CC BY
198
УДК [94:364.22](420:47)“18/1917”
САЛАМАТОВА Ольга Валерьевна, кандидат исторических наук, доцент, заведующая кафедрой всеобщей истории Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Автор 24 публикаций, в т.ч. одной монографии
АНГЛИЙСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО О БЕДНЫХ В РУССКОЙ НАУЧНОЙ И ОБЩЕСТВЕННОЙ МЫСЛИ
КОНЦА XIX - НАЧАЛА XX ВЕКА
В статье рассматривается интерпретация английского опыта призрения бедных в русской общественной мысли в период реформирования системы призрения и «благотворительного бума» в России. Сравнительный анализ работ русских и английских авторов позволяет прийти к выводу, что интеллектуальная элита России была открыта для английского опыта и призывала к созданию системы общественного призрения, сочетавшей централизованный характер с системой местного самоуправления и основанной на чувстве гражданственности.
Англия, Россия, бедность, благотворительность, общественное призрение
На рубеже Х1Х-ХХ веков обращение к западному опыту в деле общественного призрения становится важной темой в русской печати. Целенаправленное изучение иностранного опыта началось в России в 90-е годы XIX века. В 1892 году была учреждена Комиссия под руководством члена Госсовета К.К. Грота для анализа и пересмотра законодательства по общественному призрению. Ряд членов комиссии - юрист и библиотековед С.М. Латышев, профессор Петербургского университета П.И. Георгиевский, историк В.И. Герье - изучали зарубежный опыт с практическими целями и представили свой анализ в обстоятельных трудах. Вторым мотивом для появления работ на эту тему стало создание в 1895 году Попечительства о Домах трудолюбия и работных домах под руководством Императрицы Алексан-
© Саламатова О.В., 2011
дры Федоровны и открытие в 1897 году журналов «Трудовая помощь» и «Вестник благотворительности». Кроме того, в 1897 году была учреждена особая премия имени Императрицы Александры Федоровны для поощрения сочинений по вопросам призрения бедных, в т.ч. переводов работ иностранных авторов.
В отечественной историографии изучение системы призрения в дореволюционнной России началось спустя 100 лет после организации Комиссии Грота. За двадцать лет исследования, стартовавшие с нулевой отметки, превратились в настоящий поток1. Однако вопрос о влиянии английского опыта на развитие помощи бедным в России и само английское законодательство о бедных не получили еще должного внимания историков. Среди немногих работ по этой теме можно отметить статьи Ю.Е. Барло-
вой2. Цель данного исследования - выявить, какое значение имел английский опыт призрения бедных для российской образованной и общественно активной элиты в практическом плане и с точки зрения системы ценностей нравственного и политического характера.
Большой вклад в изучение иностранного опыта и представления его широкому русскому читателю внесли юристы. Работы С.М. Латышева и П.И. Георгиевского3, вышедшие в период деятельности Комиссии Грота, ставили вопрос о полном реформировании системы призрения в России и предлагали модель для развития русской благотворительности. В этих работах был представлен сравнительный анализ западноевропейских и русской практик призрения с историческим экскурсом и освещением современного состояния дел. Большое внимание в них уделялось разграничению функций государственного призрения и частной благотворительности, роли государства в организации призрения, праву нуждающихся на призрение, целям и основным принципам призрения. Именно в Англии эти вопросы были поставлены на научную основу еще в первой половине
XIX века и решались с помощью парламентских реформ и деятельности центральных органов призрения бедных.
Насколько далеко отстояли друг от друга английская и российская системы призрения бедных к концу XIX века можно судить по формам их организации и путям финансирования.
