CC BY
24
УДК 81
Baychik A.V., Cand. of Sciences (Political Studies), senior lecturer, Department of International Journalism, Saint Petersburg State University
(St. Petersburg, Russia), E-mail: annabaichik@gmail.com
HUMAN IMPACT OF MASS MEDIA SPACE. The article is based on an analysis of views of Russian scientists on transformation of spatial characteristics of information, impact of objective reality on the value orientations of people and society and the meaning of social practice. From the spatial characteristics of information, the mass media space is distinguished, which, in comparison with other spatial characteristics of information, has distinctive properties that determine the direct and reverse ontological connections of a person with the surrounding social world. Under the influence of globalization and intensive informatization of social processes, there is an increase in the impact of the mass media space on changing the very nature of a person, his social and psychological qualities, value views and orientations. The author concludes that a person as an information system (the world in a person) is immersed in the mass media space (a person in the world). The interweaving of man as an information system and the mass media space as an aggregate information system forms a modern social organism.
Key words: information, media space, value, conflict, "media" person, mediatization.
А.В. Байчик, канд. полит. наук, доц., Санкт-Петербургский государственный университет, г. Санкт-Петербург, E-mail: annabaichik@gmail.com
АНТРОПОГЕННОСТЬ МАССМЕДИЙНОГО ПРОСТРАНСТВА
Статья строится на основе анализа взглядов отечественных ученых по вопросам трансформации пространственных характеристик информации, особенностей воздействия объективной реальности на ценностные ориентации человека и общества и смыслы социальной практики. Из пространственных характеристик информации выделяется массмедийное пространство, которое в сравнении с другими пространственными характеристиками информации имеет отличительные свойства, определяющие прямые и обратные онтологические связи человека с окружающим социальным миром. Под воздействием глобализации и интенсивной информатизации социальных процессов прослеживается усиление воздействия массмедийного пространства на изменение самой природы человека, его социальных и психологических качеств, ценностных взглядов и ориентаций. Автор делает вывод о том, что человек как информационная система (мир в человеке) погружен в массмедийное пространство (человек в мире). Переплетение человека как информационной системы и массмедийного пространства как совокупной информационной системы образует современный общественный организм.
Ключевые слова: информация, массмедийное пространство, ценность, конфликт, «медийный» человек, медиатизация.
Проблема антропогенное™ различных социальных сфер, предметов и явлений актуализирована в последнее время под влиянием усилившейся глобализации и информатизации. Как отмечают специалисты, в самом начале XXI века человек оказался в принципиально новой для него информационной среде жизнедеятельности, адаптация к которой, с одной стороны, приводит к существенной трансформации психологических, социальных и физиологических свойств и качеств, с другой, человек продолжает усиливать свое воздействие на изменение пространства информационной среды, наполняя его новейшими техническими изобретениями, формируя новые информационные поля и потоки, создавая новые пространства и смыслы. Целью исследования является детальное рассмотрение информативного пространства, создаваемого исключительно средствами массовой информации, что позволяет в определенной мере абстрагироваться от чисто технических ее свойств, более характерных для информационного и медийного пространства. Задачей исследования является изучение осознания преобразующей деятельности человека, которая, по мнению автора, строится на основе ценностных взглядов, предпочтений, смыслов и ориентаций. Столкновение противоположных и особенно антагонистических ценностей приводит к ценностным конфликтам, которые с неизбежностью изменяют общество и самого человека [1-26].
1. Пространственные характеристики информации: от информационного к массмедийному пространству
Во множестве стран мира сформирована или формируется новая среда обитания человека, насыщенная средствами массовой информации и коммуникации, которая, в свою очередь, определяет тип поведения, привычки, ценностные ориентации, принципиально отличные от предыдущих этапов жизни социума. Вырвавшийся из плена природы и природной зависимости человек создает и уже создал виртуальный мир, в значительной степени заменивший реальную предметную среду.
Согласно современным воззрениям, информационная среда живых организмов представляет собой фундаментальную основу их жизнедеятельности. И поэтому вполне уместно данное представление утвердить и по отношению к человеку - природному организму, который «органически входит в состав информационной системы ПРИРОДА. Но человек - это также элемент социума, и поэтому он является важнейшим компонентом информационной системы ОБЩЕСТВО» [1].
Под воздействием созданного им же пространства информации, по мнению некоторых ученых на нашей планете, формируется новая раса людей, которая существенным образом будет отличаться от существующего ныне поколения [2, с. 17]. И уже у появившихся представителей нового поколения, «цифровыми с рождения», они фиксируют формирование не только нового типа мышления и восприятия информации, но и даже совсем иную структуру головного мозга [3].
Несомненно, что формирование нового междисциплинарного научного направления, новой науки, которая ставит целью системное изучение всех информационных аспектов происхождения, эволюции и жизнедеятельности человека в современном мире, - информационной антропологии позволит более пристально исследовать и новую информационную среду обитания, формирующую качества и свойства нового человека [2].
Появление человека медийного (homo mediatus) связывается с его возможностью информационно определиться в окружающем мире, когда он «с помощью информационных средств становится общественным животным, а потом и общественной личностью» [4, c. 116]. Говоря о «человеке медийном», Е.В. Вартанова подразумевает связь человека со всем медиапространством. «Концепция «человека медийного» предполагает собой такого человека, существование которого напрямую формируется процессом получения, потребления и осмысления медиатизированной информации, участием его в медиасреде. В результате его социальное и индивидуальное бытование фактически реализуется в информационных и коммуникационных процессах, процессах получения, потребления и распространения медиаконтента, определяющих последующие стратегии поведения и ценностные установки людей» [5, c. 293].
Поэтому мы считаем необходимым обратиться к пространству информации, которая создается средствами массовой информации, предназначенными для массового потребителя.
