CC BY
64
ПЛЕМЕННОЙ МИР
Д.Л. БРОДЯНСКИЙ (Владивосток)
АНТРОПОМОРФНЫЕ ПЕРСОНАЖИ В НЕОЛИТИЧЕСКОМ ИСКУССТВЕ ПРИМОРЬЯ
В Приморье заметно возрастает число открытых и изученных памятников неолита, усложняется их систематика, происходит обычное в таких ситуациях разрастание выделенных археологических культур в общности. Таких культур-общностей на данное время 3: кондонская (руднинская) - 7500-5000 лет назад; бойсманская -7000-4800 лет, зайсановская - 5300-3200 лет. Последняя фаза зайсановской культуры очевидное начало эпохи палеометалла - 3500-3200 лет назад. Во всех трех культурах найдены произведения искусства, автор посвятил их систематизации и анализу специальную работу1, завершенную весной 2001 года. Последующие три сезона добавили еще более 60 находок произведений искусства, в том числе новые антропоморфные изображения.
Люди и звери (птицы, змеи, черепахи, рыбы, млекопитающие суши и моря) -главные персонажи искусства каменного века, начиная с палеолита. Соотношение зоо- и антропоморфных изображений меняется, их число и взаимосвязь - одно из возможных направлений познания смысла и назначения древних изображений.
С анализа антропоморфных образов автор семнадцать лет назад2 начинал свои опыты построения билингвы для раскрытия семантики образов древнего искусства3.
Вновь обратиться к этой теме побудили некоторые новые находки, часть из них уже опубликована на страницах данного издания4. Петроглифы и фигурки бойс-манской культуры, найденные в погребальных, поминальных, ритуальных комплексах, дали ключи к дешифровке образа Хозяйки моря, посылающей морских животных, превращающихся в кабана на берегу5. Облик погребённых в могильниках бойсманцев - арктических монголоидов6, ориентированная на морские ресурсы экономика, гарпуны, лабретки - все это надежная основа для обращения к берин-гийской мифологии при дешифровке бойсманского искусства - и Хозяйка моря - из ряда его образов. Вполне вероятно, что и другие персонажи в капюшоне на портативных петроглифах (рис. 1) - из ряда Хозяев природы.
Круглые личины на гальке-петроглифе7 - вероятные светила - Солнце и Луна, вписанные в космограмму, картину мироустройства из морских и наземных животных. Если эта догадка верна, то с Луной связано изображение змеи. Последняя в бойсманской культуре сочетается с другим антропоморфом - фаллосом8.
Из множества типов личин на бойсманских петроглифах (рис. 2) есть скопление 12 ямок, возможная трактовка: личина из трёх ямок -глаза и рот в окружении девяти ямок (рис. 2 (3) - множество солнц и стрелок, сбивший лишние светила?
Рис. 1. Бойсмана II, нижний слой, камень №8 - одна из плоскостей
В Петровичах (кондонская общность) найдена скульптура-петроглиф (рис. 3). В семи разных ракурсах этой вещи есть личина (рис. 4(1), где от отверстия-носа отходят по 3 желобка-глаза? Возможно, число 3 - у амурских народов мужское число -подсказывает, что личина - мужское лицо, лицо солярного стрелка? В другом ракурсе - два зверя в геральдической позе противостояния, на тулове одного из зверей - три полосы - тигр, а вся сцена тигр и медведь? (рис. 4 (4). Два ракурса (рис. 4 (3), (7) - амурский сом. В нанайском фольклоре есть образ пуймура, гигантского сома, способного проглотить лодку с людьми9, два зверя - внутри сома - пуймура? В Рудной Пристани (Тетюхэ), крупнейшем из раскопанных памятников кондонской культуры, А.П. Окладников нашел миниатюрную кремнёвую фигурку человека10 -единственную антропоморфную из 14 кремнёвых фигурок этой культуры11.
