CC BY
75
12. Каган М. С. Мир общения. Проблема межсубъектных отношений. М.: Политиздат, 1988.
13. Бахтин М. М. Из записей 1970-1971 годов. С. 352.
14. Бахтин М. М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. С. 285.
15. Левинас Э. Избранное. Тотальность и бесконечное. СПб.: Университетская книга, 2000. С. 54. (Книга света).
16. См., например, Лотман Ю. М. Статьи по типологии культуры // Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб.: Искусство-СПб., 2000. С. 400-416.
17. Paivio A. Images in Mind: The Evolution of a Theory. N. Y., L.: Harvester Wheatshesf, 1991.
18. См. Фадеева И. E. Народное искусство как пластический фольклор // Советское искусствознание' 78. М.: Сов. художник, 1979. С. 284-305.
19. Эко У. Баудолино / пер. с ит. и посл. Е. Кос-тюкович. СПб.: Simposium, 2004. С. 133, 135.
20. Сартр Ж.-П. Бытие и ничто. С. 109.
УДК 316.73
А. С. Москвин
АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ, ИЛИ «НИЗОВЫЕ», СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНЫЕ ЦЕНТРЫ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ И ЗАРУБЕЖНОЙ НАУЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
В статье дается анализ отечественной и зарубежной научной литературы по проблематике альтернативных социально-культурных центров, а также по движению сквоттеров, являющемуся одной из форм такого социально-культурного центра. Литература делится на три группы: историко-культурная ситуация времени зарождения «низовых» социально-культурных центров, движение «новых левых» и «новые социальные движения» как источник происхождения «низовых» социально-культурных центров и литература, в которой непосредственно изучаются «низовые» социально-культурные центры.
There is an analysis of scientific literature of our country and foreign scientific literature about the problematic of alternarive social and cultural centres, and the analysis Squatters' movement, which is one of the forms of this social and cultural centre. Literature is devided into 3 groups: historical and cultural situation of origin of the "grassroots" social and cultural centres, "new left" movement and "new social movements" as a sorce of "grassroots" social and cultural centres and literature where the "grassroots" social and cultural centres are lernt.
Ключевые слова: альтернативные социально-культурные центры, «низовые» социально-культурные центры, сквоттерство, новые социальные движения, новые левые, коммуны хиппи.
Keywords: alternarive social and cultural centres, "grassroots" social and cultural centres, squatting, new social movements, "new left" movement, hippie commune.
© Москвин А. С., 2011
В современном российском культурном пространстве все больше становится популярен феномен социально-культурных центров. Что это такое? В нашем понимании, это, прежде всего, социально-культурная деятельность определенного сообщества людей, реализуемая в специально арендованном или незаконно захваченном помещении. Направленность этой деятельности может быть разнообразной, и, исходя из этого, мы выделяем две разновидности социально-культурных центров.
Во-первых, это «официальные» социально-культурные центры, главной особенностью которых является то, что их деятельность исходит от власти, от государственных органов. Они могут предназначаться для большого спектра услуг: досуга детей, для медицинской помощи, помощи престарелым и т. п. Примером такого центра может служить областное государственное учреждение «Социально-культурный центр «Семья» в городе Кирове, целью деятельности которого является «организация и проведение мероприятий в поддержку семейных традиций и ценностей» [1]. Такие государственные учреждения существуют во многих городах России [2], и их цели могут варьироваться от благотворительных до коммерческих.
Во-вторых, это «низовые», или альтернативные (то есть негосударственные), социально-культурные центры, которые создаются людьми «снизу» - без участия в этом государственных органов, что в научной литературе получило название «Grassroots» по аналогии с ботаникой (от англ. «корни травы» - простой народ). В данном контексте термины «низовой» и «альтернативный» используются как синонимы. Эти социально-культурные центры являются независимыми от власти и зачастую противопоставляют себя ей, являясь протестными по своей сути. Очевидной характеристикой таких центров является некоммерческая направленность деятельности. В данной статье нас интересует лишь вторая разновидность центров, речь о которых пойдет ниже.
Хотелось бы отметить, что термин «низовой» социально-культурный центр используется в научной литературе впервые.
