CC BY
85
АНАЛИЗ ЗАРУБЕЖНОГО ОПЫТА ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНОВ И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКИХ СТРУКТУР
Ломаков В.В., соискатель ФГУП «Стандартинформ»
Партнерство государства и бизнеса, которое в мировой практике формировалось в развивающихся странах на этапе массовой приватизации, а в развитых странах - в постприватизационный период в процессе осуществления государством управления имуществом, и, как было показано выше, принимает различные формы: управленческие контракты, концессии, совместные предприятия, и распространяется на многие виды экономической деятельности, затрагивая сферу транспорта, производства, даже социальную сферу.
Ключевые слова: приватизация, имущество, государственное управление, коммерциализация.
THE ANALYSIS OF FOREIGN EXPERIENCE OF INTERACTION OF STATE STRUCTURES AND ENTERPRISE STRUCTURES
Lomakov V., FSOU Standartinform, post graduate student
The partnership of the state and business which in world practice was formed in developing countries at a stage of mass privatisation, and in the developed countries - during the postprivatization period in the course of realisation by the estate administration state, and as it has been shown above, accepts various forms: administrative contracts, concessions, joint ventures, also extends on many kinds of economic activities, mentioning sphere of transport, production, even social sphere.
Key words: privatisation, property, the government, commercialization.
В отдельных странах побудительные мотивы переосмысления деятельности государства в сфере управления обществом и экономикой были различны. При этом задача создания «эффективного государства» часто была реакцией на существенные экономические потрясения. Так, например, случилось в Японии, Италии, Новой Зеландии, в целом ряде стран Юго-Восточной Азии, так происходит и в России1.
В рамках партнерства государства и бизнеса объединяются частные и государственные ресурсы и активы, разделяются полномочия, таким образом, чтобы усилия одного партнера служили интересам другого. Обычно каждый партнер получает доход пропорционально своим «инвестициям». Такие «предприятия» отличаются от типичных форм подряда частных предприятий для выполнения тех или иных работ для государства: частный партнер осуществляет значительные, причем достаточно рискованные инвестиции, а государство получает дополнительный доход или возможности для предоставления общественных услуг без дополнительных расходов и платежей партнеру. Одним из средств, обеспечивающих партнерство, может быть, например, лизинг.
Как следует из опыта большинства стран мира при реформировании системы государственного управления экономикой особое внимание должно уделяться оценке предпринимаемых государством действий и поиску форм и путей влияния на экономику, альтернативных прямому регулированию. Одной из таких альтернатив являются инновационные формы частного и государственного партнерства, в рамках которого государство играет роль инициатора и учредителя, оно делегирует ответственность профессиональным менеджерам.
Идея партнерства государства и бизнеса, коренится в общем осознании правительствами многих государств необходимости делегирования ответственности по принятию управленческих решений и управлению связанных с этим ресурсами профессиональным менеджерам. Такое делегирование во многих странах начиналось с создания специальных институтов, организационно отделенных от государства. Подобные институты в зависимости от законодательства различных стран существуют в разных формах: агентства (например, в США, Швейцарии, Нидерландах, Великобритании); государственные предприятия (особенно велико их значение в скандинавских странах, например в Швеции); акционированные организации или государственные корпорации (Италия, Новая Зеландия). В Великобритании более 2/3 государственных служащих работает в агентствах2.
Вместе с тем такая форма делегирования управленческих полномочий не лишена противоречий и недостатков. Прежде всего «децентрализация» государственных функций путем создания независимых агентств ставит вопрос об их подотчетности налогоплательщикам, о стройности и прозрачности всей бюджетной системы. Деятельность государственных предприятий будет связана с формированием и движением внебюджетных доходов, при этом наряду с определенным повышением эффективности существенно теряется управляемость бюджетной системы и создаются угрозы для неконтролируемого ис-
пользования бюджетных средств, следовательно, средств налогоплательщиков. Именно поэтому и в России, и в других странах предпринимаются серьезные усилия для установления рычагов финансового контроля. Во многих странах, имеющих совершенно различные уровень развития и структуру государственного управления (США, Финляндия, Мексика, Турция), проводятся реформы в области финансовой отчетности и обеспечения прозрачности всей финансовой систе-мы3.
