CC BY
159
Анджело Маццони и его «Манифест воздушной футуристической архитектуры»
М.М.Гыбина
Имя Анджело Маццони (Angelo Mazzoni), как и его творчество, практически не изучено, хотя, по словам историка архитектуры Дэвида Уоткина (David Watkin), он был и остается «одним из самых самобытных по стилю архитекторов, которые работали в Италии в период междудвумя мировыми войнами» [1].
В отечественной историографии литературы по итальянскому футуризму очень мало. Сама тема итал ьянской архитектуры межвоенного периода сравнительно мало исследована в России. Скорее всего, это объясняется неоднозначным отношением к Италии тех лет в связи с установившимся там фашистским режимом, что блокировало даже возможность изучения у нас итальянской архитектуры первой половины XX века. Большинство книг и статей по истории современной архитектуры, касаясь архитектуры футуризма, вращаются вокруг центральной его фигуры - Антонио Сант-Элиа (Antonio SanfElia). Имена даже тех, кто содействовал продвижению итальянского авангарда в качестве международного течения - Марио Кьяттоне (Mario Chiattone), Вирджилио Марки (Virgilio Marchi), Иво Паннаджи (Ivo Pannaggi), Виничио
Паладини (Vinicio Paladini), Энрико Прамполини (Enrico PrampoLini), Гвидо Фьорини (Guido Fiorini) и Анджело Маццони, - остаются до настоящего времени практически неизвестными. Например, знаменитый критик архитектуры Бруно Дзеви (Bruno Zevi) в своей книге «История современной архитектуры» упоминает только работы Кьяттоне и Марки, называя их «недостаточно сильными» в сравнении с работами Сант-Элиа. А в книге «Архитектура XIX и XX веков» Генри-Рассела Хичкока (Henry-Russel Hitchcock), опубликованной в 1958 году, неожиданно наравне стакими признанными мастерами, какЛибера (Libera), Сант-Элиа, Терраньи (Terragni), Фиджини (Figini), Поллини (Pollini) и Микелуччи (Michelucci), упоминается Анджело Маццони.
В 1920-х годах футуризм стал постепенно угасать, но небольшое количество футуристических построек было все же реализовано, среди них следует отметить: «Маяк победы машин» (1927) Николая Дюлгерова (Nikolay Diulgheroff), Футуристический павильон на Туринской выставке 1928 года, спроектированный Э.Прамполини и построенный Фил-лья (FiIlia), Дюлгеровым, Амбрози (Ambrosi) и др., проекты
А.Маццони. Железнодорожная станция в Монтекатини-Терме, 1937
80 1 2012
Капелла-бара (1927) А.Сарториса (A.Sartoris) и павильона-ресторана архитектора Гвидо Фьорини на Колониальной выставке в Париже (1930). Тем не менее футуризм не получил существенного развития в архитектуре. Требует особого уточнения тот факт, что в период с 1922 по 1942 год культурная и архитектурная реальность Италии была очень «разноцветной». Лидеры разных архитектурных течений затрагивали в своем творчестве проблемы современности, что привело к полемике и неоднозначной трактовке таких основных терминов, как «рациональная архитектура», «связи с традицией», «классический дух» и др. В конце 1920-х - середине 1930-х годов многие архитекторы футуризма пытались открыть «третий фронт» в борьбе двух основных течений, чтобы разделить сцену между рационалистами и последователями академизма М.Пьячентини (M.Piacentini). В этом контексте особого упоминания заслуживает творчество Анджело Мац-цони (1894-1979), который создал свой собственный стиль.
Проекты Маццони на протяжении всей его долгой профессиональной деятельности причислялись к разным направлениям. Так, его Морскую казарму в Каламброне (1925-1926, Colonia di Calambrone), рядом с Пизой, искусствоведы относят к футуристической архитектуре, здание почтамта города Пола (1930) - к рационалистической, а главную железнодорожную станцию Флоренции (1927-1929) - к конструктивистской.
А. Маццони. Здание почтамта в Литтории, 1932
В 1927 году в журнале «Архитектура и декоративные искусства» Маццони опубликовал пространное монографическое эссе, в котором очертил основные проблемы в проектировании новыхжелезнодорожных зданий, заострив особое внимание на необходимости их практического обновления.
