Анализ инфляционных процессов и внутренних дисбалансов российской экономики Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

анализ инфляционных процессоВ

АНАЛИЗ ИНФЛЯЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ И ВНУТРЕННИХ ДИСБАЛАНСОВ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ

м. ю. малкина,

доктор экономических наук, профессор, заведующая кафедрой теории и экономики Нижегородского государственного университета

Несмотря на официальное признание России страной с рыночной экономикой, по сути она продолжает оставаться типичным примером экономической системы с развивающимися рынками (emerging markets). Характерными особенностями таких систем являются незавершенность структурных и институциональных изменений, неразвитость финансовых рынков, подверженность перманентной угрозе внешних шоков. Неустойчивая внутренняя и внешняя среда способствует автоматическому воспроизводству в них внутренних системных дисбалансов, происхождение которых различно. Достигнув границы меры, накопленное в той или иной подсистеме неравновесие взывает к действию силы, восстанавливающие баланс. Одной из таких мощных балансирующих сил является открытая инфляция.

В системах с развивающимися рынками, к числу которых относится и российская экономика, инфляционный процесс выступает сложным динамическим явлением, представляющим собой временное единство процессов накопления инфляционного потенциала и открытой инфляции. Эти две составляющие инфляционного процесса, скрытая и открытая, а также механизмы превращения одной в другую позволяют объяснить некоторые парадоксы современной российской инфляции и управления ею. В данной статье на основе авторской концепции инфляционного процесса в развивающихся системах рассмотрены особенности возникновения, протекания и регулирования инфляционных процессов в России как

на протяжении всего периода трансформационных рыночных преобразований, так и в посткризисный период российской экономики.

Инфляционный процесс и динамика денежной массы

Изучение динамики денежной массы и индексов цен, с которого традиционно начинается любое исследование инфляционных процессов, сразу же обнаруживает ряд трудно объяснимых, с точки зрения традиционной теории, парадоксов.

Во-первых, на протяжении последних 5 лет наблюдается явный диссонанс в движении денежной массы и уровня цен, что делает весьма зыбкой монетаристскую теорию инфляции. Это несоответствие обнаруживается как при наложении временных рядов двух показателей, даже при соответствующих лаговых сдвигах, учитывающих периоды воздействия, так и при сравнении динамики кумулятивных индексов цен и денежной массы за длительные промежутки времени.

Так, произведен расчет кумулятивных темпов прироста потребительских цен и наличной денежной массы в обращении нарастающим итогом с начала 2000 г. (табл. 1). Обнаружено, что разрыв в движении этих показателей становится все больше. Так, индекс опережения за четыре года увеличился с 2,84 до 4,53. Небольшое его снижение за 8 мес 2005 г. вряд ли является характерным, ибо известно, что большая часть денежной массы эмитируется в конце года.

В то же время значительный рост денежной массы не может быть объяснен соответствующим

Таблица 1

Соотношение денежного агрегата МО и индекса потребительских цен в российской экономике

Показатель 2000 г. 2001 г. 2002 г. 2003 г. 2004 г. 2005 г. январь-август

Кумулятивный прирост потребительских цен, % 20,2 42,6 64,1 83,8 105,3 122,3

Кумулятивный прирост денежного агрегата МО, % 57,4 119,4 186,8 331,0 476,7 540,2

Индекс опережения 2,84 2,81 2,91 3,95 4,53 4,42

Источник: Бюллетень банковской статистики. — 2001 — №12(91); 2002 — №12(115); 2003 — №12(127); 2005 — № 9(148).

увеличением реального ВВП, который за 5 лет (2000 — 2004 гг.) вырос лишь на 39,2 %, и еще на 8,3 % — в январе-августе 2005 г. по сравнению с соответствующим периодом прошлого года.

В целях более корректного анализа сравним темпы инфляции с показателем уровня монетизации экономики (табл. 2). Оказывается, что за период с 2000 г. по I полугодие 2005 г. уровень монетизации российской экономики удвоился, при этом одновременно произошло снижение индекса потребительских цен более чем в 2 раза (рассчитано исходя из прогноза цен в 2005 г. в размере 10,5 — 11 %). Иными словами, насыщенность экономики деньгами увеличивается, и темпы инфляции при этом не растут, а уменьшаются. Более того, проведенные на основе данных табл. 2 расчеты показывают, что наблюдается тесная обратная связь двух показателей: коэффициент корреляции уровня монетизации экономики и индекса потребительских цен в рассматриваемом периоде составлял — 0,983.

Как же объяснить обнаруженный парадокс? С точки зрения автора, возможны два ответа на поставленный вопрос.

Первое объяснение: между движением двух показателей существует значительный (отнюдь не лаговый) разрыв во времени, иными словами, происходит накопление инфляционного потенциала, имеет место отложенная, отсроченная инфляция. В таком случае увеличение уровня монетизации экономики следует расценивать как опасное явление, чреватое будущим инфляционным всплеском.

Второе объяснение: уровень монетизации экономики связан не столько с темпами инфляции, сколько с темпами экономического роста, инвестиционной активностью, развитием финансовых рынков, формирующих спрос на деньги. Действительно, в условиях роста экономической активности происходит объективное увеличение уровня монетизации экономики, и данное явление вряд ли следует связывать с отложенной инфляцией. Как показывает статистика, в странах с высокими темпами экономического роста и низким уровнем инфляции уровень монетизации экономики оказывается существенно выше, в развитых странах он достигает 0,6-0,7.

С точки зрения автора, данные пограничные объяснения не исключают друг друга, а показывают крайние альтернативы, между которыми осуществляется реальный общественный выбор. Фактический результат зависит от конкретных условий, в которых окажется экономическая система. Если будут созданы условия для роста деловой активности и развития финансовых рынков, экономика «впитает» накопленную денежную массу, в противном случае эта масса превратится в «денежный навес», который может рано или поздно обрушиться.

