CC BY
384
[лингвокультурология]
I
О. Н. Татарникова
АНТРОПОНИМ ИВАН КАК ОБЪЕКТ ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА ВОЛШЕБНЫХ И НОВЕЛЛИСТИЧЕСКИХ СКАЗОК
OKSANA N. TATARNIKOVA ANTHROPONYM IVAN AS AN OBJECT OF LINGUISTIC AND CULTURAL ANALYSIS OF FAIRY AND NOVELISTIC TALES
Оксана Николаевна Татарникова
Аспирант кафедры русского языка как иностранного и восточного языкознания Алтайский государственный университет пр. Ленина, 61, г. Барнаул, Алтайский край, 656049, Россия Редактор НИиРИО Барнаульский юридический институт МВД России ул. Чкалова, 49, г. Барнаул, Алтайский край, 656038, Россия ► [email protected]
Oksana N. Tatarnikova
Altai State University 61a, pr. Lenina, Barnaul, 656049, Russia
Barnaul Law Institute of Ministry of Internal Affairs of Russia 49 ul. Chkalova, Barnaul, 656038, Russia
Научный руководитель:
д-р филол. наук, проф. Л. М. Дмитриева
В статье анализируется употребление антропонима Иван в русских народных сказках, сравнивается использование имени в текстах волшебных и новеллистических сказок. Автор приходит к выводу, что и в тех, и в других текстах имя собственное Иван выполняет одинаковые функции, используя одинаковое средства. Имя Иван имеет одинаковое лингвокультурологическое значение во всех текстах, наблюдается стилистическая однородность в употреблении антропонима в разных сказках.
Ключевые слова: волшебная сказка, бытовая сказка, антропоним, Иван.
The article analyses the use of the anthroponym Ivan in Russian folk tales, comparing it in the texts of fairy and novelistic tales. The author comes to the conclusion that in both cases the name Ivan performs the same functions, using the same means and having the same linguistic and cultural importance in all texts; there is a stylistic uniformity in the use of this anthroponym in different tales.
Keywords: fairy tale, household tale, anthroponym, Ivan.
«Непонятное и в то же время привычное в употреблении имя собственное при более внимательном его анализе оказывается „воспоминанием старины“, хранимом в „скрытой языковой памяти“ того или иного этноса. Причем связь эта может как всплывать, так и исчезать» [2: 9].
Сказка — своеобразный отпечаток культуры этноса, в ней собрано все значимое для народа. Символы сказок находят свое отражение в русской культуре на протяжении всего периода развития России: это и картины знаменитых художников (В. М. Васнецов «Алёнушка» (1881), «Иван царевич на сером волке» (1889)), и сказочные мотивы в художественной литературе и в архитектуре (скульптуры сказочных героев на Манежной площади в Москве). Таким образом, имена героев становятся символами культуры. Так, имя Иван, широко бытующее в сказках, обозначает русского человека в целом с его национальными чертами характера, психологией русского человека, его особым мировосприятием.
Ономастические исследования всегда актуальны, так как тесно связаны с человеком, являющимся как объектом называния, так и называющим субъектом. Размышления и споры по поводу значения имени собственного, как нам кажется, являются философскими. Мы обратились к антропониму Иван, проанализировав тексты русских народных сказок. Для сказок характерен такой признак, как дидактичность (носят назидательный, поучающий характер, заключают в себе определенную
38
[мир русского слова № 4 / 2015]
мораль); сказки по своей сути народны (бытуют в течение длительного времени, широко известны, то есть распространены на большой территории, к ним обращается широкий круг людей); тексты не имеют авторов, как правило, они записывались со слов сказителей.
Русские народные сказки являются хранителем особенностей быта, жизнедеятельности русского человека, они, как в зеркале, отображают нравы, культуру, в том числе и культуру речевого поведения, родного языка. «Сказка воспринимается как символическое выражение глубочайшей мудрости. Некогда, во времена глубокой древности, эта мудрость, казалось, была явной и открытой» [5: 117]. По классификации В. Я. Проппа русские народные сказки, как и сказочные тексты других народов, можно разделить на волшебные, новеллистические (бытовые) и сказки о животных.
