CC BY
822
Научная статья
УДК 82-1/-9
DO110.52070/2542-2197_2022_3_858_142
Антиутопия: эволюция жанра и его особенности
Д. С.Солобуто
Московский государственный лингвистический университет, Москва, Россия
diana-f@mail.ru
Аннотация. В статье представлен исторический обзор эволюции антиутопического жанра и взглядов на его
место среди других жанровых форм. Актуальность проблемы определения границ антиутопического жанра обусловлена происхождением антиутопии, которая берет свое начало в утопических мотивах. Ввиду происхождения исследователи часто рассматривали антиутопию как подвид утопии, и лишь в начале 90-х годов XX века за ней начал закрепляться статус самостоятельного жанра. В ходе исследования, включающего анализ имеющихся данных по антиутопии и определение ее особенностей, делается вывод о том, что правомерно описать антиутопию как жанровый гибрид со специфическими характеристиками.
Ключевые слова: антиутопия, утопия, жанр, жанровые характеристики, антиутопический дискурс
Для цитирования: Солобуто Д. С. Антиутопия: эволюция и особенности жанра // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарныенауки. 2022. Вып. 3 (858). С. 142-149. DOI: 10.52070/2542-2197_2022_3_858_142
Original article
Dystopia: Evolution and Specific Features of the Genre
Diana S. Solobuto
Moscow State Linguistic University, Moscow, Russia diana-f@mail.ru
Abstract.
Keywords: For citation:
The article gives a historical review of the dystopian genre evolution and features the development of views on the genre and its position among other literary forms. Defining the boundaries of dystopia still remains an important issue. It is explained by the origin of the genre, which is rooted in Utopian motifs. Due to its origins scientists often describe dystopia in the terms of utopia, considering it to be a subtype of the latter. Only at the beginning of the 90s in the 20th century the dystopian genre starts gaining popularity as an independent object of research, as a separate genre. In the course of the research based on analysis of the existing data and on singling out the characteristics of dystopia the author comes to the conclusion that dystopia can be described as a hybrid genre possessing its own specific features.
dystopia, utopia, genre, genre characteristics, dystopian discourse
Solobuto, D. S. (2022). Dystopia: evolution and its specific features. Vestnik of Moscow State Linguistic University. Humanities, 3(858), 142-149. 10.52070/2542-2197_2022_3_858_142
введение
Утопические взгляды, породившие, в свою очередь, свою противоположность - антиутопические воззрения, сопровождали почти всю историю существования человечества. Традиции утопического мышления насчитывают почти три тысячелетия [Шишкина, 2009], и если рассматривать жанр антиутопии как одну из разновидностей утопического жанра, то можно сказать, что он уходит своими корнями в глубокую древность. С греческого слово «утопия» переводится как «место, которого нет». Некоторые исследователи высказывают точку зрения о том, что основу для утопии и утопического мировоззрения заложило мифологическое мышление [Шадурский, 2008], когда земное жизненное пространство интерпретировалось во взаимосвязи с огромной Вселенной.
У истоков утопической традиции стоял греческий философ Платон. В своем «Государстве» мыслитель изобразил тоталитарное милитаризированное общество с неограниченной верховной властью. Помимо Платона, особое значение для становления жанра имела философия киников, объединившая в себе утопические и антиутопические тенденции. Подобно философии киников, антиутопия также отталкивается от критики государственного строя, превращая государство в бездушную машину, игнорирующую всё духовное, индивидуальное и естественное, загоняющую персонажей антиутопических произведений в созданные обществом рамки.
