CC BY
16
ISSN 1026-5627
Русский орнитологический журнал 2021, Том 30, Экспресс-выпуск 2115: 4369-4375
Анализ структуры области гнездования и популяции дальневосточного кроншнепа Numenius madagascariensis в России
А.И.Антонов
Алексей Иванович Антонов. ФГБУ Государственный заповедник «Хинганский», пер. Дорожный, д. 6, Архара, 676740, Россия. E-mail: alex_bgsv@mail.ru
Второе издание. Первая публикация в 2016*
Дальневосточный кроншнеп Numenius madagascariensis — уязвимый вид с сокращающейся численностью популяции по версии организации Birdlife International (2014). Он также внесён в Красную книгу Российской Федерации со статусом «сокращающийся в численности вид» по состоянию на 1 ноября 1997 (категория 2). К концу ХХ века было известно, что дальневосточный кроншнеп широко распространён в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке, однако детального обзора ареала вида на основе систематизации накопившегося массива данных не было сделано. Цель настоящей работы — восполнить существующий пробел, проанализировав структуру гнездовой части ареала дальневосточного кроншнепа и её динамику на основе полного обзора отечественных публикаций и оригинальной информации. Источником информации для внесения в картографическую базу данных в программе ArcView 3.3 (ESRI) служили опубликованные сведения, прямо или косвенно касающиеся встреч вида в гнездовой обстановке. Информация о негнездовых встречах дальневосточного кроншнепа в рамках данного исследования исключалась. Границы описываемых репродуктивных очагов наносились в виде полигонов, точность начертания которых зависела от степени географической детализации района в библиографическом источнике; также учитывались границы растительных сообществ и ландшафтов. Каждому полигону присваивалось односложное либо двусложное наименование и порядковый идентификационный номер, который служил ключом связи атрибутивной таблицы с таблицей Microsoft Exel, содержащей более полную информацию, включающую, кроме географических данных, показатели численности птиц, их статус (гнездовой — с дальнейшей градацией полученных свидетельств относительно факта размножения, либо негнездовой), даты обследования очага, источник данных.
Для начертания гнездового ареала использовано 47 библиографических источников, не считая оригинальных данных. На карту нанесено
* Антонов А.И. 2016. Анализ структуры гнездового ареала и популяции дальневосточного кроншнепа (Numenius madagascariensis) в России // Вопросы экологии, миграции и охраны куликов Северной Евразии. Иваново: 17-22.
более 30 очагов общей площадью около 153 тыс. км2 (см. рисунок). Протяжённость между крайними точками ареала с запада на восток более 3 тыс. км, с севера на юг — около 2.5 тыс. км. Можно выделить несколько выраженных скоплений очагов, или популяционно-географических ядер: Приамурское, расположенное в бассейне Амура от озера Ханка на юге до Верхнезейской равнины и Эворон-Чукчагирской низменности на севере (сюда же может быть отнесён небольшой и недостаточно надёжно документированный очаг обитания на юго-западе Охотоморья); Камчатское, занимающее низинные участки на западных и восточных побережьях полуострова на север до Коряцкого нагорья; небольшое Североохотское с двумя элементарными очагами на полуострове Пьягина и на Яно-Тауйской низменности; Забайкальское в межгорных котловинах Станового нагорья; Лено-Вилюйское и Верхоянское в Якутии. Самые крупные и наиболее детально изученные — Приамурский и Камчатский кластеры ареала. По ним накоплено максимальное количество литературных свидетельств. В какой степени и какие выделенные очаги и скопления очагов можно считать настоящими географическими популяциями предстоит изучить в дальнейшем, поскольку степень обмена генами между ними пока совершенно не известна.
В бассейне Амура выявлено 20 элементарных очагов, из которых гнездование подтверждено документально (находкой гнёзд или нелётных молодых) примерно в половине. Ареал вида в Якутии привязан к речным бассейнам Лены (с Вилюем) и Яны. Наиболее северный очаг
ВО' 70* 90* 100* 110' 120" 130' 140* 150' 160' 170' 160'
Схема гнездового ареала дальневосточного кроншнепа в России.
гнездования вида в верховьях Яны, а именно в долине реки Дулгалах, открыт недавно (Находкин, Исаев 1991), несмотря на относительно давнюю историю пионерных фаунистических исследований в этом районе (Ткаченко 1932). Предельно низкая гнездовая плотность птиц, указанная для очага, могла послужить причиной пропуска вида при проведении прежних учётов; несмотря на это, гнездовой статус вида подтверждён здесь находкой гнезда. Североохотское ядро незначительно по площади и, возможно, его лучше объединять с Камчатским кластером в единую Охотско-Камчатскую область ареала. Процесс распространения дальневосточного кроншнепа в Забайкалье, согласно текущему литературному анализу, продолжается в западном направлении.
