CC BY
0
НАУЧНАЯ СТАТЬЯ
УДК 316.624-053.6(47)
ББК 60.524.258.7(2)
Ч 12
DOI: 10.53598/2410-3691-2023-3-324-85-92
АНАЛИЗ ДИНАМИКИ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ХАРАКТЕРИСТИК СУИЦИДАЛЬНЫХ РИСКОВ РОССИЙСКОЙ МОЛОДЕЖИ
(Рецензирована)
Владимир Сергеевич ЧАГИН
Краснодарский университет МВД России, Краснодар, Россия
chag¡n-vs@yandex. ги
Аннотация. По ряду причин Российская Федерация находится в тяжелом демографическом положении; показатели смертности существенно превышают рождаемость, и одной из причин этого является высокий уровень суицидальной активности населения. Для современного российского общества характерно то, что оно не благоприятствует личностному становлению молодых людей, а напротив — генерирует различные угрозы и риски. Социокультурные факторы, обусловливающие суицидальные риски, постоянно меняются по причине априорной тектонической подвижности социально-культурной среды. Среди основных рисков, которые влияют на суицидальную активность молодежи, были выделены следующие: религиозные факторы, факторы социальной стратификации, социально-экономические факторы, факторы индивидуализации (атомизации) общества, факторы сетевизации и цифровизации информационного пространства.
Религиозные факторы способны влиять на суицидальную активность молодежи, так как определенные религиозные убеждения или доктрины могут оказывать давление на молодых людей и создавать ощущение безысходности или вины, что может способствовать развитию суицидальных мыслей. Факторы социальной стратификации также играют роль в суицидальной активности молодежи. Неравенство, дискриминация и отсутствие возможностей для социального продвижения могут вызывать чувство беспомощности и отчаяния у молодых людей, что может приводить к суицидальным мыслям.
Социально-экономические факторы, такие как безработица, низкий уровень дохода или нестабильность в семье, могут создавать стрессовые условия для молодежи, что может повышать риск развития суицидальных наклонностей.
Факторы сетевизации и цифровизации информационного пространства также могут повышать риск суицидального поведения среди молодежи. Социальные сети и Интернет предоставляют безграничные возможности для общения и получения информации, однако они также могут стать источником негативного влияния.
Ключевые слова: суицид, суицидальный риск, социокультурный фактор, религия, идеология, цифровизация, сетевизация, маргинализация, социально-культурная среда.
Для цитирования: Чагин B.C. Анализ динамики социокультурных характеристик суицидальных рисков российской молодежи // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия «Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология». 2023. Вып. 3 (324). С. 85-92. DOI: 10.53598/2410-3691-2023-3-324-85-92.
ORIGINAL RESEARCH PAPER
ANALYSIS OF THE DYNAMICS OF SOCIO-CULTURAL CHARACTERISTICS OF SUICIDAL RISKS OF RUSSIAN YOUTH
Vladimir S. CHAGIN
Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Krasnodar, Russia
chagin-vs@yandex. ru
Abstract. Abstract. For a number of reasons, the Russian Federation finds itself in a difficult demographic situation, with mortality rates significantly exceeding birth rates, and one of the reasons for this is the high level of suicidal activity among the population. It is characteristic of modern Russian
society that it does not favor the personal development of young people, but instead generates various threats and risks. Sociocultural factors that determine suicidal risks are constantly changing due to the inherent tectonic mobility of the socio-cultural environment. Among the main risks that influence the suicidal activity of young people, the following have been identified: religious factors, factors of social stratification, socio-economic factors, factors of individualization (atomization) of society, and factors of networking and digitalization of the information space.
Religious factors can influence the suicidal activity of young people, as certain religious beliefs or doctrines can pressure young people and create a sense of hopelessness or guilt, which can contribute to the development of suicidal thoughts. The factors of social stratification also play a role in the suicidal activity of young people. Inequality, discrimination, and the lack of opportunities for social advancement can cause a sense of helplessness and despair among young people, which can lead to suicidal thoughts.
Social and economic factors, such as unemployment, low income, or family instability, can create stressful conditions for young people, which may increase the risk of developing suicidal tendencies.
