CC BY
88
УДК 811.512.37'37:579.2
антропологический портрет калмыка
Исследование выполнено при поддержке гранта РГНФ (проект № 16-24-03002)
Есенова тамара саранговна
доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка и общего языкознания ФГБОУ ВО «Калмыцкий государственный университет»
г. Элиста, ул. Пушкина, 11
esenova_ts@kalmsu.ru
харчевникова Роза пюрвеновна
доктор филологических наук, профессор кафедры калмыцкого языка и монголистики ФГБОУ ВО «Калмыцкий государственный университет»
г. Элиста, ул. Пушкина, 11 kharchevnikova_rp@kalmsu.ru
Есенова Талина Борисовна
магистрант направления подготовки «Русский язык как ностранный» ФГБОУ ВО «Калмыцкий государственный университет»
г. Элиста, ул. Пушкина, 11
esenova_gb@kalmsu.ru
В статье представлен антропологический портрет калмыка. Материалом послужили словарные обозначения физических свойств и результаты анкетирования. На основе анализа лексических средств обозначения внешнего облика мужчины заключается, что калмыки придают значение физическим характеристикам человека, фиксируя рост, телосложение, возраст, описывая лицо, уши, лоб, руки, ноги, глаза, одежду, положительно или отрицательно оценивая особенности внешнего облика. Негативно оценивается калмыками высокий рост, тучность, неопрятность; положительно - крепкое телосложение, аккуратность, моложавость. При этом подавляющее большинство обозначений внешнего облика нейтрально. Природно-климатическая среда обитания и хозяйственная деятельность калмыков способствовали развитию чуткого слуха и острого зрения, формировали выносливость, крепость телосложения, что зафиксировано в лексических средствах калмыцкого языка, а также в описаниях ученых, путешественников, миссионеров. Результаты анкетирования свидетельствуют о динамике оценки внешнего облика человека.
Ключевые слова: калмыки, мужчины, антропологический портрет, калмыцкий язык, языковые средства обозначения внешнего облика человека.
введение
В работах этнографов калмыки характеризуются как представители цен-тральноазиатского антропологического типа большой монголоидной расы [Авляев 2002; Ашилова 1969; Ашилова 1976; Эрдниев 1985], хотя отдельные авторы отмечают антропологическую неоднородность калмыков [Чебоксаров 1935; Левин 1937]. Обобщая сведения, изложенные в работах авторов XVIII-XIX вв. [Kopemicki 1872; Kollmann 1884], антрополог С.К. Хойт заключает: «Описания исследователей XVIII-XIX вв. содержат фрагментарную информацию о внешнем облике калмыков и более или менее сходны друг с другом. Они рисуют нам средний тип, как невысокого, сухощавого, статного человека, с хорошо развитой мускулатурой, крупной головой и, как правило, искривленными О-образными ногами. Он имеет прямые жесткие черные волосы, редкую растительность на лице и, в общем, смуглую кожу. Лицо этого человека в среднем круглое и плоское, глазная щель узкая и находится под наклоном, нос невысокий, губы, как правило, толстые, зубы ровные и белые. Некоторые описания добавляют широкие плечи и оттопыренные уши. Таков, по свидетельствам современников, усредненный портрет калмыка XVIII-XIX вв.» [Хойт 2008: 241].
В данной статье мы представим антропологический портрет калмыка через описание его внешности. Нас будут интересовать не конкретные физические параметры калмыка, а его обобщенный портрет, составленный на основе языковых средств обозначения тех или иных признаков, поскольку языковые единицы фиксируют этнический образ. В отличие от этнографических исследований, направленных на описание физических параметров и в конечном счете - характеристику этноса как представителя определенной расы, лингвистические исследования имеют целью создание портрета путем анализа языковых средств обозначения внешнего вида.
Материал и методика исследования
Исследование проводилось в два этапа. На первом этапе изучались словесные обозначения внешности мужчины. С этой целью из Калмыцко-русского словаря под редакцией Б. Д. Муниева [Калмыцко-русский словарь 1977] были выписаны все слова, обозначающие внешние характеристики человека. На втором этапе был проведен психолингвистический эксперимент. В ходе эксперимента информантам было предложено описать внешность калмыка-мужчины средствами калмыцкого языка, после чего было проведено интервьюирование, цель которого заключалась в написании сочинения на тему «Когда я думаю о характеристиках калмыка-мужчины, я вспоминаю...».
