CC BY
76
Вестник Челябинского государственного университета. 2018. № 7 (417). Экономические науки. Вып. 61. С. 67—73.
УДК 332.1 ББК 65.049
АНКЛАВНЫЙ ВЕКТОР ПРОСТРАНСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ
П. Я. Дегтярев
Челябинский государственный университет, Челябинск, Россия
В ситуации, когда пространственное развитие страны и отдельных регионов в ее составе официальные власти стали сводить к формированию агломераций, чрезвычайно актуальным становится анализ тенденций в пространственной организации производительных сил страны в контексте авторской гипотезы об анклавном развитии. Цель статьи заключается в оценке происходящего в России центростремительного сдвига в организации производительных сил, то есть все большей концентрации населения и экономической активности в крупнейших городах. Привлечение методов пространственного анализа позволило установить, что центростремительный сдвиг только по форме отвечает процессу агломерирования, тогда как по своей сути прямо ему противоположен и является анклавизацией — стихийным сжатием хозяйственной ойкумены национальной экономики. В этих условиях обостряются проблемы развития так называемых «неперспективных» территорий (практически вся территория страны вне крупнейших городских агломераций — периферия).
Ключевые слова: пространственное развитие, производительные силы, агломерация, анклав, периферия.
В России под влиянием как объективных, так и субъективных факторов стихийно складывается принципиально новый экономический ландшафт. Главная его черта: формирование одного (редко двух) сверхкрупных компактных ареалов (полюсов) относительного благополучия с постиндустриальной экономикой при одновременной стагнации и даже деградации обширных сопредельных аграрно-индустриальных территорий. В отечественной литературе гипертрофированное развитие одного города, который резко доминирует над остальными, ранее оценивалось в качестве одного из существенных недостатков территориальной организации общества и хозяйства. Этому посвящены работы многих отечественных урбанистов: Г М. Лаппо [4], Ю. Л. Пивоварова [12], Л. В. Смирнягина [14] и мн. др. В 2014 г. официальные власти в лице Министерства регионального развития РФ за-
явили о начале реализации в 16 регионах страны (в том числе в Челябинской области) проектов формирования городских агломераций [13].
На современном этапе развития в экономическом пространстве страны доминируют центростремительные тенденции: мобильные факторы производства (труд, капитал и знания) перераспределяются в пользу тех территорий, где отдача (D) от их использования (общественная производительность труда) максимальная, а издержки (C) на единицу продукции минимальны или близки к средним значениям (см. рисунок ниже).
Абсолютные и относительные преимущества регионов трансформируются в различные виды ренты (R). Это усиливает неравномерность экономического развития, формирует принципиально новый (биполярный по своим характеристикам) экономический ландшафт, на одном из полюсов которого (D max + C min) создаются наилучшие
D min ^ D max C max ^ C min
_ I _
Дифференциация темпов накопления физического (производственного) и человеческого капитала «от места к месту»
I
Углубляющаяся стратификация экономического пространства (различия «центр — периферия»)
Усиление центростремительных тенденций в развитии
условия для накопления (аккумуляции) физического и человеческого капитала.
В современных условиях таким полюсом притяжения становятся крупнейшие городские агломерации и связующие их магистрали. Вблизи них за счет дифференциальной ренты по местоположе -нию наблюдается устойчивое превышение доходов субъектов экономической деятельности над средними доходами по стране и конкретному региону.
Возможное «сжатие» России до двух десятков федеральных и региональных центров-агломераций — «постиндустриальных муравейников», население которых все меньше производит и все больше перераспределяет и потребляет, пока не получило всесторонней научной оценки. Точнее, следует сказать так: официальные власти не рассматривают возможных негативных последствий реализации стратегии поляризованного развития исключительно на базе сверхкрупных агломераций и за счет ускоренного экономического опустынивания остальной территории страны.
Специфика современного этапа урбанизации такова, что применявшееся прежде статистическое разделение на городское и сельское население уже не отвечает фактической структуре экономического пространства. Более обоснованно говорить о населении, проживающем в зонах агломераций (метрополитенское население) и населении, на остальной территории страны/региона (неметрополитенское население) (табл. 1).