The factors of networking and digitalization of the information space can also increase the risk of suicidal behavior among young people. Social networks and the Internet provide limitless opportunities for communication and obtaining information, but they can also become a source of negative influence.
Keywords: suicide, suicidal risk, sociocultural factor, religion, ideology, digitalization, networking, marginalization, socio-cultural environment.
For citation: Chagin V.S. Analysis of the dynamics of socio-cultural characteristics of suicidal risks of Kussian youth // Bulletin of the Adyghe State University. Series «Regional Studies: Philosophy, History, Sociology, Jurisprudence, Political Sciences, Culturology». 2023. Iss. 3 (324). pp. 85-92. DOI: 10.53598/2410-3691-2023-3-324-85-92.
Введение. Все чаще в массмедийном и научном дискурсе современный российский социум именуется «обществом риска». Социокультурные трансформации, происходящие сегодня в нашей стране, приводят к увеличению рискогенных и девиантных практик среди населения. Одним из наиболее актуальных и опасных на сегодняшний день является риск суицидального поведения.
Метод исследования. Анализ методологической и теоретической базы исследования осуществлен отечественными учеными, среди которых можно выделить Н.А. Бердяева, О.В. Бровчук, М.И. Кошенову, И.В. Лысак, С.В. Мартыненко, М.С. Сороцкого, М.И. Черепанову, В.М. Чечкина.
Результаты. В девиантологии принято выделять следующие группы причин формирования суицидальных наклонностей:
1) социологические/социальные (суицидальное поведение есть результат дефектных социальных практик и неблагоприятных социальных условий);
2) психопатологические (суицидальное поведение провоцируют острые и хронические психические расстройства);
3) психологические (негативные психологические и индивидуальные факторы индивидуального онтогенеза повышают вероятность суицидального поведения) [1; 130].
Особый интерес вызывают риски первой группы (социальные), так как именно они в большей степени могут быть нейтрализованы посредством целенаправленных общегосударственных стратегий и напрямую зависят от качества социальных, медицинских, культурных, демографических усилий, прилагаемых правительственными структурами.
Как отмечает автор, в контексте социологии и смежных научных дисциплин считается, что суицидальные риски социального генезиса обусловлены множеством гетерогенных факторов, образующих следующие группы: риски социально-экономического характера, социально-политические риски, духовно-нравственные риски, социально-культурные риски, демографические риски [2; 187].
Изучение социокультурных факторов, которые определяют уровень суицидальной активности населения, является весьма сложной научно-теоретической и прикладной задачей. Несмотря на то, что факторы и причины, которые способствуют
увеличению случаев суицидального поведения, известны уже достаточно давно, следует отметить, что не всегда истинные причины суицидов могут быть достоверно определены. Как справедливо отмечает М.С. Сороцкий, «суицидент наделяет акт самоубийства только ему известным смыслом, часто унося с собой в небытие истинные мотивы совершенного, подменяя их мотивировкой» [3; 60]. Еще H.A. Бердяев говорил о том, что самоубийство не следует рассматривать в качестве однотипного феномена, ведь «люди убивают себя от несчастной любви, от сильной страсти или от несчастной семейной жизни; убивают себя от потери вкуса к жизни, от бессилия; убивают от позора и потери чести; от потери состояния и нужды; убивают себя, чтобы избежать измены и предательства; убивают от безнадежной болезни и страха страданий» [4; 2]. Более того, существуют и весьма редкие мотивы самоубийства, обусловленные специфическим строением психоэмоциональной сферы человека («бывали случаи, когда люди убивали себя от страха заразиться холерой» [4; 3]. Мотивировка суицида, озвученная самим суицидентом или предполагаемая окружающими его людьми, может радикально отличаться от действительных мотивов акта самоубийства.
Несмотря на вышесказанное, общие тенденции в анализе суицидального поведения населения все же имеются; кроме того, можно найти некоторую закономерность в мотивах, причинах и факторах, повышающих вероятность совершения самоубийства в конкретной возрастной когорте (к примеру, группами риска в любом обществе принято считать подростков и молодежь, одиноких пенсионеров, мужчин).
