцы говорят - лихой, значит, везучий" [2, 384]. Его гусарскую натуру рисуют несколько фраз: "молодой и зеленый! <...> Слабое место всех мужчин - постоять на краю!" [2,51], даже его рискованная операция по продаже оружия чеченцам не вызывает осуждения у Жилина: "Молодой! <...> Именно молодой азарт гнал его с этими автоматами на "стрелку". Кураж!" [2, 9293], риск для него - "чистый адреналин", как и ухаживания за женой своего начальника генерала Базанова (вполне в духе гусарских стереотипов), что снисходительно оценивается Жилиным: "Дурошлеп. По молодости. Он думал, что он предприимчив, в то время как он был всего лишь азартен" [2, 148]. Этот бесстрашный, азартный,
И.В. КАШИНА
дразнящий судьбу герой вызывает у Жилина и читателя восхищенное любование.
Помимо трио, организующего доставку го-рючки, есть непосредственные исполнители, кто рискует жизнью на горных дорогах, это проводник колонн капитан Хворостинин и подполковник Василек. Для Жилина "фамилии проводников гнутся. Как гнутся и изгибаются в дороге колонны, которые они ведут" [2, 186]. Фамилия Хворостинин является суффиксальным образованием от существительного хворостина "длинный сухой прут. Стегать хворостиной" [1, 893], в самом облике капитана есть что-то ненадежное: "Щупловатый! Тонкокостный! ... Капитанишка! <...> Всегда в камуфляже. Голосок, конечно, у него мог быть погуще" [2,70]. По контрасту с внешней неосновательностью он исключительный проводник колонн по самым опасным дорогам, по словам Жилина, "наш выручальщик и наш любимчик славы, заодно любимчик медсестер, герой и немного хвастун" [2, 69]. Жилин, льстя, сравнивает его с Суворовым: "такой же тонкокостный. Мелковатый. И тоже улыбчивый, тоже не без хвастливости" [2, 171], но и противопоставляет ему же, не будет у него "великого прошлого": не хватает Хворостинину "некой солидной тяжеловатости", "слишком он легкий!... Пена. И дурашливое его балагурство <.> Дурашливый и легковесный. Только и умеет выводить колонну из засад. Из безнадеги чеченских ущелий" [2, 163]. "Когда убьют Хворя, от него ничего не останется. Какое-то время посожалеют... Особенно медсестры. Имел отменный нюх на опасность! Военная косточка! Бессребреник. <.> А затем все осыплется. Мелкой такой листвой. Дождичком. Уйдет в землю. Все уйдет. Все забудут. Нет и не было никакого Хворостинина. <.> А чем, собственно, восторгаться?.. Он только и умел спасти колонну в ущелье. Только и всего" [2, 172]. В романе Ма-канина дана не та война, чтобы были у нее герои, хотя именно Хворостинин исполняет долг бескорыстно, по-старинному, как объясняет Гусарцев, "у него же слава. Он жрет славу без отдыха. Зачем . ему деньги?" [2, 157]. Чеченцы зовут длиннофамильного капитана Хворь, это омонимическое совпадение имени и нарицательного существительного выражает отношение чеченцев к нему: неприязнь, вызванная вечным ожиданием неприятностей от этого капитана.
Еще один "профи", прикрывающий бензиновые колонны, крылатый Василек, вертолетчик, он в кожане, и звезд не видно, он подполковник, но все кричат ему: Василек! Это личное уменьшительное имя от богатырского Василий выражает фамильярно-дружеское отношение к персо-
нажу, его мало кто видел, но многие знают его " низкий подполковничий голос, настоящий бас" [2, 31], этот контраст имени и баса заставляет чеченцев домысливать героя и вселяет одновременно ужас и уважение.