Таким образом, распределение общей гнездовой популяции дальневосточного кроншнепа в пространстве имеет выраженный очаговый характер, несмотря на широко представленные в Северо-Восточной Азии пригодные для его гнездования биотопы. Очаговость ареала может иметь по меньшей мере три вероятные причины. Первая состоит в предположительно ограниченной экологической ёмкости географических районов, пригодных для поддержания жизнеспособности популяции вида во время миграций и зимовок, то есть ограниченность площади гнездовой части ареала лимитируется численностью видовой популяции, а не наоборот. Вторая (не исключающая первой) может иметь в основании известные социально-этологические аспекты организации структуры ареала, согласно которым распределение кроншнепа в пространстве происходит не случайно, а парцеллярно. Наконец, можно подвергнуть сомнению саму концепцию мозаичности ареала дальневосточного крон -шнепа, предполагая недостаточную изученность обширных пространств восточных пределов Азии. По всей вероятности, в разном сочетании верны все предложенные предпосылки, однако маловероятно, что дальнейшие авифаунистические исследования приведут к обнаружению большого количества новых очагов гнездования вида. Общий набросок структуры современной области гнездования дальневосточного кроншнепа можно считать вполне состоятельным.
Важный вывод, имеющий отношение к теории и практике охраны вида, заключается в том, что в пределах «обширных» границ ареала, a priori принимаемого многими за объективное отображение распределения вида в пространстве, продуктивные очаги, требующие непосредственной охраны in situ, занимает очень незначительную площадь. Да и общая площадь оконтуренной гнездовой части ареала оказалась на -много ниже оценок мировых природоохранных организаций. Например, наиболее современная оценка площади области гнездования дальневосточного кроншнепа по версии Birdlife International (2014) составляет 727 тыс. км2. Даже с учётом китайской части ареала, которая, по нашим данным, в настоящее время ограничена незначительными по площади
водно--болотными угодьями на крайнем северо-востоке КНР, различия в оценках, как говорится, налицо.
Также проведён анализ сведений по уровню относительного обилия дальневосточного кроншнепа в границах российской области гнездования. Показатели численности (по данным стандартизации оригинальных плотностных индексов, приведённых в первоисточниках) варьируют в широких пределах от 0.3 до 30-40 и даже (в 1 случае) 85 пар/10 км2. Различия в показателях гнездовой плотности между очагами внутри репродуктивной части ареала существенны. Кроме того, показатели гнездовой плотности в значительной степени вариабельны, согласно данным разных авторов, даже внутри одних и тех же областей ареала. Наиболее высокие индексы численности устойчиво наблюдаются в Камчатском и Приамурском кластерах ареала (таблица). Имеется слабая и незначимая отрицательная связь, скорее проявляющаяся только в виде тенденции, между географической широтой и уровнем численности вида (r = -0.07, P >0.05). Расчётная средняя плотность распределения взрослых половозрелых дальневосточных кроншнепов по области гнездования на основании недавних оценок мировой популяции вида оценена в 38 тыс. особей (Barter 2002; Bamford et al., 2008) и при общей площади гнездового ареала в 153 тыс. км2 составила около 2.5 ос./10 км2. Можно заключить, что показатели, полученные на основании данных полевых исследований и теоретических расчётов, достаточно удовлетворительно совпадают друг с другом, учитывая склонность полевых исследователей завышать показатели учётов за счёт игнорирования нулевых результатов по незаселяемым видом местообитаниям. Кроме того, необходимо отметить, что часть прилетающих в районы гнездования кроншнепов, по всей видимости, ещё не достигают половой зрелости или, во всяком случае, не приступают к размножению, при этом попадая в учёты во время выполнения полевых наблюдений.