М.И. Кошенова с соавт. говорит о том, что предпосылками роста суицидального поведения в среде молодых людей следует считать утрату традиций, индустриализацию и компьютеризацию [5; 377]. Не следует также игнорировать такие очевидные причины суицидальности, как аддикции, маргинализация и нехватка материальных ресурсов. С другой стороны, как показывает пример множества развитых стран (Южная Корея, Норвегия, Швеция и проч.), искоренение бедности или нищеты, сокращение доли маргинализированного населения или населения с аддикция-ми далеко не всегда влечет за собой сокращение случаев суицида или их попыток. Наглядные примеры государств, которым удалось построить «общество изобилия» и удовлетворить большинство потребностей граждан, показывают нам одновременное разрастание экзистенциального вакуума, что в свою очередь приводит к росту самоубийств.
Как отмечено выше, молодые люди зачастую оказываются в группе суицидального риска. Позднему подростковому и юношескому возрасту априори свойственна трансформация психического состояния личности, что, наряду с кардинальным изменением условий жизнедеятельности (поступление в вуз, армия, переезд, уход из родительского дома и проч.), приводит к тому, что молодёжь оказывается одной из наиболее психологически и социально незащищенных групп населения. Ранее в своих работах автор указывал на то, что переживания, вызванные сложностью перехода от детства ко взрослой жизни, зачастую обретают радикальные формы и являются провоцирующим фактором агрессии, в т.ч. направленной на самого себя [1; 127].
Как показывают наблюдения за текущими процессами функционирования общества, анализ медийных сообщений и статистических данных по правонарушениям и ювенальной преступности, современные молодые люди достаточно часто проявляют социально нежелательное поведение. Продолжительное нахождение вне рамок социально одобряемого паттерна жизнедеятельности в свою очередь приводит личность к крайней степени девиации — таковой может быть серьезное преступление, убийство, суицид.
Продолжая свои исследования специфической особенности суицида, автор предлагает классифицировать разновидности девиантного поведения следующим образом:
1) антисоциальное поведение (делинквентность, проявляющаяся в систематическом совершении правонарушений);
2) асоциальное поведение (аморальное поведение, проявляющееся в сексуальных девиациях, агрессии, отсутствии устремления к выполнению общественно полезных задач, трудоустройству, учебе и проч.);
3) аутодеструктивное поведение (склонность к саморазрушению, обусловленное отклонениями от психологической нормы и проявляющееся в зависимостях, фанатизме и суицидальном поведении) [1; 129].
Во многом благоприятный исход процесса личностного становления обусловлен условиями внешней социальной среды. Социум диктует молодежи определенный набор аксиологических установок, норм и правил; именно социум выступает основным социально-психологическим регулятором процесса взросления [6; 243]. Тем не менее для современного российского общества характерно то, что оно не благоприятствует личностному становлению подростков, а генерирует различные угрозы и риски. При этом подобные риски постоянно меняются, одни факторы суицидального поведения сменяются другими. Более того, сама по себе нестабильность, тектоническая подвижность социально-культурной среды не является адекватной «питательной средой» личностного онтогенеза.
Социокультурным факторам, детерминирующим уровень суицидальной активности молодежи, свойственна ощутимая историческая динамика. Некоторые факторы суицидального поведения актуализируются только на определенном историческом этапе развития общества, другие же, напротив, утрачивают релевантность. Среди подобных динамических факторов социокультурной среды можно выделить религиозные факторы. К примеру, в контексте т.н. «народного православия» в ХУП-Х1Х вв. имели место практики религиозных суицидов среди старообрядцев, несвойственные традиционному христианству более ранних эпох. К религиозным суицидам привели такие социальные проблемы, как массовая неграмотность населения, фанатизм и авторитарность священнослужителей, неразвитость православной догматики, сохранение архаических представлений об очищающей и спасающей силе убийства и самоубийства [7; 12]. Тем не менее большая часть населения придерживалась конвенциональных христианских догм, которые крайне отрицательно интерпретировали практику самоубийства. В данной связи в целом в дореволюционный период в России самоубийства не были одной из распространенных причин смертности населения (за исключением старообрядческих коммун).