Во-вторых, на протяжении всего периода реформ легко обнаруживается закономерность инфляционного процесса — его цикличность, имеющая естественное происхождение и никаким образом не связанная с цикличностью денежно-кредитного регулирования. Действительно, как инфляционный

Таблица 2

Обеспеченность экономики деньгами и уровень инфляции в России

Показатель 2000 2001 2002 2003 2004 2005, I полугодие

ВВП в рыночных ценах, млрд руб. 7 302,2 9 040,8 10 830,5 13 243,2 16 751,5 9 395

Среднегодовая денежная масса, агрегат М2, млрд руб. 934,5 1 383,5 1 873,55 2 673,6 3 788 4 645,35

Уровень монетизации экономики, М2/ВВП 0,128 0,153 0,173 0,202 0,226 0,247

Индекс потребительских цен (прирост цен, в % за год) 20,2 18,6 15,1 12 11,7 8

Источник: Бюллетень банковской статистики (указ. номера).

взрыв 1992 — 1993 гг., так и инфляционный процесс, инициированный кризисом августа 1998 г., и даже незначительное увеличение темпов инфляции на рубеже 2004 — 2005 гг. невозможно объяснить ни внезапным изменением кредитно-денежной политики государства, ни единовременным ростом денежной массы. Если последний и имел место быть, то распределялся на продолжительный период времени, предшествующий данному инфляционному всплеску. Более того, до некоторых пор избыточная ликвидность успешно абсорбировалась экономической системой и не вызывала адекватного роста цен. Что касается кредитно-денежного регулирования, в периоды кризисов оно носило скорее приспособительный, запаздывающий характер.

Между тем все три случая усиления инфляционного процесса связаны с предшествующим накоплением дисбаланса в той или иной подсистеме, достижением некой границы терпения, за пределами которой подключается универсальный механизм восстановления равновесия, каковым является открытая несбалансированная инфляция. Все три случая также связаны со сменой регулирования вообще. Восстановление частных балансов происходит ценою нарушения равновесия в других подсистемах, поэтому инфляция не может быть одномоментной, она превращается в затяжной процесс, в результате чего возмущения постепенно гасятся внутри новой экономической структуры. Кризис 1992 г. был общесистемным, в нем переплеталась масса частных дисбалансов, от структурных до фискального, кроме того, он был связан с разрушением прежней системы управления. Кризис 1998 г. был связан с накоплением дисбаланса в системе государственных финансов: рост скрытого дефицита бюджета в форме растущего колоссальными темпами госдолга происходил на фоне параллельного дисбаланса в валютной сфере, катастрофического увеличения реальной стоимости валютного курса рубля, ухудшения условий внешней торговли и истощения валютных резервов государства, являющихся внешней гарантией ликвидности национальных денег. Усиление инфляционных процессов за последние два года также объясняется накапливаемыми системными неравновесиями, о которых пойдет речь далее.

Таким образом, цикличность инфляционных всплесков в российской экономике (1992, 1998, 2004 гг.) свидетельствует в пользу того, что в экономике действуют свои собственные механизмы аккумуляции скрытой инфляции, которая, достигнув границы меры, превращается в открытый

инфляционный процесс. В то же время снижение глубины и продолжительности инфляционных всплесков в обнаруженном цикле можно объяснить тем, что экономическая система накапливает встроенный антиинфляционный иммунитет или создает институты внутреннего антиинфляционного регулирования.

В-третьих, отсутствие временной согласованности в движении цен и денежной массы и существование реального выбора между инфляцией и ростом не означает абсолютного отрицания взаимосвязи инфляции с динамикой спроса и предложения на деньги. В периоды кризисов не столько изменения предложения денег, сколько внезапные изменения в одном или нескольких компонентах спроса на деньги приводят к появлению избыточной ликвидности. Будучи накопленной в предкризисный период, она в короткий срок из относительной превращается в абсолютную, и никакие инструментальные воздействия центрального банка не способны быстро ликвидировать денежный дисбаланс. Примером этого является как превращение нормальных сбережений в вынужденные после отпуска цен Е. Гайдаром в январе 1992 г., так и значительное снижение спроса на деньги для обслуживания финансового рынка после краха рынка ГКО-ОФЗ в августе 1998 г.

Необходимым условием превращения инфляционного потенциала в открытую инфляцию становится существенное изменение спроса на деньги, вызванное кризисным состоянием ранее «эффективного» сектора экономики, являвшегося абсорбентом денежной массы. Анализ российских событий показывает, что как применительно к кризису 1998 г., так и к событиям настоящего времени речь идет о построении пирамиды Понци и существенной переоценке каких-либо активов. После достижения обществом понимания проблемы «bubble phenomena» («мыльного пузыря») возникает эффект избыточной денежной массы, финансовые потоки направляются в другие сферы, на другие рынки, где избыточный приток ликвидности, как правило, также усиливает кризисные явления.

В-четвертых, история регулирования российской инфляции обнаруживает очевидную несамостоятельность и адаптационный характер денежно-кредитного регулирования. Даже после обретения в 1995 г. Центральным банком РФ (ЦБ РФ) формальной независимости и освоения им всех инструментов воздействия на масштабы денежного обращения и стоимость денег нельзя утверждать, что инфляция находится под контролем центрального

эмиссионного органа страны. И дело не только в немонетарных составляющих инфляции.

Существуют лишь внешняя видимость, что монетарная политика, в отличие от валютной и фискальной, при соответствующем институциональном обеспечении гораздо более самостоятельна, в то время как две другие обладают большей степенью эндогенности. Казалось бы, гораздо легче управлять размером денежной массы и стоимостью денег, нежели объемом налоговых поступлений или динамикой реального валютного курса. Однако это только видимость. Именно параметры фискальной и валютной политики формируют жесткость системы и «ведут» монетарное регулирование своей дорогой. Это «следование пути» обнаруживает себя как некая ретроспективная проблема только во время кризиса.

