CC BY
13
reveals the peculiarities of a person's determination of his state of health under the influence of mass communications. The ethical foundations of the relationship between the patient and the doctor as responsible subjects characterized.
Key words: moral values, professional ethics of doctors, responsibility, information society, benefit of the patient.
Esina Tatiana Alexeevna, candidate of philosophical sciences, docent, esina-123@,mail.ru, Russia, Tula, Tula State University,
Viachin Ilia Andreevich, doctor-neurologist, haranar@,mail.ru, Russia, Tula, Tula city Clinical Hospital of emergency medical care named after D. Ya. Vanykin
УДК 172.1+329.11+316.75 001: 10.24412/2071-6141-2024-1-183-196
АНТИЭГАЛИТАРИЗМ КАК ИДЕЙНАЯ УСТАНОВКА ФИЛОСОФИИ КУЛЬТУРНОГО КОНСЕРВАТИЗМА
А.Д. Парфенов
Проводится анализ антиэгалитаризма как одной из основополагающих установок консерватизма в целом и культурного консерватизма в частности. Выявляются «метафизические» основания антиэгалитаризма, анализируются его аксиологические и социально-политические аспекты. Сравниваются позиции различных культурных консерваторов (либертарианских и классических) по вопросу о соотношении свободы ассоциаций и допустимой дискриминации. Выделяются основные формы и направления консервативной критики современных эгалитаристских теорий, включая эгалитарные теории справедливости, восходящие к концепции Дж. Ролза.
Ключевые слова: консерватизм, культурный консерватизм, антиэгалитаризм, неравенство, иерархия, эгалитаризм.
1. Введение. Культурный консерватизм представляет собой форму консерватизма, для которой характерно особое внимание к проблемам культуры. Культуроцентристская ориентация такого типа консерватизма проявляется в представлении о культуре как важнейшем факторе, определяющем состояние политических, экономических, социальных процессов и институтов. Культурные консерваторы противостоят культурному про-грессизму, подрывающему традиционные ценности и основанный на них социальный порядок. Одна из главных задач современных философских концепций культурного консерватизма состоит в том, чтобы объяснить, как «неравенства, которые естественным образом возникают из консервативных ценностей, обретают легитимность в практиках собственной культуры» [1, p. 457]. Одной из центральных установок культурных консерва-
торов является антиэгалитаризм, который проявляется в неприятии эгалитаристских ценностей, несущих опасность для порядка, который защищают консерваторы. Большинство современных культурных консерваторов признают необходимость юридического равенства, однако критически относятся к требованиям социально-экономического равенства и совершенно не приемлют эгалитаристские устремления, связанные с позитивной дискриминацией, требованиями политкорректности, борьбой с дискриминацией посредством государства. Культурный прогрессизм может быть понят как "сильная" форма эгалитаризма, предполагающая естественное равенство людей, которое было искажено социально-культурными практиками, дискриминацией и несправедливостью. Данная форма эгалитаризма предполагает эмансипацию, освобождение от традиций, требований традиционных институтов и норм, которые поддерживают неравенство. Это отличает её от "слабой" формы эгалитаризма, исходящей из предпосылки о моральном равенстве людей, рассматривающей общественные институты не как источник неравенства, а как инструмент, который следует направить в нужное "русло" в целях устранения природных несправедливостей через систему перераспределения. Культурный прогрессизм не ограничивается перераспределением, он также нацелен на реализацию культурной политики в целях исправления социальных механизмов для обеспечения эмансипации и равенства. Тем не менее обе формы эгалитаризма в той или иной форме критикуются культурными консерваторами, так как они могут поддерживать друг друга и дополнять. Поэтому одной из ключевых аксиологических, теоретических и практических установок культурных консерваторов является антиэгалитаризм, который лежит в основании консервативного стиля мышления в целом, являясь "метафизическим" элементом консервативной философии.
2. «Метафизические» аспекты антиэгалитаризма. Особое место в рамках консерватизма имеет представление о «естественном порядке». Многие культурные консерваторы (хотя и не все) разделяют общее представление о том, что в обществе существуют некоторые естественные законы, которые поддерживают его функционирование и воспроизводство. Этот порядок некоторыми консерваторами описывается как «трансцендентный», не постигаемый полностью человеческим разумом, но оказывающий влияние на практическую деятельность людей [2, р. 18]. Естественный порядок связывается с представлением об иерархии как условии сохранения стабильной общественной жизни.
