CC BY
110
Андрогинность как подлинное состояние природы человека
О. М. Баранова, преподаватель, Оренбургский ГАУ
Энергия, наполняющая нашу сущность, невзирая на то, как выглядят наше физическое тело, мужская или женская форма, энергия, поддерживающая наше бытие, по природе своей андрогин-на. При этом она может выражать себя как мужское либо как женское естество, оставаясь, по сути, союзом этих двух начал.
В современной культуре поощряется доминантность формы (т.е. принадлежность человека к мужскому или женскому полу) как средства самовыражения. Человеческое сообщество всегда целенаправленно культивировало те аспекты природы человека, которые соответствуют ее вкусам и пристрастиям, общепринятым убеждениям.
В патерналистском сообществе мужчина должен обладать качествами лидера — напористостью и постоянной готовностью к борьбе, а от женщин требовались покорность, способность к деторождению и выполнению обязанностей по воспитанию детей. В каждом человеке на генном уровне заложены индивидуальные черты характера. Однако свойства, развиваемые обществом в своих членах, во многом определяются многоуровневыми условиями среды, культуры, социальными влияниями. И проявления бытия человека от этого не становятся менее андрогинными.
Тело человека принадлежит его сущности также, как духовная и душевная организация. Об этом размышляли Шеллинг, Герцен и Чернышевский, Фейербах и Маркс.
Человек не только мыслит, но и переживает, стремится к чему-то, страдает о чем-то. Человек не может быть абстрактной идеей, и всякие рассуждения о конкретности вне человека просто абсурдны.
Человек, в отличие от животного, приподнимает род на большую высоту. Сохраняющиеся и воспроизводящиеся способы адаптивной деятельности могут действовать сколь угодно долго. Только трансцендентирование за пределы природного приводят к возникновению социального в самых разнообразных его модификациях.
Современная природа для человека не просто нечто человеческое, она являет собой нечто, говоря словами Ф. Ницше, «слишком человеческое». Некоторые авторитетные авторы (например, Мишель Фуко) сегодня показывают, что половые отношения трансформировались из разряда собственно половой, сексуальной сферы жизнедеятельности в разряд отношений, характеризующих и формирующих личность. Природа стала превращаться в продукт общественного развития и, в зависимости от пола, стали определяться возможность или невозможность человеческого существования вообще, существующие формы возрастающей дифференциации, в которых люди реагируют на действительность, актуализируют необходимость выработки способов деятельности, помогающим им поддерживать самих себя. Хотя это, в известном отношении, и шаг назад, т.е. к тому состоянию, которое имеет место на органическом уровне бытия, тем не менее, тенденция к внутреннему единству в реакциях на внешний мир, закрепленная даже в заведомо ложных формах осознания действительности, может стать подлинной силой, выводящей общество из состояния кризиса.
Без стремления человека к единству со своим полом, телом вряд ли можно было бы достичь хоть какого-то удовлетворительного образа жизни. «Вся наша жизнь, прошедшая, настоящая и будущая, — писал Соловьев В. С., — есть в каждом своем данном состоянии фактический компромисс между осуществляющимся в мире высшим идеальным началом и тою материальною, несоответствующею ему средою, в которой оно осуществляется» [1].
Таким образом, оппозиция духовного и телесного в постановке проблемы пола не должна быть чрезмерной. И тело, и дух в одинаковой мере загадочны и не исчерпываются отношением господства и подчинения.
Любое чужое тело выступает для каждого предметом внешнего созерцания. Особенность такого созерцания заключается в том, что собственное «тело никогда не является предметом созерцания, ни внутреннего, ни внешнего, и только предметом мышления» [2]. Можно действительно лишь мыслить себя целиком, т.е. свое тело, но не восприни-
мать его целиком посредством внешнего чувства осязания. Там можно созерцать не наше тело, а только его образ. Следовательно, созерцание или мышление связано исключительно с фактом существования другого «я», с томлением и влечением к этому другому, иному. Самосозерцание есть только признание того, что это другое скрыто присутствует в нас.