В подтверждение идеи о том, что независимость монетарной политики является лишь миражом, в то время как в реальности кредитно-денежная политика жестко связана с другими видами экономической политики и конкретным состоянием экономики, необходимо рассмотреть сами процессы денежной эмиссии. Довольно распространенным, даже среди профессиональных экономистов, является заблуждение, будто центральный банк осуществляет выпуск денег путем их выброса в экономику. Напротив, корректным представляется мнение о том, что центральный банк осуществляет денежную эмиссию посредством приобретения каких-либо уже функционирующих в экономике активов1. В связи с этим можно выделить три наиболее распространенные канала эмиссии денег.

1. Валютный канал эмиссии, используемый в настоящее время. Увеличение денежной массы через пополнение валютных резервов государства действует как инфляционный фактор, а параллельное укрепление курса рубля — как дефляционный фактор, их равнодействующая может существенно различаться в краткосрочной и долгосрочной перспективе. Данный канал эмиссии наиболее эффективен в условиях экономического роста, независимого от параметров внешней среды, а управляемого внутри системы, обеспечивающего автоматическое увеличение спроса на деньги.

2. Фондовый канал эмиссии. Этот канал активно используется в некоторых странах, например в

1 Разумеется, нами не сбрасывается со счета классический метод воздействия на масштабы денежного обращения посредством управления обязательными резервами банковской системы или ставкой рефинансирования, но результативность этих методов ничтожна по сравнению с основными каналами эмиссии.

Японии и Германии. Первоначально правительство выпускает и размещает облигации займа в целях аккумулирования средств для финансирования бюджетов развития, потом они превращаются в активы ЦБ РФ, который обменивает их на деньги. При правильном расчете «точек роста» механизм должен сработать без сбоя. В противном случае общество столкнется с проблемой очередного «мыльного пузыря», который рано или поздно «схлопнется». Данный канал эмиссии особо опасен в ситуации нацеленности чиновников на поиск политической ренты и преобладания непрозрачных способов взаимодействия бизнеса и государства.

3. Кредитный канал эмиссии. ЦБ РФ непосредственно кредитует коммерческие банки или гибко управляет их ликвидностью. Последнее предполагает использование косвенных инструментов кредитно-денежного регулирования. По сравнению с предыдущим каналом данный канал эмиссии опасен тем, что исключает реальную оценку финансируемых проектов, который осуществляется через механизм фондового рынка.

Однако в современных условиях ЦБ РФ не только удалось частично задействовать данный канал эмиссии, но и избежать его отрицательных последствий. В частности, с 2004 г. ЦБ РФ достаточно активно практикуются ломбардные аукционные кредиты под залог не только государственных, но и высоколиквидных корпоративных ценных бумаг (акций РЖД, РАО «Газпром», Тюменской нефтяной компании, НК «Лукойл» и др.), облигаций субъектов Федерации (города Москвы, Башкортостана, Самарской области, Ханты-Мансийского автономного округа и пр.). ЦБ РФ практикует также другие виды кредитов и операции РЕПО.

Кроме прочего для управления банковской ликвидностью ЦБ РФ с 2003 г. использует депозитные операции коммерческих банков. Однако этот канал воздействия на масштабы безналичного оборота денег нельзя признать действенным, хотя бы потому, что сами операции носят добровольный характер и коммерческие банки неохотно используют дарованные им возможности, ибо оценивают риск неликвидности существеннее возможности заработать незначительный доход на избыточных резервах. Правда, следует оговориться: от использования данного способа взаимодействия с ЦБ РФ коммерческие банки получают дополнительную выгоду — своим поведением они неявно сигнализируют о благополучном состоянии дел с ликвидностью. В результате в настоящее время почти половина

всех депозитов коммерческих банков в ЦБ РФ принадлежит Сбербанку РФ.

При внимательном изучении можно обнаружить относительно слабое влияние инструментов косвенного кредитно-денежного регулирования (нормы обязательных резервов, ставки рефинансирования) на масштабы денежного обращения в стране и гораздо более существенное влияние прямых каналов эмиссии денег, в настоящее время

— валютного канала. И вот здесь, как говорится, «гвоздь проблемы» под названием «управление инфляцией с помощью кредитно-денежного регулирования». Эффективные по определению, прямые каналы эмиссии работают на полную мощность в относительно стабильные периоды времени, когда, собственно, и происходит накачка экономики денежной массой. При этом денежное регулирование пассивно приспосабливается к общей экономической ситуации и другим видам регулирования

— валютному и фискальному. Малоэффективные косвенные методы управления масштабами денежного обращения запускаются в действие в кризисных и предкризисных ситуациях, когда и демонстрируют свою низкую дееспособность. О неадекватности их воздействия свидетельствует как запредельное увеличение ставки рефинансирования весной 1998 г., так и значительное сокращение нормативов обязательных резервов в июле 2004 г., во время кризиса ликвидности, вряд ли существенно изменившее состояние дел в банковской сфере, где проблема управления ликвидностью и по сей день остается одной из самых острых. В то время как 5 крупнейших банков располагают постоянной избыточной ликвидностью, ее недостаток периодически ощущает большинство мелких и средних российских банков. Очередной кризис ликвидности эксперты прогнозируют в 2006 г., в связи с внесением поправок в Бюджетный кодекс РФ, согласно которым к 1 января 2006 г. все размещенные на банковских счетах бюджетные средства должны быть переведены в ЦБ.