Другой проблемой делегирования полномочий государства на уровень агентств и специальных государственных учреждений является их «привязанность» к бюджетным ресурсам. Казалось бы, создавая такие агентства, государство модернизирует и делает более эффективным процесс управления той или иной важной для государства отраслью. Однако часто оказывается, что типичные управленческие функции требуют меньших финансовых средств, чем контроль и надзор за результатами делегирования этих функций различным, даже государственным, агентствам.
В качестве варианта решения данных проблем во многих странах мира тенденция делегирования функций государства агентствам постепенно трансформируется в тенденцию их коммерциализации путем формирования устойчивых форм партнерства государства и частных предприятий.
Коммерциализация выполняемых государством функций привносит в процесс государственного управления принципы рыночной экономики. Коммерциализация отдельных государственных функций может быть результатом общего изменения концепции государственного управления (Великобритания, Новая Зеландия), а может быть неким дополнительным элементом к уже сложившейся системе, позволяющим «точечно» повысить эффективность государственного управления.
Одной из наиболее распространенных форм коммерциализации являются контракты и подряды для бизнеса со стороны государства. В зарубежных странах виды контрактов очень разнообразны: от уборки помещений, печатания документов, содержания зданий и оборудования, до более сложных и стратегических форм услуг, таких как предоставление информации, аудит и даже тренировки летного состава в авиации. С 1992 г. в Великобритании осуществляется исследование результатов подряда коммерческих организаций для государственных нужд), подобные подряды позволяют экономить до 15-20% государственных расходов)4.
В Новой Зеландии получил распространение другой вид коммерциализации государственных функций, а именно «корпоратизация» целых департаментов правительства, которые отвечают за производство товаров и услуг в области электроэнергетики, лесного хозяйства, почтовых услуг. В гораздо большем количестве стран наиболее распространенной формой коммерциализации функций государства стала приватизация государственных предприятий. Однако отнюдь в не меньшем числе стран, даже в тех, которые прошли через массовую приватизацию, растет число форм совместных предприятий государ-
ства и бизнеса, причем ориентированных не просто на делегирование или передачу тех или иных функций от государства бизнесу, а на привлечение долгосрочных инвестиций в экономику в целом, ради долгосрочного роста стоимости активов и эффективности их использования.
Исследователи массовой приватизации называют в качестве одного из ее недостатков - риск формирования предприятий «без хозяина» или «предприятий-сирот»5. Это мотивируется тем, что наличие массового мелкого акционера фактически означает отсутствие реального хозяина на предприятии. Как утверждает сотрудник департамента развития частного сектора Всемирного банка Стюарт Бэлл, «происходит такая диффузия собственности, которая исключает наличие доминирующего владельца, способного организовать хорошее управление предприятием»6. По его мнению, лучший путь обеспечить эффективное корпоративное управление - это сохранить большинство акций для ключевого инвестора. Надо признать, данный вывод не только весьма любопытен, но и в определенном смысле противоречив. Дело в том, что опыт массовой приватизации во многих странах мира, в том числе в России, показывает, что в ходе ваучерной приватизации массовая акционерная собственность не формируется, а происходит вполне явная концентрация собственности. Ярким примером такой концентрации на фоне массовой приватизации является опыт Южной Кореи, где 10 семей имеют порядка 30% общей рыночной капитализации предприятий этой страны7.
Однако чрезмерная концентрация собственности, как отмечают исследователи, также часто создает проблемы. Прежде всего, это проблема обретения высококонцентрированным бизнесом политической силы, как и использование политическими силами концентрации бизнеса, например участие политических партий в контроле за корпорациями.
На Тайване одна из крупнейших политических партий - Куомин-таг имеет контрольный пакет в 155 компаниях, часть из которых действуют за пределами страны. Эти владения включают небольшие текстильные предприятия, фармацевтический бизнес, а также «сильно защищенные финансовые олигополии», обладающие эксклюзивными правами на весьма широкий набор инвестиционных операций8. Существенные пакеты предприятий принадлежат одной из главных политических партий Малайзии - Малазийскому Индийскому Конгрессу. Такое развитие событий негативно влияет на правовую систему и сдерживает защиту прав миноритарных акционеров, т.е. тех самых, которые составляют основу массовой приватизации.
