CC BY
16
2(44) - 2011
Исторический опыт
УДК 338.001.36
анализ стандартов страхования жизнедеятельности населения
о ,
в дореволюционной россии*
В. В. ДЕМЧЕНКО,
кандидат исторических наук E-mail: vladem@sevstar.net.ua АНО «Калужский региональный научный центр»
Работа посвящена анализу стандартов обслуживания, организации и практики личного и имущественного страхования в городах и селах Калужской области середины XIX- началаХХстолетий по сравнению с современным состоянием российского страхового бизнеса.
Ключевые слова: страхование, ли чный, медицинский, жизнь, собственность, урожай, недвижимое имущество, обязательный, добровольный, корпоративный, реклама.
С самого возникновения цивилизованных денежно-кредитных связей страхование играло важную роль в их воспроизводстве и упрочении, потому что делало более надежной деловую инициативу, обеспечивало возмещение урона от рисков и непредвиденных обстоятельств, в существенной мере позволяло сохранить созданное. Вот почему эта тема привлекла внимание исследователей и практиков страхового дела.
С профессиональных позиций наиболее обстоятельно механизм страхования, его экономическая составляющая проанализированы В. К. Воблым, который видел суть идеи страхования в возмещении ущерба от непредвиденных обстоятельств [1]. Добротность исследования автора бесспорна и в наши дни, следствием чего стало переиздание его труда спустя восемьдесят лет.
* Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда в рамках научно-исследовательского проекта «Денежно-кредитные институты обеспечения жизнедеятельности населения в условиях рыночных отношений».
В новейшей экономической истории систематический анализ страхового дела в дореволюционной России наиболее полно осуществил С. В. Ильин [4]. Охватив период 1827—1913 гг., он рассмотрел не только весь комплекс страховых операций, но и инвестиционную направленность этой деятельности, этапы его отечественного становления, причем не только с непреходящими достижениями, но и с серьезными недостатками. Сопоставляя организацию страхования в разных политико-экономических условиях в стране, автор акцентировал внимание на том, что в условиях рынка страховые общества входят в кредитную систему развитых стран как один из самых важных ее элементов, а страховой фонд создается на взносы страхователей и используется в качестве капитала.
Все больше отечественных специалистов с тревогой пишут о недооценке в нынешней России проблем страхового рынка, указывают на выверенные мировой практикой пути его налаживания. Рассматривая взаимодействие денежно-кредитной и финансовой политики в стране, О. И. Лаврушин доказательно ставит вопрос о необходимости интеграции банков с субъектами страхового бизнеса, предлагает при этом вовлечь длинные ресурсы страховых компаний в орбиту банковских операций [6]. Прямую зависимость всех сфер деловой активности от состояния страхового рынка отметила Н. И. Морозко. По ее мнению, Россия не только во много раз отстает от передовых стран Запада по страхованию рисков, но и снижает платежеспособ-
ный спрос по всем видам страхования. Она считает, что разработка и реализация эффективных мер по удовлетворению объективного спроса населения и юридических лиц на страховые услуги позволили бы аккумулировать ресурсы для экономического развития, существенно поддержать востребованность предпринимательства [9]. Прослеживая органическую взаимосвязь денег, банковского дела и страхования, Т. В. Надхов подчеркивает, что «затраты на страхование являются... инвестициями» в национальный продукт, а диверсификация финансов и кредитация рисков путем страхования неизбежно влекут за собою сокращение общей экономической неустойчивости [10].
Особенно очевидна страховая практика в сельских поселениях. Ее обстоятельно рассмотрела И. Логинова, подчеркнувшая значимость нормативных корней этих процессов с 1831 г. [8]. С ними тесно переплетаются наработки в обеспечении сохранности сельскохозяйственных культур, отказ от которых в начале 1990-х гг. повлек резкое сокращение масштабов этого объекта страхования [8].
Подобную точку зрения отстаивают многие специалисты страхового дела. Однозначно настаивают на необходимости проведения анализа в долговременном аспекте с учетом влияния традиций российского общества, роли исторического наследия, современного положения России в мировой экономике, финансовых и производственных возможностей страны О. Г. Гончаров и А. А. Цыганов [3].
Отдельные выводы современных авторов страдают недостаточной обоснованностью, факты — поверхностью толкования. В многоплановой и интересной в целом работе И. С. Гладков и К. Т. Щербакова в одном случае ссылаются на Л. И. Рейтма-на, в другом — на Л. И. Рейхтмана, хотя речь идет об одной и той же книге [2]. По их мнению, 1870-е гг. характерны тем, что заправилы акционерных обществ направляли усилия на недопущение возникновения новых страховых предприятий и раздробления операций между ними. В действительности же в этот период началось объединительное движение среди русских страховых обществ в связи с необходимостью ведения сводной статистики и выработки согласованной тарифной политики. И, как результат, с 1884 г. велась общая статистика страховых обществ.
В 1906 г. в России был принят закон о проведении страхования жизни государственными сберегательными кассами, который царское правительство пыталось представить как заботу об интересах
широких народных масс (в действительности закон принят в 1905 г.). Авторы указывают, что выплаты страховых сумм отсрочивались на 5—7 лет, так что никакого народного страхования в царской России не получилось, а уже в следующем предложении противоречат сами себе: «правда, впоследствии предусматривалась выплата страховой суммы сразу после наступления страхового случая.» [2]. Читателей пытаются убедить в том, что большинство железнодорожников (путевых обходчиков, стрелочников, телеграфистов) были низкооплачиваемыми рабочими, поэтому среди застрахованных их было 7 %. Кстати, зарплата железнодорожных рабочих массовых профессий в начале 1900-х гг. составляла от 40 до 70 руб., и их покупательная способность была достаточно высокой.
Тем не менее наработки этих и иных авторов позволяют в совокупности оценить перспективы развития рынка страховых услуг в разрезе федеральных округов, создают базу для дальнейшей аналитической работы в этом направлении.
В этой связи опыт конца XIX — начала XX века очень важен в силу возврата страны на путь рыночных отношений в сфере страхового дела. Благоприятные предпосылки для осознания необходимости его постановки на современном уровне создаются Издательским домом «Финансы и кредит» (ИД), периодика которого отводит значительное место этой тематике.
В журнале «Финансы и кредит» в течение последних лет ежегодно увеличивается количество публикаций по этой тематике. За последние пять лет более 64 специалистов опубликовали свои исследования. Это Н. Б. Грищенко, И. Б. Куренной, Э.А. Русецкая, Н.М. Яшина, С.Н. Яшин,
A. А. Цыганов и др. Опубликованные статьи охватывают практику раскрытия информации страховыми компаниями, гарантирования интересов страхователей и страховщиков, в частности при ипотеке, тенденции развития страховых услуг, их конъюнктуры, интеграции структуры банковско-страховых групп, вопросы методологии таких исследований. Тем самым стала очевидной позиция самого Издательского дома — признанной в стране и за рубежом структуры в области финансов и кредита. Дело за тем, чтобы мнения и предложения авторов его журналов стали востребованы специалистами, властью и обществом.