Наибольшее число антропоморфных фигурок найдено в памятниках зайсанов-ской культуры - культуры с доказанными свидетельствами земледелия и свиноводства, с более многочисленным населением, вытеснившим из Приморья или ассимилировавшим кондонцев и бойсманцев. Два антропоморфа найдены в Синем Гае А, нижнем слое, в комплексе из трех предметов: каменная черепаха, керамическое пряслице-колесико, на одной стороне его личина: две спирали передают очертания глаз, отверстие - нос, рот также передан спиралью (рис. 5 (2), на оборотной стороне пряслица точками-наколками нанесены 156 ямок; глиняная таблетка, с одной стороны сплюснутая, на лицевой стороне (рис. 5 (1) прочерками и ямками нанесено лицо бородатого мужчины с искривленным ртом (обратная сторона в горизонтальном ракурсе - боров). Предметы располагались по линии север-юг в северной части трех жилищ, последовательно располагавшихся на трех ступенях-террасах12. Ком-
Рис. 2. Бойсмана II, мобильные петроглифы: типы личин
Рис. 4. Петровичи: семь ракурсов скульптуры-петроглифа
Рис. 5. Антропоморфные изображения зайсановской культуры: 1,2- Синий Гай А, нижний слой; 3 - Новоселище 4; 4 - Лузановая Сопка 6; 5 - Валентин-Перешеек (1,2,3,5 - керамика, 4 - камень)
плекс из трех предметов - очевидный семантический ряд, повторяющийся (с вариациями) в Ёскэонэ (о.Хонсю, Япония), в Кондоне на Нижнем Амуре, в жилище вознесенской культуры №313. Синегайский вариант с каменной черепахой ближе всего к сюжету древнекорейского мифа о Ёно и Сео, солярных супругах14. Очевидно, что в этом ряду личина на пряслице - женщина-Солнце, а мужчина с кривым ртом - ее супруг, бог Ветра. Личины с искривленным ртом встречаем и среди бойсманских петроглифов15, но ряда, аналогичного синегайскому, в Бойсмана II нет. Нечто подобное отыскалось в другом бойсманском памятнике, где найдена уже известная плитка с портретом кота, поймавшего мышь16, - в Гвоздево-3. Плитка с котом располагалась на полу жилища между двумя кусками гранита с личинами: один - отдаленно фаллической формы, другой - вытянутый сферической формы (черепаха?). В гвоздевском комплексе есть целый ряд изображений кошачьих: кот, рысь, лео-
Рис. 6. Синий Гай А, нижний слой: фигурка из бабки косули (кость)
пард, но уверенно выделить среди личин женское лицо не удалось.
В том же зайсановском слое Синего Гая А найдены 12 простейших фигурок из косточек - бабок косули: 1-2 поперечных нарезки (рис. 6) придали им антропоморфный вид. В Оленьем В в зайсановском жилище (самая ранняя фаза культуры, старше 5000 лет) найдена простейшая керамическая фигурка человека: коническое тулово, овальное плоское основание, защипами выделены голова и руки17, размеры 35Х25X10 мм - похоже на детскую игрушку.
В Валентине-Перешейке Г.И. Андреев в 1961 г. нашел два фрагмента сосудов с налепными фигурками18, одна из них хранится в Государственном историческом музее в Москве (рис. 5 (5), другая - во Владивостоке, в музее Института истории, археологии и этнографии ДВО РАН. Первый из этих барельефов расположен в 25 мм ниже края венчика, длина фигурки 75 мм, ширина 40 мм, снизу полоска орнамента. Оттисками рыбьей кости нанесена сетка, она как бы опутывает ноги человека. Ноги разной длины, левая (на рисунке) короче. Голова округлая, лица нет. Впечатление, что человек виден со спины, одежда с капюшоном закрывает голову и плечи. Тонкая талия и широкие бедра придают фигурке женский облик, а ноги подсказывают, что человек движется, уходит от зрителя, входит в сосуд, вырываясь из сети. Еще в этой сложной фигуре есть сходство с всплывающим осьминогом или кальмаром.
На втором барельефе на стенке другого сосуда воспроизведен тот же образ, нет сетки, ноги и голова приострены, длина фигурки 50 мм, вся фигурка тоньше, острее, ещебольше похожа на всплывающего кальмара. При этом она и антропоморфна, как и первая. Возможно, Г.И. Андреев нашел зайсановский вариант Хозяйки (Хозяев) моря и его обитате-
5
Рис. 7. Киевка, маргаритовская культура; керамическая фигурка: 1 - лосиха, 2 - птица (сова или ястребиный сарыч), 2 - женщина
лей? Еще раньше, в 1954 г. Г.И. Андреев нашел в Зайсановке I на памятнике, давшем название культуре, две простейших антропоморфных фигурки из сланца. Они располагались рядом - подпрямоугольное тулово и выделенная круглая голова, у одной основание асимметрично приострено, у другой небольшое углубление обозначает ноги19. Г.И. Андреев назвал их «предметами из сланца», а слой прозорливо отнёс к бронзовому веку - это финальная стадия зайсановской культуры.
К той же финальной стадии относится миниатюрная личина-маска (маскоид), найденная Н.А. Клюевым20 в Новоселище-4. Это двухсторонняя янусовидная керамическая личина с овальными отверстиями - глазами и ртом, окаймленная валиком (по Н.А.Клюеву - змеей). С одной стороны на валике нанесены черточки - не менее 12 - вероятный календарь (рис. 5 (3). Диаметр маски 42 мм, толщина 4-9 мм.