Медийный человек оказывается в безграничном пространстве информации, довольно широко исследованном в трудах ученых, - информационном и медийном. Углубляясь в анализ их содержательного наполнения, структуру, ученые все больше обращают внимание на их соотношение и исследование коммуникационного, телевизионного, библиотечного и других пространств, представляющих сегменты информационного пространства или входящих друг в друга.
Нам представляется необходимым обратить внимание на более четкое понимание и восприятие категорий, применяемых в отношении пространственной организации информации. В самом широком, философском понимании под информационным пространством подразумевается пространство информации, образуемое всей материальной субстанцией, всем материальным миром. Но привычным стало применение категории «информационное пространство» для определения пространства рукотворной информации, информации антропогенной по своей природе. И для конкретных научных дисциплин такое применение вполне закономерно и оправдано. Здесь мы сталкиваемся с постановкой проблемы естественного и искусственного пространства.
Естественное информационное пространство носит объективный характер, так как возникает на основе отражения окружающего мира в сознании человека. Естественное пространство отражает внешний мир, являясь источником информации и знаний для человека. По сути, это вся объективная реальность, окружающая социум.
А вот искусственное информационное пространство субъективно, оно создается человеком на основе накопленных знаний и опыта, которыми располагает человек, ипоэтому является результатом информатизации общества. Искусственное информационное пространство является и инструментом воздействия на среду обитания человека, и одновременно инструментом познания мира как объяснительная модель. Искусственное информационное пространство можно рассматривать как антропогенную систему, содержащую связанные информационной сетью элементы пространства: информационные ресурсы, технологии их обмена и использования; хранилища информационных ресурсов; систему согласования стандартов информационного обмена и технологий [6].
Но когда мы выстраиваем соотношение категорий, следуя от общего к частному, единичному, то рукотворное пространство информации, создаваемое человеком с помощью различного рода технических устройств, определяется медийным пространством. В англоязычной литературе понятие «медиапростран-ство» (Media space) стало использоваться с 1980-х гг. в исследованиях Р Стултса и С. Харрисона для обозначения электронных условий, в которых группы людей могут работать вместе, даже не находясь одновременно в одном и том же месте.
Но ближе к современному употреблению термина в 1986 году предложил Арджун Аппадураи, вычленив один из пяти уровней воображаемого, виртуального пространства - медиапространство, или медиаландшафт, сформированный СМИ и новыми медиа [7].
В самом общем виде в отечественной социологии понятие «медиапро-странство» применяется для обозначения системы средств массовой информации или медийной картины окружающей среды, подразумевая под этим совокупность медиатекстов.
Вместе с тем, на наш взгляд, для определения пространства, создаваемого средствами массовой информации, целесообразно применить термин «массме-дийное пространство», более точно передающее смысл и содержание пространства, во-первых, создаваемого средствами массовой информации, во-вторых, для массового потребителя.
Применение категории «массмедийное пространство» позволит избежать смешения понятий при характеристике производных. Так, например, распространенной характеристикой информационной войны является применение всех приемов и средств информационного противоборства государств - технических, технологических, организационных. Объектом воздействия при этом оказывается организация, порядок, логистика, информационные ресурсы войск и населения противника (настоящего или потенциального). Конечно, при этом учитывается и морально-психологический компонент, сознание личного состава и населения, подвергающиеся воздействию средств массовой информации, но лишь как компонент, или сегмент. Но именно этот сегмент представлен в исследованиях ученых-гуманитариев как информационная война. Но точнее это явление следовало бы определить как массмедийная, или массово-информационная война.
Использование категории «массмедийное пространство» не меняет сути характеристик этого вида пространственной характеристики организации информации, данной учеными ранее как медийной, т.к. в большинстве случае и шла речь о пространстве, образуемом средствами массовой информации для массовой аудитории.
В понятие «медиапространство» вкладывается множество различных смыслов. Это и «открытая система отношений производителей и потребителей массовой информации», и социальная система, все структурные элементы которой взаимосвязаны и подчиняются общим закономерностям развития целого, и «достаточно хаотичная система духовно-ценностной информации, предлагающая... необходимую духовно-познавательную среду, свободную от диктата и комфортную для социального выбора личностей», и (на уровне массмедиа) виртуальная реальность «манипулирующего общественным сознанием управления, сериально-рекламной фоновой инфокультуры и стереотипизации социальных реакций» и т.д. [8].
Исходной позицией расхождения являются источники, их порождающие, -медиа, за которыми стоят все средства коммуникации в обществе и массмедиа -исключительно средства массовой информации. При этом следует принять во внимание оговорку, что современные технические возможности благодаря замене односторонней коммуникации в двухстороннюю позволяют превращать средства массовой информации в средства массовой коммуникации. И именно в этом направлении идет движение благодаря новым СМИ.
2. Человек в мире информации и мир информации в человеке
Массмедийное пространство, приобретающее под воздействием процесса информатизации развернутую и обогащенную структуру, вбирает в себя всю совокупность информационных связей и отношений. Именно в нем развертываются процессы медиатизации, характеризующие антропологический поворот в исследованиях СМИ [9].
Массмедийное пространство, как и социальное пространство в целом, является антропогенным, т.к. «возникает в процессе взаимодействия человека и объектов окружающего мира, в ходе человеческой деятельности, раскрывается через территориальную прикрепленность к физическому пространству и конструируется в соответствии с принципами организации человеческой телесности» [10, с. 439].
Массмедийное пространство отражает всю совокупность взаимодействия людей - от совместного тесного сотрудничества до вражды, конфликтов и войн. Природа любого социального конфликта содержит в себе информационную составляющую, которая в ценностном конфликте выступает доминантой. Поэтому мы обращаем внимание на то, что, во-первых, ценностные конфликты по своей природе информативны и, во-вторых, средой ценностного конфликта выступает массмедийное пространство. Проявление ценностных противоречий в массме-дийном пространстве социума и их отражение в сознании индивида, его поведении и ценностном выборе и обратном преобразующем воздействии индивида
на действительность в соответствии с его ценностными представлениями (в том числе и на изменении структурных компонентов ценностного пространства) и есть феномен существования человека в мире и мира в человеке.
