CC BY
14
Антиинве стиции и переходная экономика
А. Я. БАСС, кандидат экономических наук,
Новосибирский государственный университет экономики и управления
Они были первыми
Первые шаги по формированию рынка частных инвестиций были связаны с чековой приватизацией, начавшейся в стране в 1992 г. Наибольшей активностью этот процесс отличался в Москве, Санкт-Петербурге, в Московской, Волгоградской, Оренбургской, Рязанской и ряде других областей Российской Федерации. Ваучеры получило все население страны. Но лишь единицы знали, что с ними делать. Многим из тех, кто не знал, куда вложить ваучеры, свои услуги предложили мошенники.
В том же году были зафиксированы первые случаи, когда коммерческие структуры мошенническим путем овладели ваучерами граждан. Лидером в этом процессе стал Санкт-Петербург. В частности, в Санкт-Петербурге в декабре 1992 г. были зарегистрированы акционерное общество (АО) «Амарис» и товарищество с ограниченной ответственностью (ТОО) «Реванш». Руководители указанных коммерческих структур (ранее судимые лица) по договорам, сулившим высокие дивиденды, получили от граждан крупную сумму денег и более 400 тыс. ваучеров и скрылись.
Этот вид мошенничества стал новым для реформируемой России, законодательная база не поспевала за мошеннической мыслью, в результате подобные аферы на молодом финансовом рынке России повторились и в 1993 г. Например, уголовное дело, возбужденное следственным управлением ГУВД Москвы в отношении учредителя АОЗТ «Технический прогресс». Не имея лицензии Госкомимущества, оно в 1993 г. проводило операции займа у граждан
приватизационных чеков, обещая взамен высокие дивиденды. Получив свыше 350 тыс. ваучеров от 200 тыс. граждан, общество своих обязательств не выполнило. Чеки были реализованы через биржу, а руководство общества скрылось, присвоив деньги.
Мошеннические финансово-инвестиционные компании еще в зародыше своей деятельности умело воздействовали на психологию потенциальных вкладчиков. Даже на названия фирм возлагалась определенная нагрузка: встречались романтические «Эллада», «Амарис» и, напротив, исполненные пафоса созидания, - «Технический прогресс». Робко начинают привлекаться возможности средств массовой информации. Таким образом, первоначальный этап развития инвестиционных пирамид связан с имиджевым (в данном случае - мнимым) механизмом инвестиционной привлекательности. В данном случае термин «имидж» отождествляется с термином «квазикачество». Результат был достигнут: в 1993 г. люди, поставленные перед фактом сильнейшей инфляции, готовы были стать вкладчиками «высокодоходных» финансово-инвестиционных компаний.
Основным «рабочим материалом» в начальной стадии построения финансовых пирамид стали пенсионеры - люди, обладающие свободным временем и живущие в условиях денежной экономии. Первые «энтузиасты» частного инвестирования, вкладывая небольшие суммы и получая с них хорошие проценты, стали рассказывать о своих успехах близким и друзьям-пенсионерам, которые, в свою очередь, также захотели сохранить свои сбережения от инфляции и получить кое-какой доход в семейный бюджет. Реклама финансовых компаний и коммерческих банков была широко представлена в прессе уже к концу 1993 г., а в начале 1994 г. проникла на телевидение. К этому времени проявились две стратегии финансовых мошенников по достижению успеха.
Первая, которую условно можно назвать стратегией «скрытой пирамиды», подразумевала относительно долговременное (приблизительно от трех месяцев и более) построение финансовой пирамиды, развитие которой тщательно скрывалось от потенциальных вкладчиков. Инвестор имел
возможность периодически перекладывать в эту компанию свои финансовые средства.
Повторные вложения средств осуществлялись, как правило, уже с полученными ранее дивидендами. Эта стратегия требовала весьма существенных финансовых и организационных затрат по созданию добропорядочного имиджа компании. Необходимы были респектабельность офисов, обходительность и даже обворожительность сотрудников, внешне хорошо оформленный пакет документации (зачастую подложный), разрешающий деятельность компании, и эффектная легенда вложения средств, собираемых у частных инвесторов.
Человек, вложивший в подобную финансовую структуру свои деньги, попадал в ловушку единожды полученных дивидендов: «Если я смог без проблем получить свой вклад с обещанными процентами сегодня, то почему я не смогу этого сделать завтра?». Счастливый вкладчик оказывал должный психологический эффект на своих друзей и знакомых, которые также вступали в эту финансовую игру. Возникала «цепная реакция» образования финансовой пирамиды. Задача организаторов этой игры состояла в правильном регулировании развития процесса (открытие филиалов компании, совершенствование форм работы с вкладчиками и т. д.), а также в точном определении времени «Х», когда можно беспрепятственно скрыться с максимальной суммой собранных финансовых средств.
Вторая стратегия, которую условно назовем стратегией «рекламной атаки», подразумевает агрессивную, но достаточно кратковременную, рекламу финансовой структуры во всех доступных средствах массовой информации с легендой привлечения вкладов под какое-либо добропорядочное дело и с обещаниями высоких дивидендов. Эта стратегия позволяет экономить на затратах по созданию имиджа. Человек становился инвестором подобной финансовой компании, руководствуясь нехитрой мыслью: «Если их реклама столь привлекательна, убедительна и обширна, значит, они уверены в своих силах!» Недостаток этой стратегии - она привлекала к себе внимание контролирующих и правоохранительных орга-
нов власти и, следовательно, сложно было определить время, когда необходимо исчезать с деньгами инвесторов.
Очевидно, что соединение этих двух стратегий дает максимальный эффект для мошенников. Но в начале лжеинвестиционного бума (конец 1993 - начало 1994 гг.) граждане России еще не были искушены во всем многообразии финансовых афер и достаточно легко поддавались какой-либо одной из названных стратегий, так как еще в полной мере доверяли и респектабельным офисам, и рекламе в средствах массовой информации. Мошенникам же на наиболее трудном начальном этапе своей «деятельности» удавалось при этом экономить силы и средства.