Новый этап в развитии антиутопических тенденций ознаменовали произведения западной литературы, в частности, «Утопия» Томаса Мора и «Путешествия Гулливера» Джонатана Свифта. После выхода книги Томаса Мора понятие «утопии» получает терминологическое наполнение [Шишкина, 2009] благодаря детальному описанию сконструированного автором утопического мира. Эти литературным памятником Томас Мор закладывает предпосылки, на базе которых создается большинство произведений утопической направленности после него. Среди них можно выделить следующие [Шацкий, 1990]:
• человек по природе добр, причина его недостатков - неблагоприятные условия жизни;
• человек пластичен и легко меняется в изменившихся реалиях;
• не существует неустранимого противоречия между благом социума и благом индивида;
• в настоящей жизни нужно стремиться обеспечить человеку счастье на Земле;
• люди не могут пресытиться счастьем;
• возможно найти справедливых правителей или научить людей, избранных правителями, быть справедливыми;
• утопия не угрожает свободе индивида, поскольку именно в ее рамках реализуется истинная свобода.
Таким образом, утопия - это не просто жанр литературных произведений, призванный продемонстрировать лучшее, идеальное общество, а особый вид социального мышления, позволяющий представить и изобразить воплощение устойчивого социального идеала. Изначально утопия выступает в роли союзницы цивилизации, катализатора общественного развития, как бы подталкивая социальное мышление в верном, благоприятном для общества направлении. Поэтому много подобных произведений появляется в эпоху Просвещения. Яркий пример - «Путешествия Гулливера», где не только переплетаются утопические и антиутопические мотивы, но и утверждается пессимистический взгляд на общество и человека, критикуется прогресс. Это перекликается с одной из основных тем, которые впоследствии будут затрагиваться авторами литературы антиутопического жанра, где прогресс доведен до своей высшей точки, но общество при этом состоит из бездуховных, шаблонных индивидов, слепо выполняющих установленные государством правила.
Следующим шагом в эволюции утопии и антиутопии считается рубеж XIX-XX веков, когда в произведения с социально-общественной тематикой начинает добавляться элемент фантастики [Юрьева, 2005]. Это обусловлено стремительным развитием науки и техники в указанный период. По-новому проводятся границы утопии - «утопическими» теперь называют не фантазийные построения о мифических государствах, а сочинения, ограниченные социально-философским или социально-политическим содержанием [Шишкина, 2009]. Кроме того, утопические произведения начинают подразделять на научно-фантастические и социокультурные.
антиутопический роман: историческая эволюция
Начиная с XX века постепенно оформляется и переживает расцвет антиутопия. Термин «dys-topians» - «антиутописты» - в противоположность «Utopians» впервые озвучил в своей парламентской речи британский философ и политический деятель Джон Стюарт Милль в 1868 году [Robson, Kinzer, 1988]. С помощью этого неологизма он обозначил негативные моменты в развитии общества [Шишкина, 2009].
Родоначальником антиутопии, в том виде, в котором она знакома читателям и научному миру сейчас, стал Герберт Уэллс с научно-фантастическим романом «Машина времени», опубликованным в 1895 году. В произведении описано путешествие героя в будущее и новый мир, представший перед его глазами не в виде «золотого века», свободного от болезней, голода и страданий, а в виде настоящего ада на земле [Горохов, 2011].
Если говорить о термине «антиутопия» в значении особого литературного жанра, то это определение впервые было использовано в составленной Г. Негли и М. Патриком антологии «В поисках утопии». Общий термин, который применили и они, и их последователи для характеристики произведений социальной направленности, но не утопического плана, - «апй-и^^а» ^ед1еу, Ра^ск,1952].
