CC BY
48
ББК 81.2 Рус УДК 801.373.23
О.В. ФОКИНА
O.V. FOKINA
АНТРОПОНИМ КАК СТРУКТУРНЫЙ КОМПОНЕНТ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОГО ФРАГМЕНТА (НА ПРИМЕРЕ СОВРЕМЕННЫХ ПЕЧАТНЫХ СМИ)
ANTROPONYM AS A STRUCTURAL COMPONENT OF THE INTERTEXTUAL FRAGMENT (ON THE BASE OF CONTEMPORARY MASS-MEDIA)
Статья посвящена функционированию антропонимов в составе интертекстуального фрагмента. Рассматриваются функции антропонимов, впервые выделяется мотивационная функция антропонима. Анализируются механизмы языковой игры с именами собственными в современной российской публицистике.
The article draws attention to the functioning of antroponyms in the structure of an intertextual fragment. The functions of antroponyms are considered here, for the first time the motivational function of antroponym is distinguished. The mechanisms of a language game with the proper names in contemporary Russian publicist-ics are analyzed.
Ключевые слова: публицистика, интертекстуальный фрагмент, антропоним, функция.
Key words: publicistics, an intertextual fragment, an antroponym, a function.
Антропонимы - важный структурный элемент и одна из сильных позиций публицистического текста. В статье рассматривается функционирование имен собственных в интертекстуальных фрагментах (сегментах содержательной структуры производного (вторичного) текста, содержащих цитатный компонент, в некоторых случаях - маркеры интертекстуальности).
Исследование, проведённое на материале российских и зарубежных русскоязычных СМИ за 2000-2010 г., показало, что антропонимы выполняют в составе интертекстуального фрагмента несколько функций.
1. Имена собственные являются лексическим маркером интертекстуальности, указывая на автора цитируемого текста, ср.: Как говорил Ницше, то, что не убивает нас, делает нас сильнее (Архангельск 01.03.2006); «Жалобы на неприятную вещь увеличивают злость, смех над ней уничтожает ее», - учил Конфуций (Новая форточка 2006, № 42); Человек тогда является человеком, когда играет (Фридрих Шиллер) (Комсомольская правда 24.03.2007); Я по этому поводу вспоминаю Пушкина: «Кто жил и мыслил, тот не может в душе не презирать людей» (Аргументы и факты 2008, № 50).
2. В заголовочном комплексе антропонимы участвуют в реализации рекламной функции, привлекая внимание читателя к тексту публикации. В заголовках активно используются прецедентные имена (ПИ), чаще всего исторические, политические и прецедентные имена литературного происхождения: Как стать Дюймовочкой (Комсомольская правда 26.04.2006); Робин Гуды XXI века (Аргументы и факты 2005, № 42).
3. Имя собственное может включаться в состав заголовка, представляющего собой трансформированную цитату, с целью связать заголовок с содержанием статьи, при этом исходное имя собственное заменяется на другое: Бравый солдат Барак (Алеф, февраль 2009) - об Эхуде Бараке, ср.: Бравый солдат Швейк (Я. Гашек); Барак и его команда (Огонек 8-14.12.2008), ср.: Тимур и его команда (А. Гайдар).