Характерно и то обстоятельство, что использующие разные стратегии финансовые аферисты не составляли друг другу существенной конкуренции в борьбе за вкладчика. Воздействию каждой из двух стратегий поддавался свой определенный тип личности вкладчика.
«Скрытая пирамида» в основном была рассчитана на человека осторожного и осмотрительного, а стратегия «рекламной атаки» - на верящих СМИ.
Афера с векселями
Во внутреннем обороте СССР вексельное обращение было ликвидировано в 1930 г. в связи с переходом к системе прямого целевого банковского кредитования, и гражданин России, столкнувшись в конце 1993 г. со словом «вексель», мог узнать из Большой Советской Энциклопедии, что «вексель - вид ценной бумаги; представляет собой денежное обязательство строго установленной законом формы. Является безусловным и бесспорным долговым документом...» На этом и сыграли аферисты. Многие знали из истории царской России, что предъявленный к оплате вексель грозил неплатежеспособному должнику долговой тюрьмой.
Но это было давно, а в 1993 г. достаточно было выпустить качественную полиграфическую продукцию с таинственным и полузабытым названием «вексель», поставить на ней печати и подписи и распространять эту продукцию среди частных инвесторов под обещания высокого процен-
та дивидендов, не забывая при этом напоминать о безусловном и бесспорном погашении векселей в назначенный срок. Отметим, что строго установленной законом формы «векселя» в это время в стране не существовало.
С конца 1993 г. начинается широкий выпуск печатной продукции под названием «вексель» такими впоследствии печально известными финансовыми структурами, как корпорация «Техинвест-М», финансово-промышленная группа «Реском», омский банк «Капитал» и многими другими. «Пионером» крупных вексельных афер в это время стал г-н Мельников, возглавлявший АОЗТ «Независимый нефтяной концерн». С начала января до начала апреля 1994 г. при посредничестве ряда коммерческих организаций он успешно разместил векселя своего «концерна» среди более 20 тыс. граждан и за один день до начала погашения самых первых распространенных векселей благополучно исчез в неизвестном направлении с суммой около 10 млрд неденоминированных рублей.
Удобство вексельных афер для мошенников состояло в том, что векселя можно было размещать через различные посреднические структуры, благодаря чему осуществлялся широкий охват граждан. При этом отпадала необходимость в широкомасштабной рекламе, потому что вексель как бы сам себя рекламировал, будучи «безусловным и бесспорным долговым документом».
Вновь создаваемые и оставшиеся на рынке частных инвестиций действующие компании и банки, наблюдая за развитием и последствиями первой волны афер в начале инвестиционного бума, могли сделать для себя следующие выводы:
□ обещаниями высоких дивидендов можно без насилия и крови за короткий срок собрать с граждан огромные финансовые средства;
□ при хорошо продуманной системе сбора средств достаточно велика вероятность беспрепятственного исчезновения с деньгами вкладчиков в нужное время;
□ при неблагоприятном исходе финансовой аферы имеются способы ухода от уголовной ответственности путем подкупа на собранные средства следователя, судьи, прокурора и т. д.;
□ не очень велика опасность для жизни и здоровья разоблаченного финансового афериста со стороны пострадавших
вкладчиков, большинство из которых в целом незначительно страдали от аферы, а от сильно пострадавших, в крайнем случае, можно откупиться.
Привлекая под высокие годовые проценты депозитные вклады граждан, активно строят финансовые пирамиды такие впоследствии «знаменитые» московские коммерческие банки, как «Чара», «Фаворит», омский банк «Капитал» и некоторые другие. В это же время зарождаются и формируются своеобразные «ансамбли» финансовых аферистов, которые в соответствии с принимаемой терминологией можно разделить на «дуэты», «трио», «квартеты» и т. д. «Дуэты» финансовых аферистов образовывали пары: финансовая и страховая компания; финансовая компания и банк, привлекающий вклады в эту компанию, или банк и финансовая компания, привлекающая вклады для банка.
К «трио» финансовых аферистов отнесем тройственные союзы «банк - финансовая компания - страховая компания», «банк - финансовая компания - другая финансовая компания», также привлекающая для себя вклады через этот банк и т. д. Цели подобных «ансамблей» вполне очевидны:
■ создание у частных инвесторов иллюзии высокой надежности их вложений с использованием фиктивного страхования и спекуляции на более стабильном статусе банка на финансовом рынке, чем у финансовой компании;
■ повышение эффективности ухода от уголовной ответственности после раздела денег, собранных с вкладчиков, между участниками «ансамбля» и заранее оговоренного исчезновения всего «ансамбля» или отдельных его участников;
■ появление возможности вообще избежать уголовной ответственности путем создания бесконечно длящихся правовых тяжб между участниками «ансамбля» с постоянным перекладыванием друг на друга ответственности за обман вкладчиков или с помощью других приемов.
Успешный уход от уголовной ответственности можно смело назвать «высшим пилотажем» организованных групп финансовых аферистов.
Очевидно, что связь подобных «деятелей» финансового рынка и организованной преступности была чрезвычайно тесной.
«Авторитеты» организованной преступности зачастую были «крестными отцами» финансовых компаний и банков, привлекавших средства граждан. Сам же псевдоинвестиционный бум создавал хорошую питательную среду для организованной преступности.