Кроме того, в целом уровень концентрации капитала сокращается по мере роста уровня экономического развития стран. Получается своего рода замкнутый круг: чтобы стране стать богаче, необходимо проведение реформ государственного управления, развития рынка, приватизации, однако именно эти процессы так или иначе ведут к концентрации капитала, который сдерживает дальнейшее развитие «эффективного государства». Более того, на промежуточных стадиях перехода от государственной собственности к массовой собственности, от массовой собственности к высококонцентрированной, а затем вновь к массовой собственности, но на новом качественном уровне (когда эффективен фондовый рынок, высока инвестиционная активность населения, развивается устойчивый класс мелких инвесторов и акционеров) возникает и совершенно новое явление - диффузия относительно крупных собственников, каждый из которых не обладает решающим влиянием на управление предприятием.
Диффузия собственников, претендующих на контроль, но не имеющих его, означает весьма острую борьбу за передел собственности, борьбу, в которую вовлекается государство. Вольно или невольно государство становится заложником этой борьбы, и эффективность государства резко сокращается. Это совершенно четко прослеживается
на примере России, где само государство становится одним из тех акционеров, которые не являются ни массовыми, ни контролирующими собственность.
Одним из средств защиты инвесторов в условиях диффузии собственности, в том числе и тогда, когда контрольным пакетом не обладают даже сравнительно крупные собственники и государство, являются четкие и жестко контролируемые правила корпоративного управления. Кодексы корпоративного управления особенно в этих условиях становятся весьма убедительным для государства средством регулирования экономики ради защиты прав государства как собственника.
Другой формой защиты от последствий диффузии собственности являются различные формы партнерства государства и частного бизнеса в части привлечения инвестиций, контроль за инвестициями, развития предприятий, совершенствования управления ими, обновления активов и повышения эффективности государственного управления в целом. Причем внедрения правил корпоративного управления, а также формы партнерства государства и бизнеса не только не противоречат, но и дополняют друг друга9.
Группа собственников с заранее определенной долей участия в предприятии для каждого может сформироваться осмысленно или случайно в результате некоторого объективного процесса перераспределения собственности. И в том, и в другом случае собственники будут заинтересованы в качественном корпоративном управлении. Однако в первом случае это будет осознанным стремлением партнеров развивать, по существу, совместное предприятие, во втором - защитной реакцией от возможного произвола менеджеров, на которых ни один из собственников повлиять не может, а договориться друг с другом практически невозможно из-за высокого уровня диффузии собственности либо наличия конкурирующих интересов.
С помощью менеджмента отдельные владельцы пытаются перераспределить в свою пользу контроль над предприятием, используя при этом вывод активов, различные мнимые сделки с акциями, формы доверенностей и даже воздействие на регистраторов, которые ведут реестр акционеров. В конечном счете, правила корпоративного управления соблюдает не менеджмент, а те крупные акционеры, которые и определяют избрание и назначение менеджмента. Именно поэтому нарушение прав акционеров происходит, прежде всего, там, где нет четкого устойчивого центра влияния на менеджмент, как нет и устойчивого центра собственности.
То, что это стороны одного процесса, наглядно демонстрируют усилия многих стран мира (где существуют предприятия смешанной собственности) по включению государства в процесс корпоративного управления. Например, на конференции «Корпоративное управление государственных предприятий в Китае» (2003 г.) представитель Греческой телекоммуникационной компании (Hellenic Telecommunications Organization), приводя пример структуры собственности этой организации (51% принадлежит частным инвесторам, а 49% - государству), по существу, указал случай эффективного функционирования совместного государственного и частного холдинга10. Иначе и быть не может, так как участие государства в корпоративном управлении на базе своего партнерства с частным бизнесом и дает в результате именно консолидированную бизнес-организацию, способную не просто функционировать, но развиваться и привлекать инвестиции.
В настоящее время в различных странах мира можно найти множество примеров такого рода совместных холдингов и совместных предприятий. Попытка же рассмотреть данные предприятия в динамике сразу же выводит на проблему именно партнерских отношений, т.е. проблему развития, эволюции приватизированного предприятия со смешанной структурой собственности к совместному предприятию, к партнерству, к динамичному холдингу.
1 Всемирный банк. Отчет о мировом развитии, 2003 Государство в меняющемся мире. М.
2 Галкин А. А. Корпоративизм в мире и России: проблемы и опасности // Власть. - М. - 2000. - N 12. - с. 16-24.
