CC BY
55
УДК 316.614-053.6 ББК 60.54 А 18
Ю.В. Авдеева,
соискатель кафедры социологии и социальной работы Северо-Кавказского социального института, г. Ставрополь, тел. 8 928 812 35 01.
Аномия в системе вертикальных социальных перемещений подрастающего поколения
(Рецензирована)
Аннотация: В статье, учитывая тесную связь процессов социализации и социальной мобильности молодежи, обосновывается вывод о том, что функции социализации молодежи, которая выступает важнейшим фактором процесса ее социальной мобильности, определяют основную сущность данного процесса, так как согласно структурно-функциональному подходу нефункциональное в общественной системе утрачивает свое значение и элиминируется. Авто раскрывает сущность социальной аномии и специфику ее проявлений в современном российском обществе.
Ключевые слова: личность, социализация молодежи, социальная мобильность.
Yu.V. Avdeeva,
Competitor for Candidate degree of Sociology of Social Work Department of the North
Caucasian Social Institute, Stavropol, ph. 8 928 812 35 01.
Anomie in system of vertical social movings of rising generation
Abstract: Considering a close connection of processes of socialization and social mobility of youth, the conclusion is substantiated that socialization functions of youth which acts as the major factor of process of its social mobility, define the basic essence of this process. This is because the nonfunctional in public system loses its value and is eliminated according to the structural-functional approach. The author discloses the essence of a social anomie and specificity of its displays in a modern Russian society.
Keywords: the person, youth socialization, social mobility.
Сознание человека, в том числе молодого, отражая объективный мир, выступает в роли регулятора различных видов его поведения. В процессе взаимодействия личности с социальным миром складывается система ее внутренних детерминант, в качестве которых выступают чувства, потребности, знания, идеалы, интересы, убежденность и социальная направленность.
Соотнося объективный смысл внешних воздействий с личной позицией, человек определяет значимость их для себя. Выделенное им осознается, вызывает эмоциональные реакции, вплетается в его различные отношения, формируя их содержание и способ реализации. Возникшее из реальных объективных отношений личности, внутреннее субъективное отношение выступает в роли побудительного мотива деятельности и поведения. Регулятивная деятельность индивидуального сознания последовательно усложняется в процессе социализации личности.
Сознание и поведение индивида обусловлено не только и не столько существующими аксиологическими и иными социально-философскими теориями, сколько средствами их
передачи и механизмами интериоризации, социальными закономерностями и деятельностной активностью личности в интерсубъектных отношениях, которые исследуются в рамках теории социализации.
Социализация молодежи как структурный элемент феномена социальной динамики несет на себе определенную функциональную нагрузку, является не спонтанным общественным процессом. На наш взгляд, данная функциональная нагрузка состоит в том, что:
- социализация, прежде всего - своеобразный «лифт» (по выражению П.А. Сорокина), с помощью которого индивид осуществляет процесс своей либо восходящей, либо нисходящей социальной мобильности, занимая более высокое или более низкое положение в обществе [1];
- социализация служит основой поддержания существования базовой системы ценностей (витальных, социетальных, смысложизненных) и базисом их пересмотра в соответствии с возможностью молодых людей удовлетворять потребности в новых социальных условиях;
- социализация молодежи - существенное условие общественного рационального разделения труда при переходе от поколения к поколению;
- социализация молодежи - это необходимое формирование ее активного отношения к вопросам общественного управления и перераспределения благ.
Таким образом, функции социализации молодежи определяют основную сущность процесса социальной мобильности данной социальной генерации, так как согласно структурно-функциональному подходу нефункциональное в общественной системе утрачивает свое значение и со временем элиминируется.
Механизм социализации молодежи предполагает набор способов и методов реализации указанных выше функций, передаточное звено между задачами социализации и ее результатами или же, с точки зрения системного подхода, взаимодействие ее основных компонентов в рамках отношений согласования-соподчинения.
Взаимодействие индивида и общества в рамках процесса социальной мобильности, с нашей точки зрения, выступает в виде процессов социальной адаптации и интеграции, которые рассматриваются нами и в качестве базовых элементов механизма социализации молодежи.
По объему и содержанию «адаптация» - понятие не только междисциплинарное, но и весьма сложное. Под социальной адаптацией в психологии обычно понимают: а) постоянный процесс активного приспособления индивида к условиям социальной среды, б) результат этого процесса. Аналогично трактуется это понятие и социологами. С точки зрения системного подхода, на основе идей подвижного равновесия, описанных в работах Л. фон Берталанфи, подходит к разрешению понимания адаптации Ю.А. Урманцев, который характеризует ее как приноровление системы признаков телеобъектом-системой к особенностям среды его обитания для реализации им его целей в этой среде. Причем, в исследовании Ю.А. Урманцева адаптация - это не только результат, законченное «приноравливание», но и сам процесс адаптациогенеза [2]. Процесс адаптации рассматривается у данного автора в тесной связи с процессами дезадаптации, которые представляют собой диалектические противоположности, своеобразные антиориентиры. Исследование аномии как фактора социальной мобильности молодежи в современном российском обществе показало, что дезадаптация является значимым массовым итогом процесса социализации этой категории лиц в настоящее время. В социологической науке, кроме того, достаточно давно существует понятие «дезадаптант», которое характеризует индивида, не прошедшего испытания процессом гражданской социализации.