Итак, четыре безусловных факта реальности

— диссонанс в движении цен и денежной массы, естественная цикличность инфляционных процессов в неустойчивых экономических системах, динамичность спроса на деньги и отсутствие надежных способов воздействия на темпы инфляции методами кредитно-денежного регулирования — свидетельствуют в пользу того, что инфляционный процесс в российской экономике не является чистым феноменом монетарной системы, и его изучение должно выходить за ее пределы.

Инфляционный процесс и структурные сдвиги в российской экономике

Согласно нашей концепции накопление инфляционного потенциала и открытая инфляция — две стороны одного и того же инфляционного процесса, две его составляющие [3]. Накопление инфляционного потенциала происходит в форме аккумуляции внутренних дисбалансов, открытая инфляция является универсальным механизмом, ликвидирующим эти дисбалансы.

Способность инфляции восстанавливать внутренние равновесия связана с ее важным генетическим свойством, о котором писал еще Р. Кантильон, но которое почему-то игнорирует большинство современных исследователей. Это свойство — несбалансированность самой инфляции. Инфляция никогда не сопряжена с равномерным и одновременным ростом цен на все блага и факторы производства. Последнего не происходит хотя бы в силу того, что разные рынки обладают разной скоростью приспосабливаемости, так, самым мобильным является фондовый рынок, наиболее ригидным — рынок труда. Именно генетическая несбалансированность открытой инфляции позволяет перераспределить финансовые потоки, вызвать с некоторым лагом времени структурные сдвиги в реальном секторе, изменить относительные цены и доходность разных факторов, в конечном счете ликвидировать накопленный в системе внутренний дисбаланс.

Нетрудно доказать, что на протяжении всего периода рыночных реформ в России инфляция сопровождалась структурными сдвигами в экономике. Прежде всего в периоды самых высоких темпов роста цен значительно изменялись ценовые соотношения в различных секторах экономики, т. е. реальные цены тех или иных отраслей и производств. С некоторым отставанием происходило изменение и структуры производства, т. е. доли разных отраслей в общем выпуске.

Для оценки интенсивности структурных сдвигов в ценах использовался показатель среднего квадратического отклонения:

^(Р - Р )2 £ ,

где РИ — индекс цен в г'-й отрасли промышленности в соответствующем году V, £ — доля г'-й отз асли промышленности в соответствующем году £ Рг — обобщающий индекс цен в промышленности в году Полученные результаты расчетов по годам представлены в табл. 3, где они соотне-

Таблица 3

Структурные сдвиги в ценах производителей

Показатель 2000 г. 2001 г. 2002 г. 2003 г. 2004 г.

Индекс структурных сдвигов в ценах — среднее квадратическое отклонение 13,47 10,41 8,86 8,21 22,20

Индекс цен производителей, % прироста к предыдущему году 31,6 10,7 17,1 13,1 28,3

Рассчитано на основе данных Федеральной службы Госстатистики. — ЫЦрУ/^'ц^ gks. ги/цр/ройаЪ

Таблица 4

Структурные сдвиги в выпуске отраслей промышленности

Показатель 1992-1995 гг. 1996-2000 гг. 2001 г. 2002 г. 2003 г. 2004 г.

Индекс структурных сдвигов в долях отраслей промышленности —среднее квадратическое отклонение 6,71 2,97 0,89 0,93 0,99 1,31

Индекс цен производителей, % прироста за указанный период 10 096 250,3 10,7 17,1 13,1 28,3

Рассчитано на основе данных Федеральной службы Госстатистики.

сены с общим индексом цен в промышленности. Как видно из табл. 3, наибольшее изменение цен производителей имело место в 2000 и 2004 гг., в эти же годы наблюдались существенные сдвиги в относительных ценах.

Коэффициент корреляции индекса цен промышленности и показателя изменения их структуры в рассматриваемом периоде составил 0,71. Это свидетельствует о достаточно тесной связи изучаемых показателей. В то же время ранее проводимые расчеты за 1992 — 1999 гг. показывали, что в тот период этот коэффициент был гораздо выше и равнялся 0,97, причем такая тесная связь получена в основном за счет периода высокого роста цен 1992 — 1993 гг., и послекризисного периода — второе полугодие 1998 — 1999 г. В то же время в более стабильный период, 1995 — 1997 гг., он составлял только 0,55 2. Это объясняется тем, что по мере снижения темпов инфляции в частности и приближения страны к развитой рыночной экономике — в общем доля немонетарных структурных факторов инфляции сокращается, в то время как монетарная составляющая усиливается. Поэтому западные экономисты, настаивающие на монетарной природе инфляции, более правы, когда речь идет о развитой рыночной экономике, нежели когда они пытаются применить те же подходы к анализу развивающихся систем.

2 См., например: Малкина М. Ю. Монетарные и немонетарные факторы инфляционного процесса в переходной российской экономике: Диссертация на соискание ученой степени доктора экономических наук. — Санкт-Петербург, 2000. — С. 227, 229.

— Ы^рУМ^^ gks. гц/^р/ройа!.

Логично предположить, что структурные сдвиги в ценах должны так или иначе сочетаться со структурными сдвигами в выпусках разных отраслей: совпадать, опережать или запаздывать во времени. Для оценки интенсивности структурных сдвигов в промышленном выпуске мы также использовали показатель среднего квадратического отклонения, правда, в новой интерпретации:

^(Л - Л-1 )2,

где — доля г'-й отрасли промышленности в предшествующем году. Полученные временные ряды занесены в табл. 4.

Коэффициент корреляции индекса цен производителей и индекса структурных сдвигов в выпуске отраслей промышленности за период 1992 — 2004 гг. составил внушительную величину, равную 0,95. При этом периоды 1992 — 1995 и 19962000 гг. нами использовались укрупненно, чтобы нивелировать внутрипериодные структурные сдвиги, происходившие в силу причин, связанных с особенностями регулирования. В 2001 — 2004 гг. коэффициент корреляции равнялся 0,94. Согласно ранее проводимым расчетам, в 1993 — 1998 гг. он составлял 0,639 при определении индекса структурных сдвигов на основе показателя дисперсии3, и 0,654 при определении его по новой методике, т. е. на основе среднего квадратического отклонения.