Недаром в научной среде получает обоснование проблемное поле антропологии конфликта, включающее такую проблематику, как роль конфликтов в эволюции, конспецифические черты конфликтного поведения приматов, конфликты в антропогенезе, проблема конфликтов homo sapiens с другими видами людей, специфика конфликтного поведения людей, естественные причины социальных конфликтов и т.д. [11].
Массмедийное пространство антропогенно по своей сути: созданное человеком, оно одновременно имеет сильнейшее воздействие на его сознание, волю и действия. Обращение к научной литературе позволяет выделить несколько аспектов этого воздействия.
Во-первых, с ростом влияния СМИ и скоростных интернет-потоков происходит переизбыток информации. В условиях перенасыщенного массмедийного пространства человек не способен качественно переработать большие объемы информации. Ее разнообразие, противоречивость коннотации приводят к внутренней противоречивости, когда сознание индивида расщепляется, а внутренний мир теряет устойчивость. Гиперинформатизация не допускает проникновения сознания в глубину ценностных смыслов, в результате чего возникает феномен поверхностного информационного потребления.
Множество кажущихся истин формирует субъективность восприятия, которая растворяется в альтернативных реальностях. Поэтому для современной гиперинформатизированной реальности стало характерным проникновение в жизнь человека информационных симулякров. Причем спецификой восприятия в условиях переизбытка информации является восприятие альтернативной позиции, точки зрения как истинной. И не просто альтернативной, а той, которую скрывают или воспрепятствуют появлению в массмедийном пространстве. Хотя нужно учесть, что возможен и вероятен такой прием запутывания массового реципиента.
В эпоху как перестроек, так и настроек социального развития затруднение в поиске реальной картины происходящего вызывает обитание в массмедийном пространстве так называемой конспирологической информации, цель которой -компрометация фактов, событий и действий, недопущение серьезного отношения к их освещению, исследованию в нежелательном для определенных лиц (групп) направлении.
Во-вторых, происходящая культурная трансформация под воздействием глобализации и научно-технической революции оборачивается деградацией личности, суть которой в том, что человеческая психика не успевает приспособиться к социальному сжатию времени.
За время одного поколения в техносфере происходят колоссальные изменения, отражающие чередование нескольких культурных эпох. Для обозначения этих явлений был введен термин «глокализация» - пространственно-временное сжатие, в пределах которого происходит столкновение разных культур, несущих в себе разный ценностный заряд. Но мы бы подошли к этому явлению с другой стороны, так как на трансформации ценностей в условиях информационного общества сказывается так называемый «временной разрыв» и «наложение» ценностей. «Разрыв» связан с ускорением информационного обмена и революционным характером социальных преобразований в стране. Если раньше культурные ценности долгое время не менялись и регулировали жизнь ряда поколений, то сейчас культурный и социальный цикл разорваны, и в результате происходит быстрая смена культурных традиций и ценностей. Одна человеческая жизнь протекает в условиях чередования нескольких культурных эпох. Более того, следует отметить, что при быстрой смене информации традициям, благодаря которым происходит закрепление и усвоение многих ценностей, в том числе социальных норм, не остается места. Наступает разрыв времен.
Диалектика данного процесса характеризуется проявлением «наложения» ценностей разных социальных периодов, что в конечном итоге усиливает конфликтность общества. Личность находится в пространстве противоречащих друг другу идей, взглядов, ценностей. А социальные общности усиливают противоборство на разных идеологических основах.
Вместе с тем большинство ученых стоят на позициях необратимости и позитивности информационного обогащения общества. «Возрастающий объем цифровых данных и изменение структуры их использования начинают играть более значимую роль в современном научном познании. Научно-исследовательскую деятельность в настоящее время все больше следует рассматривать в прямой зависимости от эффективного доступа к общим цифровым научным данным и к современным информационным инструментам, которые позволяют осуществлять хранение, поиск, визуализацию и высокий уровень анализа данных» [12, с. 121].
Е.Ю. Журавлева, обращаясь к результатам исследования «Десятилетие цифровой Вселенной: готовы ли Вы?», приводит следующие сведения. В 2009 г. объем цифровых данных вырос на 62% по сравнению с 2008 г (до 0,8 зеттабай-та); объем цифровых данных, созданных к началу 2010 г., равен 1,2 зеттабайта, а в 2011 г он достиг 1,8 зеттабайта. К 2020 г. количество данных вырастет в 44 раза - 35 зеттабайт. В 2008 г. компанией Google зафиксирован 1 трлн уникальных
URL-адресов в Интернете, а YouTube отмечает, что каждую минуту на сайт загружается 24 часа нового видео [12, с. 114].
В-третьих, темпы прироста и распространения информации огромны, они абсолютно превышают возможности перемещения физических объектов. И, казалось бы, это явление - абсолютное благо. Но как в любом ином явлении и процессе существует оборотная сторона. Человек не способен качественно обрабатывать огромное количество поступающей информации. Информационная избыточность, свойственная современному миру, не позволяет основательно и глубоко вникать в суть происходящего. В настоящее время серьезно нарушен баланс между производством информации и ее потреблением.
«Технологии информатизации развиваются настолько быстро, что культура и человеческое мышление не успевают подчинить их себе, ассимилировать, отрефлексировать. Хаос стремительного и зачастую безответственного производства смыслов рождает ментальный хаос, хаос персональных и коллективных представлений и идентичностей. Отсюда актуальность проблемы информационного потребления как недостаточно рефлексивного, «скользящего» по поверхности» [13, с. 28].