Для того, чтобы начать разговор о «низовых» социально-культурных центрах, необходимо разобраться с ещё одним явлением, тесно связанным с ними. Это явление - сквоттерство. Сквот-терство понимается нами как акт незаконного, самовольного заселения людей в неиспользуемое и незанятое помещение. Интересен этот феномен еще и потому, что сквоттерство зачастую является методом и условием создания альтернативного социально-культурного центра. Следовательно, когда «низовой» социально-культурный центр организуется с помощью сквоттиро-
вания, тогда термины «низовой» социально-культурный центр и сквот (здание, полученное методом сквоттирования) являются синонимами.
Научные работы по теме альтернативных социально-культурных центров в современной культурологии крайне малочисленны, поэтому изучение данного феномена требует привлечения работ, посвященных широкому кругу смежных проблем. И в этом смысле корпус исследований достаточно богат. В связи с этим постараемся объединить отечественные и зарубежные работы в три основных направления: историко-культурная ситуация времени зарождения «низовых» социально-культурных центров, движение «новых левых» и «новые социальные движения» как источник происхождения «низовых» социально-культурных центров и литература, в которой непосредственно изучаются альтернативные социально-культурные центры.
В связи с тем, что названные объекты исследования получили развитие в эпоху постиндустриального общества, характеризующегося такими чертами, как разорванность сознания, оторванность и отчужденность человека от социума, то, во-первых, следует выделить блок научных работ, посвященных изучению историко-культурной ситуации середины и второй половины XX в. Такие исследования наглядно демонстрируют направленность контркультурного протеста. Так, работа французского философа, социолога и культуролога Жана Бодрийяра «Общество потребления» [3] даёт характеристику создавшемуся западному обществу середины XX в., в котором, по его словам, люди «окружены не столько, как это было во все времена, другими людьми, сколько объектами потребления» [4]. Против этой оторванности людей, против их отчужденности, атомизации во многом и был направлен протест молодежи 1960-х гг., из среды которой берет начало движение активистов «низовых» социально-культурных центров.
В этом же дискурсе общества потребления рассуждают теоретики франкфуртской школы неомарксизма. Например, Эрих Фромм в работе «Бегство от свободы» [5] дает характеристику капиталистического мироустройства как сообщества, основанного на безразличии одного человека к другому: «Конкретные связи одного индивида с другим утратили ясный человеческий смысл, приобрели характер манипуляций, где человек используется как средство» [6] для прибыли.
С точки зрения изучения протестной деятельности молодежи середины XX в. интересны труды теоретиков «ситуационистского интернационала» Ги Эрнеста Дебора и Рауля Ванейгема. В «обществе спектакля» [7] Ги Дебора человек лишь зритель, потребитель, в нем нет намёка на созда-
ние нового, творческого, есть лишь спектакль -«это непрерывная речь, которую современный строй ведет о самом себе, его хвалебный монолог» [8]. Критика идеологов «ситуационистско-го интернационала» западного общества сочетается со сменой в их революционной деятельности революционного субъекта - таковым становится молодежь, заявившая о себе в период "sixty rollers" [9] двигателем большинства социальных и культурных преобразований. Послание именно к этой части общества обозначено уже в названии книги Рауля Ванейгема «Революция повседневной жизни. Трактат об умении жить для молодых людей» [10].
В изучении оторванности, отчужденности человека от человека небезынтересна работа английского социолога Зигмунта Баумана «Индивидуализированное общество» [11], где исследуется положение отдельного человека в капиталистическом обществе XX в.
«Дисциплинарная концепция» власти, разработанная в работах Мишеля Фуко [12], имеет важное значение для понимания контркультурного процесса в вышеобозначенную эпоху. Власть начиная с XVIII в. и до нашего времени, по мнению Фуко, исходит не от государства, а охватывает области образования, семейных отношений, науки и т. д. Контркультура 1960-х гг. борется посредством антидисциплинарного протеста в «фукианском» смысле, создавая свои собственные, независимые, андеграундные сообщества (в том числе сквоты, коммуны хиппи и «низовые» социально-культурные центры). На этот аспект протеста обращает внимание австралийская исследовательница Джули Стивенз в исследовании «Антидисциплинарный протест: радикализм 1960-х и постмодернизм» [13].