Х.-Х. Хоппе, подчёркивая особую значимость данного метафизического представления для консерваторов, отмечает: «консерватор - это тот, кто верит в существование естественного порядка, естественного положения дел, которое соответствует естественным явлениям природы и человека» [3, р. 187]. Иерархия как формальное воплощение естественного порядка актуализируется и материализуется в семье и сообществах, опираясь
на отношения, основанные на духовно-интеллектуальном авторитете [3, p. 188].
Консерваторы рассматривают социальную реальность как состоящую из огромного числа различных уникальных и неповторимых элементов: отдельных индивидов, культур, сообществ, наций. Эти элементы не могут быть сведены к чему-то единому и гомогенному. Отсюда принципиальный антиуниверсализм, антиглобализм большинства культурных консерваторов. К некоторым консервативным теориям применяют термин «номинализм», чтобы подчеркнуть их антиуниверсализм, к которому примыкают идеи о естественных различиях и неравенстве людей [4, с. 156].
Специфика и различия порождают как вертикальную, так и горизонтальную дифференциацию, воплощенную в социально-экономической, политической и иных иерархиях. Таким образом, иерархии являются неотъемлемой частью естественного порядка. Борьба с иерархиями в эгалитарных целях рассматривается как «бунт против природы». М. Ротбард указывает, что стремление к ликвидации неравенства и различий должно рассматриваться, как аморальное предприятие, так как подрывает основы порядка, лежащего в фундаменте цивилизации. Устремления эгалитаристов он считает бунтом против онтологической структуры самой реальности
[5].
Позиционирование неравенства как «естественного» явления, а также критика эгалитаристских идей о необходимости борьбы с таким неравенством на ценностном и политическом уровне являются общим элементом культурно-консервативных теорий. Представление о «естественном» порядке с присущей ему «естественной» иерархией, опирающейся на «естественные» различия людей являются базой для системы аксиологических установок культурного консерватизма. Эти установки находятся в оппозиции к идеалам эгалитаризма и эмансипации, разделяемым сторонниками культурного прогрессизма.
3. Аксиологические аспекты антиэгалитаризма. Культурно-консервативные теории опираются на ценности авторитета и дисциплины, ответственности и преданности, профессионализма и совершенства (заслуг), ориентацию на долг и обязанности.
Авторитет и дисциплина имеют важнейшее значение для консерваторов, так как помогают обеспечить поддержание порядка, основанного на уважении к заслугам, духовному и интеллектуальному совершенству [6, с. 323]. Отказ от данных ценностей способен привести к подрыву ценностной основы социального порядка.
Ответственность и преданность являются ключевыми установками для консерваторов в целом [7]. Ответственность перед предками и потомками, перед семьёй и согражданами является моральным ориентиром, который направляет нас на совершенствование и деятельность во благо людей и сообществ, с которыми мы связаны и которым мы преданы. Предан-
ность создаёт уважение к тем, кто стоит выше по иерархии, к тем, кто внёс большой вклад в развитие общества и/или государства и заслужил тем самым своё положение.
Профессионализм и совершенство(вание) - ценности культурного консерватизма, которые предполагают неравенство. Совершенствование приводит к образованию естественных элит и защищает общество от единообразия и стандартизации. Совершенство в чём-либо - результат стремления к превосходству. Цивилизация зависит от поощрения, признания и вознаграждения способных людей [8, p. 33].
Культурно-консервативные аксиологические установки можно подкрепить коммунитаристской концепцией добродетелей А. Макинтайра. В ней добродетели рассматриваются как важнейшие инструменты совершенствования в рамках практики. Они же являются условием достижения внутренних благ практик [9, с. 245]. Сами практики включают в себя стандарты совершенства, которые необходимо принять для начала практики [10, p. 28-32]. Проблема формирования добродетелей является важной частью культурно-консервативных концепций, чаще всего речь идёт о добродетелях умеренности, самоограничения, благоразумия и так далее [11, p. 31-42; 12, p. 266]. Добродетели дисциплинируют человека, формируют чувство ответственности и уважения к морально-духовному и интеллектуальному совершенству.