В 2001-2003 гг. на Лузановой Сопке - полуострове, вдающемся в озеро Ханка, на южном берегу, отряд ДВГУ под рук. А.Н. Попова открыл и исследовал серию разновременных, часто многослойных памятников - от палеолита до средневековья. В двух из них в слоях зайсановской культуры найдены антропоморфные изображения. В Лузановой 2 - два петроглифа и фаллической формы изделие из песчаника с миниатюрными личинами. В Лузановой 6 - фигурка из сланца (рис. 5 (4): округлая голова, два глаза, подтреугольные выступы-руки, сужающееся внизу тулово, узкое основание, размеры 66x26x10 мм. Фигурка одновременно напоминает женщину и птицу - сову или филина.
В зайсановских памятниках есть «чашечные» камни с простейшими парциальными личинами из двух (глаза) или трех ямок (глаза-рот). Такие камни зафиксиро-
0 5 см
1___I____I______I____I- 1
Рис. 8. Бойсмана II, нижний слой, второй могильник: скульптурное изображение черепа
из пемзы
ваны в Оленьем А, Синем Гае А, Мустанге - десятки личин. В раскопках прошлых лет на эти камни не обращали внимания, не фиксировали, их общее число неизвестно.
К неолиту следует отнести и полиэйконическую фигурку из Киевки (рис. 7). Нашедшая в 1981 г. фигурку И.С. Жущиховская отнесла ее к маргаритовской культуре21. Длина фигурки 25 мм, ширина от 6 до 12 мм, диаметр отверстия, сделанного до обжига, 2 мм. В горизонтальном положении (рис. 7 (1) фигурка передает черты головы лосихи: утолщённая нижняя губа, боковая складка, сдвинутые назад ноздри, приподнятые выступы-глаза, прочерченный рот. Отверстие - на месте ушей, возможно, уши обозначались вставками. При взгляде сверху и в вертикальном ракурсе (рис. 7 (3) ноздри превращаются в глаза, а выступы и треугольный прочерк между ними - в женскую грудь, выступ внизу - живот женщины. Если фигурку
перевернуть (рис. 7 (2) - анфас и в профиль - птица. Из птиц Уссурийского края, к изображенной в глине близки иглоногая сова, рыбный филин, ястребиный сарыч или кречет. Недавно маргаритовская культура, относившаяся к бронзовому веку, передатирована: Преображение 1 - 3510±70 лет, Глазковка-2 - 3580±40 лет, Глаз-ковка-3 - 3680±40 лет. Авторы сообщения22 не обнаружили в культуре каменных реплик бронзовых клинков и пришли к выводу о ее неолитическом возрасте. По облику керамики культура близка к зайсановской общности.
К антропоморфным изображениям следует отнести еще два типа находок в нижнем слое Бойсмана II (бойсманская культура). Первый из них - скульптурное изображение детского черепа из пемзы (рис. 8). Скульптура была найдена выше погребальной площадки второго могильника, в коричневом слое раковин, ее размеры: длина 146 мм, высота 128 мм, ширина 92 мм - размеры головы младенца. У затылка лежала лопатка оленя. Лицевой отдел обращен на восток, к реке Рязановке. Лежал череп на левом боку, сводом к северу.
Второй тип антропоморфных изображений - костяные шилья, подвески, фигурки рыб. У шильев и подвесок - округлый верх, ниже - круглое отверстие, сужающееся к острию тело, на нем, как правило - календарная графика23 . В вертикальном положении эти вещи антропоморфны, как и костяные рыбки, поставленные вертикально24. В Сопхохане, на севере Кореи, в одном из слоев бойсманской культуры найдено костяное острие, на прямоугольной верхушке которого тремя отверстиями показано человеческое лицо25.
В Приморье открыты более двухсот неолитических памятников, в 23-х найдены произведения искусства (без неучтенных «чашечных» камней). Антропоморфные изображения найдены в 16 памятниках, в том числе 37 фигурок, рельефов, антропоморфных изделий из кости. В двух бойсманских памятниках найдены 23 камня с петроглифами, на них не менее 130 личин, число личин на зафиксированных зайса-новских петроглифах - не менее 50-ти. Эта систематика выглядит весьма скромной по сравнению с Нижним Амуром и Японией, но заметно превосходит известные автору (весьма неполно) аналогичные находки в Корее и Северной Маньчжурии.