В 1932 году во время торжественного открытия нового города Литтория1 Маццони познакомился с Ф.Т.Маринетти (F.T.Marinetti). Тот уже на следующий день в статье «Героический ритм», напечатанной в «Народной газете», расхвалил архитектуру Маццони в Литтории, приблизив поэтику его архитектуры к поэтике Сант-Элиа. Встреча с Маринетти оказалась знаковой в жизни Маццони - в мае 1933 года он официально примкнул к футуристическому движению. В частном письме Маццони признается: «Фактически я только сейчас примыкаю к футуризму. Морально я принадлежал к этому движению с 1915 года, когда в поисках согласия с самим собой провозгласил себя последователем Сант-Элиа... Мне понадобилось семнадцать лет, чтобы создать мою первую по-настоящему и полностью футуристическую работу... и испытать радость, услышав, втом числе лично от Ф.Т. [Мари нетти], что мой почтамт в Литтории... футуристически превосходит простой рационализм» [2]. Таким образом, неоднозначная трактовка терминов приводит к неоднозначному пониманию термина «рациональная архитектура». Соглашаясь с некоторыми источниками («Architettura Moderna in Italia» под общей редакцией Ф.Д.Конте и Т.Контри,«Modern Classicism» Р.Стерна и др.), мы принимаем сторону тех, кто утверждает, что в основе всех архитектурных течений межвоенного
1 К1926 году закончилась фашизация государственного аппарата Италии. Рост населения итальянских городов шел быстрыми темпами. Это объяснялось давно начавшимся процессом превращения Италии из аграрной страны в аграрно-индустриальную. Новая градостроительная программа должна была решить потребность населения, прибывающего из сел в города, в жилье. Следуя этой программе на территории осушенных Понтийских болот в 50 км к югу от Рима были основаны в качестве земледельческих колоний два города - Литтория (1931) и Сабаудия (1933).
А.Маццони. Морская казарма в Каламброне, 1925-1926
периода в Италии лежит футуризм, т.е. началом начал всей итальянской архитектуры является движение, оказавшееся в архитектуре «бездетным».
В начале 1930-х годов футуризм переносит свой идеал скорости с машин на самолеты, в результате появляются манифесты аэроживописи, аэроскульптуры и т.п. В 1934 году совместно с Ф.Т.Маринетти и М.Соменци (М.Ботегш) Анджело Маццони опубликовал «Манифест воздушной футуристической архитектуры» (позже год издания был исправлен на 1931-й).
«Манифест воздушной футуристической архитектуры», несомненно, несет на себе отпечаток предшествующих футуристических манифестов, которых объединяет общая идея разрыва страдицией, поиск новыхформ передачи динамизма современной жизни. В таких манифестах формировался новый идеал красоты, основанный на легкости и жизненности. В них утверждалась связь как с человеческим мастерством и умением, так и с наукой. «Давайте вернемся к истокам, но не к архаизму египтян или примитивизму крестьян, но к архитектуре как следствию условий жизни, продиктованных современной наукой» [3].
В первом абзаце своего манифеста Маццони пишет, что «гений архитектора-футуриста Антонио Сант-Элиа - создателя новой мировой архитектуры - повсеместно навязывает геометрический, лирический блеск, производимый новыми конструктивными материалами» [4]. Далее Маццони перечисляет наиболее значимые победы футуристической архитектуры, к которым относит завод Линготто-ФИАТ, спроектированный Матте-Трукко (Майе-Тгиссо), как «первое конструктивное изобретение футуризма», работы Прамполини, Деперо (Оерего), Филлья и Фьорини. Последнему принадлежит изобретение «напряженных структур» ^егтзйтйШге) - первой механической конструкции из железа без железобетона, стороны которой поддерживаются центральной стальной мачтой и соединительными стержнями (затяжками), позволяющими людям циркулировать под практически невесомым (подвешенным) основанием. Говоря о Прамполини,Маццони упоминает созданный им Футуристический павильон на Национальной выставке декоративных искусств (1928), совместную работу Прамполини и Фьорини Колониальный павильон в Париже (1931), а также триумфальный проект «Гражданского аэропорта» натриеннале в Милане как пример«безукоризненной гармонии интерьера с экстерьером». К подобным сооружениям автор манифеста относит также «первые большие общественные футуристические здания: почтамт и железнодорожную станцию на побережье, летний лагерь на побережье Каламброне архитектора-футуриста Анджело Маццони» [5]. Как видим, архитектор посчитал нужным включить в манифест свои собственные работы, находя их наиболее удачными.