Становление жанра антиутопии тесно связано с исторической эволюцией утопии [Юрьева, 2005; Шишкина, 2009]. Отмечается, что периоды расцвета произведений антиутопического жанра являются следствием кризисных и критических моментов истории человечества, когда возможность воплотить в реальность утопические положительные идеалы ставится под сомнение. Среди ключевых событий, повлиявших на формирование жанра, можно назвать социалистическую революцию в России. Революционная борьба, изначально направленная на благие утопические цели, на построение «лучшего будущего», оказалась несостоятельной, поскольку привела к разрушению, террору и возникновению тоталитарного режима. Потеря ценностных ориентаций и разочарование от несбывшихся надежд дало почву для таких «образцовых» примеров антиутопий, как «Мы» Замятина и «Приглашение на казнь» Набокова [Ланин, 1993]. Вторым значимым событием стала Вторая мировая война. Ее масштабность и кровопролит-ность не могли не отразиться на мировоззрении и духовных ценностях современников. Война показала, что научно-технические открытия не только двигают цивилизацию вперед, но и способны приносить смерть и разрушения. Прогресс, отметивший предыдущее столетие, оказался противопоставлен идеалам нравственности. Отталкиваясь от анализа негативных сторон общественной жизни, авторы начали массово создавать антиутопические произведения. Эта взаимосвязь подчеркивает неотделимость художественных форм от форм человеческого мышления.
Таким образом, дискурс антиутопических произведений, под которым мы понимаем совокупность произведений антиутопического жанра и особое, созданное такими произведениями дискурсивное пространство, исторически тесно
связан с общественно-социальной проблематикой. Данная направленность позволяет выделить три основных тематических фокуса антиутопических произведений:
1) взаимодействие человека и враждебного ему общества, вопрос о том, сможет ли человек сохранить в себе человеческое, оставаясь частью такого общества, где целое гораздо важнее единичного;
2) человек и научно-технический прогресс, противостояние духовного, мыслящего, творческого начала и бездушного, механического мышлени;
3) человек и государство, стремящееся превратить свободное разумное существо в винтик большого механизма.
Общественно-социальная тематика антиутопий обусловлена историческим развитием исследуемого жанра и его истоками, уходящими в утопические мотивы. Тесное переплетение утопических и антиутопических воззрений, с одной стороны, подготовило тематическую базу для оформления антиутопии как отдельного жанрового образования. Однако взаимосвязь утопии и антиутопии, от которой происходит последняя, представляет определенные трудности для исследователей. Вопрос о жанровых границах антиутопии до сих пор остается нерешенным.
особенности жанра антиутопий с позиций литературоведения
В подходах к анализу особенностей антиутопии существуют две господствующие точки зрения. Одни исследователи рассматривают антиутопию как разновидность утопии и описывают ее, соответственно, через утопию [Sargent, 1979; Латынина, 1992; Ланин, 1993; Воробьева, 2008; Безчот-никова, 2008; Шишкина, 2009]; другие выделяют антиутопию в самостоятельный жанр, обладающий уникальными характеристиками [Любимова, 2002; Козьмина, 2005].
Как в зарубежной традиции, так и в отечественной господствует первая точка зрения. У западных исследователей слово анти-утопия зачастую пишется через дефис, а не слитно; она опровергает утопию ее же принципами, следовательно, является ее подвидом [Sargent, 1979]. В русскоязычной критике советского периода, где первые определения жанра появились лишь в 60-х годах XX века, зарубежная традиция трактовки антиутопии поддерживается; антиутопия рассматривается как пародия на утопию и утопическую идею, а также как одна из форм реакции против социалистической идеи. Антиутопии же, которые
описывали негативные тенденции развития капиталистических обществ, называли «социальной фантастикой». Лишь в начале 90-х годов XX века за антиутопией начала закрепляться идея самостоятельного, самобытного жанра, имеющего свои особенности.
В целом рассмотрение антиутопии в рамках утопии весьма продуктивно для выделения признаков и попыток создания классификации жанра. Антиутопия как бы наследует от утопии весь комплекс философских и этических проблем, опровергая ее; при этом обе являются прогностическими [Шишкина, 2009]. Вследствие этого многие современные литературоведы описывают антиутопию в терминах утопии, раскрывая ее особенности на базе противопоставления с последней.