К тому же по сравнению с периодом 1990-х гг. значительно увеличилась теснота связи между двумя другими параметрами — индексом структурных

3 Там же, с. 235.

-

я

ч &

о се о д

СЧ М сл

-

о сч

-

сч

-

чо

-

-

сч сл

X

3

Я *

о

с

сч

я

о

а

X ^ К Ч М о о ^ Й й

5 п

«

ю и о

ао сч

« о

5 -

н Ч К О

4 ^

о се и и

О т

6

К

я

о

а

о

и

5

Я & К о

В 8 § °

и

Я о

К

о

N &

о

Э

•е я 5

е

о

■с

&

£

Л

ю

л

о

£ л

о -

13

и ^

О сл

м

У:

к

Й5

сдвигов в ценах производителей промышленности и индексом структурных сдвигов долей этих отраслей в общем промышленном выпуске. В 2001-2004гг. их корреляция составляла 94 %, в то время как в 1993-1998 гг. эта взаимосвязь вообще была неопределенной. Действительно, структурные сдвиги в выпуске в переходный период происходили не столько под влиянием изменения относительных цен, сколько вследствие изменения условий внешней и внутренней торговли после либерализации внешней торговли, увеличения открытости российской экономики, перехода от административно-командного управления экономикой к рыночному, подстраивания структуры производства к структуре внутреннего спроса на продукцию.

Итак, между динамикой цен и изменением их структуры существует положительная устойчивая корреляция, она больше в периоды высокого роста цен и неустойчивости экономической системы в целом. С приобретением российской экономикой характеристик рыночной системы структурная составляющая инфляции имеет тенденцию уменьшаться, но не исчерпывает себя, при этом значительно усиливается взаимосвязь структурных сдвигов в ценах и выпуске отдельных отраслей.

Инфляция спроса и инфляция издержек: межвременное взаимодействие

Одним из индикаторов дисбаланса в движении внутренних цен является относительная динамика индекса потребительских цен и индекса оптовых цен производителей. Опережение потребительскими ценами цен производителей является результатом повышения доходов населения, увеличения склонности к потреблению или свидетельствует о наличии мягких бюджетных ограничений у потребителя. В таком случае можно утверждать, что инициатором инфляции выступает спрос, т. е. имеет место инфляция спроса. Большее изменение цен производителей, напротив, позволяет утверждать, что имеют место жесткие бюджетные ограничения у потребителя, и инфляция развивается по механизму издержек. Таким образом, всю историю российской инфляции можно разделить на периоды «инфляции спроса» и «инфляции издержек», которые с определенной последовательностью чередуют друг друга (табл. 5).

Из анализа приведенных в табл. 5 данных нетрудно заключить, что инфляция спроса каждый раз совпадает с инфляционным кризисом («инфляционным всплеском»): 1991-1992, 1997-1998. Потом она уступает место вялотекущей «инфляции издержек». Это еще раз доказывает, что инфляционный процесс представляет собой закономерное чередование двух стадий: открытой инфляции и накопления инфляционного потенциала.

Инфляция спроса 1991 — 1992 гг. изначально была обусловлена инфляционными ожиданиями, подстегнув-

шими потребительский ажиотаж, потом либерализацией цен, снижением уровня нормальных сбережений и превращением накопленного потенциала в потребительскую инфляцию.

Инфляция издержек 1993-1996 гг. включала, по крайней мере, четыре составляющие: структурную, институциональную (главным образом, изменение регулирования и степени конкурентности рынков), политико-экономическую (борьба за перераспределение доходов) и инерционную. Все они формировали «естественный уровень инфляции» того периода.

Инфляция спроса 1997-1998 гг. сначала была результатом заниженной цены импорта на внутреннем рынке вследствие затянувшейся политики «валютного коридора», что сказалось на увеличении потребительских расходов на приобретение импортных товаров, истощении валютных резервов государства и ухудшении условий внутренней торговли для отечественного производителя. Управляемая цена импорта равноценна ситуации мягких бюджетных ограничений. Кризис 1998 г. подогрел инфляционные ожидания и значительно усилил инфляцию спроса.

Практически в течение всего периода, начиная с 1999 г., преобладает инфляция издержек. Исключение составляет 2001 г. С 1999 г. до конца 3-го квартала 2005 г. накопленное опережение индексом цен производителей индекса потребительских цен составило 1,55 раз. Как расценивать это значение? Возможны по крайней мере три ответа на поставленный вопрос. Во-первых, имеет место отсроченная потребительская инфляция, и ее следует ожидать в ближайшее время. Действительно, за пять лет, 20002004 гг., реальные располагаемые доходы населения, по данным Госкомстата, выросли на 68 % и опережали рост внутреннего производства за тот же период в 1,2 раза. Во-вторых, возможно, статистика неточно отражает уровень потребительской инфляции или в политических целях она его сознательно занижает. В-третьих, имеет место объективный процесс снижения доли торговой прибыли в продаваемой продукции вследствие повышения степени конкурентности рынков, увеличения потребительского разнообразия. Последнее приводит к повышению эластичности спроса по цене и делает невыгодным повышение цен на микроуровне.

Первый и третий ответы, с точки зрения автора, не исключают другу друга, а определяют некие пограничные варианты, в пределах которых осуществляется реальный выбор. Из данных табл. 5 легко рассчитывается, что за весь рассматриваемый пери-

од рыночных преобразований цены потребительского рынка с учетом деноминации выросли в 116 раз, а цены производителей — в 58 раз (так называемая «накопленная инфляция»), коэффициент опережения составил 24. Аккумулированное опережение достигало своего максимума в периоды кризисов: в 1992 и 1998 гг. его значение превосходило 3. Эти данные можно интерпретировать как накопленный потенциал инфляции издержек, которая законно, т. е. по объективным обстоятельствам, в последние годы берет реванш. Очевидно, что окончательного сближения показателей накопленной инфляции не произойдет, потому что торговая деятельность вряд ли автоматически достигнет уровня доходности советского периода.