В анкетировании принимали участие жители Калмыкии, имеющие разный уровень образования, представители двух возрастных групп: от 18 до 30 лет (младшая группа), от 60 до 80 лет (старшая группа). Выборки были соразмерны (по 50 человек обоих полов в каждой из групп).
результаты исследования
Лексикографический анализ показал, что в калмыцком языке существует разнообразная лексика для описания внешности человека. Внешность человека можно описать, характеризуя возраст, рост, телосложение, волосы, голову, ноги, руки, лицо, глаза, нос, рот и другие части тела человека или его свойства, связан-
ные с анатомическими особенностями (например, голос). Эти приметы внешности человека обозначаются самой разнообразной лексикой. Рассмотрим лексические единицы, описывающие антропологический портрет мужчины.
Рост описывается через специальные слова, в семантике которых содержится компонент «рост». Выделенные из словаря лексические средства условно можно разделить на группы, которые обозначают три разновидности роста: хахр 'низкий рост', маштг 'низкий, низкорослый', теглт 'средний рост', дацхhр 'рослый, высокий рост'. Для обозначения высокорослого человека может использоваться прилагательное ут, которое, в отличие от лексемы дацхhр, имеет неодобрительную коннотацию - 'долговязый'. Прилагательные теглт и дацхhр также имеют кон-нотативное значение: теглт содержит коннотацию 'коренастый, приземистый'; дацхhр имеет отрицательную коннотацию, обусловленную тем, что высокий рост ассоциируется с неуклюжестью.
Особенности человека, связанные с ростом, осмысливаются через лексему нурhн 'спина', в частности ее падежную форму - нурhта. По представлениям калмыков, существуют балцhр нурhта 'приземистый', тагдhр нурhта 'невысокого роста, коротышка', хахр нурhта 'низкого роста', вндр нурhта 'крепкого телосложения, высокого роста'. Кроме того, рост можно обозначить через лексему бий 'тело, организм'. Атрибутивные словосочетания, состоящие из падежной формы данного слова (биитэ), прилагательных ик 'большой' и маштг 'низкий', обозначают определенный рост человека: словосочетание ик биитэ характеризует лицо как крепкого, рослого человека, маштг биитэ - низкорослого человека. Наконец, рост можно охарактеризовать через существительное овр 'облик, вид, наружность': ик оврта кун 'человек большого роста'. Как видим, в калмыцком языке отрицательную оценку содержат слова, обозначающие высокий рост. По-видимому, это объясняется тем, что человек высокого роста воспринимается как долговязый, неуклюжий, неповоротливый. Однако психолингвистическая оценка роста нашими современниками противоречит оценке, закрепленной в языковом сознании: высокий рост человека оценивается положительно. В анкетах на вопрос, какого роста человека вы хотели бы видеть в качестве своего спутника жизни, содержится ответ: высокого. При этом молодые калмычки поясняют свой ответ так: я сама маленькая, хочу, чтобы мои дети были высокого роста; высокий рост - значит, человек видный, заметный; мы все низкие, а в моде высокие. Отметим, что в ответах рост человека не связывается с определенными качествами человека.
Интересно, что в восприятии европейцев калмыки выглядят неодинаково. Так, по мнению П.С. Палласа, «калмыки почти все среднего роста, однако, больше низких, нежели высоких» [Паллас 1773: 455]. И.Г. Георги считал, что «калмыки росту среднего, редко бывают высоки, по большей части сухощавы и статны» [Георги 1799: 9]. П.И. Небольсин полагал, что «калмыки, вообще говоря, народ рослый и красивый... нельзя не заметить, что все торгоуты, а особенно ики-цохуры, полнее телом, лицо у них чище, белее и румянее; хошоуты же стройнее телосложением, но тонки, и как вообще выражаются, жидковаты. Калмыки, по самой Волге и в мочагах обитающие, - народ приземистый и плотный, высокий рост у них редкость [Небольсин 1852: 12]. Вероятно, субъективность восприятия зависит от собственного роста автора, а также конкретных групп калмыков, среди которых проводились наблюдения.