Профицит информации создает трудность не только ее фильтрации и систематизации, но и в конечном итоге снижает возможность осмысления. В результате наступает парадоксальная ситуация, когда информационный прогресс приводит к снижению информированности. Кроме того, оперативное появление избыточной информации, поступающей из любой точки планеты, увеличивает возможную противоречивость ее содержания, а значит, и потенциальную конфликтогенность. Весьма яркое описание возникшей ситуации предлагает А.Н. Ильин: «В калейдоскопическом мире СМИ нет четких образов, устоявшихся фреймов или гештальтов. В нем не «все течет, все изменяется» (линейно-хронологическая модель), а «все накладывается на все» (антилинейнай, хаотическая модель), в чем и воплощены принципы интертекстуальности, ри-зомности и гиперреальности массмедиа, которые формируют соответствующего им субъекта» [14].
Избыточность информации приводит к еще одному последствию, имеющему значение для выявления конфликтогенных характеристик массмедийного пространства. Как отметил З. Бауман, информатизация и быстрая связь затопляет и подавляет память [15, с. 14]. А быстрая смена информационных сообщений приводит к забыванию, что наносит непоправимый ущерб национально-культурной идентичности личности.
Попадая в сетевое пространство, личность оказывается в новом измерении. Она манифестирует трансформацию собственной идентичности и возможность компенсации посредством информационных технологий недостатка качественной вербальной информации визуальной, которая базируется на мультимедийной основе. Активное взаимодействие пользователя с источником информации в интерактивном режиме также провоцирует существенное снижение способности вербального выражения и восприятия. С.В. Олейников подчеркивает, что «именно проблема виртуализации и деперсонифицирования современной личности, связанная с дисбалансом в развитии языковой коммуникации и информационных технологий, приводит к нарушению информационной экологии субъектов информационного обмена и не может обеспечить здоровый информационный образ жизни людей в сетевой социальной среде по сравнению с реальной природной средой» [16, с. 232 - 233].
В-четвертых, воздействие на сознание, волю и действия человека массме-дийным пространством выражается в том, что его информационная насышен-ность сказывается и на культуре информационного потребления.
СМИ подают новости так, что малозначимое событие занимает умы десятков миллионов людей. В то же время информация, имеющая важное социальное значение, не находит себе «употребления» или даже «приготовления». Одновременно спрос рождает производство. А спрос уже сформирован так, что читателю/ зрителю/слушателю требуется скандал, сплетня, слух. Именно от них он получает эмоциональное насыщение. На эмоциональной составляющей основываются многие новостные сообщения.
Массмедийное пространство наполнено передачами, которые погружают человека в мир интриг, бытовых передряг, «мыльных опер», и даже передачи, настроенные на представление серьезных социальных проблем, раскалывают публику на враждующие группы. А технические возможности позволяют увлечь зрителей голосованием по телефону, участвовать в прямом эфире. Действительно ценные и значимые факты, отражающие широкий спектр общественной жизни, замалчиваются или фальсифицируются. А срочность информации, ее перманентное обновление сводится к вытеснению одной информации другой.
Ученые считают, что в современном информационном обществе монументальные истины теряют свое первоначальное значение. «Они заменяются на метарассказы и метанаррации, легитимация которых ставится под вопрос. Информационная многомерность соотносится, скорее, не с реальностью, а с нашим восприятием реальности - расколотым и расщепленным. Индивиду оказывается трудно адаптироваться к информационной стихии, что сказывается на состоянии его сознания и рождает феномен поверхностного потребления информации» [17, с. 42].
Благодаря совокупности медиадействий разных акторов происходит так называемое «идеологически-информационное запутывание», которое касается как общегосударственных, так и локальных, местных проблем. Оно может происходить и несознательно и нецеленаправленно, а порой возникает из-за того, что многие медиа не манипулируют, убеждают, искренне считая отправляемую ими информацию истинной и полезной. И когда таких акторов массмедийного пространства становится слишком много, они вовлекаются в противоречащее друг другу взаимодействие, доводящее реципиентов до конфликта.
В-пятых, массмедиа не только отображают реальную действительность, но и в ряде случаев создают альтернативу этой реальности. Воспринимаемая человеком, непосредственная реальность первична, что касается информации, которую он воспринимает опосредованно, через средства коммуникации, массовой информации, то она вторична. Эта информация отражает реальность, но человек воспринимает ее опосредовано. Так возникает реальность, прошедшая процесс медиатизации.
3. Медиатизация социального пространства и массмедийные эффекты
История медиатизации общественно-политических процессов в России в количественном измерении определяется включением в них прессы, радио, телевидения и, наконец, новых информационных технологий. В.В. Кравцов отмечает, что именно ими обусловлено современное состояние взаимоотношений журналистики и власти в современном медийном пространстве. Ускоренно развивающиеся интернет-ресурсы общественно-политической направленности способствуют углублению массового демократического контроля над политическими процессами, которые осуществляют разноуровневые властные структуры. Это обусловлено тем, что СМИ предоставляют общественности информацию, необходимую для понимания политических процессов; являются средством влияния масс на политических лиц, принимающих решения. Они «расцениваются как неотъемлемая часть политического процесса, способствующая участию более широкой общественности в выработке государственной политики. Таким образом, медиатизация в условиях медийного сетевого пространства эквивалентна усилению демократизации власти» [18, с. 23].
Е.П Ним, обобщая и критически рассматривая основные направления анализа медиапространства в западных медиаисследованиях, предлагает возможность выделения трех измерений медиапространства: медиированного, медиа-тизированного и медийного [19].
Посредством медиатизации как процесса перемещения реальности в виртуальность реципиент получает не реальную картину событий, а ее реконструкцию.