Последовательно раскрывает опыт прошлых поколений в экономических преобразованиях, формировании денежно-кредитных отношений
B. А. Лопатников. Многопланово освещая деятель-
ность выдающихся российских государственников, он неизменно подчеркивает принципиальную значимость того, что ранее пройдено народами России, отстаивает обязанность современников проводить исторические аналогии, сопоставления, выявляя позитивное и негативное в тенденциях, фактах, событиях.
Функционированию территориальных структур общероссийских страховых объединений в Калужской губернии В. Е. Леонтьев посвятил работу, которая позволяет глубже вникнуть в особенности становления и развития земского страхования в типичных условиях российской провинции, осмыслить его достоинства и резервы, ознакомиться с формами и методами работы местных страховщиков [7].
Это оправдано тем, что человечество с первых шагов существования выживало благодаря общностям, которые учились вовремя создавать и сохранять резервы. Сооружения и приспособления для воды и продовольствия археологи обнаруживают в различных по климатическим условиям местах. С каждым веком обретают все большую ценность памятники искусства и культуры, немало зданий самого разного общественного предназначения служат веками, мыслящим производственникам наработки давних времен подсказывает новые идеи.
Указания на необходимость материального восполнения последствий неблагоприятных обстоятельств (пленения неприятелями, внутренних раздоров) отечественные специалисты усматривают уже в первых нормативных актах — «Русской правде», «Стоглаве» 1551 г., Соборном уложении 1649 г. Общими в них являлись взаимность, четкое нормирование денежных сборов, бездоходность соответствующих организационных структур. Со средних веков западноевропейцы, а позднее и россияне стали переводить подобные операции на коммерческую основу [2].
Сколь высока эффективность избранных преобразований, видно по недавней находке в Черном море, на внешнем рейде г. Балаклавы. В 2006 г. здесь обнаружено английское торговое судно, пролежавшее на дне более полутора веков. Застрахованное на 5 000 фунтов стерлингов, оно и сегодня, по свидетельству очевидцев, практически не тронуто временем. Иными словами, качество постройки и содержания сказывались на условиях страхования, а сумма страховки, в свою очередь, диктовала бережное поддержание состояния судна. И так было не только в Англии и не только на флоте.
Виды операций, последовательность их выхода на рынок повсеместно в мире практически одина-
ковы: морское, огневое, личное, имущественное. В России начинали позднее, чем в передовом зарубежье, однако упорно стремились наверстать упущенное время, и к 1914 г. этого, в основном, удалось добиться. Наши предшественники имели высокий международный авторитет, являлись перестраховщиками для ряда зарубежных страховых компаний, в том числе США [4].
Непредвиденные потери в результате природных катаклизмов — штормов, пожаров, наводнений, землетрясений, колебаний конъюнктуры, — все они были нередки на огромной территории страны, снижались путем диверсификации финансов и кредитации защитных мер. Главным образом потому, что российское государство хотя и с опозданием, но энергично озаботилось тем, чтобы защита материальных ценностей любой формы собственности соответствовала потребностям субъектов и общемировым правилам того времени.
Это проявлялось, в первую очередь, в обязательных для исполнения документах, в частности в Уставе Российского морского и речного страхового общества, Положении о взаимном земском страховании от огня, иных аналогичных актах прямого действия. Обобщая для широкого понимания их суть и практику применения, видный российский лексикограф, почетный член Санкт-Петербургской академии наук В. И. Даль писал: «Страховать..., отдавать кому-то на страх, на ответственное ручательство, то есть платить проценты за обеспеченье целости чего-то, с ответом на условленную сумму».
Под влиянием установленных правил, с упрочением рыночных основ, расширение возможностей выбора страховых услуг в Калужской губернии становится общепризнанным средством снижения рисков хозяйствующих субъектов. На этой основе повышаются рачительное отношение к делу, привлекательность предпринимательства, стимулируется обеспеченный спрос, минимизируются негативные последствия конъюнктурных просчетов. Тем самым социально-экономическая обстановка в губернском и уездных центрах наполняется новым содержанием, духовная составляющая деловых взаимоотношений подкрепляется дополнительными стимулами. На этом этапе экономических отношений повышается востребованность диверсифицированных финансов и кредитации — общее расширение ассортимента продукции и услуг на финансовом рынке.
Благоприятные условия для этого создавала страховая система страны, проникавшая на периферию своими многочисленными структурами. Иму-
щественное и личное, обязательное и добровольное страхование в губернии осуществляли многочисленные всероссийские и региональные акционерные общества. В 1889 г. в Калуге были представлены 18 акционерных обществ. Это — Балтийское (Г. Л. Потапов), Варшавское (Ф. Л. Черторижский), Взаимного земельного страхования (В. П. Рахимов), «Волга» (И. А. Днепровский), 2-е Российское (И. Н. Антипин), Калужское городское взаимного от огня страхования (И. К. Ципулин), Калужское губернское земское взаимное от огня страхования (Ф. Е. Жердевский), Коммерческое (С. И. Борисов), Московское (А. А. Соколов), Московское от огня страхования (А. П. Голубев), Российское (Н. В. Писа-ревский), Российское страховое (Е. А. Никольский), Русское (А. Г. Мешков), «Саламандра» (П. И. Попов), Санкт-Петербургское (П. И. Никольский), Санкт-Петербургская компания «Надежда» для сухопутного, речного и морского транспортирования кладей (В. Ф. Фалеев), Северное (И. Н. Давыдов) и «Якорь» — город Москва (Е. Ф. Новоградский). До 1914 г. их количество то возрастало, то уменьшалось на одно — два и только в канун I мировой войны, когда социально-экономическое развитие региона, как и всей России, достигло высшей точки, в губернском центре действовали агенты 27 страховых обществ и компаний.
Стабильность была характерной не только для общей численности этих структур в Калуге, но и для персонального состава руководителей и иных служащих. Как правило, они подбирались из людей с общественным положением, высокими моральными и деловыми качествами. В этом смысле характерно Калужское городское общество взаимного от огня страхования, в течение многих лет возглавлявшееся И. К. Ципулиным, одно время совмещавшего эти обязанности с должностью Городского головы. Казначеем и членом правления этого общества был купец Н. П. Олимпиев, членом-распорядителем — М. В. Преображенский, секретарем и бухгалтером — Ф. П. Андреев. В 1893 г. председателем наблюдательного совета избран потомственный Почетный гражданин А. А. Горбунов, членами — купец В. М. Добровольский и надворный советник В. А. Сытин. Через десять лет были заменены только бухгалтер — им стал В. Ф. Рождественский и председатель правления, на роль которого перемещен из членов-распорядителей статский советник М. В. Преображенский, которого в 1906 г. сменил В. В. Архангельский, прослуживший в этом качестве до конца 1918 г.
Подход к организации страхования в губернском центре со временем распространился на уезды.