Летом 1994 г. активно продолжается образование новых финансово-инвестиционных компаний и коммерческих банков. К концу лета 1994 г. число действующих инвестиционных компаний достигает максимума. По разным оценкам, в августе 1994 г. только в Москве действовало около 80 компаний, привлекавших вклады частных инвесторов. Если известные юристы и экономисты в начале инвестиционного бума еще могли со своих позиций справедливо сомневаться в честности намерений начинающих работу финансовых компаний, то к лету 1994 г. организаторы финансовых афер уже учли сделанные замечания. Кроме полного пакета учредительных документов, лицензий и договоров «страхования» вкладов уже имелись развернутые экономические программы (бизнес-планы) использования привлекаемых средств, в которых подробно «указывались» планируемые источники получения высоких доходов. Созидательный пафос некоторых подобных «экономических программ» мог потрясти воображение любого частного инвестора.
Подобные «экономические программы» включали и ряд привлекательных моментов. В частности, указывалось, что «многосторонние, хорошо продуманные и оцененные экспертами направления инвестиций привлеченных средств позволяют компании уверенно чувствовать себя в условиях инфляции и экономического кризиса и гарантировать своим акционерам и вкладчикам высокий и стабильный доход». Далее напоминалось, что именные полисы страховой компании «Имярек», специализирующейся на страховании рисков физических и юридических лиц по денежным вкладам, являются дополнительной гарантией выплат для вкладчиков.
Неудивительно, что вкладчиками подобных «конверсионно-инвестиционных» компаний становились вполне грамотные юридически и экономически граждане. В информа-
ционно-психологическом аспекте подобные «экономические программы» должным образом воздействовали даже на самых осторожных и критически настроенных потенциальных вкладчиков. При этом частные инвесторы глубоко не задумывались над одним очень интересным вопросом: кто и каким образом будет осуществлять эти инвестиционные проекты? Как правило, организаторами и руководителями подобных компаний была молодежь в возрасте около 25 лет без должного опыта практической работы по обозначенным в экономических программах направлениям.
Летом 1994 г. отмечено не только образованием мошеннических «ансамблей», но и углублением взаимодействия и «обмена опытом» между действующими финансовыми компаниями и вновь открывающимися. Нередко эти компании существовали по одному юридическому адресу, пользовались услугами одних и тех же страховых компаний, а также одних и тех же сотрудников. К лету 1994 г. принципиально новых направлений дезинформационно-психологического воздействия на потенциальных вкладчиков практически не осталось. Шли отшлифовка и совершенствование имеющихся форм и методов отъема денег у населения.
Последнее средство, которое стали применять организаторы финансовых афер, можно определить как «симуляция инвестирования»: когда первоначально собранные с вкладчиков средства действительно инвестировались в строительные, коммерческие и иные проекты, а затем эти проекты «замораживались» под предлогом недостатка финансовых ресурсов. Этот прием позволял компании создавать себе имидж «честного инвестора» и в случае необходимости на законных основаниях уходить от уголовной и иной ответственности.
Сколько веревочке не виться...
Тем временем людские ресурсы для строительства финансовых пирамид начинали иссякать. Произошло своеобразное информационно-психологическое перенасыщение граждан агрессивной рекламой финансовых структур. Возводить новые финансовые пирамиды становилось все слож-
нее, а строящиеся росли все медленнее. Вкладчики интуитивно начинали понимать, что удвоение вложений за 1 месяц и тому подобные финансовые чудеса бесконечно продолжаться не могут. Многие частные инвесторы уже вычисляли момент для благополучного выхода из избранных финансовых структур со своими деньгами и дивидендами. Мало кому удалось предугадать, что днем начала конца массового строительства финансовых пирамид станет 29 июля 1994 г. - день краха АО «МММ».
В первой половине 1994 г. АО «МММ» от продажи акций в среднем получало около 4 млрд руб. в день. Руководство АО «МММ» 26 июля 1994 г., сославшись на сложности с инкассацией, объявило о временном прекращении приема акций, а 29 июля курс акций упал в 125 раз. Число пострадавших акционеров «МММ» до сих пор точно не известно (по некоторым данным, от 2 до 50 млн человек), а общий ущерб от деятельности этого АО составил, по некоторым оценкам, около 100 трлн руб.
Крах АО «МММ» и арест его главы по обвинению в сокрытии доходов возглавляемой им фирмы «Инвестконсалтинг», являвшейся одной из структур АО «МММ», вызвал резкое падение активности частных инвесторов на финансовом рынке России. Потенциальные вкладчики убедились в иллюзорности надежд на улучшение своего благосостояния от «партнерства» с подобными инвестиционными структурами. После краха «монстров» рынка частного инвестирования процесс распада более мелких структур принял лавинообразный характер, и в 1995 г. их деятельность прекратилась.
В России в те годы функционировало более 1000 финансовых компаний. К середине 1996 г. было возбуждено 1022 уголовных дела по мошеннической деятельности этих компаний, из них более 200 дел - только по одной Москве. Аналогичный процесс начался и среди коммерческих банков, строивших свои финансовые пирамиды обещаниями высоких процентных ставок по вкладам.
Формы прекращения деятельности финансовых компаний и коммерческих банков были разнообразны. Избиралась тактика бесконечных обещаний возобновления выплат по вкла-
дам по истечении каких-то и чем-то обусловленных сроков. Практиковались симуляции краж со взломом из офисов финансовых структур отчетной документации вместе с подготовленными к расчету с вкладчиками необходимыми суммами наличных финансовых средств. Были и уникальные случаи полного «исчезновения» финансовых структур: в октябре 1994 г. «Динаскобанк» в буквальном смысле слова сгорел, а все его сотрудники исчезли.
На фоне нарастающего развала финансового рынка частного инвестирования осенью 1994 г. на экранах телевизоров неожиданно появляется сделанная известными артистами реклама некоей компании «Хопер-инвест», которая, как утверждалось, «...является компанией, отличной от других». Рекламная активность этой «отличной компании» нарастает, причем создается не только свой рекламный театр, как у памятного АО «МММ», но и широко привлекаются в рекламных целях известные артисты. Инвестиционный бум, охватив регионы Москвы, Санкт-Петербурга и некоторых других крупнейших городов России, практически не затронул отдаленные города. Им на «помощь» и пришел «Хопер-инвест», а точнее, настоящий финансовый спрут под именем «Хопер».