Таким образом, динамика индексов потребительских цен и цен производителей, рассматриваемых в ретроспективе, не только позволяет охарактеризовать закономерности межвременного взаимодействия инфляции спроса и инфляции издержек, но и обладает определенной прогнозной силой, сигнализируя о вероятных процессах накопления инфляционного потенциала.

Инфляция и валютный курс

Еще одним сектором, который способен аккумулировать дисбаланс и быть провокатором инфля -ции, является сектор внешнеэкономических отношений. Существуют сложные зависимости между реальным валютным курсом, состоянием торгового баланса, валютных резервов, внешнего долга, динамикой мировых цен. Для начала рассмотрим одну важную закономерность: повышение реального валютного курса национальной денежной единицы способствует снижению конкурентоспособности отечественной продукции, уменьшает потенциал экономического роста и при неуправляемом изменении условий международной торговли экспортируемыми товарами может привести к высвобождению потенциала отложенной девальвации и вызвать открытый инфляционный процесс.

Для анализа изменений, которые претерпел валютный курс, начиная с кризиса 1998 г., были произведены расчеты (табл. 6). Изменение реального валютного курса определялось по формуле:

4 Общеизвестно, что индекс потребительских цен завышает уровень инфляции, поэтому полученные на основе официальных ежегодных данных Госкомстата абсолютные цифры накопленной инфляции вряд ли достоверно отражают реальное положение вещей, к тому же они не учитывают изменения структуры потребления. Это касается обоих индексов. Поэтому в данном случае нас интересуют не абсолютные показатели их роста, а относительные.

= п + 100 100-100, V EFn +100

где ER — прирост реального валютного курса, %; п — прирост потребительских цен, %; ER — прирост номинального валютного курса, %.

Для расчетов изменения реального валютного курса нарастающим итогом использовалась та же формула, только в нее подставлялись кумулятивные проценты.

Из данным табл. 6 видно, что за период с начала 1998 г. по сентябрь 2005 г. номинальный курс рубля относительно доллара упал в 4,8 раза, а потребительские цены на внутреннем рынке выросли в 5,6 раз. В результате реальный валютный курс рубля по сравнению с докризисным периодом вырос на 17 %. Это свидетельствует об ухудшении условий внутренней торговли, снижении ценовой конкурентоспособности отечественной продукции на внутреннем рынке по сравнению с импортной продукцией. Иными словами, произошло относительное удешевление импорта на 17 %.

Разумеется, сделанные нами расчеты дают не вполне точную, а только приблизительную оценку. Для ее корректировки требуется учет трех факторов. Во-первых, структура импорта отличается от структуры внутреннего производства. Поэтому соотнесение номинального валютного курса и индекса внутренних цен не совсем адекватно отражает отношение цены импорта к цене внутреннего производства. Иными словами, необходимо учитывать только товары, участвующие во внешнеэкономическом обороте (tradable goods), и доли различных ассортиментных позиций в общем российском импорте. Во-вторых, индекс

потребительских цен согласно принятой методике расчета включает цены импортируемых товаров, а значит, в условиях укрепления реального курса рубля, занижает уровень внутренних цен в стране. В-третьих, необходимо принимать в расчет также уровень долларовой инфляции, а если более точно — рост цен импортируемых товаров и услуг.

Между тем даже учет всех этих факторов вряд ли изменит общий вывод — в стране произошло существенное увеличение реального курса национальной валюты. Правда, некоторые экономисты связывают это с закономерным сближением валютного курса рубля и его валютного паритета. И снова: оба процесса, накопление отложенной девальвации и приближение валютного курса к паритету формируют коридор, в котором происходит реальное управление инфляционными событиями.

Поскольку нами ранее выдвигался тезис о преобладании в настоящий момент валютного канала эмиссии, проанализируем последствия этого. В табл. 7 и на рисунке показана динамика официального обменного и расчетного курсов американского доллара по отношению к рублю. Последний определялся делением денежной массы (агрегата М2) на золотовалютные резервы государства.

Полученные результаты свидетельствуют о сокращении разрыва между рассматриваемыми курсами, что возможно двумя способами: а) при опережающей девальвации рубля; б) при опережающем снижении расчетного курса доллара, т. е. увеличении валютного обеспечения рубля. Последнее имеет место, когда рост валютных резервов государства опережает эмиссию.

Действительно, в приведенных рядах легко обнаруживаются два временных периода. С начала

Таблица 6

Расчет изменений реального валютного курса рубля

Показатель 1998 г. 1999 г. 2000 г. 2001 г. 2002 г. 2003 г. 2004 г. 2005 г., январь- август

Изменение номинального валютного курса, % 246,48 30,75 4,30 7,03 5,44 -7,33 -5,77 2,86

Изменение реального валютного курса, % -46,78 4,40 15,25 10,81 9,16 20,86 18,54 5,28

Изменение номинального валютного курса нарастающим итогом с 01.01.98, % 246,48 353,02 372,48 405,70 433,22 394,13 365,60 378,94

Индекс потребительских цен нарастающим итогом с 01.01.98, % 84,4 151,71 202,55 258,82 313,01 362,57 416,69 459,57

Изменение реального валютного курса нарастающим итогом с 01.01.1998, % -46,78 -44,44 -35,97 -29,04 -22,54 -6,39 10,97 16,84

Рассчитано на основе данных Бюллетеня банковской статистики (указ. номера)