Например, этот инструмент выделения жанровых характеристик антиутопии используют в своих исследованиях Ю. Л. Латынина, Б. А. Ла-нин и А. Н. Воробьева. Антиутопия соотносится с утопией не как рассмотрение двух различно устроенных миров (хорошего и плохого), а как динамическое описание мира, с одной стороны, и статичное повествование о мире, с другой [Латынина, 1992]. Всякий утопический текст можно опровергнуть антиутопией, однако, в то время как утопический мир характеризуется замкнутостью, статичностью, он неизменен и является «единственным истинным», антиутопия отрицает статичность и используется утопический фон для развития динамичного повествования. Рассматривать антиутопию в отрыве от утопии невозможно, поскольку их генетическое родство предполагает сравнение и отталкивание друг от друга, и всё, что есть в антиутопии статичного и описательного, берет истоки в утопии [Ланин, 1993].
Ю. А. Латынина вводит термин антиутопический дискурс как метод построения текста в жанре антиутопии, и выделяет следующие его особенности по сравнению с утопией:
• утверждение частичности, неполноценности, временности утопии;
• сюжетность;
• превращение истины из характеристики мироздания в характеристику главного героя, т. е. становление личности героя за счет безличной истины;
• ирония, которая обретает здесь несколько иной смысл - из способа описания, из приема она превращается в характеристику мироздания (то есть ирония на уровне глобальных идей, как «Министерство правды» у Дж. Оруэлла, которое постоянно лжет);
• отрицание единичности во имя множественности;
• подход к идее порядка:
1) в утопиях всякое нарушение порядка - это не отрицание самого порядка, а исключение из правила; правила фундаментальны, поэтому мир стабилен и устойчив;
2) в антиутопиях же доказывается, что достаточно наличия в утопии лишь одного объекта-исключения, который ведет себя не по правилам, и тотальный порядок может превратиться в хаос и привести к краху системы [Латынина, 1992].
Б. А. Ланин относит к наиболее важным характеристикам антиутопий следующие [Ланин 1993]:
• атмосфера страха;
• «амбивалентность» чувств, качеств и эмоций антиутопического социума, например, страх перед государством соседствует с благоговеньем перед властью и даже восхищением;
• ритуализация жизни как причина сюжетного конфликта: общество, реализовавшее утопию - это общество ритуала со своими установленными обычаями, традициями и нормами; в таком обществе хаотичное поведение невозможно, любые действия и реакции запрограммированы; личность отказывается от своей роли в ритуале, предпочитает свой собственный путь, и возникает конфликт, на базе которого строится сюжет;
• внутреннее эмоциональное напряжение главного героя, вступающего в противоречие с установленным общественным порядком, выпадающего из системы;
• аллегоричность;
• элементы научной фантастики; однако, научная фантастика ориентируется на поиск иных миров, моделирование иной реальности, иной действительности, в то время как антиутопия повествует о более реальных вещах, и ее мир более узнаваем и предсказуем; тем не менее, она использует фантастику как прием, расходясь с ней как жанр;
• ощущение «застывшего времени», на фоне которого разворачивается действие;
• ограниченность пространства действия; при этом «реальным» пространством ощущается пространство надличностное, государственное, принадлежащее не личности, а социуму;
• трагичность; лишь в некоторых антиутопиях в виде исключения герой выглядит действительным победителем, как правило, он проигрывает, но остается героем лишь потому, что вступил в схватку.
• антропоцентричность, то есть жанровая ориентированность на личность, ее переживания и воззрения.
А. Н. Воробьева в первую очередь выделяет ведущие признаки, общие для утопии и антиутопии [Воробьева, 2008]. Это:
• изображение коллектива, организации и общества как модели лучшего (утопия) или худшего (антиутопия) государственного строя;
• отказ от настоящего, выражающийся в переходе в другое время и пространство;
• особый реализм этих жанров; они ближе подходят и точнее отражают подлинность человека, чем любой другой; реальный
человек не думает и не действует как (анти) утопический герой, но мечтает и чувствует именно так;
• отображение общественных интересов, коллективных устремлений, действий во имя будущего счастья.