Целый ряд исследователей связывает формирующееся информационное общество с процессом глобализации, которая имеет большое значение для всей традиции контркультуры начиная с конца 1960-х гг. до нашего времени. Особенное значение процесс глобализации имеет для изучаемого нами явления, так как оно в определенной мере политизировано и противопоставляет себя доминирующей культуре: его участники являются членами антиглобалистического и аль-терглобалистического движений. Вопросы глобализации исследованы в работе немецкого социолога Ульриха Бека «Что такое глобализация» [14].
Вторая группа источников посвящена особенностям функционирования политического направления «новых левых», в рамках которого развивались многие контркультуры, использующие опыт коммунитаризма и партиципаторной демократии, а также анализу «новых социальных движений», одними из которых является движение
«сквоттеров», деятельность которых, как было указано выше, близка к деятельности «низовых» социально-культурных центров.
Достаточно содержательны работы советских авторов о западных «левых» политических движениях в силу антикапиталистической направленности последних. «Новые левые» рассматриваются в работе советского ученого-американиста Э. Я. Баталова «Новые левые и Герберт Маркузе» [15]. Признавая революционный потенциал студенческой молодежи и интеллигенции, советский ученый высказывается резко негативно по отношению к Герберту Маркузе. Ученый не видит будущего у движения «новых левых» ввиду отсутствия единой идеологии и отрицания роли «старых левых» (к которым, как известно, относился и бывший Советский Союз).
Подробную историю майских событий 1968 г. во Франции, а также исторические предпосылки формирования молодежных низовых студенческих протестов, роль политических партий в них исследует А. Л. Семенов в работе «Левое студенческое движение во Франции» [16].
«Новые социальные движения» рассматриваются в работах В. Ц. Худавердяна «Современные альтернативные движения (молодежь Запада и «новый иррационализм»)» [17] и «Молодежь запада 80-х» [18]. В этих двух близких по сути книгах описаны альтернативные капиталистическому образы жизни западной молодежи, в том числе, пожалуй, впервые в советской научной литературе охарактеризовано движение сквоттеров и коммунаров хиппи, движение зеленых, тесно связанных с ними, а также других альтернативных движений (которые сейчас мы называем «новыми социальными движениями»).
В сборнике «Новые социальные движения и социокультурные эксперименты» [19] исследуются очень близкие друг к другу движения экологов и жилищные движения, в некоторых статьях сосуществующие как две стороны одной медали. Одна из статей этого сборника под названием «Молодежные жилищные сообщества в ФРГ» обозначает ещё одну сторону жилищной молодежной стратегии, предшествующую коммунам хиппи, сквотам и «низовым» социально-культурным центрам. Это полуофициальные организации (МЖС - Молодежные Жилищные Сообщества. - Авт.), «которые были призваны доказать необходимость предоставления молодежи свободы как непременной предпосылки воспитательного процесса» [20].
Опыт изучения контркультурных движений в западной гуманитарной науке, выделение основных подходов к их исследованию рассматриваются в работе Е. А. Здравомысловой «Парадигмы западной социологии общественных движений» [21].
Свою оценку событиям 1968 г. и «новым левым» дает российский культуролог А. Тарасов в статье «1968 в свете нашего опыта» [22]. Автор указывает на нововведения в революционное движение социалистов 1960-х гг. - это городская герилья и контркультура. Но отсутствие строгой теории, помнению исследователя, сводит все эти достижения на нет: «В отсутствие теории, то есть в темноте, на ощупь и к тому же меньшинство движения вынуждено было искать новые пути революционной борьбы, что автоматически ставило это меньшинство в ущербное положение по отношению к Системе: городская герилья была обречена на то, чтобы захлебнуться <...> контркультура была слишком пацифична и слишком открыта для враждебной ей крайне агрессивной "массовой культуры" и примененных Системой методов диверсии (артизация, психоделизация, религизация), чтобы выстоять и тем более победить» [23].