Также к аксиологическому аспекту, связанному с антиэгалитаризмом консерваторов, можно отнести их представление об абсолютных ценностях красоты, знания (истины) и силы (здоровья). Именно то, что связано с этими ценностями, должно иметь безусловный ценностный приоритет над тем, что представляют их противоположности. По Р. Скрутону, любая форма равенства, кроме равенства перед законом, должна рассматриваться как бессвязная и нежелательная. Естественные неравенства в талантах, способностях, качествах порождают социальное неравенство, поэтому иерархии и преимущества одних по отношению к другим неизбежны. Думать иначе, с точки зрения Скрутона, - значит не замечать, что ум, сила и красота более привлекательны, чем глупость, слабость и уродство. Поэтому невозможно сохранить консервативное отношение к порядку, власти и учреждениям, не рассматривая стратификацию как естественную часть стабильного социального и политического порядка [13, р. 27-28].
Таким образом, на уровне ценностей имеет смысл ориентироваться на заслуги, авторитет, поощрять идеалы совершенства и добродетелей, приводящих к успеху в рамках практик [14]. Напротив, состояние культуры, при котором не существует различий между успехом и неудачей, поощряются уравнительные практики, направленные на отказ от оценивания, дифференциации и ранжирования, культурные консерваторы рассматривают как несущую угрозу обществу, его стабильному развитию. Поэтому эгалитаризм как "прогрессистский" принцип и как идеал в культурной
сфере, ориентирующийся на политкорректность, субъективизацию любой формы оценивания рассматривается культурными консерваторами как крайне негативное для общества явление. Помимо этого, реализация эгалитаристского идеала через культуру возможна только за счёт ограничения свободы, прежде всего свободы слова, так как политкорректность требует контроля в области языка, образовательных дисциплин и так далее.
4. Социально-политические аспекты антиэгалитаризма: естественные элиты и принцип заслуг против принципа равенства. Э. Бёрк указывал на то, что посягательство на ранги никогда не заканчивается равенством, к которому стремятся эгалитаристы. Во всех обществах, состоящих из разных категорий граждан, одна должна доминировать [6, с. 156].
Все культурные консерваторы разделяют положение о естественности и необходимости существования элит в обществе. Это положение имеет два аспекта. Во-первых, появление элит является неизбежным для любой социальной общности. Здесь чаще всего консерваторы ссылаются на "железный закон олигархии" Михельса, идею циркуляции элит В. Парето. Во-вторых, естественные элиты являются важнейшей частью социального порядка, обеспечивающей его сохранение, стабильность и постепенное развитие общества.
Р. Нисбет отмечает, что существование иерархий с выделением элиты и ранжированием социальных ролей в соответствии со статусом является необходимым элементом любого сообщества наряду с функцией, догмой, авторитетом, солидарностью и чувством групповой идентичности [15, р. 32].
Р. Кирк указывал на то, что "любая настоящая цивилизация должна избавить некоторых людей от необходимости работать руками, чтобы они могли участвовать в досуге, который является необходимой подготовкой к лидерству" [2, р. 159]. Образование должно быть направлено на создание высоконравственных и высококвалифицированных кадров, из которых должна формироваться "естественная аристократия".
Культурные консерваторы противопоставляют естественные элиты искусственным элитам. Поэтому иногда некоторым радикальным культурным консерваторам в лице, например, американских палеоконсерваторов или европейских "Новых правых" приписывается антиэлитизм. Однако такая характеристика способна привести к крайне некорректному пониманию сути идей, лежащих в основе этих интеллектуальных и политических течений. Идеи обозначенных радикальных консерваторов являются философской и идеологической базой, подпитывающей современный правый популизм. Однако радикально-консервативная риторика направлена против элит, которые в консервативном дискурсе представлены как "искусственные", использующие свою власть для укрепления своих же позиций и распространяющие эгалитарные идеи, позиционируя их в качестве универсальных [16, р. 6-7]. Формирование "естественных элит" затруднено пол-
ным контролем над доступом к власти со стороны "нового менеджерского класса".
Естественные элиты должны формироваться на основании принципа заслуг. Этот принцип имеет двоякое значение: моральное и прагматическое. Моральное значение этого принципа связано с тем, как А. Макинтайр описывал иерархии внутри практик, основанные на заслугах отдельных людей. Дж. Кекес добавляет, что оценка заслуг, приводящих к неравенству, также производится на основании конкретных отношений, соглашений, установленных между людьми, и конкретных действий. Качества людей также имеют значение при оценке заслуг. Оценкой заслуг занимается не только государство, но и гражданские ассоциации, которые перераспределяют значительную долю благ, что приводит к дифференциации граждан в отношении их доступа к благу и занимаемого социального положения [17, p. 101-103]. Прагматическое значение этого принципа связано с тем, что он приводит к формированию естественных элит, состоящих из квалифицированных кадров, обладающих необходимым набором добродетелей и компетенций.