Затем исследователь приводит различия двух жанровых форм, которые можно представить в виде таблицы:
С. В. Безчотникова среди основных характеристик антиутопий отмечает следующие [Безчотникова, 2008]:
• герои изображены эскизно, они слабо индивидуализированы, не имеют портретов
Таблица 1
УТОПИЯ И АНТИУТОПИЯ: РАЗЛИЧИЯ ЖАНРОВЫХ ФОРМ
Утопия Антиутопия
Герой Не знает сомнений, идеальный носитель авторской концепции, руководитель нового общества Человек сомнения, вступающий в конфликт с государством
Сюжет Идея - в демонстрации социального проекта, описании его реализации; фабула статична Основан на истории жизни героя, динамичен
Личность Стремится к слиянию с интересами общества, обретает общее счастье, которое становится личным счастьем Стремится к отстаиванию личного счастья в драматических условиях противостояния обществу
УТОПИЯ И АНТИУТОПИЯ:МАРКЕРЫ ЖАНРОВ
Таблица 2
Утопия Антиутопия
Внешние обстоятельства предсказуемы Мифологизация образа правителя (власти)
Статична Универсальный образ - тоталитарное государство, маскирующееся под демократию
Категорична, идеал неоспорим Предостерегает против некой воплощенной идеи
Единственное событие - открываются врата «земного рая» и в него попадает человек извне Ее герой - человек с рефлексирующим сознанием
Типичный сюжетный ход - диалог, где новичку объясняют картину нового мира Наличествуют эсхатологические мотивы, обстоятельства жизни глобализуются, проявляется интерес к негативному варианту эволюции общества
Пренебрежение личностным фактором, невозможность дальнейшего роста героя Конфликт личности и общества
Тема отчуждения человека от природы и космического бытия
Подмена индивидуального сознания массовым, умаление свободы личности
Разделение природы и цивилизации
и биографий, их внутренний мир раскрывается не через психологические характеристики, а непосредственно в сюжете;
• децентрация дискурса, которая осуществляется посредством использования трагической иронии, фольклорных мотивов и образов, а также жанрово-стилистических канонов массовой литературы;
• полижанровый характер.
Несмотря на то, что рассмотрение антиутопии как подвида утопии получило более широкое распространение, не все исследователи согласны с таким подходом. Противоположная точка зрения основана на положении о том, что антиутопия не является «анти-жанром» [Любимова, 2002], поэтому трактовать антиутопию и утопию как парные системы ошибочно. Это - жанры, порожденные различными историческими обстоятельствами; их сюжеты близки лишь типологически своим интересом к общественной системе, но черты у них совершенно разные. В представленной ниже таблице 2 наглядно отражены маркеры двух жанров, которые не противопоставлены по принципу бинарности, а представляют собой аспекты разного рода.
Отдельного внимания заслуживает особый хронотоп антиутопии, под которым подразумевается художественное время и пространство [Бахтин, 1974]. В антиутопии он замкнут; время перестает двигаться, олицетворяя стабильность; место действия относится не к миру географии, а к художественному миру. Сюжет и глубинная идея антиутопии философичны и глубоко психологичны. Антиутопические произведения показывают процесс постепенного пробуждения личности героя в системе новых ценностных координат.