В 1893 г. в г. Боровске появились представители таких обществ, как Земское (Н. А. Соколов), Российское (В. Н. Сильверстов), «Россия» (В. М. Виноградов), «Россиянин» (А. И. Красноцветов), Русское (И. Н. Измайлов), «Санкт-Петербург» (В. Е. Соколова) и «Север» (С. И. Некрасов). Год спустя с этого рынка ушли общества Земское и «Санкт-Петербург», но появилось Московское, в представительство которого перешел А. И. Красноцветов. В ноябре примеру боровчан последовали лихвинцы. К 1899 г. число представительств опять достигло семи.
С начала 1900-х гг. страхование осуществлялось в Козельском уезде агентами семи, а с 1905 г. — восьми обществ, в Мещовском — шести, в Мо-сальском все подобные заботы взяли на себя два — «Саламандра» и Северное, в Сухиничском уезде в 1905 г. возникли представительства сразу шести, а в Медынском — пяти обществ. Таким образом, в 1906 г. губерния вошла с разветвленной сетью страховых структур, зарекомендовавших себя не только в центре, но и на периферии. В значительной степени этому способствовали усилия руководителей, жизненный опыт населения, мудрость неформальных лидеров, гибкость страховой системы. Ее алгоритм предполагает определенную последовательность действий как непременное условие успешности.
Надежность и разнообразие страховых услуг изначально обеспечивались на основе государственного регулирования. Через механизм правовых норм в страховом и банковском законодательстве, определение способов стимулирования инициативы и ответственности, ограничительные меры налоговых рычагов власть в состоянии активно воздействовать на состояние дел.
По отношению к страховым учреждениям в калужских поселениях это происходило, прежде всего, за счет того, что тон в них задавали государственные структуры. Для этого в управлении государственными сберегательными кассами (ГСК) Министерства финансов функционировало Страховое отделение, потому что 30 мая (12 июня) 1905 г. на государственные сберкассы были возложены операции по государственному страхованию жизни рабочих, мелких чиновников и т. п. слоев населения, страхованию доходов и капиталов. Соответствующее Положение в тот же день утверждено Государем, а 5 (18) декабря 1905 г. Советом по делам страхования доходов и капиталов установлены общие условия страхования. Несколько позднее, 24 января (6 февраля) 1906 г. были установлены тарифы страхования. Это позволило ГСК принимать
от страхователей заявления и иные документы по страховым операциям, страховые взносы и иные аналогичные платежи, выдавать страховые полисы, а также пенсионные книжки.
Все подобные операции стали производиться кассами с 15(28) февраля 1906 г., причем приступили к ним в срочном порядке — сказывалась общая атмосфера в стране, вызванная царским Манифестом от 17.10.1905 «Об усовершенствовании государственного порядка».
Накопив опыт ведения страховых операций, система ГСК стала распространять влияние на иные структуры. На основе договоров с ними Управлением ГСК производилось совокупное страхование на случай смерти членов различных обществ и товариществ. Все операции производили территориальные ГСК, которые осуществляли прием первоначальных заявлений, страховых взносов, перечисление премий со сберегательных вкладов страхователей, выдачу страховых полисов, страховых капиталов и иных сумм, ведение счетоводства и отчетности по поступавшим и выдававшимся по договорам денежным средствам. За эти операции кассы получали 0,5 % от поступавших периодических взносов участников. С одной стороны, это стало дополнительной мерой обеспечения надежности страхования для физических лиц, с другой — способствовало притоку новых денежных средств в систему ГСК, упрочению их финансового положения.
При организации личного страхования предметом договора являлись как отдельные лица, так и целые коллективы государственных, общественных, частных обществ и товариществ, а также члены их семей. В случае пожизненного страхования капитал подлежал выплате со смертью застрахованного; смешанное страхование предусматривало выплату капитала или после смерти застрахованного, или при достижении им определенного возраста — 50, 55,. 75 лет, или по истечении определенного срока после заключения договора — 15, 20, 35 лет; практиковались страхование приданого или сходного капитала при достижении любого возраста между 15 и 28 годами, стипендии — за год вперед в течение пяти лет или ежемесячной, отсроченной ежемесячной пенсии. Вне зависимости от вида страхования было обязательным медицинское освидетельствование для всех страховавшихся.
Тариф исчислялся с учетом общепринятых 4 % роста на капитал и 5 % надбавки на страховую премию — для возмещения расходов страховщика. Страхователь при подаче заявления уплачивал страховую премию одним из двух способов — или полностью,
или периодическим ежегодным взносом. Первым импульсом всей работе служила многообразная информация страховых обществ с подробным перечнем и порядком предоставления услуг.
Обширны были формы страховых операций. В 1910 г. они включали 5 8 наименований, в том числе заявление страхователя о заключении договора, заявление страхуемого о согласии быть застрахованным, уведомление об учинении на полисе передаточной надписи о передаче обязанностей по уплате премии, заявление страхователя о списании премии со сберегательного вклада, заявление выгодоприобретателя о выдаче страховой суммы, плакаты и брошюры по страховым операциям, которые издавались на русском, украинском, польском, финском, еврейском, эстонском, литовском, латышском, армянском, грузинском, немецком, татарском и азербайджанском языках.
В содержании документов превалировала точность формулировок условий страхования. На первый взгляд могла показаться непривлекательной отсрочка ответственности ГСК по уплате страховых сумм при страхованиях смешанных и на случай смерти. Тем не менее, в конце концов, оказалось выгодным для страхователей то, что уже через три года они получали право на половину страховых сумм.
Окончательное оформление страхования производилось общегосударственным Управлением ГСК. Оно посылало в свою местную структуру на каждого застрахованного страховой полис, страховую книжку и ассигновку, а также особое предложение — документ, которым кассе поручалось производить прием соответствующих страховых взносов, а также определенные отчисления. Последнее включало в себя девять купонов на выдачу отдельных ежегодных вознаграждений исполнителям подобных операций. Если такой служащий переходил трудиться в иное учреждение, то об этом извещалась ГСК, продолжавшая принимать страховые взносы, которая высылала очередной купон предложений в ту кассу, в которой с переходом обслуживался этот агент. Там по этому купону выплачивали вознаграждение, о чем непременно извещалось Управление ГСК. Если менял место страхователь, то новая касса высылала купон прежней, и уже та по нему выплачивала вознаграждение.
Управление ГСК заботилось, чтобы порядок страхования граждан не порождал не выгодных для них ситуаций. В марте 1910 г. Страховое отделение, проанализировав практику заключения страховых договоров, рекомендовало ГСК при приеме от страхователей заявлений о страховании «совершенно
отклонять назначения выгодоприобретателями наследников по духовному завещанию и указывать страхователям, желающим назначить выгодоприобретателями своих наследников или назначающие выгодоприобретателями условно, на затруднения при получении застрахованных сумм, разъясняя при этом порядок изменения выгодоприобретателя простой передаточной надписью и рекомендуя назначение выгодоприобретателями предъявителей полисов».