Ранее в исследованиях антропоним Иван уже рассматривался как феномен русской культуры в рамках фольклористики: герой русских народных сказок, переходящий из одного сюжета в другой. Также в рамках прецедентности имени собственного описываются варианты антропонима Иван: Иван-царевич и Иван-дурак, в словаре «Русская ономастика и ономастика России» под редакцией О. Н. Трубачева; Т. А. Гридина, исследуя вопросы ономастической игры, обращается к имени Иван-болван, связывая значение имени с глаголом болтать, что указывает на безрезуль-тативность действия. Имеющиеся исследования, по нашему мнению, являются достаточно фрагментарными, так как, например, в фольклористике в основном выделяется сказочный герой с именем Иван-царевич и Иван-дурак, хотя эти варианты имени не являются доминирующими (по результатам проведенного нами статистического анализа русских народных сказок самый частотный вариант имени — его полная форма Иван).
Мы обращаемся к лингвокультурологическому значению антропонима Иван, объединяя в целое все присущие ему характеристики. Лингвокультурологическое значение, помимо семантического значения (проявляющегося на уровне языка), включает в себя сигматический
[О. Н. Татарникова]
аспект значения, раскрывает внеязыковое содержание слова, описывает характерные признаки и особенности объекта, то есть заключается в единстве языкового и внеязыкового содержания [1].
Нами был проведен анализ сборника русских народных сказок, составленный О. Б. Алексеевой, состоящий из 101 волшебной сказки, 113 новеллистических (или бытовых) сказок и 34 сказок о животных. Методом сплошной выборки были отобраны тексты сказок, героем которых является Иван.
Сказки о животных рассматривались опосредованно, так как в них в силу их жанровой специфики в основном представлены зоонимы. И. Е. Пенская в работе, посвященной именам собственным в русских народных сказках и способам передачи их на английский язык, отмечает, что в сказках о животных «каждый персонаж единичен, и понятийный класс предметов (особенно в сфере референции к животным) обычно сужен до одного представителя этого класса. Если в сказке есть волк, лиса, заяц, то практически никогда не бывает другого волка, лисы или зайца. Такая ситуативно-контекстуальная ограниченность, искусственно создаваемая жанром, сближает ИН и ИС по номинативной функции, а иногда и практически нивелирует номинативные различия между ИН и ИС» [4: 12].
Интересно, что рассматриваемый антропоним Иван встречается в форме отчества мужского рода Иванович, оно встречается только с зоо-нимом Кутафей, принадлежащим домашнему животному. Характерно, что по отчеству кота называет лиса, чтобы снискать к себе расположение: «Ба-ба-ба! Кутафей Иваныч! Пойдем ко мне, може, не будешь мне голову рубить»[5: 247]. Онимы, принадлежащие диким животным, употребляются, как правило, в начальной форме, восходящей к имени нарицательному. Если проводить параллель с миром людей, то в русских народных сказках домашние животные стоят рангом выше, чем дикие. Дифференцирующая функция (выделяющая субъекта из ряда ему подобных), характерная для таких антропонимических компонентов, как отчество, в сказках о животных отсутствует, от-
[мир русского слова № 4 / 2015]
39
[лингвокультурология]
чество используется лишь с целью возвысить его обладателя, не обращаясь к его роду.
В результате анализа сказочных текстов выявлено, что антропоним Иван встречается в 41 волшебной сказке из 101 (что составляет 40,5%), в новеллистических сказках имя собственное Иван присутствует в меньшем количестве (в 22 сказках из 113, что составляет 19,5%).
Мы рассматриваем антропоним и его производные как варианты имени собственного, так как каждый вариант имени имеет определенное значение для конкретной ситуации, для определенного текста.