3 Киселев В. Взаимодействие крупного капитала и государственной власти (зарубежный опыт) // Проблемы теории и практики управления. - 2004. - №1 - с. 31-33.
4 Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Экономическая реформа и управление собственностью». М., 2001.
5 Конфликт перерастает в экономический кризис // М. Урнов, И. Бунин, С. Марков и др. // Независимая газета. - 2003. - 4 августа. - N 159. - с. 2.
6 Шульце П. Российские преобразования в европейском контексте // Власть. - М., 2001. - N 9.
7 Бунин И. Кланы и государство // Деловые люди. - 2003. - Апрель. - № 145. - с. 67-68.
8 Шульце П. Российские преобразования в европейском контексте // Власть. - М. - 2001. - N 9.
9 Юргенс И. Всероссийское партнерство бизнеса и власти // Российский Кто есть кто. - М., 2002. - N 4. - с. 8-10.
10 Материалы экспертного круглого стола «Менеджеры бизнеса — менеджерам города». Фонд «Институт экономики города», 31 июля 2003.
При создании холдинговой компании в отдельную организацию целенаправленно выводятся управленческий контроль и контроль за собственностью. Холдинговая компания фокусирует свою деятельность на повышении эффективности управленческого процесса. Это путь к консолидации финансовой отчетности, к четкому выделению центра прибыли, а, следовательно, и центра привлечения инвестиций. Принципиальное значение здесь имеет организационное выделение функции управления операционными рисками, в том числе обеспечение необходимой, консолидированной прибыли, общей стратегии развития. Это само по себе предполагает и диверсификацию активов, и привлечение инвестиций. В тоже время это выдвигает ряд дополнительных требований, таких как:
• организационно-правовая идентичность, т.е. оформленная организационно «группа реализации проекта», как правило, самостоятельное юридическое лицо, прежде всего корпорация, осуществляющая управление операционными рисками и привлекающая инвестиции.
• определение и распределение между участниками финансовых и инвестиционных обязательств, т.е. правила формирования капитала организации, формы финансирования (долговые обязательства, акции, собственные средства, гарантии, налоговые льготы и т.д.), структура собственности.
• обязательства в отношении имущественных прав и собственности, т.е. формирование центров акционерного контроля, защита интересов отдельных групп собственников или партнеров, преимущества при купле/продаже имущественных прав, распределение доходов от собственности и взаимные интересы.
Наиболее яркие примеры дают США и Великобритания, страны классической рыночной экономики, где при этом государство остается владельцем значительной собственности, требующей надлежащего управления. В США, по признанию Американской счетной палаты, государство является, по существу, крупнейшим в мире собственником.
Проблема управления этой собственностью встала еще в XIX в. В наше время в США динамично растет число контрактов, заключаемых государственными агентствами или правительствами штатов с частными управляющими компаниями. Так, с 1994 г. в Чикаго более 40 отдельных функций, традиционно исполняемых городскими властями, переданы частным компаниям. В целом еще в середине 90-х годов в США контракты с частными компаниями по управлению государственной собственностью имели место в таких сферах деятельности, как услуги, в том числе социальные, образование, здравоохранение, транспорт, управление исправительными учреждениями.
В Великобритании развитие партнерства государства и бизнеса стало, по существу, национальной программой, получившей наименование «Инициатива частного финансирования». Данная инициатива оказалась своего рода катализатором общего развития всех видов партнерства государства и бизнеса. Данная инициатива была заявлена в 1992 г., а в 1998 г. в значительной мере модернизирована. Ее суть, в конечном счете, сводится к разработке детальной стратегии передачи отдельных государственных функций частному бизнесу, прежде всего в сфере управления собственностью11.
Особенностью данной инициативы является сфокусированность на привлечении частных инвестиций в проекты, собственником которых остается государство. Список проектов достаточно велик, среди них: управление лондонским метро, привлечение частного партнера для управления Национальной службой авиадиспетчеров, строительство транспортных коммуникаций, тоннелей, осуществление инвестиционных государственных проектов в развивающихся странах, проекты в энергетике, здравоохранении, управление и строительство гидротехнических объектов.
Во Франции контракты, в том числе концессии, получили распространение в сфере платных дорог и городского водоснабжения; в Испании, Португалии, Финляндии- управления платными дорогами; в Ирландии, Нидерландах, Австралии, Греции - строительства и управления объектами транспортной инфраструктуры, в Японии - управления энергетическими и очистными объектами и т.д12.