Для обозначения телосложения человека в калмыцком языке существует значительное число единиц, например: щдр-бадр 'сильный, крепкий', балхhр 'толстый, коренастый', бидY кун 'увалень', арвс 'сильный', эрмгтэ кун 'жирный, тучный, толстый', баатр 'богатырь', кудр эр 'сильный мужчина', муглhр кун 'грузный человек', семгр 'худощавый', тарЫ 'жирный, упитанный, тучный, откормленный', тецкэтэ 'сильный, здоровый', тешкэсн кун 'неуклюжий, толстый человек', теш^р 'толстый, неуклюжий', турмха 'тощий, худой', тYгдhр 'сутулый', цурдhр 'толстопузый', чирчhр 'худой', чирчисн 'худой, худощавый', чор^р 'худощавый', шалхhр кун 'обрюзгший человек', эцсн 'исхудалый, похудевший', эццэвр 'худощавый', чиирг 'крепкий, выносливый, сильный'. В семантике слов, обозначающих тучность телосложения, содержится негативная оценка: бидYкун 'увалень', эрмгтэ кун 'жирный, тучный, толстый', муглhр кун 'грузный человек', тарhн 'жирный, упитанный, тучный, откормленный', тешкэсн кун 'неуклюжий, толстый человек', теш^р 'толстый, неуклюжий', цурдhр 'толстопузый', шалхhр кун 'обрюзгший человек'. Следует заметить, что негативно оценивается и худоба, поскольку народным сознанием она связывается с плохим здоровьем или тяжелой жизнью (эцсн 'исхудалый, похудевший', чирчhр 'худой', турмха 'тощий, худой').
Телосложение человека может характеризоваться и через такие лексемы, как:
- бар 'сильный, мощный': ик барта 'сильный', баруга 'бессильный'
- бий 'тело, организм': ик биитэ кун 'здоровый, рослый, крепкий', мегдhр бийтэ кун 'подтянутый человек, худощавый', нигт чиирг бийтэ 'крепкий телосложением'
- овр 'облик, вид, наружность': ик оврта залу 'представительный мужчина'
- цогц 'рост, организм': кевлун цогцта кун 'человек с красивой фигурой', махмерэн цогцта кун 'человек худощавого телосложения', хатмл цогцта кун 'сухощавый человек', ялдhр цогцта кун 'осанистый человек'
- кYчн 'сила, мощь': кYчнго 'бессильный', кYчтэ кун 'сильный человек,
атлет'
- чидл 'сила, мощь': берк чидлтэ 'очень сильный', ик чидлтэ залу 'силач, сильный человек'
- чинэн 'сила, мощь': чинэтэ 'сильный, крепкий', чинэнго 'бессильный'
- бээдл 'вид': унгуhр бээдлтэ кун 'долговязый человек'
- шYPYсн 'жила': шYPYстэ 'жилистый, крепкий, сильный'
- ээм 'плечи': дервhр ээмтэ кун 'с широкими плечами', ээмрхг залу 'плечистый мужчина', ээмтэ-далта 'плечистый, широкоплечий'
- кол 'ноги': кол кYнд 'неповоротливый, неуклюжий' (букв.: с тяжелыми ногами)
- цусн 'кровь': цевр цуста 'чистокровный', цусрхг кун 'полнокровный человек'.
Кроме того, телосложение характеризуют атрибутивные словосочетания, описывающие человека через возраст (идр наста кун 'возмужалый человек', эрин цецд ку_рсн 'возмужавший'), а также через внешнюю оценку внешнего облика (узл уга чирчисн кун 'невзрачный человек', эрмдгтэ 'уродливый, поврежденный'). Восприятие облика человека меняется в зависимости от возраста: внешний вид человека зрелого возраста воспринимается как солидный. Словосочетание узл уга чирчисн
kyh подтверждает мысль о том, что калмыки придают определенное значение внешнему виду человека, называя невзрачным того, кто имеет невидную внешность.
Судя по данным анкет, идеальным телосложением калмыки считают крепкое телосложение: человек крепкого телосложения имеет солидный вид, внушает уважение, с ним считаются; когда наши родственники выбирают, кого включить в состав делегации сватовства или свадьбы, всегда подбирают старших по родственной линии мужчин, но немаловажен их внешний вид, смотрят, чтобы мужчины были видные, крепкие, солидные, чтобы не подумали, что мы безродные; считаю, что мужчина с крепким телосложением является выносливым, сильным, здоровым, сродни богатырям эпоса. Однозначно негативно оценивается тучный, толстый человек: он тешкэсн, hахала эдл 'толстый, как свинья', говорю, похудей; а меня в детстве дразнили hахашка 'свинюшка', обидно было. Такие размышления содержатся в сочинениях наших информантов.