Метрополитенские территории — ареалы, находящиеся в сфере активного влияния/тяготения городов людностью от 100 тыс. чел. (как правило, могут быть очерчены изохронной 1,5-часовой транспортной доступностью главного центра).
Неметрополитенские территории — ареалы, находящиеся вне сферы активного влияния/тяготения городов от 100 тыс. чел. Близкие, но не тождественные понятия: периферия, маргинальные территории, внеагломерационное пространство и др.
Зоны тяготения/влияния крупнейших городов структурируют экономический ландшафт региона и обусловливают долговременные тенденции развития систем расселения. Так, территория Челябинской области находится в сфере тяготения четырех крупнейших центров: Екатеринбурга, Челябинска, Уфы и Магнитогорска.
Усиление концентрации населения и экономической активности в крупных городах (метропо-лизация) имеет разные последствия для стран с большой и стран с компактной территорией. В пределах компактных европейских государств относительное экономическое неравенство отдельных территорий компенсируется транспортной доступностью центров для жителей периферийных ареалов. В России, наоборот, даже в пределах отдельных субъектов Федерации транспортная доступность центров не всегда укладывается в рамки суточного цикла жизнедеятельности населения, проживающего в глубинных районах.
Согласно официальной точке зрения, которая нашла свое отражение в общефедеральных и региональных стратегиях социально-экономического развития, происходящий в стране крупногородской сдвиг (агломерирование) носит объективный характер и в целом оценивается как положительный. Аргументация сторонников данной точки зрения сводится к двум доводам. Первый — теоретический; он вытекает из научных представлений об экономии, возникающей за счет концентрации материально-технических и людских ресурсов, на ограниченных территориях (агломерационный эффект). Второй довод — практический; вытекает из общемировой, глобальной тенденции все большей концентрации различных видов капитала в городских агломерациях и их территориально сближенных совокупностях — урбанизированных зонах.
Сформулируем авторскую гипотезу: происходящий в России крупногородской сдвиг в организации производительных сил только по форме
Таблица 1
Структурирование экономического пространства региона (на примере Челябинской области) [2]
Метрополитенские территории Неметрополитенские территории
Региональный центр (Челябинск) и зона его тяготения (Челябинская агломерация) Региональные субцентры (Магнитогорск, Златоуст, Миасс) и зоны их тяготения Полупериферия — территории, непосредственно примыкающие к транспортным магистралям федерального и регионального значения, с относительно развитой сетью малых и средних городов Периферия — глубинные районы, местные хозяйственные центры (сельские поселения разного типа)
отвечает процессу агломерирования, тогда как по своей сути прямо ему противоположен и является анклавизацией1 — стихийным сжатием хо-зяйственной ойкумены национальной экономики. Раскроем и обоснуем данную гипотезу.
Сущность агломерирования можно свести к расширенному воспроизводству капитала за счет интенсификации социально-экономических процессов, в том числе и по причине оптимальной концентрации хозяйственной активности в пределах компактных ареалов. Но в России в условиях деградирующей экономики нет ни расширенного воспроизводства производственного капитала, ни оптимального воспроизводства человеческого капитала. Вместо воспроизводства важнейших со -ставляющих национального богатства и интенсификации социально-экономических процессов — проедание ранее созданного. Именно поэтому мы склонны трактовать происходящие сдвиги в пространственной организации производительных сил страны в качестве анклавизации.
Сущность анклавизации можно свести к стихийному, неуправляемому сжатию хозяйственной ойкумены страны до нескольких десятков очагов хозяйственной активности — крупнейших агломераций в Основной полосе расселения страны.
Сформулируем несколько принципиальных положений — основных составляющих концепции анклавного развития:
— агломерирование замещается анклавизацией;
— в условиях деградирующей национальной экономики это означает рост без развития за счет мобилизации демографических ресурсов периферии;
— негативные последствия подобного пространственного развития усиливаются сырьевым/полупродуктовым характером национальной экономики, в рамках которого развиваются усеченные, неполноразвитые, ресурсные/полупродуктовые экспортные циклы;
— ближайшие неминуемые следствия данного процесса — резкое обострение инфраструктурных, социальных и экологических проблем в крупнейших городах; возможные отдаленные последствия — усиление дезинтеграционных тенденций в развитии и, что нельзя полностью исключить, распад государства;
— возможные плюсы от сосредоточения хозяйственной активности в крупнейших агломе-
1 Термин «анклав» происходит от фр. Enclave и лат. inclavatus — «закрытый, запертый» и означает часть территории страны [1; 9].