В период СССР религия перестала быть доминирующим фактором формирования общественного сознания, и религиозные ценности были заменены на ценности социалистического толка — всеобщее процветание граждан, стремление к достижению коммунистического идеала, власть трудящихся, справедливость. Молодежь — пионеры, комсомольцы, молодые члены партии — оказывались в аксиологических рамках, диктуемых правительством. Следовательно, религиозные мотивы самоубийства отошли на данном этапе на второй план, сменяясь иными — экономическими, культурными, демографическими.
В современных условиях религия не является запретным дискурсом и, более того, поощряется и декларируется в качестве идеологической доминанты самим государством. Следовательно, можно было бы предположить резкое снижение числа самоубийств, ведь христианская традиция всегда накладывала на самоубийство табу. В суициде христиане усматривают «отвержение Бога и отказ от жизни
вечной» [8; 76]. Тем не менее сокращения самоубийств среди молодежи все-таки не происходит. Причина этого — невысокая доля истинно верующих молодых людей в России: в отличие от дореволюционного периода, когда религиозным было до 99% населения, сегодня в число постоянных прихожан церквей входят, как правило, представители пожилого или среднего возраста. Молодежь, таким образом, находится в состоянии идеологического вакуума, что, несомненно, стимулирует ее суицидальную активность.
М.С. Сороцкий пишет о том, что в конце XVIII в. в молодежной среде актуализировался весьма специфический фактор суицидальной активности среди представителей интеллигенции. На данном этапе российское общество существовало в условиях ярко выраженной дихотомии «интеллигенция — народ». Российская интеллигенция в процессе своего становления «взращивала в себе черты социального мессианства, веру в собственную спасительную миссию для государства Российского» и, параллельно с этим, чувство вины за социально-экономический разрыв [3; 62]. Носители «общественной совести» нравственно сопереживали «униженным и оскорбленным» и зачастую сами страдали от принятой ими роли, будучи обращенными на проблемы других людей в ущерб самим себе. Г. Чхар-тишвили также поднимает проблему «интеллигентских» суицидов: «интеллигентская» линия в российском суициде обозначилась с конца восемнадцатого века, когда в России появилось это качественно новое сословие, для которого было характерно особое мировосприятие и чувствительность в отношении социальной несправедливости [9; 202]. Условно все это можно назвать фактором социальной стратификации.
Все вышеописанные факторы, можно сказать, практически не актуальны для современного периода. С конца XX в. страна переживала сложный этап деструкции прежней мировоззренческой парадигмы, перехода к «рынку» и утраты морально-нравственных ориентиров. Социально-экономические факторы суицидального поведения стали доминировать в среде молодежи. О.В. Бровчук указывает на то, что «платой за политические реформы и экономические преобразования в стране является длительное психоэмоциональное напряжение российского населения», которое в свою очередь выступает барьером для адаптации многих социальных групп [10; 59]. Страх перед обнищанием и неуверенность в завтрашнем дне стали основными причинами ухудшения «общественного здоровья», что также усугублялось осознанием беззакония, безработицей среди молодежи, криминализацией, коррупцией, эпидемиями СПИДа, наркотизмом и ростом террористической активности в стране [10; 58].
Схожий тезис выражают В.М. Чечкин и С.А. Боброва: резкие потрясения, обусловленные распадом Союза, привели население в состояние психологического шока; государственность во всех странах была подорвана, имел место конституциональный кризис, произошли резкие социально-экономические потрясения, а лейтмотивом данного периода стал глубокий экономический кризис [11; 98].
Экономический фактор, по нашему мнению, и сегодня остается одним из доминирующих в рассматриваемой нами проблемной области. Следует согласиться с М.И. Черепановой в том, что современное общество культивирует в молодежной среде потребительский уровень жизни; стремление к материальному достатку возводится в абсолют и зачастую замещает иные духовные и нравственные ориентиры для молодых людей [6; 243]. При этом в современных условиях макроэкономического кризиса реализация желаемых статусных позиций в стремительно меняющейся реальности российского общества становится практически недостижимой для большинства юношей и девушек.