В Англии с 1871 года государственным призрением занималось отдельное министерство -Департамент местного самоуправления (Local Government Board). Оно определяло правила и издавало распоряжения для реализации Закона о бедных 1834 года, а также проводило ревизию всех учреждений государственного призрения. Жесткий контроль был оправдан тем, что единственным источником финансирования были налоги (poor rate). Политика призрения бедных основывалась на строгих принципах. Удовлетворялась только действительная и очевидная нужда. Помощь ограничивалась минимумом необходимого. Положение получающего помощь не могло быть лучше положения
живущего своим трудом. Пользование пособием обязательно влекло за собой невыгодные последствия, что заставляло обращаться за ним только в случае реальной нужды. Основной формой помощи было помещение бедных в закрытые учреждения - работные дома. Так называемая «открытая помощь» (помощь по месту жительства) допускалась в исключительных случаях. Частная благотворительность в Англии становилась все более рациональной. Общества стремились к координации деятельности и сотрудничеству с государственными органами. Многие организации занимались профессиональной подготовкой кадров для благотворительной работы. Чтобы сделать помощь более адресной, создавались информационные бюро. Пресса остро критиковала неразборчивое милосердие. Присущее благотворительности религиозное чувство дополнялось духом гражданственности. Большинство мужчин в Англии уже имело избирательные права. Государство и общество были заинтересованы в устранении проистекавшего из бедности «духа зависимости» у тех, кто мог участвовать в выборах.
Серьезным отличием русской сферы призрения было фактическое слияние государственного призрения и частной благотворительности в организационном и финансовом плане. По закону за общественное призрение в России отвечали четыре группы органов. Во-первых, это широкий спектр учреждений и обществ, состоявших в ведении министерства внутренних дел. Самые важные из них - земские и городские учреждения и приказы общественного призрения для неземских губерний - носили сословный характер, что в корне препятствовало созданию единой системы призрения хотя бы на местном уровне. Вторую группу составляли учреждения, находившиеся под прямым покровительством членов императорского дома, самым известным из них было Ведомство учреждений императрицы Марии. В третью группу входили благотворительные учреждения Императорского человеколюбивого общества, а в четвертую - попечительства о бедных различных ведомств.
Ведомство учреждений императрицы Марии и Императорское человеколюбивое общество не предоставляло никаких финансовых отчетов государственным органам. Финансирование земских учреждений должны были осуществлять сами земства. Закон не устанавливал ни основания для оказания помощи, ни ее пределы, ни форму4. Приказы общественного призрения с 1887 года субсидировались частично из средств министерства внутренних дел, частично из сумм губернских земских сборов.
Частные и общественные благотворительные учреждения формально состояли в подчинении этих четырех групп органов, и говорить о единой и эффективной политике в сфере призрения бедных не приходилось. Практиковались архаические формы неразборчивой благотворительности, особенно в регионах с богатым купечеством.
Члены Комиссии К.К. Грота понимали, что для реформы системы общественного призрения необходимы строгие юридические нормы. Наибольшей четкостью отличался «Обзор» Латышева. Он определил государственное и частное призрение в выражениях, присущих английскому Закону о бедных, и подчеркнул, что только государственная система дает надежное обеспечение каждого нуждающегося. По мнению П.И. Георгиевского, государство должно было обладать правом надзора и контроля, но ограничить свое вмешательство в сферу частной благотворительности. Оба автора «по-английски» видели цель общественного призрения: «удовлетворение необходимейших потребностей человеческого существования» (С.М. Латышев), оказание только «крайне необходимой помощи», дабы не обременять налогами население и не создавать тунеядцев (П.И. Георгиевский)5. Последний предлагал по английскому примеру ввести в России поголовный налог для бедных и на эти средства создать сельские колонии для решения проблемы занятости населения.
Оба автора считали лучшими чертами английской системы организацию частной благотворительности и ее взаимодействие с государственными органами, ответственность чинов-
ников и жесткий финансовый контроль. Однако другая характерная для Англии черта - преимущественное оказание помощи в работном доме - их не вдохновила. Работный дом после реформы 1834 года защищал бедняка от голода, но он также выполнял репрессивную функцию, благодаря комплексу старательно подобранных «лишений» (оторванность от семьи и суровая дисциплина). Только крайняя нужда могла заставить человека обратиться за помощью. Однако Латышев видел преимущество системы закрытого призрения в том, что работный дом являлся критерием для определения меры необходимой помощи. При отказе вступить в работный дом дальнейшее попечение просителю не оказывалось6.