Отметим, что лексемы, обозначающие крепкое телосложение (кудр-бадр 'сильный, крепкий', арвс 'сильный', кудр эр 'сильный мужчина', тецкэтэ 'сильный, здоровый', чиирг 'крепкий, выносливый, сильный'), не содержат отрицательную коннотацию, они нейтральны с оценочной точки зрения. Можно заключить, что в данном случае этническая оценка, отраженная в коннотативном значении слов, совпадает с той оценкой, которую дают наши современники. Эту точку зрения разделяют и представители иной культуры. Так, по мнению Бергмана, калмыки «отличаются крепким, приземистым телосложением и особенно замечательной большой головой» [Bergmans 1803: 24]. Н. Нефедьев считал, что «крепость телесная и силы дают калмыкам большое преимущество пред другими кочующими народами. Рост их большею частью средний, стан довольно стройный, и только искривленные от верховой езды ноги изменяют общей правильности в фигуре. Тучные калмыки встречаются очень редко, и то из сословия гелюнгов, упитанных жертвами» (Цит. по: [Хойт 2008]).
Важным элементом внешности человека являются волосы (усн). Лексика, описывающая внешний вид человека через растительность (волосы, усы, борода), немногочисленна. Судя по лексическому материалу, калмыки обращают внимание на отсутствие волос на голове (хощhр кун 'безволосый человек, бритый', хусата 'бритый', таха толhата 'лысый') и форму волос (арвhр 'лохматый, косматый', отхр усн 'курчавые волосы'), но не обращают внимание на цвет, длину и густоту волос (соответствующая лексика не отмечена). В описании внешности определенное значение имеют усы. Выделяют сахлт 'бородач', сахлта 'бородатый, усатый', сахлго 'безбородый, безусый', а также кирв сахлта кун 'человек с коротко подстриженными усами'.
Калмыки большое значение придают лицу (чирэ), поскольку от него во многом зависит восприятие человека в целом. В частности, обращается внимание на цвет лица. Выделяются харвр чирэтэ кун 'смуглолицый человек', хоохн чирэтэ 'бледнолицый', нисигн чирэ 'бледное лицо'. Характеризуя лицо, калмыки выделяют и морчхр чирэ 'морщинистое лицо'. Хотя лексика, описывающая лицо, в калмыцком языке немногочисленна, с ее помощью можно не только описать физиономию человека, но и передать свою оценку внешности. Неслучайно некоторые средства, обозначающие лицо человека, содержат коннотативный компонент, например: му
дYрстэ кун 'невзрачный человек', мащг чирэ 'уродливое лицо', миркИр чирэ 'хмурое лицо'.
В ответах наших респондентов отмечается, что лицо человека - это его визитная карточка; на лице написано, какой у человека характер, злой он или добрый, приветливый или нелюдимый; я, когда знакомлюсь с кем-нибудь, всегда обращаю внимание на лицо; правильно говорят, харуцИу чирэ - харуцИу кун 'мрачное лицо - мрачный человек'; хмурое пасмурное лицо говорит, что человек неласковый, трудный у него характер, с таким нелегко жить. Респонденты положительно оценивают тиньгр чирэ 'гладкое лицо': тиньгр чирэ говорит о благополучии, что у человека жизнь идет хорошо, нет больших забот, трудностей; у кого тиньгр чирэ, у того спокойный характер, ровный, он не нервный, не крикливый, не скандалист; от такого человека спокойствие идет, с ним уверенно себя чувствуешь.
Хотя уши (чикн) важны для характеристики внешнего вида человека, поскольку с ними связан такой признак, как слух, в калмыцком языке обозначений разных форм ушей немного. В словаре отмечается лишь дердгр чиктэ кун 'лопоухий'. Не придавая значения формам ушей, калмыки важное значение придают слуху. Это связано с тем, что скотоводы большую часть информации об окружающем получают через слух, от тонкости слуха зависит успешность жизни скотовода в окружении дикой природы. С точки зрения слуха выделяют тац 'глухой', хату чиктэ кYн 'человек тугой на ухо', чикнь хату 'глуховатый, тугой на ухо', сонр чиктэ кYн 'человек с чутким слухом'. И.А. Житецкий так характеризует слух калмыка: «Не менее тонок и слух степного обитателя, который слышит лай собак там, где поражаешься абсолютной тишиной пустыни» [Житецкий 1892: 32].