заключение
В процессе развития жанра в антиутопии происходит смешение утопии и романа и, таким образом, можно описать антиутопию как жанровый гибрид [Козьмина, 2005]. Ввиду смешения обе составляющих деформируются, но в результате структура полученного гибрида значительно отличается, превращая его в независимое образование и заявляя право антиутопии на самостоятельное
списокисточников
существование. Новая структура характеризуется, в первую очередь, двойственностью в следующих аспектах:
1) двойственность героя: с одной стороны, наличествует объективное описание государственного устройства и ритуалов, принятых в обществе - с другой, описание субъективных мыслей, ощущений и сомнений героя;
2) двойственность пространственной структуры (статичное стабильное пространство общества с застывшим временем - динамичное пространство героя с его индивидуальной борьбой и развитием);
3) двойственность сюжета, его разделение на внешний план - связан с описанием общественного устройства и существующих в нем проблем, и внутренний план - связан конфликтом героя с самим собой;
4) двойственность в изображении границы между авторским миром и миром читателя - сочетание «зоны контакта», характерное для романа, и зоны «далевого образа», характерного для утопии; это означает, что предмет изображения - утопический, дистанцированный от читателя, замкнутый мир, удаленный и во временном и в ценностном отношении, но при этом данный мир является результатом экстраполяции неких знакомых читателю форм социального устройства, в нем содержатся прямые отсылки на реальную действительность, то есть он одновременно далек и нереален, но в то же время знаком (например, в произведении Е. И. Замятина «Мы» - пародия на проекты Пролеткульта, манифесты футуристов).
Суммировав вышеизложенный материал, можно сделать вывод о том, что литературоведческие исследования антиутопий касаются анализа композиционного построения, художественного хронотопа, тематики, личности героя-повествователя и сюжетных характеристик жанра. При этом большинство исследователей отталкиваются от утопии при выявлении особенностей антиутопических произведений и рассматривают антиутопию как разновидность утопии. Многие факты говорят в пользу антиутопии как самостоятельного литературного явления. Наличие уникальных характеристик позволяет рассматривать жанр антиутопии отдельно, как самостоятельную единицу.
1. Шишкина С. Г. Истоки и трансформации жанра литературной антиутопии в XX веке. Иваново: Федеральное агентство по образованию, 2009. С. 9-20.
2. Шадурский М. А. Художественная модель мира в романах-утопиях С. Батлера и О. Хаксли: дис.... канд. филол. наук. Минск, 2008.
3. Шацкий Е. Утопия и традиция. М.: Прогресс, 1990.
4. Юрьева Л. М. Русская антиутопия в контексте мировой литературы. М.: ИМЛИ РАН, 2005.
5. Robson J. M., Kinzer B. L. The collected works of John Stuart Mill. Volume XXVIII - Public and Parliamentary Speeches. Part I. November 1850 - November 1868. Toronto: University of Toronto Press, 1988.
6. Горохов П. А. Философские идеи в фантастике Герберта Уэллса // Вестник ОГУ. 2011. № 7 (126). С. 24-31.
7. Negley G., Patrick J. М. The Quest for Utopia: An Anthology of Imaginary Societies. New York: McGrath Publishing Company, 1952.
8. Ланин Б. А. Русская литературная антиутопия XX в.: дис. ... д-ра филол. наук. Москва, 1993.
9. Sargent L. British and American Utopian Literature, 1516-1978. Boston: G.K. Hall., 1979.
10. Латынина Ю. Л. Литературные истоки антиутопического жанра: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1992.
11. Воробьёва А. Н. Личность и общество в новейших антиутопических сюжетах // Вуз культуры и искусств в образовательной системе региона: по материалам 5-й Всероссийской электронной научно-практической конференции. Самара, 2008. С. 249-253.
12. Безчотникова С. В. Русская литературная антиутопия, пределы XX-XXI веков: динамика развития, векторы модификаций, типология: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Киев, 2008.
13. Любимова А. Ф. Жанр антиутопии в XX веке. Содержательные и поэтологические аспекты. Пермь: Пермский государственный университет, 2002.
14. Бахтин М. М. Время и пространство в романе // Вопросы литературы. Москва, 1974. № 3. URL: https://voplit. ru/article/vremya-i-prostranstvo-v-romane/
15. Козьмина Е. Ю. Поэтика романа антиутопии на материале русской литературы XX века: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2005.
references
1. Shishkina, S. G. (2009). Istokiitransformaziigianraliteratyrnojantiutopii v XX veke = Origins and transformations of dystopian genre in the 20th century. Ivanovo: Federalnoe agentstvo po obrazovaniju. (In Russ.)