В работах Латышева и Георгиевского можно выделить общий компонент, «ядро», служившее опорой остальным рассуждениям, а именно - европейский опыт, обобщенный в виде ряда теоретических положений. У Латышева они идут в начале работы и являются экстрактом английской системы. Он пишет: «Для нас представляет особый интерес англо-американская система организации призрения, которая сумела примирить полную самостоятельность местных установлений призрения с началом строгого подчинения их центральной власти»7. У Георгиевского эти положения предшествуют его реформаторским предложениям. По его мнению, в странах Европы уже сложились образцово устроенные отрасли общественного призрения. Суммируя их, можно получить систему организации благотворительности, «которую только должно постараться умело пересадить на нашу почву с теми изменениями, которые окажутся необходимыми в силу иного склада нашей жизни...»8.
П.И. Георгиевский понимал, что «пересадка» западного опыта потребует серьезных изменений в общественном устройстве России. В проекте об организации призрения бедных в городах он пишет о нежелании церкви ставить приходскую благотворительность в зависимость от общественного управления. В Англии в ходе развития Закона о бедных приходы стали светскими административными единицами.
В 1882-1888 годах городское управление Москвы ставило перед Московской епархией вопрос о совместной организации участковой или приходской благотворительности, но не получило ответов. Поэтому Георгиевский предалагал обойтись без согласия духовного ведомства и взять в качестве административной единицы не приход, а полицейский участок. Общественное призрение мыслилось им как организованное всецело на светских началах9.
Однако Комиссия К.К. Грота отказалась от прямого заимствования западного опыта. Стремление создать единую систему наподобие английской в конечном счете уперлось в сословную структуру Российской Империи как в глухую стену Верховная власть была против ее изменения10. Драматизм ситуации заключался в том, что Комиссии удалось выработать новый взгляд на общественное призрение, предложить альтернативы, была проделана колоссальная работа по сбору информации по всей России, но она оказалась невостребованной. Смерть К.К. Грота в 1897 году стала естественным концом и для Комиссии, прекратившей свою деятельность в 1898 году
Но интерес к передовому европейскому опыту не угас. В.И. Герье, чья «Записка об историческом развитии способов призрения...»11 сыграла большую роль в дискуссии Комиссии по проектам реформы общественного призрения, был горячим сторонником внедрения в России «трудовой помощи». Работа Герье, посвященная домам трудолюбия12, была основана на материале опросных листов, разосланных Комитетом попечительства о домах трудолюбия в 1897 году уже существующим заведениям подобного рода. Целью автора было показать, каким должен быть дом трудолюбия в соответствии с его главной задачей оказания временной трудовой помощи людям, не имеющим иных средств к существованию. По назначению и порядкам он не походил на английский работный дом. Его аналогом в Англии мог быть так называемым labour test - форма «открытой помощи» в обмен на тяжелую работу. Тем не менее идеи В.И. Герье об организации трудовой помощи
представляются близкими идеям таких защитников принципов английского системы, как К.С. Локк и Т. Фауль.
К.С. Локк ратовал за рациональный подход к милосердию. В 1870 году он создал Лондонское общество организации благотворительности для координации деятельности отдельных обществ. Он выступал за индивидуальное отношение к каждому случаю нужды, протестовал против облагодетельствования бедняков в массе - бесплатных обедов, кормления детей, временных пособий, благотворительных продаж товаров по заниженным ценам и т.п.13 Т Фауль, автор книги «The Poor Law» (в переводе «Призрение бедных в Англии») считал важной задачей предупреждение пауперизма, вызываемого неразборчивой благотворительно-стью14. Герье также выступал за специализацию благотворительных заведений в соответствии с категориями призреваемых, резко критиковал бесплатные столовые, ночлежные дома и т.п. места, где находили приют здоровые нищие: «...Где нищенство процветает, трудовая помощь не может пустить корней»15.