Другой мерой обеспечения добросовестности страхования стала отсрочка ответственности касс по страхованиям на 5 или 7 лет, в зависимости от размера страховой суммы. Тем самым страховое дело охранялось от тех, кто стремился застраховаться только при наступлении признаков скорой смерти. Дело в том, что в случае смерти застрахованного в течение первых лет после заключения договора страхователь или его правопреемник получал все внесенные премии, а также 50—75 % страховой суммы.
Большое внимание уделялось качеству обслуживания клиентов, бережному отношению к их правам, четкости в выполнении необходимых операций. В этих целях Управление ГСК указывало, что учреждение, получившее заявление о переводе вклада, немедленно сносится о сем со сберегательной кассой, выдавшею книжку. Сберкасса немедленно отсылает соответствующие документы по назначению.
Конечно, потенциальные страхователи, особенно по добровольным договорам, обращали внимание прежде всего на основные условия, в частности — на связанные с этим собственные затраты. Они, как правило, были стабильными на протяжении ряда лет, в большей мере зависели от качества страхуемой недвижимости. В 1880 г. размер страховой премии по каменным постройкам составлял 0,5 %, по деревянным — втрое больше, а по признанным опасными — от 2,5 до 3 %. Спустя десять лет по каменным и деревянным постройкам страховые премии увеличились на 0,5 %, а по признанным опасными остались неизменными. Соответственно увеличивались и доходы от подобных услуг: если страховых платежей получено в 1882 г. 162,4 тыс. руб., то в 1988 г. - 198, 8 тыс. руб., в 1889 г. -250 тыс. руб., в 1890 г. — 264, 8 тыс. руб.
Однако эти суммы были лишь меньшей частью тех, которые надлежало получать со страхователей. Недоимки по платежам страховых премий доходили в этот период от 63 до 77 %. Если учесть, что выплаты как по обязательному, так и по добровольному страхованию не только составляли существенную долю поступлений, но и возрастали
из года в год, то понятно нелегкое финансовое положение страховых структур в губернии: в 1880 г. их прибыль составила 680 руб., в 1882 г. — 1 207 руб., в 1883 г. — 4 089 руб., в 1889 г. — 3 696 руб.
Не только в государственных сберегательных структурах, но и во всех иных денежно-кредитных учреждениях (ДКУ) обязательной мерой защиты доверенных денежных средств как юридических, так и физических лиц являлось непременное нормирование их деятельности в учредительных документах. В уставах обществ взаимного кредита (ОВК) предусматривалось, что их члены материально отвечали за операции в той сумме, какая будет определена комиссией по приему в ОВК, поэтому они вносили в кассу наличными 10 % от этой суммы. Учитывая то, что в этих ДКУ объединялись, главным образом, люди состоятельные, мера ответственности каждого члена ОВК составляла от 250 руб. до 12,5 тыс. руб. Ручательство за вступившего в общество влекло за собою полную ответственность поручителя. Выполнению обязательств ОВК перед членами служил также норматив достаточности капитала, который не мог превышать более чем в пять раз основного капитала, составлявшегося из 10 % взносов членов общества.
Таким образом, многие наработки свидетельствуют об объективной востребованности дальнейших исследований проблемы, особенно способов ее разрешения на региональном уровне. Их итоги могут подсказать формы и методы упрочения страхового дела на местах, на этой основе — пути подъема уровня защищенности населения, более полного осмысления им всей системы денежно-кредитных отношений, а также позволят привлечь дополнительные ресурсы в местную экономику, обезопасить ее от непредвиденных обстоятельств.
Это тем более необходимо, что сложилось огромное отставание от современных общественных потребностей в сфере индивидуального страхования, нормативов в передовых зарубежных странах, что чревато утратой Россией наиболее активной части трудовых, прежде всего высококвалифицированных ресурсов. Непрофессионально высказывание специалистов о том, что россияне не любят страховаться [5].
Дело совсем в ином: ни власть, ни предпринимательская элита до сих пор не озаботились в должной мере жизнью и здоровьем соотечественников. Как следствие такого безучастия, к 2010 г. 37 % населения ничего не страхуют, только 14 % страхуют жизнь и здоровье. До финансового кризиса средний россиянин ежемесячно откладывал
3 тыс. руб., хотя от смерти и несчастных случаев у нас застраховано 3 %, в США — 30 %. В 2008—2009 гг. заработная плата в стране снизилась на 13,7 %, доля малообеспеченных граждан к 2010 г. составила 16,1 %, сборы же страховых компаний втрое превосходят сумму выплат. Если сопоставить состояние страхового дела в конце XIX — начале XX вв. с нынешним, то окажется, что по ряду важнейших направлений современный уровень гораздо ниже уровня страхового дела начала XX века.
Положение усугубляется тем, что не во всех субъектах РФ состояние документальной базы государственных архивов дает возможность сравнить положение дел по необходимому для исследования кругу вопросов.
В 2005 г. страхование недвижимости осуществили 21 % участников страхового рынка, причем даже самые оптимистичные прогнозы ближайшей перспективы не превысили уровня 35 %. То, что было утрачено в период господства плановой экономики, затронуло глубинные интересы миллионов людей всех сословий и возрастов. В самом сознании соотечественников укоренилось представление о том, что размер возмещения определяется законом и не зависит от договорившихся сторон. Такой взгляд не случаен: до сих пор страхование на транспорте производится не из средств перевозчиков, от которых после приобретения билета зависит каждый пассажир, а с самих подвергающихся опасности.
В последние годы Правительством РФ постоянно декларируется курс на рост социальной защищенности населения. Тем не менее нынешнее невнимание законодателей к гарантированности продуктов страхования, в частности — жизни, жилищ и имущества, создает искусственные преграды потенциальным страхователям. В результате, отечественные компании, по мнению специалистов, пока еще находятся позади своих зарубежных коллег в части понимания рисков и управления ими [5].
О том, что входило в страховавшуюся типовую крестьянскую недвижимость на селе, дает представление оценка домохозяйства М. Андреева в Лихвинс-ком уезде. Это изба зимняя — 400 руб., двор — 45 руб., амбар — 90 руб., сарай — 75 руб., сарай в поле — 45 руб. — итого 655 руб. Учитывая профессиональный уровень определения денежного эквивалента—в данном случае он устанавливался уполномоченным страховщика, — можно увидеть реальность материальной базы этого вида финансовых услуг. Другими словами, крестьянину было чем озаботиться: ограничиться ли обязательным страхованием или заключить договор добровольного страхования.
В перечне податей с крестьянина того времени обязательная страховая по праву занимала третье место, следом за казенной, т. е. общегосударственной и земской. Ее сбор возлагался на сельскую и волостную власть. На всех уровнях власть всемерно поддерживала страхование.
В сельской местности самое значимое место занимало земское страхование. В Калужской губернии конца XIX в. было в действии договоров земского страхования на 466 513 строений (табл. 1).