Обозначим также зарубежные исследования по названой теме. Герберт Маркузе, считающийся теоретиком «новых левых», но сам себя таким не считающий, все же оказал огромное влияние на революционное движение второй половины XX в. Свое отношение к движению и обращение к нему содержится в его статье «К ситуации новых левых» [24]. Маркузе утверждает, что их деятельность - «это совершенно открытая организация, рассыпанная на малые, в высшей степени гибкие и автономные группы, действующие повсюду на местах» [25], что подтверждает деконструктив-ный характер эпохи и дает политическое обоснование деятельности сквоттеров и активистов «низовых» социально-культурных центров.
Особо внимание привлекают работы, написанные самими участниками протестных движений. Они рассматривают проблему с двух сторон -изнутри как участники изучаемых сообществ и снаружи - как исследователи. Помимо этого они обладают обширным эмпирическим материалом. Например, книга участницы событий середины XX в. в ФРГ Ульрики Майнхоф «От протеста - к сопротивлению. Из литературного наследия городской партизанки» [26], а также работа «Альтернативный глобализм. Новые мировые движения» [27] французского альтерглобалиста, одного из лидеров этого движения, Кристофа Аги-тона, который обращает внимание на современные модификации социальных движений. Ульри-ка Майнхоф заявляет прямо в своей работе, а в своей жизни четко следует этому заявлению: «Протест - это когда я заявляю: то-то и то-то меня не устраивает. Сопротивление - это когда я делаю так, чтобы то, что меня не устраивает, прекратило существование» [28].
Стратегия многих участников новых социальных движений, в частности движения сквот-
теров, была основана на идеологии автономиз-ма, прославлявшего тактику «прямого действия», пренебрегая теоретической ее частью. В этом плане крайне интересна и важна работа греческого философа Джорджа Катсификаса «Ниспровержение политики. Европейские автономные социальные движения и деколонизация повседневности» [29], в которой осмысливается практика автономизма в европейском варианте. В исследовании он описывает разницу между студенческими волнениями 1960-х гг. и автономным движением: «Непосредственно "здесь и сейчас" автономисты показывают эффективность "прямого действия", справедливость горизонтальных связей, возможность реализации Утопии. Феминизм, сексуальное освобождение, равенство с иностранцами и экология - вот основные сферы их деятельности. Автономисты чрезвычайно мобильны. В короткий срок они способны организовать свои разрозненные группы в мощную ударную силу, способную сокрушить безликую повседневность» [30]. В понимании Катсификаса феминистское, антивоенное, антиядерное, антифашистское, сквоттерское движения - все это стороны одного большого автономного движения. Политика автономов - это изменение образа жизни, «деколонизация повседневности», выстраивание горизонтальных человеческих отношений, попытка создания неких «оазисов» жизни в капиталистической системе. Сквот, или «низовой» социально-культурный центр, по сути, есть материальный «оазис», который привлекает к себе аутсайдеров, маргиналов, людей, не вписавшихся в структуру господствующей культуры.
Третий и самый обширный круг источников связан непосредственно с изучением деятельности «низовых» социально-культурных центров. Как уже было сказано выше, публикаций по этой теме мало, и в большинстве из них изучаемые явления лишь абрисно упоминаются. И тем не менее они заслуживают внимания, так как задевают вопросы исторического, антропологического и методологического характера.
Напомним, что наш предмет изучения тесно связан со сквоттерским движением. Работы, изучающие его, также привлекаются в этот блок исследований.
Начнем с обзора работ о сквоттерстве.
Истоком «низовых» социально-культурных центров являются контркультурные коммуны хиппи, которые могли быть как самозахваченные, так и самовольно занятые. Это могли быть как земельные поселения за городом, так и городские здания, их суть состояла в том, что хиппи в них не просто жили, но обустраивали свою повседневную жизнь.
В зарубежной гуманитарной науке 1970-х и 1980-х гг. существуют исследования [31] поселе-
ний хиппи, в которых рассматриваются исторические предпосылки появления коммун, организационная структура поселений, повседневная жизнь хиппи (наркотики, свободная любовь, хеппенинги), отношение к работе. Для нас эти исследования актуальны, так как в современной России начинают появляться подобные субкультурные поселения [32], тесно связанные с «низовыми» социально-культурными центрами.