Имя Иван в волшебных русских народных сказках имеет следующие варианты: Иван, Иван-царевич, Иван — кухаркин сын, Иван Быкович, Ванюша, Иван нянькин, Иван Кобыльников, Иван — Солнцев сын, Иван — Месяцев сын, Иван-горошко, Иван Водович, Иванушко, Ивашко, Ивашечко, Иван Дорогокупленный, Иван — прос-вирнин сын, Ванюшка, Ваня, Иванушка, Иван — богатырь, Ванька, Иван-дурак, Иванушка Запечин, Иван-молодец, Иван Ерусланович, Иванушка-дурачок, Иван Премудрый, Иван-солдат, Иван Несчастный. В бытовых сказках антропоним Иван встречается в таких вариантах, как Иван, Ванька, Иван-царевич, Иван Васильевич, Иван-дурак, Ванюша, Ваня, Иван — купеческий сын.
В новеллистических сказках антропоним, как правило, представлен одним вариантом на всем протяжении повествования, в отличие от волшебных сказок, так как бытовые сказки описывают определенный сюжет, одну конкретную ситуацию. Антропоним в волшебных сказках имеет несколько вариантов, каждый из них характеризует героя в определенный момент. Герой сказки проживает значительный период, длящийся во времени, показана его история, он попадает в разные ситуации. Все варианты имени в совокупности раскрывают целостный образ героя, его характер, который складывается как мозаика.
Характерная черта бытовых сказок, в отличие от волшебных, заключается в том, что в них нет вымышленных, то есть нереальных, персонажей. Так как антропоним по своей сути принадлежит человеку, то и рассматривается неотрывно
от человека, с присущими ему характеристиками. В то время как в волшебных сказках присутствуют элементы волшебства, находящие свое отражение и на уровне системы называния героев: Иван Быкович — сын быка, традиционное для русского языка образование отчества от имени отца. Также волшебные сказки отличаются от новеллистических метафоричностью описания, они обращаются к миру природы, герои тесно с ней связаны, а поэтому встречаются такие имена, как Иван Водович, Иван — Месяцев сын.
Традиционно структура русского имени состоит из трех компонентов — имени, отчества и фамилии. Имя собственное Иван, встречающееся в русских народных сказках, по структуре условно можно разбить на четыре группы: а) «имя» (Иван, Ивашка); б) «имя + отчество» (Иван Быкович, Иван Водович); в) «имя + фамилия» (Иван Кобыльников, Иван Дорогокупленный); г) »составное имя» (Иван-царевич, Иван-молодец). Третья группа «имя + фамилия» была выявлена только в текстах волшебных сказок. Мы считаем, что это связано в первую очередь с тем, что фамилия как компонент русского имени появилась в более поздний период, для русских сказок не является актуальной в силу того, что в них не прослеживаются родственные связи героя, встречающиеся фамилии образованы от прозвища и выполняют характеризующую функцию.
Наиболее частотным по количеству употреблений как в волшебных, так и в новеллистических сказках является полное имя Иван, состоящее из одного компонента. Это нейтральное имя, не выражающее экспрессии; так о герое говорит автор. Как правило, это имя употребляется в сказках, где герой из «простого народа»: солдат, купеческий сын, сын старушки, бедняк. В сказке «Иван Горошко» герой — простой бедняк, родившийся последним у многодетной матери: «Прошло несколько времени — родила она сына; дали ему имя Иван Горох, и растет он не по годам, а по часам, гладенький, кругленький! Глядит, усмехается, прыгает, выскочит, да в песке он катается, и все прибывает в нем силы, так что лет в десять стал могуч богатырь» [6, т. 1: 283]. В бытовой сказке «Глупый купец» Иван — де-
40
[мир русского слова № 4 / 2015]
ревенский малец, обманувший скупого купца: «В одной деревне жил скупой и глупый купец. Вот в той самой деревне жил и малец Иван» [6, т. 2: 110], «Вот соседи смеялись, что Иван обманул купца» [Там же: 112].
Антропоним, строящийся по модели «имя + отчество», встречается как в одних, так и в других рассматриваемых нами текстах. В волшебных сказках имя Ваня, Ивашко, указывающее на принадлежность к простому народу, трансформируясь, становится именем-отчеством, что отличало людей высшего сословия: «Добрый молодец подъехал, царь подходит, берет за руку Ивана Еруслановича, так назвал его царь, подводит к царевне...» [6, т. 1: 327]. Характерно, что отчество в данном случае не отражает принадлежность героя к своему роду, оно образовано не от имени отца, основателя рода. Царь сам так называет Ивана, тем самым определяет его к знатному, желаемому для него роду, царь меняет Ивану родословную.