Варьирование показателей гнездового обилия дальневосточного кроншнепа в основных кластерах ареала (пересчёт литературных данных в количество пар на 10 км2 используемой территории)
Кластер ареала Медиана Min Max N SD SE
Забайкальский 4.5 2.0 7.0 2 3.54 2.50
Лено-Вилюйский 8.5 4.0 13.0 2 6.36 4.50
Приамурский 15.0 1.5 40.0 12 12.65 3.65
Камчатский 25.0 3.0 85.0 9 30.31 10.10
Тенденции изменения численности, по данным анализа опубликованных сведений, отчётливо неблагоприятны в четырёх известных репродуктивных очагах: на Становом нагорье, в бассейнах рек Большая Уссурка, Бикин и на озере Болонь (сокращение численности от 30 до 90% за разные периоды времени). Относительно благополучны группировки
вида, гнездящиеся в Амурской области. Проблему для обсуждения представляет факт резкого сдвига численности дальневосточного кроншнепа в Верхнечарской котловине Станового нагорья за два последовательных сезона (снижение на 79% в 1976 году по сравнению с 1975 - по: Тол-чин 1980). Настолько резкий спад за один год свидетельствует в пользу лабильной территориальной структуры видового ареала. Можно также полагать, что это характерная особенность популяции на периферийном участке ареала.
В целом, вопрос о том, к какому типу распределения в пространстве (лабильному или консервативному) отнести ареал рассматриваемого вида пока нельзя решить вполне однозначно. Традиционно кроншнепы считаются скорее консервативными птицами в плане отношения к территории, чем лабильными. Существование довольно постоянных во времени гнездовых очагов в ареале дальневосточного кроншнепа в общем-то подтверждает этот постулат, хотя межгодовые колебания уровня численности меняются в разной степени в зависимости от конкретного очага и могут быть существенными. Тем не менее отмечен сдвиг в сторону лабильности у среднего ЫишепшБ рНаворив и дальневосточного кроншнепов, проявляющийся в оставлении индивидуальных территорий на следующий год после гнездования в случае беспокойства или неудачного размножения (Антонов 2010; McCaffery 1996). В тоже время неясно, насколько далеко птицы отселяются от предыдущих мест гнездования в случаях, когда они не наблюдаются на прежних участках. Только когда будет достоверно известен порядок дистанций отселения, мы сможем более определённо решить вопрос о лабильном или консервативном типе зависимости дальневосточного кроншнепа от территории. Пока складывается впечатление, что вид, во-первых, по-разному «ведёт себя» в разных областях ареала и что, во-вторых, на роль наиболее важных воспроизводственных участков в ареале претендуют Камчатский и Приамурский его кластеры, которые в определённом теоретическом смысле можно назвать «ядром» всей области гнездования вида.
Наиболее обычный возраст в популяции дальневосточного кроншнепа, ежегодно пересекающей экватор во время миграции на север, можно оценить в 5-10 лет (около 60% особей), тогда как 3-4-летние птицы составляют около 30%, а птицы старше 10 лет — порядка 10% общей численности взрослой популяции. Эти приблизительные доли рассчитаны мной на основании сопоставления с возрастным составом отлавливаемых или добываемых в Северном полушарии индивидуально помеченных птиц, то есть с известным минимальным возрастом (п = 11, данные любезно предоставлены К.Минтоном, Австралия).
Половая структура популяции дальневосточного кроншнепа имеет интересную особенность. Она заключается в совершенно разном соотношении полов в Камчатском и Приамурском ядрах ареала. Если на юге
и юго-западе ареала (от Забайкалья до Среднеамурской низменности и Приморья) у добываемых экземпляров (коллекции зоомузеев ДВГУ и БПИ ДВО РАН, Владивосток; ННПМ НАН, Киев; Дымин, Костин 1977; Павлов 1976; оригинальные данные), соотношение полов практически равное (14 самцов и 15 самок), то на Камчатке среди добытых в 1960 -1980-х годах 8 особей все оказались самцами (неопубликованные данные Ю.Н.Герасимова, Н.Н.Герасимова и Ю.Б.Артюхина). Данный феномен, если это не артефакт, пока не находит рационального объяснения. Требуется дальнейшее накопление фактологической основы для анализа.
Сравнение предпочитаемых мест обитания вида на разных участках ареала — один из известных дополнительных методов разграничения географических популяций у птиц (Томкович 2008). На основе этого критерия создаётся впечатление об относительном однообразии биотопических предпочтений дальневосточного кроншнепа на всём пространстве гнездовой части ареала. На юге ареала, в бассейне Амура, создаются условия для новой экологической расы или пока условной «экологической популяции», предпочитающей гнездится на осваиваемых человеком лугах и пастбищах, в противоположность большей части популяции, заселяющей мохово-травянистые и мохово-травянисто-кустарничковые растительные ассоциации на плакорах и угорьях (марях), с которыми у вида эволюционно сформировались биотопические связи.