Самой ранней работой о сквоттерах в российской гуманитарной науке является статья «Сквоттеры в Петербурге: практика захвата и образ жизни» [33] социолога Т. Головы. В статье автор опирается на довольно бедный (по сравнению с Западной Европой) опыт сквоттерства в Санкт-Петербурге, объясняя это сложностью общения и нахождения активистов движения в России. Автор исследует отношения сквоттеров друг с другом, с соседями, с милицией, властями и т. д. Ставится важный вопрос о внутренней структуре коллектива, населяющего сквот, а также выделяется классификация по цели проживания в здании. Описан процесс перехода от скво-та к «низовому» социально-культурному центру. Автор использует методы полевой работы и интервьюирования, необходимые при изучении подобных явлений. И в завершение статьи добавляет, что «формирование общности сквотте-ров сейчас возможно (если возможно) прежде всего на основе "протестных" сквотов. Появление последних не так уж маловероятно - определенная молодежная среда сейчас политизируется (прежде всего панки), во многом ориентируясь на контркультуры в Западной Европе» [34].
Две статьи [35] отечественного культуролога О. А. Аксютиной останавливаются на аспекте культуры повседневности протестных движений, в особенности на сквоттерской субкультуре. Повседневность для исследователя является важным аспектом, в котором и происходит процесс отделения себя от господствующей культуры: автостоп, путешествия, лагеря протеста, бесплатные магазины, воркшопы, инфошопы и другие формы собственной независимой жизни «здесь и сейчас» в коллективных сквотах или «низовых» социально-культурных центрах.
Диссертация Д. А. Зеленовой, защищенная в 2011 г., под названием «Протестные сквоттер-ские сообщества в международном контексте движения против неолиберальной глобализации (на примере ЮАР)» [36] рассматривает с точки зрения политологии политическую ситуацию глобального Юга. При этом она актуальна и для исследования на российской почве, так как движение имеет глобальный характер и обмен опытом - это важный аспект для активистов-сквот-теров или активистов «низовых» социально-культурных центов. Исследование также рассматри-
вает феномен в рамках глобализации. Хотя жители ЮАР захватывают дома и земли в связи с материальной нуждой, практика самоорганизации позволяет сквоттерам внедрять в своих землях или зданиях различные культурные и политические инициативы, такие, как детские сады, общественные огороды, пожарные бригады, коллективы по уходу за особо больными, что роднит их с «низовыми» социально-культурными центрами европейского образца. В диссертации показаны принципы, которые объединяют разрозненное движение в одно большое, глобальное - это «разнообразие, горизонтальное распределение власти, децентрализованная структура и демократия участия» [37]. Эти принципы характерны также для российских активистов.
Вопросы классификации современного европейского сквоттерства исследуется в работе голландского ученого Ханса Пруйта «Сквоттерство в Европе» [38]. Выделяя сквоты по целям заселения, он рассматривает их по следующим характеристикам: классовая принадлежность активистов, внутренняя структурная организация коллектива, тип занимаемых зданий, выдвигаемые требования и способы достижения их, причины окончания сквоттерства. Исследователь выделяет 5 типов заселения, и один из них - «Предпринимательское сквоттерство» - он понимает как проект создания «низового» социально-культурного центра. Данный элемент классификации можно оспорить, так как, во-первых, предпринимательство -это стремление к прибыли, а мы должны понимать, что подобные центры имеют некоммерческую направленность. Также, в понимании Пруй-та, «низовой» социально-культурный центр - это лишь часть большего сквоттерского движения. Здесь также можно не согласиться, так как мы в своем исследовании понимаем сквоттерство как разновидность «низовых» социально-культурных центров. Но все же статья дает понимание о разнообразии, яркости явления. Исходя из опыта изучения реалий нашей страны, можно сделать вывод, что за некоторым исключением классификацию Прайта можно использовать и для России.
Ещё одну классификацию (хотя и не такую разработанную), а также характеристику европейского сквоттерства отображает российский политолог В. Г. Ященко [39]. Сквоттерство он оценивает как «либертарный бунт в эпоху постмодерна», и также, как и другие исследователи, соотносит его с прочими социальными движениями второй половины XX в. (антивоенным, антиядерным), в том числе с процессом глобализации. Ценность этой работы в том, что она показывает изучаемое явление в связи с крестьянскими восстаниями мексиканских сапатистов, итальянских крестьян послевоенного периода, бразильских, латиноамериканских, индийских крестьян и т. д.