Персонаж, возвращающий к сказу Толстого, инженер-строитель Костыев. Автор полемизирует с классиком: в "Кавказском пленнике" фамилию Костылин носит русский офицер, у Макани-на Костыев чеченец, но старого питерского розлива: "над фамилией.хорошо поработало петербургское произношение. Изначально был Ха-сыев. Газыев..." [2, 227]. Меняя этимологию, автор избирает, казалось бы, героями романа антагонистов, чье противостояние должна усиливать чеченская война, но это противоречие снимается: оба героя сдружились в мирное время, инженеры-строители, они возводили в Грозном дома, а потом заведовали складами. На глубинном уровне параллель со сказом Толстого все более очевидна: Костыев (Костылин) ведет тему предательства, как и герой Толстого, Костыев предает Жилина дважды, покидая последнего без предупреждения, как только разгораются чеченские войны; Жилин Маканина, как и его прототип, не держит зла на предателя: "Время не для обид. Кто пожил в Чечне, уже не вели счеты. Война!" [2, 260], лишь однажды у Жилина прорвалась обида, и генерал Дудаев все объяснил Жилину: "Предают друзья, майор. Лучшие. а потому все прочие сдают. Приятели сдают. Товарищи сдают. Сослуживцы сдают. Если делают подлянку приятели, товарищи и все прочие
- это просто люди как люди. Это мало что значит. Это ничего не значит" [2, 245-246]. Такова мораль нового времени, констатирует автор. Жилин Маканина - герой этого негероического времени, сам майор, военный, определяет себя как "не вояку": "Куда ты лезешь, дерьмо в камуфляже, когда у тебя дома жена и дочка? ... Каждый день ждут. Война отдельно - ты отдельно. Запомни. Ты просто служишь. Ты просто служишь на Кавказе" [2, 26]. Преступность этой войны и развал в стране (".ничего нет хуже на войне, чем хаос. чем развал армии. Коррупция - это стократ лучше, чем хаос. Коррупция -это уже какая-никакая культура" [2, 265]) вынуждают майора приспосабливаться, чтобы выжить (ни о каком патриотизме речи быть не может), он доставляет горючее: "...я и такие, как я, ввели в условиях войны цену как таковую . ввели доставку . оплату деньгами... Мы ввели начальные рыночные отношения" [2, 265]. Непосредственно не участвуя в боевых действиях, занимаясь снабжением, Жилин работает на войну, он кормит идола мщения Асана, он и сам Асан: "Майо-
ру не нужна их (чеченцев) жалкая рублевая ме-лочовка, но она нужна Асану. не возьми майор сейчас с них денег, они бы не только удивились, но и насторожились бы. Они бы перестали Асана уважать и бояться" [2,467]. Новый Асан, в отличие от прежнего, не только хочет крови, но и хочет денег, именно такие позывные по рации передают боевики: "Асан хочет денег". Служащий этому Асану Жилин и сам обречен: как двурукая птица-идол Асан, он одной рукой помогает федералам, но другой налаживает бизнес на крови, и потому его смерть не неожиданна. Герой Ма-канина принципиально не-героичен, как и герой Толстого; он тип нового офицера в условиях развала армии и страны, сохранившего, несмотря на хаос, качества, обесценившиеся в эту эпоху: человечность, честность, порядочность, жалость,
сострадание, он просто служит на Кавказе, поэтому, при всей несхожести героев двух писателей, можно утверждать, что Маканин перенес толстовские типы в новое время. Так, в настоящем художественном произведении любой элемент, в нашем случае антропонимы, работает на раскрытие замысла писателя.
1. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. - М.: "Азъ", 1999.
2. Маканин В. Асан. - М.: Эксмо, 2008.
3. Фасмер Макс. Этимологический словарь русского языка. - Т.3. - М.: Прогресс, 1977.
4. Суперанская А.В. Имя через века и страны. - М.: Наука, 1990.
PERSONAL NAMES IN THE NOVEL ASAN BY W.MAKANIN
I.V.Kashina
This article is devoted to problematic features of literary text interpretation. The ability to analyze texts is one of the most important and complicated objectives in the process of education of the future teacher of linguistics. The literary text analysis supposes paying attention to the different language levels. Personal names are frequently used units that assist to comprehend the author's aim. The article presents the analysis of the personal names of the main characters of the novel Asan, written by V.Makanin.
Key words: antroponims, interpretation of fiction, philological analysis
Кашина Ирина Владимировна - кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка Татарского государственного гуманитарно-педагогического университета
E-mail: nemceva@inbox.ru