о сч

о сч

о о сч

л

3

й М о

с

Г"", ■чТ

гч

■чТ

о гч

и «

2 I

Б № о я Рч

и &

и

со

о &

0 2

1 -ч Й :с

О ,

н о ч о СО

сл сч

оо сч

Г--

сч

«

2 I I

о

я ^

ю Н о Р

« и

л я

Я &

л я

Я Ч

К О

Я ч

К о

О &

чо сч

сч

Г--

сч сч

й

о - се Ч Ч

I - ч 2

0) и

У п «о

и :>

& £

1 ) й

К К

Я - я

и г; <и

ч Я У

Я п

X я ¡а

п ю о

о о

и К Я

I

и «

о *

и И

о *

5

3

И

£

л

Рч

1998 до 2003 г. денежная масса росла быстрее международных резервов государства, но сближение происходило за счет большей официальной девальвации рубля. За указанный период расчетный курс доллара увеличился (соответственно, расчетный курс рубля снизился) в 2,1 раза, а обменный — в 5,3 раза. Второй период, включающий 2004 — 2005 гг., демонстрирует обратные процессы: курс рубля укрепляется, но его золотовалютное обеспечение растет в большей степени, и снова происходит сближение. За этот период расчетный курс рубля увеличился на 23 %, а обменный — только на 10 %.

Сближение валютного и обменного курсов рубля происходит автоматически при приобретении государством в лице центрального банка иностранной валюты на открытом рынке за деньги, т. е. при активном использовании валютного канала денежной эмиссии, что еще раз подтверждает версию валютного происхождения денежной эмиссии в современной России. В то же время масштабы денежного обращения в стране должны быть связаны не с динамикой ее валютных активов, а с потребностями внутреннего оборота, определяемыми темпами экономического роста. Отсюда и возникает тот дисбаланс, речь о котором шла в первом разделе данной статьи и который представляет инфляционный потенциал экономики.

Формы накопления инфляционного потенциала и особенности современной российской инфляции

Инфляционный процесс представляет собой межвременное, динамическое единство накопления инфляционного потенциала и открытой инфляции. Поскольку жесткого взаимодействия между ними не существует, у общества всегда существует выбор в некоторых границах, позволяющий снизить или усилить инфляционное давление на экономику в будущем. Иными словами, речь идет о реальных пределах управляемости инфляционным процессом.

Если же обществу не удалось с помощью разумного управления стерилизовать денежный навес, инфляционный потенциал рано или поздно вырвется на свободу, вызвав очередной инфляционный кризис. Однако в любой конкретный момент, кроме

Соотношение расчетного и обменного валютного курсов

70 60 50 40 30 20 10 0

ф ф ф ф

& ч^' .с-^ ч^' .с-^ ч^' с^' с^'

г #

г #

-Расчетн. вал. курс доллара —■—Обменный курс доллара, руб./дол.

причин долгосрочного воздействия, существующих в «запертом состоянии», могут действовать дополнительные факторы краткосрочного характера, оказывающие влияние на текущий уровень инфляции.

Инфляционный процесс 2004 — 2005 гг. уникален именно в плане соединения долгосрочных форм накопления инфляционного потенциала и факторов краткосрочного воздействия.

К формам накопления инфляционного потенциала последних пяти лет, с точки зрения автора, можно отнести следующие:

1) избыточные сбережения на руках у населения. Об их наличии свидетельствует значительное превышение доли инвестиций над долей сбережений в ВВП5. Эта избыточная масса сбережений представляет реальную угрозу для российской экономики. С одной стороны, она заключает в себе неистраченный потенциал роста, с другой — в любой момент может «хлынуть» на потребительские или валютные рынки и вызвать рост потребительских цен и обесценение национальной валюты, что в конечном счете приведет к одним и тем же инфляционным последствиям;

2) избыточная и слабо управляемая ликвидность в банковской системе. Она проявляется прежде всего в виде растущих остатков на корреспондентских и депозитных счетах коммерческих банков в системе ЦБ РФ, приросте депозитов органов государственного управления6, а также наличии устойчивой избыточной ликвидности у некоторых крупных коммерческих банков, особенно Сбербанка РФ. Финансовые потоки пока еще слабо идут в реальный сектор экономики, а некоторые, ранее привлекательные, сферы вложения банковского капитала—рынок государственных ценных бумаг и валютный рынок — в настоящее время либо не приносят прежней доходности, либо вовсе подвержены трудно прогнозируемым колебаниям. Поэтому в последнее время банки активизировали свою деятельность в сфере потребительского, жилищного и ипотечного (в меньшей степени) кредитования. Казалось бы, такая деятельность стимулирует спрос, и если придерживаться кейнсианской концепции, должна способствовать экономическому росту. Однако в данном конкретном случае кейнсианская теория как раз и не срабатывает.

5 Так, доля валовых сбережений [в %] к ВВП составляла в 1999 г. 28,2 %, а валовых инвестиций — 15,0 % к ВВП, в 2000 г. — 36,2 и 18,7 %, в 2001 г. — 32,3 и 21,9 %, в 2002 г. — 28,9 и 20,2 %, в 2003 г. (оценка) — 28,1 и 19,8 %, соответственно [2, с. 19].

6 В 2003 г. эти три канала поглотили 33 % всей эмиссии, осуществляемой через валютный рынок, в то время как 54 % абсорбировалось разными секторами экономики // Рассчитано на основе данных: [1, с. 106].