Одна из немногих работ, исследующих сквот-терство в далекой исторической перспективе, опубликована советским историком Т. А. Павловой [40]. Оно посвящено лидеру движения диггеров («истинных левеллеров») Джерарду Уин-стенли. Английские крестьяне-диггеры, выступая против частной собственности на землю и захватывая ее для собственного выживания, по сути, были первыми представителями, прообразами сквоттеров в XVII в. Это явление уникально, потому что происходит на стыке двух исторических формаций, на переходе к капиталистическому укладу, а ведь только в таком обществе проблемы с нехваткой жилого, материального и жизненного, коллективистского пространства начинают играть все большую роль. Возрастающую динамику этого процесса мы видим на протяжении XVII-XXI вв., пик которой приходится на современные нам процессы глобализации и неолиберализма.
Семиотические аспекты сквоттерства (изучение их символа - молнии, заключенной в круг), протестный характер субкультуры, а также связь контекста низового протестного политического движения стран Глобального Севера с контекстом низового политического протестного движения стран Глобального Юга, частью которого является сквоттерство (например, вместе с борьбой против апартеида в ЮАР), изучаются в работе бывшего американского активиста движения Андерса Корра «Посторонним вход воспрещен» [41]. В исследовании делается больший упор на американское движение, чем на европейское протестное сообщество.
Что касается исследований, посвященных исключительно «низовым» социально-культурным центрам, следует упомянуть статью канадского социолога Аниты Лейси, рассматривающей британские центры в статье «Социальные центры и пространства активистов в современной Британии» [42]. Большой акцент в статье делается на использовании Интернета в качестве метода связи и способа общения активистов в общей антивоенной и антиглобалистической борьбе в рамках протестного движения, частью которого являются и активисты центров. Социолог вводит важный термин Мишеля Мафессолли «божественное социальное», за которым скрывается одна из точек зрения на процесс образования подобных сообществ. Основной пафос статьи -это изучение связи, сетей участников названной субкультуры. Для Аниты Лейси сообщество активистов, организующих «низовые» социально-культурные центры - это ризомная сеть, которая состоит из трудноуловимых, а порой и вообще неуловимых связей, она неофициальна, в ней нет обычных, всеми принятых, узнаваемых в мейн-стримовой культуре формальностей (например,
членские билеты). Сеть не ограничивается традиционными методами протеста (как митинги, демонстрации забастовки), а в процессе коллективного творчества создает свои собственные методы, которые постоянно обновляются.
Диссертация П. Б. Савинова «Самоуправляемые социальные центры как агенты вторичной социализации молодежи в гражданском обществе (на примере Италии)» [43] рассматривает вопрос с точки зрения социологии и акцентирует внимание на социальные центры Италии. Изучение итальянских центров для современной науки актуально, так как процессы глобализации привносят в российскую действительность аналогичные европейским культурные процессы. В работе процессы сквоттирования и существования социально-культурных центров рассматриваются как вза-имозависящие друг от друга процессы и получающие свое развитие лишь в культуре постмодернизма в рамках «новых социальных движений». Даются также положительные оценки феномену сквоттерства как социализирующего элемента в переходе от юношества к взрослости. Данная оценка автора не совсем корректна, и с ней можно не согласиться, так как нужно понимать, что изучаемое явление относится не только к молодежной субкультуре и не для всех является переходной ступенью между двумя возрастными категориями (от юношества к взрослости). Автор ставит вопрос о существовании социальных центров в России и делает вывод, что центров, аналогичных западным, в России не существует [44]. В целом диссертация интересна своим методологическим и эмпирическим материалом.
Таким образом, можно сделать вывод, что изучение альтернативных социально-культурных центров сходится с парадигмой изучения сквот-терского сообщества, но работ по изучению сквоттерства гораздо больше. Это, в свою очередь, доказывает, что названные явления, зарождающиеся в современном российском обществе, остаются хоть и интересным, но пока ещё малоизученными. Следовательно, они требуют самого пристального практического и теоретического освоения с привлечением, прежде всего, методов полевого исследования и включенного наблюдения.
