CC BY
275
верхностью стола, и ориентация в пространстве, по сторонам света теряется. Такой подход позволяет рассматривать предметы еще более пристально, вне их связей с окружающим пространством, вне понятий ближе - дальше, выше - ниже. Неясным оказывается помещение, все становится подчеркнуто плоским, и только сами предметы, по мере изображения, возвращают в пространство воздух, свет, среду, объем. Так смотрит Петров-Водкин в картине «Яблоко и лимон» (1930). Вся вселенная, кажется, заключена в этом яблоке. Только в нем скрыта вся информация об этом, таком разнообразном, мире.
У Леонида Чупятова в «Белом натюрморте» (1936) молоко, яйца и хлеб выступают как вечные ценности (рис. 6). Но не стремление к подчеркнутой материальности и даже, отчасти, не задача изображения белого на белом двигала художником в этой работе. Он снова играет с плоскостью и объемами, возвращаясь к «Черному натюрморту» 1922 года. Это та же увлекательная игра с квадратами и кругами, просто они стали более вещественны: квадраты превратились в складки скатерти, а круги в яйца. Таким образом, основ-
ными здесь становятся формальные задачи, что подтверждает преемственность традиций авангарда. Решение пространства и объема в творчестве многих художников продолжает оставаться одной из основных проблем натюрморта.
Как никакое иное произведение искусства натюрморт, наполненный повседневными вещами, помогает нам ощутить дух и аромат прошедшей эпохи. В 1920-е - 1930-е годы натюрморт, хотя и занимает скромное место в советской живописи, тем не менее, развивается довольно активно и разнообразно. В нем художники отдают должное современности, вводят в обиход новые предметы, решают принципиальные для себя пластические задачи, формируют предметную картину своего мира. Для многих натюрморт остается единственно возможной официальной площадкой для творческого размышления над формальными элементами искусства. Вместе с тем, отсутствие полноценных натюрмортных составляющих в таких жанрах как парадный портрет и историческая картина, значительно обедняет эти произведения и говорит о кризисе, переживаемом большими жанрами советского искусства в 1920-х - 1930-х годах.
УДК 008.001 К 148
Т.А. Казначеева
АНТИЧНАЯ КАРТИНА МИРА В МЕЖКУЛЬТУРНОМ АСПЕКТЕ: МИРОВОЗЗРЕНИЕ ДРЕВНИХ ГРЕКОВ И ДРЕВНИХ РИМЛЯН
Статья посвящена проблемам взаимозависимости и взаимовлияния культуры в Древней Греции и Древнем Риме, преемственности в античном мире. Автор рассматривает мировоззрение древних народов в аспекте межкультурного диалога, который возникает с учётом места и времени и играет важную роль в историческом общечеловеческом контексте.
Ключевые слова: диалог культур, ось времён, образы, идеи, природа, модель жизни, культ, дух-хранитель, религия, мировоззрение, genius loci, структура.
Общи всем народам стремление к истине, к справедливости, к красоте, наконец, искание Бога, и общи же законы, по которым они находят всё это, в меру своих сил и способностей. Это единит всех людей между собой, делает их на расстоянии тысячелетий помощниками друг другу на пути к немногим и недалёким целям.
В. Розанов
аналог культур складывается не только по горизонтальной оси пространства, но и по вертикальной оси времени. бразы для выражения одной и той же идеи проходят сквозь время и народы. Большин-
ство исследователей сходятся во мнении, что история греко-римских отношений - это преклонение римлян перед греческой культурой.
Римляне стремились достичь совершенства греческой культуры. Но, несмотря на порой от-
208
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2009
© Т.А. Казначеева, 2009
крытое подражание, римляне вкладывали в неё и своё. Культура Древнего Рима тесно связана с культурой Древней Греции. Она продолжила многие эллинистические традиции, но вместе с тем выступила как совершенно новое самостоятельное явление.
A.Ф. Лосев сравнил модель жизни в античности со «стихийной, неразумной игрой вселенских сил, изливающей преизбыток своей энергии на человеческую жизнь, входящую в общий природный круговорот мировой материи». Эта игра придумана «высшим разумом, а боги и демоны - её созидатели и активные направители» [9, с. 501-502].