Культурные консерваторы рассматривают "прогрессистские" позитивные меры, связанные с групповым квотированием, как несправедливые и ведущие к разрушению механизмов продвижения внутри практик, основанных на заслугах.
Кроме того, любое групповое квотирование или система перераспределения ресурсов, опирающаяся не на принцип заслуг, а на принцип группового равенства, которое поддерживают некоторые эгалитаристы, создаёт разрушительные стимулы. Так, Х.-Х. Хоппе отмечает, что субсидии для бедных, нездоровых способны подорвать стимулы для выхода из неблагоприятной ситуации и привести к ещё большему числу бедных, нездоровых людей и так далее [3, p. 196-198]. Поэтому проблемы неблагоприятного положения людей могут ещё более усугубиться, а число подобных групп увеличиться. М. Ротбард, перенося логику стимулов на систему группового квотирования, дополнительно замечает, что она стимулирует возрастание количества групп и людей, которые претендуют и стремятся получить статус "угнетённых" или "дискриминируемых". Система позитивной дискриминации, нацеленная на исправление социальной несправедливости, способна порождать новые привилегии, оправдывая это эгалитарными целями. Как пишет М. Ротбард: "Получение ярлыка "официально угнетенный" дает право участвовать в бесконечном потоке благ - в деньгах, статусе и престиже ... Неудивительно, что достижение статуса угнетенного требует большого давления и организованности" [5, p.294-295]. То есть эгалитарные меры создают стимулы для попадания в группу "угнетённых", напротив, подрывают стимулы для исправления ситуаций путём собственных усилий, перекладывая это на плечи "угнетателей" или тех, "кому
больше повезло", совершенно игнорируя вопросы о заслуженности или незаслуженности конкретными лицами своего положения [17, p.103].
5. Неравенство и дискриминация как "издержки" свободы и порядка. Культурные консерваторы делают акцент на том, что наличие сообществ и свобода ассоциации неминуемо приводят к дискриминации. Р. Скрутон пишет: "Ассоциации - это сфера проявления конфликта между свободой и равенством" [18, с.127-128]. Ассоциации создают иерархии, обеспечивают преимущества для своих членов. Однако среди консерваторов нет абсолютного согласия по вопросу о пределах допустимой дискриминации
Любая ассоциация определяет своих членов и исключает других. Подход либертарианских культурных консерваторов определяется на неприкосновенность права частной собственности и полную свободу ассоциаций. Так, Х.-Х. Хоппе отмечает, что дискриминация даже желательна для построения либертарианского общества, а культурно-консервативные ценности порядка, авторитета, объективной морали и семьи будут его поддерживать. Общество, в котором у владельцев частной собственности существует право на исключение, неизбежно было бы "глубоко антиэгалитарным, нетерпимым и дискриминационным" [3, p. 211]. Он также указывает, что "без постоянной дискриминации либертарианское общество разрушится и переродиться в социализм государства всеобщего благосостояния" [3, p. 213].
Р. Скрутон, будучи классическим консерватором, критикует радикализм либертарианцев, считая, что следует ограничивать дискриминацию на основании чего-то, не имеющего отношения к деятельности людей. Дискриминация по полу, расе и подобным принципам способна расколоть общество, и поэтому она недопустима. Однако в иных случаях дискриминация как следствие свободы ассоциаций является естественной и не должна ограничиваться в целях равенства. Членство в ассоциациях предполагает преимущества и привилегии для своих членов и исключения тех, кто не является её членом [18, с. 127-128].
6. Критика прогрессизма и идеала равенства. Можно выделить несколько основных направлений критики прогрессизма в культурно-консервативной критике: 1) анализ причин распространения эгалитаристских идеалов; 2) критика этатизма; 3) критика прогрессистской культурной политики; 4) критика прогрессистской "социальной справедливости"; 5) критика претензий эгалитаристских теорий на этичность.
В качестве одной из причин распространения эгалитарных идеалов Р. Скрутон отмечает ressentiment как естественное недовольство различиями в социальном положении [14, с. 168]. Скрутон считает, что социалисты и другие эгалитаристы, выступающие за экономическое равенство совершают ошибку, считая, что собственность основана на принципе "нулевой суммы", трактуя экономический успех одних достигается за счёт проиг-
рыша других: если А богаче Б, то А стал богаче за счёт Б. При этом имплицитно допускается, что блага уже созданы и их осталось лишь справедливо перераспределить [19, с. 193]. С точки зрения Р. Скрутона экономическое неравенство способно нарушить социальную гармонию, однако борьба с ним должна происходить за счёт благотворительности и инициативы самих граждан, а не путём государственного принуждения и систему перераспределения [18, с. 56-57].