Примечания
1. Социально-культурный центр «Семья». URL: http://www.ako.kirov.ru/culture/ objects/ clubs/ sk_family.php.
2. Например, Социально-культурный центр РГСУ в Москве. URL: http://www.rgsu.net/student/culture/, Социально-культурный центр «Луч» в Архангельске. URL: http://afisha.nordportal.ru/zaved/?ELEMENT_ID= 88241 и т. д.
3. Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры. М.: Республика; Культурная революция, 2006.
4. Там же.
5. Фромм Э. Бегство от свободы / пер. с англ. Г. Ф. Швейника. М.: АСТ: Астрель, 2011.
6. Там же.
7. Дебор Г. Общество спектакля / пер. с фр. С. Офер-тас и М. Якубович; ред. Б. Скуратов. М.: Изд-во «Логос», 2000.
8. Там же.
9. "Sixty rollers" в переводе с английского - «бурные шестидесятые».
10. Ванейгем Р. Трактат об умении жить для молодых поколений (Революция повседневной жизни) / пер. с англ. Э. Тханулы. URL: http://avtonom.org/old/ lib/theory/vaneigem/traktat/traktat.html.
11. Бауман 3. Индивидуализированное общество. М., 2002.
12. См: Фуко М. Власть и тело // Фуко М. Интеллектуалы и власть: избранные политические статьи, выступления и интервью. М., 2002; Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы / пер. с фр. В. Наумова; под ред. И. Борисовой. М.: Изд-во "Ad Mar-ginem", 1999.
13. Stephens J. Anti-disciplinary protest: Sixties radicalism and postmodernism. Cambridge. 1998.
14. Бек У. Что такое глобализация? М.: Прогресс -Традиция, 2001.
15. Баталов Э. Я. Новые левые и Герберт Марку-зе. М., 1970.
16. Семенов А. Л. Левое студенческое движение во Франции. М.: Наука, 1975.
17. Худавердян В. Ц. Современные альтернативные движения (молодежь Запада и «новый» иррационализм). М.: Мысль, 1986.
18. Худаверян В. Молодежь Запада 80-х (идеологическая борьба и международное молодежное движение). М.: Знание, 1986.
19. Новые социальные движения в Западной Европе и США: сравнительное исследование. М., 1989.
20. Там же.
21. Здравомыслова Е. А. Парадигмы западной социологии общественных движений. СПб.: Наука, 1993.
22. Тарасов А. 1968 в свете нашего опыта. URL: http://scepsis.ru/library/id_2274.html1968
23. Там же.
24. Маркузе Г. К ситуации новых левых. URL: http: //www.scepsis.ru/library/id_2570.html
25. Там же.
26. Майнхоф У. М. От протеста - к сопротивлению. Из литературного наследия городской партизанки. М.: Гилея, 2004. (Сер. «Час "Ч". Современная мировая антибуржуазная мысль»).
27. Агитон К. Альтернативный глобализм: Новые мировые движения протеста. М.: Гилея, 2004.
28. Майнхоф У. От протеста к сопротивлению. URL: http://scepsis.ru/library/id_659.html
29. Катсификас Д. Ниспровержение политики. Европейские автономные социальные движения и деколонизация повседневности / пер. с англ. В. Г. Ящен-ко. Волгоград: Перемена, 2002.
30. Там же.
31. См., например: Кэйвен Ш. Коммуна хиппи в Хейте // CDROM. Библиотека в кармане. Сер. «Гуманитарные науки». 1996. № 1; Berger В. М. The survival of a counterculture: Ideological work and everyday life among rural communards. University of California press, 1981; Rigby A. Alternative realities: a study of communes and their members. L., Boston, 1974.
32. Например, коммуна «Рассвет» в Воронеже, анархо-колхоз «Новый путь» в Ленинградской области, коммуна «Солнцеград» (более подробная информация - http://rassvet-altruism.ru/rassvet.html).
33. Голова Т. Сквоттеры в Петербурге: практика захвата и образ жизни // Молодежные движения и субкультуры Санкт-Петербурга (социологический и антропологический анализ) / под ред. В. В. Костюше-ва. СПб.: Норма, 1999. С. 128-153.