За 1880—1889 гг. ежегодный прирост составлял в среднем 4 785 таких объектов, или 1,14 % к общему количеству. Десятилетие — достаточный период для адекватного суждения о состоянии дел в этой сфере; если же учесть, что за эти годы имеются выверенные данные по пяти годам, а шаг статистического наблюдения составляет всего два года, то исследовательское внимание к этому отрезку времени объяснимо. Среднегодовой прирост дает основание считать охват страхованием крестьянских строений несомненно высоким, а возможности его дальнейшего прироста почти исчерпанными (табл. 2).
К этому времени в Калужской губернии стали очевидными социально-политические плоды Крестьянской реформы 1861 г. — устойчивый характер приобрело развитие местного хозяйства на рыночной основе, набирало темп перераспределение земли в пользу непосредственных товаропроизводителей — аграриев, сформировалась трехзвенная, по формам собственности, денежно-кредитная система. В этих условиях показатели страхового дела стали своеобразными и достаточно надежными индикаторами всего состояния региональной экономики.
В целом, система страхования недвижимости способствовала тому, что новые постройки по добротности соответствовали требованиям того времени. На первый взгляд, излишние затраты становились экономически оправданными, потому что во время
Таблица 1
Земское страхование недвижимости в Калужской губернии, количество строений
обязательное Добровольное
год страхование страхование всего
Камен- Деревян- Камен- Деревян-
ные ные ные ные
1880 1 528 216 169 2 189 199 541 419 427
1882 1 596 218 407 2 209 198 822 421 034
1883 1 909 242 780 1819 188 445 434 953
1888 2 164 212 487 2 132 221 765 438 548
1889 2 685 231 549 3 558 229 393 467 285
1890 2 728 231 406 3 592 229 091 466 817
1891 2 676 231 346 3 548 228 943 466 513
Таблица 2
Стоимость застрахованных и количество сгоревших строений в Калужской губернии за 1888—1891 гг.
Год Стоимость застрахованных строений, тыс. руб. Количество сгоревших строений по видам страхования
Обязательное Добровольное Всего
Обязательное Добровольное Каменный Деревянный Каменный Деревянный
1888 3012,7 8 502,9 13 3 103 34 1 115 4 265
1889 3 251 9 241 26 1 902 54 3 380 5 862
1890 3 262,1 9612,5 32 1 966 70 3 488 5 850
1891 3 248,5 8 986,6 52 2 482 26 5 249 7 809
страхования добротно возведенных сооружений компания или общество-страховщик уменьшали процент страховых отчислений в свою пользу.
Повседневной заботой сельского населения были хлопоты о продуктивности полеводства и животноводства: от этого зависели многие стороны жизни. Стоило зимой 1890—1891 гг. сложиться неблагоприятным климатическим условиям, приведшим к неурожаю зерновых и кормовых культур, как сразу ухудшились все основные результаты страхования. После многолетнего ежегодного увеличения сократились количество и стоимость застрахованных строений, причем по добровольному страхованию в существенно большей мере, чем по обязательному.
Реакцией на предупреждение подобной ситуации стало решение уездного собрания представителей лихвинской крестьянской общественности об обязательном страховании посевов хлебов от града, который в здешних местах случался в те времена нередко и неожиданно. Большинство уполномоченных страховых структур предложило страховой сбор установить в размере 2 коп. с одной десятины общей площади. В результате земледельцы восприняли выгодность самой идеи и механизма страхования своих производственных усилий, стали заинтересованно подходить к его инструментам.
В целях удешевления страхования хлебов, хранившихся в крестьянских продовольственных магазинах (т. е. помещениях или зданиях), Министерство финансов по договоренности со страховыми структурами снизило с 1895г. на 30 % соответствующие тарифы. Позже к этому присоединились и те страховщики, которые занимались огневыми рисками, что давало возможность местным властям эффективнее сокращать объемы недоимок.
С 2007 г. в России предусмотрено коренное реформирование льготной системы страхования посевов сельскохозяйственных культур путем аккредитации нескольких крупных компаний, специализирующихся на предоставлении услуг по страхованию урожая; их отбор осуществляется на основе конкурса, с учетом необходимости страхо-
вания не только производимого зерна, как было до этого, но и продукции садоводства, виноградарства, животноводства. Естественно, этому сопутствует существенное увеличение расходов государства на поставленные цели [12]. Тем не менее три года спустя гендиректор Всероссийского центра уровня жизни В. Бобков вновь ставит вопрос о том, что надо расширять и внедрять формы страхования рисков потери урожая, стихийных бедствий.
В 2010 г. в этом отношении на первый план выдвинулись пожары. Их история изначально подталкивала россиян к тому, чтобы последовательно вырабатывать способы борьбы с ними в обычных жизненных ситуациях.
Если внимательно взглянуть на собственное прошлое, то станет совершенно очевидным: в то время во многих сельских и городских поселениях постройки на своей земле стремились расположить таким образом, чтобы избежать возгорания одного от другого, соседнего. Иногда для этого было достаточно расположить жилые дома и избы в шахматном порядке. Практически в каждом селе, деревне, станице были в ухоженном состоянии пруд, ручная пожарная помпа, своевременно выкашивались прилегающие территории. Компетентные люди со временем пришли к справедливому выводу о том, что деревянная дореволюционная Россия горела значительно реже, чем могла бы.
Тщательно, с выездом на место проверялась представителем уездной власти в декабре 1894 г. жалоба крестьянина д. Селичны Иванинской волости Мосальского уезда Д. Лазарева на волостного старшину А. Латышова, препятствовавшего получению страховой премии за сгоревшее строение. Основной причиной такого положения являлось неудовлетворительное противопожарное состояние множества объектов недвижимости. В конце 1880—начале 1890-х гг. в поселениях ежегодно имели место более 1 200 пожаров, причем существенная их часть (43,4 %) происходила по неустановленным причинам.
Из-за неурожая зерновых в 1891 г. больше стало пожаров по неустановленным причинам и
поджогов. Тем не менее к выяснению обстоятельств пожаров стремились подходить все более и более дотошно. Стоило крестьянам с. Сашкино Тарус-ского уезда телеграфно обратиться к губернатору с жалобой на медлительность в возмещении ущерба от пожара, как вопрос незамедлительно был решен. Губернская управа выслала причитавшуюся сумму на имя соответствующего агента, тот выдал погорельцам, а на сельском сходе отвели им места под застройку. В общей сложности на это ушло немногим больше двух месяцев.
В свою очередь необязательность страхователей от пожаров в расчетах со страховщиками нередко объяснялась тем, что страховая премия выплачивалась вне зависимости от размера внесенных страхователем страховых взносов. Крестьянин Перемышльского уезда А. Г. Володин застраховал в 1885 г. дом и дворовые постройки в селе Кореко-зеве на 125 руб. В течение восьми лет им внесено в страховой фонд ежегодными частями (по 2,97 руб.) 23,8 руб., т. е. 19 % страховой суммы. Летом 1893 г. застрахованное имущество сгорело, и ему выплатили страховую премию в полном размере, что позволило восстановить и дом, и дворовые постройки.