Адаптация - это система признаков, создаваемая или созданная в ответ на действие внешних и внутренних факторов. Содержание адаптациогенеза с целью достижения равновесия между потребностями индивида и требованиями социума описывается в рамках социальной психологии формулировкой: конфликт - тревога - защитные реакции. Наши
исследования показали, что при невозможности достижения гомеостатического равновесия в процессе социализации по отношению к одной социальной группе молодой человек автоматически ищет такое равновесие в другой социальной группе. Это в равной мере характерно для процессов и восходящей, и нисходящей социальной мобильности.
В рамках механизма социальной адаптации и социальной интеграции молодежи их ведущим звеном выступает персонификация внешних социальных факторов, регулирующих поведение человека, которая представляет собой сложный и противоречивый процесс взаимодействия информационного содержания социализирующих и регулирующих поведение личности факторов с различными типами сознательно-психологических процессов, свойств и отношений, образующих целостный личностный модус человека (потребности, интересы, мировоззрение, убеждения, оценочные критерии, стремления, качества, индивидуальный опыт). Процесс персонификации социальных предписаний заключается в переводе их внешнего, объективного значения во внутренний, личностный план, что предполагает их восприятие, осознание смысла и направленности, оценку и формирование субъективного отношения к ним. Последний зависит от свойств личности, ее ориентаций, установок, личного опыта, знаний, навыков поведения, а также от сложившейся жизненной ситуации, целей и интересов, которые личность в ней преследует.
Детальное изучение механизма социализации дает исследователю представление о том, насколько глубока и диалектична связь индивида и того общества, в котором он осуществляет свою жизнедеятельность, каким образом зависят индивид и общество друг от друга. Современное развитие человечества имеет ряд черт, которые существенным образом воздействуют на понимание диалектики коллективного и индивидуального в процессе социализации. В обобщенном виде они сводятся к двум взаимосвязанным тенденциям.
С одной стороны, коллективность все в большей мере становится органическим свойством общества. Это обусловлено все более возрастающей сложностью проблем (в том числе - глобальных), которые стоят перед социумом, разрешение которых возможно только путем все более масштабного количественного и качественного кооперирования, дающего необходимый синергетический эффект. С другой стороны, в обществе создаются все новые возможности для всестороннего проявления индивидуальности, которая уходит своими корнями в универсальный социальный процесс разделения труда и обеспечивает возможность нестандартного разрешения различных проблем жизнедеятельности общества в быстро меняющихся условиях современности. Причем, оба эти процесса тесно взаимообусловлены и воплощаются в едином целостном потоке прогресса человечества. Обе тенденции, безусловно, имеют место в процессе социализации современной российской молодежи, однако их соотношение вряд ли можно оценить как равновесное, учитывая значимые тенденции социального отчуждения, которые стали следствием процессов социальной дезинтеграции, в том числе - аномии современного российского общества.
Сложившаяся социальная ситуация, включающая давление экономики, социальные, психологические и иные противоречия, правомерные и противоправные, аморальные и одобряемые общественным мнением средства реализации коллективных и индивидуальных потребностей, предопределяет наличие серьезных трудностей в процессе оценки молодыми людьми состояния системы общества в целом, его терминальных ценностей, а также способов удовлетворения коллективных и индивидуальных потребностей в процессе социализации.
История человечества показывает, что наиболее остро вопрос о рассогласовании между социально желаемым и реальным сознанием и поведением молодежи стоит в обществе, которое находится в состоянии перехода от одной социально-экономической модели развития к другой. Современное российское общество, слабое в экономическом и социальном отношении, подверженное острым социальным конфликтам, не приученное развитием частной собственности к напряженному труду и сознательной дисциплине, по большому счету, оказалось неготовым воспринять демократические преобразования. Поспешность провозглашения новых демократических институтов, зачастую имеющих
латентное тоталитарное содержание, волюнтаристские эксперименты в области правотворчества, порой - отсутствие должной квалификации и элементарной юридической и общекультурной подготовки со стороны отдельных законодателей привело к тому, что нормальной государственно-правовой практикой современной России стало несоблюдение принятых законов. Кроме того, откровенная безнравственность многих российских политиков, открытая борьба личных интересов и амбиций, явная детерминированность политики экономическими интересами узких групп предпринимателей привели к тому, что:
- сложилась система экономических отношений, углубляющая социальную пропасть между богатыми и бедными;
- в социальной сфере усиливаются противоречия на основе углубления социальноэкономической дифференциации;
- политическая сфера жизни общества все более явно становится ареной безнравственности и откровенного лоббирования экономических интересов;
- в правовой сфере сложилось острое противоречие между декларированием прогрессивных принципов и игнорированием их на практике, которое выразилось в неуважении к праву, закону не только отдельных граждан, но и государственных управленческих структур;
- в духовной сфере наблюдается глубокий упадок, распад национальной культуры, размывание основных духовных основ российского общества.