В мире множественности восприятия реальности сама реальность становится множественной, поскольку объективный мир не поддается в своей ис-черпываемости и цельности человеческому восприятию. И в этом объективная причина искажения информации в ходе медиатизации. Реципиент видит не реальность, а ее определенную модель, которая создается существующим вокруг него огромным разнообразием систем описания реальности. Накладываясь одна на другую, вступая в конфликт друг с другом, затмевая одна другую и вовлекаясь в «информационную диффузию», эти системы конституируют соответствующий образ реальности, который вмещает в себя полный набор фрагментов реальности, погрешностей, противоречий, неточностей, заблуждений и сознательных обманов.
«Многочисленные потоки противоречивой информации создают основную ценность - доверие ко всему, а значит, недоверие ни к чему. Каждая монументальная истина с неизбежностью сменяется следующей - более монументальной и более истинной. А если они существуют одновременно, в сознании реципиента создается настоящий хаос, сплошной когнитивный диссонанс» [14].
В результате интенсификации информационных потоков возникают риски и угрозы, опосредованные негативным влиянием массмедийного пространства на человеческую личность.
Прогресс в информационной сфере ведет к снижению информированности за счет увеличения объема неструктурированной и неотсортированной информации. Недостоверная, а тем более заведомо ложная, искаженная информация становится причиной различных противоречий, перерастающих в конфликт, создает условия для манипулирования сознанием.
Информационная избыточность, создаваемая расширением производства противоречивых текстов и фрагментарных дискурсов, подрывает индивидуальную способность к созданию смыслов. Именно об этом пишет И.М. Ильинский, отмечая, что скорость нарастания разноплановой информации ведет к душевному хаосу и смятению; «...в условиях, когда личностные защитные механизмы не срабатывают, ослабевают импульсы для самостоятельного генерирования новых знаний и самостоятельного поиска существующих смыслов, что и представляет собой процесс понимания. В этой ситуации человек оказывается особенно предрасположенным к внешнему воздействию и влиянию, восприятию разного рода штампов, клише, стереотипов, мифов, образцов поведения, которые, как мы видим, ему агрессивно навязывают СМИ: телевидение, радио, видео, СD и Интернет» [20].
Избыток информации превращает информационное потребление в «глобальное медиапотребление», для которого характерны гипертрофированные
проявления. Это в немалой степени касается представления модели «квалифицированного потребителя» как конечной цели российского образования, мар-кетизации общественных благ и отраслей социальной сферы. Более того, информационная перегрузка как атрибут современных медиа несет в себе эффект прокрастинации (бесцельно проводимого времени) [21].
В силу недостатка навыков противодействия киберугрозам значительное место в этих проявлениях занимает риск подавления личности виртуальной реальностью. М.А. Головчин, задавшись целью определить характер влияния интернет-ресурсов на социально-экономическую жизнь населения, выявил, что частота использования населением сети Интернет влечет за собой как конструктивные, так и деструктивные последствия [22]. Он подтвердил предположение, что степень вовлеченности в виртуальное пространство в определенной мере связана с неудовлетворенностью положением дел в реальной жизни, причем теми аспектами реальности, которые в интернет-сообществах могут быть легко изменены.
Весьма интересен вывод исследователя о том, что чем чаще человек обращается к сети Интернет, углубляется в нее, тем больше он становится недовольным своей реальной жизнью. Хотя вполне возможно и обратное правило - чем более недоволен человек семьей, работой, отношениями с окружающими, самим собой, тем больше его привлекает интернет-пространство как альтернатива социальной реальности. Виртуальное пространство позволяет человеку быть либо анонимным, либо примерить на себя другую личность со своим кругом виртуальных друзей и правилами виртуальной жизни.
Интернет является не только инструментом решения конкретных задач, но и становится неотъемлемой частью жизни современного человека. Так, по данным 2016 г., к ресурсам глобальной сети ежедневно во время работы и отдыха обращается 53% всех россиян. 10 лет назад эта цифра была более чем в 10 раз ниже [23].
Новые каналы межличностной и профессиональной коммуникации посредством виртуального пространства (социальные сети), новые профессии, связанные «исключительно с деятельностью в виртуальных сетях» (интернет-дизайнер, интернет-фрилансер, копирайтер, рерайтер, контент-менеджер, специалист по рассылке и т.д.) появляются благодаря разнообразию проявлений Интернета и широчайшему полю охвата.
В целом наблюдается некритическое отношение к интернет-контенту, социологи выявляют установку потребителей информации на доверие к информационным сайтам, блогам, социальным сетям. Одновременно вырос уровень критического отношения и даже неприятия информации таких традиционных институтов, как семья и школа.
В результате человек пассивно окунается в информационные потоки, которые наполнены разноречивым содержанием и противоречат друг другу. И если он верит всему подряд, то его состояние лишается целостности. Действительность отражается в контрастно-мозаичной форме, т.к. нервную систему охватывает напряжение переинформатизации.
Другим результатом может быть неверие любой информации, рождающее апатично-созерцательное отношение к действительности. И в итоге возникает когнитивный голод.
В контексте нашего исследования возникает вопрос с ценностными предпочтениями в условиях информационного излишества. При избытке ценностного выбора реципиент выбирает наиболее близкую к сформированной ранее у него системе ценностей. Существует «распространенный социальный стереотип, согласно которому люди стремятся воспринимать ту или иную информацию хотя бы потому, что она подтверждает уже существующую картину мира, и пытаются игнорировать ту информацию, которая отвергает сформировавшееся мировоззрение» [24, с. 92].
Интернет вбирает в себя все - и массовую информацию, и массовую коммуникацию. Он стал альтернативной реальностью, с одной стороны, отражающей мир, с другой - включающей в себя многое, что не характерно для реальной жизни. Интернет дает массу дополнительных возможностей для общения, развлечения, покупок, обучения и других форм человеческой деятельности. Он представляет пространство доступности любой информации для любого пользователя, который путем выхода в сеть делает для себя открытым весь мир.