Необходимость продолжения ведения многокомпонентной картографической базы данных по области распространения дальневосточного кроншнепа очевидна, впрочем, как и в отношении ареалов других видов животных, включённых в Красную книгу. Также необходимы мониторинг численности и, по возможности, уточнение структуры популяции этого уязвимого вида в конкретных очагах гнездования. В ближайшей перспективе с целью систематизации знаний и облегчения дальнейшего прогресса в их накоплении необходимо начать работу над полным атласом ареалов гнездящихся в Северной Евразии куликов, по образу и подобию сводки по арктическим куликам (Лаппо и др. 2012), либо вначале только в интерактивном варианте в форме электронной базы данных.
Литератур а
Лаппо Е.Г., Томкович П.С., Сыроечковский Е.Е. 2012. Атлас ареалов гнездящихся куликов Российской Арктики. М.: 1-448. Антонов А.И. 2010. Гнездовая экология дальневосточного кроншнепа Numenius madagas-
cariensis (Linnaeus, 1766) на юге ареала // Экология 4: 310-311. Дымин В.А., Костин Б.Г. 1977. Материалы по распространению некоторых птиц в Верхнем Приамурье // Животный мир Дальнего Востока. Благовещенск, 2: 18-24. Находкин Н.А., Исаев А.П. 1991. Орнитологические исследования системы озёр Алысар-
даах // Орнитологические проблемы Сибири. Барнаул: 150-152. Павлов Е.И. 1976. Краткие сообщения о дальневосточном кроншнепе // Редкие, исчезающие и малоизученные птицы СССР. Рязань: 162.
Ткаченко М.И. 1932. Путевой дневник Верхоянского зоологического отряда Якутской экспедиции Академии Наук СССР 1927 г. // Материалы к характеристике фауны При-янского края. Л.: 5-75.
Толчин В.А. 1980. О распространении дальневосточного кроншнепа в Восточной Сибири
// Новое в изучении биологии и распространения куликов. М.: 169-170. Томкович П.С. 2008. Выявление географических популяций у куликов — важное и перспективное направление орнитологических исследований // Достижения в изучении куликов Северной Евразии. Материалы 7-го совещ. по вопросам изучения куликов. Мичуринск: 3-9.
Bamford M., Watkins D., Bancroft W., Tischler G., Wahl J. 2008. Migratory Shorebirds of the East Asian - Australasian Flyway: Population estimates and internationally important sites. Wetlands International-Oceania: 1-300. Barter M.A. 2002. Shorebirds of the Yellow Sea: Importance, Threats and Conservation Status. Wetlands International Global Series No. 8, International Wader Studies 12. Canberra, ACT: Wetlands International, CD-version. BirdLife International 2014. Species factsheet: Numenius madagascariensis // http://www.
birdlife.org on 08/04/2014. McCaffery B.J. 1996. The status of Alaska's large shorebirds: a review and an example // International Wader Studies 8: 28-32.
Ю ^
ISSN 1026-5627
Русский орнитологический журнал 2021, Том 30, Экспресс-выпуск 2115: 4375-4377
К орнитофауне озера Тузколь (Северный Тянь-Шань)
А.Э.Гаврилов, С.Х.Зарипова, А.Ж.Абаев
Второе издание. Первая публикация в 2012*
Наблюдения проводили 26-28 июня и 6-9 августа 2012 на солёном озере Тузколь, расположенном на высоте 1950-1975 м над уровнем моря между отрогами хребта Кетмень — горами Ельчин-Буйрук и Каратау (43.01467° с.ш., 79. 98166° в.д.). За время наблюдений нами отмечен 43 вид птиц, причём 36 из них были встречены ранее, а 7 видов наблюдались здесь впервые.
Кумай Gyps himalayensis. Одиночная птица пролетела в северо-восточном направлении 28 июня.
Золотистая ржанка Pluvialis apricaria. Одиночную птицу наблюдали утром 7 августа на юго-западном берегу озера Тузколь.
Мородунка Xenus cinereus. Одиночки отмечались в августе (отловлено 5 молодых птиц).
* Гаврилов А.Э., Зарипова С.Х., Абаев А.Ж. 2012. К орнитофауне озера Тузколь (Северный Тянь-Шань) IIМатериалы Международ. науч. конф. «Животный мир Казахстана и сопредельных территорий», посвящ. 80-летию Института зоологии Республики Казахстан. Алматы: 214-215.