4. В большинстве случаев имя собственное является частью цитаты / квазицитаты (трансформированной цитаты), в том числе точечной, ср.: Берешь своих литературных героев - только те черты, которые тебе в них нравятся: вечное одиночество Печорина, строгую красоту Болконского, нравственный камертон князя Мышкина, траурную бравурность полковника Най-Турса. Прибавляешь еще кое-что от себя... (Комсомольская правда 04.01.2004); Кушать, как президенты? Это просто! Жак Ширак - Гарган-тюа и Пантагрюэль (Комсомольская правда 18.05.2006); Да и стрельба по огурцам - занятие чудесное. Почти столь же философское, как плевание в речку с моста. Между прочим, в «Трех мушкетерах» Планше за это умение получил работу, так что люди, сосредоточенно делающие бесполезные на первый взгляд вещи, были востребованы еще во времена Д'Артаньяна с Атосом (Комсомольская правда 27.02.2007); «Я - московский студент, а не Шариков!» - говорит профессор Преображенский, объясняя Бормента-лю, а заодно и читателю, почему он не может совершить неблаговидный поступок (Независимая газета 26.01.2010). Антропонимы литературного происхождения употребляются и в качестве нарицательных имен, причем, их графическое оформление различно, используются написания с прописной и строчной буквы, а также кавычки в качестве графического маркера интертекстуальности: Едва выйдя из роддома, мамочки задумываются о «мэри поп-пинс» для крохи (Комсомольская правда 04.12.2006); С «йориками» здесь не церемонятся (Комсомольская правда-Москва 23.08.2004) - о кладбищах Москвы, Не нужно загонять себя в стандарты Дюймовочки или Мальчика-с-пальчика только потому, что так советуют журналы (Аргументы и факты 14.07.2010); Улыбка Белоснежки (Частная жизнь 2007, № 17); И, наконец, увы, нельзя не упомянуть альфонсов. Тех надо элементарно содержать. И они будут покорно исполнять роль обожающих Ромео. До тех пор, пока у их зрелых Джульетт будут водиться деньги (Метро 2005, № 6) - заметим, что в данном примере использована еще одна лексема интертекстуального происхождения - альфонс, не воспринимаемая современными читателями как отсылка к тексту-предшественнику без дополнительных сигналов цитации (лексических, графических и т.п.).
5. Мотивационная функция. Способность имени собственного становиться мотиватором интертекста практически не исследована. В современных СМИ нами выявлены три основных механизма развертывания интертекстуального фрагмента, мотивированного антропонимом:
1) Интертекстуальный фрагмент мотивирован ассоциациями, возникшими на основе прецедентного феномена, например, роман Г. Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома», посвященный расовой дискриминации, упоминается в связи с деятельностью афроамериканских политиков, представляющих различные политические направления (Барак Обама, Джесси Джексон, Анджела Дэвис, Мартин Лютер Кинг, Колин Пауэлл, Кондолиза Райс): Хижина дяди Джесси. Выборная кампания в США напоследок приобрела расовый оттенок (Время новостей 20.12.2000) - о Джесси Джексоне; Но шила в мешке не утаишь, никакая она, Кондолиза, не славная праправнучка дяди Тома из романа Гарри-
ет Бичер-Стоу, выбившаяся в люди, а удочеренная фарисеями в господском доме выдвиженка из меньшинств (Советская Россия 17.09.2005); Нет, это неприемлемо, заверяли европейцы, заранее согласовавшие тактику и единую линию от имени Евросоюза. Их мотивы очевидны: стоит появиться такой казенной бумаге, как суды будут завалены исками от потомков тех, кто обитал в «хижине дяди Тома» (Труд 08.09.2001) - статья о том, что на Всемирной конференции по вопросам расизма встал вопрос о компенсациях потомкам рабов, вывезенных из Африки. При этом важна прецедентная ситуация, используется прецедентное имя дядя Том, а имя собственное выполняет лишь номинативную функцию. Обусловленность выбора интертекстемы ассоциативными связями подтверждают и сами журналисты: Что за человек Обама, мы не знаем. Не знают и американцы. Но мулат Обама ассоциируется с добрым, мягким, человечным дядей Томом. И народ решил сделать Белый дом его хижиной, изгнав из него наломавших дров англосаксов (Аргументы и факты 21.01.2009). В тексте статьи включение интертекстуального фрагмента может быть мотивировано с помощью развернутого сравнения: Нас со школьной парты учили, что все люди - братья, что американцы - расисты, что они там мучают кучерявую женщину Анджелу Дэвис, что они убили Мартина Лютера Кинга и что именно там стояла пресловутая хижина бедного дяди Тома. А мы зато любили людей всех цветов и оттенков (Карельская губерния 2008, № 46).