Потребительское кредитование направлено, главным образом, на приобретение импортных товаров, т. е. представляет собой в конечном счете кредитование не отечественного, а зарубежного производителя. Жилищное кредитование в силу неэластичности предложения рынка жилья из-за высоких административных барьеров в строительной индустрии и наличия длительных циклов через увеличение спроса напрямую способствует повышению цен. Так, за пять лет, 2000-2004 гг., цены на вторичном рынке жилья выросли в 2,84 раза, а на первичное жилье — в 2,44 раза, в то время как общий индекс потребительских цен составил 2,05, фактическое конечное потребление домашних хозяйств увеличилось в 2,6 раза, а реальные располагаемые доходы населения — только на 68 %. Однако и данное сравнение, весьма впечатляющее, приуменьшает настоящую инфляционную составляющую рынка жилья, ибо на приобретение жилья население тратит не текущие, а накопленные доходы, а эластичность спроса по цене этого рынка в силу дороговизны продаваемого на нем товара существенно выше, нежели обычных товарных рынков;

3) «мыльные пузыри» современной российской экономики. Высокий рост цен на рынке жилья, кроме прочего, обусловлен также тем, что он стал абсорбентом избыточной денежной массы, привлекательной сферой альтернативных финансовых вложений. В условиях растущих инфляционных ожиданий он является к тому же надежной формой сбережений: общеизвестно, что спрос на реальные активы в ожидании роста цен повышается. Подобной же финансовой атаке, хотя пока еще весьма слабой, подвергаются и некоторые сегменты рынка корпоративных ценных бумаг. Структура спроса на деньги в современных условиях такова, что перераспределение финансовых потоков способствует завышению стоимости отдельных активов и порождает очередную неустойчивую деформацию системы. Инфляцию такого рода вслед за М. Квашой можно назвать инфляцией активов. В западной экономике это явление более известно как bubble phenomena — эффект мыльного пузыря, или пирамида Понци;

4) избыточные государственные резервы. Государственные резервы существуют в трех формах: профицит бюджета, стабилизационный фонд, золотовалютные резервы. Наибольшую опасность первые два представляют в том случае, если будут израсходованы на конечное потребление, а не на развитие производства. Роль последних, как мы выяснили ранее, двойственна.

Кроме прочего, усиление инфляционного давления на экономику, имевшее место в 2004 — 2005 гг., было обусловлено рядом текущих событий. Их анализом и завершается наше исследование.

1. Монетизация льгот. С начала 2005 г. были отменены льготы на проезд в общественном транспорте, санаторное лечение, лекарства, на пользование услугами телефонных станций и радио, сокращен список медикаментов с государственным регулированием цен. С 2005 г. по инициативе некоторых муниципальных властей началась отмена льгот на услуги ЖКХ. Частично или полностью потери потребителя были компенсированы в виде соответствующих социальных выплат. Это привело как к непосредственному росту цен на соответствующие блага, так и создало дополнительную угрозу потребительской инфляции. Так, в 2005 г. наблюдалось существенное увеличение тарифов ЖКХ - на 33 - 34 %.

2. Снижение уровня налогообложения. С 2004 г. была снижена основная ставка налога на добавленную стоимость с 20 до 18 %. С 2005 г. произошло снижение базовой ставки единого социального налога с 35,6 до 26 %. Отменен ряд налогов, в частности налог на рекламу. С 2006 г. планируется также снижение ставки налога на прибыль с 24 до 20 %, отмена налогов на дарение и наследование для ближайших родственников, а с 1997 г. — сокращение ставки налога на добавленную стоимость с 18 до 13 %. Уменьшение налогообложения увеличило чистые доходы предприятий, полученная прибавка была направлена, главным образом, на рост заработной платы, что усилило давление на потребительский рынок.

3. Ухудшение делового климата, повышение политических рисков в связи с событиями с ЮКОСом. По мнению некоторых экономистов, в частности Е. Ясина, прямое давление на бизнес с середины 2003 г. привело к снижению деловой активности, падению темпов роста производства, оттоку капитала, увеличению инфляции [4, с. 17]. Ударив в первую очередь по крупному капиталу, оно породило свою малую волну на уровне мелкого и среднего бизнеса, который прочувствовал власть государства через взаимодействие с муниципальным чиновником. В краткосрочном периоде сработал еще один эффект: падение привлекательности корпоративных ценных бумаг вследствие увеличения политических

рисков вызвало уменьшение спроса на деньги со стороны финансовых рынков, что временно привело к появлению избыточной ликвидности.

4. Изменение государственного регулирования отдельных рынков. Ярким примером является введение в начале 2005 г. импортных пошлин на мясную продукцию, вызвавшее с начала года рост цены мяса на российском рынке, а в ноябре российские экономисты и вовсе забили тревогу о возникновении дефицита мясопродукции.

5. Рост мировых цен на нефть. В 2005 г. российский рынок автомобильного топлива неожиданно проявил свою высокую чувствительность к мировым ценам на энергоресурсы. Только за 9 мес 2005 г. потребительские цены на бензин выросли на 15,1 %.

Особенностью современной российской инфляции является еще и то, что она из системного явления все больше превращается в следствие изменений, происходящих на локальных рынках. В настоящее время требуется отдельное изучение влияния в краткосрочном и долгосрочном периодах роста платежеспособного спроса на изменение структуры цен и их общего уровня, в связи с чем необходимо осмысление феномена потребительской инфляции локальных рынков. Наконец, значительное воздействие на текущий уровень инфляции оказывает такая институциональная причина инфляции, как степень конкурентности отдельных рынков. Поэтому общая картина инфляции остается неполной, если она не завершается анализом поведения российских естественных монополий. Однако все эти вопросы требуют отдельного исследования.

Литература

1. Золотухина Т. Укрепление национальной валюты и рост российской экономики // Вопросы экономики. — 2004. — № 6.

2. Лисин В. Инвестиционные процессы в российской экономике // Вопросы экономики.

— 2004. — № 6.

3. Малкина М. Ю. Инфляционный процесс как единство накопления инфляционного потенциала и открытой инфляции // Финансы и кредит. — 2005.

— № 24.

4. Ясин Е. Нефть, темпы, инфляция // Вопросы экономики. — 2005. — № 9.