Двумя годами ранее специалисты сделали вывод о том, что недоимки из года в год увеличиваются, крестьяне не вносят платежей даже по страхованию от огня, причем шесть лет и более — в расчете на то, что в случае пожара все равно получат предусмотренное нормами возмещение. В результате на 01.08.1883 недоимки только по этому виду страхования составили в губернии 400 тыс. руб. Иными словами, изначально причиной массовой задолженности была недоработанность нормативной базы.
Не обходилось без попыток обмануть страховщиков, получить страховую сумму противоправно. В 1900 г. крестьянин Мещовского уезда И. Ф. Титков потребовал 20 руб. за сарай, сгоревший 20 годами раньше. Ложь обнаружилась почти сразу, в выплате было отказано, а претендент еще много лет спустя выслушивал нарекания в свой адрес.
Для предупреждения нечестности немаловажную роль играла публичность решений по выплатам. Они производились после обязательного участия в ее назначении представителя местной власти. Это исключало возможные отступления от правил страхования, способствовало справедливому использованию причитавшихся средств. В том же случае с выплатой страховой премии А. Г. Володину удалось избежать ошибки благодаря соблюдению гласности. Оказалось, что страхователь проживал
во время пожара не в своем доме, а в Санкт-Петербурге, не намеревался восстанавливать сгоревшее, а хотел воспользоваться ожидавшейся суммой по новому месту жительства. Этому воспрепятствовал волостной старшина. Он задержал выплату денег, с тем чтобы они были направлены на постройку дома и дворовых сооружений для остававшихся в селе членов семьи, также являвшихся, по закону, погорельцами. Протест А. Г. Володина не был удовлетворен: уездный съезд постановил выдать деньги сполна, но для обустройства всей семьи, пострадавшей от пожара.
Большая задолженность перед страховыми структурами объяснялась и тем, что агенты земского страхования не всегда выезжали к виновным в ней, порой вызывали тех в волостные правления (куда неплательщики зачастую не являлись), как правило, ограничивали свою деятельность составлением ведомостей задолженности.
Настоящим бичом неуплаты взносов был формализм чиновников. В 1883 г. губернская земская управа обратилась к губернатору с просьбой содействовать взысканию недоимок процентного сбора за страхование скота с помощью исправников. Те, получив по данному обращению поручение, отослали ведомости для принятия мер иным должностным лицам — волостным старшинам, у которых находились в подчинении старосты сел и деревень. Такая обстановка сложилась в Калужском и Мещовском уездах. В с. Сороки Козельского уезда подобная необязательность должностных лиц привела к тому, что крестьяне получили страховые выплаты за павший по их вине скот, якобы забитый ими как зачумленный.
Уклонение от уплаты обязательных сумм по страхованию порождала и поддерживала круговая порука, характерная для крестьянской общины. Когда меры в отношении должников не давали результата, в частности, когда должники находились в отходничестве, недобор платежей раскладывался на все крестьянские хозяйства поселения. С таким предложением губернская земская управа обратилась в 1895 г. к губернатору в отношении Боровского и Малоярославецкого уездов, и такое положение не было исключительным: задолженность по Калужскому уезду накопилась к 1896 г. в сумме 60 тыс. руб., Лихвинскому — 27 тыс. руб.
Конечно, эти данные следует соотносить с возможностями страхователей рассчитываться по долгам, с уровнем их доходов. В 1892 г. в Малоярос-лавецком уезде мужчина за день работы в посевную компанию, сенокос и уборку урожая получал от 70 до 85 коп. Тем, кто работал с лошадью, — от 1 до 1,5
руб.; женский труд оплачивался существенно ниже: в посевную — от 35 до 50 коп., в уборочную — 50— 70 коп. Желая заработать больше, треть мужчин и более четверти женщин уезда уходили на заработки в другие места, чаще всего в города, где оплата труда рабочего была заметно выше. В целом по России в 1901 г. она составляла 203 руб., в 1904 г. — 214 руб., в 1908 г. — 245 руб., в 1913 г. — 264 руб. в месяц. При этом в Санкт-Петербургской губернии платили в полтора раза больше по сравнению со среднероссийскими показателями, в Екатеринославской — 159-161 %, на Дону - 137-144 %.
При бесплатных жилье и питании плата прислуге в Калужской губернии составляла в месяц до 16 руб. мужчине и до 7 руб. женщине. Розничная цена фунта ржаного хлеба составляла 2-2,5 коп., пшеничного - 5-6 коп., мяса лучших сортов -13-15 коп., сахара - 15-17 коп. Таким образом, для выплаты страховым обществам и компаниям материальными ресурсами располагали трудоспособные и сельчане, и горожане.
Летом 2010 г. с особой остротой высветилась слабая защищенность всего населения, главным образом - небольших поселений России от аномальных пожаров в европейской части страны. Стремительная урбанизация в послереволюционный период, массовые переселения людей в многоквартирные дома постепенно снижали ущерб от пожаров, породили самоуспокоенность и массовую беспечность. Общество встретило массовые губительные пожары 2010 г. психологически не подготовленным.
В результате неразвитости психологии страхования, пренебрежения очевидными правилами поведения в экстремальных ситуациях, как граждан, так и должностных лиц, огромное бремя помощи пострадавшим почти всецело легло на бюджеты.
Подлинным бичом нынешних российских страховых структур стала повсеместная практика сокрытия и несвоевременность информации об их деятельности. До сих пор от 80 до 90 % из них представляют данные по российским стандартам бухгалтерского отчета за квартал и год со значительным нарушением установленных сроков, своевременно не обновляют корпоративные интернет-сайты. Только 2 % компаний выставляют в Интернете сведения по международным стандартам финансовой отчетности [11]. Устранение подобных недостатков позволило бы сократить отставание россиян в страховании от граждан многих, в том числе восточноевропейских, стран.
В активе прежних калужских страховых структур было определенное временное преимущество
перед иными российскими территориями. Если в целом в стране обязательное земское страхование, распространявшееся только на сельскую местность, введено Правительством 12 октября (24 октября) 1873 г., то в Калужской губернии к его добровольной форме приступили пятью годами ранее. Правовым основанием послужило общегосударственное Положение о взаимном земском страховании от 4 (16). 04.1864 г. При этом координация деятельности осуществлялась соответствующими подразделениями губернского земского управления, что позволяло выходить из затруднений финансового характера. В случае недостатка страхового капитала по решению губернского земского собрания он пополнялся из общих земских сумм, что давало возможность безотлагательно рассчитываться с получателями страховых вознаграждений. Текущие вопросы земского страхования разрешались, как правило, общим Присутствием губернского управления.
В основу организации взаимного от огня страхования в Калуге был положен одноименный общегосударственный документ, определивший главные положения, нормы и правила страховых обществ подобной специализации. Его основным достоинством являлось обобщение аналогичной работы в прибалтийских губерниях, которым в постановке денежно-кредитных отношений в целом зачастую отдавалось предпочтение. Их опыт позволял лучше увидеть перспективность нового дела, учесть местные особенности других поселений.