Массовые финансовые аферы 1992-1995 гг. в России были вызваны гиперинфляцией, спровоцированной началом рыночных реформ и отпуском цен в 1992 г., неспособностью правительства и государственных финансовых структур в должной мере компенсировать негативное влияние инфляции, началом активного формирования рынка частных инвесторов в связи с чековой приватизацией 1992 г.
К субъективным причинам рассматриваемого феномена можно отнести дезориентацию граждан в условиях формирующихся рыночных отношений и отсутствие должного критического подхода в восприятии новых рыночных реалий; развитие и совершенствование организованной преступной деятельности в сфере экономики; отсутствие адекватной новым экономическим реалиям системы профилактики и раскрытия экономических преступлений.
После «ухода со сцены» весной 1994 г. некоторых «пер-вопроходцев»-мошенников для криминального мира России стало наглядным, что иметь дело с неорганизованными и, по сути, беззащитными частными инвесторами гораздо удобнее, чем с различными охранными структурами и службами безопасности коммерческих предприятий.
Принимая во внимание эти выигрышные стороны «работы» с частными инвесторами, организаторы мошеннических предприятий пошли на дальнейшее расширение своих финансовых структур.
В это время проявился весьма интересный криминологический парадокс: несмотря на криминальный конец ряда финансово-инвестиционных компаний, финансовые поступления от частных инвесторов в мошеннические предприятия не только не прекратились, но, наоборот, резко возросли. Разгадка этого феномена состоит в проявившихся умениях мошеннических предприятий быстро перестраивать свою «работу» в полном соответствии с критическими замечаниями правоведов и экономистов. Нужно страхование вкладов? Бизнес-планы? Пожалуйста! Все появлявшиеся понятия рыночной экономики - лизинг, холдинг, сэйлинг, траст - становились эффектными инструментами обмана вкладчиков. Секрет успеха организаторов мошеннических предприятий заключался в их практически полном господстве в информационно-психологической (а, точнее, в дезин-формационно-психологической) сфере воздействия на общество. Можно даже утверждать, что организаторы широкомасштабных финансовых афер сумели создать в это время свою собственную субкультуру. Телевизионные рекламные театры АО «МММ», «Хопра» и иже с ними стали своего рода знамением времени и были высоко оценены на Каннском фестивале рекламы.
Как всё начиналось
Проблема криминализации инвестиционной деятельности в России имеет свою предысторию. Создание коммерческих структур, основанных на негосударственных формах
собственности, предполагает наличие достаточно крупного стартового капитала на руках у населения. Рассмотрим с этой точки зрения ситуацию, которая сложилась в СССР накануне его распада. Подавляющая часть собственности и кредитных ресурсов в Советском Союзе находилась в руках государства. Одновременно цеховики и контролировавшие их криминальные структуры накопили опыт и средства для реализации своих корыстных интересов. Тем не менее доля теневой экономики в СССР, по экспертным оценкам МВД, не превышала 10-20% валового национального продукта.
Анализ состояния мировой экономики этого периода показывает, что в рассматриваемый временной интервал экономика развитых стран подошла к очередному витку циклического кризиса. Интересымеждународныхфинансово-промышленных групп и формирующейся новой российской буржуазии совпадали. Но партийно-государственный аппарат, чиновники обладали всеми правами собственности только на корпоративных основах (азиатский способ производства). Возникла необходимость в разделе, разграничении прав и объектов собственности. Таким образом, целью номенклатуры в ходе реформ стал обмен власти на собственность.
В условиях административно-командной системы теневой рынок частных инвестиций формировался не только в производственной сфере «цеховиками», но и в сфере фиктивного капитала, то есть на вторичном рынке. Особенностями его в России являлись мимикрия, завуалированность форм, хозяйственное «зазеркалье». Так, существовали рынки филателистической и книжной продукции, которые использовались дельцами для проведения спекулятивных операций, накопления капитала и международной торговли. Налицо все атрибуты обычного рынка ценных бумаг: котировка цен, налаженная информационная система, биржа как место сбора участников и проведения торгов, дилеры, брокеры, маклеры, охрана, лобби. Так же формировались теневые рынки потребительских товаров, валюты, недвижимости. Они и оказывали влияние на накопление капитала и последующую криминализацию сферы частных инвестиций.
Когда государство неспособно контролировать реальный уровень доходов, тогда появляется теневая система сбора налогов - рэкет. Выросший из чистого вымогательства, рэкет превратился в источник отмывания и накопления капитала. Так возникла и стала утверждаться альтернативная государственной криминальная бюджетная система.
Начальный этап «приватизации» связан с искусственным созданием различного рода дефицитов. Кампания борьбы с пьянством 1985 г., по самым скромным оценкам, привела к потерям в легальной экономике около 40 млрд руб. Эти средства ушли в теневую экономику. Последовательно пропадали из розничной торговли сахар, табак и другие продукты.
Дальнейшее криминальное накопление капитала связано с выпуском так называемых акций предприятий и акций трудовых коллективов. Денежные средства аккумулировались в руках администраций предприятий. Принятый в 1987г. закон о производственных коллективах дал в руки директоров большие возможности для манипуляции этими денежными средствами и для начала фактической приватизации предприятий.
Была подготовлена почва для принятия закона о кооперации, который легализовал частное предпринимательство и позволил перекачивать огромные денежные суммы из государственного сектора экономики в частный. Законодательство, по сути, разрешило использование наемного труда.