На Нижнем Амуре известны галереи наскальных рисунков в Сакачи-Аляне - более 130 личин, Шереметьевском - 20 личин, в Кие - 6 личин, в Калиновке - 3 личины26. В Кондоне, Вознесенском, на о-ве Сучу и в других поселениях найдены знаменитые керамические фигурки и скульптуры из камня, рельефы на сосудах27. Потенциально нижнеамурский неолит, как минимум, не беднее, чем японский дзе-мон - самый исследованный и яркий неолит на Дальнем Востоке. На Японских островах открыты 27 тысяч неолитических памятников, среди них такие яркие как, Саннай-Маруяма в Аомори28, где найдено более 1300 догу. В сводке 1973 г. учтены 800 догу29 , более новых сводок у меня нет, но думаю, что общее число этих столь разных и ярких фигурок давно превысило три тысячи. Великолепные коллекции догу собраны в музее Мацудо30, в музее префектуры Ниигата31. В последнем есть среднедземонский сосуд с антропоморфной фигуркой на венчике32.
Поразительное разнообразие догу неоднократно пытались систематизировать33, в общем все сводится к вариациям: духи-покровители, приношения умершим, амулеты, игрушки... Автору довелось писать о том, что в семантическом ряду в Ёскэо-нэ догу изображает богиню Солнца - Аматэрасу, а каменный сэкибо (еще один распространенный антропоморф в Японии) - Сусаноо, супруга или брата Аматэрасу, бога ветра. Древнейший сэкибо с человеческим лицом на головке найден в палеолитическом поселении Ивато (20-16 тысяч лет)34, у этого древнейшего Сусаноо - искривленный рот, как и на палетке в Синем Гае. Поиск таких «ключей» к дешифровке представляется мне перспективным. Поразительное множество «ками» в японской мифологии35 вполне вероятно воплощено в догу, хотя они отражают в этническом плане дояпонскую стадию истории островов.
В мифологии амурских народов отчетливо просматривает антропоморфизация
природы. Прекрасно описал это В.К. Арсеньев в повести о Дерсу Узала: «Его все равно люди, только рубашка другой», - говорит нанаец о кабане. Шершни и осы -«вредные люди». И туман «его тоже все равно люди»36.
В наших материалах есть предположительные антропоморфные отражения природы: Солнце и Луна на камне №19 из Бойсмана II, Солнце и ветер в Синем Гае А (рис. 5 (1), (2). Бинарные фигурки из Валентина-Перешейка и Зайсановки I - стилистически совпадающие, но отнюдь не близнецы, по-видимому, воспроизводят какие-то парные образы (люди-моллюски в Валентине-Перешейке).
Полиэйконические фигурки и петроглифы служили для иллюстрирования мифологических текстов, в которых взаимодействуют и трансформируются люди и животные (рис. 4 (7).
Археология добывает и изучает источники, традиция понимания которых давно утрачена, да и могла за прошедшие тысячелетия не один раз поменяться. Источники наши к тому же фрагментарны, часто вырваны из контекста. Тем ценнее немногочисленные ситуации, когда удается уловить какие-то взаимосвязи, детали, «ключи» к прочтению утраченного контекста. Изображения человека в этом плане всегда несут заряд положительной информации, работа с ними дает надежду на построение смысловой билингвы.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Бродянский Д.Л. Искусство древнего Приморья (каменный век-палеометалл). Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2002.
2. Бродянский Д.Л. Антропоморфные мифологические образы в системе артефактов неолита и палеометалла Дальнего Востока //Антропоморфные изображения /Первобытное искусство. Новосибирск, 1987. С. 58-72.
3. Бродянский Д.Л. Поиск билингвы для понимания ископаемого искусства //Проблемы истории, филологии, культуры. Вып. X. М.-Магнитогорск, 2001. С. 517-525.
4. Бродянский Д.Л. Персонажи берингийских мифов в неолитическом искусстве Приморья //Там же. Вып. XIII. 2003. Рис. 1 (1), (5); 4 (1в), (3в).
5. Там же, рис. 4 (1в), (2в).
6. Попов А.Н., Чикишева Т.А., Шпакова .ЁТ.Бойсманская археологическая культура Южного Приморья. Новосибирск, 1997.
7. Бродянский Д.Л. Персонажи берингийских мифов...Рис. 1 (1), (5).
8. Бродянский Д.Л. Искусство древнего Приморья. Рис. 28 (8); 50 (8).
9. Нанайский фольклор: Нингман, сиохор, тэлунгу /Сост. Н.Б. Киле. Новосибирск: Наука, 1996. С. 409.
10. Окладников А.П. Далекое прошлое Приморья. Владивосток, 1959. С. 53-54, рис. 19,2.
11. Бродянский Д.Л. Искусство древнего Приморья.. Рис. 73.