Представляя достоинства Интернета и создаваемого им пространства, следует с осторожностью отнестись к тому, что польза и эффективность этого инструмента связи и коммуникации зависит от того, в чьих руках и с какой целью оно используется. А.Н. Ильин, обращаясь к проблеме информационного консьюмеризма, дает весьма объемную характеристику негативным сторонам Интернета. По его мнению, «Интернет, вслед за испещренной рекламными и другими сообщениями реальностью, стал кладезем как информации, так и дезинформации, виртуальных фантомов. Он переполнен псевдоинформационно нагруженными рерайтами и репостами, копирующими оригинальный контент, адресной (почтовой) рассылкой, рекламой, принявшей форму экспертных оценок и комментариев, прямой сетевой рекламой, многочисленными поисковыми ссылками, троллингом (размещение провокационных месседжей, обычно преследующих цель вовлечения пользователей в бессмысленную конфронтацию), эльфингом (размещение «искусственных» положительных отзывов об обсуждае-
мом человеке, проблеме или товаре), вирусным маркетингом (распространение информационных вирусов), флудом (размещение однотипных сообщений на разных обсуждениях) и т.д. Многие из этих технологий создают симулякр истины, ее имитацию» [10, с. 25].
Ряд достоинств Интернета при определенных условиях оборачивается недостатками. Принцип безграничной свободы Интернета позволяет насытить виртуальное пространство массой текстов, ценность которых падает обратно пропорционально их численности. Разрастающийся гипертекст стирает ориентиры и критерии истинности. Отсутствие жестких ценностных иерархий, принципов и правил поиска истины создают условия множественности интерпретационных вариантов одного и того же явления и не дают оснований для выбора, зато создают базу для торжества информационного релятивизма.
В мир виртуальности погружено не только молодое поколение. Распространение так называемых копинг-стратегий приводит к тому, что взрослая часть населения активно перенимает моду молодежи на «проведение времени» в социальных сетях, мессенджерах. По всей вероятности, это может грозить тем, что в перспективе именно «поколение отцов» (в силу ограниченных физических возможностей) обречет себя на массовую интернет-зависимость (нетоголизм).
Люди, по разным причинам не реализовавшие себя в личностном и профессиональном плане, в ряде случаев используют Интернет для «реванша», самоактуализации в виртуальном пространстве.
Правила коммуникативной стратегии «презентационного символизма», характерной для общения в сети, предполагает уяснение информации без прохождения этапа критического осмысления и логического определения. Поэтому следование этим правилам может вылиться в безоговорочное доверие к высказанному в интернет-пространстве мнению. К тому же «транслируемое сообщение не просто информирует нас о том или ином событии, оно воздействует на эмоции, воображение и внимание адресата, оно порождает определенную совокупность образов. Такое сообщение вызывает необходимые ассоциации и пробуждает стереотипы» [17, с. 202]. Это мнение становится более авторитетным, чем точка зрения близких людей, друзей, преподавателей.
Обобщая характеристики воздействия Интернета на общество, М.А Голов-чин сосредоточивает внимание на таких неоднозначных явлениях, как киберсо-циализация, сетевой импринтинг, информационный консьюмеризм, унифицирование и схематизация жизни. Материалы исследования, проведенные ученым, показывают, что «в целом пока нельзя говорить о том, что частое обращение к Интернету формирует особое мировоззрение и определенный ценностный ряд. Однако некоторые различия все же существуют. Так, в ранжированном перечне жизненных ценностей у постоянных пользователей Интернета более высокое место занимают идеалы любви (4-е место), свободы (5-е место) и дружбы (6-е место). Обращает на себя внимание, что трудовая жизнь составляет для этой группы меньшую ценность, чем для всех остальных (7-е место, в остальных группах - 4-е место)» [4, с. 1364].
Можно заключить, что прогресс в сфере коммуникационных технологий имеет своей оборотной стороной гиперинформатизацию. На пике прогресса рождается информационное потребление, которое с развитием глобальных каналов средств массовой коммуникации перерастает в глобальное медиапотребление. А приобретенная информационная избыточность приводит к трансформации человека, его мышления и системы ценностей.
Обращаясь к проблеме антропогенности массмедийного пространства, следует согласиться с мнением, что «достаточно глубокое и полное исследование природы человека с позиций информационного подхода представляет собой исключительно сложную междисциплинарную проблему современной науки. Ведь, несмотря на весьма впечатляющие современные достижения в исследовании законов природы, мы лишь начинаем приближаться к постановке комплексных проблем по системному изучению человека, в том числе - и с позиций информационного подхода» [1].
Автором статьи используется формула антропогенеза, предложенная Е.В. Вартановой: от человека социального - к человеку медийному: homo economicus - homo - socialis - homo mediatus [25]. Новизна исследования определяется необходимостью обратиться к возможности исследования влияния массмедийного пространства на трансформацию ценностных ориентаций, представлений и смыслов человека «медийного» в процессе медиатизации всех сфер социальной жизни. Теоретическая значимость исследования заключается в том, что выводы подкреплены научно обоснованной базой, используемой при исследовании. При этом принимается во внимание, что современные технические средства создают возможности активного обратного воздействия человека на медийную среду. Практическая значимость исследования заключается в определении противоречивости процесса отражения мира в человеке и человека в мире, ведь информатизация, цифровизация, роботизация в значительной степени снижают, как написали бы ранее, «человеческий фактор» в общественном развитии, а в контексте нашей работы - уменьшают антропогенность массме-дийного пространства. Причем за счет более глубинной, сущностной антропо-генности массмедийного пространства степень этого воздействия значительно меньше, чем на медийное и информационное пространство.