К схожему выводу приходят многие отечественные исследователи. В одной из своих работ автор, к примеру, отмечает, что динамика суицидальных рисков в молодежной среде российского социума обусловлена в первую очередь низким уровнем материального благополучия и служит индикатором состояния социально-экономической системы в целом [2; 188]. В пользу довода о связи экономического статуса представителей молодого поколения и суицидальных рисков можно также привести тот факт, что среди российских территорий «суицидального неблагополучия» преобладают регионы с низким уровнем социально-экономического развития и социальной инфраструктуры (Сибирский федеральный округ, северо-восточные территории).
М.И. Черепанова также говорит о наличии корреляции между размером населенного пункта и суицидальной активностью, опосредованной факторами экономического развития, трудоустройства и доступа к различным социокультурным благам. Неблагополучие сельских поселений России контрастирует с благополучием областных центров по всей территории страны. Соответственно, молодое сельское население, проживающее в регионах с низкими темпами социально-экономического развития, представляет собой базу для высокого уровня суицидального риска [6; 242].
Обсуждение. Социокультурная динамика современности демонстрирует актуализацию новых факторов суицидальной активности — факторов, связанных с дроблением социальных структур в обществе. Речь идет об индивидуализации, атомизации общества. В России и в большинстве бывших республик СССР наблюдается рост суицидальной активности, обусловленной одиночеством: страны слишком быстро «перешли к новому западному индивидуалистическому строю общества и мировоззрению индивидуализма» [11; 98].
В традиционном обществе, как известно, преобладают коллективные установки, нормы и поведенческие паттерны, и трансформация общества, происходящая сегодня, дезориентирует молодых людей [2; 187]. В подтверждение этого тезиса можно привести в пример Армению, Грузию, Таджикистан, Азербайджан, Узбекистан — страны, которым удалось сохранить элементы коллективизма и традиционного общества или даже усилить их, благодаря чему рост суицидальной активности среди молодёжи в них не наблюдается [11; 98].
Наконец, следует выделить такие факторы, как сетевизация, цифровиза-ция, глобализация информационного пространства. Все это — относительно новые социокультурные факторы, оказывающие негативное влияние на сознание молодых индивидов. Современные цифровые СМИ и микро-СМИ транслируют новые ценности и девальвируют прежние. Даже если не принимать во внимание те ресурсы, которые имеют ярко выраженную суицидальную тематику («клубы самоубийц») [1; 189], можно отметить, что Интернет и социальные сети способны — прямо или косвенно — сформировать суицидальное поведение молодежи. По причине неконтролируемого потока информации, диффузно распространяемой в Сети, молодое поколение утрачивает морально-ценностные ориентиры, границы между моральным и аморальным, социально одобряемым и недопустимым [12; 61].
Заключение.
Таким образом, проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы:
1. Молодые люди представляют собой группу суицидального риска. Позднему подростковому и юношескому возрасту свойственна трансформация психического состояния личности, что наряду с резким изменением условий жизнедеятельности приводит к психологической и социальной незащищенности.
2. Благоприятный исход процесса личностного становления обусловлен именно условиями внешней социальной среды. Социум диктует молодежи определенный набор аксиологических установок, норм и правил, будучи при этом ключевым социально-психологическим регулятором процесса взросления. Тем не менее для современного российского общества характерно то, что оно не благоприятствует личностному становлению подростков, а генерирует различные угрозы и риски.
3. Перечень социокультурных факторов, обусловливающих суицидальные риски, постоянно обновляется по причине изменчивости самой социально-культурной среды. Среди основных рисков, которые влияют на суицидальную активность молодежи на разных исторических этапах, были выделены следующие: религиозные факторы, факторы социальной стратификации, социально-экономические факторы, факторы индивидуализации (атомизации) общества, факторы сетевизации и цифровизации информационного пространства.
Примечания:
1. Чагин В. С., Тугуз Ф. К. Суицид как особая форма девиантного поведения молодежи: теоретический аспект // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер.: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. 2019. Вып 3 (244). С. 127-131.
2. Чагин В. С. Социальные факторы возникновения суицидальных рисков в молодежной среде современной России // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер.: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. 2020. Вып. 4 (269). С. 186-191.