Наиболее распространенной формой финансовой организации партнерств стало формирование отдельных так называемых проектных единиц или групп реализации проектов в виде отдельных самостоятельных юридических лиц. Совместные предприятия частных компаний и государства имеют место, например, в Великобритании, где подобные совместные предприятия часто носят форму так называемого «специального инвестиционного средства», которые создаются партнерами для того, чтобы привлекать инвестиции, затем перераспределять их на финансирование проекта, аккумулировать доход от ре-
ализации проекта и соответственно распределять доход среди участников.
Классическим примером совместного предприятия государства и частного бизнеса в сфере транспортной инфраструктуры стало образование в 60-х годах по решению Конгресса США «Нэшнл Рэйл Пе-сенджерс Корпорэйшн», известной сегодня как «Армтрэк», - по существу, монополии в сфере пассажирских железнодорожных перевозок в Америке13 .
Совместные, по сути, холдинговые компании охватывают различные отрасли. Интересен опыт структурирования партнерств государства и бизнеса в отрасли, производящей фосфаты и фосфатные удобрения. Так, в Иордании компании по производству фосфатов не подлежат приватизации, однако законы рынка и текущая экономическая конъюнктура заставляют государство идти на создание альянсов с частным капиталом. В конце 2000 г. было объявлено о создании совместного предприятия между крупнейшими норвежскими концернами «Норск Гидро», «Джордан Фосфэйт Майне» и «Эраб Поташ Кампа-низ». Норвежская сторона приобретает 60% акций совместного предприятия, а компании Иордании - 40%, при этом одновременно участники проекта создают международную фирму по производству и экспорту удобрений14. Другой проект - продажа концерну из Саудовской Аравии «Сауди Бэйзик Индастриз Кампани» другой иорданской компании в сфере производства фосфатов «Джорданиан фосфорик эсид мэньюфэкчуринг фэктори»15. При этом следует заметить, что во всех упомянутых иорданских компаниях государство участвует через «головной холдинг» «Джорданиан Фосфэйт Кампани».
В результате таких сделок «пирамида» корпоративных связей, включающих партнерства с частным бизнесом, в том числе с иностранными партнерами, оказывается достаточно гибкой, государство может идти по пути создания совместных предприятий на самом нижнем уровне участия, может частично приватизировать компании «второго уровня». Приватизация холдинга первого уровня также возможна, хотя и зависит от политических решений.
В Мексике, в другой не менее важной отрасли химической промышленности - нефтехимии, еще в 1998 г. было признано целесообразным перевести 11 государственных нефтехимических комплексов под управление смешанного «партнерства» (холдинга), где государственная доля составляла бы 51 %, а доля частных партнеров - 49%.
Формой объединения государственных и частных имущественных прав и капитала могут быть специальные инвестиционные фонды, учреждаемые государством. В такие фонды первоначально передаются акции, принадлежащие государству, затем акции самого такого фонда размещаются среди международных институциональных и частных инвесторов. Фонд передается в управление профессиональным менеджерам. Особенно удобно применение такой схемы в условиях, когда государству принадлежат миноритарные пакеты акций.
Наиболее яркий пример - фонд, созданный в 2000 г. в Марокко. В ходе проводимой с 1993 г. приватизации в Марокко государство сохранило свое участие в значительном количестве предприятий. Причем к февралю 2000 г., когда Министерство приватизации Марокко объявило о планах создания упомянутого фонда, в 287 компаниях доля государства не превышала 2016 %.
Таким образом, фонд стал инструментом, с одной стороны, консолидации миноритарных пакетов акций, с другой стороны, позволил государству, не отказываясь от собственности, существенно повысить ликвидность своих активов (акции фонда включались в листинг фондовой биржи Касабланки), привлечь под данные активы дополнительные инвестиции в страну.