Из всех рассмотренных в работе заведений явное предпочтение он отдает Евангелическому дому трудолюбия, основанному в Санкт-Петербурге в 1886 году. Успешной представляется его организация, постепенная трансформация в подобие земледельческой колонии, устройство на работу бывших обитателей. Однако он отнюдь не самоокупаем («не может быть и речи о покрытии расходов доходами»), его основной контингент (мужчины 20-60 лет «без воли и энергии», «с израненной совестью») не может превратиться в тружеников за короткий срок, и только треть его удерживается на найденной работе16. Именно такой сорт взрослых мужчин находился в работных домах Англии в периоды, когда не было экономических кризисов. По данным Ашротта, в 1885 году в работных домах Лондона лишь 10% обитателей составляли работоспособные мужчины, и лишь 1% из них мог работать («их лица говорят о том, что их лучше держать взаперти от мира»)17. Остальное население работных домов напоминало обитателей богадельни. Работ-
ный дом в принципе не мог приносить никакой прибыли и обходился очень дорого.
Трудовая помощь представлялась современникам привлекательной формой занятия бедных работой, в т.ч. и с воспитательной точки зрения. Однако, как показывал опыт других стран, она не могла решить проблему бедности и дать желаемые результаты в борьбе с нищенством. Россия не стала исключением. Невозможно было занять в Домах трудолюбия все свободные рабочие руки. Труд работавших был малопродуктивным и создавал нездоровую конкуренцию для кустарей и ремесленников на рынке. Сам Герье сетовал на то, что организаторы домов трудолюбия, будучи влиятельными людьми, дают своим заведениям преимущества, разоряющие других производителей18. Англия прошла этап широкого развития всех видов «открытой помощи», в т.ч. трудовой, в 1760-1834 годы. В ходе него были созданы наследственные поколения пауперов, и с 1834 года государство стремилось ее минимизировать и создавать работные дома. Вероятно, этот негативный опыт прошел мимо внимания В.И. Герье и других сторонников трудовой помощи в России.
В умах русских исследователей английский опыт общественного призрения неизбежно должен был конкурировать с опытом Германии. По отзывам русских авторов, наиболее привлекательными чертами последнего были рабочие колонии и т.н. «эльберфельдская система». Обилие земли в России делало устройство сельскохозяйтсвенных колоний в принципе возможным, а «эльберфельдская система», названная так по имени города, где ее создали, давала возможность оказания адресной помощи. В Эльберфельде у официального попечителя бедных были помощники из местных жителей. Каждый из них опекал по 2-4 нуждающиеся семьи, которые они регулярно посещали, опрашивали и в случае необходимости снабжали работой или пособием. Для русских авторов это было эффективной и гуманной альтернативой английскому работному дому В.И. Герье примерно по этому типу организовал в Москве в 1893-1894 годах систему участковых городских попечительств о бедных19.
Тема «Эльберфельд против работного дома» активно обсуждалась и в зарубежной печати. Английская точка зрения стала известной русскому читателю из перевода книги Т Фауля «Призрение бедных в Англии», вышедшего в 1899 году. В книге автор полемизировал со своим немецким оппонентом Л. Зейффард-том, писавшим о пагубном влиянии работных домов на нравственное развитие.
Фауль дает волю своей иронии, описывая контроль немецкого государства над нравственным поведением граждан. Секрет «пресловутой модной системы Эльберфельда», по его мнению, состоит в опросе, предварявшем каждое получение помощи. Этот опрос он рассматривает как репрессивную меру по отношению к нуждающемуся. «С английской точки зрения», писал Фауль, этот опросный лист является «каким-то орудием умственной пытки». В Лейпциге он начинается маленькой проповедью о необходимости искренности, послушания и скромности. Нуждающийся должен сообщать каждую подробность о своей жизни. Он не может держать собак, показываться в местах общих увеселений, обязан объявить, ведет ли его семья нравственную жизнь. Попечитель имеет право вмешиваться в жизнь его семьи. И это происходит раз в две недели20 .