В античную эпоху каждый природный объект имел своего духа-защитника. Человек должен был расположить к себе духа того объекта, с которым он хотел взаимодействовать [6, с. 41].
Культ гения в Древнем Риме сопоставляют с древнегреческим культом демона, а как коллективного покровителя - с культом ларов - божеств домашнего очага и семьи [7, с. 246].
Но Ф.Ф. Зелинский, исследовавший античную культуру, отмечает различие древнегреческого культа демона, который являлся своего рода духом-хранителем человека, сопровождающим его на жизненном пути. Хотя, по замечаниям учёного, латинский термин "genius" был только переводом греческого "daimon". «Самым ярким показателем греческого гения» Зелинский называет религию Аполлона [7, с. 5].
B.Ф. Отто считает, что влияние греческой культуры на римскую способствовало перенесению большинства свойств демона на гения. Одно из значений слова "daimon" -"определяющий (судьбы)". Демон для греков был духом мёртвого, оставшейся в живых частью человека. Он был средним звеном между богами и людьми, - полубожеством. В Древней Греции демон представлял неконтролируемые и не поддающиеся учёту возможности и способности человека и природы, которые несли, скорее, опасность и гибель, а не благо и счастье, как гений у древних римлян.
Английский лингвист Ричард Онианс выявил схожие черты демона и гения. В античные времена верили, что у человека есть два духа или две части души. У римлян они назывались "genius" или "anima" и "animus". У греков - "psyche" или "daimon" и "thymos". "Animus" и "thymos", расположенные в груди, представляли сознательное Я. А "genius" и "psyche" - бессознательное Я, жизненный принцип, который находился в голо-
ве. По представлениям античных людей, "animus" ("thymos") умирал вместе с телом, а "genius" ("psyche") переживали смерть. Нахождением гения в голове можно объяснить то, что у римлян голова ("caput") считалась святой. Кто хотел почтить своего гения, касался ладонью своего лба.
Со святостью головы может быть связана традиция изображения венца или ореола у людей с сильным гением, где гений - сила пророческого знания, которым не обладает сознательное Я. Озноб, дрожь, движение, чихание воспринимались как знаки гения, указывающие на события. В связи с этим родились приметы: подёргивание века - к встрече с милой, звон в ушах - кто-то говорит о тебе, зуд ладони - скорое получение денег. Чихание могло толковаться как расстройство жизненного духа или даже его уход. Чихнувшему римлянину говорили "salve" ("здравствуй") и молились о предотвращении опасности. Кивок головы тоже считался проявлением воли гения, непогрешимым обещанием.
Гений относится к важнейшим и старейшим составляющим римской религии.
Гений человека появлялся вместе с ним, поэтому праздник личного гения (genius natalis) -день рождения человека. В этот день украшали цветочными венками алтарь, отмечали праздник с вином, пирогами, ладаном, танцами, иногда -с жертвоприношениями животных.
Гению совместно с богами Земли (Tellus) и лесов (Silvanus) осенью посвящался сакральный праздник благодарения за новый год с жертвоприношениями цветов и вина и пожеланиями на будущее.
Чаще всего древние римляне изображали гения в виде змеи, обвивающейся вокруг алтаря и поедающей жертвоприношения. Римляне часто держали в домах живых змей, которые считались тождественными гениям места и охраняли личных гениев. Смерть домашней змеи была злым предзнаменованием. Также встречаются изображения гения в облике приносящего жертвы крылатого юноши с рогом изобилия или чашей в руке. В римской мифологии genius был божеством-прародителем рода, затем - богом-олицетворением мужской силы, поэтому свой гений был у каждого мужчины, иногда два - добрый и злой. «Такая, продолжающаяся всё время, мука заставила наконец терпение моё лопнуть, и я принялся упрекать злого Гения, который почему-то, ни с того ни с сего, околдовал меня» [11, с. 146].
Ф.Ф. Зелинский, исследовавший античную культуру, выделил этапы развития религии Рима, вместе с тем прослеживая изменение мировоззрения римлян, что отразилось на отношении к гению.