В создании внешнего облика человека немаловажное значение имеют голос (дун), а также речевые способности (келн, келн-амн). Судя по собранному материалу, калмыки не придают значение акустическим характеристикам голоса, из возможных типов голосов выделяют лишь людей ецсг дуута кун 'с мелодичным голосом', хамр доран Yг келдг кYн 'с гнусавым голосом'. Однако они обращают внимание на такие речевые характеристики, как четкость, внятность речи (келкэ 'заика, косноязычий человек', чальчрха келтэ кун 'невнятно говорящий человек'), а также содержание речи (тетнэ келтэ 'косноязычный', тов келтэ кун 'человек говорящий правильно', хусур келтэ кун 'человек с язвительным языком').
По поводу речи наши информанты размышляют следующим образом: говорят, есть три вида таланта: логические способности, т.е. человек умеет анализировать и создавать новое; художественный талант, когда человек, например, хорошо рисует; и коммуникативный талант, когда человек хорошо говорит (келнэ йозуртан билигта 'талант на кончике языка'); считаю, что речевые способности важны для успеха в работе; если человек не умеет говорить, ему нельзя работать с людьми, он не найдет, что сказать; я завидую, когда на свадьбах или других мероприятиях кто-то легко и красиво говорит, хурц келтэ 'острые на язык', а я прямо модн келтэ 'с деревянным языком'.
Отметим, что оценка современников речевых данных неоднозначна. В ответах некоторые пишут: мама учила бичэ келн бээнэ гиИэд яг-яг гиИэдэ 'не болтай зря, считая, что есть язык,'; тер мана бер моИа келтэ 'у нашей снохи ядовитый язык, букв.: змеиный язык'; правильно говорят, молчание - золото, лучше промолчать,
чем болтать ерунду; тер ирхлэ, толhа эргнэ, бурщ-бурщ, келж;-келж; хэрнэ, кесн юмн уга, келэрн юмнд ку^рхэр седнэ 'когда она приходит, голова кругом, наболтается, наговорится, уходит, сделанного ничего нет, думает чего-нибудь достичь своим языком'; чик YлгYP бээдг келн утхас хурц 'есть правильная пословица язык острее ножа'. Ответы информантов подтверждают важность рассматриваемого признака для характеристики человека.
Калмыки придают определенное значение не только речи, но и зрению, острота которого зависит от свойств специального органа - глаз (нуди). Зрение характеризуется как хурц нYдтэ 'с острым зрением', нYднэ харан му 'плохое зрение', нYднэ харан холд тату 'близорукость'. Исторически калмыки обладали острым зрением, чему способствовала природная среда обитания. Благодаря хорошему зрению, скотоводы могут наблюдать невооруженным глазом за животными и растениями в открытой бескрайней степи. Во многих работах, посвященных описанию калмыков, отмечается острое зрение калмыков. Так, Н. Нефедьев писал: «Зрение их, по привычке ли всегдашнего созерцания предметов на обширных степных равнинах, или по особенной организации, одарено редкою быстротою, так, что, когда обыкновенный глаз только еще замечает что-нибудь в отдаленности, калмык безошибочно объяснит подробности едва мелькающего признака; но жаль, что дым, причиняя глазные боли, вредит сей дальнозоркости». Г. Георги считал, что у калмыков «обоняние, зрение и слух чрезвычайно остры» [Георги 1799: 9]. По словам И.А. Житецкого, «степняки поражают наблюдателя своим зрением, слухом и развитыми вкусовыми ощущениями: они, например, способны различать предметы на десятки, даже на сотню верст, а цвета одежды, масть лошадей отличают на таком расстоянии, на котором при хорошем зрении едва можно определить предмет» [Житецкий 1892: 32]. Однако в наши дни многие калмыки не могут похвастаться хорошим зрением.
Основываясь на полученных лексикографических данных, можно считать, что калмыки, высоко оценивая зрение, определенное значение придают физиологическим характеристикам глаз, отмечая бYлтhр нYдтэ 'пучеглазый, лупоглазый', хальр 'косоглазие', нYдндэн хонцта 'с бельмом на глазу', зеегтэ нYдтэ 'со складкой века глаза', а также нYднго 'слепой'. Кроме того, с помощью метафоры hаха нYдтэ 'с узкими, как у свиньи, глазками' калмыки могут образно описать определенную форму глаз у отдельных представителей.
Что касается мнения наших современников относительно глаз, то подавляющее большинство отмечает важность не только глаз как органа зрения, но и их внешней формы: глаза - зеркало души, это правильно; меня в детстве обижали соседские дети, дразнили «сом!», что глаза узкие, как у сома; сейчас не обижаюсь, главное, ими вижу хорошо; ничего, что узкие у нас глаза, мы их покрасим, а можно и сделать операцию, сделать себе зег 'складку века'; главное не красота, а что далеко и все вижу.