2. Shadurskij, M. A. (2008). Hudojestvennaja model mira v romanah-utopijah S. Batlerai O. Haksli = The fictional model of the world in novels by S. Butler and A. Huxley: PhD in Philology. Minsk. (In Russ.)
3. Shazkij, E. (1990). Utopia I tradizia = Utopia and tradition. Moscow: Progress. (In Russ.)
4. Jurieva, L. M. (2005). Russkaja antiutopia v kontekste mirovoj literatury = Russian dystopia in the context of world literature. Moscow: IMLI RAN. (In Russ.)
5. Robson, J. M., Kinzer, B. L. (1988). The collected works of John Stuart Mill. Volume XXVIII - Public and Parliamentary Speeches. Part I. November 1850 - November 1868. Toronto: University of Toronto Press.
6. Gorohov, P. A. (2011). Phylosophical ideas in the fiction by H. Wells. Vestnik OGU, 7(126), 24-31. (In Russ.)
7. Negley, G., Patrick, J. M. (1952). The quest for utopia: an anthology of imaginary societies. New York: McGrath Publishing Company.
8. Lanin, B. A. (1993). Russkaja literaturnaja antiutopia XX v. = Russian dystopia, 20th century: Senior Doctorate in Philology. Moscow. (In Russ.)
9. Sargent, L. (1979). British and American utopian literature, 1516-1978. Boston: G. K. Hall.
10. Latinina, J. L. (1992). Literaturnie istoki antiutopicheskogo janra = Literary origins of dystopian genre : abstract of PhD in Philology. Moscow. (In Russ.)
11. Vorobjeva, A. N. (2008). Lichnost I obschestvo v novejshih anto utopicheskih sujetah = Personality and society in the latest dystopian plots. Samara: VUZ kulturi I iskusstv v obrazovatelnoj sisteme regiona (pp. 249-253). (In Russ.)
12. Bezchotnikova, S. V. (2008). Russkaja literaturnaja antiutopia, predeli XX-XXI vekov: dinamikarazvitija, vektorymodifikazii, tipologia = Russian Literary Dystopia around 20th -21st centuries: Dynamics of Development, Modification Vectors, Typology: Abstract of Doctorate in Philology. Kiev. (In Russ.)
13. Lubimova, A. F. (2002). Janrantiutopii v XX veke. Soderzatelnieipoetologicheskieaspekti = The Dystopian Genre in the 20th century. Substantial and Poetical Aspects. Perm: Ministerstvo obrazovanija RF Permskijgosudarstvennij universitet. (In Russ.)
14. Bahtin, M. M. (1974). Vremiaiprostranstvo v romane. = Time and Space in a Novel. Moscow: Voprosyliteratury = Questions of Literature, 3. URL: https://voplit.ru/article/vremya-i-prostranstvo-v-romane/ (in Russ.)
15. Kozmina, E. J. (2005). Poetica romana antiutopii na materiale russkoj literatury XX veka = Poetics of dystopian novels on the material of the Russian literature, 20th century: abstract of PhD in Philology. Moscow. (In Russ.)
информация об авторе
Солобуто Диана Сергеевна
старший преподаватель кафедры второго иностранного языка Института иностранных языков им. Мориса Тореза Московского государственного лингвистического университета
information about the author
Solobuto Diana Sergeevna
Senior Lecturer at the Department of the Second Foreign Language,
Maurice Thorez Institute of Foreign Languages, Moscow State Linguistic University
Статья поступила в редакцию 04.02.2022 одобрена после рецензирования 01.03.2022 принята к публикации 09.03.2022
The article was submitted 04.02.2022 approved after reviewing 01.03.2022 accepted for publication 09.03.2022