Учёный отметил также, что знакомое и привычное нам слово «гений» может дать повод для недоразумений, так как «римский гений - нечто совершенно своеобразное, не встречающееся в других религиях и поэтому не поддающееся объяснению посредством аналогичных явлений у других народов» [7, с. 17].
Существенным для римлян было, по мнению исследователя, то, что «божество обитает не в предмете, а в акте» [7, с. 11]. Принцип актуальности Зелинский просматривает уже в этимологии слова "genius", означающем действие. Учёный сравнивает отношение гения к человеку с отношением Цереры к растущему хлебу [7, с. 18].
"Ceres" - богиня плодородия у древних римлян, производительница, подательница жизненных благ, связанная с зерном в колосьях. В раннем латинском языке слова "cerrus" и "cerus" имели похожее значение, что и "genus". То есть первоначально "genius" включает аспекты творческого, созидательного. Этот дух даёт месту и человеку жизнь и сопровождает их с рождения до смерти. Он определяет их характер или суть. Тем самым гений обозначает то, что составляет существо [16, с. 226].
Деятельностный аспект гения подчёркивал и Гёте, считавший, что «превыше всего дух, что вдохновляет нас к действию». В свою очередь, «действие постигается лишь духом и воспроизводится им» [3, с. 408].
В.В. Розанов соотносил деятельность человека, его «психическое творчество» с органической энергией, необходимой для жизни, подобно соотношению цвета и плода дерева к древесине и росту [12, с. 102].
Значение творческого принципа гения находит подтверждение также в трудах Л.Н. Гумилёва: «Формы, созданные гением и трудом людским, противостоят постепенному исчезновению вещей» [5, с. 249].
Согласно первоначальным воззрениям римлян, «гений - это живущая в каждом из нас и проявляющаяся в нашей индивидуальной воле частица божества, тот бог, которого имеем в виду иногда и мы, когда говорим: "счастлив твой бог!"» [7, с. 72].
Ссылаясь на слова Горация, Зелинский назвал римского гения «смертным богом человеческой природы - naturae dues humanae mortalis». После разрушения того, что было его носителем, гений не существует [7, с. 21].
Смертность гения, пожалуй, объясняет Л.Н. Гумилёв тем, что «любое достаточно сильное постороннее воздействие может сломать форму и обречь её содержимое на распад» [5, с. 249]. Здесь возникает проблема охраны природы.
В. Розанов тоже считал, что жизнь в гении «угасает в нём - для вечной жизни в его созданиях» [12, с. 107].
По представлениям римлян, своему гению можно угождать (indulget genio), если жить по своей воле, как хочется, или обижать его (defrudat genium), если силой размышления заглушать в себе естественные позывы воли. «Гений - это то, что в нас хочет» [7, с. 17].
Рошер, исследуя феномен гения в Древнем Риме, пришёл к выводу, что гений - это не только способность к деторождению, сила, энергия, судьба и счастье человека, но и все направляющие, определяющие склонности человека, его склонность к счастью, вся его личность и его характер. По мнению учёного, гений как божественный дух-покровитель определяет намерения человека, его судьбу и счастье. Гений связан и со склонностью к удовольствию и естественной радости в жизни человека. Если человек беспрепятственно наслаждается жизнью, радует своего гения, то у него «неповреждённый гений» («genius indemnatus»). Кто уступает этому жизненному инстинкту, хорошо ест и пьёт, при этом не скупится, предаётся гению («indulget genio»), кто этого не делает, действует с неблагоприятным гением («genio sinistro»). Скряги и пуритане находятся в состоянии войны со своим гением.
Постепенно гений, рассматривавшийся как персонификация внутренних свойств, стал самостоятельным божеством, рождавшимся вместе с человеком, руководившим его действиями, а после смерти человека бродившим близ земли или соединявшимся с другими богами [10, с. 145].
Будучи богом, гений требовал себе поклонения от того, на кого распространялась воля - не только на самого носителя гения, но и на подневольных ему (домочадцев, рабов) [7, с. 72].
Особенно почитались гении главы фамилии, в день его рождения гению приносились дары.
«Но - спасибо гению моего господина! - я вышел сух из воды» [11, с. 67].