рациях, скорее всего, будут перекрыты многочисленными невосполнимыми потерями в сфере национальной культуры и прямым экономическим ущербом от превышения оптимального порога концентрации населения, то есть это будет мнимая экономия.
Процесс накопления капитала происходит в двух основных формах: концентрации и централизации. И если это накопление действительно отвечает интересам страны — агломерирование, безусловно, позитивный процесс. Если же вместо накопления (воспроизводства) капитала происходят прямо противоположные процессы его деградации, агломерирование — это анкла-визация — негативный процесс. Такова диалектика пространственного развития. Обобщая все сказанное, дадим авторскую оценку сущности происходящих сдвигов в организации производительных сил национальной экономики и отдельных ее сегментов — регионов (табл. 2).
Таблица 2
Варианты пространственной организации
производительных сил национальной экономики [3]
Экономика развития Экономика деградации
Сущность сдвигов в пространственной организации производительных сил:
Агломерирование хозяйственной активности — качественное социально-экономическое развитие крупногородских центров и их пригородных зон в интересах национального рынка на базе внутренне-ориенти-рованой экономики максимально полного цикла Анклавизация хозяйственной активности — стихийное, неуправляемое сжатие страны до нескольких десятков анклавов в интересах глобального рынка на базе внешне-ориентированной(преимущественно сырьевой/полупродуктовой) модели развития
Вызывает все большее беспокойство подмена понятий и смыслов в современной России. За последние 20—25 лет что только не объявляли в качестве панацеи, которая «излечит» национальную экономику от ее недугов: и свободные экономические зоны, и технопарки, и кластеры и... вот теперь очередь дошла до агломераций [5—8; 11].
Во всем этом присутствует не только элемент кампанейщины и имитации экономической политики, но и явный вред: правильные по своей сути инструменты (институты) эффективного регионального развития забалтываются и вырождаются в уродливые формы. Агломерирование у нас
поняли не как институт развития, а как средство сокращения бюджетных расходов на обустройство территории страны за счет концентрации населения в сверхкрупных городах!
Если идею агломерирования по-российски довести до полного «научного» абсурда, то все производительные силы страны целесообразно сосредоточить в так называемой «Большой Москве» — столичном мегалополисе, ведь это якобы отвечает глобальным трендам (ох как у нас любят бездумно ссылаться на глобальные тренды!), да и эффект от экономии бюджетных средств будет колоссальный. На всю страну будет один детский сад, одна школа, один вуз, одна больница... Полагаем, что доказывать ошибочность подобной логики пространственного развития, вытекающей из частнохозяйственной, а не народнохозяйственной идеологии, нет необходимости.
Анклавизация России, если привести историческую аналогию, — это «византийская стратегия» постепенного сжатия пространства империи до одного сверхгорода — Константинополя — и последующая гибель этого сверхгорода под натиском турок-османов в 1453 г. [10].
Пространственные противоречия в развитии России чрезвычайно многоплановы, но с некоторой долей условности их можно свести к наиболее актуальной проблеме так называемых «непер -спективных» территорий.
Уже в 1960-х гг. по мере нарастания в советской плановой экономике застойных явлений десятки тысяч сельских населенных пунктов в стране были записаны в разряд «неперспективных» деревень. В 1970-х гг. остро обозначилась проблема «неперспективных» («убывающих», «сжимающихся») городов, поскольку экономическая активность имела уже тогда тенденцию концентрироваться в больших городах. В 1990-х гг. заговорили о «неперспективных» (дотационных) регионах (в 2014 г. из 83 субъектов РФ 75 были
дотационными). В 2000-х гг. по мере все большей интеграции страны в глобальный капиталистический рынок новой реальностью стал факт неконкурентоспособности российской экономики в целом, о чем свидетельствует ежегодно публикуемый рейтинг — Индекс глобальной конкурентоспособности стран. В целом феномен «неперспективных» территорий проявляется на трех иерархических уровнях: локальном, региональном и национальном (табл. 3).