В бытовых сказках герой от рождения принадлежит к почитаемому сословию, он сын купца, и отчество у него по отцу: «Жил купец Василий Иванович, и был у него сын, и звали сына Иван Васильевич...» [6, т. 2: 16].
Ванька — это фамильярное имя, несколько грубоватое, часто им может передаваться недовольство, раздражение, особенно у взрослых. Имя образовано с помощью суффикса -к-, который является стилистически модифицированным. Регулярная и продуктивная словообразовательная единица образует разговорные или просторечные синонимы мотивирующих личных имен со значением лица.
В волшебной сказке «Королевич и его дядька» мы наблюдаем на семантическом уровне различие имен Иван-царевич и Ванька. Иван-царевич — меньший сын царя, положительный герой, а Ванька — его слуга, который хитростью решил занять место своего господина. «Говорит он слуге своему: „Ах, Ванька, как же быть?“ ... Сейчас это Ванька начал пить, напился, а там стал царевича держать. Иван-царевич напился: „Ну, Ванька, вытаскивай меня“. Он ему отвечает: „Нет же! Будь ты Ванька, а я буду Иван-царевич“»
[О. Н. Татарникова]
[6, т. 1: 299]. Имя Ванька имеет негативную коннотацию, так как он обманом добивается цели.
Именем Ванька в бытовых сказках называют вора, который собирается убить попа: «Берегись! — говорит, — стой на молитве вся ночь, спать не моги! Ванька-вор на тебя похваляется» [6, т. 2: 77]. В волшебных же сказках имя Ванька указывает на низкое сословное происхождение своего носителя: «Был-жил поп да попадья. У них был казак, по имени Ванька, только житье у них казаку было не очень-то хорошее» [Там же: 152]
В бытовых сказках имя Ванька имеет то же смысловое наполнение, что и в волшебных, оно стилистически маркировано. Этим именем называют вора, плута, мошенника, простого работника.
В. А. Никонов отмечает, что имена собственные, образованные с помощью форманта -к, являются отголоском истории страны, культуры народа: «Во множестве фамилий отражена ярчайшая историческая черта России XVI-XIX вв.: всех непривилегированных именовать обязательно уничижительным формантом -ка... Фамилии от таких форм особенно многочисленны там, где большинство населения было крепостным» [3: 7].
Иван-царевич в новеллистических сказках не является главным героем повествования, в отличие от волшебных сказок, в которых это положительный образ, отчасти волшебный герой, идеальный образ, в бытовых сказках имя несет различительно-сословную функцию, герой отличается происхождением. В сказке «Горбушка» Иван-царевич — привилегированный жених, имеющий высокое положение в обществе, за которого намеривается и выходит замуж героиня. Он обычный человек, видящий только то, что находится на поверхности, от него скрыт истинный смысл: «Видно, уж Иван-царевич бестолковый был» [6, т. 2: 31].
В волшебных сказках Иван-царевич всегда главный герой, который отстаивает свое правое дело: «В каком-то государстве жил-был царь. У этого царя был один только сын Иван-царевич. Ивану исполнилось лишь шестнадцать годов, как мать его умерла, а царь женился нам
[мир русского слова № 4 / 2015]
41
[лингвокультурология]
другой, на волшебнице. Она страшно не любила Ивана, а сделать оборотнем не могла, потому что родная мать благословила его перед смертью и дала ему какой-то травы, чтоб он всегда носил ее на шее...» [6, т. 1: 200].
В бытовых сказках, в отличие от новеллистических, не встречаются такие имена, как, например, Иван-дурак, Иванушка. Иван-дурак в волшебных сказках: «Жил-был старик; у него было три сына, третий-от, Иван-дурак, ничего не делал, только на печи в углу сидел да сморкался» [Там же: 317].