Гениям своих господ и патронов рабы, отпущенники, зависимые люди посвящали надписи («Гению нашего Гая», «Гению нашего Марка») [4, с. 142].
Постепенно в Древнем Риме гении людей интегрировали с гениями других божеств. Например, человекоподобному Юпитеру был присвоен гений, аналогичный человеческому, - Genius Jovis [7, с. 34-35].
Существовал гений Приапа, бога производительных сил природы, покровителя земледелия. «Вы собираетесь спать, хотя прекрасно знаете, что подобает бодрствовать в честь гения При-апа» [11, с. 42].
Император Август ввёл культ гения Рима и императора. Гений царствующего императора, по мнению Зелинского, занял место гения римского народа, вместе с тем императорская воля заменила коллективную волю квиритов, собиравшихся на форум на Марсово поле. А в VII веке до Рождества Христова в часовнях участковых гениев (lares compítales) между двумя ларами было поставлено изображение гения императора. Подтверждение этому можно найти в литературе. «В тот же день прибит на крест раб Митридиат за непочтительное слово о Гении нашего Гая» [11, с. 63].
Для римлян это означало, что центром почитания стал гений Августа точно так же, как в домашнем культе им был гений домохозяина.
«Августом» был каждый царствующий император, считавшийся носителем всех добродетелей, в честь которого стали появляться алтари и храмы, например, храм «Гения Августа» в Пом-пеях [7, с. 73]. Святилище античного храма, где находилось скульптурное изображение божества, называлось целла.
Так исторически храмы становились genius loci, символами города, где оседали его ценности. На протяжении столетий и тысячелетий храмы располагаются на видном возвышенном месте, в городском центре деятельности.
Культ гения-хранителя императора был официальный. Отказ оказывать почести гению императора воспринимался как crimen maiestatis, как безбожие, и подлежал наказанию [8, с. 244-245].
Этому божеству присягали на верность солдаты. «Было решено, что некоторое время пострадавший будет скрываться в казармах, так как, кроме личного оскорбления, он боялся ещё, по-
теряв меч, ответственности за бесчестие, причинённое Гению, которому приносил воинскую присягу...» [11, с. 306-307].
Нарушение священной клятвы гениям приравнивалось к оскорблению императора. «Солдаты, наоборот, решительно утверждали, клянясь Гением императора, что виновный скрывается именно здесь, а не в ином месте» [11, с. 307].
В.С. Соловьёв объяснял обожествление императора тем, что «античный мир, не удовлетворённый идеалами искусства и идеями философии, жаждал подчиниться живой личной силе, представляющей собою самого человека» [14, с. 83].
Зелинский считает невозможной дифференциацию гениев из-за невозможности дробления Воли дальше индивидуумов, называя их «крайними ветками великого мирового дерева». Однако он говорит об интеграции божеств, которая «совершалась по ступеням социальной организацией человечества», объясняя её стремлением римлян к интеграции [7, с. 17].
Так, исследователь называет первой высшей единицей, связывающей римлян, семью и дом. Здесь речь идёт уже о коллективных гениях. Гений дома назывался Лар. Обычно было два Лары - божества в виде юношей в собачьих шкурах. Им молились при знаменательном событии в семье (рождение, свадьба, совершеннолетие, отъезд или приезд). Жертвоприношения хранителям дома воздавались ларарин, который представлял собой сводчатую нишу или маленькую часовенку с изображением ларов и алтарём, куца были возложены венки. Там совершались возлияния, сжигался ладан, а во время каждой трапезы на маленькой тарелке Ларам ставилась пища на огонь. «Кроме того, увидел я в углу большой шкаф, в нише которого стояли серебряные Лары.» [11, с. 47]. «Около имплювия, особо почитаемого древними, иногда (но в Помпеях реже, чем в Риме) стояли изображения богов-хранителей дома; гостеприимный очаг, столь часто упоминаемый римскими поэтами и посвящённый Ларам, в Помпеях почти всегда представлял собой переносную жаровню... [2, с. 38].