В калмыцком языке немногочисленна лексика, обозначающая внешность человека, связанную с такими частями тела, как ноги (квл), руки (hap), зубы (шудн), лоб (мацна), нос (хамр). Это, вероятно, объясняется тем, что с этими органами не связана жизнеспособность человека. Калмыки выделяют тээтhр 'косолапый, кривоногий', hарин монту 'культя руки', квлин монту 'культя ноги, ШYдтэ 'с зу-
бами', шYднго 'беззубый', морхИр хамр 'горбатый нос'. Что касается лба, то отмечают мацхИр 'высокий лоб, величавый, величественный', мацнан хурняс 'складки на лбу', шовИр мацната 'с выпуклым лбом'. По мнению калмыков, важным показателем благополучной жизни человека является тиньгр мацна 'гладкий лоб'. В калмыцких йорялах частотно благопожелание эрYл-дорул, гем-шалтг уга, мацна тиньгр бээхиг олн деедс оршэтхэ! 'да пошлет всевышний здоровье, радость и удовлетворение! (мацна тиньгр - букв. лоб его разглаживается)'.
По мнению калмыков, описание внешнего вида человека через одежду (хувцн) так же значимо, так как одежда свидетельствует о важной черте характера человека - аккуратности, чистоплотности. С этой точки зрения калмыки положительно оценивают дигтэ-тагта кун 'аккуратный', хурамщта кYн 'собранный человек, опрятный', цеб гисн кYн 'аккуратный человек', цеврлг кун 'чистоплотный человек', цевр-цер кун 'чистоплотный человек', ясрхг 'аккуратный, опрятный'. Напротив, негативно оценивают новш кун 'неопрятный человек', салц кун 'неряшливый человек', хурамщуга кун 'неряшливый', цевр-цер биш кун 'грязный, нечистоплотный человек', а также кеемсг кун 'щеголеватый человек', кеемрхэ 'любящий красиво одеваться'.
В ответах информанты пишут: раньше калмыки не думали, что одежда красит человека, говорили киртэ кун кишктэ 'грязный человек - счастливый человек'; не надо много одежды, одежды надо столько, чтобы можно было сносить, после нас никто нашу одежду носить не будет, а сожгут; олыг омсщ, олыг элэщ йов! желают калмыки, это значит, долго живи; надо не менять без конца одежду, а аккуратно носить; человек должен быть опрятным, на такого приятно смотреть; аккуратный в одежде - аккуратный и в работе, по дому, это такой человек; даже в Сибири мы старались чисто ходить, а то ведь нас считали как шулмус 'черти'.
Как известно, из всех социальных признаков человека наибольшим весом у калмыков обладает возраст. Не случайно поэтому в калмыцком языке существует разнообразная лексика, детально обозначающая возрастные особенности людей (более подробно об этом в [Есенова и др. 2016]). Особенно разнообразна лексика, называющая пожилых людей. Выделяются когшн земдг кун 'старый человек', медэтэ кун 'пожилой человек', ут наста 'долголетний, пожилой', наставр залу кун 'пожилой мужчина', овгэрг 'пожилой, старый', овгэрг наста кун 'человек преклонного возраста', овгн кун 'старик, старец', овгд, когшд 'старики', хуучн кун 'старый человек'. Среди данной лексики отмечено лишь одно слово с отрицательной коннотацией - земдг 'старый, дряхлый'. Все это свидетельствует о высоком социальном статусе людей старшей возрастной группы. Вместе с тем калмыки одобрительно оценивают моложавость: дYYвр бээдлтэ 'молодцеватый', баИ оврта 'моложавый', идр наста 'возмужалый', ик оврта залу 'представительный мужчина'. Н. Нефедьев оставил интересные наблюдения: «Проезжая почти все улусы, я всюду находил большое количество стариков, из коих 70-ти и даже 80-тилетние, по наружности и твердости их, кажутся не старее 50-ти или 60-ти лет» [Нефедьев 1834: 132]. Это наблюдение соотносится с мнением информантов: надо до конца держаться, смотреть за собой, не надо мууИар кокшрх 'плохо стареть'; аава бодрячок, крепкий еще; NN палкой не убьешь, нас всех строит; вот так бы и всем в старости держаться.