Но самым важным фактором в манифесте Маццони стала авиация, позволяющая предвидеть новые «художественные, общественные, политические, промышленные и коммерческие сценарии» и восхищаться «большим цельным городом
из непрерывных линий в полете». Видимые сверху воздушные пути и каналы «меняюточертания равнин,холмов и гор... населенных пунктов, каждый из которых имеет свою геометрическую форму и своеобразный ритм», подчиняясь новой реальности, созданной техническим прогрессом в целом и авиацией в частности, и продолжая переход, начатый в чертежах Сант-Элиа, от двухмерного к трехмерному пониманию города. Таким образом, Маццони в своем манифесте отрицает любую возможность исторической преемственности, в том числе и в градостроительном контексте. По его идее, «урбанизм Сант-Элиа, подпитанный ускоренным земледелием, аэропоэзией и аэроскульптурой, стимулирует рождение единого города, но на практике все города, воспетые автомобилистами и построенные людьми, игнорировавшими вид с птичьего полета, выглядят убого. Иными словами, традиционные урбанизм и архитектура, столкнувшиеся с потребностями современной жизни, закончили свое существование. Для гармонизации жизни на земле и в небе Маццони предлагает строительство единого города из непрерывных линий воздушных улиц, портов и гидроаэродромов «на подвижных молах из стали». Планировалисьтакже «воздушные пути и жилые дома с кар-
QUINDICINALC.
ANNO II N S -4JRE- I
I MARZO 1934 - XII
МРПТОШ:ДРСН A.MAZZONI-ttJOMM
В
5.E.MAPINETГ1:ОР1МО COllABOBATOCe
hñl " rara J эта» . :¡ i
Титульный лист журнала «Сант-Элиа», 1934
Ф.Т.Маринетти, А.Маццони, М.Соменци. Проект аэроархитектуры линейного города, 1934
La citta única a linee continué dal M anifesto dell'architettura aerea di F. T. Marinetti, Angiolo Maz zoni, Mino Somenzi - Proget-' to di Minos-Spiri.
Da »inutra a d«atra Mttora civil«, m(-tora commarciaJ«. »ettorr induciría* i* rural« sportivo Nal k>Uo»uoIo / ferro*»« pneumatiche. Nall« coatruxioni frandi faaci di a»<enaori. fiardini •tlt. aeroporti turi •tío «cc. a c c.
касами из стал и, стекла, железобетона, с мраморными полами, хрусталем, обилием камней, металлов,терракоты, керамики, электричества,светящихся газов. Фарфор,линолеум, дюжина конструкционных материалов, цветущие сады, пруды и каскады из воды,- все это уничтожит протекционный регионализм, или сельское наместничество, и даст Италии единый город с непрерывными линиями скорости, здоровья,удовольствия от жизни, действительно достойный фашистской авиации и ее главы Бенито Муссолини. Воздушные улицы будут изображены преимущественно в броском оптимистичном золотом цвете, чтобы в полете они казались лучами самого солнца, отражающимися в небесно-голубом океане, оттененном нежно-зелеными цветами земли. Полет в лучах заходящего солнца откроет для нас внизу сверкающий млечный путь длиною от Альп до Могадишо, составленный из букв слова ИТАЛИЯ» [б].
Манифест заканчивается призывом к Муссолини и родине, обычным в те годы также и для рационалистов, поскольку они, стараясь поддерживать режим, одновременно были увлечены поисками выражения сугубо национального и даже регионального характера в итальянской архитектуре - «итальянского национального начала». Стоит заметить, что итальянские рационалисты во главе с Джузеппе Терраньи были, пожалуй, единственными, кто видел острую необходимость в создании определенных типов зданий и их последующем совершенствовании. Ссылаясь на Древний Рим, который создавал «сериями» по всей империи одни и те же типы построек -амфитеатры,термы, базилики и т.д., Терраньи призывал в данный исторический момент «отказаться от индивидуализма» в архитектуре и использовать несколько основных, «тщательно отработанных и постоянно совершенствуемых типов», чтобы способствовать сплочениютерриторий и подъему общего национального духа Италии. Эти идеи нашли отклик и в работах Маццони, спроектировавшего и построившего в разные годы несколько зданий почтамтов и вокзалов.