Семьи объединялись в сельскую общину (pagus), каждая из них имела своего Лара. Например, гением латинской общины был Ромул, а гением сабинской (квиринальской) общины был Кви-рин [7, с. 75]. Алтари воздвигались на перекрёстках.
Следующими единицами социальной организации были род, курия, коллегия, которым по-
кровительствовали свои гении. У высшей единицы - племени, т.е. у всего римского народа гением был Марс, который первоначально представлялся римлянами в виде волка. Позже, по замечаниям Зелинского, волк превратился в символ бога [7, с. 72].
Шотландский исследователь античности Г.Й. Розе подчёркивал в своих трудах, что может быть только один гений на семью, один на каждый род (gens). В.Ф. Отто видит в этом концепте принцип сохранения семьи от одного поколения к другому, продолжение производить.
Гении могли быть у местностей, городов, легионов, корпораций, даже у некоторых зданий. Объяснение этому исследователи, в частности Г -У Шмидт, находят в том, что античный человек переживал окружающую среду как формацию из установленных характеров. Было экзистенци-онально значимо прийти в согласие с гением места, на котором происходила жизнь. И в физическом, и в психическом смысле жизнь зависела от отношения с местом [16, s. 226].
Все созданные людьми местные структуры обладали для римлян гением места. Об этом пишет Прудентий: «Вы имеете обыкновение приписывать гения также воротам, домам, термам, хлевам и допускать для каждого места и для каждого горожанина много тысяч гениев, так чтобы ни один уголок не был лишён свойственного ему духа призрака теней. Присвоение гения давало защиту от невзгоды и осквернения.
Genius loci - дух-хранитель (божество) места, в честь которого совершались приношения цветов и возлияния вином и молоком [1, с. 518]. Как отмечает Недденс, Genius loci сравним с праздником, с особой точкой во временном измерении, как ритмически повторяющиеся праздничные дни (Рождество, Пасха) или особые события (рождение, смерть). По мнению учёного, оформление гения места в городе - оформление городских праздничных мест. Недденс называет это трансцендентным измерением города [16, s. 55].
День рождения города почитался как излюбленный праздник, что сохраняется и сегодня.
Genius loci - genius locorum - помощник и целитель на местах, которые он сам определяет [16, s. 231].
Гений давал защиту от обиды, несправедливости, загрязнения. «Наша округа полным-пол-на богов-покровителей, так что бога здесь легче встретить, чем человека» [11, с. 40].
Норберг Шульц выделяет такие характеристики места, как «внешнее и внутреннее значение», «центр», «направление», «ритм». По его мнению, место не может быть автономно, а определяется отношением к географическому окружению. Система мест, в которой наблюдается иерархия значений мест, образует пространство. Человек, относясь к месту, имеет экзистенциональную опору в пространстве [16, s. 53].
В латинском языке "место" называется словом "locus". Позже "локус" дефинировали как место концентрации духовной энергии.
В культурном ландшафте учёные выделяют локусы (святилищ, дом, сад, город), которые придают ландшафту особый энергетический рельеф [13, с. 15-16].
В.Н. Топоров, определяя локус как профани-ческое пространство, сфера сакрального, объясняет различие статуса вещи тем, включается ли она в эту сферу [15, с. 14].
Бандман считает, что понятие "locus" нельзя отделять от "situs" (ситуация), "status" (значение, вес) и "communion" (общение в совместной жизни), т.к. положение места или нашей позиции на месте с помощью жизненно-исторической оценки и окраски становится ситуацией. По его мнению, "locus" также связан с "tempus" (время), поскольку пребывание на месте или перемещение с одного места на другое характеризуется временем [16, s. 204].
Таким образом, очевидно, что место -неотъемлемая составляющая человеческого бытия, совокупный феномен, складывающийся из конкретных вещей. Качества этих вещей (материал, форма, поверхность, цвет) в соединении образуют «сущность места». Конкретному соответствует собственная идентичность [16, s. 226].
Место - это структурированный мир, поэтому каждый элемент, каждая сторона и связь этой структуры несёт смысловую нагрузку. Возникает проблема: Если какой-то элемент или качество утрачивается, дегенерирует вся структура. Бывшее священным (культовым) место теряет своё качество, если культ теряет силу. Хотя природные внутренние свойства сохраняют силу во времени.