Сформулируем принципиальный вывод: неперспективные деревни ^ неперспективные города ^ неперспективные (дотационные) регионы... и в итоге ^ неперспективная (неконкурентоспособная) страна — это пространственная логика развития деградирующей экономики, хозяйственная активность в которой на каждом новом витке углубления системного кризиса все больше сжимается в анклавы, а территории вне анклавов подвергаются экономическому опустыниванию. Отсюда можно констатировать наличие пространственного кризиса в развитии национальной экономики, который, безусловно, усилился под воздействием квазирыночных реформ и вхождения в глобальный капиталистический рынок.
По нашему мнению, превращение территорий со значительным потенциалом для развития в «неперспективные» — во многом результат перехода России на модель экспортно-ориентированной экономики неполного цикла. В стране получают достаточный импульс к развитию только немногочисленные анклавы, подключившиеся к глобальной экономике. Все прочие территории подвергаются процессу экономического опустынивания. Следовательно, решение проблемы следует искать в рамках такой экономической политики, которая в большей степени отвечала бы национальным интересам и приближалась по своим основным параметрам к внутренне ориентированной экономике полного цикла.
Таблица3
Уровни проявления феномена «неперспективности» в условиях деградирующей экономики
Уровни
Локальный (поселенческий) Региональный Национальный
Основные проявления
Невостребованность производств в условиях глобализации; миграционная убыль населения и депопуляция, деградация инфраструктуры Обособление в экономическом пространстве страны наиболее проблемных регионов (периферийных, маргинальных и др.) Низкая конкурентоспособность национальной экономики на глобальном уровне (положение в замыкающей группе стран)
Особо подчеркнем, что с этой точки зрения критически оценивать следует не объективные процессы пространственной самоорганизации общества, а анклавный характер развития страны в условиях сырьевой (полупродуктовой) экономики неполного цикла.
Было бы наивно полагать, что уже «завтра» в России на смену экономики деградации придет экономика развития. Поэтому возникает важный вопрос: в условиях продолжающегося спада и втягивания национальной экономики в гло-
Как видно из приведенной табл. 4, только привлекательные для экономически активного населения и потенциальных инвесторов поселения имеют шанс сохранить свою жизнеспособность в условиях «сжатия» страны в немногочисленные анклавы.
Общий итог «развития» России за последние десятилетия шокирующий: практически вся территория страны, находящаяся вне крупнейших городских агломераций, оказывается «неперспективной».
Таким образом, на основании вышеизложенных фактов и оценок приходим к следующим обобщениям:
1. Происходящий в регионах России крупногородской сдвиг в организации производительных сил только по форме отвечает процессу агломерирования, тогда как по своей сути прямо ему противоположен и является анклавизацией — стихийным сжатием хозяйственной ойкумены национальной экономики.
2. Агломерирование в России поняли не как инструмент развития, а как средство сокращения
бальный капиталистический рынок на правах зависимого сырьевого придатка у каких поселений Челябинской области есть шансы сохранить свою жизнеспособность?
Жизнеспособность любого поселения определяется сочетанием нескольких факторов: административных (политико-административный статус населенного пункта), масштабных (от запаса человеческого капитала до налогового потенциала территории) и позиционных, связанных с местоположением (табл. 4).
бюджетных расходов на обустройство территории страны за счет стихийной концентрации населения в сверхкрупных городах!
3. Территории вне крупнейших городских агломераций — анклавов подвергаются экономическому опустыниванию. Для самих же крупнейших городов характерен феномен количественного роста без качественного развития за счет мобилизации демографических ресурсов периферии.
4. Пространственная логика развития деградирующей национальной экономики: неперспективные деревни ^ неперспективные города ^ неперспективные (дотационные) регионы и в итоге ^ неперспективная (неконкурентоспособная) страна.