Механизм инвестиционных фондов, объединяющих государственные имущественные права, частные инвестиции и профессиональный менеджмент, также применяется в Сингапуре и Таиланде17. Довольно сложная и смешанная схема партнерства государства и бизнеса, включающая как совместное государственное участие в холдинговых компаниях, так и в отдельных проектах, а также передачу данных «участий» в управление смешанным по собственности компаниям, получила распространение в нефтегазовой отрасли в Норвегии. В целях разработки месторождений нефти и газа на прибрежном шельфе еще в 1972 г. в Норвегии был создан нефтяной холдинг «Статойл», с тех пор принимающий участие практически во всех проектах по разработке месторождений нефти и газа. С 1985 г. решением парламента правительство получает право на прямое финансовое участие в новых нефтяных проектах, создается особая управленческая схема - «Государственное прямое финансовое участие». Одновременно государство владеет 51% акций другого промышленного концерна «Норск Гид-ро». С 1985 г. все прямые участия государства в новых проектах, за
исключением Норск Гидро и ряда других крупных компаний, передаются в управление Статойл, т.е. Статойл одновременно становится и государственным холдингом, и управляющим государственной соб-ственностью18 .В декабре 2000 г. было принято решение не только передать находящиеся в управлении активы непосредственно в собственность Статойл и Норск Гидро, но и частично приватизировать Ста-тойл, разрешив компании образовывать партнерства с другими компаниями. Одновременно с этим планируется создание новой управляющей компании, которая будет управлять оставшимися в собственности государства частями в нефтегазовых разработках. Такая новая компания сосредоточит свои усилия на управлении технологическими системами нефтегазодобычи, на администрировании лицензиями на месторождения, на общем контроле и надзоре за транспортной инф-раструктурой19 .
Финансовое участие государства в совместных предприятиях также имеет свои вариации. Например, в Мексике, Чили, Колумбии государство предоставляло акционерам таких предприятий дополнительные гарантии по возврату некоторого минимального дохода. В Восточной Азии в проектах, связанных со строительством платных дорог, государство становилось непосредственным акционером, предоставляло ссуды, субсидии20 .
В целом ряде стран совместные предприятия создавались в процессе реструктуризации энергетической отрасли, особенно в процессе выделения и создания независимых генерирующих предприятий. В 1990-1999 гг. в развивающихся странах в сфере генерации электроэнергии было инициировано около 700 проектов с участием частного капитала, с общим объемом частных инвестиций 187 млрд. долл21.
В Боливии формы подобного партнерства создавались непосредственно на этапе приватизации государственной собственности. Боливийский опыт приватизации известен как «приватизации с помощью капитализации». Смысл его состоит в том, что первоначально государство определяет для себя стратегического частного партнера, который инвестирует средства непосредственно в развитие приватизируемого предприятия. В результате на первом этапе приватизации предприятие становится фактически совместным предприятием государства и частного инвестора с распределением собственности, скажем, 50 на 50%.
После того как инвестиции частного инвестора приводят к росту капитализации предприятия, а само предприятие начинает развиваться, государство продает свои 50% по обычной приватизационной схеме массовому акционеру. Тем самым мелкие инвесторы получают акции предприятия с большим уровнем капитализации, чем до прихода частного стратегического инвестора22 .
В целом следует отметить, что, несмотря на имеющиеся примеры финансового государственного участия в совместных проектах, в большинстве стран мира основная финансовая нагрузка ложится на частный капитал, а государство лишь сохраняет свои имущественные права на собственность или на некоторую ее долю. Это означает, что в процессе развития форм партнерства государства и бизнеса государство остается акционером, и эта роль также подразумевает определенные действия со стороны государства, как и определенные партнерские обязательства.
Наиболее известной формой распределения прав собственников
в совместных предприятиях, где смешан государственный и частный капитал, является «золотая акция». Она позволяет частному бизнесу обладать значительным пакетом собственности, но при этом сохраняет за государством право контролировать процесс управления этой собственностью. «Золотая акция» широко используется правительствами Бельгии, Бразилии, Франции, Малайзии, Новой Зеландии, Испании, Турции, Великобритании23 .
Другой формой установления баланса имущественных прав между государством и бизнесом в рамках совместного предприятия является определение и исполнение преимущественных прав акционеров на приобретение пакетов акций, продаваемых одним из партнеров. В этой ситуации государство имеет ограниченные возможности по продаже своей доли. Примеры этого можно найти в Аргентине, Бразилии, Кении, Марокко, на Филиппинах24 .