выводы
Анализ лексических средств, обозначающих внешний облик мужчины, позволяет заключить, что калмыки придают немаловажное значение физическим характеристикам человека, фиксируя рост, телосложение, возраст, описывая лицо, уши, лоб, руки, ноги, глаза, одежду, положительно или отрицательно оценивая определенные особенности внешнего облика. Негативно оценивается калмыками высокий рост, тучность, неопрятность, положительно - крепкое телосложение, аккуратность, моложавость. При этом подавляющее большинство обозначений внешнего облика нейтрально. О динамике оценки внешнего облика человека свидетельствуют данные анкетирования: молодые калмыки считают, что высокий рост желателен, так как высокий рост в моде, а низкорослые незаметны. Природно-климатическая среда обитания и хозяйственная деятельность калмыков способствовали развитию чуткого слуха и острого зрения, формировали выносливость, крепость телосложения, что зафиксировано в лексических средствах калмыцкого языка, а также в описаниях ученых, путешественников, миссионеров.
Литература
Авляев Г. О. Происхождение калмыцкого народа. Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 2002. 325 с.
АшиловаД.О. К истории изучения антропологии калмыков // Ученые записки. Вып. 8. Серия истории. Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1969. С. 207-214.
АшиловаД.О. Этническая антропология калмыков (Соматологическое исследование). Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1976. 215 с.
Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов: их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, упражнений, забав, вероисповеданий и других достопамятностей. Ч. 4: О народах монгольских, об армянах, грузинах, индийцах, немцах, поляках и о владычествующих россиянах, с описанием всех именований козаков, также история о Малой России и купно о Курландии и Литве. СПб., 1799. Ч. 4. 385 с.
Житецкий И.А. Астраханские калмыки. Наблюдения и заметки. Астрахань, 1892. 214 с.
Есенова Г. Б., Горяева В.В., Есенова Т.С. Номинации лица в калмыцком языке: гендерный аспект // Письменная культура монгольских народов. СПб., 2016 (в печ.).
Калмыцко-русский словарь. М.: Русский язык, 1977. 764 с.
Левин М.Г., Трофимова Т.А. Калмыки. Краниологический очерк // Антропологический журнал. 1937. № 1. С. 54-67.
Небольсин П.И. Очерки быта калмыков Хошоутовского улуса. СПб.: Карл Крайа, 1852. 190 с.
НефедьевН. Подробные сведения о волжских калмыках. СПб.: Карл Крайа, 1834. 287 с.
Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российской империи. СПб., 1773. Ч. 1. 455 с.
Хойт С.К. Антропологические характеристики калмыков по данным исследователей XVIII-XIX вв. // Вестник Прикаспия: археология, история, этнография. № 1. Элиста: Издательство КалмГУ, 2008. С. 220-243.
Чебоксаров Н.Н. Калмыки Западного улуса // Антропологический журнал. 1935. № 1. С. 21-62.
Эрдниев У.Э. Калмыки. Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1985.
282 с.
Bergmans, B. (1804). Nomadische Streiferein unter den Kalmüken in Jahren 1802 und 1803. Riga.
Kollmann, J. (1884). Kalmücken der Klein-Doerbeten Horde in Basel // SeparatAbdruck aus den Verhandlungen. Naturtorschenden Gesellschaft. VII 3. 622-647.
Kopernicki, J. (1872). The Kalmucks // The Journal of the Anthropological Institute of Great Britain and Ireland. Vol. 1. 401-418.
anthropological profiling of a kalmyk
Tamara s. Esenova
Professor of the Department of the Russian Language
and General Linguistics Kalmyk State University named after B.B. Gorodovikov
11 Pushkin Street, Elista
esenova_ts@kalmsu.ru
Rosa P. Kharchevnikova
Professor of the Department of the Kalmyk Language
and Mongolian Studies Kalmyk State University named after B.B. Gorodovikov
11 Pushkin Street, Elista
kharchevnikova_rp@kalmsu.ru
Galina B. esenova
Graduate student of the Program "The Russian Language as a Foreign Language " Kalmyk State University named after B.B. Gorodovikov
11 Pushkin Street, Elista
esenova_gb@kalmsu.ru
Based on the analysis of lexical means of designations of a man's external appearance it is stated that the Kalmyks set a stress on a person's physical characteristics focusing on height, bodybuild, age, describing the face, ears, forehead, hands, feet, eyes, clothes. Thus, they evaluate the features of appearance positively or negatively. The Kalmyks evaluate height, obesity, untidiness negatively but strong physique, neatness, youthfulness are evaluated positively.