5. Перспективы у так называемых неперспективных территорий (а сейчас это чуть ли не вся территория страны, вне крупнейших агломераций) появятся только в условиях перехода от эко -номики деградации к подлинной экономике развития.
Таблица 4
Факторы жизнеспособности городских и сельских поселений
Административные Масштабные Позиционные
Административный статус поселения Людность поселения и ее динамика Транспортно-географическое положение в общей системе расселения: степень выгодности/невыгодности
Степень развития центральных функций (образование, здравоохранение, культура, розничная торговля и др.) Степень развития внешних коммуникационных функций
Производственные функции (устойчивость градо- и поселкообразую-щей базы)
Налоговый потенциал территории и бюджетная самодостаточность
Аттрактивность (привлекательность) поселения для экономически активного населения и потенциальных инвесторов
Список литературы
1. Географический энциклопедический словарь / гл. ред. А. Ф. Трешников. — М. : Совет. энцикл., 1989. — 345 с.
2. Дегтярев, П. Я. Основные проблемы экономического ландшафтоведения / П. Я. Дегтярев. — Саар-брюккен, Германия : LAP Lambert Academic Publishing GmbH & Co. KG, 2012. — 120 с.
3. Дегтярев, П. Я. Экономика деградации / П. Я. Дегтярев. — Челябинск : Край РА, 2017. — 320 с.
4. Лаппо, Г. М. Города России: Взгляд географа / Г. М. Лаппо. — М. : Новый хронограф, 2012. — 504 с.
5. Кац, А. Е. Агломерации: новые возможности развития городов / А. Е. Кац // Проблемы экономики и менеджмента. — 2015.— № 5 (45). — С. 51—53.
6. Колодин, А. В. Городские агломерации второго порядка как фактор экономического развития региона / А. В. Колодин // Нац. интересы: приоритеты и безопасность. — 2012. — № 31 (172). — С. 28—37.
7. Малеева, Т. В. Перспективы развития агломераций в России / Т. В. Малеева // Теория и практика обществ. развития. — 2014. — № 10. — С. 124—126.
8. Нещадин, А. Городская агломерация как инструмент динамичного социально-экономического развития регионов России / А. Нещадин, А. Прилепин // Общество и экономика. — 2010. — № 12. — С. 14—19.
9. Новейший словарь иностранных слов и выражений. — М. : АСТ, 2007. — 976 с.
10. Норвич, Дж. История Византии / Дж. Норвич. — М. : АСТ, 2010. — 542 с.
11. Патрушев, А. В. Разделение России на 20 агломераций: реальность или утопия / А. В. Патрушев // Экономика региона. — 2011. — № 1. — С. 241—244.
12. Пивоваров, Ю. Л. Основы геоурбанистики: Урбанизация и городские системы / Ю. Л. Пивоваров. — М. : ВЛАДОС, 1999. — 232 с.
13. Развитие городских агломераций : аналит. обзор. Вып. 2. — М. : М-во регион. развития РФ, 2015. — 72 с.
14. Смирнягин, Л. В. Агломерации: за и против / Л. В. Смирнягин // Город. альм. — 2008. — Т. 3. — С. 152—168.
15. Экономическая география капиталистических и развивающихся стран. — М. : Изд-во МГУ, 1986. — 528 с.
Сведения об авторе
Дегтярев Павел Яковлевич — кандидат географических наук, доцент, доцент кафедры экономической теории и регионального развития Челябинского государственного университета, Челябинск, Россия. dp19721@ mail.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University.
2018. No. 7 (417). Economic Sciences. Iss. 61. Pp. 67—73.
ENCLOSIVE DISPOSITION OF SPATIAL DEVELOPMENT OF RUSSIA
P.Ya. Degtyarev
Chelyabinsk State University, Chelyabinsk, Russia. dp19721@mail.ru
In a situation where the spatial development of the country and certain regions in its composition the official authorities began to reduce to the formation of agglomerations, it is extremely important to evaluate the latest trends in the spatial organization of the country's productive forces in the context of the author's hypothesis of enclave development. The purpose of the article is to assess the centripetal shift in the organization of productive forces in Russia, ie, an ever-increasing concentration of population and economic activity in the largest cities. Involvement of methods of spatial analysis made it possible to establish that the centripetal shift only in form corresponds to the agglomeration process, whereas in its essence it is directly opposite to it and is an enclave — the spontaneous contraction of the economic ecumene of the national economy. In these conditions, the problems of the development of so-called "unpromising" territories are exacerbated (practically the whole territory of the country outside the largest urban agglomerations is periphery).