Вторым этапом «приватизации» стало деформирование экономической инфраструктуры государства. Министерства объявляли себя акционерными обществами, выпускали акции, которые распространялись среди очень узкого круга лиц.
Конец 1980-х годов отмечен повышенной активностью в сфере окончательного демонтажа государственных структур управления и планирования. Побеждает принцип: «Разрешено все, что не запрещено законом».
На третьем этапе «приватизации» средства государственного бюджета в виде льготных кредитов использовались на коррупционной основе коммерческими структурами, и в результате возникла система неплатежей. Этот этап можно назвать периодом денежной приватизации.
Четвертый этап «приватизации» отличался активным «использованием» закона о кооперативах с целью перекачки доходов государственных предприятий в коммерческие структуры. Отсутствие закона об отмывании «грязных» денег позволило теневикам безнаказанно реализовать накопленные криминальные капиталы. При государственных предприятиях создаются многочисленные кооперативы, владельцы которых используют производственные мощности, рабочую силу, сырье не принадлежащих им государственных предприятий.
После принятия закона РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности» от 25 декабря 1990 г. новая система отношений собственности, сформировавшаяся де-факто, была закреплена де-юре.
В 1991 г. вакуум, образовавшийся вследствие отсутствия акций промышленных предприятий на открытом фондовом рынке, был заполнен размещением больших объемов ценных бумаг вновь создаваемых коммерческих структур. Этим структурам удалось сравнительно быстро «снять сливки», привлекая в свои уставные фонды временно неиспользуемые накопления предприятий.
Первым сектором экономики, который сформировал свой капитал за счет размещения ценных бумаг, стала торгово-посредническая сфера. В том же 1991 г. были созданы условия для спекулятивных торговых операций - распалась система централизованного материально-технического снабжения предприятий, были либерализированы цены на многие виды продукции, но сохранено централизованное регулирование. Появились так называемые «товарные биржи» (фактически это были торговые посредники), организованные в акционерные общества. Последние привлекали в свои уставные фонды средства за счет продажи акций юридическим лицам. Ожидание больших спекулятивных прибылей от деятельности товарных бирж привело к появлению ажиотажного спроса на акции. Цены на них стали расти, многократно превысив первоначальную номинальную стоимость акций. Высокие цены в значительной степени искусственно поддерживались эмитентами с помощью рекламы. Покупка
акций на биржах в этот период рассматривалась инвесторами как средство обеспечения быстрого прироста своего капитала. На самом деле через эти акции, как представляется, в коммерческие структуры перекачивались преимущественно государственные средства.
Помимо торгово-посреднической деятельности высокую прибыль позволяла получить деятельность в банковской сфере. Рост банков вызвал потребность в расширении уставных капиталов за счет открытой продажи ценных бумаг, поэтому на рынок ценных бумаг стали поступать акции коммерческих банков. По акциям банков, которые были труднодоступны для частных лиц, регулярно выплачивались дивиденды, что создавало дополнительный ажиотаж.
Последующее развитие рынка ценных бумаг было связано с началом чековой приватизации, или «всеобщей ваучеризации». Этот пятый этап приватизации характеризовался перераспределением общенародной собственности. С появлением ваучера рынок ценных бумаг приобрел массовый характер. Необходимость реализации полученных от государства ценных бумаг (ваучеров) вовлекла огромные слои населения в спекулятивные игры на стихийном и незащищенном фондовом рынке.
Чековые фонды аккумулировали около 50% всех ваучеров (около 1 млрд руб.). Невыплата чековыми фондами обещанных населению дивидендов послужила прологом к появлению мошеннических финансовых компаний. Наступил шестой этап приватизации: экспроприация личных накоплений граждан финансово-инвестиционным компаниями.
Среди факторов, стимулировавших активность юридических и физических лиц на рынке частных инвестиций, можно выделить частичную «дедолларизацию» экономики после некоторой стабилизации валютного курса в конце 1993 г. Это привело к высвобождению рублевых средств населения, высокому уровню процентных ставок по банковским кредитам и значительному разрыву между кредитными и депозитными ставками. С другой стороны, имевший место высокий уровень инфляционных ожиданий также во многом способствовал инвестиционной активности населения.
Крах финансовых пирамид на некоторое время похоронил весь фондовый рынок, следствием этого стал кризис доверия к ценным бумагам вообще. Оживление фондового рынка началось в 1997 г., когда развернулась ожесточенная борьба между ведущими финансово-промышленными группами за контрольные пакеты акций. Например, битва за гиганты «Связьинвест» и «Норильский никель», ранее принадлежавшие государству. Опыт показал, что объявляемые аукционы, как правило, носят формальный характер: на ранних стадиях отсекаются конкуренты, как вариант - имеет место тайный сговор о цене тендера между предполагаемыми участниками.
Мировой опыт подсказывал другой, не реализованный в России путь: создание на базе государственного капитала инновационных банков, которые после экспертизы предпринимательских проектов выдавали бы кредиты на льготных условиях. Опыт развитых стран свидетельствует о том, что из получивших подобные кредиты фирм разоряются или пускаются в бега только 20%, остальные благополучно возвращают полученное в долг. На теневом рынке распределение кредитных ресурсов, как правило, происходит по более высоким ставкам процента, поскольку учитываются посреднические услуги преступных организаций и взятки коррумпированным чиновникам. Анонимные опросы руководителей коммерческих банков свидетельствуют о том, что минимальная взятка за банковскую лицензию равна 12 тыс. дол., средняя - 20 тыс. дол., а максимальная - 80 тыс. дол. «Откат» при предоставлении кредита составляет от 2 до 5% от общей суммы кредита.