Р. Нисбет называет идею равенства "отправной точкой деспотизма", угрожающей свободе [20, р .6]. Требование равенства неизбежно связано с централизацией государства и этатизмом, так как воплотить его в жизнь возможно только посредством использования государственного аппарата. Идеал равенства имеет внутреннюю революционную силу, так как свободы и справедливости людям может когда-то хватить, а равенства как абсолютной идентичности невозможно достичь в полной мере, поэтому к нему можно прибегать с требованиями изменить существующий порядок. Идея равенства питает сама себя как ни одна другая социальная ценность, приобретая черты религиозной идеи. Р. Нисбет описывает отдельные состояния общества как "ситуацию страдания", которую постоянно пытаются преодолеть эгалитаристы. И если в более ранние времена подобную "ситуацию" олицетворял феодализм с его глубоким правовым неравенством, то сейчас её олицетворяет для эгалитаристов (культурных прогрессистов) капитализм. Особенно опасным выглядит требование равенства результатов и позитивные меры для его обеспечения. Р. Нисбет отводит большую роль в утверждении идеи равенства в качестве основополагающего ценностного ориентира концепции Ж.-Ж. Руссо. В современной политической философии эта позиия выражена в эгалитарных требованиях теории справедливости Дж. Ролза. При этом Р. Нисбет отмечает, что Ролза при построении его теории не заботит вопрос о том, какой бюрократический аппарат и какая степень государственного вмешательства понадобится для воплощения принципов социальной справедливости в жизнь.
Согласно Р. Нисбету, когда естественные неравенства становятся объектом порицания, эгалитаристские требования быстро выходят за рамки экономики и идеал равенства распространяется на культурную, социальную и психологическую сферы. При этом эгалитаризм и этатизм постоянно подпитывают друг друга: требование изменения общества в разных сферах с целью обеспечения равенства связано с необходимостью расширения центральной власти для претворения эгалитаристских идеалов в жизнь. В свою очередь всякой центральной власти в демократическом государстве выгодно поощрять принцип равенства, так как его практическая реализация облегчает, расширяет влияние центральной власти, уничтожающей преграды на пути к равенству в виде сообществ, в основании которых лежат иерархические принципы, и преданности людей этим сообществам. Для демонстрации вышеописанной зависимости Р. Нисбет приводит
слова Т. Джефферсона: "Государство, обладающее властью делать что-то для людей, имеет право делать что-то с ними" [20, р. 25].
Э. Бёрк отмечал, что гомогенизация посредством уравнивания граждан является показателем неумения проводить различия между группами людей по их моральным и интеллектуальным характеристикам. В конце концов, например, любые схемы уравнивания (экономические, социальные, культурные) "тянут вниз того, кто находится выше", они редко реально возвышают того, кто внизу, то есть опускают и верх, и низ одновременно [21, p. 44].