Библиографический список
1. Бабкин А.М., Шендецов В.В. Словарь иноязычных выражений и слов. A-J. - Л.: Наука, 1981.
2. Булвер-Литтон Э. Последние дни Пом-пей. - М.: Детская литература, 1985.
Витраж как феномен художественной культуры
3. Гёте Й. Годы учения Вильгельма Мейсте-ра // Собрание сочинений. В 10 т. Т. 7.
4. Гладкий В.Л. Древний мир: Энциклопедический словарь. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиг-раф, 2001.
5. Гумилёв Л.К. Этногенез и биосфера Земли. - М.; ООО «Изд-во АСТ», 2002.
6. Гуревич П. С. Культурология. - М.: Гардари-ки, 2001.
7. Зелинский Ф. Ф. Из жизни идей. В 2 т. Т. 2. -М.: Ладомир, 1995.
8. Зелинский Ф. Ф. Римская империя. - СПб.: Изд-во «Алетейя», 2000.
9. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития. Книга II. - М.: Искусство, 1994.
10. Мифология. Большой энциклопедический словарь. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998.
11. Петроний, Апулей. - М.: Правда, 1991.
12. Розанов В. Красота в природе и её смысл // Русская мысль. Сост. А.Н. Николюкин. - М. : Алгоритм, Эксмо, 2006.
13. Свирида И.И. Ландшафт в культуре как пространство; образ и метафора // Ландшафт культуры. Славянский мир. - М. : Прогресс-Традиция, 2007.
14. Соловьёв В. С. Великий спор и христианская политика // Сочинения в двух томах. Т. 1. Философская публицистика. - М.: Правда, 1989.
15. Топоров В.Н. Вещь в антропоцентрической перспективе (апология Плюшкина) // Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. - М.: Издат. Группа «Прогресс»-«Культура», 1995.
16. Die Wiederkehr des Genius loci: die Kirche im Stadtraum - die Stadt im Kirchenraum. -Wiesbaden, Berlin: Bauverlag, 1987.
УДК 008.001
М.Ю. Королёв
ВИТРАЖ КАК ФЕНОМЕН ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЫ
Данная статья посвящена проблеме изучения витража в контексте художественной культуры западноевропейского средневековья, в частности, роли витража в воплощении мировоззренческих идей, материализованных в готических соборах.
Ключевые слова: художественная культура средневековья, готический собор, витраж, преобразование пространства, духовный свет.
Художественная культура является специализированной областью культуры, . функционально решающей задачи интеллектуально-чувственного отображения бытия в художественных образах. Известно, что основное содержание художественной культуры составляет искусство, как один из важнейших механизмов познания феномена человека и окружающего его мира, с помощью которого актуализируются ценности бытия, воплощённые (оп-редмеченные) в художественных образах. Фактически искусство проектирует мир воображаемых реалий (или наблюдаемых, но подвергнутых субъективной авторской интерпретации), выстроенных так, чтобы обратить внимание реципиента на те нравственные, этические, эстетические или иные проблемы, которые представлены в том или иной произведении. Следует отметить, что художественная культура в своей социокультурной функции коррелирует с религией и философией, так как связана с нравственным осмыслением и обобщением социального
опыта и формированием на основе его эталонных образцов ценностно-нормативного поведения и образов сознания, воплощаемых в художественных образах. Кроме того искусство может быть включено в работу механизмов воздействия на сознание людей, и, не менее важной функцией искусства является задача проектирования эстетически организованной (в пространственном, декоративном, интеллектуальном, эмоциональном и иных аспектах) среды обитания и пребывания людей, насыщенной эталонными образцами порожденных искусством художественно-культурных ценностей.
В процессе эволюции художественной культуры, так или иначе связанной с созданием и бытием предметов искусства возник ряд феноменов - явлений, данным нам в чувственном опыте. Среди таковых мы можем назвать древнерусскую иконопись, храмосозидание, фольклор и прочие тому подобные.
Одним из феноменов художественной культуры с полным основанием назвать витраж как
© М.Ю. Королёв, 2009
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2009
213