2) Интертекстуальный фрагмент мотивирован ассоциациями, вызванными внешней формой имени собственного: Кафтан Трише. Французскому банкиру придется латать дыры европейской экономики (Известия 20.06.2003) - основой языковой игры стало созвучие фамилии героя публикации и имени литературного персонажа, ср.: «Тришкин кафтан» (И.А. Крылов) -«ситуация, когда устранение одних недостатков влечет за собой возникновение других» [2, с. 248].
3) Интертекстуальный фрагмент мотивирован внутренней формой имени собственного. Так, полное имя израильского политика Ципоры Малки Ливни переводится на русский язык как Птица Королева Ливни (Ципора - птица, Малка - королева). Заголовок в израильской русскоязычной газете мотивирован именно значением имени собственного: Факт очевиден: новая левая королева Ципи Ливни - совершенно голая (Маарив 25.08.2008), ср. интер-текстема: «А король-то голый!» (Г.Х. Андерсен. Новое платье короля). Статья имеет кольцевую композицию, финал статьи повторяет заголовок: Люди, которые некогда поддерживали Барака, Шарона и Ольмерта, бросились сейчас на помощь Ливни, потому что ее политический окрас соответствует узкому спектру их собственных взглядов. Между тем для меня этот факт очевиден: «новая левая королева» - совершенно голая. При этом слово королева многозначно - с одной стороны, это часть имени собственного героини публикации, с другой стороны, использовано переносное значение лексемы: «5. В некоторых сочетаниях: лучшая среди других подобных» [1, с. 297].
6. Аксиологическая функция. Прецедентные имена литературного происхождения являются носителями оценочности, так как они служат условным типизированным обозначением черт характера и моделей поведения, одобряемых или осуждаемых обществом, реже - олицетворяют определенные характеристики внешности человека. Оценочный компонент значения прецедентного имени обладает национально-культурной спецификой (так, Дон Кихот в западной лингвокультуре - чудак, занимающийся бесполезным делом, в русской - символ бескорыстия, борьбы за справедливость, иногда -
наивности): Как минимум, трое из семерых кандидатов - Дон Кихоты. И один даже слабого пола. Они смелые и отчаянные. Правда, Дон Кихот верил, а вот верят ли они сами? А вообще-то, Дон Кихот персонаж, вызывающий симпатию (Новости Петербурга 17.02.2004) - о выборах. Использование прецедентных имен - один из механизмов формирования косвенной оценки личности или ситуации путем апелляции к базовым ценностям, олицетворяемым литературными персонажами (Данко - самопожертвование, Ромео и Джульетта - любовь и т.д.), при этом оправданность журналистской оценки подкрепляется прямой или косвенной ссылкой на авторитет автора произведения.
В соответствии с положением ПИ литературного происхождения на оценочной шкале, возможно выделить основные группы прецедентных имен. Наиболее частотны в СМИ прецедентные имена, несущие 1) пейоративную оценку (Шариков, Швондер, Митрофанушка, Кощей, Хлестаков, Чичиков, Держиморда, «дети лейтенанта Шмидта», Кабаниха, Молчалин и др.), это связано со спецификой масс-медиа: положительные явления политической, социальной и культурной жизни воспринимаются как норма, следовательно, значительно реже привлекают внимание СМИ. Интерес масс-медиа притягивают прежде всего отрицательно оцениваемые события, например: Как ей удалось втереться в доверие к членам правящей семьи - одному богу известно. Эдакое итальянское дитя лейтенанта Шмидта в юбке (Российская газета 27.08.2004); Нужен документ, который бы регламентировал деятельность претендентов в швондеры, определяя им круг полномочий (Архангельск 29.01.2004). Менее частотны 2) прецедентные имена, несущие в исследованных текстах СМИ мелиоративную оценку (Дюймовочка, Данко, Ромео и Джульетта, Мышкин, Золушка, Наташа Ростова, Мери Поппинс и др.): Современные Томы Сойеры благоустраивали столицу, трудились в сервисных, экологических, реставрационных и сельскохозяйственных отрядах (Московский комсомолец 09.08.2004,); Во дни сомнений ищущие люди, патриоты, обращают свой взор <...