Особое место в заявлениях футуристов первой (с 1909 года до Первой мировой войны) и второй (межвоенного десятилетия) волны занимает проблема материалов и конструкций. Понимание ее напрямую связано с трактовкой футуристами традиции. Например, У.Боччони (Ц.Воссюпт) пишет в своем манифесте, что «существуют понятия колонны и капители карниза. Незыблемое представление о материале: мрамор, бронза, древесина. Незыблемое понятие отделочных работ и декора. Понятие монументального, понятие вечной статики. Архитектору необходимо освободиться от всего этого и все забыть, чтобы стать архитектором... Прогресса в архитектуре не будет до тех пор, пока существует традиционное рабское подчинение материалам, конструкции, которую наша динамичная реальность воспринимаеттяжелым, громоздким, требующим длительного времени и потому дорогостоящим производством» [7].
Сант-Элиа, разделяющий эту концепцию, пишет, что «архитектура, отрываясь от традиций, невольно начинается заново. Расчет сопротивления материалов, использование
железобетона и стали исключают архитектуру, понимаемую в классическом и традиционном смысле. Современные строительные материалы и научные познания абсолютно не вяжутся с дисциплиной исторических стилей, что объясняет столь уродливо-комический вид "модных" строений, при создании которых легкость и строгое изящество горизонтальных балок и хрупкость цемента стремятся превратить в тяжеловесные арочные изгибы и массивные формы мрамора».
Резкое различие между миром современности и миром прошлого вызвано тем, чего раньше не было, считает Сант-Элиа. В жизнь людей вошли вещи, о возможности существования которых даже не подозревали в прошлом, изменились материальные условия, выявились духовные запросы во множестве сфер. Прежде всего, сформировался новый идеал красоты, прелесть которого пусть еще смутно почувствовали даже массы. Люди утратили приверженность монументальности, тяжеловесности, статичности, но зато обогатили свое восприятие вкусом клегкости, почти эфемерности, практичности и скорости. Они уже неловко себя чувствуют в соборах, на амвонах, во дворцах. Их стихия - огромные гостиницы, вокзалы, широкиеулицы, колоссальные порты, крытые рынки, светлые галереи, прямые проспекты и живительные просторы высвобожденных участков.
«Необходимо, - пишет Сант-Элиа, - упразднить украшательство. Проблему футуристической архитектуры следует решать путем гениальных находок и во всеоружии научно-технического опыта, отказавшись, наконец, от мошенничества с фотографиями Китая, Персии, Японии и отупляющей приверженности к нормам Витрувия. Все должно быть революционизировано. Необходимо использовать крыши, найти применение подвалам, меньше внимания уделять фасадам, переместить поиски хорошего вкуса от колонночек и подъ-ездиков к проблемам массового расселения, осуществлению развернутого строительства. Покончим же с архитектурой монументально-траурно-мемориальной. Выкинем монументы, тротуары, колоннады, лестницы, раздвинем улицы и площади, приподнимем уровень города» [8].
Тема используемых в строительстве материалов является общей для манифестов Боччони, Сант-Элиа и Маццони. Все они уделяют большое внимание структуре здания, но его фасад перестает играть первостепенную роль.
Использование новых материалов тесно связано с футуристической концепцией создания новой архитектуры как противопоставление прошлому. Как бы в продолжение мысли Сант-Элиа Маццони пишет, что «интерьер дома, одновременно механический, пластичный, светлый, прозрачный, с постоянно меняющимися мебелью и интерьерами,сдвойными и тройными стенами, позволяет создать ощущение тишины и интимности. Никаких спален, гостиных или кабинетов,только трансформируемые по желанию модные пространства. Выполненное с применением различных материалов цветовое разделение потолков и полов» [9]. В то же время понимание национальной традиции у рационалистов перекликается сот-
ношением к рациональности в древней архитектуре: «Смысл древней архитектуры заключался в преодолении веса материала, тянущего его к земле. В результате благодаря форме и расположению элементов рождался ритм, радующий глаз. Отсюда возникли традиционные пропорции и размеры. Что касается железобетона, эта шкала значений теряет всякий смысл и право на существование,так как появляются новые возможности (огромные консоли, большие проемы и, следовательно, плоскости из стекла, горизонтальные акценты, тонкие пилоны). Железобетон диктует новую эстетику, совершенно отличную от традиционной. Основной костяк здания, ритмический рисунок пустого и заполненного приобретают абсолютно иные формы» [10].