Часто, когда ни один из акционеров не имеет контрольного пакета, в том числе и государство, используется метод создания «голосующих блоков акционеров», которые необходимы для совместного принятия решений. Такие блоки оформляются договорами, но в принципе могут опять-таки носить форму совместных предприятий с консолидированным пакетом голосов разных партнеров. Практика формирования голосующих блоков крупных акционеров, в том числе и государства, используется в Австрии, Франции, Германии. Необходимость формирования таких блоков в последнее время все более актуальна и для России, особенно в свете принятия новой версии закона «О приватизации». Например, на сегодняшний день государство не в состоянии автоматически продать все принадлежащие ему пакеты акций, которые не дотягивают до блокирующих25 . Следовательно, государство должно как-то распоряжаться этими пакетами и все же эффективно управлять той собственностью, которой оно частично владеет. Представляется, что опыт создания совместных предприятий с отделением функций оперативного управления собственностью, как и формирование блоков голосующих акций, может оказаться весьма полезным.
Таким образом, в рамках сложившейся в мировой экономике структуры собственности, где государство, несмотря на приватизацию, остается одним из собственников, возникает объективная необходимость переосмысления государством не только своих основных функций в целом, но и подходов к собственной роли в качестве собственника.
Очевидно, что государство никогда не сможет воспроизвести культуру акционерного контроля и управления, которая сформировалась в частном секторе. Государство всегда будет либо тяготеть к диктату, либо постепенно становиться пассивным собственником, при котором собственность скорее разрушается, чем развивается и приумножается. Однако далеко не всегда легко решить эту проблему на основе сугубо краткосрочного подхода - приватизации собственности.
От государства требуется иной подход, прежде всего основанный на заинтересованности в долгосрочном увеличении стоимости активов. Добиться этого возможно путем формирования альянсов и партнерств с частным бизнесом. Учитывая опыт Великобритании в процессе приватизации, а также тот факт, что это одна из стран с классической рыночной экономикой, следует внимательно отнестись к данному выводу и, может быть, постараться взять его на вооружение в целях повышения эффективности управления государственной собственностью в России.
11 США: государство и рынок // А. Б. Парканский, С. В. Чепраков, С. К. Дубинин и др. - М: Наука, 1999 г.
12 Василевский Э. США: социальная ориентированность производства // Вопросы экономики. - 2003. - № 12. - с. 43-45.
13 Власть и олигархи: возможен ли консенсус?: Ведущие политологи о взаимоотношениях бизнеса и государства // Российская газета. -2003. - 27 ноября. - N 241. - с. 8.
14 Всемирный банк. Отчет о мировом развитии, 2003 Государство в меняющемся мире. М.
15 Всемирный банк. Отчет о мировом развитии, 2003 Государство в меняющемся мире. М.
16 Всемирный банк. Отчет о мировом развитии, 2003 Государство в меняющемся мире. М.
17 Галкин А. А. Корпоративизм в мире и России: проблемы и опасности // Власть. - М. - 2000. - N 12. - с. 16-24.
18 Либман Г., Преснякова Л.. «Шведская модель» социальной политики // Российский экономический журнал. - 2001. - № 8. - с. 64.
19 Гаман-Голутвина О. Бюрократия и олигархия? // Независимая газета. - М. - 2000. - 15 марта. - N 46. - НГ - Сценарии N 3. - с. 9-15.
20 Киселев В. Взаимодействие крупного капитала и государственной власти (зарубежный опыт) // Проблемы теории и практики управления. - 2004. - №1 - с. 31-33.
21 Григорьев А. Кто на свете всех... Нефтяники и чиновники всегда в цене // Компания. - М., 2001. - 15 января. - N 1 - с. 14-17.
22 Гонтмахер Е. Надо договариваться, а не «пошли бы вы...»: Интервью с вице-президентом Российского союза промышленников и предпринимателей // Известия. - 2003. - 21 ноября. - N 214. - Финансовые известия. - с. 5.
23 Киселев В. Взаимодействие крупного капитала и государственной власти (зарубежный опыт) // Проблемы теории и практики управления. - 2004. - №1 - с. 31-33.
24 Киселев В. Взаимодействие крупного капитала и государственной власти (зарубежный опыт) // Проблемы теории и практики управления. - 2004. - №1 - с. 31-33.
25 Гурвич Е. «ЮКОС» и поиски смысла // Известия. - 2003. - 6 ноября. - N 205 - Финансовые известия - с. 5.