3. Сороцкий М. С. Суицидальные тенденции в русской культуре конца XIX века // Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л.Н. Толстого. 2019. № 4 (32). С. 59-66.
4. Бердяев Н. А. О самоубийстве: психологический этюд. М. : Изд-во МГУ, 1992. 23 с.
5. Кошенова М. И., Волохова В. И., Гурина Е. С. Профилактика и/или пропаганда суицидального поведения? // Проблемы современного педагогического образования. 2021. № 70-4. С. 375-378.
6. Черепанова М. И. Особенности формирования суицидальных рисков среди российской молодежи: ретроспектива и прогноз // Известия АлтГУ. 2013. № 2 (78). С. 241-244.
7. Лысак И. В. Ритуальные самоубийства старообрядцев в России как проявление народной религиозности // Суицидология. 2019. № 3 (36). С. 102-111.
8. Крюков В. В. Мнимые ценности суицида // НАУ. 2020. № 55-1 (55). С. 76-79.
9. Чхартишвили Г. Писатель и самоубийство. 3-е изд. М. : Новое лит. обозрение, 2003. 576 с.
10. Бровчук О. В. Социальные детерминанты суицидального риска // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2007. № 1. С. 58-61.
11. Чечкин В. М., Боброва С. А. Влияние экономических и культурных факторов на суицидальную активность // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2020. № 4-3. С. 97-102.
12. Мартыненко С. В., Карепова С. Г. Генезис девиантного поведения личности в условиях социокультурных трансформаций // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2022. № 3. С. 59-64.
References:
1. Chagin l/.S., Tuguz F.K. Suicide as a special form of deviant behavior of young people: theoretical aspect 11 Bulletin of the Adyghe State University. Ser. 1: Region studies: Philosophy, History, Sociology, Jurisprudence, Political sciences and Culturology. 2019. No. 3 (244). P. 127-131.
2. Chagin l/.S. Social factors of suicidal risks in the youth environment of contemporary Russia // Bulletin of the Adyghe State University. Ser. 1: Region studies: Philosophy, History, Sociology, Jurisprudence, Political sciences and Culturology. 2020. No. 4 (269). P. 186 — 191.
3. Sorotsky M.S. Suicidal tendencies in Russian culture of the late 19th century// Humanitarian Gazette of the TSPU named after L.N. Tolstoy. 2019. No. 4 (32). P. 59-66.
4. Berdyaev N.A. About suicide: a psychological study. M.: MSU Publishing house, 1992. 23 pp.
5. Koshenova M.I., Volokhova V.I., Gurina E.S. Prevention and/or promotion of suicidal behavior? // Problems of modern pedagogical education. 2021. No. 70-4. P. 375 — 378.
6. Cherepanova M.I. Features of the formation of suicidal risks among Russian youth: retrospective and forecast// News of AltSU. 2013. No. 2 (78). P. 241-244.
7. Lysakl.V. Ritual suicides of Old Believers in Russia as a manifestation of popular religiosity // Suicidology. 2019. No. 3 (36). P. 102-111.
8. KryukovV.V. Imaginary values of suicide// NAU. 2020. No. 55-1 (55). P. 76-79.
9. Chkhartishvili G. A writer and suicide. 3rd ed. M.: New lit. review, 2003. 576 pp.
10. Brovchuk O.V. Social determinants of suicide risk 11 Psychopedagogy in law enforcement agencies. 2007. No. 1. P. 58-61.
11. Chechkin V.M., Bobrova S.A The influence of economic and cultural factors on suicidal activity // International Journal of Humanities and Natural Sciences. 2020. No. 4-3. P. 97-102.
12. Martynenko S.l/., Karepova S.G. Genesis of deviant behavior of an individual in conditions of sociocultural transformations 11 Humanitarian, socio-economic and social sciences. 2022. No. 3. P. 59-64.
Статья поступила в редакцию 13.07.2023; одобрена после рецензирования 28.08.2023; принята к публикации 10.09.2023. The paper was submitted 13.07.2023; approved after reviewing 28.08.2023; accepted for publication 10.09.2023.
© B.C. Чагин, 2023