Ни мужчина, ни женщина, таким образом, не могут созерцать самих себя; они могут только созерцать иное, поскольку это иное и есть единство телесного и духовного, материального и идеального. Пол человека, как видим, раскрывается в этом неустанном стремлении к другому. Он не пребывает в этом смысле ни в теле, ни в духе, ни в объекте, ни в субъекте, а представляет собой своего рода «виртуальную реальность», которая, обладая статусом объективного существования, никогда и ни при каких условиях не поддается прямому наблюдению.
Прав Н. А. Бердяев, утверждавший, что «пол есть стихия, разлитая во всем существе человека, а не дифференцированная его функция» [3].
Человек должен серьезно отнестись к полу как к источнику своей жизни. Пол присутствует и в теле, и в душе. Поэтому вне пола нет человека, как единства душевного и телесного. Тело как бы имеет отношение с двумя абсолютно разными пространствами. Во-первых, с некоторой модификацией пространства является постоянно меняющейся величиной, расширяющейся и сужающейся. В своих крайних пределах тело может утесняться в сторону небытия.
Природа, подчинившая себе дух, способствует реализации своих творческих потенций, хотя в мире всегда будут наличествовать два начала,ибо пол, как неразрывное единство духовного и телесного, образует нечто целостное. Назначение Диониса состоит не в том, чтобы опровергнуть целостность человека пола (мужчины и женщины), а в том, чтобы этого человека пола постепенно привести к осознанию целостности человеческого существования. Другими словами, в сфере духовного мужчина и женщина — не половинки, идущие для восстановления целостности другой своей половины, не то, что начинает «отыматься от вечности», как писал Н. Бердяев, а существо цельное, целомудренное, премудрое и софийное». Понятно, что это недостижимый идеал, высшая цель человеческого развития.
Сущностный характер пола проявляется в теле, преображенном духовностью, в плоти, пронизанной духом. Если, например, обратиться к реальной повседневной религиозной практике, то, как справедливо замечает А. Я. Гуревич, «мы увидим не только и, может быть, даже не столько одушевление материального начала, сколько своего рода наивный натурализм или «материализм», который размывает или затемняет, казалось бы, четкие гра-
ницы между явлениями спиритуального и вещественного порядка» [4], то есть это есть та самая же оппозиция духовного и телесного. Отличие только в том, что душевное здесь полностью растворилось в телесном. Идея человеческого тела не сводится ни к слиянию, ни к противопоставлению душевного и телесного. Одушевление материального мира имеет своим началом отелесни-вание всего духовного, что приводит в свою очередь к спиритуализации телесного, к превращению мифа из формы сознания в форму бытия, т.е. к бытийствованию мифологического элемента. В мифе, как тождестве бытия и сознания, природы и духа, утрачиваются пол, индивидуальность и свобода. Пол человека, его половая привлекательность и красота основываются на отношении взаимоопределения духа и тела, но данное взаи-моопределение распалось бы, если бы в качестве основы, объединяющей оба его момента, не выступала свободная деятельность. Процесс одухотворения телесного и связанная с ним культура пола зависит, прежде всего, от развития свободы, и причем, не только духовной. Молодой К. Маркс рассуждал вполне правильно, когда писал, что к «свободе относится не только то, чем я живу (т.е. мои планы, мечты, духовные потенции и стремления), но также и то, как я живу» [5].
Абсолютизация идеи единства духовного и телесного оборачивается полным нивелированием значения пола и человеческой индивидуальности. Физическое тело в таком случае рассматривается лишь как форма существования духовного «Я», как проекция моральных принципов на жизнь человека и социума. В то же время само человеческое тело мыслится исключительно как орудие нравственной воли.
Рассмотрение человеческого пола с точки зрения единства и оппозиции духовного и телесного предполагает и социальную характеристику, раскрытие человеческой сущности во всем ансамбле общественных отношений, в которых он реализует себя.