Творческая деятельность Маццони охватывает практически все грани архитектурного дела. В начале 1930-х годов, будучи сотрудником Министерства путей сообщения, он был назначен главным редактором журнала «Сант-Элиа», благодаря чему появился на архитектурной арене. Его практические и теоретические работы дают объективную картину архитектурной жизни Италии тех лет, позволяют оценить развитие конструктивных и строительных технологий и их влияние на авангардные стили.
Влияние футуризма особенно заметно в здании Морской казармы, признанном критиками архитектуры одной из самых ярких реализаций архитектурных концепций футуризма, а также в зданиях почтамта и вокзала в Литтории, соединивших идеалы футуристической эстетики города с частным случаем пропаганды режима Муссолини. Таким образом, эти три здания стали ярким примером смешения идей авангарда с классикой. Маццони выразил наиболее продвинутые архитектурные тенденции, отринув догматизм «международного стиля». Для него в архитектуре важнее всего были практичность и поиск решения действительно актуальных проблем, что сближало его с рационалистами во главе с ДжузеппеТерраньи и функционалистами, в частности с Джузеппе Пагано (Giuseppe Pagano). Практическое творчество Маццони не поддается какой-либо стилистической классификации, а его теоретические работы, в том числе и манифест, развивающие идеи футуризма, в частности идеи Сант-Элиа,являются важными документами истории, которые до сих пор не были оценены по достоинству. Маццони внес огромный вклад в развитие не только футуристической, но и рационалистической концепции в Италии. Постоянно проверяя положения обеих на практике и решая все новые задачи архитектуры, он оттачивал и дополнял теоретическую мысль как футуристов,так и рационалистов на протяжении всего своего творческого пути.
Литература
1. Уоткин Д. История западноевропейской архитектуры. Koln: Konemann, 2001.
2. Mangione F. L'architettura futurista e il manifesto dell'architettura aerea di Angiolo Mazzoni // Angiolo Mazzoni e l'architettura futurista. Roma: Supplemento a C.E.S.A.R. Settembre-dicembre, 2008.
3. Boccioni U. Architettura fururista. Manifesto // Crispolti E. Attraverso l'architettura futurista. Modena: Gallería fonte d'Abisso edizioni, 1984.
4. Mazzoni A. Manifesto futurista dell'architettura aerea // Crispolti E. Attraverso L'architettura futurista. Modena: Gallería fonte d'Abisso edizioni, 1984.
5. Ibid.
6. Ibid.
7. Boccioni U. Architettura fururista. Manifesto // Crispolti E. Attraverso l'architettura futurista. Modena: Gallería fonte d'Abisso edizioni, 1984.
8. Sant'Elia A. L'architettura futurista // Crispolti E. Attraverso l'architettura futurista. Modena: Gallería fonte d'Abisso edizioni, 1984.
9. Mazzoni A. Manifesto futurista dell'architettura aerea // Crispolti E. Attraverso l'architettura futurista. Modena: Gallería fonte d'Abisso edizioni, 1984.
10. Mantero E. Giuseppe Terragni. La progettazione Architettonica e la storia dell'architettura. Ban", 1983.
Literatura
1. Uotkin D. Istoria Zapadnoevropeyskoi arhitektury. Koin: Konemann, 2001.
Angelo Mazzoni and His «Manifesto of Aerial Futurist Architecture». By M.M.Gybina
The article is devoted to practical and theoretical works of Italian architect Angelo Mazzoni, including his Manifesto of aerial architecture. The Author focuses her attention on Mazzoni's Manifesto of aerial architecture, which was not published before in Russian architectural literature and remains queit unknown for Russian architectural community.
Ключевые слова: Анджело Маццони, Антонио Сант-Элиа, футуризм, архитекторы-футуристы, «Манифест воздушной футуристической архитектуры».
Key words: Angelo Mazzoni, Antonio Sant'Elia, futurism, futurist architects, «Manifesto of Aerial Futurist Architecture».