Губернский центр к лету 1875 г. располагал средствами для образования основного капитала соответствующего общества. В это время в его распоряжение поступило 40 тыс. руб. за продажу городского имущества - лесной дачи. На городском собрании было решено внести эти средства в целях лучшей сохранности в учредительный капитал создававшегося страхового дела, но с оговоркой: до тех пор пока страховое общество не накопит страхового капитала в таком же размере. Так в дальнейшем и произошло, заимствованные средства вернули городу. Тем самым был сделан первый шаг в защите собственности горожан на цивилизованной основе.
Устав Калужского общества взаимного от огня страхования (КГОВОС) определял демократические в своей основе принципы функционирования. Прежде всего, это касалось самого членства в нем. «Каждый из владельцев, - сказано в документе, -волен, по собственному желанию, участвовать или не участвовать» в подобном объединении. Само собрание страхователей определяло численность
распорядителей и кандидатов взаимного страхования. Предусматривалась регулярность собраний, которые являлись состоятельными (т. е. правомочными) при явке не менее трети всех членов. За месяц до собрания все проекты документов к намеченным для обсуждения вопросам становились реально доступными. Собрание определяло численность и размер оплаты штатных служащих, давало им инструкции. Когда городская Дума попыталась в 1870-х гг. взять на себя заведование страхованием, МВД не согласилось с этим, чтобы, как указано в его письме, не ущемлять самих страхователей.
При получении письменного заявления собственника городской недвижимости о желании присоединиться к КГОВОС к нему направлялся архитектор для описи и оценки владения, только после выполнения этого поручения принималось решение по заявлению. Уже состоявший в обществе извещал правление о своем желании продлить страхование, если срок договора подходил к концу, причем это следовало сделать не позднее восьми дней до истечения срока. Оплата убытков производилась не позднее месяца после наступления страхового случая.
Высший размер премии не превышал 8 %, а в большинстве случаев равнялся до 1889 г. — 2,5 %, позже — 2 % Внесенные вступительные взносы не возвращались, а направлялись в запасный капитал. Страховые же премии расходовались на возмещение убытков от пожаров и на управление. У истоков создания КГОВОС стоял городской Голова Кожевников, с ноября 1879 г. руководство правлением общества перешло к Свечникову.
Устав предусматривал, что «в случае ликвидации общества капиталы раздают наличными участникам на основании приговора собрания», сообщения об этом подлежали публикации в газете «Калужские губернские ведомости», а также направлялись в МВД.
Для организации и осуществления страховых услуг сотрудники подбирались тщательно, из числа авторитетных и знающих людей. Потомственный дворянин Н.А. Меньшов в 1892—1894 гг. работал агентом земского страхования по Малояросла-вецкому уезду, после упразднения этой должности был в течение полугода инспектором земского страхования, в январе 1895 г назначен надзирателем по Медынскому уезду. В 1908 г. губернская земская управа представила его за заслуги в этой области к ордену Станислава 3-й степени.
Определенным своеобразием отличался состав агентов в сельской местности. В 1898 г. в г. Тарусе
ими были Н. И. Кирьякова, М. Э. Голубицкая, в с. Салтыковке, И. Д. Макаренко, Ф. М. Лебедев. Таким образом, каждое второе агентство здесь возглавлялось женщиной, а в Тарусском уезде впервые было представлено непосредственно в селе. Несколькими годами позднее их число возросло — дела в этой сфере шли благополучно, услуги пользовались устойчиво прираставшим спросом.
В 1905 г. впервые появились агентства страховых обществ на предприятиях — в Полотняном заводе, где агентом «Саламандры» стал И. И. Баскаков, Русского — М. Ф. Старостина; в Малоярославце при 3 296 жителях работали шесть агентств страховых обществ.
Развитие страхового дела в Калужской губернии конца XIX — начала ХХ в. требовало подготовленных служащих. В этой связи в апреле 1898 г. бухгалтер земского страхования, потомственный дворянин А. Н. Кенике попросил разрешения у губернатора на открытие в Калуге курсов страховых знаний. К соответствующему заявлению был приложен проект, направленный на обучение страховых агентов и иных служащих. Намечено изучение трех разделов: агентского, делопроизводства и счетоводства, причем в каждом из них предусматривались как получение теоретических знаний, так и практических навыков. Плата за обучение каждому разделу предлагалась в размере ста рублей. Начинать можно было в любое время — занятия планировались по мере комплектования группы численностью до 25 чел. Для поступления было достаточно уметь читать, писать и знать правила арифметики. Выпуски намечались трижды в год: в мае, сентябре и декабре. Соответствующие официальные лица с одобрением отнеслись к сути предложения, поддержали и кандидатуру самого инициатора в качестве руководителя курсов. Тем самым создавались предпосылки к тому, чтобы повысить качество работы страховых структур, обеспечить должный уровень профессионализма их служащих.
Обстоятельностью отличался подход властей, руководства страховых компаний и обществ к оплате труда агентов, непосредственно работавших с населением. Управление госсберкасс в циркуляре от 23.05. (5.06.) 1907 № 6 особо подчеркнуло чрезвычайную важность вознаграждения лиц, привлеченных к страхованию, каждое из которых «должно получать условленную плату совершенно независимо от общих финансовых результатов операции, даже в случае значительных убытков за соответствующий отчетный период». Эти служащие проявляли предупредительность к клиентам, тер-
пеливое, добросовестное и компетентное разъяснение страхователям последствий заключавшихся договоров, умение представить себя в положении каждого отдельного лица в зависимости от особенностей материального и семейного состояния. Они иллюстрировали содержание договоров простыми и жизненными примерами - все это являлось той основой, на которой динамично развивалось страховое дело в губернии.
Страховые агенты были заинтересованы в больших сроках договоров с клиентами, т. к. от этого зависели их собственные доходы от подобных услуг. По этой же причине считалось нежелательным страхование лиц, страдавших хроническими недугами, особенно злоупотреблявших спиртными напитками.
Обычно в ГСК такая работа поручалась не более чем двум - трем лицам, тем самым исключалось нежелательное соперничество между служащими. Что касается постоянных исполнителей, то часто менять их считалось нежелательным - утрачивался бы накопленный опыт.
Служащие ГСК получали дополнительное вознаграждение за страховые операции в виде общего и личного. На общее направлялось первоначально 0,75 %, затем 1,5 % принятых за год взносов страхователей, на личное - 1,5 % единовременных и 3 % годичных премий по приобретенным ими страхованиям, причем отчисления на личное производилось в день поступления взносов страхователей. В том случае если страхование осуществлялось посредником, материально поощрялся он.
Общее вознаграждение в ГСК при казначействах происходило следующим образом: 40 % - казначею, оставшаяся часть - всем служащим в равных долях; при общей сумме менее 25 руб. вся она распределялась казначеем по его усмотрению. В любом случае годовое вознаграждение выдавалось только после предоставления соответствующего отчета и по согласованию с Казенной палатой, которой и подчинялись казначейские структуры губернии.