> к вечным истинам, к разуму и чести, к вам, дорогие друзья, кто, как Данко, несёт огонь сердца в наш народ (Наш современник 11.15.2004); Как стать Дюймовочкой (Комсомольская правда 26.04.2006). 3) Прецедентные имена, обладающие диффузной оценочностью, однозначно дифференцируемой лишь в контексте. Оценка зависит от идеологической направленности издания (отражающей идеологически маркированную, социально-групповую систему ценностей), а также от сложности литературного образа, актуализации той или иной семы значения, но, при всей неоднозначности оценки, в текстах СМИ преобладает пейоративная оценка (Остап Бендер, Дон Кихот, Павка Корчагин, Робин Гуд, Обломов, Онегин, Анна Каренина, Штольц, Король Лир, Печорин, Воланд, Гамлет, Карлсон, Щукарь, Андрей Болконский): Не будьте Анной Карениной (Вечерняя Москва 02.10.2003); Возьмём Гончарова: казалось бы, какой герой из ленивого, барственного Обло-мова? Вот деловой, активный Штольц - это да. Тем не менее именно ленивый барин воплощает в себе начало доброты, здравого смысла и каких-то высших ценностей, а Штольц, которому эти высшие ценности чужды, воспринимается как нечто ограниченное. Ограничен и Павка Корчагин, упёршийся в одну идею и даже не обсуждающий её (Аргументы и факты -Москва 26.07.2006). Мелиоративная оценка менее частотна: Люди старшего поколения и мои сверстники старались быть похожими на Павку Корчагина (Правда Севера 24.09.2004). В некоторых случаях неоднозначность оценки служит предметом публицистического осмысления: Дон Кихот - герой неодно-
значный и, не исключено, отрицательный. Желание осчастливить глупого обывателя часто превращает романтика в насильника (Комсомольская правда 14.06.2003). Иногда наблюдается синтез пейоративной рациональной оценки и мелиоративной эмоциональной (Бендер на рациональном уровне -мошенник, проходимец, плут, на эмоциональном - любимый аудиторией персонаж, в СМИ положительно оцениваются его талант, предприимчивость, юмор, самоирония, находчивость и т.д.).
7. Имя собственное в современной прессе часто выполняет людическую функцию, т.е. является материалом языковой игры. Основной механизм языковой игры с интертекстуальными включениями - использование омонимии иноязычного имени собственного и русского имени нарицательного. Так, десятки публикаций 2008-2009 годов использовали омонимию имени собственного кандидата, а затем президента США Барака Обамы и имени нарицательного барак - «здание легкой постройки, предназначенное для временного жилья» [1, с. 36]. Следующий этап развертывания интертекстуального фрагмента связан с использованием интертекстуального синонима к имени нарицательному барак - хижина («небольшой бедный домик, избушка» [1, с. 861]), ассоциативная связь подкрепляется синонимическими отношениями: Хижина дяди Обамы (Карельская губерния 2008, № 46); От хижины дяди Тома до Барака Обамы (Ярославская неделя 12.11.2008); От хижины Дяди Тома до Барака Обамы (Русский обозреватель 15.11.2008); От хижины Тома до Барака Обамы (Аргументы и факты 21.01.2009) и др.
Таким образом, антропоним может входить в ядро интертекстуального поля, становясь важнейшим структурно-функциональным элементом интертекстуального фрагмента - частью цитаты или квазицитаты, а также составлять его периферию (быть мотиватором интертекста, лексическим маркером интертекстуальности, средством выражения оценки). Языковая игра с именами собственными, в том числе включенными в интертекстуальный фрагмент, -один из эффективных способов усиления экспрессии в средствах массовой информации.
Литература
1. Ожегов, С.И. и Шведова, Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений [Текст] / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова / РАН. Институт русского языка им. В.В. Виноградова. - 4-е изд., доп.- М.: Азбуковник, 1999. - 944 с.
2. Шанский, Н.М., Зимин, В.И., Филиппов, А.В. Школьный фразеологический словарь русского языка. Значение и происхождение словосочетаний. [Текст] / Н.М. Шанский, В.И. Зимин, А.В. Филиппов. - 8-е изд., стер. - М.: Дрофа, 2005. - 384 с