М. Ротбард подвергает критике претензии эгалитаристов на неоспоримость этического статуса равенства. Он отмечает, что истинная теория должна работать на практике: "Если этический идеал по своей сути «непрактичен», то есть если он не может работать на практике, то это плохой идеал, и от него следует немедленно отказаться" [5, p. 1]. Ротбард критикует равенство именно как идеал, указывая на то, что он противоречит самой природе. В своей работе, посвященной критике эгалитаризма, он приводит серию аргументов, направленных на доказательство практической неприемлемости данного принципа. Чтобы данный идеал воплотить на практике, необходимо не просто произвести смену культурных ориентиров и ценностей, как считают прогрессисты. Для этого, согласно их мнению, потребовалось бы изменить законы природы. Однако стоит отметить, что критика Ротбарда направлена, скорее, против тех эгалитаристов, которые исходят из положения о природном равенстве людей и считают, что различия в социально-экономическом положении обусловлены культурными факторами. Однако более умеренные эгалитаристы, в частности Дж. Ролз, признают природные неравенства и не считают их обусловленными исключительно культурой. Либеральный эгалитаризм опирается исключительно на принципы справедливости, чисто рационально выведенные из гипотетического абстрактного положения при условии "завесы неведения". Ролзиан-ский эгалитаризм и не претендует на то, что провозглашают сторонники радикального прогрессизма, считающие людей равными от природы, а неравенства социально и культурно сконструированными. Радикальные прогрессисты, стремящиеся через культурную политику, систему квотирования, требования политкорректности, реформы языка и подобные методы исправить "искусственное" неравенство, наследуют идею Ж.-Ж. Руссо о природном равенстве людей [22, с. 53]. Именно им отвечает М. Ротбард в своей критике идеала равенства. Если для культурных консерваторов общественное неравенство является естественным в силу того, что люди неравны от природы, то для эгалитаристов, напротив, любое неравенство является искусственным в силу того, что люди равны от природы, но общественное устройство на уровне социальных институтов и ценностей обеспечивает превосходство одних над другими. Культурные консерваторы опираются на идею, согласно которой традиционные ценности, институты
и нормы, основанные на принципах авторитета, дисциплины и иерархий, являются единственной организационной формой, обеспечивающей выживание общества и его процветание. Культурные прогрессисты, опирающиеся на идеи левых социальных конструктивистов, концепции "Франкфуртской школы", теорию "культурной гегемонии" А. Грамши, воспринимают традиционную культуру и ценности в качестве искусственно созданных идеологических инструментов оправдания системы неравенства и дискриминации. Поэтому ответ культурных консерваторов есть, прежде всего, ответ на эгалитаризм в неомарксистском варианте.
Иная консервативная критика эгалитаризма связана с ролзианским вариантом эгалитаризма. Хотя нередко культурные консерваторы воспринимают теорию Ролза как просто иную форму оправдания эгалитаристского идеала и продолжения тенденции к всё большим эгалитаристским требованиям. Однако теория Дж. Ролза имеет значительные отличия от стандартного прогрессистского варианта эгалитаризма, опирающегося на неомарксистские концепции, и потому требует совершенно иного подхода для критики.
7. Критика эгалитаристской теории справедливости. Для Дж.
Ролза равенство как таковое не является просто "этическим идеалом", оно выступает одним из принципов справедливости, к которому можно прийти рациональным путём, опираясь на здравый смысл и логику. Более того, Ролз не является сторонником идеи о естественном равенстве. Напротив, в основе его концепции лежит признание неравенств, которые он связывает с природной несправедливостью [23]. Он также признаёт важным элементом справедливости "принцип различия", который фактически согласуется с консервативными позициями в части допустимости социальных и экономических неравенств. И основные претензии консерваторов к теории Ролза поэтому касаются "распределительной" составляющей его теории, так как принцип равного распределения прав и свобод, фактически воплощающий идею о юридическом равенстве, на данный момент разделяется хотя и не всеми, но большим числом консерваторов. Ответ на ролзовский "слабый" эгалитаризм в консервативных концепциях имеет различные формы.
Во-первых, у консервативных "антитеоретиков" возникают претензии к рациональному методу Дж. Ролза [24]. Такие критики настаивают на принципиальной неприменимости рационализма в политике.
Во-вторых, существует критика, связанная с опасностью идеализма в политике, когда созданная рациональным способом абстракция становится частью плана переустройства общества и приводит к негативным последствиям в виде разрастания государственного аппарата, ограничения реальной свободы, разрушения традиционных институтов [20]. Для данной критики характерно указание на то, что воплощение ролзовской теории справедливости может потребовать значительной централизации власти, что
приведёт к большему контролю, ограничению свободы, нарушению прав человека, особенно права собственности.
Третье направление критики опирается на изъяны в самой теории и методологических допущениях. У некоторых консерваторов возникают вопросы к методологическому индивидуализму договорных теорий, пренебрежению к вопросу неприкосновенности частной собственности ради требований политики перераспределения и так далее.