Направленность, содержательность и степень обратного воздействия человека на содержательные параметры массмедийного пространства во многом зависят от воли и сознания человека, его способности, будучи «медийным» человеком, не терять качества и свойства homo sapiens или homo socialis.
Библиографический список
Человек как информационная система (мир в человеке) погружен в массме-дийное пространство (человек в мире). Переплетение человека как информационной системы и массмедийного пространства как совокупной информационной системы образует современный общественный организм.
1. Колин К.К. Информационная антропология: Основы информационной концепции познания природы человека. Культура и безопасность. Интернет-журнал о культуре как факторе национальной безопасности. Available at: //sec.chgik.ru/informatsionnaya-antropologiya-osnovyi-informatsionnoy-kontseptsii-poznaniya-prirodyi-cheloveka-2/
2. Колин К.К. Информационная антропология: Предмет и задачи нового направления в науке и образовании. Вестник Кем ГУКи. 2011; № 17: 17 - 32.
3. Смолл Г., Ворган Г Мозг онлайн. Человек в эпоху Интернета. Москва: Издательство «Колибри», 2011.
4. Мансурова В.Д. «Медийный» человек как проекция дигитальной онтологии. Известия Алтайского государственного университета. 2010; № 2-2 (66): 116 - 120.
5. Вартанова Е.Л. Антропология медиа: индустриальный и философский поворот к человеку. Интерес к человеку как тенденция развития науки. Антропология медиа: теория и практика. Москва: ИЭА РАН, 2016: 276 - 299.
6. Цветков В.Я. Естественное и искусственное информационное поле. Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2014; Ч. 2, № 5: 178 - 180.
7. Щербакова А. Глобализация как мегатренд мирового развития. Информационно-аналитический портал Геополитика. Available at: //https://www.geopolitica.ru/article/ globalizaciya-kak-megatrend-mirovogo-razvitiya
8. Юдина Е.Н. Развитие медиапространства современной России (на примере телевидения). Автореферат диссертации ... доктора социологических наук. Available at: https://www.dissercat.com/content/razvitie-mediaprostranstva-sovremennoi-rossii-na-primere-televideniya/read
9. Дунас Д.В. Антропологический поворот в зарубежных исследованиях СМИ: от концепций о человеке и культуре к новой дисциплине. Этнографическое обозрение. 2015; № 4: 13 - 26.
10. Тихонова С.В. Коммуникационное пространство как объект правовой политики: теоретические проблемы формирования пространственного подхода. Известия Саратовского университета. Серия: Экономика. Управление. Право. 2014; Т. 14, Выпуск 2, Ч. 2: 437 - 443.
11. Каранов Д.П. Основы антропологии конфликта: теоретико-методологические принципы и проблемно-тематическое обеспечение. Конфликтология. 2018; Т. 13, № 1: 68 - 79.
12. Журавлева Е.Ю. Эпистемический статус цифровых данных в современных научных исследованиях. Вопросы философии. 2012; № 2: 113 - 123.
13. Ильин А.Н. Проблема информационного консьюмеризма. Информационное общество. 2013; № 6: 22 - 28.
14. Ильин А.Н. От гиперинформационности к информационному потребительству. Информационный гуманитарный портал. Знание. Понимание. Умение. 2012; № 6. Available at: http://www.zpu-journal.rU/e-zpu/2012/6/llyin_Hyperinformationality-Information-Consumerism/
15. Бауман З. Глобализация. Последствия для человечества. Перевод с английского. Москва: Издательство «Весь мир», 2004.
16. Олейников С.В. Информационные институты и потоки: субъект-объектное измерение. Конфликтология. 2017; № 1: 224 - 238.
17. Ильин А.Н. От информационной дезориентации к поверхностному потреблению информации. Информационное общество. 2014; № 5-6: 42 - 49.
18. Кравцов В.В. Инновационная журналистика и власть в современном медийном пространстве. Автореферат диссертации ... доктора филологических наук. Москва, 2012.
19. Ним Е.Г. Медиапространство: основные направления исследований. Бизнес. Общество. Власть. 2013; № 14: 31 - 44. Available at: https://www.hse.ru/mag/27364712/2013--14.html
20. Ильинский И.М. ХХ век: кризис понимания. Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб». Available at: http://www.rikmosgu.ru/ publications/3559/4495/
21. Чумакова В.П. Представления современных российских студентов об информационной перегрузке в социальных медиа. Информационное общество. 2017; № 4-5: 63 - 70.
22. Головчин М.А. Влияние интернет-активности на жизнь в эпоху цифровизации общества и экономики: на данных регионального исследования. Актуальные проблемы экономики и права. 2019; Т. 13, № 3: 1356 - 1369.
23. Интернет-аудитория в России за год выросла за счет старшего поколения. Available at: https://www. rbc.ru/society/17/01/201 8/5a5e8e149a79476a7c4133a1
24. Ильин А.Н. Мифотворчество дискурса новостей как социальная реальность. Социология науки и технологий. 2011; Т. 2, № 3: 88 - 95.
25. Вартанова Е.Л. От человека социального - к человеку медийному. Теория СМИ. Актуальные вопросы. Москва: Медиамир, 2009.
26. Лукьянова Н.А., Чайковский Д.В. Символическая стратегия легитимации и воспроизводства власти. Личность. Культура. Общество. 2013; Т. 15, № 3-4: 199 - 205.
References
1. Kolin K.K. Informacionnaya antropologiya: Osnovy informacionnoj koncepcii poznaniya prirody cheloveka. Kul'tura i bezopasnost'. Internet-zhurnal o kulture kak faktore nacional'noj bezopasnosti. Available at: //sec.chgik.ru/informatsionnaya-antropologiya-osnovyi-informatsionnoy-kontseptsii-poznaniya-prirodyi-cheloveka-2/
2. Kolin K.K. Informacionnaya antropologiya: Predmet i zadachi novogo napravleniya v nauke i obrazovanii. Vestnik Kem GUKI. 2011; № 17: 17 - 32.