Most designations of external appearance are neutral. Natural and climatic habitat and economic activities contributed to the development of the Kalmyks' keen hearing and sharp sight, formed endurance, strong physique that were recorded in the lexical means of the Kalmyk language as well as in the descriptions of scientists, travelers and missionaries. Survey results indicate the dynamics of the evaluation of the external appearance of a human.
Keywords: the Kalmyks, men, anthropological profiling, the Kalmyk language, lexical means of designations of a man's external appearance.
References
Avljaev G.O. Proishozhdenie kalmyckogo naroda [The origin of the Kalmyk people]. Elista, 2002. 325 p .
Ashilova D.O. K istorii izuchenija antropologii kalmykov [To the history of anthropology of the Kalmyks] // Uchenye zapiski. Vypusk 8. Serija istorii. Elista, 1969. pp. 207-214.
Ashilova D.O. Jetnicheskaja antropologija kalmykov (Somatologicheskoe issledovanie) [Ethnic anthropology of the Kalmyks]. Elista, 1976. 215 p.
Georgi I.G. Opisanie vseh obitajushhih v Rossijskom gosudarstve narodov: ih zhitejskih obrjadov, obyknovenij, odezhd, zhilishh, uprazhnenij, zabav, veroispovedanij i drugih dostopamjatnostej. Ch. 4: O narodah mongol'skih, ob armjanah, gruzinah, indijcah, nemcah, poljakah i o vladychestvujushhih rossijanah, s opisaniem vseh imenovanij kozakov, takzhe istorija o Maloj Rossii i kupno o Kurlandii i Litve [Description all living in the Russian state of the peoples: their everyday rituals, habits, clothes, houses, exercises, amusements, religion, and other memorable objects. Part 4: the Mongolian peoples, the Armenians, the Georgians, the Indians, the Germans, the poles and the dominion of the Russians, describing the naming of the cossacks, also the history of little Russia and jointly on Kurlandia and Lithuania]. Sankt-Peterburg, 1799. Ch. 4. 385 p.
Zhiteckij I.A. Astrahanskie kalmyki. Nabljudenija i zametki [Astrakhan Kalmyks. Observations and notes]. Astrahan, 1892. 214 p.
Esenova G. B., Gorjaeva V.V., Esenova T.S. Nominacii lica v kalmyckom jazyke: gendernyj aspect [The nomination of a person in the Kalmyk language: gender aspect] // Pis'mennaja kul'tura mongol'skih narodov. Sankt-Peterburg, 2016 (in print).
Kalmycko-russkij slovar' [Kalmyk-Russian dictionary]. Moscow, 1977. 764 p.
Levin M.G., Trofimova T.A. Kalmyki. Kraniologicheskij ocherk [Kalmyks: craniological essay] // Antropologicheskij zhurnal. 1937. № 1. pp. 54-67.
Nebol 'sin P.I. Ocherki byta kalmykov Hoshoutovskogo ulusa [Essays on life of the Kalmyks Choreutoscope ulus]. Sankt-Peterburg, 1852. 190 p.
Nefed'ev N. Podrobnye svedenija o volzhskih kalmykah [Detailed information about Volga Kalmyks]. Sankt-Peterburg, 1834. 287 p.
Pallas P.S. Puteshestvie po raznym provincijam Rossijskoj imperii. [Journey through various provinces of the Russian Empire] Sankt-Peterburg, 1773. Ch. 1. 455 p.
Hojt S.K. Antropologicheskie harakteristiki kalmykov po dannym issledovatelej XVIII-XIX vv. [Anthropological characteristics of the Kalmyks according to the researchers of the XVIII-XIX centuries] // Vestnik Prikaspija: arheologija, istorija, jetnografija. № 1. Elista, 2008. pp. 220-243.
Cheboksarov N.N. Kalmyki Zapadnogo ulusa [The Kalmyks of the Western ulus] // Antropologicheskij zhurnal. 1935. № 1. pp. 21-62.
Erdniev U.E. Kalmyki [The Kalmyks]. Elista, 1985. 282 p.
Bergmans, B. (1804). Nomadische Streiferein unter den Kalmüken in Jahren 1802 und 1803. Riga.
Kollmann, J. (1884). Kalmücken der Klein-Doerbeten Horde in Basel // SeparatAbdruck aus den Verhandlungen. Naturtorschenden Gesellschaft. VII 3, pp. 622-647.
Kopernicki, J. (1872). The Kalmucks // The Journal of the Anthropological Institute of Great Britain and Ireland. Vol. 1, pp. 401-418.