На финансовом рынке среди институтов коллективных инвесторов можно выделить три категории:
Д депозитарного типа (коммерческие банки, взаимные сбер-банки, кредитные союзы);
Д контрольно-сберегательного типа (компании по страхованию жизни и имущества, пенсионные фонды);
Д инвестиционного типа (взаимные фонды, паевые или открытые инвестиционные фонды, трансфонды, инвестиционные компании закрытого типа, закрытые инвестиционные фонды).
Кто на новенького?.
При анализе вопроса, кто займет образовавшуюся в мошеннических операциях нишу в сфере частных инвестиций, наиболее реальными претендентами представляются активно создаваемые в настоящее время паевые инвестиционные фонды (ПИФ).
Согласно указу президента РФ № 765 от 26 июля 1995 г. «О дополнительных мерах по повышению эффективности инвестиционной политики» вновь образующиеся паевые инвестиционные фонды создаются на основе нелицензиро-ванных финансовых компаний. Всего комиссией по ценным бумагам на момент принятия указа в России выявлено 883 такие компании. В их число входят компании, прекратившие выплаты дивидендов и возврат вкладов, компании, чей долг перед вкладчиками составляет триллионы рублей. Среди таких компаний есть и находящиеся под следствием.
Для оценки возможных последствий деятельности ПИФов обратим внимание на некоторые тенденции современного этапа развития мирового финансового рынка.
Первое и главное направление деятельности банков и финансовых компаний - предоставление кредита предприятиям и, соответственно, получение прибылей непосредственно от их производственной и торговой деятельности. Второе - операции на рынке ценных бумаг. В этом случае инвестирование производства происходит опосредованно или вообще не происходит. В современной финансовой цивилизации «старые» банки, связанные с промышленностью и торговлей, быстро сдают свои позиции. Силу набирают биржевые игроки.
На финансовом рынке США наиболее динамичными и преуспевающими являются взаимные инвестиционные фонды (ВИФ). Вклады населения в эти фонды увеличиваются ежегодно на 1 млрд дол. Сегодня их активы составляют 1,6 трлн дол. Идея американских взаимных фондов предельно проста. Они аккумулируют деньги индивидуальных инвесторов и приобретают на них акции, облигации и другие ценные бумаги денежного рынка. В результате инвесторы
получают доступ к более высоким рыночным процентным ставкам. Взаимные фонды дают им право не только на доход, но и на прирост биржевого капитала.
Создаваемые в России паевые фонды являются копией, а более правильно было бы их назвать пародией, на американские фонды. Структура ПИФов предусматривает наряду с организацией собственно фондов еще и создание компаний, управляющих деятельностью этих фондов. Специфика работы ПИФов заключается не в прямом инвестировании средств в производство, а в осуществлении операций на рынке ценных бумаг без определенных гарантий получения доходов на вложенные средства.
По сути, структура этих фондов и специфика их деятельности открывают значительно более широкие возможности для финансовых афер, чем имелись в арсенале прежних инвестиционных компаний. Заметим, что даже в условиях относительно четко работающей системы правового регулирования и контроля финансовой сферы в США финансовые мошенничества являются одним из наиболее распространенных видов преступлений, наносящих наибольший материальный ущерб. А в России, с ее малоразвитой правовой базой и высоким уровнем криминализации экономического и финансового мышления, масштабы таких видов мошенничества неизбежно выше.
В рекламных целях ПИФы делают упор на своё преимущество перед банками, которое заключается в отсутствии кредитных рисков и отвлечения средств на создание резервов, в возможности диверсификации (по уровню доходности и риска) вложений для мелких вкладчиков, в большей жесткости регулирования и высоких требованиях по раскрытию информации.
Потенциально высокая доходность инвестиционной деятельности в России требует достаточного уровня вложений и высокой квалификации в управлении процессом инвестирования. Потому не случайно около трети акций, обращающихся на российском рынке, контролируют иностранные инвестиционные фонды. Если учесть практику покупки ценных бумаг через подставные структуры, то доля иностранцев
на рынке акций будет еще больше. Динамика котировок акций в этом случае определяется потоком денег из-за рубежа.
По расчетам американских экспертов, деятельность ПИФа в России может окупиться только после того, как стоимость инвестиционного портфеля этого фонда достигнет 6 млн дол.
Активы каждой из управляющих компаний первой десятки крупнейших иностранных фондов составляют десятки миллионов долларов. Управляющие компании западных фондов направляют в Россию до 3% активов своих фондов. Средний размер вложений одного фонда составляет 15 млн дол., а средняя доходность - более 150% годовых (по данным на начало 1999 г.). В Россию пока направляют средства только мелкие и малоизвестные фонды, многие из них зарегистрированы в офшорных зонах, источники этих фондов неизвестны и часто весьма сомнительны. Крупнейшие фонды от вложений в Россию пока воздерживаются.
Что касается внутренних инвесторов, то их приход прогнозируется с наступлением периода большей прозрачности рынка, большей четкости государственного регулирования, большей степени информированности.
На рынке коллективных инвестиций складываются условия для достаточно острой конкурентной борьбы за привлечение сбережений граждан, оцениваемых в 150-170 млрд руб., в том числе около 33 млрд руб. - на руках у граждан. Для привлечения этих сбережений в начале 1999 г. функционировали около 260 инвестиционных компаний, 350 реально работающих инвестиционных фондов, 900 пенсионных фондов, 3000 страховых компаний, 130 кредитных союзов.
Более двух тысяч предприятий и более 300 тыс. физических лиц в 1996 г. стали вкладчиками негосударственных пенсионных фондов (НПФ). Общее количество участников НПФ составило около 1,4 млн чел.
Первые серьезные проверки деятельности НПФ выявили ряд крупных нарушений, граничащих с экономическими преступлениями.