Четвертое направление критики отрицает сам факт того, что принципы ролзовской теории являются справедливыми. Наиболее яркий пример такой критики представлен в работах Дж. Кекеса [17, 25, 26]. Справедливость в консервативной интерпретации связана с неравенством, так как требует того, чтобы люди имели то, что они заслуживают и не имели того, чего они не заслуживают. Оценка заслуженного и незаслуженного должна производиться на основе конвенций, доказавших свою обоснованность путём проверки временем (традиционная мораль и ценности, которые разделяются большинством членов общества). Конвенции могут быть пересмотрены и реформированы. Они представляют собой условия сотрудничества людей, могут отличаться в различных обществах, так как не являются полностью идеальными. Конечная цель консерватизма не в том, как сделать общество справедливым (так как добиться такой цели на практике невозможно), а в том, как его сделать менее несправедливым. При этом не требуется создания какой-либо теории справедливости, которой озабочены эгалитаристы. Большинство людей согласились бы с тем, что справедливость - состояние общества, при котором люди имеют то, что заслуживают (хорошие люди заслуживают хорошего, плохие - плохого), не имеют того, что не заслуживают. Задача консерваторов состоит лишь в том, чтобы напомнить то, что уже и так всем известно. Кекес отмечает, что справедливость в этом смысле несовместима с какими-либо современными эгалитаристскими ее трактовками: "Поскольку наиболее широко распространённые современные взгляды на справедливость являются эгалитарными, преобладающий консенсус по поводу справедливости в своей основе ошибочен" [17, р. 106-107]. Дж. Кекес указывает также на несостоятельность и непоследовательность допущения о "моральном равенстве", которое делают эгалитаристы, использующие его для построения своих теорий справедливости, основанной на системе перераспределения. Он отмечает, что сторонники эгалитаризма зачастую не могут дать внятные ответы на вопросы о том, почему демократическое государство, построенное на эгалитарных принципах должно относиться ко всем своим гражданам с равной заботой и уважением, независимо от их заслуг (Кекес демонстрирует различными примерами в своих статьях, как сами эгалитаристы отходят от этого принципа, когда речь заходит о тех, кого они относят к группе "угнетателей", а также указывает на их необоснованное доктринёрство в защите кантовского принципа "морального равенства"). Другой вопрос, на кото-
рый эгалитаристы не дают внятного ответа, почему демократическое государство должно относиться с равной заботой только к своим гражданам (конечно, его Кекес адресует именно тем эгалитаристам, которые мыслят масштабами своего государства, но при этом заявляют о "моральном равенстве" всех людей). Третий вопрос касается того, почему эгалитаристы редко прибегают к анализу неэгалитарных теорий, постулируя априорно наличие консенсуса в отношении равенства [26]. Представленная в работах Дж. Кекеса позиция демонстрирует более аргументированную форму критики эгалитарных и прогрессистских взглядов, и потому может рассматриваться как одно из наиболее серьёзных направлений антиэгалитаризма внутри консервативной традиции.
8. Заключение. Антиэгалитаризм культурных консерваторов является ответом на "сильный" эгалитаризм культурных прогрессистов. Консерваторы в целом и культурные консерваторы в частности отрицают про-грессистские и либеральные требования, связанные с обеспечением равенства за счёт проведения перераспределительной политики в пользу "угнетённых" и дискриминируемых слоёв общества. Антиэгалитаризм лежит в основе консервативного понимания общества и входящих в него сообществ, которые опираются на иерархию. Справедливость, по мнению консерваторов, также не может иметь эгалитарную форму, поскольку связана с заслугами, а не с простым "моральным" и тем более не с естественным равенством людей. Консервативный подход рассматривает эгалитаризм не просто как безобидную абстрактную теорию, а как опасное явление в интеллектуальной сфере, которое несёт ещё большую угрозу, становясь основой политики, особенно в тех случаях, когда идея равенства приобретает статус безусловной универсальной и истинной моральной установки. Реализация принципа эгалитарной справедливости на практике ставит под угрозу институты, ответственные за стабильность, порядок, безопасность и процветание, подрывает роль важнейших ценностей свободы, права собственности, порядка, традиций, авторитета и преданности. Введение эгалитарных принципов в систему социального продвижения в форме квотирования наносит ущерб принципам формирования естественных элит на основе заслуг, квалификации и добродетелей. Таким образом, антиэгалитаризм как отрицание принципа равенства в качестве основного морального, политического и культурного ориентира является одной из основных идейных установок консерватизма и культурного консерватизма как его культроцентристской формы.
Список литературы
1. Rayner J. Philosophy into Dogma: The Revival of Cultural Conservatism // British Journal of Political Science. 1986. Vol. 16:4. P. 455-473.
2. Kirk R. The conservative mind: from Burke to Eliot. Chicago: Henry Regnery Company, 1960. 566 p.
3. Hoppe H.-H. Democracy. The God That Failed. The Economics and Politics of Monarchy, Democracy, and Natural Order. New Brunswick: Transaction Publishers, 2007. 304 p.
4. Ремизов М. Консервативная мысль в поисках «арены истории» // Логос. 2004. № 6 (45). С. 154-169.