Первой «скрипкой» этого ансамбля является отношение мужчины к женщине как самое непосредственное, естественное и необходимое отношение человека к человеку. Сегодня, когда подверглись опасности уничтожения сами основы человеческого существования, эта мысль становится особенно актуальной. Человек, раздвинув границы покорения природы, зашел слишком далеко. В погоне за острыми впечатлениями и переживаниями опрокидываются и отрицаются любые границы, запреты и тайны, т.е. уродуется сама культурная основа пола и любви. Пол и тело человека наряду с универсалиями, определившими развитие человеческого духа и культуры, оказались существенно трансформированными и элиминированными. Успехи, достигнутые в генной инженерии, эксперименты в области пола и секса, экс-
перименты с психикой при всем их положительном значении для человечества приводят, тем не менее, к разрушению оснований человеческого бытия, что чревато гибелью духовности и цивилизации. Уничтожению подвергается духовное родовое достояние человека, его интимный мир. Разрушение же интимности (ее инструментализация) уничтожает семью как место релаксации, как убежище от давления внешнего мира.
Действительно, за последнее столетие социальная роль женщины претерпела достаточно серьезные изменения. В России, в развитых странах Западной Европы и США женщины получили доступ к таким социальным сферам, как образование, политика, бизнес. Эти перемены свидетельствуют о расширении границ традиционных ролей, связанных с внутренней сферой, — домашним бытом и воспитанием детей. Произошел также выход женщины во внешнюю среду деятельности, в общественно- политическую жизнь. Тем не менее, при всей важности анализа мира интимных переживаний в вопросах пола необходимо отметить, что частные проблемы семьи, брака или полового поведения никаким образом не следует распространять на все общественные отношения. Теоретики феминизма, прорицавшие наступление эры «феминизированного общества», исходили из идеи отождествления общественных конфликтов с конфронтацией между полами. В связи с этим прокатившаяся на Западе в конце 60-х — начала 70-х гг. мощная волна женского движения дала толчок исследованиям, которые называются гендерными.
Слово «гендерный» предполагает рассмотрение не опыта пола, но опыта рода, соотнесенного с культурно-психологическими характеристиками, зачастую совпадающими с их культургенетичес-кой интерпретацией. Другими словами, гендер — это социокультурный пол или «род», т.е. нечто почитаемое, благословенное, культурное, динамическое. Вероятнее всего, «гендер» включает целый комплекс понятий. Сложность его определения состоит в том, что здесь прослеживается взаимосвязь действия и мышления, которые не могут быть разъединены. Мы имеем дело с динамизмом, окончательно не определенным, ибо само определение есть действие, влекущее серьезные последствия. Однако в любом случае необходимо подчеркнуть, что сознание половой тождественности и различий — элементарный и в то же время глубинный процесс самосознания. И. С. Кон в связи с этим указывает на то, что «сознание своей половой принадлежности во всех возрастах — один из наиболее важных и устойчивых элементов самосознания... половая идентификация — своеобразный стержень целой системы самооценок» [6].
Женщина из существа домашнего превращается в существо общественное. Все ее жизненные функции меняются. Она обретает личностные характеристики мужчины. Сегодня мужевластие по-
степенно угасает. «На смену ему, — пишет Рюриков Ю. Б., — идет новое состояние мира: его можно, видимо, назвать биархат — главенство обоих полов (от латинского «би» — два и греческого «архе» — главенство, начало, власть.)» [7].
Такие кардинальные перемены ведут к усилению женского элемента в культуре, рождают новую «андрогинную» культуру — союз всего лучшего в мужском и женском отношении к миру.
Литература
1 Соловьев, В. С. Собрание соч.: в 2-х т. Т.2. М: Мысль, 1998. С. 34.
2 Фихте, И. Г. Факты сознания. СП б.Ж, 1914. С. 63.
3 Бердяев, Н. А. Эрос и личность. Философия пола и любви. М., 1989. С. 62.
4 Гуревич, А. Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников. М., 1989. С. 242.
5 Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. 2-е изд. Т.1. С. 68.
6 Кон, И. С. Открытие «Я». М., 1978. С. 60.
7 Рюриков, Ю. Б. Любовь, ее настоящее и будущее // Философия любви. Ч. 1. С. 268.