Примерно 40% от общего числа НПФ работали без лицензии (аналог финансовых и инвестиционных компаний
1994 г.). Можно предположить, что часть НПФ работали по фальшивым лицензиям, поскольку известны случаи отсутствия фондов по зарегистрированным юридическим адресам. Есть также случаи разворовывания пенсионных фондов, факты махинаций и злоупотреблений в использовании денежных средств. Таким образом, возникает опасность, что НПФ могут дискредитировать в массовом сознании саму идею негосударственного пенсионного обеспечения, превратиться в обыкновенные мошеннические структуры.
Комплексное исследование причин успехов мошеннической деятельности по привлечению частных инвестиций с использованием психологической теории принятия решений показало, что если населению будет предложено делать вклады под высокий процент, то эти вклады будут производить, несмотря на сомнения в «честности» выбранных компаний или фондов. Но собранные деньги не пойдут на прямое инвестирование производства, а вступят в игру на рынке ценных бумаг. В этих условиях каждый фонд или управляющая компания заинтересованы в наиболее эффективном обороте своих средств.
То есть создание паевых инвестиционных фондов, негосударственных пенсионных фондов с особой остротой ставит проблему регулирования их деятельности. Основная идея такого регулирования заключается в обеспечении открытости их деятельности, «прозрачности» движения денежных средств.
По данным РИА «Новости» от 17 мая 2002 г., нынешние финансовые компании, в отличие от своих предшественников, не дают громкой рекламы. Девиз таких организаций держится в строжайшей тайне. Они действуют как бизнес-клубы для деловых людей, куда попадают только через знакомых. Вам обещают хорошие деньги, свободный график работы, не требуются прописка и стаж. Приглашают на собеседование. За вход надо заплатить 300 руб. Члены клуба рассказывают о своей социальной успешности: вот медсестра, у которой не было денег заплатить за вход, а теперь она открывает свой медицинский центр. А вот молодая девчон-
ка, покупающая завтра новенькую иномарку. Потом в течение семи часов идут семинары. Система зарабатывания такая: вы приводите двух человек и получаете за это 600 дол. За третьего - 1000. Каждый из приведенных вами приведет с собой еще по 2 человека, и вы уже получите 1600 и 2600 дол. и т. д. Сумма может дорасти до 37000 дол. И только к концу дня вы узнаете, что сами должны заплатить вступительный взнос в размере 3400 дол.
В 1997 г. Федеральная комиссия по рынку ценных бумаг направила в МВД и Генпрокуратуру материалы о деятельности 984 нелицензированных компаний для возбуждения уголовных дел. Более 700 дел было заведено. Отдельных руководителей компаний посадили. Тогда арестованные активы пирамид составляли примерно 1 трлн 800 млрд руб.
Несколько лет назад государство приняло программу о защите прав инвесторов. Единственное, чего удалось добиться законодательно, - это отчислять из госбюджета на выплаты некоторую часть доходов (около 2%) от приватизации федеральной собственности. Эти средства должны были дополняться имуществом мошеннических компаний, которое передавалось специально созданному по указу президента РФ Федеральному общественно-государственному фонду по защите прав вкладчиков (ФОГФ). Как сообщает Агентство социальной информации, за 1999-2001 гг. было выплачено примерно 68,5 млн руб., полностью вернули вклады около 120 тыс. человек из 74 регионов (в основном инвалиды ВОВ и инвалиды 1-й, 2-й и 3-й групп). В 2000 г. ФОГФ обещал выплатить компенсацию всем вкладчикам старше 80 лет. Даже эти деньги дали фонду из госбюджета, а, следовательно, из нашего с вами кармана. Пока деньги олигархов спокойно лежат за границей, мы - налогоплательщики - расплачиваемся друг за друга.
Наиболее важным вопросом, определяющим перспективы инвестиционного процесса в России, является оценка потерь экономики от деятельности финансовых пирамид (таблица).
Оценка величины потерь в инвестиционной сфере России в результате деятельности финансовых пирамид
Название пирамиды Руководитель На сколько осуждены Сколько отсидели Обманутые
млн чел. на сумму, трлн руб.
«РДС» Саломадин, Грузин На 9 лет каждый По 4,5 г., освободились 2,4 Около 3
«Хопер» Константинова, Константинов, Абазов, Суздальцев Константинова - на 8 лет, Суздальцев -на 4 г., Константинов и Абазов находятся в Израиле Пока сидят 4,0 0,5
«Властелина» Соловьева 7 лет 5 лет, освободилась 0,026 0,5
«Русская недвижимость» Зозуля, Калачин- ский Дело расследуется 1,4 1
«Тибет» Дрямов 15 лет, приговор смягчен Пока сидит 0,2 0,225
Составлено по данным сайтов: http://main.sicnit.ru/ii/novgaz/09/tex05_11.htm и http://www.aferizm.ru/moshen/mlm/pir_nmmm.htm
Важно понять, является ли существование финансовых пирамид исключительно российской новацией, возможной только в условиях современной транзитивности. Обратимся к анализу бизнес-истории США.
Уроки истории
В 1920-е годы бостонский бизнесмен Чарльз Понци создал жульническую схему, которая с некоторыми вариациями была многократно повторена в бывшем СССР в начале 1990-х годов. Понци предлагал покупателям своих купонов выплаты в размере 500% от вклада в течение 45 дней. Старые вкладчики получали деньги за счет взносов новых. Жертвами Понци стали более 100 тыс. чел. В некоторые дни Понци получал до 250
тыс. дол., наличные доллары некуда было девать, и он сбрасывал их даже в корзину для мусора. Всего он собрал 9,5 млн дол. После осуждения Ч. Понци в США были приняты изменения в законодательстве, которые ставили своей задачей предотвратить строительство новых финансовых пирамид. В 1970-е годы схему Понци повторил Берни Корнфелд - основатель Investors Oversease Services. Корнфелд предлагал высокие проценты, и некоторое время компания исправно платила своим вкладчикам. В 1970 г. Корнфелд объявил о временном прекращении выплат дивидендов. Швейцарская полиция арестовала его, предъявив обвинение в мошенничестве. На суде выяснилось, что он присвоил 2,5 млрд дол.