В связи с распространением с начала XX в. страхования на коллективы и за счет работодателя вознаграждение служащих ГСК претерпело нормативные изменения: размер ежегодных выплат составил 0,5 % в случае уплаты премий предприятием или учреждением-страхователем за всех застрахованных в общей сумме 1,5 %, - если уплата премий производилась каждым застрахованным в отдельности. В целом в системе государственных структур успешная работа отдельных служащих по приобретению страхований непосредственно и существенно отражалась
на общем вознаграждении за ведение страховых операций, выдаваемых всей кассе.
Вместе с тем вознаграждение в ГСК было значительно ниже того, что выдавали частные страховые общества. Это можно объяснить, прежде всего, тем, что, во-первых, не приходилось посещать страхователей на дому, во-вторых, не было необходимости убеждать потенциального клиента в сравнительной солидности и добросовестности той системы страхования, в которой агент служил. Тем не менее деятельный служащий и в ГСК при существовавших в то время порядках мог быстро составить себе ежегодную ренту в виде приработка за страховую деятельность, к такому выводу приходили в ходе ревизий специалисты вышестоящих структур.
Радикальные политические силы, понимая основополагающую роль финансов в производственной и социальной жизни страны, в ходе революционных выступлений начиная с 1905 г. использовали для нагнетания обстановки всю сферу денежно-кредитных отношений. По инициативе большевиков 2 (15) декабря 1905 г. рядом газет левого толка был опубликован Финансовый манифест, направленный на сокрушение государственной финансовой системы. Расшатанной в результате войны с Японией, на которую ушло 2,5 млрд руб., ей пришлось, реагируя на требования этого документа, в короткий срок выплатить по вкладам в госсберкассах 150 млн руб., закрыв тем самым эту часть внутреннего государственного долга.
После осуществления Советской властью национализации денежно-кредитных учреждений сотрудники бюро по сейфам при Московской окружной конторе Народного банка приступили к вскрытию хранилищ индивидуальных пользователей. Инструкция предусматривала, что «всякие страховые полисы выдаются на руки арендатору сейфа под расписку. Новая власть предусмотрела, что все драгоценности, оцененные выше 10 тыс. руб., конфискуются полностью, без выдачи чего-либо из них на руки. Иными словами, она, с одной стороны, понимала, интересы какой массы народа затронули бы манипуляции со страховыми документами, с другой, до них не дошла еще очередь тотальной экспроприации.
Спустя некоторое время на смену многообразию рыночных форм страхования пришла единая общегосударственная система, в силу новых политико-экономических обстоятельств игнорировавшая дореволюционный опыт.
С возвратом на путь рыночных отношений опыт страхового обеспечения жизнедеятельности поселений конца XIX - начала XX в. выдвигается
в число наиболее востребованных. Это происходит из-за нетерпимого далее отставания страхового дела от современных общественных потребностей. В таких условиях только последовательность и согласованность мер правового, финансового и организационного порядка могут привести к прорывному характеру результатов. Исследование этой проблемы позволяют вычленить наиболее существенные предпосылки успешности в практическом применении наработок прошлого.
Не достигнут общественно ощутимый подъем по основным видам страхования, в частности жизни граждан, инвестированию в недвижимость поселений, реконструкцию жилья, ипотечные ценные бумаги. Долгосрочное страхование не стало пока рычагом резервов премий по неистекшим страхованиям, медленно наращивается деловой престиж крупных отечественных страховых компаний.
Страховое дело может дать очевидный результат только в том случае, если государственная стратегия его выстраивания будет упреждающей по отношению к другим тенденциям социально-экономического развития, учитывающей цикличность спадов, уроки мирового кризиса последних лет. Хорошим подспорьем этому может стать углубленный анализ рынка страховых услуг в разрезе климатических зон, федеральных округов, мегаполисов и превалирующих отраслей экономики.
К числу неотложных мер относятся налаживание статистического учета деятельности страховых структур в каждом из субъектов РФ на основе международных стандартов, опережающая подготовка кадров со стажировкой, прежде всего руководителей, за рубежом, с тем чтобы сократить отставание по наиболее социально значимым видам страхования, обеспечение ценовой доступности страхования как для юридических, так и для физических лиц, возрождение государственного страхования в банках, системы перестрахования — как в стране, так и за рубежом, стимулирование существенного роста капитализации перспективных страховых компаний с непременным условием обеспечения ими опережающего внедрения компьютеризации — от эффективной рекламы страховых продуктов до осуществления денежных операций, налаживание постоянного контроля за выполнением общенациональной программы финансовой грамотности всего населения, рассчитанной на 5—9 лет.
Дореволюционная практика страховых обществ и компаний Калужской губернии свидетельствует о все более высокой востребованности страховых услуг по мере упрочения цивилизованного рынка,
объективной предрасположенности граждан к их получению. Обеспечение высокого качества предполагает развитие подлинной, законодательно защищенной конкуренции, профессиональное соперничество страховых структур различных организационно-правовых форм. На местном уровне ощущается особенно острая потребность в тщательной проработке федеральной властью нормативных документов, создании механизмов и условий для надежной защиты населения, материальных ценностей юридических и физических лиц от экономических и производственных рисков, различного характера чрезвычайных обстоятельств.
Список литературы
1. Воблый В. К. Основы экономики страхования. Калуга, 1915.
2. Гладков И. С., Щербакова К. Т. Страховое дело в России и за рубежом // Региональная экономика: теория и практика, 2007. № 2.
3. Гончаров О. Г., Цыганов А. А. Роль института страхования в рамках государственных программ и национальных проектов // Страховое дело, 2008. № 2.
4. Ильин С. В. Страховое дело в России (XIX — начало XX вв.). М.: 2001.
5. Кондрашин С. Система страхования и управления рисками: российский и международный опыт // Страховое дело, 2007. № 1.
6. Лаврушин О. И. Взаимодействие денежно-кредитной и финансовой политики // Финансы и кредит, 2006. № 1.
7. Леонтьев В. Е. Исторический обзор взаимного земского страхования по Калужской губернии за 30-летие с 1868 по 1898 гг. Калуга, 1899.
8. Логинова И. Первые опыты взаимного страхования крестьянских строений от огня в Российской империи // Страховое дело, 2009. № 12.
9. Морозко Н. И. Экономический механизм развития рынка страховых услуг // Финансы и кредит, 2006. № 3.
10. Надхов Т. В. Эволюция института страхования и его роль в системе общественного воспроизводства // Финансы и кредит, 2005. № 31.
11. Цыганов А. А, Глухова Т. С. Практика раскрытия информации российскими страховыми компаниями // Финансовая аналитика: проблемы и решения, 2009. № 2.
12. Шибалкин А. Е, Соколова О. А. Перспективы страхования сельскохозяйственных культур в России // Страховое дело, 2007. № 10.