Фауль считал такое вмешательство в частную жизнь чрезмерным. Немецкая регламентация противоречила либеральному духу Англии. Другое объяснение неприемлемости этой системы дал К.С. Локк. Его работа «Организация благотворительности» («Charity Organization») вышла в России в 1901 году. Эльберфельд в 80-е годы XIX века насчитывал 71 тыс. жителей. В Лондоне в 1881 году проживало свыше
3 млн 815 тыс. чел. Его приходы были большими и разнообразными по социальному составу. В нем и в других крупных городах немецкая система была неприменимой. Кроме того Локк считал благотворительность искусством, которому надо учиться, и полагал, что не все люди обладают необходимыми душевными и умственными качествами для проведения обследования (английского аналога опроса)21. Однако в России система, предложенная В.И. Герье в Москве,
стала быстро распространяться в других городах, поскольку представляла в тех условиях наиболее действенный вид помощи.
После прекращения деятельности Комиссии К.К. Грота работы по английской системе общественного призрения продолжали выходить. В 1901 году был издан перевод труда немецкого исследователя Ф. Ашротта «Призрение бедных в Англии»22. Впервые работа вышла в Лейпциге в 1886 году. Комитет Попечительства о домах трудолюбия счел ее желательной в России и обратился к автору с просьбой написать дополнение о 90-х годах. Ашротт предпринял новую поездку в Англию и написал очерк 1898 года. Именно его труд получил премию Александры Федоровны на первом конкурсе по ее соисканию.
Но не все книги, получившие поощрения, имели научную ценность. В 1912 году эта премия досталась профессору Казанского университета В.Ф. Залескому. В разделе по Англии книга была компиляцией труда Ашротта. Она обнаруживает полное отсутствие профессиональных навыков и объективности. Выводы автора являлись образцом англофобии и одой «победоносной германской нации». Он не признавал гуманизм руководящим началом английской системы общественного призрения. Англичане описаны как холодные, расчетливые, лишенные сострадания люди, беспощадно пресекающие для «неприспособленных» бедняков возможность «размножаться» путем сноса дешевого жилья и заключения их в работные дома23.
После роспуска Комиссии К.К. Грота русские авторы чаще писали об отдельных направлениях или формах призрения. В 1910 году вышла серия работ В.А. Гагена о помощи трудоспособным бедным, борьбе с нищенством и помощи престарелым в Западной Европе, где большое место было уделено Англии24 . Статья
о нищих показывала, с одной стороны, неискоренимость «антисоциального паразитизма», с другой, неутомимость попыток британского государства ликвидировать слабые места системы призрения, позволяющие такому паразитизму существовать. Работа о призрении престарелых свидетельствовала о новом взгляде
на роль государства в помощи бедным. Задачей стало уже не предотвращение голодной смерти, а своевременное поддержание экономически слабеющих граждан. Престарелых бедняков рассматривали как «ветеранов труда», отдавших свои силы для процветания родины25 . Этот взгляд нашел свое воплощение в английском законе 1908 года о пенсиях по старости. В 1916 году появилась работа П.Г. Ганзена «Охрана детства в Англии», отразившая эволюцию законодательства и частной благотворительности в деле защиты детей26 . Автор совершил поездку в Британию для изучения опыта на месте. Ранее, в 1906 году, вышла работа
В.Ф. Дерюжинского, юриста и редактора журнала «Трудовая помощь»27 . Она была посвящена готовящемуся коренному пересмотру законодательства о бедных в Англии. В 1905 году в Великобритании был принят Акт о помощи безработным. Английская система общественного призрения представала перед русским читателем живым, развивающимся организмом, не лишенном недостатков, но гибко реагирующим на потребности времени и новые политические и социальные идеи.
Английский опыт в начале XX века все активнее внедрялся в русскую жизнь в виде заимствования отдельных форм, таких как детские приюты-семьи, «Лига юных сотрудников», учебные корабли для мальчиков и др. Большинство работ русских авторов конца XIX - начала
ХХ века показывают, что интеллектуальная элита была открыта для европейского, в т.ч. английского опыта, призывала к отказу от архаических форм благотворительности с преимущественно религиозной мотивацией и к созданию системы общественного призрения, основанной на чувстве гражданственности и сочетавшей централизованный характер с системой местного самоуправления. Однако эти принципы были несовместимы с сословной структурой и самодержавием. Благотворительный «бум» вобрал в себя лишь отдельные формы рационально организованного призрения и не смог снизить социальной напряженности в России перед грядущими испытаниями мировой войны и революции.