Ричард Уитни, президент крупнейшей в мире Нью-Йоркской фондовой биржи (New York Stock Exchange), через подставных лиц скупал акции некоторых компаний и, используя имевшиеся в его распоряжении инструменты влияния на фондовый рынок, искусственно повышал или понижал их курс. Однако все его мастерство не позволило избежать убытков. Уитни не растерялся: он начал просто воровать деньги. К моменту ареста в 1938 г. Уитни успел похитить примерно 800 тыс. дол. После афер Уитни Нью-Йоркская фондовая биржа провела наиболее серьезные реформы в своей истории. Их целью было предотвратить использование схем Уитни в будущем. Пока это удается.
Бизнесмен Энтони Де Анджелис был прозван «американским королем масла для салатов». Он владел крупнейшей фирмой, поставлявшей растительное масло в США. После двух десятилетий успеха Де Анджелис (когда его дела пошатнулись) получил от банков и инвестиционных компаний кредитов на 175 млн дол. В качестве залога для получения кредитов использовались миллионы литров растительного масла, которого не существовало в природе. На своем складе он демонстрировал огромные цистерны, наполненные маслом. На самом деле в цистернах была вода, а масло лишь тонкой пленкой покрывало ее. После того как жульничество вскрылось (1968 г.), обанкротились две финансовые компании, вложившие средства в акции Де Анджелиса. В то же время другой американский бизнесмен Билли Эстес также получал банковские кредиты под залог несуществующих сельскохозяйственных орудий, инструментов и машин, подделывая соот-
ветствующие бумаги. Два этих скандала заставили американских финансистов кардинально изменить систему проверки состоятельности кредитуемых компаний.
Действовавший в 1960-1970-е годы инвестиционный фонд Equity Funding использовал следующую схему работы с клиентами: фонд совмещал черты инвестиционной и страховой компании. Акционеры получали дивиденды в виде страховых премий, a Equity Funding продавал страховые полисы перестраховочным компаниям. Это был прибыльный механизм, но менеджеры Equity Funding пошли еще дальше. Они заполняли фиктивные страховые полисы и также продавали их перестраховщикам. Полученные средства шли в карман инициативным менеджерам. После того как афера вскрылась, клиенты Equity Funding потеряли 300 млн дол., а несколько десятков сотрудников фонда отправились в тюрьму.
В те же годы Роберт Веско, президент инвестиционного фонда IOS, перевел миллионы не принадлежащих ему долларов на фиктивные счета в Коста-Рике. Скандалы с инвестиционными фондами заставили США ужесточить правила их работы, ввести обязательный сторонний аудит, а также изменить правила работы страховых компаний.
В плане исторических сопоставлений современная деятельность финансовых пирамид также не является для России новацией. Кто из сегодняшних инвесторов и представителей правоохранительных органов вспомнит, что всё это уже было на финансовом рынке России всего какую-то сотню лет назад? В конце XIX века новые экономические отношения нарождающегося капитализма в России повлекли за собой и новые для того общества преступления. Примерно раз в два года в течение почти двух десятилетий на скамье подсудимых оказывались весьма почтенные лица, «гревшие руки» на финансовых махинациях:
- в 1874 г. рассматривалось дело о подлогах векселей, мошенничестве и присвоении чужого имущества на сумму около 1,7 млн руб. начальницей Московской епархиальной Владычне-Покровской общины сестёр милосердия и Серпуховского Владычного монастыря игуменьей Митрофанией (баронесса П. Г. Розен);
- в 1876 г. обанкротился Московский ссудный коммерческий банк, выдав ссуду под залог необеспеченных процентных бумаг;
- в 1878 г. было растрачено 203 тыс. фунтов стерлингов в Обществе взаимного поземельного кредита в Санкт-Петербурге;
- в 1880 г. Харьковское общество взаимного кредита по вине своего члена правления «потеряло» 350 тыс. руб. (чем не современные ПИФы?);
- в 1882 г. казначеем Московского Воспитательного дома было присвоено 307 тыс. руб.;
- в 1887 г. - «крушение» Саратовско-Симбирского земельного банка, оказавшегося в должниках на 476 тыс. руб.;
- в 1889 г. - подлоги и разорение Петербургско-Тульского банка, вызванное выдачей ссуд под явно завышенные залоги;
- в 1890 г. - скандал с паевыми выплатами председателя Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги, незаконно присвоившего 9 млн руб.
История продолжается...
Итак, анализ эволюции инвестиционной деятельности в переходной экономике России позволяет сделать следующие выводы.
Переходный процесс в России идет на фоне глобальной криминализации инвестиционного процесса, обусловленного низким качеством государственно-правового регулирования инвестиционной деятельности. Качество законодательного обеспечения инвестиционного процесса не отвечает требованиям реформирования экономики.
Главная проблема инвестиционной деятельности состоит в отсутствии должного участия государства в этом процессе.
Развитие нормативно-правовой базы инвестиционной деятельности должно идти в направлении увеличения информационной прозрачности объектов инвестиций с целью минимизации асимметрии информации.
По некоторым оценкам, от деятельности финансовых пирамид пострадало около 40 млн чел. А сумма, которую в общей сложности потеряли вкладчики, сопоставима с годовым бюджетом России!
Самое важное состоит в том, что упомянутые финансовые ресурсы были полностью исключены из инвестиционного процесса, что способствовало дефициту инвестиционных ресурсов и во многом объясняет нарушение перманентности инвестиционного процесса. При этом частные инвесторы надолго потеряли интерес к инвестициям в любые сферы экономики.