Keywords: spatial development, productive forces, agglomeration, enclave, periphery.
References
1. Treshnikov A.F. Geograficheskiy entsiklopedicheskiy slovar' [Geographical encyclopedic dictionary]. Moscow, 1989. 345 p. (In Russ.).
2. Degtyarev P.Ya. Osnovnye problemy ekonomicheskogo landshaftovedeniya [The main problems of economic landscape studies]. Saarbrücken, Germany, LAP Lambert Academic Publishing GmbH & Co. KG Publ., 2012. 120 p. (In Russ.).
3. Degtyarev P.Ya. Ekonomika degradatsii [Economics of degradation]. Chelyabinsk, 2017. 320 p. (In Russ.).
4. Lappo G.M. Goroda Rossii: Vzglyadgeografa [Cities of Russia: The Geographer's View]. Moscow, 2012. 504 p. (In Russ.).
5. Kats A.Ye. Aglomeratsii: novye vozmozhnosti razvitiya gorodov [Agglomerations: new opportunities for urban development]. Problemy ekonomiki i menedzhmenta [Problems of Economics and Management], 2015, no. 5 (45), pp. 51—53. (In Russ.).
6. Kolodin A.V. Gorodskiye aglomeratsii vtorogo poryadka kak faktor ekonomicheskogo razvitiya regiona [Urban agglomerations of the second order as a factor of the region's economic development]. Natsional'nye interesy: prioritety i bezopasnost' [National interests: priorities and security], 2012, no. 31 (172), pp. 28—37. (In Russ.).
7. Maleeva T.V. Perspektivy razvitiya aglomeratsiy v Rossii [Prospects for the development of agglomerations in Russia]. Teoriya i praktika obshchestvennogo razvitiya [Theory and practice of social development], 2014, no. 10, pp. 124—126. (In Russ.).
8. Neshchadin A., Prilepin A. Gorodskaya aglomeratsiya kak instrument dinamichnogo sotsial'no-ekonom-icheskogo razvitiya regionov Rossii [Urban aglomeration as an instrument of dynamic social and economic development of Russian regions]. Obshchestvo i ekonomika [Society and Economics], 2010, no. 12, pp. 14—19. (In Russ.).
9. Noveyshiy slovar' inostrannykh slov i vyrazheniy [The newest dictionary of foreign words and expressions]. Moscow, 2007. 976 p. (In Russ.).
10. Norvich Dzh. Istoriya Vizantii [History of Byzantium]. Moscow, 2010. 542 p. (In Russ.).
11. Patrushev A.V. Razdeleniye Rossii na 20 aglomeratsiy: real'nost' ili utopiya [The division of Russia into 20 agglomerations: reality or utopia]. Ekonomika regiona [Economy of Region], 2011, no. 1, pp. 241—244. (In Russ.).
12. Pivovarov Yu.L. Osnovy geourbanistiki: Urbanizatsiya i gorodskiye sistemy [Fundamentals of georban-istics: Urbanization and urban systems]. Moscow, 1999. 232 p. (In Russ.).
13. Razvitiye gorodskikh aglomeratsiy: analiticheskiy obzor. Vyp. 2 [Development of urban agglomerations: an analytical review. Iss. 2]. Moscow, 2015. 72 p. (In Russ.).
14. Smirnyagin L.V. Aglomeratsii: za i protiv [Agglomeration: pro et contra]. Gorodskoy al'manakh [Urban almanac], 2008, vol. 3, pp. 152—168. (In Russ.).
15. Ekonomicheskaya geografiya kapitalisticheskikh i razvivayushchikhsya stran [Economic geography of capitalist and developing countries]. Moscow, 1986. 528 p. (In Russ.).