Примечания
1 Наиболее полно благотворительная деятельность в масштабе Российской империи представлена в фундаментальной работе Н.Г. Ульяновой: Ульянова Н.Г. Благотворительность в Российской империи, XIX - начало XX века. М., 2005.
2 См.: Барлова Е.Ю. Работные дома в истории английской социальной политики // Наука и школа. 2009. № 5.
С. 73-75; Система социальной помощи в Англии XVII - первой половины XIX вв. и конструирование нарративов о «старом законодательстве о бедных» // Диалог со временем: альм. интеллектуальной истории ИВИ РАН. 2009. № 28.
3 Латышев С.М. Обзор действующих иностранных законов о призрении бедных в связи с постановлениями нашего законодательства по тому же предмету. СПб., І889; Георгиевский П.И. Призрение бедных и благотворительность. СПб., І894.
4 Положение о губ. и уездн. земских учреждениях от 12 июня 1890 года.
5 Латышев С.М. Указ. соч. С. IX; Георгиевский П.И. Указ. соч. С. 84.
6 Латышев С.М. Указ. соч. С. І3.
7 Там же. С. XIII.
8 Георгиевский П.И. Указ. соч. С. 43.
9 Там же. С. 99-І00.
10 О причинах прекращения деятельности комиссии К.К. Грота см.: УльяноваГ.Н. Указ. соч. С. І63-І77.
11 Герье В.И. Записка об историческом развитии способов призрения в иностранных государствах и о теоретических началах правильной его постановки. СПб., І897.
12 Герье В.И. Что такое Дом Трудолюбия. СПб., І897.
13 ЛоккК.С. Организация благотворительности. СПб., І90І. С. 2І.
14 Фауль Т. Призрение бедных в Англии. СПб., І899. С. І9.
15 Герье В.И. Указ. соч. С. 39.
16 Там же. С. І0-ІІ.
11 Ашротт Ф. Призрение бедных в Англии. СПб., І90І. С. 375.
18 Герье В.И. Указ. соч. С. 4І.
19 Ульянова Н.Г. Указ. соч. С. І7І.
20 Фауль Т. Указ. соч. С. 60-62
21 Локк К.С. Указ. соч. С. 23, 39-40
22Ашротт Ф. Указ. соч.
23 Залеский В. Ф. Системы призрения бедных в законодательной практике главнейших западноевропейских государств. Казань, І9І2. С. 299-300
24 Гаген В.А. Бродяга, нищий и бедняк в Западной Европе. СПб., І9І0; Он же. Обязательное призрение трудоспособных бедных в Западной Европе. М., І9І0; Он же. Обязательное призрение в Англии и Франции. СПб., І9І0.
25 Гаген В.А. Обязательное призрение престарелых. С. 3.
26Ганзен П.Г. Охрана детства в Англии. Петроград, І9І6.
27ДерюжинскийВ.Ф. Призрение бедных в Англии. СПб., І906.
Salamatova Olga
ENGLISH LEGISLATION ABOUT THE POOR IN THE RUSSIAN SCIENTIFIC AND PUBLIC THOUGHT OF THE LATE XIX - EARLY XX CENTURIES
The article deals with the interpretation of the English Poor Law practice by the Russian public writers in the period of the public assistance system reforms and “the charity boom” in Russia. The author has analyzed and compared the views of Russian and English contemporaries and come to the conclusion that the Russian intellectual elite was open to the English experience and called to organize the public assistance system which could be founded on the sense of civicism and combined centralization with the local government.
Контактная информация: e-mail: [email protected]
Рецензент - Новикова И.Н., доктор исторических наук, профессор кафедры европейских исследований Санкт-Петербургского государственного университета