3. Smoll G., Vorgan G. Mozg onlajn. Chelovek v 'epohu Interneta. Moskva: Izdatel'stvo «Kolibri», 2011.
4. Mansurova V.D. «Medijnyj» chelovek kak proekciya digital'noj ontologii. Izvestiya Altajskogo gosudarstvennogo universiteta. 2010; № 2-2 (66): 116 - 120.
5. Vartanova E.L. Antropologiya media: industrial'nyj i filosofskij povorot k cheloveku. Interes k cheloveku kak tendenciya razvitiya nauki. Antropologiya media: teoriya i praktika. Moskva: TEA RAN, 2016: 276 - 299.
6. Cvetkov V.Ya. Estestvennoe i iskusstvennoe informacionnoe pole. Mezhdunarodnyjzhurnalprikladnyh i fundamental'nyh issledovanij. 2014; Ch. 2, № 5: 178 - 180.
7. Scherbakova A. Globalizaciya kak megatrend mirovogo razvitiya. Informacionno-analiticheskijportalGeopolitika. Available at: https://www.geopolitica.ru/article/globalizaciya-kak-megatrend-mirovogo-razvitiya>
8. Yudina E.N. Razvitiemediaprostranstva sovremennojRossii(naprimere televideniya). Avtoreferat dissertacii ... doktora sociologicheskih nauk. Available at: https://www.dissercat. com/content/razvitie-mediaprostranstva-sovremennoi-rossii-na-primere-televideniya/read
9. Dunas D.V. Antropologicheskij povorot v zarubezhnyh issledovaniyah SMI: ot koncepcij o cheloveke i kul'ture k novoj discipline. 'Etnograficheskoe obozrenie. 2015; № 4: 13 - 26.
10. Tihonova S.V. Kommunikacionnoe prostranstvo kak ob'ekt pravovoj politiki: teoreticheskie problemy formirovaniya prostranstvennogo podhoda. Izvestiya Saratovskogo universiteta. Seriya: 'Ekonomika. Upravlenie. Pravo. 2014; T. 14, Vypusk 2, Ch. 2: 437 - 443.
11. Karanov D.P. Osnovy antropologii konflikta: teoretiko-metodologicheskie principy i problemno-tematicheskoe obespechenie. Konfliktologiya. 2018; T. 13, № 1: 68 - 79.
12. Zhuravleva E.Yu. 'Epistemicheskij status cifrovyh dannyh v sovremennyh nauchnyh issledovaniyah. Voprosy filosofii. 2012; № 2: 113 - 123.
13. Il'in A.N. Problema informacionnogo kons'yumerizma. Informacionnoe obschestvo. 2013; № 6: 22 - 28.
14. Il'in A.N. Ot giperinformacionnosti k informacionnomu potrebitel'stvu. Informacionnyj gumanitarnyjportal. Znanie. Ponimanie. Umenie. 2012; № 6. Available at: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2012/6/llyin_Hyperinformationality-Information-Consumerism/
15. Bauman Z. Globalizaciya. Posledstviya dlya chelovechestva. Perevod s anglijskogo. Moskva: Izdatel'stvo «Ves' mir», 2004.
16. Olejnikov S.V. Informacionnye instituty i potoki: sub'ekt-ob'ektnoe izmerenie. Konfliktologiya. 2017; № 1: 224 - 238.
17. Il'in A.N. Ot informacionnoj dezorientacii k poverhnostnomu potrebleniyu informacii. Informacionnoe obschestvo. 2014; № 5-6: 42 - 49.
18. Kravcov V.V. Innovacionnaya zhurnalistika i vlast' vsovremennom medijnomprostranstve. Avtoreferat dissertacii ... doktora filologicheskih nauk. Moskva, 2012.
19. Nim E.G. Mediaprostranstvo: osnovnye napravleniya issledovanij. Biznes. Obschestvo. Vlast'. 2013; № 14: 31 - 44. Available at: https://www.hse.ru/mag/27364712/2013--14.html
20. Il'inskij I.M. HH vek: krizis ponimaniya. 'Elektronnyj informacionnyj portal «Russkij intellektual'nyj klub». Available at: http://www.rikmosgu.ru/publications/3559/4495/
21. Chumakova V.P. Predstavleniya sovremennyh rossijskih studentov ob informacionnoj peregruzke v social'nyh media. Informacionnoe obschestvo. 2017; № 4-5: 63 - 70.
22. Golovchin M.A. Vliyanie internet-aktivnosti na zhizn' v 'epohu cifrovizacii obschestva i 'ekonomiki: na dannyh regional'nogo issledovaniya. Aktual'nye problemy 'ekonomiki i prava. 2019; T. 13, № 3: 1356 - 1369.
23. Internet-auditoriya v Rossii za god vyrosla za schet starshego pokoleniya. Available at: https://www.rbc.ru/society/17/01/201 8/5a5e8e149a79476a7c4133a1
24. Il'in A.N. Mifotvorchestvo diskursa novostej kak social'naya real'nost'. Sociologiya nauki i tehnologij. 2011; T. 2, № 3: 88 - 95.
25. Vartanova E.L. Ot cheloveka social'nogo - k cheloveku medijnomu. Teoriya SMI. Aktual'nye voprosy. Moskva: Mediamir, 2009.
26. Luk'yanova N.A., Chajkovskij D.V. Simvolicheskaya strategiya legitimacii i vosproizvodstva vlasti. Lichnost'. Kul'tura. Obschestvo. 2013; T. 15, № 3-4: 199 - 205.
Статья поступила в редакцию 04.11.21