34. Там же.
35. Аксютина О. Культура повседневности современных протестных движений в Европе // Повседневность как текст культуры: материалы междунар. науч. конф. / под ред. Н. О. Осиповой. Киров: ВятГГУ, 2005. С. 45-56; Аксютина О. Политика повседневной жизни DIY-культур // Меняющаяся молодежь в меняющемся мире: невидимая повседневность / под ред. Е. Омель-ченко, Н. Гончаровой. Ульяновск: Изд-во УГУ, 2006. С. 13-17.
36. Зеленова Д. А. Протестные сквоттерские сообщества в международном контексте движения против неолиберальной глобализации (на примере ЮАР): автореф. дис. ... канд. пед. наук. М., 2011.
37. Там же.
38. Pruijt H. Squatting in Europe available at http: //home.hetnet.nl/~Kiebeler/homepage%20Hans/ Squatting%20in%20Europe.htm.
39. Ященко В. Г. Либертарный дух в эпоху постмодерна. Волгоград, 2002.
40. Павлова Т. А. Закон свободы. Повесть о Дже-рарде Уинстэнли. М.: Политиздат, 1985; Павлова Т. А. Народная утопия в Англии середины XVII века. Представления о социальной справедливости. М.: ИВИ РАН, 1998.
41. Corr A. No trespassing: Squatting, rent strikes and land struggles world wide. Cambridge, MA: South End Press, 1999.
42. Lacey A. Britain Networked Communities: Social Centers and Activist Spaces in Contemporary // space and culture vol. 8 no. 3, august 2005 286-301 / ed. A. Lacey. August, 2005. P. 286-301.
43. Савинов П. Б. Самоуправляемые социальные центры как агенты вторичной социализации молодежи в гражданском обществе (на примере Италии): дис. . канд. социол. наук. М., 2004.
44. Это верно для времени написания диссертации автором (2002 г.), сейчас же ситуация в корне изменилась - «низовые» социально-культурные центры в России начинают получать свое развитие.
УДК 316.723
В. С. Габур
ВЛИЯНИЕ МОДЫ НА КУЛЬТУРНОЕ СОЗНАНИЕ МОЛОДЁЖИ: ФЕНОМЕН СТИЛЯГ В СССР в 1940-1960-е гг.
В данной статье автор пытается проанализировать влияние моды на западный образ жизни в Советском Союзе, который стал причиной появления такого движения, как стиляги, одного из первых примеров молодёжной альтернативной культуры в стране.
In this article author tries to analyze the impact of mode on western lifestyle in USSR, that was a reason of social movement of stilyagi, they were the one of first samples of alternative youth culture in Soviet Union.
Ключевые слова: молодёжная культура, альтернативная культура, стиляги, СССР, мода.
Keywords: youth culture, alternative culture, stilyagi, USSR, mode.
На сегодняшний день процесс изучения молодёжной культуры является важным инструментом в исследованиях социокультурной проблематики современного общества, которое постоянно испытывает внутренние изменения, влияющие на культурный базис человека. Часто индикатором таких изменений является молодёжь, которая генерирует внутри себя особую культурную среду - молодёжную субкультуру. Одним из основных факторов появления молодёжной субкультуры является обособленное положение молодёжи в обществе: ее маргинальность, относительная свобода выбора и усиливающиеся социальные различия (ярким примером усиления различий служит период 1950-1960-х гг., наступивший после Второй мировой войны).
Молодёжь как социальная прослойка, прежде всего, проходит этап адаптации к исполнению определённых социальных ролей в обществе, где на человека одновременно начинают воздействовать ровесники с формирующимся мировоззрением и старшее поколение, уже выработавшее определённые схемы социальных правил. Именно подобное влияние двух социальных векторов часто действует в роли контраста «отцов и детей». Наиболее ощутимый и заметный диссонанс происходит из-за различных моделей будущего функционирования государства и, что особенно важно, человека в нём.
Особенно сильными становятся различия в моменты экономических потрясений, политических и идеологических изменений [1]. Младшее
© Габур В., 2011