12. Бродянский Д.Л. Поиск билингвы.. Рис. 3.
13. Там же, с. 517-518.
14. Никитина М.И. Древняя корейская поэзия в связи с ритуалом и мифом. М., 1982. С. 77-78, 103-116, 133-146.
15. Бродянский Д.Л. Чашечные камни - портативные петроглифы //ПИФК. Вып. VIII. М.-Магнитогорск, 2000. Рис. 2; там же. Поиск билингвы.. Рис. 6.
16. Бродянский Д.Л. Портрет лесного кота, поймавшего мышь (неолитический сюжетный рисунок на плитке песчаника) //ПИФК. Вып. XII. М.-Магнитогорск, 2002. С. 456-461, рис. 3, 4.
17. Бродянский Д.Л. Искусство древнего Приморья. С. 78, рис. 63 (9).
18. Валентин-Перешеек - поселок древних рудокопов. М., 1987. С. 148-149, рис. 55.
19. Андреев Г.И. Поселение Зайсановка I в Приморье //СА. 1957. №2. С. 127-128, рис. 4 (9), (1); 5.
20. Kluyew N.A. Unique Clay Mask from Primorye region //The Society of North-Eurasian Studies. Newletter. №10. 1998. P. 19-22, fig. 1.
21. Бродянский Д.Л., Жущиховская И.С. Полиэйконическая фигурка из Киевки //Вестник ДВО РАН. 1995. №3. С. 105-108.
22. Cassidy I., Kononenko N., Sleptsov I., Pankratova I. On the Margarita archaeological culture: bronze age or final Neolithic? //Проблемы археологии и палеоэкологии Северной, Восточной и Центральной Азии. Новосибирск, 2003. С. 300-302.
23. Бродянский Д.Л. Искусство древнего Приморья.. Рис. 29 (2); 43 (1), (2), (5); 44 (6).
24. Там же. Рис. 29 (1).
25. Там же. Рис. 50 (1).
26. Окладников А.П. Петроглифы Нижнего Амура. -Л.: Наука, 1971.
27. Okladnikov Alexei. Ancient Art of the Amur Region. Rock Drawings. Sculpture. Pottery. Leningrad, 1981. Pl 16, 18, 19, 22, 26, 27, 30; Медведев B.E. Новые сюжеты в искусстве нижнеамурского неолита и связанные с ними представления древних //Археология, этнография и антропология Евразии. 2000. №3 С. 56-69; Проблема истоков некоторых скульптурных и наскальных образов в первобытном искусстве юга Дальнего Востока и находки, относящиеся к осиповской культуре на Амуре //Археология, этнография и антропология Евразии. 2001. №4. С. 77-94.
28. Sannai-Maruyama Jomon Era File/ -Аомори, 1995-2000, №1-56 (на япон. и англ. яз).
29. Памятники древней истории. Т. 3. Искусство догу и верования. Токио: Коданся, 1973 (на япон. яз.).
30. Музей Мацудо. Токио, 1995. (на япон. яз.).
31. Jomonesue Japan 2000. Niigata: Niigata Prefectural Museum of History, 2000 (на япон. и англ. яз.).
32. Там же, фото 2.
33. Чан Су Бу. Искусство позднего дземона Хоккайдо //У истоков творчества / Первобытное искусство. Новосибирск: Наука, 1978. С. 173-185; Соловьева Е.А. История изучения догу //Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск, 1999. С. 502-507; Соловьева Е.А., Соловьев А.И. К вопросу о возможностях интерпретации глиняной пластики догу //Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. 2002. С. 441-444; Чубрик Е.О. Неолитические фигурки-догу из Саннай-Маруяма //Молодая археология и этнография Сибири. XXXIX РАЭСК. Чита, 1999. Ч. I. С. 112-113.
34. Деревянко А.П. Палеолит Японии. Новосибирск: Наука, 1984. Табл. 74 (1).
35. Ермакова Л.М. Речи богов и песни людей. М., 1995.
36. Арсеньев B.K. По Уссурийскому краю. Владивосток, 1986. С. 24, 158, 163.
D.L.BRODYANSKY
ANTHROPOMORPHIC CHARACTERS IN THE NEOLITHIC ART OF THE PRIMORYE REGION
The author has analyzed scientifically a series of anthropomorphic images pertaining to the Primorye neolithic age, viz. figurines, images on mobile petroglyths and also ceramic ones. The succeeded in singling out the representations of the Sun Woman, the god of the Wind, her husband, and the Sea Hostess. The characters of Far-Eastern and Beringian mythology existed in neolithic art as early as 7500-3500 years ago.