5. Rothbard M. N. Egalitarianism as a Revolt Against Nature and Other Essays. Auburn: The Ludwig von Mises Institute, 2000. 321 p.
6. Бёрк Э. Размышления о революции во Франции. М., 1993. 411 с.
7. Константинов М.С., Николаев И.В. Фреймы и концепты морального обоснования консерватизма // Политическая концептология. 2013. № 4. С. 213-226.
8. Mallock W.H. Labour and the Popular Welfare. London: Adam and Charles Black, 1895. 357 p.
9. Константинов М.С. Коммунитаристская критика либеральной концепции моральной нейтральности // Политическая концептология. 2013. № 4. С.240-250.
10. Maclntyre A. The Nature of the Virtues // The Hastings Center Report. 1981. Vol. 3. № 2. P. 27-34.
11. Deneen P.J. Why Liberalism Failed. Yale University Press: New Haven and London, 2018. 225 p.
12. Stanlis P.J. The Basis of Burke's Political Conservatism // Modern Age.1961. P. 263-274.
13. Scruton R. Conservative Texts: An Anthology. Palgrave Macmillan, 1991. 352 p.
14. Скрутон Р. В защиту элитизма / пер. Куртополова Д.В. // Studia Culturae. 2017. Вып. 4 (34). С. 166-178.
15. Sheahan L.C. Robert Nisbet and Freedom of Association in American Constitutionalism. Degree Awarded: Ph.D. Politics. The Catholic University of America. 286 p.
16. Drolet J.-F. America first: paleoconservatism and the ideological struggle for the American right // Journal of Political Ideologies. 2009. URL: https://qmro.qmul.ac.uk/xmlui/handle/123456789/56332.
17. Kekes J. Justice: A Conservative View // Social Philosophy and Policy. 2006. Vol. 23. Issue 2. P. 88-108.
18. Скрутон Р. Как быть консерватором / пер. с англ. Б. Дынина. Москва, 2021. 211 с.
19. Скрутон Р. Дураки, мошенники и поджигатели: Мыслители новых левых / пер. с англ. - Н. Глазков. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2021.
20. Nisbet R.A. The New Despotism // Studies in Social Theory.1976.
21. Shehan L.C. Conservative, Pluralist, Sociologist: Robert Nisbet's Burke // Studies in Burke and His Time. 2019. Vol. 28. P. 28-63.
22. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. Трактаты / пер. с фр. М.: "КАНОН-пресс", "Кучково поле", 1998. 416 с.
23. Ролз Дж. Теория справедливости: пер. с англ. / Науч. ред. и пре-дисл. В.В. Целищева. Изд. 2-е. М.: Издательство ЛКИ, 2010. 536 с.
24. Оукшотт М. Рационализм в политике. М.: Идея-Пресс, 2002. 288 с.
25. Kekes J. The Illusions of Egalitarianism. Ithaca and London: Cornell University Press, 2003. 228 p.
26. Kekes J. Objections to Democratic Egalitarianism // Journal of Social Philosophy. 2002. Vol. 33. № 2. P. 163-169.
Парфенов Александр Дмитриевич, аспирант, ассистент, forlanatleticoamail.ru, Россия, Тюмень, Тюменский государственный университет
Научный руководитель: Чубаров Игорь Михайлович, д-р филос. наук, i.m.chubarov autmn.ru , Россия, Тюмень, Тюменский государственный университет.
ANTI-EGALITARIANISM AS AN ATTITUDE OF CULTURAL CONSERVATISM
A.D. Parfenov
The article analyzes anti-egalitarianism as one of the fundamental principles of conservatism in general and cultural conservatism in particular. The "metaphysical" foundations of anti-egalitarianism are identified, its axiological and socio-political aspects are analyzed. The positions of various cultural conservatives (libertarian and classical) on the issue of the relationship between freedom of association and acceptable discrimination are compared. The main forms and directions of conservative criticism of modern egalitarian theories are highlighted, including egalitarian theories of justice, going back to the concept of J. Rawls.
Key words: conservatism, cultural conservatism, anti-egalitarianism, inequality, hierarchy, egalitarianism.
Parfenov Alexander Dmitrievich, postgraduate student, assistant of the Department of Philosophy, Media and Journalism, forlanatletico@mail.ru , Russia, Tyumen, Tyumen State University
Scientific supervisor: Chubarov Igor Mikhailovich, doctor of Philosophical Science, i.m.chubarov@Mtmn.ru, Russia, Tyumen, Tyumen State University