Наиболее характерные черты сознания человека, оказавшегося заложником ситуации социального перелома достаточно ярко определены
К. Ясперсом: «Утративший безопасность человек сообщает облик эпохе, будь то в протесте своенравия, в отчаянии нигилизма, в беспомощности многих, не нашедших выхода, или в блужданиях и поисках, отказывающихся от конечной опоры и гармонизирующих соблазнов [3]. Бога нет - таков все растущий возглас масс; тем самым и человек теряет свою ценность, людей уничтожают в любом количестве, поскольку человек - ничто». Характеризуя доминанты социального поведения эллинского общества в период его распада, А. Тойнби утверждал, что их этос соткан из жестокости и ненависти, что жертвы беззакония и произвола превосходят в жестокости своих притеснителей [4]. «Раскол в человеческой душе -это эпицентр раскола, который проявляется в общественной жизни, поэтому, если мы хотим иметь более детальное представление о глубинной реальности, следует подробнее остановиться на расколе в человеческой душе. Раскол в душах людей проявляется в самых разнообразных формах. Он затрагивает поведение, чувства, жизнь в целом. В период распада общества каждый вызов встречает в душах людей прямо противоположный отклик - от абсолютной пассивности до крайних форм активности. Выбор между активной и пассивной реакциями - единственный свободный выбор, оставленный Душе, утратившей возможность (но, разумеется, не способность) творческого действия».
Таким образом, философы и историки в рамках предмета своих исследований по сути дела отразили фактическую ткань социологической теории аномии, которая описывает состояние индивидуального и массового сознания и поведения людей в период значительных и быстрых социальных перемен. Она была разработана Э. Дюркгеймом как часть историкоэволюционной концепции, опиравшейся на противопоставление «традиционного» и промышленного обществ. Проблема аномии, с точки зрения Э. Дюркгейма, порождается переходным характером эпохи, временным упадком моральной регуляции различных отношений. Аномия, согласно идей
Э. Дюркгейма, это продукт неполноты перехода от механической к органической солидарности, ибо объективная база последней - общественное разделение труда прогрессирует быстрее, чем находит моральную опору в коллективном сознании [5]. При этом постоянно воспроизводится необходимое условие аномии - расхождение между двумя рядами социально порождаемых явлений: потребностями, интересами и возможностями их удовлетворения. Предпосылкой цельной, неаномической личности, по Дюркгейму, является устойчивое и сплоченное общество. При традиционных общественных порядках
человеческие способности и потребности обеспечивались относительно просто, так как соответствующее коллективное сознание удерживало их на низком уровне, препятствуя развитию «индивидуализма», «освобождению личности» и, устанавливая строгие границы того, чего законно мог добиваться индивид в своем данном общественном положении. Иерархическое традиционное общество было устойчивым, так как ставило разные цели разным социальным слоям и позволяло каждому ощущать свою жизнь осмысленной внутри узкого замкнутого слоя. Ход социальной эволюции породил двойственный процесс: увеличил индивидуализацию социальной деятельности и одновременно подорвал силу коллективного надзора, твердые моральные границы, характерные для прежнего времени. Степень свободы личности от традиций, коллективных нравов и предрассудков, возможности личного выбора занятий и способов действия резко расширилась. Но относительно свободная нормативная структура промышленного общества больше не определяла жизнедеятельность и постоянно воспроизводила и воспроизводит аномию в смысле отсутствия твердых жизненных целей, норм и образцов социального поведения. Это ставит многих индивидов и, прежде всего, молодежь в неопределенное социальное положение, лишает коллективной солидарности, чувства связи с конкретной группой и со всем обществом, что ведет к росту отклоняющегося и саморазрушительного поведения. Особого распространения аномия достигает в экономической жизни современного российского общества - сфере постоянных перемен, когда свободным рынком и конкуренцией аннулированы традиционные ограничения, но еще не в полной мере окрепла новая мораль индивидуализма. Одна из главных социальноисторических причин аномии - уничтожение или утрата прежних функций институтами и группами, промежуточными между индивидом и государством.
Примечания:
1. Сорокин П.А. Социальная стратификация и социальная мобильность // Человек. Цивилизация. Общество. М., 2002. С. 373.
2. Урманцев Ю.А. Природа адаптации (системная экспликация) // Вопросы философии. 2003. № 12. С. 36.
3. Ясперс К. Смысл и значение истории: пер. с нем. М.: Политиздат, 1991. С. 337.
4. Тойнби А.Дж. Постижение истории: пер. с англ. М.: Прогресс, 1999. С. 358.
5. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М., 2001.