Имя Иванушка и в тех, и в других текстах употребляется по отношению к ребенку, уменьшительно-ласкательный суффикс -ушк- указывает на детскость. В результате проведенного анализа было выявлено, что Иванушка как действующее лицо встречается только в волшебных сказках: «Жили-были себе царь и царица; у них были сын и дочь, сына звали Иванушкой, а дочь Аленушкой» [Там же: 244]. В новеллистических сказках не встречается главного героя Иванушки, о нем лишь говорится как о ребенке в воспоминаниях: «Милее всего внучек Иванушка» [6, т. 2: 35].
Таким образом, антропоним Иван является феноменом русской культуры, так как основательно закрепляется в реалиях окружающей
действительности. Результатами проведенного нами исследования подтверждается следующее: несмотря на разные жанровые особенности волшебных и новеллистических сказок, имя собственное Иван выполняет одинаковые функции (номинативную, сословно-дифференциальную, стилистическую), используя одинаковые средства. Наблюдается стилистическая однородность в употреблении антропонима в разных сказках: наличие отчества возвышает героя, а сниженный вариант имени собственного употребляется в сниженных ситуациях. Можно утверждать, что антропоним Иван имеет единое лингвокультурологическое значение.
ЛИТЕРАТУРА
1. Воробьев В. В. Лингвокультурология: монография. М., 2008.
2. Имя: Семантическая аура / Отв. ред. Т. М. Николаева. М., 2007.
3. Никонов В. А. География фамилий / Отв. ред. С. И. Брук. 4-е изд. М., 2008.
4. Пенская И. Е. Имена собственные в русских народных сказках и способы передачи их на английский язык: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2008.
5. Пропп В. Я. Русская сказка. М., 2000.
6. Русские народные сказки / Сост., вступ. статья и ком-мент. О. Б. Алексеевой. Т. 1, 2. М., 1987.
[ хроника]
КОНФЕРЕНЦИЯ «ПЕРЕВОД КАК СРЕДСТВО ОБОГАЩЕНИЯ МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ»
С 20 по 24 ноября 2015 года в городе Льейда (Лерида) (Испания) проходила международная научная конференция «Перевод как средство обогащения мировой культуры», посвященная Году литературы в России и перекрестному Году культур России и Испании. Конференция организована Высшей школой перевода МГУ имени М. В. Ломоносова совместно с Центром русского языка и культуры г. Льеда при содействии Посольства России в Испании и местной администрации.
В конференции приняли участие специалисты из России, Азербайджана, Болгарии, Великобритании, Греции, Грузии, Казахстана, Китая, Латвии, Польши, Словакии и Украины, чтобы обсудить проблемы теории, истории и методологии перевода, а также рассмотреть вопросы инноваций в методике преподавания русского языка как иностранного и второго родного языка для стран дальнего зарубежья.
Конференцию открыла руководитель Центра русского языка и культуры г. Льейда Н.А Карпицкая. Директор Высшей школы перевода в своем приветственном слове отметил значительную роль Центра по продвижению русского языка в Каталонии и важную инициативу по привлечению детей-билингвов к азам переводче-
ской деятельности. На открытии конференции выступили: первый секретарь Посольства России в Испании А. В. Батадеев, советник мэрии г. Льейды по культуре Монсеррат Парра Альба, каталонский поэт, член жюри конкурса переводов «Дети-переводчики» Лоренсо Лорес Мескуа. Каталонский певец Хайме Оро преподнес участникам конференции подарок, исполнив песню «Lleida — terraferme».
Торжественная церемония завершилась подведением итогов конкурса «Дети-переводчики». Победителям — Анне Шмелевой (Москва), Франциско Карлосу Давиу Коронадо (Пальма де Мальорка) и Полине Разгуляевой (Льейда) были вручены грамоты и памятные подарки.
На конференции с пленарным докладом «Крутые галсы науки о переводе» выступил директор Высшей школы перевода Н. К. Гарбовский. Работа конференции продолжилась по двум направлениям: «Теория, история, методология перевода»
и «Инновации в методике преподавания РКИ и второго родного языка для стран дальнего зарубежья».
Прошедшее мероприятие в очередной раз показала растущий интерес специалистов разных стран к вопросам науки о переводе, а также к русскому языку и культуре.
42
[мир русского слова № 4 / 2015]
